История великого раскола: новые надписи из Шунантунича поведали о междоусобной войне, раздиравшей династию «Священных Канульских Владык»

(українською мовою)

В конце 2016 года сайт «Мир индейцев» по устоявшейся традиции обратился к экспертам-американистам с просьбой подвести итоги года в сфере их научных интересов, определить самые важные исследования и наиболее интересные археологические находки. В опросе среди прочих приняли участие известные ученые-майянисты А. Токовинин и Ю. Полюхович. Не сговариваясь, они единодушно назвали первым событием уходившего года открытия, совершенные в городище Шунантунич (Белиз). Сайт «Мир индейцев» уже оперативно сообщал о них летом 2016 года, но в то время в СМИ были опубликованы лишь краткие новости, а подлинное значение находок стало понятно несколько позднее. Поэтому в настоящей статье мы предлагаем вниманию читателей подробный рассказ о новых надписях из Шунантунича, а также значении этих текстов для понимания истории царства «Священных Канульских Владык» и цивилизации майя классического периода в целом.

Карта области майя

Городище Шунантунич располагается на северо-западе Белиза в верхнем течении одноименной реки и в 13 км на юго-восток от Наранхо. До сих пор там удалось найти лишь несколько резных монументов (3 стелы, 1 алтарь, 2 панели), по этой причине большая часть истории города в классический период остается для исследователей сплошным «белым пятном».[i] Судя по имеющимся данным, Шунантунич входил в сферу влияния «Священных Са’альских Владык», которые правили в городе Машам (Наранхо) и господствовали в регионе.[ii] Ранее высказывалось предположение, что в первой половине ІХ века он на непродолжительное время даже стал резиденцией этой династии или одной из ее ветвей.[iii] Исследования последних лет позволяют, однако, сделать вывод, что в Шунантуниче правила отдельная династия со своим особым «эмблемным иероглифом», союзная Са’алю или зависимая от него. О том, что между соседями установились тесные связи, свидетельствует в частности текст на стеле 8 из Шунантунича. Надпись сохранилась плохо, но, вероятнее всего, в ней сообщалось, что в день окончания десятилетия 9.19.10.0.0, 8 Ахав 8 Шуль (6 мая 820 года) «Священный Са’альский Владыка» Вашаклахуун-Убаах-К’авииль посетил Шунантунич и вместе с тамошним правителем провел традиционную юбилейную церемонию.[iv] Визит к соседу вполне вписывался в дипломатическую политику са’альского царя, несколькими месяцами ранее он посещал К’анвицналь (Уканаль). Вероятно, в первой половине ІХ века Са’аль переживал непростые времена, поэтому Вашаклахуун-Убаах-К’авииль энергично искал союзников и требовал подтверждения лояльности от вассалов.

Стела 8 из Шунантунича. Прорисовка Я. Грэхэма

Археологам Шунантунич известен очень давно, его руины открыли еще в 1891 году. За более чем столетний промежуток времени, прошедший с тех пор, на территории городища успело поработать немало археологических проектов. С 2015 года в Шунантуниче проводит раскопки команда проекта Археологического обследования долины Белиза (Belize Valley Archaeological Reconnaissance, сокращенно BVAR) под руководством Х. Аве. Одной из ее целей стало исследование «Сооружения A9» – 12-метровой пирамидальной платформы, располагающейся в западной части городской площади. Были начаты раскопки, которые неожиданно быстро привели к впечатляющим результатам. 3 июня 2016 года к югу от центральной лестницы «Сооружения A9» археологи нашли новый монумент, обозначенный как панель 3 из Шунантунича. Всего месяц спустя, 11 июля, с противоположной северной стороны от основания «Сооружения A9» были обнаружены два фрагмента еще одного памятника, панели 4. Но и на этом открытия не закончились. Последующие раскопки показали, что внутри «Сооружения A9» содержится мужское погребение, одно из крупнейших среди найденных до сих пор в Белизе (4,5 м в длину и 2,4 м в ширину). Погребальный инвентарь, которым обеспечили хозяина гробницы для комфортной жизни в потустороннем мире, состоит из тридцати шести керамических сосудов, шести кусков жадеита, бывших некогда частями ожерелья, тринадцати обсидиановых лезвий, а также останков ягуара или оленя. Богатство подношений и размеры погребальной камеры не оставляют никаких сомнений в том, что археологам посчастливилось найти царскую усыпальницу. Как ни странно, несмотря на долгую историю раскопок и исследований, это первое известное в Шунантуниче погребение правителя. Важно, что гробница находится внутри пирамиды, следовательно, все «Сооружение A9» изначально строилось как заупокойный храм, величественная усыпальница для умершего царя. Данная находка служит также очередным свидетельством того, что в классический период Шунантунич являлся не провинциальным центром в составе царства «Священных Са’альских Владык», а резиденцией отдельной династии.[v]

Общий вид погребения внутри «Сооружения А9». Фото Х. Аве

Но давайте вернемся к новым монументам, панелям 3 и 4 из Шунантунича. На обеих можно увидеть иероглифические медальоны, состоящие из четырех блоков каждый. После прочтения этих коротких текстов выяснилось, что в них нет ни единого слова об истории собственно Шунантунича и его правителей. Форма монументов и стиль иероглифов также подтверждают, что панели не являются местными памятниками. Изначально они были частями большой иероглифической лестницы, созданной в городе Хушвица’ (Караколь) по приказу «Священной особы К’анту’» …н-Охль-К’инича ІІ, также известного в литературе как «К’ан ІІ». История иероглифической лестницы из Караколя – это самый настоящий археологический детектив. Еще в 1905 году известный исследователь и путешественник Т. Малер посетил городище Наранхо и сфотографировал увиденные там монументы, в частности фрагменты лестницы, которая состояла из двенадцати иероглифических панелей и трех скульптур, имевших форму черепов. В 1970-х годах Я. Грэхэм выполнил прорисовки панелей для проекта «Корпус иероглифических надписей майя». После дешифровки письменности и прочтения надписей стало понятно, что на иероглифической лестнице из Наранхо повествуется о поражении местных правителей, «Священных Са’альских Владык», в войне против сильных соседей, «Священных особ К’анту’», царствовавших в Хушвице. Для политической риторики майя это весьма неожиданный поворот, ведь майяские цари очень неохотно говорили о собственных неудачах, да и то лишь с целью подчеркивания последующей победы. В поисках объяснения исследователи выдвигали различные гипотезы, например Л. Шиле и Д. Фрейдель полагали, что после победы в войне …н-Охль-К’инич ІІ возвел лестницу в побежденном Наранхо дабы увековечить свой триумф и запугать подчиненного врага.[vi]  Однако по мере обнаружения новых надписей картина оказалась более сложной. Еще одну панель, явно представлявшую собой часть все той же лестницы, нашли в городище Уканаль, расположенном на пути из Караколя в Наранхо. Кроме того, версия Шиле и Фрейделя не могла объяснить тот факт, что панели в Наранхо нашли размещенными в произвольном порядке, словно еще в древности некто умышленно перемешал их и нарушил логичную последовательность изложения событий. Более правдоподобное объяснение предложил С. Мартин. По его мнению, монумент изначально построили в Караколе, а уже затем разбили на части и в таком виде перенесли в другие соседние города. Гипотеза Мартина блестяще подтвердилась после того, как археологи нашли в Караколе фрагмент монумента, который, судя по размеру, формату и типу камня, является еще одним обломком иероглифической лестницы.[vii]

Иероглифическая лестница из Наранхо в момент открытия ее Т. Малером. Фото Т. Малера

После открытия панелей в Шунантуниче география и перечень городищ, в которых найдены части лестницы, расширились. Исходя из имеющихся сегодня данных, наиболее вероятным представляется следующее развитие событий. Ко дню окончания десятилетия 9.10.10.0.0, 13 Ахав 18 К’анк’ин (6 декабря 642 года) …н-Охль-К’инич ІІ построил в своей столице украшенную иероглифическими панелями лестницу, видимо, являвшуюся частью «Сооружения B5». Далее, как мы знаем из надписей, в 680 году са’альское войско отомстило за унижение предков, опустошило Хушвицу и даже принудило «Священную особу К’анту’» 168 дней скрываться в изгнании.[viii]  Логично предположить, что для масштабного похода на столицу кровного врага «Священный Са’альский Владыка» собрал широкую коалицию, к которой со своими войсками примкнули правители К’анвицналя (Уканаль) и Шунантунича. Одержав победу, союзники разломали ненавистную им иероглифическую лестницу из Караколя на куски, ведь на этом монументе содержалось описание трагических для их предков событий. Затем они поделили обломки между собой и забрали их в свои города в качестве военных трофеев. Большая часть панелей оказалась в Наранхо, где их расположили в лишенном смысла порядке, нивелировав тем самым претензии …н-Охль-К’инича ІІ на величие и региональное доминирование.[ix]

Панель 3 из Шунантунича. Фото К Хелмке

Новые панели из Шунантунича, впрочем, ценны не только тем, что проливают свет на судьбу иероглифической лестницы из Караколя. В надписях на них содержится уникальная историческая информация, прежде неизвестная специалистам. Панель 3, как следует из контекста, завершала большое повествование, вырезанное на лестнице. Ее текст начинается с сообщения о том, что в день 9.10.5.13.4, 11 К’ан 2 Сак (22 сентября 638 года) скончалась мать …н-Охль-К’инича ІІ. Точное чтение имени царицы остается предметом дискуссий, в литературе она известна как Иш-Бац’-Эк’.[x] Эта женщина, вероятнее всего, принадлежала к династии владык Йаша’, которые правили в современном городище Йашха, и после брака с отцом …н-Охль-К’инича ІІ Йахавте’-К’иничем ІІ играла видную роль в державе «Священных особ К’анту’».[xi] Точная дата ее смерти прежде известна не была. Ранее С. Мартин и Н. Грюбе высказывали предположение, что местом вечного упокоения Иш-Бац’-Эк’ стало большое женское погребение, расположенное внутри «Сооружения В19-2», части знаменитого дворцового комплекса Каана в Караколе. На стене этой гробницы частично сохранилась дата Долгого счета 9.10.1.12.?, которая приходится на 634 год и по логике должна соответствовать дню освящения усыпальницы или смерти захороненной там особы.[xii] После открытия панели 3 из Шунантунича мы теперь можем сказать с уверенностью, что, хотя погребение в «Сооружении В19-2», бесспорно, принадлежало какой-то важной для династии К’анту’ женщине, это не могла быть Иш-Бац’-Эк’, которая умерла четырьмя годами позднее.

Уточнение даты смерти матери …н-Охль-К’инича ІІ позволило распутать одну из загадок в истории майя, но дальше на панели 3 из Шунантунича говорится о куда более масштабных и судьбоносных событиях. Интервальное число соединяет день смерти Иш-Бац’-Эк’ с более поздней датой 9.10.7.9.17, 1 Кабан 5 Йашк’ин (6 июля 640 года). Затем сказано, что в тот день «умер от острия камня»  Вашаклахуун-Убаах-Кан, «Священный Канульский Владыка». Хотя не вполне понятно, что именно подразумевалось под «острием камня», примеры из Ла-Короны подтверждают, что при помощи такого оборота майя описывали  насильственную смерть. Персонажа, погибшего в 640 году, звали Вашаклахуун-Убаах-Кан. Именно так майя называли божество войны, культ которого, вероятно, распространился в их землях под влиянием Теотиуакана. В данном случае, однако, речь явно шла о живом человеке, канульском царе.[xiii] В VI-VII веках династия «Священных Канульских Владык» возглавляла крупнейшее политическое объединение в истории майя классического периода. Канульские цари претендовали на гегемонию, одержали многочисленные военные победы над врагами. Кто же посмел убить могущественного правителя?

Ответ на этот вопрос помогает найти еще одна часть лестницы …н-Охль-К’инича ІІ, известная теперь как ступень 1 из Наранхо. В тексте на ней сказано, что в день 9.10.3.2.12, 2 Эб 0 Поп (4 марта 636 года) войско Вашаклахуун-Убаах-Кана было разбито силами другого канульского владыки, известного в литературе как Йукноом-«Голова». Этот загадочный персонаж действовал на рубеже 620-х и 630-х годов как сюзерен или сообщник …н-Охль-К’инича ІІ: в 627 году они вместе одержали победу в местности Цам, а спустя еще четыре года Йукноом-«Голова» опустошил Са’аль.[xiv] После этого он в 636 году столкнулся с Вашаклахуун-Убаах-Каном. Титул последнего на ступени 1 из Наранхо разрушен, поэтому до недавнего времени природа конфликта не была понятна, его считали продолжением войны против Са’аля. Панель 3 из Шунантунича свидетельствует о том, что Йукноом-«Голова» и Вашаклахуун-Убаах-Кан оба принадлежали к канульской династии, следовательно, можно вести речь о внутреннем противостоянии, гражданской войне.[xv] История майя знала случаи подобных расколов, самый известный пример такого рода – братская война между «Священными Кукульскими Владыками» Нуун-Ухоль-Чаахком и Бахлах-Чан-К’авиилем.[xvi] Кануль был заклятым врагом Кукуля, но, как видим, также не избежал внутренних склок.[xvii]

Ступень 1 из Наранхо. Прорисовка Я. Грэхэма

Версия о войне между представителями двух ветвей канульской династии подтверждается также надписью на панели 4 из Шунантунича. Этот текст специалисты относят к стартовой части лестницы, он является непосредственным продолжением ступени 5 из Наранхо и содержит последний элемент даты Начальной серии 9.10.10.0.0, в которую был освящен памятник.[xviii] Далее говорится об окончании календарного десятилетия, упомянуты так называемые «боги-гребцы» и еще один молодой бог, после чего следует практически поэтическая фраза: «нет К’авииля посреди селения Кануль, обрел форму К’авииль в Хуште’тууне».  За этим очевидным противопоставлением кроется глубокий политический подтекст. К’авиилем майя называли бога молнии, но одновременно и увенчанный его изображением царский скипетр. Взятие скипетра-К’авииля служило одним из главных элементов торжественной церемонии коронации, поэтому текст панели 4 из Шунантунича исследователи интерпретируют как описание перехода центра политической власти из Кануля в Хуште’туун.[xix] Данное толкование хорошо согласуется с тем, что мы знаем об истории перемещений династии «Священных Канульских Владык». Вероятнее всего, в VI веке столица Кануля располагалась на территории современного городища Цибанче (теперь штат Кинтана-Роо, Мексика). С. Мартин и Э. Веласкес Гарсия полагают, что Кануль – это изначально было древнее название Цибанче как города, лишь позднее ставшее стало частью титула тамошних правителей, «Священных Канульских Владык». В пользу их гипотезы свидетельствует найденный недавно в Цибанче фрагмент монумента с надписью, в которой упоминается войско (буквально «щит и кремень», то есть оружие) посреди селения Кануль. Хотя из такого краткого фрагмента невозможно понять, о каких конкретно военных событиях шла речь, новый текст подтверждает, что название Кануль использовалось для обозначения селения или города, очевидно, места происхождения могущественной династии. Лучшим кандидатом на роль такой родины сегодня выступает Цибанче.[xx]

Фрагмент панели 4 из Шунантунича. Фото Р. Мэрка и Э. Билло

Примерно в 630-х годах, однако, произошли значительные перемены, резиденцию «Священных Канульских Владык» перенесли в город Чиикнаахб (Калакмуль), расположенный в регионе Хуште’туун. Ранее там правила таинственная династия, переменный знак в «эмблемном иероглифе» которой имел вид летучей мыши, но теперь она надолго исчезает из письменных источников. Конкретные мотивы и обстоятельства переноса столицы по-прежнему остаются загадкой для исследователей, но приблизительное время этого события установить можно. Надписи из Калакмуля не оставляют сомнений в том, что в Чиикнаахбе располагалась резиденция трех канульских владык: Йукноом-Ч’еена ІІ (Великого) (636-686), Йукноом-Йич’аахк-К’ахк’а (686-697) и Йукноом-Тоок’-К’авііля (698 – после 731). Идея обновления, помимо прочего, отчетливо проявилась в «обнулении» династического счета, провозглашении Йукноом-Ч’еена ІІ «первым в ряду», хотя ему предшествовало немало канульских владык. Следовательно, перемещение состоялось не позднее 636 года.[xxi] Об этом также свидетельствует текст ступени 6 из Наранхо, где повествуется об опустошении в 631 году Са’аля, которое совершил Йукноом-«Голова», названный «канульским владыкой в Хуште’тууне, человеком из Чиикнаахба». Как уже говорилось выше Хуште’туун – это, вероятно, обозначение определенного региона, в состав которого входили в частности города Чиикнаахб и соседний Ошпемуль.[xxii] По мнению А. Токовинина, при помощи уточнения «канульский владыка в Хуште’тууне, человек из Чиикнаахба» авторы текста стремились подчеркнуть, что Йукноом-«Голова» отличался от своих предшественников на троне, правил в другом месте.[xxiii] Таким образом, перенос столицы Кануля можно приблизительно датировать началом 630-х годов, временем деятельности Йукноом-«Головы» и Йукноом-Ч’еена ІІ.

Ступень 6 из Наранхо. Прорисовка Я. Грэхэма

Если мы теперь сложим вместе свидетельства панелей 3 и 4 из Шунантунича с уже известными ранее фактами, то возникнет более-менее целостная картина. …н-Охль-К’инич ІІ и Йукноом-«Голова» на протяжении нескольких лет совместно вели ожесточенную борьбу против Са’аля и одержали полную победу. Затем в 636 году Йукноом-«Голова» разбил войско своего родственника Вашаклахуун-Убаах-Кана. При этом следует обратить внимание, что титулы противников, несмотря на сходство, несколько отличаются. Вашаклахуун-Убаах-Кан носит полный «эмблемный иероглиф», назван «Священным Канульским Владыкой», следовательно, его признавали верховным правителем. Вероятно, он царствовал в городе Кануль, то есть в Цибанче, древней столице династии. В то же время Йукноом-«Голова» фигурирует как просто канульский владыка без прилагательного «священный», что свидетельствует о его более низком положении в иерархии.[xxiv] Об этом персонаже пока известно очень мало, но логично предположить, что Йукноом-«Голова» принадлежал к кругу младших представителей династии и был кем-то вроде канульского наместника в Петене.[xxv] Цибанче располагается довольно далеко на север от области современного департамента Петен (Гватемала) и штата Кампече (Мексика), где процветали крупные города майя и правили ключевые для Кануля вассалы.  Очевидно, что в целях эффективного контроля над положением дел в регионе требовалось иметь надежного представителя канульских интересов, который находился бы ближе к театру событий. Вероятно, именно таким доверенным лицом стал Йукноом-«Голова», не позднее 631 года он закрепился в Хуште’тууне, вытеснив оттуда местную династию.  У него сложились хорошие отношения с некоторыми влиятельными канульскими вассалами, в частности со «Священной особой К’анту’» …н-Охль-К’иничем ІІ. Но затем что-то пошло не так, дело приняло худой оборот.  При поддержке правителя К’анту’ и, возможно, других союзников Йукноом-«Голова» бросил вызов своему формальному сюзерену и победил его. Потерпев поражение, Вашаклахуун-Убаах-Кан четыре года находился в плену либо, возможно, продолжал борьбу до окончательного фиаско, затем его казнили.  Судя по тому, что …н-Охль-К’инич ІІ подробно описал эти события на своей лестнице, он принимал в них самое активное участие и воевал против Вашаклахуун-Убаах-Кана на стороне Йукноом-«Головы». К 642 году последствия конфликта уже были очевидны и правитель К’анту’ имел основания констатировать, что главный центр власти над миром майя переместился из Кануля в Хуште’туун.

 Пирамида в Цибанче, древней столице канульских владык. Фото с сайта «Месоамерика глазами русских первопроходцев»

Таким образом, благодаря новым находкам в Шунантуниче исследователям открылась очень важная и еще недавно совершенно неизвестная страница политической истории майя классического периода. Пока что далеко не на все вопросы, имеющие отношение к канульской войне, найдены удовлетворительные ответы. Прежде всего, неизвестно, когда именно и при каких обстоятельствах началось противостояние, почему родственники стали врагами и встретились в бою? Следует, однако, еще раз подчеркнуть, что ключевая фраза «нет К’авииля посреди селения Кануль, обрел форму К’авииль в Хуште’тууне» вырезана в самом начале длинного текста иероглифической лестницы, поэтому последующее ретроспективное изложение хроники военных столкновений нужно рассматривать как цепочку взаимосвязанных событий, приведших, в конечном итоге, к перемещению центра политической власти.[xxvi] При таком толковании продолжавшаяся несколько лет изнурительная война между двумя вассалами Кануля, правителями К’анту’ и Са’аля, предстает в качестве элемента в более масштабном конфликте внутри династии сюзерена. Исследователей давно интересовало, почему цари-соседи, на протяжении десятилетий имевшие общих покровителей, вдруг стали заклятыми врагами? Судя по имеющимся данным, во времена долгого правления Ах-Нуумсаах-Чан-К’инича (546 – после 615) Машам і Хушвіца’ поддерживали вполне мирные и добрососедские отношения, о чем в частности свидетельствует найденный внутри «Погребения 5» в Караколе сосуд, принадлежавший этому «Священному Са’альскому Владыке».[xxvii] Все стремительно изменилось в 620-х годах. В 626 году …н-Охль-К’инич ІІ совершил атаку на местность, которую Ах-Нуумсаах-Чан-К’инич ранее присоединил к владениям са’альских царей. Так началась война, продолжавшаяся до 631 года и окончившаяся для Са’аля катастрофой. До сих пор ее причины традиционно усматривали в том, что преемник Ах-Нуумсаах-Чан-К’инича К’ушах попытался освободиться из-под опеки Кануля и стать независимым владыкой, за что и поплатился.[xxviii] Но в свете новых находок, по мнению А. Токовинина, все выглядит с точностью до наоборот. Са’аль стал на сторону законных сюзеренов, канульских царей в Цибанче, а вот Йукноом-«Голова» и …н-Охль-К’инич ІІ попытались изменить устоявшийся политический порядок и в конечном итоге достигли успеха. Если исследователь прав, внутренние дрязги в Кануле начались еще в правление предшественника Вашаклахуун-Убаах-Кана, «Священного Канульского Владыки» Тахоом-Ук’аб-К’ахк’а (622-630).[xxix] Возможно, хотя менее вероятно, и альтернативное толкование: карательную кампанию против Са’аля Йукноом-«Голова» и …н-Охль-К’инич ІІ провели с согласия правителя Цибанче, а канульская война вспыхнула уже после смерти Тахоом-Ук’аб-К’ахк’а в 630 году. Окончательно прояснить этот вопрос можно будет в том случае, если повезет найти остальные блоки иероглифической лестницы из Караколя с описанием начального этапа конфликта.

Пирамида в Калакмуле, новой столице канульских владык

Ход собственно канульской войны как таковой также едва ли ограничился битвой 636 года. О разных ее эпизодах, возможно, повествуется в нескольких найденных недавно надписях. В частности важным археологическим открытием последнего времени являются раскопанные в 2012 году блоки иероглифической лестницы из Ла-Короны. В тексте на одном из них, известном теперь как элемент 33, сказано, что в день 9.10.2.4.4, 12 К’ан 17 Во (11 апреля 635 года) некто «поселился в Кануле».[xxx]  К сожалению, ключевые для понимания фрагмента иероглифы утрачены, поэтому исследователи интерпретируют данное сообщение по-разному. Традиционно считается, что речь шла о переносе столицы канульской династии, представитель которой Йукноом-«Голова» поселился на новом месте.[xxxi] Но такое толкование вызывает определенные возражения. Во-первых, на элементе 33 сказано о «поселении в Кануле», а не Чиикнаахбе или Хуште’тууне, как следовало бы ожидать. Во-вторых, как мы знаем, текст ступени 6 из Наранхо свидетельствует о том, что Йукноом-«Голова» оказался в Чиикнаахбе гораздо раньше, во всяком случае в 631 году он уже правил там. Поэтому, по мнению А. Токовинина, в 635 году имел место не перенос столицы, а один из эпизодов гражданской войны, установление кем-то из участников конфликта контроля над городом Кануль, то есть над Цибанче.[xxxii] О еще одном монументе, который может иметь отношение к истории канульской династической междоусобицы, стало известно буквально в последние месяцы. В декабре 2016 года на обложке нового выпуска известного журнала Mexicon была опубликована панель, найденная во время раскопок в городище Ц’унун, расположенном в северо-западном Белизе. Она имеет черты сходства с фрагментами лестницы из Караколя, в частности в обоих случаях иероглифический текст сгруппирован по четыре блока внутри медальона. Панель явно представляет собой часть более длинной надписи, но другие ее фрагменты пока неизвестны. Любопытно, однако, что на панели из Ц’унуна сохранились «эмблемный иероглиф» Кануля, а также дата Календарного круга, которую Д. Стюарт реконструирует как 9.10.6.11.5, 7 Чикчан 18 Моль (9 августа 639 года). 639 год приходится на время между поражением и смертью Вашаклахуун-Убаах-Кана, поэтому соблазнительно связать неизвестное событие с канульской войной. Конечно же, делать какие-либо далекоидущие выводы о содержании надписи пока рано, остается надеяться, что последующие раскопки в Ц’унуне увенчаются открытием новых обломков загадочного текста.[xxxiii]

Элемент 33 из Ла-Короны. Прорисовка Д. Стюарта

Наконец, на еще один вопрос, имеющий непосредственное отношение к ходу династической борьбы в Кануле, обратил внимание С. Мартин. Как мы уже знаем, на иероглифической лестнице из Караколя неоднократно упоминается канульский владыка Йукноом-«Голова», полное имя которого пока не дешифровано. Он воевал против Са’аля, а 4 марта 636 года победил Вашаклахуун-Убаах-Кана. Казалось бы, после столь впечатляющих успехов Йукноом-«Голова» должен был бы стать самым могущественным владыкой в мире майя, но вместо этого он неожиданно исчез с политической сцены, а на горизонте воссияла другая звезда. В день 9.10.3.5.10, 8 Ок 18 Сип (1 мая 636 года), менее чем через два месяца после поражения Вашаклахуун-Убаах-Кана, состоялась коронация нового «Священного Канульского Владыки» Йукноом-Ч’еена ІІ (Великого). Его долгое пятидесятилетнее правление станет подлинным «золотым веком» канульской гегемонии. Йукноом-Ч’еен ІІ упоминается в надписях на монументах из Дос-Пиласа, Канкуэна, Сапоте-Бобаля, Ушуля, Эль-Перу, Ла-Короны, Мораль-Реформы, Пьедрас-Неграса и, конечно же, Калакмуля, новой столицы его державы.[xxxiv] Для темы данной статьи важно, однако, задать следующий вопрос: как объяснить резкое исчезновение из письменных источников одного канульского владыки и практически одновременное появление другого? Йукноом-Ч’еен ІІ родился в 600 году, следовательно, когда началась гражданская война он был уже взрослым мужчиной, но вплоть до коронации о нем известно очень мало. На вышеупомянутом элементе 33 из Ла-Короны сказано, что в день 9.10.2.1.10, 10 Ок 8 Кумк’у (16 февраля 635 года), за год до своего воцарения, Йукноом-Ч’еен посетил Сакникте’, то есть собственно Ла-Корону, где играл в мяч. Из этого следует, что уже тогда он обладал значительным политическим влиянием, хотя его точное место в иерархии неясно.[xxxv]

Портреты Йукноом-Ч’еена ІІ: сосуд неизвестного происхождения, ныне хранящийся в Швейцарии (а); блок VIII иероглифической лестницы 2 из Ла-Короны (b)

По мнению С. Мартина, можно предположить два варианта дальнейшего развития событий и развязки очевидного противоречия. Согласно первому, после победы над Вашаклахуун-Убаах-Каном ожесточенная династическая война продолжилась и между 4 марта и 1 мая 636 года Йукноом-«Голова» погиб в очередной битве или скончался по другой причине, а Йукноом-Ч’еен стал его преемником. В этом случае Йукноом-Ч’еен ІІ выглядит своеобразным баловнем судьбы, он дождался, пока его более могущественные конкуренты погибли или попали в плен, а затем стремительно вышел из тени и прибрал власть в свои руки. Но более правдоподобным представляется другое объяснение, в соответствии с которым Йукноом-«Голова» – это имя Йукноом-Ч’еена ІІ до воцарения либо же просто альтернативный вариант записи имени, то есть в обоих случаях речь идет об одном и том же человеке. Если так, Йукноом-Ч’еен становится ключевой фигурой канульской войны, его путь к трону выдался трудным и тернистым. При таком толковании понятно, почему в будущем этот владыка будет иметь большой авторитет, станет самым могущественным правителем майя в истории классического периода. Человек, решившийся разрушить установленный политический строй и вышедший победителем из жестокой внутренней войны, несомненно, вызывал уважение у союзников и страх у врагов.[xxxvi]

Если мы ничего не знаем о предпосылках и начале канульской войны, то точно так не вполне понятно, когда она завершилась и какие имела последствия? Если верить …н-Охль-К’иничу ІІ, к 642 году перемещение центра канульской власти в Хуште’туун стало уже свершившимся фактом, но не является ли это утверждение самой обычной пропагандой? Есть основания полагать, что отдельная ветвь канульских владык продолжала править в Цибанче даже после раскола династии и убийства Вашаклахуун-Убаах-Кана. В частности в городище найден фрагмент керамического сосуда, который по стилю датируется концом VII века и содержит упоминание о неизвестном из других исторических источников канульском царе.[xxxvii] Открытие факта династического раскола позволяет также с иной точки зрения оценить давно и хорошо известные надписи, вырезанные на костях из погребения «Священного Кукульского Владыки» Хасав-Чан-К’авииля І в Тикале. Этот правитель продолжил политику предков и был кровным врагом Кануля. В 695 году  Хасав-Чан-К’авииль І разбил войско Йукноом-Йич’аахк-К’ахк’а, сына Йукноом-Ч’еена ІІ, что стало началом конца канульской гегемонии.[xxxviii] Поэтому несколько неожиданно было найти в гробнице такого царя предмет, на котором упомянута военная победа канульского владыки. Связанная с событием дата приведена только по Календарному кругу, но может приходиться на 695 год.[xxxix] Хотя таинственный канульский владыка мог быть легендарным предком из мифологической древности, после появления свидетельств о непростой истории отношений внутри династии возникает соблазн считать его представителем ветви, враждовавшей с Йукноом-Ч’ееном ІІ и его потомками. Теоретически можно предположить, что Хасав-Чан-К’авииль І увековечил память о своем союзнике, поддержка которого помогла одержать знаковую победу в войне 695 года.[xl] Таким образом, не исключено, что Йукноом-Ч’еену ІІ так и не удалось установить контроль над древней столицей и полностью уничтожить всех своих родственников-врагов. С уверенностью можно лишь утверждать, что ветвь канульской династии в Цибанче, даже если таковая сохранилась, навсегда утратила позиции ведущей силы в низменностях майя.

Резная кость из погребения Хасав-Чан-К’авииля І, на которой упомянут загадочный канульский владыка

Как видим, открытия в Шунантуниче действительно являются знаковым событием. Они уже существенным образом повлияли на наше понимание политической истории майя, интерпретацию давно известных текстов и новых находок. Дело здесь не только в уточнении хода событий, установление факта династического раскола в Кануле имеет куда более далекоидущие последствия. Исследователи в очередной раз убедились, что царские династии майя не были монолитами, их раздирали изнутри острые противоречия, порой перераставшие в вооруженную борьбу. При таком подходе устоявшаяся схема политической истории майя очень усложняется, приобретает много новых нюансов. Также открытия в Шунантуниче показывают, как много мы еще не знаем об истории древних майя. Можем не сомневаться, впереди нас ожидает еще немало увлекательных и неожиданных находок.

Автор благодарит Ю. Полюховича, В. Талаха и А. Токовинина за замечания и разъяснение некоторых поднятых в материале вопросов.