Трофеи и пленники (комплекс боевых традиций североамериканских индейцев глазами европейцев и его эволюция в XVII-XVIII вв.)

В пестром калейдоскопе европейских войн конца XVII-середины XVIII вв. отечественная историография уделяет весьма скромное внимание войнам, которые велись Англией, Францией и Испанией за обладание и передел колоний в Север­ной Америке. Вместе с тем, эти войны оказали значительное влияние как на эконо­мико-политическую компоненту европейских международных отношений, так и на развитие собственно военного искусства, воплотились в живописи, архитектуре, дали импульс к развитию целого ряда новых литературных жанров и образов.

Четыре наиболее крупных войны - King William’s War (1689-1697), Queen Anne’s War (1702-1713), King George’s War (1739-1748) и French and Indian War (Seven Years’ War) (1756-63) - кардинально изменили географию колоний, а также их внутреннее устройство и взаимоотношения с коренными обитателями конти­нента - американскими индейцами.

Большинство племен восточной и северо-восточной части континента в той или иной степени участвовали в упомянутых войнах как независимая (непримири­мая) сторона, так и в различных блоках и соглашениях с европейцами.

Период этих войн чрезвычайно богат интереснейшими историческими сю­жетами, большинство из которых достойно стать предметом фундаментальных ис­следований по истории освоения Американского континента, формирования и эво­люции национальной политики колоний, развития аграрного и индустриального секторов экономики.

Сюжет, избранный нами, относится к области влияния (и взаимовлияния) боевых традиций европейцев и индейцев, обычаев, связанных с символикой воен­ных трофеев и отношения к пленникам. Вместе с тем, данный сюжет, как мы пола­гаем, является наиболее ярким примером “культурно-исторического феномена”, созданного в большей степени на основе авантюрно-приключенческой литературы и традиционно подаваемого с позиции “цивилизованного европейца по отношению к жестоким краснокожим дикарям”.

В первую очередь, речь, безусловно, идет о скальпировании, которое для многих до сих пор является неким символом индейской культуры вообще.

Скальпы и скальпирование

В отечественной литературе по американистике нет достаточно систематического описания обряда скальпирования, его происхождения, географического распространения, а также его исторической эволюции под влиянием колонистов.

Первые сведения о скальпировании на американском континенте содержатся в описаниях путешественников и миссионеров первой половины XVI века - Francisco de Garay (1520), Jacques Cartier (1535) и Alonso de Carmona (1540). В 1565 г. увидела свет гравюра, выполненная французом Jacques de Moyne, участником экспедиции гугенотов на Флориду, на которой подробно изображены все этапы обряда, сопровождавшего победу одного касика над другим. Скальп, согласно гравюре, наряду с отрезанными руками и ногами, является одним из трофеев, которые уносили с поля боя победители (Nadeau, 1941). Сам термин “скальп” (англ. - scapl, sculp) вошел в употребление лишь с 1667 года.

К моменту начала колонизации Нового Света практика скальпирования была распространена далеко не повсеместно и имела множество региональных особенностей. К ней редко прибегали эскимосы и атапаски, активно использовали племена ирокезской лиги, индейцы Флориды, группы племен по берегам Миссиссиппи, известно о скальпировании на Антильских островах, в Эквадоре, Аргентине и Парагвае. У части племен снятие скальпа сопровождало процедуру отрубания головы пленника или побежденного, у других наряду со скальпом в числе трофеев были глаза или уши (Friederici, 1906).

Документально зафиксировано несколько разновидностей скальпирования: (1) простое скальпирование - снятие части кожи с головы вместе с волосами (ирокезы); (2) сложное скальпирование - снятие скальпа вместе с частью лица, шеи и ушами (чинук, сиу); (3) частичное скальпирование - снятие лишь небольшого участка кожи (размером с ладонь) с волосами с макушки (шошоны, шайены); (4) групповое скальпирование, при котором сразу несколько победителей срезали по фрагменту скальпа, обычай появился с распространением огнестрельного оружия и применялся тогда, когда после стычки или боя нельзя было однозначно определить, чья пуля поразила противника; (5) снятие скальпа ударом - часто, когда не было времени на обычную процедуру, просто наносился один или несколько быстрых и сильных ударов (siber-like blow); (6) снятие скальпа с лысых - обычай, малоизвестный между индейцами (по причине крайне малого числа лысых) и получивший распространение только с приходом европейцев; (7) неполное скальпирование - произведение надреза и лишь частичного отделения кожи с волосами от головы. Процедура производилась как часть пыток (Knowles, 1940). К числу исключительно редких разновидностей следует отнести снятие скальпа с погибшего в бою соплеменника (когда нет возможности унести с собой для погребения все тела и необходимо предотвратить снятие скальпа противником) и самоскальпирование (Nadeau, 1941).

Сохранились многочисленные описания об использовании индейцами скальпов. Их водружали одиночно и сериями на специальных раскрашенных шестах, подвешивали к поясу, к томагавку, на нос каноэ. Скальпами пользовались в церемониях и танцах (scalp dance), в играх, ими украшались наряды шаманов, скальпы вплетались в шнуры и веревки, которыми связывали пленников, скальпы в числе других предметов погребального характера укладывались с воином при похоронах. После снятия своего первого скальпа воин-ирокез был окружен рядом табу, и только по истечении определенного срока возвращался к полноценной жизни.

Исследователи по-разному интерпретируют смысл скальпирования - одни предпочитают видеть в нем лишь разновидность специфического военного трофея; другие рассматривают как видоизмененный (упрощенный) ритуал расчленения тела врага; третьи обращают внимание на символику головы и волос, а также на представления о переходе силы от побежденного к победителю (кстати, источником таких сил служили не только человеческие скальпы, но и скальпы птиц, животных); четвертые ссылаются на фольклорные данные, в которых душа оскальпированного становится слугой победителя. Последние две точки зрения достаточно близки и затрагивают глубокие ритуально-мифологические пласты культуры североамериканских индейцев.

Скальпирование глазами европейцев

Очень ценную информацию можно извлечь из описаний процедуры скаль­пирования и случаев из боевой практики. Так к периоду “Семилетней” войны 1756- 63 гг. относятся записки французского солдата под инициалами J.C.B.:

"... когда группа противника бывает захвачена в плен, и нет возможности увести всех с собой, существует обычай умерщвления их нанесением нескольких ударов томагавком по голове... после того, как дикарь нанес два или три удара, он быстро выхватывает нож и делает надрез вокруг волос ото лба до шеи на затыл­ке. Затем он упирается ногой в плечо жертвы, которую он повалил лицом вниз, и сдергивает волосы двумя руками одним движением с затылка на лоб... Этот ужасный обряд не закончен до тех пор, пока он не пристегнет скальп к своему поясу и не отправится восвояси... Когда дикарь снял скальп, не боясь скорой погони, он останавливается и счищает со скальпа кровь и остатки подкожной тка­ни... затем высушивает на солнце... готовый скальп прикрепляется на конец длинно­го шеста и несется с триумфом в селение или в место, где он будет установлен. Приближаясь к каждому селению на своем пути, дикарь издает крики, равные ко­личеству добытых скальпов, чтобы возвестить о своем прибытии и показать свою храбрость... Иногда до 15 скальпов бывает на одном и том же шесте одно­временно...когда их слишком много для одного шеста, они украшают скальпами несколько шестов... ” (J.C.B., 1941).

Томас Гист (сын известного Кристофера Гиста), побывавший в индейском плену, записал в своем журнале от 14 сентября 1758 г.:

‘‘...очищают подкожную ткань и кровь со скальпов, высушивают их на ог­не, затем украшают перьями и раскрашивают, а потом прикрепляют к белым, красным и черным шестам... ” (Thomas Gist’s Indian Captivity..., 1956).

Майор Роберт Роджерс сообщал, что в 1755 г. лично наблюдал большое ко­личество скальпов:

‘‘...развешанных на шестах над входами в жилища, около 600, преимущест­венно белых... ” (Rogers, 1765).

Французский офицер Пьер Пошо описал весьма характерное нападение ин­дейцев из засады и последующие события:

“...16 человек из Jersey Blues (войсковое подразделение- А.Т.) были посланы из лагеря для сбора дров, но не прошло и часа, как они были атакованы отрядом противника, около 240 человек, которые убили и тут же оскальпировали шесте­рых, ранили двоих, взяли в плен четверых, и лишь оставшимся четверым из всей партии удалось спастись...Больший отряд был послан в погоню, но тщетно. Ин­дейцы разделали наших людей наиболее шокирующим способом, отрезая части плоти от их шеи, бедер и ног... ” (Pouchot, 1994).

В то же время сохранилось и немало свидетельств о случаях, когда люди выживали после снятия скальпа, если им по какой-то причине удавалось преодо­леть болевой и психологический шок, а также избежать заражения. Так газета “[New York] Mercury” только в 1759 г. дважды сообщала о выживших. В первом случае (июнь 1759 г.), и во втором (июль) это были белые женщины, которых уда­лось отбить у индейцев.

Уникальный факт приводит “New Hampshire Gazette”. В статье рассказыва­ется о судьбе лейтенанта Петера Вустера, раненного в бою 8 августа 1758 г. и нахо­дившегося в госпитале:

“...в него попало 8 пуль, он также был трижды ранен томагавком, причем дважды в голову и один раз в локоть... он находился в сознании пока противник скальпировал его. Будучи не в состоянии сражаться или бежать, он упал ничком и притворился мертвым, что и сочли враги. Тем не менее, ему нанесли еще два удара по голове, после чего скальпировали... ” (New Hampshire Gazette, 1758).

И уж совсем курьезный случай описывается по 1756 г. С.Кроссом, судо­строителем из Массачусетса:

"... один из наших солдат появился на краю леса, где, очевидно, он проспал всю ночь после доброй вечеринки, будучи не в состоянии добраться до форта...он лишился скальпа, но не мог объяснить, как и где его потерял, не обнаружив поутру вокруг себя никого...Мы предположили, что индейцы просто споткнулись о него ночью и, решив, что он мертв, оскальпировали его... ” (Journal of Stephen Cross..., 1939).

Следует, однако, отметить, что процедура скальпирования до прихода ев­ропейцев отнюдь не являлась событием ежедневным и обязательным в боевой практике. Гораздо больше в ней элементов исключительного характера и сакраль­ной символики. Очень часто в ритуальной практике производилось “символиче­ское” скальпирование или человека (пленника) заменяли животным или птицей. Однако именно этот экзотический атрибут индейской культуры и был эффективно использован европейцами.

Охотники за скальпами

Европейцы вовсе не стали причиной угасания практики скальпирования, а, наоборот, превратили ее в инструмент межнациональной политики и наживы (англичане первыми стали платить за индейские скальпы, а французы первыми стали платить и за скальпы белых) и активно использовали его в ходе серии войн за господство над восточными районами Северной Америки. Так появились отряды (и индейцев, и белых) “охотников за скальпами”, так практикой скальпирования стали пользоваться племена, ранее ее не демонстрировавшие.

Существенное влияние на распространение скальпирование сыграло, в пер­вую очередь, широкое внедрение в жизнь индейцев орудий из металла, кардиналь­но упростивших и ускорявших снятие скальпа. Если во второй половине XVII века за один нож во французских колониях просили всего 1 шкуру бобра, то уже в конце XVIII века нож мог стоить для индейца как лошадь (Frederici, 1906).

Первые сведения о премиях за скальпы относятся еще к 1637 г., а уже в 1680 г. появились первые расценки на “товар”. Так колонисты в Южной Каролине в 1689 г. платили за скальп воина 8 фунтов, на канадских территориях давали по 10 крон за любой скальп (Federici, 1906). Позднее, в 1755 г. губернатор Массачусеттса Уилиам Ширли предлагал по 40 “монет” за мужской и 20 “монет” за женский скальп. Уже через год губернатор Пенсильвании Роберт Моррис платил 130 “мо­нет” за мужской и 50 за женский.

Легкие деньги помимо роста жестокости (нападение из засад, скальпирова­ние женщин, детей, стариков, больных и раненых, порой целых селений) вызвали к действительности и другие отвратительные факты - спекуляцию скальпами, пере­продажу, изготовление фальшивых скальпов из шкур животных, деление одного скальпа на несколько с целью обмана, и даже скальпирование эксгумированных трупов (J.C.B., 1941). Именно эти факты и создали вокруг древнего обряда образ, растиражированный и устойчиво укрепившийся в сознании и культуре европейцев.

*

Основная часть материалов была собрана во время работы по исследова­тельскому гранту программы Фулбрайт в 2001-2002 г. (University of Maine, USA). Североамериканские исследователи Дж.МасДональд (Thomas Burke Museum, Uni­versity of Washington), Давид Сангер (University of Maine), Джордж Хамелл (New York State Museum), и Брэдли Jlennep (Ohio Historical Society) оказали неоценимую помощь автору ценными комментариями, за что он выражает им искреннюю при­знательность.

ПРИМЕЧАНИЯ

Frederici, G. Scalping in America // Annual report of the Smithonian Institution, 1906.

Journal of Stephen Cross of Newburyport, Entitled 'Up to Ontario’ Activities of Newburyport Shipbuilders in Canada in 1756",. Ed .by Sarah E., Mulliken // Essex Institute Historical Collections.- 1939.-V75.- P.345-346.

J.C.B., Travels in New France by J.C.B. Ed.by Sylvester K.Stevens, et al., Harris­burg: The Pennsylvania Historical Commission, 1941.

Mercury, 18 June 1759.

Mercury, 2 July 1759.

Nadeau, G. Indian Scalping. Technique in Different Tribes // Bulletin of History of Medecine.- Vol..X.-N.2.- 1941.

New Hampshire Gazette, 8 September 1758.

Pouchot, P.Memoirs on the Late War in North America Between France and Eng­land. Ed. by Brian Leigh Dunnigan, Youngstone, 1994.

Rogers, R. Journals of Major Robert Rogers.- L., 1756.

“Thomas Gists’s Indian Captivity, 1758-1759”. Ed. by Howard H.Pekham // Pennsylvania Magazine of History and Biography.-1956.- V.80.

Источник - Табарев А.В. Трофеи и пленники (комплекс боевых традиций североамериканских индейцев глазами европейцев и его эволюция в XVII-XVII1 вв.) //Кровь. Порох. Лавры. Войны России в эпоху барокко. СПб., 2002. Вып. 2. С. 59-61.