История мексиканцев по их рисункам

Тонакатекутли. «Кодекс Борджиа», с. 9. Ватикан, Апостолическая библиотека (Codex Borgia: Eine altmexikanische Bilderschrift der Bibliotek der Congregatio de Propaganda Fe. Erläutert von Dr. Eduard Seler. – Berlin, Bd I., 1904. Bd II, 1906).

ИСТОРИЯ МЕКСИКАНЦЕВ ПО ИХ РИСУНКАМ

 

Это сообщение я записал с изображений, которые привез Рамирес, епископ Куэнки[1], Президент Канцлерства[2].

Бр(ат) Б(ернардино) де С(ан-)Фран(сиск)о, францисканец[3].

/85/ ГЛАВА ПЕРВАЯ

О сотворении и начале мира, и о творце и главных богах.

По знакам и письменам, которыми раньше пользовались, по преданиям стариков и тех, кто в дни язычества были жрецами и священнослужителями [papas], и по рассказам знати и правителей, которых они обучали законам и которым давали образование в их храмах для того, чтобы те были сведущими, представленных передо мною и принесших свои книги и изображения, которые согласно тому, что они показывали, были древними, и многие из них смазаны человеческой кровью, оказывается, что изначально был один бог по имени Тонакатектли [tonacatecli], который взял себе в жёны Тонакасиватль [tonacaçiguatl][4] или как её ещё иногда называют Шочикецаль [çachequeçalt][5], которые сами создали себя и постоянно пребывали на тринадцатом небе; о чьём происхождении ничего не известно, за исключением того, что их пребывание и сотворение было на тринадцатом небе. У этих бога и богини родились четыре сына[6], старшего звали Тлатлауке Тескатлипока [tlaclauqueteztzatlipuca][7], которого люди Вешоцинко [guaxoçingo] и Тлашкалы [tascala] почитали в качестве своего главного божества под именем Камаштле [camaxtle][8] , и он родился весь красный. Был у них и второй сын по имени Йайауке Тескатлипока [yayauque tezcatlípuca][9]; он тот, кто был величайшим и наихудшим, кто подчинил и обладал властью над тремя другими, потому что он был рождён посередине всех (naçio en medio de todos); при рождении он был полностью чёрным[10]. Третьего звали Кецалькоатль [queçalcoatl][11], а другим его именем было Йовали Экатль [yagualiecatl][12]. Четвёртого и самого младшего звали Ометекут(ли) [omitecut][13] , а другим именем – Мишкоатль [maquezcoat][14], которому мешики дали имя Вицилопочтли [Vchilobi][15], потому что он был левшой, и которого считали их главным божеством, так как его таковым считали в тех землях, откуда они прибыли, и был он более воинственным богом, нежели другие божества. Из этих четырёх сыновей Тонакатектли и Тонакасиватль [tonacacigulatl], Тескатлипока был тем, кто знал все мысли, и был повсюду, и ведал все думы, поэтому его звали Мойокойа [moyocoya][16] , то есть «всемогущий», или потому, что он создал все вещи, но никто там не ходил, и не руками, и не знали, как изображать его под этим именем, кроме как [в виде] воздуха, и поэтому его обычно не называли этим именем. Вицилопочтли, младший брат и бог людей из Мешико, родился без плоти [nacio sin carne], лишь с костями, и таким образом он пробыл шестьсот лет, в течение которых боги ничего не делали, /86/ как отец, так и сыновья, и в их изображениях нет ничего больше об этом промежутке в шестьсот лет, счёт которых ведется по-двадцать, согласно знаку, который имеется, означающему двадцать. Эти боги были известны под этими и многими другими именами, в соответствии с тем, как их понимали и что им приписывали, поскольку в каждом селении их именовали по-разному из-за их языка, и поэтому им давались различные имена.

Царство Тлалока. «Кодекс Борджиа», с. 67 (Il Manoscritto Borgiano del Museo Etnografico della S. Congregazione di Propaganda Fide. – Roma, 1898).

ГЛАВА ВТОРАЯ

О том, как был создан мир и кем

Когда шестьсот лет после рождения четырёх братьев-богов, сыновей Тонакатектли, прошли, все четверо собрались вместе и сказали, что хорошо бы им устроить то, что следует, а также закон, который бы ими руководил, и они поручили Кецалькоатлю и Вицилопочтли, чтобы они это устроили, и эти двое по поручению и согласно мнению других тут же создали огонь, и когда это было сделано, они создали половину солнца, которое, вследствие того, что не было полным, светило не ярко, а слабо. Некоторое время спустя они создали мужчину и женщину; мужчину они назвали Ошомоко [vxumuco], а женщину Сипактональ [çipastonal][17], и они приказали им возделывать землю, а женщине прясть и ткать, и чтобы от них родились масевали [maçeguales][18], и чтобы они не отдыхали, а всегда были обязаны трудиться; женщине боги дали определённого вида зёрна маиса, чтобы, используя их, она занималась лечением, и чтобы использовала их для предсказаний и колдовства, и это является женскими обычаями. Затем они создали дни, которые поделили на месяцы, придав каждому месяцу двадцать дней, каковых у них было восемнадцать, и триста шестьдесят дней в году, о котором будет сказано позже. Затем они создали Миктлантектли [mitlitlatteclet] и Миктлантекасиватль [michitecaçiglat][19], мужа и жену, и они были богами преисподней (infierno), куда их поместили; потом боги создали небеса под тринадцатым, а затем они создали воду, и в ней большую рыбу, подобную кайману, которую они назвали Сипактли [çipaqcli], и из этой рыбы они создали землю, как будет сказано; и создали бога и богиню воды, и все четыре божества соединившись вместе, создали Тлалокатектли [tlalocatecli][20] и его жену Чальчиутликуэ [chalchiutlique][21], которых они породили как богов воды, и к ним они обращались в молитвах, когда имели в ней необходимость. Об этом боге воды говорили, что у него было жилище, состоящее из четырёх помещений, посередине которого располагался большой внутренний двор, где стояли четыре больших глиняных сосуда, заполненных водой. В одном из этих сосудов находилась прекрасная вода, и из него шёл дождь, который питал все виды зёрен и семян, и который делал их зрелыми в хороший сезон; из второго сосуда лилась плохая вода, которая являлась причиной образования на посевах паутины, и плесени; из другого выпадал лёд и мокрый снег; когда из четвёртого шёл дождь – ничего не созревало или засыхало. Этот бог дождя создал множество слуг, небольших телом, которые находились в комнатах вышеупомянутого дома, и у них были горшочки [alcançías][22], в которые они набирали воду из больших глиняных сосудов, и некие палки в другой руке; и когда бог воды отправлял их орошать какие-либо земли, брали свои горшочки и палки, и лили воду там, куда им приказали, и когда слышен гром – это шум, когда они разбивают свои горшочки палками, и когда сверкает молния – она происходит изнутри или из содержимого этих горшочков. Восемьдесят лет назад владыка Чалько[23] пожелал принести в жертву этим слугам бога дождя одного из своих горбунов и привёл его к вулкану, очень высокой горе, всегда покрытой снегом, в пятнадцати лигах от города Мешико, и поместил горбуна внутрь пещеры, и завалили вход в неё, и из-за недостатка пищи его стало клонить ко сну, и он перенёсся туда, где он мог видеть вышеупомянутый дворец, и как живёт божество; позже /87/ слуги владыки Чалько пришли посмотреть, умер ли он, но, обнаружив его живым, забрали его домой, где он рассказал, что видел; в тот же год люди Чалько были покорены мешиками и стали их рабами, и говорили, что это был знак их поражения, что и случилось. Затем все четыре бога вместе создали из рыбы Сипактли [cipacuatli] землю, которую назвали Тлальтектли [tlaltecli][24], и его рисуют как бога земли, распростертого на рыбе, так как он создан из неё.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О создании Солнц и сколько Солнц было, и как долго они длились, и как масевали питались во время каждого из Солнц, и о гигантах тех дней

Всё вышеупомянутое было сделано и создано без какого-либо упоминания о счете лет, за исключением того, что было это сделано одновременно, и без какого-либо различия во времени, и повествуется о том, что у первого мужчины и первой женщины, о сотворении которых уже было сказано, ко времени когда начали совершаться эти дела, родился сын, которому дали имя Пильцинтектли [pilcetecli][25], и в виду отсутствия женщины, на которой он мог бы жениться, боги создали из волос Шочикецаль [suchiqueçar] женщину, с которой состоялся его первый брак. Когда это было сделано, все четыре божества заметили, что половина солнца, которое они создали, светила слишком слабо, поэтому они решили создать другую половину солнца, чтобы оно освещало всю землю. Когда Тескатлипока увидел это, он, чтобы дать свет, сам стал солнцем, которое рисуют как и наши, и говорят, что то, что мы видим, это лишь блеск солнца, но не само солнце, поскольку солнце встаёт утром, проходит путь до полудня, а затем возвращается на восток, чтобы заново начать следующий день, а то, что видно с полудня до заката это его блеск, но не само солнце, и что ночью оно никогда не показывается и не движется. Так, будучи богом, Тескатлипока сам сделал себя солнцем, а затем все остальные божества создали великанов, которые были очень большими людьми и такой чрезмерной силы, что могли выдергивать деревья руками[26], а ели они желуди вечнозелёных дубов и больше ничего. Такое положение дел длилось столько, сколько существовало это солнце, тринадцать раз по пятьдесят два [года], что составляет 676 лет.

Гибель людей Солнца Огня. «Кодекс Риос», с. 6v (Il Manoscritto Messicano Vaticano 3738 detto Il Codice Rios. – Roma, 1900).

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

О способе счёта, который они имеют¹⁸

И поскольку они начинают отсчёт времени с этого первого солнца, а их записи счёта ведутся от этого момента непрерывно, оставляя позади 600 лет, эпоху рождения богов, и пока Вицилопоч [Vchilobos] был костями и без кожи, как об этом повествуется, я сейчас продолжу рассказывать о способе и порядке, как они ведут счёт года, и вот они. Как уже было сказано, каждый год состоит из 360 дней, и 18 месяцев, каждый месяц состоит из 20 дней; и о том, как они пользуются 5 днями, чтобы их праздники оставались неподвижными [относительно Солнца], мы поговорим позже в наших главах, затрагивающих праздники и торжества. Итак, имея годы, как было сказано, они считают их четверками, и ни в их языке, ни в их рисунках нет упоминания /88/ о более чем четырёх годах. Первый они именуют Текпатль [tectapatl][27], и изображают его камнем или кремнем, с чьей помощью разрезают тело для того, чтобы извлечь оттуда сердце; второй – Калли [cali][28], который они изображают домом, так как этим словом называется дом; третий – Точтли [tochili][29], который они изображают с кроличьей головой, название которого означает кролик; четвёртый – Акатль [acal], который они изображают знаком для воды[30]. Они ведут счёт этими четырьмя названиями и изображениями, и когда доходят до тринадцати[31], тогда возвращается год, с которого начинали, и поэтому они считают тринадцать за большой год, как индиктион [yndiçion] или люстр [lustro][32] у латинян; и четыре раза по тринадцать, составляющие четыре [больших] года, или четырежды тринадцать, то есть пятьдесят два, называют веком [edad], и когда завершаются пятьдесят два года, они отмечают это с большой пышностью, и называют великим годом[33], и относят этот промежуток к тем, которые уже прошли, и снова начинают счёт четырёхлетий; и из-за торжественности этого года, и чтобы вступить в другой век, был у мешиков обычай гасить всякий огонь, а жрецам отправляться добывать заново огонь в храме, расположенном на высокой горе возле Истапалапы [estapalapa], где справлялся этот праздник, на расстоянии около двух лиг от Мешико. И так с тех пор и дальше считают все, что происходило дальше, счётом по четыре года, а затем по тринадцать, и до пятидесяти двух, и затем по пятьдесят два все годы.

Возвращаясь к великанам, которые были созданы в то время, когда Тескатлипока был солнцем, говорят, что когда он перестал быть солнцем, они все погибли, и погубили их ягуары[34], и сожрали их, так что никто не остался[35]; и эти ягуары были созданы таким образом: после того как прошло тринадцать раз по пятьдесят два года, Кецалькоатль стал солнцем, а Тескатлипока перестал им быть, потому как тот ударил его большой палкой и сбросил его в воду, и там он превратился в ягуара[36], и пошёл оттуда убивать великанов; и это проявилось в небесах, потому как говорят, что Большая Медведица спустилась к воде, так как является Тескатлипокой, и находится наверху в память о нём.

В те времена масевали питались сосновыми шишками и больше ничем, и это продолжалось, пока Кецалькоатль был солнцем, в течение тринадцати раз по пятьдесят два года, что составило 676 лет, и когда они кончились, Тескатлипока, будучи богом, творил, как и его братья, то, что хотелось, и так он ходил, сделавшись ягуаром, и дал пинок Кецалькоатлю, и сбросил его, и из-за этого тот перестал быть солнцем; и затем поднялся сильный ветер, который унёс всех масевалей, за исключением нескольких, оставшихся висеть в воздухе, и те превратились в самцов и самок обезьян[37]; и остался солнцем Тлалокатектли [tlalocatecli], бог преисподней, и он продолжал быть солнцем семь раз по пятьдесят два года, составляющие 364 года, в это время масевалям нечем было питаться кроме ацициутли [açiçiutli], что является зерном, похожим на пшеницу, которое растёт в воде. Когда прошли эти года, Кецалькоатль послал с небес дождь из огня и лишил Тлалокатектли [tlalocatecli] возможности быть солнцем[38], и поставил его жену Чальчиутликуэ [chalcbiuttlique] солнцем на его место, которая оставалась им шесть раз по пятьдесят два года, составляющие 312 лет, и в те времена масевали питались только зёрнами наподобие маиса, называемыми синтлококопи [cintrococopi][39]. Итак, от рождения богов до завершения этого солнца, согласно их счёту, прошло 2000 и 600 и 20 и 8 лет.

ГЛАВА ПЯТАЯ

О потопе, и о падении небес, и об их восстановлении

В последний год солнца Чальчиутликуэ, как рассказывали, с неба лилось такое огромное количество воды и в таком избытке, что сами небеса упали[40], и воды унесли всех живших масевалей, и из них возникли все виды существующих рыб[41]; и так перестали существовать /89/ масевали, и само небо перестало существовать, так как оно упало на землю. И когда четыре бога увидели, что небо упало на землю, что произошло в первом году из четырёх после окончания солнца, и полился дождь, что было в год Точтли, решили все четверо создать в центре земли четыре дороги, по которым собирались пройти и поднять небо, а для того, чтобы им помогли его поднять, они создали четырёх людей; одного они назвали Цо(н)темок [cotemuc][42], другого – Ицкоатль [yzcoaclt], ещё одного – Ицмали [yzmali], а четвёртого – Тенешочи(тль) [tenesuchi]. Когда эти четыре человека были созданы, двое богов, Тескатлипока и Кецалькоатль превратились в большие деревья, Тескатлипока стал деревом тескакуавитль [tazcaquavilt], что означает дерево-зеркало, а Кецалькоатль – деревом, которое называют кецальвешоч [queçalhuesuch][43], и боги, и люди, и деревья вместе подняли наверх небо и звёзды, прямо туда, где они находятся и сегодня, и за то, что он его так подняли, Тонакатектли, их отец, сделал их владыками неба и звёзд; и когда было поднято небо, Тескатлипока и Кецалькоатль прошлись по нему и проложили дорогу, которую мы теперь там видим, и на которой они встретились, и остались там, и там их местопребывание[44].

Уицилопочтли поддерживает небеса на юге. «Кодекс Борджиа», с. 50 (Il Manoscritto Borgiano …).

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Что случилось, после того как подняли небо и звёзды.

После того, как небо было поднято наверх, боги возродили жизнь на земле, которая угасла, когда небо упало на землю, а на второй год после потопа, которым был Акатль, Тескатлипока изменил своё имя и превратил себя в Мишкоатля [mixcoatlt]²², что означает «Снежный Змей» [culebra de nieue][45], и по этой причине его рисуют среди богов змеем. В этот год он возжелал порадовать богов, и с этой целью добыл огонь при помощи палочек, как они имеют обычай его добывать, а сначала они добывали огонь из кремня, который является некой древесиной, имеющей сердцевину. И когда добыли огонь, был праздник, на котором зажгли много и больших огней.

С этого второго года, когда был получен огонь, вплоть до шестого ничего примечательного не происходило, за исключением того, что на шестом году после потопа родился Синтеоль [çinteul][46], сын Пильцинтектли [picenticli], первенца первого человека, который, из-за того, что был богом, а его жена богиней, будучи созданной из волос богини-матери, не мог умереть; два года спустя, в восьмой год после потопа, боги создали масевалей, подобных тем, которые прежде существовали, и больше не нарисовали никакого события, которое произошло бы до завершения этих тринадцати лет. В первый год второго тринадцатилетия все четыре бога собрались вместе и сказали, что так как на земле нет света, и она во тьме, и её освещают только пламя и огни, которые они зажгли , то они создадут солнце для освещения земли, и пусть это солнце питается сердцами и пьет кровь; и так для того, чтобы питать солнце, пусть ведутся войны, чтобы добывать для солнца кровь и сердца. И поскольку это была воля всех богов, чтобы всё так и было, в первый год второго тринадцатилетия, четырнадцатый после потопа, они устроили войну, которая длилась два года, пока не закончилась; и три года спустя они снова устроили войну, в это время Тескатлипока создал четыреста мужчин и пятерых женщин, чтобы иметь людей для пропитания солнца, и из них мужчины прожили лишь четыре года, а пять женщин остались в живых[47]. Они помещают на десятый год этого второго тринадцатилетия, что Шочикецаль [suchiçicar], первая жена Пильцинтектли [piçiçiutecli], сына первого человека, погибла на войне, став первой женщиной, павшей на войне, и самой отважной изо всех, какие погибли на ней.

Солнце и Луна. «Кодекс Борджиа», с. 71 (Il Manoscritto Borgiano …).

ГЛАВА СЕДЬМАЯ /90/

Как было создано солнце и что случилось после

В тринадцатый год этого второго тринадцатилетия, на двадцать шестой год после потопа, когда увидели, что боги решили создать солнце, и как они устроили войну, чтобы чем-нибудь питать его, Кецалькоатль захотел сделать солнцем своего сына[48], которого он имел, но у которого не было матери, и в то же время Тлалокатектли [talocatecli], бог воды, – чтобы сделался [Солнцем] его сын[49] от Чальчиутли(куэ) [chalchuitli], его жены, являющейся луной, и ничем не питаясь до <…>[50], они пускали кровь из своих ушей, и так они постились, и они пускали кровь из своих ушей и тела во время своих молитв и жертвоприношений; и когда это было совершено, Кецалькоатль взял своего сына и раскалил его докрасна над огромным пламенем, и он стал Солнцем, освещающим землю; и после того, как погас огонь, пришёл Тлалокатектли и бросил своего сына на тлеющие угли, и тот стал Месяцем, и по этой причине он пепельного цвета и тусклый. В последний год этого тринадцатилетия солнце начало светить, а до этого времени всегда был мрак, и Месяц начал движение вслед за Солнцем, и никогда не может догнать его, и они двигаются в воздухе, не приходя на небеса[51].

Мишкоатль. «Кодекс Борджиа», с. 25. (Codex Borgia …).

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

О том, что произошло после сотворения солнца и луны

Спустя год после сотворения солнца, в первый год третьего тринадцатилетия после потопа, Камаштле [camasale], один из четверых богов, отправился на восьмое небо и создал четырёх мужчин и одну женщину в качестве дочери[52], чтобы они отправились на войну, и имелись бы сердца для солнца, и чтобы напоить его кровью; и когда их сотворили, они упали в воду, а затем вернулись на небо, и поскольку они упали, и не случилось войн, в следующем году, во втором году третьего тринадцатилетия, тот же Камаштле, или как его ещё иногда называют Мишкоатль [mixcoatl], взял палку и ударил ею по скале, из которой вышли четыреста чичимеков [chichimecas], и отсюда, говорят, берут своё начало чичимеки, которых мы зовём отоми [otomi], которых на языке Испании называют горцами, и они, о чём мы расскажем ниже, были жителями на этой земли, до того как мешики пришли покорять и заселять её, и в одиннадцатом году, следующем за этим третьим тринадцатилетием, Камаштле совершил покаяние, взяв шипы магея и с их помощью пустив кровь из своих языка и ушей, и отсюда пошёл обычай прокалывать шипами до крови эти места, когда о чём-нибудь молили богов. Он совершил покаяние, чтобы его четыре сына и дочь, которых он создал на восьмом небе, могли спуститься и убить чичимеков, и у солнца были бы сердца для пропитания; и в одиннадцатый год третьего тринадцатилетия вниз сошли четыре сына и дочь, и расположились на деревьях, где им давали пищу орлы; и тогда Камаштле изобрёл вино из магея и другие виды вина, чем чичимеки и заняли себя, и знали только пьянки; и находившихся на деревьях детей Камаштле заметили чичимеки, и подошли к ним, а те спустились с деревьев и убили всех /91/ чичимеков[53], только трое спаслись; одного звали Шиунель [Ximbel][54], другого – Мимичиль [mimichil], а третьим был Камаштле, бог, который создал их и который превратил себя в чичимека. В восьмом году четвёртого тринадцатилетия после потопа в небе был слышен сильный шум, и оттуда упал олень с двумя головами[55], и Камаштле повелел поймать его, и приказал людям, которые тогда населяли Куитлалаваку [Cuitlalavaca], в трёх лигах от Мешико, схватить оленя и заботиться о нём как о боге, и так они и поступили, и они кормили его на протяжении четырёх лет кроликами, змеями и бабочками; и в восьмом году четвёртого тринадцатилетия Камаштле вёл войну с некоторыми соседями, и для того, чтобы их покорить, он взял вышеупомянутого оленя, и когда принес его к ним на плечах, победил их; и во втором году пятого тринадцатилетия тот же бог Камаштле устроил на небе празднество со множеством огней; и до конца пятого тринадцатилетия после потопа Камаштле постоянно вёл войну, тем самым, обеспечивая солнце пищей.

Говорят, и рисунки также изображают это, что в первый год шестого тринадцатилетия чичимеки вели войну против Камаштле, и отобрали у него оленя, которого он принёс и благодаря которому побеждал, из-за чего тот уже не мог стать победителем; а причина, по которой он потерял его, была следующей – блуждая по полю, он встретился с женщиной, родственницей Тескатлипоки[56], проиходившей от тех пяти женщин, которых он создал в то время, когда создал и 400 мужчин, которые позже погибли, но женщины остались в живых, и эта была их потомком, и родила сына, известного под именем Се-Акатль [ceacalt][57]; и в этом тринадцатилетии, когда Се-Акатль был юношей, он совершил семилетнее покаяние, скитаясь в одиночестве по горам и жертвуя богам свою кровь, чтобы они сделали его могучим воином. А в шестом тринадцатилетии после начала потопа этот Се-Акатль вёл войну, и он был первым правителем Толы [tula], которого её жители выбрали своим вождём за его отвагу. Этот Се-Акатль, будучи правителем Толы, жил до второго года девятого тринадцатилетия, а за четыре года до этого он построил в Толе очень большой храм и когда он завершил строительство, к нему пришёл Тескатлипока, который сказал ему, чтобы по направлению к Гондурасу [honduras], в месте, которое сейчас зовётся Тлапалла [tlapalla][58], был построен его дом, и что он должен отправиться туда, и там находиться и умереть, и поэтому он должен уйти из Толы, а в том месте его почитали за бога; на слова Тескатлипоки он ответил, что небеса и звёзды поведали ему, что он должен уйти в течение четырёх лет. И когда прошли эти четыре года, он ушёл и взял с собой всех масевалей Толы, и оставил их в городе Чолола [chulula], с этого времени все его жители происходят от них, а других он оставил в провинции Кускатан [cuzcatan][59], и нынешнее население этого места является их потомками, и точно также он оставил в Семпоале [çempoal] других, поселившихся там, и он продолжил своё путешествие, пока не дошёл до Тлапаллы [tlapala], и в тот же день, когда он пришёл туда, слёг больным, а на следующий день умер[60]. И осталась Тола обезлюдевшей и без правителя на девять лет.

Астлан. «Мексиканский кодекс 23-24», с.18 (Bibliothèque nationale de France).

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

О происхождении и приходе мешиков в эту Новую Испанию

Говорят, что после завершения десятого тринадцатилетия после потопа, что составляет 130 лет, мешики жили в одном селении, называемом Астла [azcla][61], к западу от Новой Испании и чуть на север, которое было очень многолюдным, и посреди него была гора, откуда бил источник, в дальнейшем превращавшийся в реку, как Чапольтепеке [chapultepeque][62] в Мешико, а по другую стороны этой реки находилось другое поселение, и очень большое, называемое Колуакан [culuacan][63], и так как летоисчисление у них ведётся с первого года их ухода [оттуда], то и мы ведём начало отсчёта времени с первого года, когда мешики решили отправиться на поиски новых земель для их захвата, и для этой цели они /92/ выбрали трёх вождей или военачальников, одного они звали Шиуци [xinçi], другого – Текпаци [tecpaçi], а третьего – Куаутлике [coantlique][64], и с этими троими начали своё путешествие множество мешиков (рисунки не сообщают их число), и они несли с собой изображение и образец для постройки своих храмов, с тем чтобы иметь возможность возводить их для Вицилопочтли, куда бы они не пришли. Итак, они попрощались с храмом, который у них был в Астле [Azcla], и отправились в путь, по этой причине на рисунках [их] путь начинается с храма.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Как отбыли люди Колуакана, и какие народы отправились с ними, и как они назывались

Как уже рассказывалось, на восточном берегу реки у них рисуют город Колуакан, очень большой город с густонаселёнными землями вокруг него, и так как им их не хватало, они решили пойти поискать землю, чтобы поселиться, и, вместе они избрали военачальником и вождём человека по имени Йовальтлатлауки [ynqualtlatlanqui][65], и чтобы названиями селений, которые они имели в этой земле, пользовались, они нарекли ими новые, в той стране, куда прибыли. Говорят, что с ними отправились сопровождавшие народы, и каждый взял с собой своего бога, которому они поклонялись, и образец собственного храма, потому как храмы были разные и не были одни, как другие, по этой причине их и изображают по-разному; и с ними отправились те, кто из Колуакана, который был главным городом, и поэтому разместился Колуакан в двух лигах от этого города, где они поселились после того, как пришли, и об этом будет сказано дальше. Они забрали своего бога, которого называли Синтеоль [çinteul], сына Пильцинтектли [pinçetecli], вышли оттуда шочимильки [suchimulco], и забрали своего бога, называемого Келастли [quelazcli][66], и это был олень Мишкоатля, о котором уже говорилось; отправились атитлалаваки [atitlalabaca][67] и их бог Амимитли [amimicli][68], который был жезлом Мишкоатля [mixcoatl], и они почитали его за бога, и несли тот жезл в память о нём; отправились мискике [mizquique][69] с Кецалькоатлем в качестве своего бога; чальки [chalco] отправились с Тескатлипокой Напатектли [tezcatlipuca napatecli][70] в качестве своего бога. Отправились и люди Тлакопы [tacuba], и Колуакана [culuacan], и Аскапоцалько [ascapuzalco], которых звали теупанеками [tenpanecas][71], и эти другие народы несли в качестве своего бога Окотектли [ocotecli][72], являющегося огнём, и по этой причине в их обычаях было сжигать на огне всех взятых на войне пленных. Только эти народы, говорят мешики, и никто более отправились в путь, хотя люди Тескоко [tazcuco] и Тлашкалы [tascala], и Вешоцинко [guejogingo] хвастаются и хвалятся, что тоже пришли когда и мешики, и что они тоже из той земли. Все эти народы с их богами отправились в путь в этот первый год, которым был Текпатль [tecpalt][73], и пришли, построившись отрядами.

Маршрут движения мешиков по долине Мехико согласно «Истории мексиканцев по их рисункам» и «Мексиканскому кодексу 23-24».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

О пути, по которому они шли, и о местностях, через которые они проходили, и о том, сколько времени в каждом из мест, где они останавливались, они проводили

Отправившись в путь, они пришли к двум высоким горам, расположились посреди этих гор и оставались там два года, и поскольку нет рисунков о тех днях, которые они провели до того как достигли этого места, ничего точно не известно, известно лишь, что до того, как они пришли к этим горам, они считают один год, а два года они провели там, выращивая то, что им было необходимо для пропитания и чтобы в дальнейшем взять с собой, и здесь они воздвигли свой первый храм Вицилопоча, соответственно тому, как в том городе. Эти две горы располагались друг напротив друга, а их поселение было посередине между этими горами.

/93/ После того как прошло три года со времени их отбытия из Астлы [astla], откуда отправились в путь мешики, как уже сообщалось об этом, они покинули стоянку или место у двух гор, где они находились два года после постройки храма Вицилопочу [uchilogos], о чём говорилось выше, и пришли в долину, где росло множество больших деревьев, которую они назвали Куау(а)штикака [quausticaca][74] из-за множества растущих там сосен, и там они остались на год, который стал четвёртым с того времени, когда они покинули свои дома. Оттуда они отправились и пришли в место, которое назвали Чикомостоке [chicomuxtoque][75], и они обосновались там, и оставались там девять лет, и поэтому здесь они завершили счёт тринадцати лет с момента их отбытия, и когда они покинули это место, они оставили его опустошенным; и там были рождены Тлакошкин [tlacuxquin], и М(и)аусамойоваль [mançamoyagual], и Миуакесиватле [minaqueciguatle], – двое мужчин и одна женщина, знатные особы, и здесь полностью завершился счёт тринадцати лет их странствий, и они начали отсчёт второго тринадцатилетия.

Когда они покинули Чикомостоке [chicomuztoque], они пришли на равнину, которая там, где сейчас проживают чичимеки, и она находится напротив Пануко, и здесь они оставались три года, и этой долине они дали название Коатликамак [cuatlicamat][76]. По окончании трёх лет, они отправились дальше и пришли в одно урочище [rancho], которое называли Матлавакала [matlauacala][77], где они прожили три года и где воздвигли храм Вицилопочу, оттуда они пришли в другое урочище, названное ими Окосака(па) [ocoçaça][78], и возле него жили отоми [otomíes], уроженцы той земли; и здесь они оставались пять лет и воздвигли ещё один храм Вицилопочу, и здесь завершились одиннадцать лет второго тринадцатилетия со времени, как они отправились.

С этой остановки они пришли к горе Коатепеке [coatebeque][79], расположенной перед Толой, и когда они пришли, масевали с большим благоговением несли накидки пяти женщин, которых создал Тескатлипока и которые умерли в тот день, когда было создано солнце, как об этом уже сказано, и из этих накидок вышеупомянутые женщины заново возродились, и блуждали по этой горе, совершая покаяние, пуская кровь из своих языков и ушей; и когда четыре года покаяния прошли, женщина по имени Коатликуэ [quatlique][80], будучи девственницей, взяла небольшое количество белых перьев и положила их за пазуху, отчего забеременела, не познав мужчину, и у неё родился Вицилопоч, заново родился, он много раз возрождался, так как был всемогущим богом и мог совершать всё, что пожелает.

И снова возродились к жизни 400 мужчин[81], которых создал Тескатлипока и которые умерли до того, как было создано солнце, и когда они увидели, что женщина была беременна, они решили сжечь её, но родился Вицилопоч в полном вооружении и убил всех 400 мужчин[82]; и этот праздник его рождения и убийства 400 мужчин они справляют каждый год, как об этом будет рассказано в главе, посвященной праздникам[83]; а перед праздником постились те, кто хотел, восемьдесят дней, во время которых они принимали пищу лишь один раз за день; и этих 400 мужчин, которых Вицилопоч убил, жители провинции Коско [cuzco] сожгли и сделали своими богами, и поклонялись им как таковым вплоть до наших дней, и таким способом они отметили в первый раз праздник рождения Вицилопоча и устроенную им резню 400 мужчин.

Приход мешиков в Толлан. «Мексиканский кодекс 23-24», с.26 (Bibliothèque nationale de France).

Когда завершились тридцать три года с того времени, когда они покинули свои дома, они отправились дальше и из Коатепеке пришли в Чималькоке [chimalcoque][84], где пробыли три года; оттуда они пришли в Шикок [sicox], где они прожили ещё три года и построили храм, и поместили там шест [mastel] Вицилопоча; и через тридцать девять лет с момента их отбытия, они забрали шест Вицилопоча и отдали его Виувальти [vingualti], чтобы тот нёс его с величайшим благоговением во время их путешествия, и они пришли в Тлемако [tlemaco][85], что возле Толы, и воздвигли храм Вицилопочу, и оставались там двенадцать лет, а по прошествии этих двенадцати лет они ушли оттуда и отдали шест Вицилопоча и отдали её Касици [caçiçi], чтобы он его нёс. И после всего этого они пришли в (А)тлитлалакиа [tlitlalaquia][86], селение хорошо известное и расположенное вблизи Толы, где они провели два года и построили храм Вицилопочу; а по завершении этих двух лет мешики пришли и в сам город Тола[87], который в те дни был заселён уроженцами этой земли, коими являлись чичимеки, а когда они пришли в упомянутый город, /94/ они воздвигли храм Вицилопочу и поместили перед ним курильницы, какие и сейчас используются, в которые положили копал и другие благовония; и как только мешики прибыли, перед жителями страны предстал Вицилопоч в чёрном, и они услышали причитания Вицилопоча, доносящиеся из-под земли, и они спросили, почему бог мешиков плакал под землёй, и сказали – потому что все жители Толы были обречёны на смерть. Четыре года спустя одна старуха, уроженка Толы, бродила взад и вперёд, раздавая бумажные флажки, прикреплённые к палочкам[88], всем местным жителем, и они брали их, чтобы приготовиться, ибо должны были умереть; и затем они все ложились на камень, на котором мешики по обычаю совершали свои жертвоприношения, и некто, заботившийся о храме, воздвигнутом в Толе, по имени Текипойоль [tequipuyul], бывший иноземцем, и которого считали дьяволом, убил их всех; и до того как мешики воздвигли свой храм, тот камень был храмом для жителей Толы; и так умерли все жители Толы, и никто не остался в живых, и остались владыками Толы мешики.

Мешики в Цомпанко. «Мексиканский кодекс 23-24», с.29 (Bibliothèque nationale de France).

Отправившись затем из Толы, они пришли в место, где сейчас расположено селение Атотонильтенко [atotoniltcngo][89], где они оставались один год, а оттуда они пришли в селение Текошкиак [tecuzquiac][90], где они провели четыре года; затем они пришли в селение Апаско [pazco][91], а из Апаско [pazco] – в Цомпанко [zumpango], где оставались три года, а когда они уже были возле города Цомпанко [çumpango][92], они встретили одного теочичимека [teul chiehimeca] по имени Тлавицкаль Потонки [tlavizcal potongui][93], который вышел к мешикам, увидев их приход; и он принес в жертву Вицилопочу, богу мешиков, одного чичимека, которого ранее захватил в плен на войне, и они насадили его голову на шест, и поэтому это селение зовётся Цомпанко, что означает шест, на который насаживают человеческие головы. Оттуда, по прошествии трёх лет, они отправились в путь и пришли в Тлилак [tlilac], где прожили семь лет, и когда, покинув то место, они следовали своим путём, то перед тем, как прибыли в Куаутитлан [clautitlan][94], чичимеки захватили одну из мешикских женщин, которую отвели в Мичоакан [miehuacan][95], и от неё происходят все жители Мичоакана, которыми до того времени были чичимеки, и они продолжили свой путь в Куатитлан [quatitlan][96], где они пробыли один год. Оттуда они продолжили путь и пришли в Экатепеке [ecatebeque][97], где оставались один год, а когда они покинули (Э)катепеке, они достигли Непопоалько [nepopualco][98], что означает «место счёта», потому что там они подсчитали всех, кто пришёл; но неизвестно и не осталось памяти в их рисунках, сколько их было. Здесь они построили дом для Cипана [cipan] и Шиукаке [xincaque], которые занимались переписью прибывших людей, и отсюда дальше отправились три мешика, одного звали Навальци [navalci], другого – Теуаци [tenaçi], а третьего – Чиаутототль [chiautotolt ]; и эти трое отправились поселиться в Малиналько [marinalco][99], селение, существующее в наши дни; и, находясь там, мешики построили храм Вицилопочу в Цимальпале [çimalpal], в двух лигах[100] от города Мешико, и затем мешики дали имя Тлатлатевике [tlatlatevique], горе возле Чимальпа [chimalpa], а оттуда они пришли к другой горе под названием Коатлитлан [quatitlan], расположенной в двух лигах от Мешико, где они провели четыре года, и оттуда они пришли к горе под названием Висачичитлан [visachichitlan][101], где в настоящий момент жители квартала Сантьяго [Santiago][102] имеют свои цветники [suchiles], оттуда они пришли к горе под названием Теополько [teubulco], оттуда в Тенайокан [tenayuoan], и так как там умер один знатный мешик, они его назвали Тепайука [tepayuca] или Тепайуко [tepayuco], потому что так звали знатного человека, который там умер[103], и в этом месте они нашли в качестве владыки одного чичимека по имени Тлоци [Tloçi][104]; здесь они возвели храм Вицилопочу и принесли в жертву женщину, и устроили великий праздник, красочно нарядив её по этому поводу, так как того требовал их обычай, когда в жертву приносилась женщина. По окончании праздника в честь Вицилопоча, они отправились в путь и пришли к горе под названием Тепешакилла [tepexaquilla], где прожили девять лет; а когда девять лет прошли, они спустились с этой горы и поселились возле скалы, из которой бил тёплый источник, ныне известной под названием Эль-Пеньольсильо [el peñolcillo][105], разделяющий кварталы Мешико и Сантьяго, и всё вокруг упомянутой скалы было тогда высохшим, и там текла вода из Чапольтепеке [chapultepeque], и они соорудили некую ограду из извести и камней, чтобы собирать эту воду, и они прожили там на той скале четыре года; /95/ оттуда они пришли к Чапольтепеке[106], где они обустроили водный поток, и расставили вокруг множество палочек с флажками, подобных тем, которые старуха раздавала жителям Толы, когда те захотели принести себя в жертву, о чём уже сообщалось; затем мешики перестали жить в Чапольтепеке, отправились дальше и пришли в Тлачетонко [tlachetongo], где ныне Сан-Ласаро, возле тианкеса [рынка] мешиков, а оттуда они добрались до квартала под названием Акуалькомак [aqualcomac], расположенного рядом с упомянутым тианкесом, а оттуда – до Веветлана [vetetlan], а оттуда – до Исокана [ixocan], находящегося на пути в Кой[о]акан [cuyacan][107], а оттуда они прибыли в Теоколуакан [tenculuacan], где в наши дни добывают соль, а оттуда – к горе под названием Тепетокан [tepetocan], что возле Койоакана [cuyoacan], а оттуда по дороге к Вицилопочко [vchilobusco][108], что на расстоянии двух коротких лиг от Мешико, и то селение называется Сиавуилат [ciavuhilat]  на языке чичимеков, которые его заселяли, и те чичимеки имели богом Упочитли [vbuchilti], бога воды; и этот бог воды наткнулся на индейца, нёсшего шест и накидку Вицилопоча, и когда он встретил его, он дал ему некое оружие, с помощью которого они убивают водную дичь, и копьеметалку; и поскольку Вицилопоч был левшой, также как и этот бог воды, говорили, что он, должно быть, был его сыном, и что они были большими друзьями, и они переименовали селение, где встретились с ним; до этого оно называлось Вичилат [vichilat], а с тех пор стало называться Вицилопочко [vchilobusco].

ГЛАВА [ДВЕНАДЦАТАЯ]

[Возвращение в Чапольтепек]

Оттуда они пришли в Колуакан, где встретили в качестве владыки Ачитометля [achitometl][109], а затем они прошли далее к горе с названием Висачитла [visachit1a], что находится возле Истапалапы, а оттуда они пришли в Кешомальк(о) [quexumalc], где прожили три года; и оттуда они отправились в Кополько [capulco], и повернули к Тлакочкалько [tacuxcalco], находящемуся на пути в Тлальманалько [talmanalco][110], где они построили храм Вицилопочу, и в этом месте, в Тлакочкалько, собрались все мешики, и Шинтеца [xinteça] и Калей [caley], и Ицкоатль [escualt], будучи их вождями, обратились ко всему народу, что, так как чичимеки, коренные жители этой земли, сами не объединились против них, то чтобы и они разделились на множество частей, и чтобы не быть узнанными, по разному подстригли волосы, и так всё произошло, и об этом говорят, что Вицилопоч приказал им так поступить, и каждый из тех, кто отделился, забрал с собой своё оружие, а те, кто остался там, взяли перья и шкуру оленя Ми(ш)коатля, и свои дротики в качестве оружия, и по мешку для сбора плодов опунции, потому что в те дни люди ничем другим не питались[111]; затем они продолжили идти дальше в сопредельные места, и вожди снова обратились к людям, сказав им, что они должны в течение четырех лет быть рассеянными и скрываться, а в конце сказанного срока им всем надлежит воссоединиться в Сакакипе [çacaquipa]; и когда прошло четыре года, они все вместе собрались и вернулись к горе и источнику[112] в Чапольтепеке, и там они схватили Копиля [copil], сына той женщины, которую взяли в плен чичимеки[113], чьи потомки являются народом Мечоакана, и они принесли его в жертву, вырвав и подняв к солнцу его сердце, и они остались жить в Чапольтепеке на пятнадцать лет.

Пленение Копиля. «Мексиканский кодекс 23-24», с. 38 (Bibliothèque nationale de France).

ГЛАВА [ТРИНАДЦАТАЯ]

[Жертвоприношение Копиля]

Пока они оставались в Чапольтепеке, у них было три вождя, одного звали Куаутликеци [clautliqueçi], сын знатного человека, который привёл их, и имел то же имя, о чём было рассказано, и Сипа [cipa], сын Cипайя [çipay], и Вициливитль [vichiliutl], сын Тлавицкаль Потонки[114], и они выбрали последнего своим правителем, чтобы тот правил ими, и он правил ими все пятнадцать лет, которые они провели в Чапольтепеке. У этого Ви/96/циливитля было две дочери, одну звали Тоскашоч [tuzcasuch], а другую – Чималашоч [chimalasuch][115]. И, как мы уже об этом писали, в Чапольтепеке было совершено жертвоприношение сына женщины, которую чичимеки похитили и отвели в Мечоакан, чьи потомки являются жителями Мечоакана. Говорят в этом месте, что вышеупомянутый сын той женщины пришёл в Мечоакан, чтобы повидаться с двумя мешиками, и когда они захотели принести его в жертву, он сказал, что его можно принести в жертву только в Мечоакане, где была его мать, так, по этой причине с ним произошла схватка по приказу Вициливитля и Куатликеци, и, победив его, принесли его в жертву[116], и закопали его сердце в местечке под названием Теночтитлан [temestitan], и впоследствии на том же месте основали город Мешико, а голову они предали земле в Тлочитонко [tluchitongo].

ГЛАВА [ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ]

[Смерть Вициливитля.]

По прошествии этих девяти лет, они также провели в мире и покое и двадцать пять последующих лет, Вициливитль правил ими, и они построили на холме Чапольтепеке большой храм Вицилопоча; и когда мешики там находились, местные жители, которые все были чичимеками, все объединились и напали на них[117], и стали лагерем с южной стороны Чапольтепеке, и когда настала ночь, они напали на мешиков и убили их, но несколько спаслись бегством и нашли убежище в зарослях тростника и в бухтах лагуны, что были расположены неподалёку; и они сожгли построенный храм, и люди Шальтоки [caltoca] захватили двух дочерей Вициливитля [viçiliutl] и увели их в плен; и также был взят в плен Вициливитль, и люди Колуакана убили его, после того как тот был взят в плен; а те, кто сбежал и спасся, скрывались в зарослях тростника восемьдесят дней и питались только травой и змеями[118], и они несли с собой Вицилопоча, будучи <…>[119].

ГЛАВА [ПЯТНАДЦАТАЯ]

[Захоронение сердца Копиля]

Мы рассказывали, как сердце Копиля, сына женщины, ушедшей в Мечоакан, было предано земле в Теночтитлане, а причиной для этого послужило следующее событие – однажды, когда Коаутликеци стоял под кроной одного дерева, перед ним явился Вицилопоч и приказал ему похоронить в том месте сердце, так как то место являлось его домом, и пришёл он туда по этой причине, и оно было похоронено там.

ГЛАВА [ШЕСТНАДЦАТАЯ]

[Подчинение Колуакану.]

Когда всё вышеупомянутое свершилось, мешики, скрывавшиеся среди зарослей тростника и трав, были вынуждены уйти оттуда, гонимые голодом, и пришли в Колуакан в поисках пищи; и, по прибытии, они сказали людям той земли, что они пришли служить им и чтобы их не убивали, и те потребовали у них Вицилопоча, сказав, что если они его отдадут, они не станут их убивать; и они отдали людям Колуакана перо и шест Вицилопоча, и остались служить им[120]. В те дни правителем Колуакана был Ачитометль [achitomel], а Чальчиутлатонак [chalchiutlatonac][121] – главой [principal], и был у них очень красивый храм, в котором жители Колуакана отмечали праздник в честь Cивакоатль [çiguacoatl], жены бога преисподней, которую жители Колуакана почитали своим особым божеством.

/97/ ГЛАВА [СЕМНАДЦАТАЯ]

[Война с Шочимилько.]

В течение двадцати пяти лет мешики находились под властью людей Колуакана[122], в это время люди Колуакана вели войну с людьми Шочимилько, и чтобы убедиться, были ли мешики настоящими воинами, они приказали тем пойти с ними и помочь им; а мешики, думая, что они говорят это, чтобы овладеть их женщинами, отправили лишь десятерых мешиков с ними на войну, а остальные остались в своих домах, находившихся в Тисапане [tiçapan], который ныне в черте Койоакана, и они приказали тем десяти отправившимся на войну людям не убивать шочимильков, а лишь брать их в плен и отрезать у них уши; и десять мешиков так хорошо сделали это, что захватили в плен восемьдесят шочимильков и отрезали у них уши, и так люди Кулуакана признали, что мешики были настоящими воинами[123].

Изгнание мешиков из Чапольтепека. «Кодекс Риос», с. 72r.

ГЛАВА [ВОСЕМНАДЦАТАЯ]

[Бегство из Колуакана.]

По истечении вышеупомянутых двадцати пяти лет мешики покинули построенный ими храм Вицилопоча в Колуакане и воздвигли другой, очень большой, в Тисапане [tiçapaa], и когда колуаканцы увидели такой величественный храм, они спросили мешиков, что у них будет в том храме и что они в него поместят; и на это им ответили – сердца, и когда колуаканцы услышали ответ, они бросили туда солому и нечистоты, издеваясь над мешиками[124]. Тогда мешики [схватили колуаканскую женщину] по имени Авенци [avençi][125] и принесли её в жертву Вицилопочу, измазав стену кровью из её ноги[126]; и когда колуаканцы увидели это жертвоприношение, они были поражены и поднялись против мешиков, и те все побежали к Катитлану [catitlan], реке, которая течёт возле Койоакана, и продолжали бегство вплоть до Нештикипаке [nextiquipaque], где ныне находятся десять дворов, подчинённых Мешико, а Кошкоци [coxcoçi][127], глава Колуакана, благосклонно относился к мешикам, и так как [его соплеменники] поднялись против мешиков, он многих колуаканцев убил.

Основание Теночтитлана. «Кодекс Риос», 73v.

ГЛАВА [ДЕВЯТНАДЦАТАЯ]

[Основание Тлателолько и Теночтитлана.]

Когда все вышеупомянутые двадцать пять лет, о чём уже написано, прошли, начался первый год[128], в котором они начали проникать в пределы Теночтитлана Мешико [tenustitlan méxico] и заселять его, и они пришли в Истакалько [istacalco], местность возле Мешико, а оттуда они отправились в Мишиукан [mixiucan], где женщина родила ребёнка, которому дали это название, что означает «родильный дом» [paridero][129], и оттуда они расселились в округе под названием Темаскальтитлан [temazcaltitlan], что означает округ бань, и который в наши дни является районом и округом Св. Петра и Св. Павла, и здесь, говорят некоторые, мешики, которых вёл Вицилопоч, сбились с пути, и зароптали против него, и Вицилопоч сообщил им во сне, что так и должно быть, что сейчас они возле того места, где найдут свой дом и пристанище, и что те, кто возроптал против него, совершили грех подобно людям с двумя лицами и двумя языками; и для того, чтобы заслужить прощение, пусть они изготовят голову с /98/ двумя лицами и двумя языками, и, изготовив голову из зёрен, которыми они питались, пусть пускают в неё стрелы, и, пусть, завязав глаза, те, кто стрелял в изображение, ищут его, и, найдя, съедят его, распределив между собой; и так было сделано, и они все вместе поселились в Тлатилолько [tatilulco], который был небольшим островом, а ныне называется квартал Сантьяго. В этот первый год, в котором мешики пришли в вышеупомянутое место, Вицилопоч явился перед одним из них по имени Тиноче [tiunche][130] и сообщил ему, что его дом должен быть на этом небольшом участке земли, и что мешикам больше не нужно скитаться, и пусть он скажет им, чтобы когда настанет утро, они отправились на поиски некоего человека из Колуакана, y так как тот их оскорбил, и принесут его в жертву, и отдадут солнцу в качестве пищи. И отправился Шомемитлеут [xomemitleut][131], и схватил человека из Колуакана по имени Чичилькуаутли [chichilquautli], и принесли его в жертву восходящему солнцу; и они назвали это место Куаумиштлитлан [quanmixtlitlan][132], которое затем назвали Теночтитан [tenustitan], потому что они нашли там кактус-опунцию, проросший на камне, корни которого были в том месте, где лежало захороненное сердце Копиля, о чём уже написано.

Мексиканская долина в XIV – XVI вв.

ГЛАВА [ДВАДЦАТАЯ]

[История Теночтитлана и Тлателолько.]

На второй год поселения в Мешико мешики начали закладывать основание большого и разраставшегося храма Вицилопоча[133], который быстро увеличивался, так как каждый владыка из тех, кто следовали в Мешико, надстраивал над имеющимся строением такое же по размеру, как то, которое было возведено там первыми поселенцами; и испанцы застали храм очень высоким и прочным, и широким, и там было на что посмотреть.

В те дни у мешиков была владычицей Илланкуэитль [illancueitl], знатная госпожа, приказывавшая у них; и она была женой Акамапичтли [acamapichi], уроженца Колуакана, а она была из Коатличана [coatlixan][134], и, несмотря на то, что он был из Колуакана, происходил от мешиков, так как его мать была замужем за одним знатным колуаканцем, а мать была из мешиков[135]. И после того, как он женился, по совету своей жены пришёл в Мешико, и она сказала ему, что раз уж он из знати, а у них не было владыки, пусть бы они взяли его своим правителем, и так он стал первым правителем. А его жена умерла спустя двадцать четыре года после основания Мешико[136]; и после её смерти они выбрали его своим правителем, потому что когда она была жива, он был только знатным человеком[137]. За три года до этого, то есть спустя двадцать один год от основания Мешико, мешики начали войну против жителей Колуакана и сожгли их храм[138]. На следующий год, двадцать второй от основания города, колуаканцы увидели, что мешики достигли столь многого за эти двадцать два года, и были охвачены страхом, и повезли своих богов в каноэ в Шочимилько [suchimilco]; и когда они достигли селения Куаутлекастлан [cuantlecaxctan], солнце стало светить так ярко, что ослепило их, и они ничего не могли видеть, пока не оказались вблизи Мешико, и построили для себя небольшой храм недалеко от того места, где сейчас стоит скотобойня.

События 1326 – 1329 гг. «Мексиканский кодекс 23-24», с.62 (Bibliothèque nationale de France).

На двадцать восьмой год от основания города[139], в год, когда завершилось пятидесятидвухлетие, состоялся большой праздник, во время которого погасили все огни по всей земле, и когда они все были погашены, они добыли новый огонь на горе Истапалапа [estapalapa]. Этот праздник проводился через каждые пятьдесят два года, то есть когда должны были тринадцать раз пройти четыре их года, что составляет 52.

На тридцать первом году от основания города[140] начал извергаться огонь из вулкана, а в сорок седьмом году мешики покорили Тенайоку [tenayuca] [141] и сожгли её храм, который был из соломы, а жителями Тенайоки были чичимеки.

На пятьдесят второй год от основания города[142] люди Тлатилолько попросили владыку у Тесосомоктли [teçuxomutli], владыки Аскапоцалько [escapuçalco], и он дал им владыкой Теотлевака [teutleuac], чьё правление не продлилось и сорока дней, так как он чванился доблестями, которых вовсе не имел. Тесосомоктли [Teçucumutli][143], тот был мешик, и был выбран людьми Аскапоцалько своим правителем как один из двух, которые у них были по обычаю, и у них всегда их было столько, вплоть до этого дня.

Куакуаупицаваке [Quaquanpuanaque][144] был вторым владыкой людей Тлатилолько, кого правитель Аскапоцалько назначил им; его правление длилось пятьдесят дней[145], по окончании которых они сбежали от него; его изображали с когтями на ногах. В пятьдесят третьем году после основания[146] Акамапичтли [acamapichi] был провозглашён правителем Мешико. В пятьдесят шестом году мешики начали войну против шочимильков и сожгли их храм[147]; а в год 59 Акамапичтли покорил Мискике [mezquique][148]. В год 63 от основания города[149] из Мешико в Куашимальпан [guaximalpan][150] отправились сорок мужчин и женщин, а отоми из Матлацинко [matalçingo][151] обнаружили их и вероломно убили их в Куитлалаваке [cuitralauaca][152].

На семидесятый год от основания города[153] Акамапичтли покорил Куитлалаваку и сжёг у них их храм. На семьдесят третий год[154] правитель Акамапичтли умер, и они провозгласили Вициливици [vicilivci], сына Акамапичтли, своим правителем. В год 75[155] Миауцишиуци [miciuçixiuçi], дочь Ицкоаци [escoaçi], владыки Куэрнаваки [cuernavaca], жена Вициливици [viciliuçi], родила Мотисому [mutiçuma] старшего, которого сначала звали Ильвикан Минаци [iluican minaçi][156], а впоследствии Мотисомой; так как его отец был правителем против воли многих людей, сын сменил своё имя на Мотисому, что означает «рассерженный правитель» [señor enojado]. В год 79[157] сестра Вициливици вышла замуж за Иштлильшочитльци [istlisuchilci], владыку Тескоко [tezcuco][158], и родила Несавалькойоци [neçavalcuyuci][159], ставшего [в дальнейшем] правителем Тескоко. В год 81[160] мешики подчинили Куашимальпан [quaximalpan], принадлежавший отоми[161].

В год 85 от основания города[162] мешики покорили Капицтлу [capiscla] и точно так же Куаушимилько [quanximilco][163] в области Чалько [chalco], а затем в следующем году они вели войну против всех вышеупомянутых народов, и в тот год те сдались. На девяностый год от основания[164] они подчинили Тескиаке [tezquiaque][165]. На девяносто второй год[166] мешики отправили семерых знатных юношей [prinçipalejos] выяснить, были ли воинственны люди Почтлана [puchitlan][167], и когда они проходили через Шальтокан [xaltocan], трое из них были вероломно взяты в плен и убиты, а четверо других спаслись бегством. На следующий год покорили область Тескоко и начали [войну] за Тепепан [tepepan][168], хотя владыка этого не хотел, и когда увидел их, оставил и ушёл в Тесомолько [tezmuluco], селение в Шойоцинко [suyocingo]; отец <…> мёртвый, потому что они были в мире с мешиками.

Затем в следующем году 94[169] умер Вициливицин [viçiliucin] и они провозгласили правителем одного его брата по имени Чимальпопокаци [chimalpupucaçi][170]. В год 97[171] люди Тескоко [tuzcuco] перешли на сторону [se entregaron] Чимальпопокаци[172], и в тот же год захватили Толанcинко [tulançingo], и мешики целый год добывали его. В год 99[173] люди Тлатилолько пошли в Толу, и поскольку там ранее [все] вымерли и оставили своего бога, называемого Тлакавепан [tlacauepan][174], то они взяли его и принесли его в Тлатилолько.

В год 105 от основания Мешико[175] умер Тесосомок [teçocumuc], владыка Аскапоцалько[176], и поскольку Маштлато [maxtlato], сын (Те)сосомока [çocumuc], был правителем Койоакана [cuiuacan] при жизни своего отца[177], а его отец умер, он прибыл быть владыкой Аскапоцалько; и он приказал, чтобы все выступили против Мешико, и когда Чимальпопокаци [ximalpupucaçi], владыка Мешико, увидел, что страна встала против него, он убил себя[178], и когда он умер, мешики выбрали своим правителем одного из его братьев по имени Ицкоаци [izcuaçi][179]. И когда Тлакатеотли [tlacateulti], правитель Тлатилолько [tatilulco] увидел огромную власть и могущество, которые имел владыка Аскапоцалько, он бежал от него, но не преуспел в этом, так как его настигли возле источника в Шальтоке [saltoca] и там его убили[180]; и это случилось потому, что прежде, чем тот стал владыкой Аскапоцалько, правитель Тлатилолько имел происшествие с его женой, и по этой причине тот приказал его убить. B этом году Несавалькойоци [neçagualcuyuci] бежал из Тескоко, потому что тескоканцы восстали против мешиков[181].

В следующем 106 году жители страны по приказу правителя Аскапоцалько занялись войной против Мешико, но один из вождей Аскапоцалько по имени Тотолайо [totolayo] [182]  в 108 году[183] стал стремиться к миру с мешиками, а ме/100/шики не захотели [мира], пока не убьют правителя Аскапоцалько, и, увидев, что нет другого способа достигнуть мира, они постарались, чтобы тот был убит, и так это и сделали[184].

В год 109[185] восстал Тлатилолько[186], но в 112 году они пошли сдаться мешикам. На следующий год, 113[187], Куаутлатоаци [quautlatoaçi], правитель Тлатило(ль)ко восстал против Мешико, и вскоре однажды ночью ему во сне явился один из богов, которым они поклонялись, и сказал ему, что он содеял зло, и по этой причине он сдался Мешико, и мешики не захотели убивать его, но отдали его его же людям, чтобы те его умертвили, и они его убили[188].

В [год] 117[189] мешики овладели Куаутитланом [guautitlan][190], а на следующий год умер Ицкоаци [izcoaçi], и они провозгласили своим владыкой Мотисому-старшего. В год 125[191] от основания Мешико обновился и стал огромным [храм] Вицилопоча.

В 128 году[192] в их праздник хлеба [pascua del pan][193] в Мехико выпал такой град, что обрушились дома и озеро замерзло[194]. В году 132[195] были страшный град и голод, такой ужасный, что в следующем году было приказано, чтобы тот, кто возьмёт маисовый початок, хотя бы это было и его поле, умер бы за это.

В год 136[196] Мотесома-старший создал диск из камня, извлёченный Родриго Гомесом [Rodrigo Gomez][197], у ворот дома которого он был закопан, и посередине его имеется отверстие, и оно очень большое, и в это отверстие они помещали тех, кого захватили на войне, привязанными, так что те могли орудовать только руками, и давали им щит и меч из дерева, и приводили туда троих человек, одного одетого как ягуар [tigre], а другого как пума [leon], а третьего как орёл, и все они сражались с пленником, и ранили его; затем они брали большой нож и вырезали его сердце[198]; и так извлекали эти каменные ножи из-под этого круглого и очень большого каменного колеса.

И впоследствии другие правители Мешико создали два других камня[199] и расположили их, каждый правитель свой, один над другим, и один камень когда-то извлекли, и на сегодняшний день он стоит под крещальной купелью; а другой был сожжён и разбит, когда пришли испанцы, и первыми, на ком опробовали этот камень, стали люди из Куаиштлаваки [cuaistravaca].

В год 139 овладели Куиштлавакой [cuaistravaca][200], и Мотесоме принесли множество драгоценностей. В год 141 мешики овладели Котлаштлой [quetlasta][201].

В год 147[202] умер Мотесома, и провозгласили правителем Ашайакацина [axayacaçin], его сына. В год 151[203] Мочиу(иш)ци [mochiuçi], правитель Тлатилолько, сдался Мешико[204], а на следующий год восстали люди Котлаштлы во время выплаты ежегодной дани, потому что [к ним] отправили двадцать человек за данью, и они поместили их в дом, полный красного перца (agí), и подожгли, но вскоре, в 153[205] году их покорили. В следующем году Ашайакаци назначил Ситлалькоаци [citlalcoaçi] правителем Малиналько [malinalco]. В году 155[206] Ашайакаци [axayacaci] собственнолично захватил троих человек и был ранен, так он собственнолично покорил Матлальцинко [matalçingo][207].

В следующем году, 159[208], Ашайакаци умер, и сделали владыкой Мешико его брата – Тисосикаци [tizçoçicaçi]. В следующем году, 160, они занялись тем, чтобы сделать [храм] Вицилопочтли очень большим, и даже дети принялись за работу. На следующий год они устроили праздник в храме Уицилопочитли, с кровью матлальцинков и тлауланеков [los de tlaula], и убили их во множестве.

Большой Храм в Теночтитлане. «Атлас Дурана», лист 14а (Diego Duran. 1867. P.525).

В году 164[209] умер Тисосикаци [tixcoçicaçi], и провозгласили владыкой Мешико его младшего брата Ауицоци. На следующий год Ауицоци завершил [храм] Уицилопочтли [vchilovi], и по этому случаю убил множество народа[210]. В 176[211] вода в озере поднялась так высоко, особенно в реке Койоакан, что все дома оказались затоплены, и она дошла до первого яруса [храма] Вицилопочтли, а дома, что были из необожженного кирпича, обрушились; и говорят, что затопившая город вода была чёрной и полна змей, и это сочли за чудо[212].

В 180 [году][213] умер Ауицоци [auçoci], и затем стал владыкой его брат Мотесома [muteçuma], тот, который был последним правителем. В 182[214] Мотесома построил храм Кецалькоатлю, там, где ныне стоит дом епископа, и покрыл крышу соломой. В следующем году молния ударила в храм и сожгла его, говорили, что это Тлалоке [tlaloque], бог воды, послал молнию. Он построил очень большой храм в честь Синте/101/отля [çintelil], сына Пи(ль)цинтектл(и) [piciutetl]. В год 184[215] жители Мешико убили множество людей из Сосола [çoçola], которых они захватили в плен на войне[216]; и, распяв их на двух бревнах в форме андреевского креста [puesto como en aspa], расстреляли из луков, и этот праздник они устраивали ежегодно[217]. На 185-й год от основания Мешико завершилось пятидесятидвухлетие, и Мотесома справил праздник в последний раз. В [год] 189[218] в небесах появилось знамение, которое брало начало возле вершины вулкана и устремлялось ввысь над городом, и было оно белого цвета и шириной в две сажени [braças]; и Мотесома захотел узнать, что это за дело, и его мудрецы сказали, что он должен умереть в тот год, и так вышло, что это был именно тот год, когда христиане снарядились, чтобы прийти в эту землю.

В год 193[219] тлашкаланцы [los de tascala] осадили вешоцинков [los de guaxocingo], и те оказались в нужде из-за голода, и Мотесома поддержал их и привел некоторых в Мешико, а других разместил там для их защиты; и потребовал у них Камаштле [camastle], их бога, и когда он этого потребовал, они взбунтовались, и пришли мешики [к Вешоцинко], и перестало поступать то, что носили в город; и люди Вешоцинко убили женщин, происходивших из Мешико и бывших замужем за вешоцинками, и всех их сыновей, за то, что они были мешиками[220].

В год 196[221] в Коацак(о)алько [guaçacalco] прибыли два корабля, и были приняты в Веракрусе [Veracruz] с миром, и Мотесома послал одного из своих кальпишке [calpisque] посмотреть на них, и затем Мотесома сказал, что это были их боги. Корабли пробыли в Коацакоалько [guaçacualco] только три дня, а в Веракрусе семь дней[222] и сказали, что они вернутся годом позже⁵³; день, когда они прибыли в Коацак(о)алько, назывался Се-Точтли [centochil], порт Веракрус называли Чальч(ик)уэкан [chalchuecan].

В год 197[223] в Новую Испанию прибыл Маркиз[224], к которому Мотесома отправил в Веракрус посланца и послал множество щитов и украшений из перьев, и солнце из золота, и звезду из серебра; они общались с индейцами при помощи переводчицы по имени Марина[225].

Затем Маркиз пришёл в Семпоалу [cempoal], где его встретили под звуки труб. Оттуда он пошёл в Тлашкалу [tascala], и против него выступили воины, и убили тех, кто выступил. А когда Маркиз узнал от тлашкаланцев, что они хотят убить людей из Чололы [chulula], он собрал тех в одном дворе и убил их[226]. Говорят, что пока Маркиз был в Чололе, он отправил Альварадо[227] в область Чалько [chalco], и тот вернулся и сказал, что то плохая земля и плохие люди, и что ему следует возвращаться; и тогда Тамайо [tamayo], правитель Семпоалы, сказал, что ему остаётся только пойти в Мешико, где находится Мотесома, он очень богатый, и всё, чем он владеет, из золота, и что он величает себя владыкой. Маркиз пробыл в Чололе сорок дней.

Затем от Мотесомы прибыл Вицнаваль, отец Тапиа[228], который ходил с Маркизом, и так как он сказал Маркизу, что тот дал бы ему много золота и серебра за то, что он повернет назад, Маркиз приказал его схватить, и это вызвало большой страх у Мотесомы.

Год 198 год[229], и в том году справляли праздник в честь Вицилопочтли[230].

Умер Мотесома от удара камнем, брошенным одним из своих, и они не захотели слушать его, но сказали ему много дурного[231]; и они поместили на свой [храм] Вицилопочтли брёвна и самых доблестных, и когда подошли испанцы, не смогли выбить их, и все погибли. Одной ночью[232] вышел Маркиз и отправился в Тлашкалу, и был принят Шикотенка(тлем) [Xicotenga], её владыкой.

После смерти Мотесомы, мешики выбрали своим правителем Куитлаваци, правителя Истапалапы, брата Мотесомы, он правил восемьдесят дней. Оспа распространилась среди всех индейцев, и многие умерли до того, как [испанцы] вернулись овладеть городом.

Маркиз прибыл в Тескоко [tezcuco][233], овладев перед тем всеми соседними землями, и жители Чалько воевали с ним. Когда он был в Тескоко, был избран правителем Куатемоци [guatemuça], сын (А)вицоци [uiçoçi], и он отправился воевать с Чалько и беспричинно убил шестерых их вождей (в год 199[234]).

Покорение Мешико заняло у Маркиза восемьдесят дней[235]. Маркиз назначил правителем Мешико Иштлильшочитля [istisuchil][236], который после того, как умер правитель Тескоко (в 200 году) <…>[237], и его изгнал Хуан Веласкес [Juan Velazquez][238] и правил восемьдесят дней. Куаутемоци был назначен правителем Тлатилолько (в году 201[239]), и затем /102/ отправил по всем местностям вокруг созывать на войну в Мешико; и те тотчас же пришли и сообщили это Хуану Веласкесу, и он сказал, чтобы они не заботились о том, кто не был владыкой.

Маркиз оставил Новую Испанию умиротворенной и отправился в Гондурас [honduras] (называемый по-индейски Гуа(т)имала [guaimula])[240], и оставил вместо себя фактора [fator][241] и Перальминдеса [Peralmildez][242] в качестве Капитан-Генерала[243]. И отправился в Кастилию Дон Мартин, сын Мотесомы (в год 202)[244]. [Перальминдес] и фактор, оставшиеся вместо Маркиза[245], принялись требовать у мешиков золото и серебро, и подвергли пыткам некоего Родриго де Паэса [rodrigo de paez][246], чтобы тот сказал, где Маркиз хранил золото и богатства, и в конце концов, поскольку тот не захотел им этого сказать, они его повесили (в год 203[247]). Когда Маркиз вернулся, он заключил под стражу фактора и смотрителя [veedor][248], но не захотел предать их правосудию, как они того заслужили, а отправил их обратно в Испанию (год 204). Маркиз сделал фактором Тапиа [tapia], правителя Мешико[249].

И в этом 205 году[250] в Пануко прибыл Нуньо де Гусман [nuño de guzman][251], а Маркиз отправился в Кастилию[252]. В этот год (206) пошёл дождь из кровавых капель, и это было в субботу в два часа, и все видели их, и в этот год появилось знамение в небе, белого цвета и как копье. В год 207[253] Нуньо де Гусман отправился в Новую Галисию, и прибыли четверо оидоров из Кастилии: Сальмерон [salmeron], Мальдонадо [maldonado], Сеинос [çainos] и Кирога [quiroga][254]; они назначили Дона Пабло[255] правителем.

Ометеотль и небеса. «Кодекс Риос», с. 1v.

[ЧАСТЬ ВТОРАЯ][256]

[Мироздание]

Они ведут счёт своего года от мартовского равноденствия, когда солнце отбрасывает тень справа, и как только замечают, что солнце начинает восходить, считают этот день первым, и так ведут счет по двадцать дней, что составляет их месяц: они ведут счёт года без пяти пропущенных дней, так что один год включает в себя лишь 360 дней; и от дня равноденствия они начинают отсчёт дней своих праздников, и так же праздник хлеба [fiesta de pan], приходящийся на день рождения Вицилопочтли от пера, был в тот день, когда солнце начинает склоняться, и так же другие праздники.

Полагали эти индейцы Мешико, что на первом небе находилась некая звезда Ситлальмине [çitalmine], и она женщина, и Ситлаллатонак [tetallatorras][257], являющийся мужчиной, которого Тонакатектли [tenacatecli] создал быть стражем небес, а эту никогда не видно, потому что она на дороге, образованной небесами[258].

На втором [небе], говорят, находятся некие женщины, у которых нет плоти, а только кости, зовут их Тецаусива [teçauçigua][259], другое их имя– Цицимине [çiçimine][260]; и эти находятся там, чтобы, когда наступит конец света, съесть всех людей[261].

И когда спросили стариков, когда наступит конец cвета, они ответили, что не знают, но он наступит, когда исчезнут боги и Тескатлипока [tlazquitlepuca] похитит солнце, вот тогда будет конец.

На третьем (небе) находятся 400 мужчин, которых создал Тескатлипока [tezcatlapuca], и они были пяти цветов – жёлтые, чёрные, белые, синие и красные, и охраняли небо[262].

                 На четвёртом находились всевозможные виды птиц, которые оттуда спускались на землю[263].

На пятом находились огненные змеи, которых создал бог огня, и от них исходили кометы и небесные знамения[264].

На шестом были все ветра[265].

Седьмое было полно пыли, которая оттуда падала на землю[266].

На восьмом собрались все боги[267], и ни один не поднимался оттуда вверх, туда, где жили Тонакатектли и его жена; и не знают, что находится на оставшихся небесах[268].

Когда их спросили о местонахождении солнца, они ответили, что оно в воздухе и путешествует днём, но не ночью, потому что, достигнув полудня, возвращается на восток, и только его сияние является тем, что идёт на запад; и что луна всегда идёт за солнцем и никогда не может догнать его.

Когда их спросили о громе и молнии, они сказали, что Бог Вод имеет множество подданных, созданных им, каждый из которых носит с собой горшок и палку, и что из этих горшков они льют дождь, и что гром раздаётся, когда они их разбивают палками, а молния – это то, что появляется из этих сосудов.

[Древние времена]

Люди Колуакана говорят, что они пришли в эту Толу вместе с мешиками, и там /103/ они отделились и пошли прямо в Колуакан, а оттуда в Шочимилько [suchimilco], и в Малиналько [malinalco], и Окуилу [ocuyla][269]. Они заселили эти четыре города и по пути заселили Куитлалаваку [cuitralavaca], и так пробыли 120 лет, а затем в Чапольтепеке [chapultepeque] пришли мешики, как уже говорилось об этом, и начали войну с колуаканцами.

В историях Мешико, которые имели индейцы, они рисовали много нагих индейцев, а в начале некоторые нагие носили одежду из травы, сообщая, что когда они бежали в Мешико, они были одеты в такую одежду, и кормились тем, что могли добыть рыбной ловлей, и что перенесли большие лишения; и они не рисовали больше доблестных воинов. И без правителя они были сорок лет.

[Судебные решения разных правителей]

Первого правителя мешиков звали Акамапич(т)ли [acamapichil], который прожил [правителем] двадцать лет. В это время случилось, что две женщины сожительствовали друг с другом [se echaron la vna con la otra], и их побили камнями возле Аскапоцалько, [в местности,] называемой Теколоапа [teculuapa]; и это правосудие было исполнено после того, как правитель Аскапоцалько сделал сообщение правителю Коатлинчана [guatlinchan], и оба сообщили об этом правителю Мешико[270], и всеми ими было приказано сделать так.

И также случилось следующее – Шилотлистак [xilot iztac], дочь Акольмистли [anil mixtli], была замужем за братом правителя Аскапоцалько, и когда умер её муж, её взял себе в жёны его брат, правитель Аскапоцалько; и она ушла в Шочимилько и согрешила с Анауакатлем [ananacalt], и когда об этом стало известно троим правителям, они схватили их и побили камнями. Говорят, был обычай, что жена брата не могла выйти замуж кроме как за брата покойного, и если она выходила замуж за кого-нибудь другого, то у неё отбирали земли и всё, что она имела.

Первого правителя Аскапоцалько звали Теcоcомоктли [teçoçomucli]. И также в его время случилось, что двое подростков выкопали зёрна посаженного в землю маиса, и были схвачены, и проданы в рабство, и за них отдали по пять накидок за каждого.

В его время случилось также, что одна женщина украла некоторое количество маиса из зернохранилища, и это увидел некий мужчина, и сказал ей, что если она вступит в связь с ним, то он не донесёт на неё, и она так и поступила; но затем мужчина донёс на неё, а женщина рассказала, как всё было, после чего её оправдали, а мужчину отдали в рабство хозяину маиса.

И также в его время случилось, что двое подростков украли каждый по пять початков маиса до того, как они созрели, и их приказали повесить, так как было бóльшим преступлением срывать незрелые початки маиса, чем созревшие[271].

Когда первый правитель Мешико умер, мешики оставались без правителя три года, а затем выбрали правителем Вициливитли [viçiliuitli], сына их первого правителя, который прожил [правителем] двадцать пять лет. В его время произошло, что один мужчина из Тескоко следил за своей женой и через три дня после того, как она родила, застал её с ризничим их храмов, и он схватил их, и тремя правителями она была приговорена к смерти.

И также случилось, что некто, заставши свою жену с другим, убил его, а не её, и продолжал жить с нею, и за это её и его умертвили.

Когда умер второй правитель, мешики сделали своим правителем Чимальпопоку, который прожил [правителем] одиннадцать лет. Во времена этого третьего правителя в Чималоакане [chimaloacan] случилось, что женщина увидела пьяного мужчину, пошла к нему и вступила с ним в связь, и за это побили камнями женщину, но не подвергли никакому наказанию мужчину.

И также случилось, что некто из Тенайоки [tenayuca] имел хранилище маиса, и один человек из Куатлитлана [guatlitlan] обокрал его с помощью колдовства, совершенного над ним, так как наслал на него сон благодаря своим познаниям, и он и его жена забрали всё, что нашли; и когда об этом узнали трое правителей, были приговорены к смерти оба, муж и жена.

Тот, кто украл индюшку, становился рабом, но тот, кто уводил собаку, не подвергался наказанию, так как считалось, что у собаки есть зубы, которыми она могла сама себя защитить.

Война между Теночтитланом и Тлателолько. «Кодекс Теллериано-Ременсис», с. 36v (Bibliothèque nationale de France).

[Правители Мешико и Тлателолько]

Когда умер третий правитель, мешики провозгласили владыкой Искоаци [izcoaçi]. В это время люди Аскапоцалько начали войну против мешиков и обратились к людям Тескоко [tezcuco] /103/, и Тольтитлана [tultitlan], Куаутитлана [quautitlan], Тенайоки [tenayuca], Тлакопы [tlacuba], Атлакопайи [atlacubaya], Ко(л)уакана [cuhuacan], Колиакана [culiacan], Шочимилько [suchimilco], Куитлаваки [cuitlavaca] и Мискике [mizquique]; все эти народы выступили против Мешико и были побеждены[272].

Пока Мешико имел владык, та часть Тлатилолько [tatilulco], которая ныне известна как Сантьяго [santiago], также имела владык.

Ибо когда в Мешико правили Акамапичтли [acamapichil] и Вициливитли [vichiliuitli], что продолжалось в течение сорока лет, в Тлатилолько правил Куакуаупицауаке [quaquapuauaque], отец правителя Аскапоцалько[273]; этот был правителем мешиков два года, а перед тем, как стать владыкой мешиков, он прожил сорок лет [в качестве владыки][274].

И когда в Мешико правили Чимальпопо(ка)ци [chimalpupuçi] и Искоаци [izcoaçi], в Тлатилолько правил Тлакатеуци [tlacateuçi], сын первого, проживший [в качестве владыки] двадцать три года[275].

Когда в Мешико правил Мотесома Старший, в Тлатилолько правил Куатлатл(ат)оаци [quatlatloaçi], сын Тлакатеоци [tlatecuçi][276], и он убил предыдущего[277], и прожил [в качестве правителя] тридцать лет[278].

Когда в Мешико правил Ашайакаци [axayacaçi], в Тлатилолько правил Мокиуи(ш)цин [moquiuiçin], брат предыдущего[279], и он женился на сестре Ашайакаци, и из-за неё была между ними война, потому что она сказала, что говорил её муж, будто он храбрец, покоривший жителей Коташтлы [cotasta] и мешиков, и для этого нанимались соседи[280].

Когда в Мешико правил Ауицоци [auçoçi][281], правили в Тлатилолько Цикуакпопока [çiquac pupucu], который был сыном тлакатекаля [tacatecal][282], и сын Куатлатоаци [quatlatoaçi], и Йолокоавици [yulocoauiçi].

Когда в Мешико правил Мотесома[283], в Тлатилолько правили Топантемитци [topantemitçi], Тисоке [ticoque] и Аваталь [aguatal], внук Мокиуи(ш)ци [muquiuiçi], и Ицкауци [yzciaçi][284], (и) тлакочкалькатль Экатль [tacuxcalcotlequiual][285], и этот не мог <…>[286] с Мотесомой.

Во времена, когда в Мешико были правителями Мотечиуци [matemutçi], и Хуан Веласкес [juan velazquez], и Тапиа [tapia][287], который не принадлежал к знати, и два последних во времена Маркиза, в Тлатилолько правителем был Дон Хуан[288], отец сегодняшнего[289], и он был из простолюдинов и масевалей Мешико.

Наказание преступников. «Кодекс Теллериано-Ременсис», с. 17r (Bibliothèque nationale de France).

[Обзор законов]

Они придерживались некоторых законов на войне, которые с великой тщательностью соблюдали, и они были таковы:

когда военачальники отправляли посланца, а тот не говорил правду, умирал за это,

и также у них был другой закон, что если кто-нибудь предупреждал их врагов, умирал за это,

и также убивали того, кто вступал в связь с пленной женщиной, и также того, кто захватывал пленного, [а тот] умирал.

И если кто-то брал в плен живого врага, а другой пытался отобрать его, то умирал за это.

На войне имели пятерых военачальников, которые в то же время были судьями. Имели одного, который сообщал о преступлениях, и рисовал их, и отдавал [нарисованное] владыке, вместе с четырьмя другими, и после того, как советовались с владыкой, были пятеро других, которые исполняли то, что эта пятёрка приказывала.

Имели и другие законы на их тианкесе [tianguez] или рынке, и вот они:

если сын знатного человека оказывался мотом (tahur), и продавал то, чем владел его отец или часть земли, должен был умереть за это, тайно удушенный, а если он был масевалем или данником [pechero], то его продавали в рабство.

Также, если кто-либо украл стебли магея для изготовления мёда [в количестве] до двадцати, должен был выплатить столько плащей, сколько было определено судьями, а если не имел их или если было украдено большее количество магея, то его или их порабощали.

Того, у кого требовали взятые в долг плащи, и он не отдавал их, обращали в рабство.

За украденную рыболовную сеть платили плащами, а если их не было, то обращали в рабство. Если кто-либо крал каноэ, то есть лодку, на которых они плавают, то платил столько плащей, сколько стоило каноэ, а если их не было, становился рабом.

Если некто вступал в половую связь с малолетней рабыней, то становился рабом, если она умирала, а если не умирала, оплачивал лечение.

Если некто приводил на продажу в Аскапоцалько, где находился невольничий рынок, свою рабыню, и покупатель отдал за неё плащи, а продавец развернул их и был ими удовлетворён, а затем испытал сожаление, он должен был вернуть плащи, а рабыня становилась свободной.

Если некто был ещё малолетним, и его продали родственники, и впоследствии, когда он стал взрослым, об этом стало известно, судьи отбирали столько плащей, сколько им казалось правильным, чтобы заплатить покупателю, а тот становился свободным.

Если беглая рабыня продавалась другому человеку, и об этом становилось известно, её должны были вернуть прежнему хозяину, и теряли то, что отдали за неё.

/105/ Если некто вступал в связь с рабыней и она, будучи беременной, умирала, становился рабом тот, кто вступил с ней в связь, но если она рожала, то ребёнок был свободным, и его уносил отец.

Если некие люди продавали [свободного] человека в рабство, и затем об этом становилось известно, то все, кто были в этом замешаны, становились рабами и из них одного отдавали покупателю, а других распределяли между матерью, чьего сына продали, и тем, кто это разоблачил.

Те, кто давал зелье, чтобы другой умер, должны были умереть за это задушенными, но если умершей была рабыня, становилась рабыней та, кто дала [зелье].

Если некто крал двадцать початков маиса и больше, умирал за это, но если меньше, то должен был возместить кражу выкупом.

Того, кто срывал несозревший маис, забивали палками.

Тот, кто украл йетекоматль [yetecomatl], а это некая тыква, подвешенная на ремешках к голове, с перьями на верхушке, какие используют владыки, и в них носят зеленый порошок, называемый табаком, умирал задушенный петлёй.

Того, кто украл какой-нибудь чальчуи [chalchui] где бы то ни было, побивали камнями на рыночной площади, потому что ни один простолюдин не мог иметь чальчуи, а это нить с определенными бусинами.

Того, кто крал что-либо на тианкесе у людей с тианкеса, забивали камнями до смерти.

Того, кто разбойничал на дороге, прилюдно побивали камнями. Всякого жреца [papa], напившегося допьяна, забивали дубинками в доме, где находили пьяным; и достигшего брачного возраста юношу, застигнутого пьяным, отводили в дом, известный под названием те(ль)пошкалли [tepuxcali], где его душили; и знатного человека, занимавшего какую-либо должность, если он напивался пьяным, лишали должности, а если он имел звание храбреца, лишали звания храбреца.

Если отец вступал в половую связь со своей дочерью, то обоих душили верёвкой, наброшенной на шею.

Тот, кто вступал в связь со своей сестрой, умирал, задушенный петлёй, и это считалось среди них омерзительным; и если женщина вступала в связь с другой женщиной, то их душили петлёй.

Если жреца застигали с женщиной, его тайно убивали петлёй или сжигали, сносили его дом и забирали всё, что он имел, и умирали все, кто покрывал это, и знал об этом и молчал.

Кроме того, считалось не доказанным прелюбодеяние, если их не застигали вместе, и наказанием, если заставали, было публичное побиение камнями.

[ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ]

Откуда родом правители Точимилько[290]

Родоначальником этих владык был некий Ицкокотль [yzcocutl], который пришёл из Толы и находился в Атлишко [atlixco], и там его приняли в качестве владыки, и затем он оставил их и поселился в Шоктеотитле [xucteotitl] и в Вевеокане [vepevcan], который сегодня называется Точимилько [tuchomilco], и там умер. Его жену звали Чимальмаци [chimalmaçi], она также пришла из Толы.

После того как умер этот владыка, унаследовал владычество его сын по имени Тональтемитль [tonaltemitl]. Его жену звали (Ке)цальпалоци [çalpaloci], она была уроженкой Петлауки [petlauca].

После того как умер этот владыка, унаследовал на владычестве своего отца Сиутлавильци [çintlavilci]. Его жену звали Тейакапанци [teyacapançi], она была уроженкой Койоакана, и он имел сыновей, хоть они и не унаследовали владычество.

После того, как умер Сиутлавильци, унаследовали владычество два его брата, которых звали Иштевейоци [yxteveyuçi] и Сивакоаци [çivacoaçi]; они были равными во владычестве. Их жёны были уроженками Петлаукана [petlavcan].

Когда умерли эти двое владык, им наследовали на владычестве двое других, которых звали Какамаци [cacamaçi] и Сивакоаци [çivacoaçi], Какамаци – так как был дядей Сивакоаци, а Сивакоаци – так как был сыном Иштевейоци. Их жёны были уроженками Окпетлауки [vcpetlavca].

После того как умерли названные двое владык унаследовал на владычестве Куапили [cuapili], так как был внуком Сивакоаци, бывшего владыкой перед этими двумя, и этот /106/ Куапили сделал владыкой при своей жизни, над некоторой частью народа, Мишкоаци [mixcoaci], своего сына. Жены этих отца и сына были из Петлауки. И в их времена пришли христиане [xpianos].

После того, как умерли эти двое, им унаследовали на правлении Дон Мигель [don miguel] и Дон Хуан [don juan], которые [остаются правителями] и сегодня. Дон Мигель старший, и он унаследовал владычество, потому что его дядей был Куапили, и также потому, что вышел с миром к христианам он и его дядя. Маркиз дал им владычество с согласия народа. Дон Хуан был его братом Мишкоаци, и поэтому унаследовал на владычестве. Жена Дона Мигеля была из Куаукечолы [quizuquechula], а Дона Хуана – из Аупетлаваки [aupetlavaca].

[ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ]

Способ, какой они имеют, чтобы считать месяцы и дни

Следует отметить, что они имеют двадцать дней в неделе или месяце, считая первый и последний под одним именем[291], как мы называем наши восемь дней недели, считая воскресенье первым и последним. Кроме того, они имеют промежутки времени по четыре года, так как у них нет для счета больше названий лет.

Кроме того, /43/[292] первый год, каковым является текпатль [tecpatl], это первый день этого года того же названия[293], потому что год получает название по своему первому дню; и поскольку второй год называется калли [calli], его первый день – калли, и так проходят посреди четыре дня, имеющихся от текпатля до калли; и когда проходят четыре года, начинающихся каждый в свой собственный день, возвращаются к первому году или первому дню, и это имеют в качестве календаря и високоса [bisiesto].

Кроме того, следует отметить, что каждое утро на восходе солнца и каждый вечер на его закате, и в полночь, папас трубят в раковины[294], и если просыпали и не трубили в них, умирал за это тот, который был [в храме] Вицилопоча, потому что до того, как этот затрубит, другие не трубили, и после того, как он протрубит Текпатль, те, кто это слышали, извлекали у себя кровь, откуда хотели, совершая жертвоприношение.

Одеянием жрецов и верховного жреца был плащ из магея со множеством сложенных вдвое бумажных ленточек, подвешенных на веревках, которые носили ниже колена, а одну бумажную ленточку в качестве шапочки, как шапки, которые у нас имеются, и они брали большие ложки с углями или благовониями в них, и кадили богам, водя руками в ширину и вверх, а не как у нас. *На праздниках, когда папас приносили жертвы, обматывали головы белыми полотнищами, и помещали на них белые перья, я имею в виду, на голову, и одевались в определенную рубаху, расписную и открытую спереди, и так приносили жертвы.*[295]

Кроме того, следует знать, что они имели в духовных делах [en lo espiritual] и для душ, как они говорят одного, называемого Тотек тламакаски [totecl cacazqui][296], которого выбирал и назначал Мотесома с согласия всех жрецов и владык; и этому подчинялись и чтили его в той же степени, что и Мотесому, и к /44/ нему все являлись в случае сомнений, а жрецы – чтобы спросить, что следует делать. И имели других, которых называли папаваке [papahuaques], и они назывались папава [papahua], потому что не стригли волос, и эти назначали папас с согласия Мотесомы, и в каждом храме был один, и не больше, и эти никогда не стригли ни волос, ни ногтей, и не мылись, и носили белые расшитые плащи, и их выбирали из ризничих [sacristanes] с согласия Мотесомы в качестве папава храма. Кроме того, мальчики, как из господ, так и из масевалей, в каждом храме имели большое помещение, где их растили, и того из них, кто был очень набожным и прилежным в посещении по утрам молелен и храмов, и жертвовании своей крови [sacrificarse], того назначали ризничим того храма, и если он это делал хорошо, так что жертвовал свою кровь много раз, делали его папа; а те, от великого до малого, совершали жертвоприношения, извлекая кровь, и никто из них не был женат, и если узнавали, что он ходил к женщине, убивали его и его родственников, и разрушали дом и подвергали его разграблению.

Атлькавало [Aualo][297]. Во время этого праздника никто не мылся четыре дня, чтобы пошел дождь и была хорошая погода для маиса; и в этот день убивали одного маленького мальчика и одну маленькую девочку в честь Тлалока, бога воды, и это делалось на скале посреди вод. На этом празднике подносили тамали, которые являются хлебом, папас, и они это ели.

Месяц Тлакашипевалистли. «Кодекс Товар», с. 143. Провиденс, Род-Айленд, США. Библиотека Джона Картера Брауна.

Тлакашипевалистли [Tlacaxipeualiztli][298]. В этот день сдирали кожу со всех, кого захватили как врагов, и одевались в неё. И устраивали этот праздник для Тлатлауки Тескатлипоки [Tlatlanquitezcatlipuca], и сначала покупали раба в его честь. Он длился два дня, и в первый убивали мальчиков, а во второй на камне, о котором рассказано, – взрослых, и плоть [убитых] распределяли среди всех. И этот праздник обнаружили мешики у тех, кто был в Коскатлане [Cuzcatan] и Толе [Tula], и они не принесли его, когда прибыли. Этот праздник выпадал, когда Солнце находилось посреди [храма] Вицилопоча[299], что было в равноденствие, и так как оно несколько отклонилось[300], Мотесома пожелал разобрать его и исправить. Жертвовали тортильи из маиса с медом, и эти двадцать дней танцевали, и их кормил Мотесома, и раздавали наряды храбрецам.

Тососцинтли [Tocuzcingle][301]. В этот день подносили цветы богам и наполняли ими храмы, и никого не убивали, /45/, и украшалась мать Вицил(опоча), которая называлась Тонакацин [Tomacazgle], а другим именем – Коатликуэ [Cuaque]. Первое было божеским именем, а второе – земным. Жертвовали тамали, давали их папа и змеям, потому что имя богини значит «Юбка из змей».

Вейтосостли [Hueituchizque][302]. В этот праздник каждый брал две или три пригоршни маиса и клал их в молельнях, которые они имели, и если был кто-нибудь, захваченный на войне, их убивали. <…> сын <…>. На этом празднике жертвовали на блюдах из большого тростника большие хлеба из маиса, и на них многочисленных запеченных лягушек и ящериц и <…> обжаренный маис, и это помещали перед идолом, и, жертвуя, это приносили папас.

Тошкатль [Tozcla][303]. В этот день все танцевали, а посредине имели фигуру Тескатлипоки, сделанную из семени, которое называют уаутли [guacl][304], а затем её съедали, и убивали одного человека, если он был захвачен на войне, а если не было, то раба. На этом празднике жертвовали тамали и шарики из уатли, и ими унизывали палочки, украшенные перьями.

Эцалькуалистли [Ecalguilistle][305]. На этом празднике варили маис, и мальчики ходили по улицам, и им давали тот маис, и они дрались в воде друг с другом. И на этом празднике убивали десятерых или двадцатерых в честь Тлалока, бога воды, и жертвовали вареный маис, и выпадал этот праздник, когда он созревал или начинался.

Текуильвицинтли [Tecuilmicingli][306]. На этом празднике справляли празднество соли, и убивали одну девушку, и папас раскрашивали лица для этого праздника, и не жертвовали ничего, и её съедали старики, которые охраняли храмы.

Вейтекуильвитль [Guastucuilhuitl][307]. Это праздник устраивали для матери Кецалькоатля, называемой Чимальман <…>, которая была <…>, и так как она была той, кто вела войну, ей дали это имя, потому chimal что означает «щит». Убивали одну индианку, и семь дней Мотесома кормил всех масевалей, и жертвовали мелких водоплавающих птиц, и Мотесома питался ими в эти дни.

Тлашочимако [Tlaxuchimaco][308]. Этот праздник устраивали для всех богов, и /46/ так как маис уже был вполне зрелым, делали из него гирлянды и помещали на всех богов, и никого не убивали, и танцевали холостяки.

Месяц Шокотльвеци. «Кодекс Товар», с. 151.

Веймиккаильуитль [Gueycalmiti][309]. Устраивали этот праздник для Йакатектли [Yaсatectli], бога торговцев, и так как его принесли те, и они не знали, кто он был, Мотесома позаботился узнать, кто это был, и не смогли ничего сказать. Убивали одного мужчину и одну женщину, и торговцы их съедали. Жители Тлакопы и Койоакана ставили столб, как мачта для парусов, и на вершине помещали богато украшенный круглый щит, и на нем куст с семенами, и тот, кто взбирался по столбу вверх, получал его и оставлял в знак почета, и имелись четыре веревки, и по ним старались взобраться, и вырывали их друг у друга, и жертвовали молодой маис, и сваренных и обжаренных собак, и их ели все, кто затем танцевал.

Очпанистли [Ochepanistli][310]. Этот праздник устраивали для Синтеотля [Cinteul], и в каждом из четырех кварталов Мехико имелся его храм, и в каждом убивали по одной женщине. В этот день выходили храбрецы с оружием для рукопашного боя и стрельбы, и Мотесома давал им другое, и тот, у кого оно не было сломано, не осмеливался его доставать. И он длился два дня, и этот праздник имели в качестве защиты от глазных болезней, и для этого женщины делали нечто как кожуру семян, и клали в нём зерна маиса на глаза, и их жертвовали, а мужчины приносили два связанных маисовых стебля, завернутые в лист бумаги, и с двумя маисовыми початками, и это пожертвование брал для себя папа.

Пачцинтли [Pancingli][311]. Этот праздник устраивали для Вицилопоча и Тескатлипоки, и на нём размалывали много маиса, и муку помещали на кожу, растянутую в храме, и ждали, когда придут боги, и как только видели отпечаток ноги, говорили, что он пришёл, и тут же начинали трубить в раковины, и с криками все собирались в храме, и жертвовали семена, и ту муку, которую потоптали боги, съедали папас как благословенный хлеб, и тут же убивали множество перепелов, а в Тескоко варили такую муку, и готовили хлеб, и посылали его Мотесоме.

Вейпачтли [Guaypachil][312]. Этот праздник устраивали для солнца, и убивали трёх женщин и одного мужчину, и поедали их мясо <…>, и жертвовали тамали и змей, сделанных из семян; /47/ и больные сифилисом ели их, чтобы выздороветь.

Кечолли [Chechuli][313]. Этот праздник был, когда готовились к войне, и в течение четырех дней они отдалялись от своих жён, и не нюхали цветов, и не курили благовония. И о том, кто приходил за эти четыре дня к своей жене, говорили, что он должен вскоре умереть, и в течение всех четырех дней занимались только тем, чтобы делать дротики и готовить стрелы, а затем раскрашивались, и каждый танцевал со стрелами, которые изготовил, а на другой день шли петь.

Панкецалистли [Panquezalistle][314]. Этот праздник был днем рождения Вицилопоча от девственницы, и делали Вицилопоча из семян, и всех, кого захватили ранее на войне, убивали, и всех их съедали, и одного одевали в голубое и раскрашивали лицо голубым с двумя жёлтыми полосами, и убивали его на Камне Мотесомы, и жертвовали шарики из семян, и не ели от восхода до захода солнца, и он длился один день.

Атемостли [Atemuzcle][315]. Этот праздник устраивали для Тлалока, бога воды, и справляли его, когда прилетали ласточки, и они были редкостью, и когда одна прилетала, это было почти чудом, а сейчас их много. И в этот день брали то, из чего делают мячи, называемое олли [ulli][316], сок одного дерева, и капали на бумагу, и помещали богам на грудь.

Тититль [Tuicle][317]. Этот праздник устраивали для всех богов, и в него все поднимались на [пирамиду] Вицилопоча и там раскрашивались, и спускались, чтобы устроить большой хоровод, и каждый приглашал бога, которому был предан, и отправлялись очень хорошо поесть, имея изображение бога, которого приглашали. И если был какой-нибудь военнопленный, его убивали.

Искалли [Izcali][318]. На этом празднике зажигали огонь, и на нем охотились на змей, и, обезглавив их, бросали в огонь, и их поедали старики. Никого не убивали. Жертвовали зерна лебеды [bledos][319], сваренные с [маисовым] тестом, креветками и перцем, и, поставив их перед идолами, папас забирали их для себя.

Здесь не хватает двадцати дней, чтобы нарисовать их, у которых есть названия, и они следующие: Текпатль [Tecpatl], Киавитль [Quiautl], Шочитль [Suchilt], Сипактли [Ciguaitli], Ээкатль [Cualt], Калли [Cali], Кецпаллин [Guezpalin], Коатль [Ycuatl], Микиштли [Micuizcli], Масатль [Macitl], Точтли [Tochtli], Атль [Cot], Ицкуинтли [Yzcuencli], Осоматль [Uzumatl], /48/ Малиналли [Malinali], Акатль [Acalt], Оселотль [Ucelut], Куаутли [Quautli], Коскакуаутли [Cuzcumantli], Олин [Ulin][320].

Годы имели одно из четырех названий, которыми назывались первый, второй, третий и четвертый, так: Текпатль для первого, имея весь год это имя, который является первым его днем; Калли для второго, что также является первым днем, и Точтли – третий, и Акатль – четвертый, и когда проходили эти четыре, возвращалось время первого, каковым является Текпатль, и так получалось из-за четырех дополнительных дней, как об этом сказано в первой главе.

*    *    *

Записано с рисунков мексиканцев. И святой епископ Сумаррага предъявил эту историю перед Доном Себастианом Рамиресом де Фуэнлеалем, Президентом [Аудиенсии] Новой Испании, и он привез её в Мадрид из Куэнки. 1547[321].