Музыкальная культура ацтеков

Общие сведения

В языке науа, на котором говорили ацтеки, не существовало такого понятия как «музыка», зато было слово cuicatlamatiliztli, «искусство пения». Считалось, что музыкант «пел» своим инструментом. Схожая концепция применялась и к танцам («пение ногами»). Древние ацтеки верили, что песня – это воплощение божественного дыхания, что неоднократно находит отражение в их мифах. Именно поэтому музыка являлась неотъемлемой частью их обрядов, была неразрывно связана с ритуальными песнями и танцами, и имела прямое отношение к поэзии и чтению так называемых «гимнов». Иконографически в Бурбонском кодексе песня изображается в виде красивого завитка.

Сodex Borbonicus

Каждый музыкант назывался по названию своего инструмента (уэуэцоцонани, тепонацкуикани и т.п.). Это было признанием высшей квалификации музыканта.

Сочинением и наблюдением за процессом исполнения песен у ацтеков занимались специальные жрецы. Нам известно, что он выбирал песню, которая должна быть спета, и мелодию, которая должна была сопровождать ее. Любой хорист, кто пел фальшиво, барабанщик, ударяющий не в такт или танцовщица, которая приняла неправильную позу, были немедленно поставлены в известность об обязательствах и казнены следующим утром.

Данное Саагуном описание одного из празднеств завершается такими словами:

«И если артисты делали что-то неверно – оказался ли тепонастли не настроен, или тот, кто исполнял песню, фальшивил, или танцор плохо танцевал, – правитель повелевал бросить в тюрьму всякого, кто совершал ошибку. Его заключали в тюрьму, и он умирал там».

В Теночтитлане были специальные учебные заведения, в которых опытные наставники обучали мальчиков и девочек пению, танцам и игре на музыкальных инструментах.

Одним из таких был дом мекатлан, где обучали игре на духовых инструментах. Существовали и свои специальные заведения для обучения песням – куикакалли, “дом песни”. Дети обучались этому ремеслу с 12 лет. Подобные образовательные по большей части учреждения располагались при дворцах или в специально отведенных городских кварталах.

Codex Mendoza

В доме мишкоакалли («дом облачного змея») собирались придворные музыканты, кроме того, там хранились различные атрибуты и музыкальные инструменты, используемые для танцевальных обрядов и песенных ритуалов.

До конкисты в каждом городе, для каждого правителя и каждого занимавшего ответственный пост была установлена обязанность содержать ансамбль певцов и танцовщиц, оплачивая им установленное жалованье. Дуран рассказывает нам, что эта традиция сохранилась до его времен.

Ацтеки пели не только и не столько, чтобы продемонстрировать свои вокальные навыки или повеселить зрителей, а больше с целью общения с миром духов, с богами. Часто музыкальные инструменты освящались копалом. Более того, ассоциируясь с каким-либо божеством, музыкальный инструмент и сам становился его имперсонатором, именуемым «голосом бога», и считался посредником, с помощью которого боги говорили с людьми. Инструменты могли отражать также их связь (мифологическую или религиозную) с природными явлениями или божествами. Так, раковина ассоциировалась с ветром, колокольчик – со змеей, погремушка – с дождем, семенами или движением.

Одним из первых европейцев, которому посчастливилось погрузиться в звуки ацтекской музыки, сопровождающей религиозные обряды, в том числе и ритуалы жертвоприношения, стал Берналь Диас дель Кастильо. Однако, как человеку, привыкшему к более мелодичным европейским христианским мелодиям, звуки ацтекской музыки были для него чуждыми и показались неблагозвучными его взыскательному слуху. В его защиту стоит сказать, что в музыке древних мешиков на первый план выступала совсем не красота звучания, а внушительность производимого звука. Сегодня нам сложно оценить, насколько это было правдой или больше субъективным восприятием. Исходя из данных археологии, очевидно, что для ацтеков музыка являлась важной составляющей их повседневной и церемониальной жизни, однако, у нас не осталось никаких свидетельств звучания их инструментов и сейчас можно лишь строить предположения о том, как могли звучать те или иные инструменты. Исследователи данного вопроса пришли к выводу, что музыка древних индейцев звучала пентатонно, т.е. звуковой ряд лежал в пределах пяти ступеней на одну октаву (ля, до, ре, ми, соль).

Монах Диего Дуран одним из первых выделил категории инструментов, используемых древними индейцами. Однако, европейские категории не очень хорошо ложатся на систему музыкальных инструментов ацтеков, поэтому здесь уместнее использовать классификацию, предложенную Куртом Саксом и Эрихом фон Хорнбостелом в 1918 году. Согласно этой классификации, инструменты можно поделить на следующие категории: идиофоны (когда сам инструмент является источником звука), мембранофоны, аэрофоны и хордофоны. В данной работе мы будем рассматривать первые три, так как струнных инструментов у ацтеков не было.

Перкуссионные инструменты: идиофоны и мембранофоны

Так как для музыки ацтеков был крайне важен ритм, совсем неудивительно наличие разнообразных перкуссионных инструментов. Одним из немногих представителей мембранофонов у ацтеков являлся уэуэтль (huehuetl) – вертикальный цилиндрический деревянный барабан на трех ножках. Слово уэуэтль означает нечто старое, древнее, а поэтому важное и большое. Такой барабан представлял собой полый деревянный цилиндр, толще человеческого корпуса, и приблизительно пяти ладоней в высоту (около метра), его верх был туго обтянут кожей животного (оленя, койота, оцелота, ягуара). Вместо древесины для его изготовления могла использоваться глина. Боковые стороны барабана часто украшались резьбой и рисунками.

Codex Mendoza

Этот барабан помещался вертикально на стенде перед музыкантом, и звуки извлекались ударами по крышке барабана кончиками пальцев. Интересно, что этот барабан мог звучать в двух тональностях, в зависимости от того, стучали ли по центру его крышки, или по краям. Также тон повышался путем нагревания инструмента возле жаровни. Как правило, его использовали во время войны или религиозных церемоний. Диас отмечал, что барабаны в храмах издавали «печальный звук», который был слышен за 6 миль. Вот описание одной из церемоний, которые проводили ацтеки по своим умершим родственникам. «Это изображение того, как индейцы устраивали поминки по своим усопшим на празднике, который называют Тититль [tititl]. Впереди два, или три, или больше индейцев, которые усаживались, пели и играли на одном барабане, который они называли уэуэтль, и это делали ежегодно до четвертого года после смерти покойника, и не больше». (Кодекс Мальябекки)

Codex Magliabechiano

Большой вертикальный устанавливаемый на землю уэуэтль назывался тлалпануэуэтль, «земляной уэуэтль». Меньшие по размеру уэуэтли вешались на шею или зажимались под мышкой. Они имели тот же самый диаметр, но только половину высоты.

Отдельно стоит рассмотреть один из самых известных тлалпануэуэтлей, так называемый ацтекский военный барабан из Малиналько, который является прекрасным экземпляром ритуального инструмента. К моменту его транспортировки в музей в 1894 году на нем все еще играли во время религиозных церемоний. Два центральных образа – это символы текущей эры 4-Движение и душа воина-орла, поднимающегося к солнцу. Костюм воина включает орлиные крылья и хвост из перьев кецаля, а в руках он держит стилизованный цветок и веер. Знак 4-Движение олицетворяет Солнце и динамичность жизни. Слова оллин (движение), йоллотль (сердце) и йолилицтли (жизнь) в языке науа являются родственными, и в этом заложен глубокий смысл. В центре знака 4-Движение находится глаз, от которого исходит луч. Сам знак также выбран не случайно. Это отсылка к мифу о Пяти Солнцах, пяти эрах, в каждую из которых мир был заселен людьми и 4-Движение является последней эпохой, в которой сейчас живем мы, и которая закончится жуткими разрушениями и землетрясениями.

Среди вырезанных на корпусе барабана рисунков военной тематики можно выделить несколько изображений символа атль-тлачинолли («вода-огонь»), метафоры священной войны, которые изображены в виде речевых завитков у орлов и ягуаров, представляющих два военных ордена ацтеков. Фигуры воинов-орлов и воинов-ягуаров несут ритуальные флаги, а на голове у них головные уборы из перьев цапли, какие носили ацтекские воины. Они изображены танцующими, а из глаз льются слезы. Неудивительно, что этот барабан был найден в Малиналько, городе, который буквально пронизан культом воинов-орлов и воинов-ягуаров. Любопытно, что изображения на этом барабане отражают реальное событие – праздник 4-Движение, который заканчивался принесением в жертву посланника Солнцу.

Другая разновидность называлась йопиуэуэтль. Известно, что этот барабан был одним из атрибутов военного костюма тлатоани, который крепился за спиной. До наших дней сохранилось изображение Несауалькойотля, правителя Тескоко, в военном костюме с барабаном. Кроме того, барабаны также фигурируют как детали костюмов богов, таких как Шипе-Тотек, Тескатлипока, Макуильшочитль и другие.

Вторым по значимости барабаном у ацтеков считался тепонастли, в современной Мексике на нем играют и в наши дни. Он относится к классу идиофонов. Это скульптурный щелевой барабан цилиндрической формы, сделанный из выдолбленной лиственной древесины. По двум язычкам, находящимся на верхней стороне инструмента, ударяли каучуковыми шариками, улли, находившимся на концах барабанных палочек, называемых «резиновые руки». Из-за разной длины и толщины пластины могли звучать в разных тональностях. В кодексах мы можем увидеть, что пластин у некоторых было не две, а четыре. Неизвестно, издавал ли такой барабан четыре различных тона, в любом случае, две основные пластины производили, как принято считать, две различные ноты, дающие музыкальный интервал в малую терцию. Снизу корпуса инструмента иногда могли делать отверстия для увеличения громкости.

Florentine Codex

Тепонастли очень различались по размеру, от 30 до 150 см. Для наилучшего резонанса исполнитель во время храмовых ритуалов устанавливал инструмент на тростниковое кольцо, которое называлось «троном», а во время церемониальных танцев - на деревянную подставку, высотой по пояс, или на подставку и кольцо одновременно.

Обычно на тепонастли и уэуэтле играли одновременно, и, согласно одной легенде, они являлись богами, посланными на землю в форме барабанов. По другим поверьям, до начала времен барабаны находились в доме солнца, но были украдены Тескатлипокой и оказались на земле в том виде, в каком их и знали ацтеки. Поэтому барабаны считали «ликами солнца». Эти инструменты считались священными, и исполняли ведущую роль на всех ацтекских церемониях и фестивалях в большом центральном внутреннем дворе Теночтитлана. Но не все барабаны предназначались для игры, так в одной базальтовой скале археологами были найдены вотивные барабаны, являвшимися подношением божеству Шочипилли-Макуильшочитль.

На одном тепонастли из коллекции Британского Музея в середине инструмента вырезана выпуклая сова. Это изображение может указывать на функцию барабана, поскольку сова считалась посыльной птицей между богами и людьми. Кроме того, тепонастли могли быть вырезаны в форме животного или человека.

Тепонастли в экспозиции Британского музея. Фото Ian Mursell / Mexicolore. www.aztecs.org

Кроме тепонастли у ацтеков были и другие идиофоны. Одним из таких инструментов был айотль, представлявший собой панцирь черепахи, по которому ударяли или скребли оленьими рогами. Причем на нем можно было перкуссировать с обеих сторон, как с выпуклой части, так и с плоской.

Были и металлические инструменты. Например, чилилитли – круглый металлический (медный) диск, по которому били молотком. В рукописи Иштлильшочитля есть интересное свидетельство использования данного инструмента в качестве призыва к молитве. Вначале хронист описывает девятиэтажный храм в Тескоцинго, на верху которого находилось святилище божества Тлоке Науаке. Четыре раза в день с верхней ступени храма звуки чилилитли, рожков, флейт и раковин призывали правителя к совершению молитвы.

Схожую функцию выполнял и тецилакатль - медный гонг, который применялся в ритуальных церемониях. Фернандо де Альва Иштлильшочитль сравнивал его с колоколом.

На этом список идиофонов не заканчивается. У ацтеков имелись и различные трещотки причудливых форм из глины или дерева. К ударным инструментам также относились высушенные тыквы, наполненные семенами или галькой. Они назывались айакатли и изготавливались из тыквы, у которой удаляли мякоть, а внутрь клали семена или камешки. Внешне этот инструмент напоминал маракасы и задавал ритм в песнях и танцах.

Florentine Codex

Его усовершенствованием был айакатликауалистли, «созвучие погремушек», который представлял собой тонкую доску, приблизительно шести футов длиной с широким пазом, к которому прикреплялись бубенцы, погремушки и цилиндры из твердой древесины. Его колебание производило перезвон, приятный для слуха ацтеков.

Одним из интереснейших инструментов был текомапилоа, на которой играли женщины. Инструмент выглядел как маленький тепонастли, только снизу у него находился резервуар (из глины, тыквы и др. материалов), выполняющий функцию резонатора, благодаря чему звук был гораздо лучше, чем у обычного тепонастли. По принципу этот инструмент схож с маримбой, на текомапилоа играли во время праздников молодой кукурузы и сбора маиса, в частности, на таком играли жрицы Шилонен во время ритуальных танцев.

Еще один ритмический инструмент омичикауастли – «терка» из зазубренной кости, по которой водили палочкой, другой костью или краем раковины. Для изготовления данного инструмента выбиралась большая и длинная кость, например, бедро человека или оленя, и в ней делались глубокие продольные разрезы. Судя по всему, они использовались в различных похоронных или поминальных церемониях. По крайней мере, в своем труде Эрнандо Альварадо Тесосомок описывает похоронный ритуал, проводимый по случаю окончания кровавой войны с Чалько. В частности, там рассказывается о том, что юноши «скребли» высушенные оленьи кости, используя в качестве скребка кость поменьше. При этом извлекаемый звук описывается как очень печальный. Этот скорбный звук произвёл настолько неизгладимое впечатление на Саагуна, что тот внес омичикауастли в список придворных инструментов и приобрел один из таких у местных жителей.

Похожим образом использовались чикауастли - длинные посохи-трещотки зазубренные на концах, которые применялись исключительно в религиозных церемониях. Именно трещотки ацтеки называли инструментами, которые, судя по названию, призваны что-либо усилить или укрепить. Служили они, в основном, атрибутом Шипе-Тотека, бога плодородия, и символизировали солнечный луч, который оплодотворил землю. Впрочем, в кодексах такого вида инструменты изображаются разной формы и цветов как атрибуты самых различных богов: кукурузы, смерти, ветра, дождя, бегущих вод. Раскрашенный в синий цвет посох-трещотка был атрибутом жрецов бога дождя и имел несколько названий: «инструмент, усиливающий туман», «посох чародея», «посох тумана». Также чикауастли использовали в церемониях, обращенных к Тлалоку, богу дождя, чтобы призвать дождь из Тлалокана.

Codex Tudela

Звуки можно было получать и без специальных инструментов, просто танцуя. Для этого у ацтеков имелись приспособления, именуемые койолли. Это колокольчики, сделанные из различных материалов, включая медь, глину, ореховую скорлупу, сушенные фрукты (плоды). Танцоры носили их на ожерельях, запястьях, надевали их на лодыжки или крепили к браслетам или сандалиям.

Не являлись в полном смысле слова музыкальными инструментами, но тоже издавали гремящие звуки своеобразные глиняные горшки-триподы, называемые какалачтли, ножки которых наполняли семенами или небольшими камешками.

Духовые (аэрофоны)

Другим популярным типом музыкальных инструментов у ацтеков были духовые, или аэрофоны. Музыкантов, игравших на духовых инструментах, называли «игроки на ветре», они участвовали на различных религиозных и светских мероприятиях, причем форма и украшение инструментов отличались в зависимости от того, в честь какого божества проводились торжества.

Сделанные из раковины моллюска аэрофоны были нескольких разновидностей и назывались кикистли, атекоколли и теккистли. У ацтеков существовало порядка семи различных видов раковин, крупнейший из которых, относящийся к виду Triplofusus giganteus, именовался кикистли. Это так называемая флоридская лошадиная улитка, самая большая в обеих Америках. Сделанный из нее музыкальный инструмент сочетал в себе священные и древние ассоциации – с морем, с призывом к молитве, с Луной, с плодородием (мужское божество Луны Теккистекатль), с богом ветра Эекатлем. Именно кикистли возвещал горожан о событиях и времени дня. В него дули 4 раза днем и 5 раз ночью. Он был также необходимым атрибутом в военных действиях: с его помощью извещали войска о начале атаки, а также использовали как средство донесения приказов. Что касается звучания таких инструментов, то, как правило, это было довольно звучное гудение. Кроме того, если в раковину погружать ладонь, она будет издавать звук, напоминающий сирену, то есть менять свою тональность.

Судя по изображениям из некоторых дошедших до наших дней кодексов, игра на раковинах использовалась в том числе и ряде религиозных празднеств. Например, во время одного из таких праздников под названием «малый праздник владык», «юноши приносили на плечах демона, одетого как попугай, и на носилках [carro], увитых листьями и стеблями маиса, играя на флейтах и разных других инструментах перед ним, и в руку ему давали скипетр из перьев, который они называли йоллотопилли [yolotopilli], что означает «жезл-сердце». Демон, которому там справляли праздник, назывался Тласопилли [tlaçopilli], что означает «Драгоценный Господин» (Кодекс Мальябекки, Кодекс Теллериано-Ременсис).

Codex Magliabechiano

О большом значении таких музыкальных инструментов говорит тот факт, что в Теночтитлане археологи нашли монумент в виде раковины моллюска размером 87х74.5х44 см, который был установлен на алтаре в 50 метрах от Великого храма. С раковиной связан также и один из ключевых мифов ацтеков о Кецалькоатле. В этой легенде он спускается за останками людей в мир мертвых, которым правит Миктлантекутли, чтобы возродить человечество. Миктлантекутли соглашается отдать кости прежних поколений людей, но только при условии, что Кецалькоатль сыграет на раковине и четыре раза обойдет владения бога подземного мира. Но здесь заключался подвох – в раковине не было отверстий, чтобы можно было извлечь из нее звук. На помощь пришли черви, которые сделали дырки в раковине, а затем внутрь залетели пчелы и шершни, и раковина загудела. С тех пор одним из неотъемлемых атрибутов иконографии Кецалькоатля является раковина.

Были у ацтеков и своего рода флейты и рожки. Молина в своём словаре приводит три слова на языке науатль, обозначающих похожие инструменты: уилакапитцтли, тлапитцалли и, наконец, коколоктли. Однако Саагун употребляет в основном только последнее название, хотя и упоминает о священнослужителях, играющих на тлапитцалли во время торжественных церемоний. Различные формы флейт и дудочек, сделанных из тростника, кости или глины, часто содержат в названии слово pitzaua, «дуть» (например, тлапицалли, уилакапицли). Тем не менее, на этом список источников для духовых не ограничивается, до нас дошли также инструменты, сделанные из высушенной тыквы.

Говоря о духовых, следует рассказать об одном ежегодном ацтекском празднике Тошкатль, который приходился на конец апреля - начало мая. За год до этого выбирался тот, кто на весь следующий период до следующего праздника станет земным воплощением бога Тескатлипоки. Увенчанный цветами, увешанный золотыми браслетами, женатый на четырёх прекраснейших девушках, он наслаждался всеми земными радостями в течение года. По окончании этого срока он поднимался по ступеням храма, на вершине которого его опрокидывали навзничь и вырывали из груди сердце. Пока имперсонатор шел по ступеням, он играл на флейте грустную мелодию, и по мере приближения к вершине пирамиды должен был ломать духовые, на которых он играл. Сначала он ломал тлапитцалли, а затем уилакапитцтли, но коколоктли не ломал. Флейта, на которой играл имперсонатор, называлась «цветочная флейта». Есть указания на то, что последняя флейта, в отличие от двух первых, сделанных из глины, была тростниковой и издавала дребезжащий звук благодаря мешочку с паучьими яйцами, натянутому поверх одного из боковых отверстий близ мундштука.

Florentine Codex

Глиняные дудочки в виде фигурок животных и человека (часто с несколькими клапанами) использовались и в битвах, чтобы подавать сигналы и привести противника в замешательство.

Были у ацтеков и аэрофоны, производящие звуки, которые с трудом можно назвать музыкой. Такой инструмент мог генерировать особый звук, похожий на крики животных или людей, шум ветра или грозы. Археологи начали изучать подобные изделия сравнительно недавно – в начале 2000-х и изначально определяли их как игрушки. И только в последние десятилетия стало понятно, что это музыкальный инструмент из семейства аэрофонов. Он, скорее всего, был связан со смертью и ветром. С внешней стороны такой «свисток» мог быть сделан в виде черепа, благодаря чему он получил название «свисток смерти». Два таких инструмента были найдены в руках жертвы мужского скелета в передней части храма Эекатля (бог ветра) в Тлателолько. К сожалению, точное его оригинальное использование и назначение утеряно.

Далеко не все время в жизни ацтеков музыка носила исключительно религиозный контекст. Пение, танцы и театральные представления – любимые развлечения ацтеков, и во всех богатых семьях обязательно были свои труппы профессионалов. Гостей развлекали песнями, танцами, пантомимой, декламированием стихов, а также пьесами, в которых актеры надевали специальные костюмы, чтобы играть свои роли. Различные племена или регионы империи имели свой репертуар и свой стиль пения, и, когда артисты исполняли песни или пьесы другой провинции, они одевались в соответствующие костюмы и копировали манеру тех, кого изображали. Серьезные представления чередовались с комическими номерами, исполняемыми клоунами, карликами, горбунами, жонглерами, танцорами на ходулях и акробатами, которые танцевали вместе с артистами, балансирующими на их плечах.

Codex Magliabechiano

Сохранились описания концертов, столь популярных среди ацтеков. Эти концерты проводились на открытом воздухе, в деревенских кварталах или во внутренних дворах зданий. Они начинались утром и обычно продолжались до сумерек, а иногда и до поздней ночи. Музыканты занимали центр площади, а певцы стояли или сидели вокруг них. Когда давался знак, чтобы начать, два наиболее искусных певца (мужчина и женщина), произносили первые слоги песни медленно, но с выраженным акцентом; тогда вступали барабаны низким тоном, и постепенно становились все громче, поскольку песня развивалась; другие певцы начинали петь в унисон, пока целый хор не был вовлечен в действие, и часто тысячи наблюдателей повторяли слова какой-нибудь знакомой песни.

Песни, которые имели медленный темп, и наименее эмоциональный характер выбирались для более ранних часов фестивалей. Каждый стих или двустишие песни повторялись три или четыре раза перед переходом к следующему. Ни одна из песен не длилась более часа, несмотря на повторения. Стиль, в котором пели слова, описан Клавихеро и Мюленпфордтом как резкий, скрипучий и неприятный для европейского уха. Мендиета называет это звукоизвлечение «контрабасом», и заявляет, что люди, одаренные таким голосом усердно развивали его и были в большом спросе. Ацтеки называли это tozquitl, поющим голосом, и сравнивали со сладким пением птиц.

Список литературы:

1. Кодекс Мальябекки. / Ред. В. Н. Талах, С. А. Куприенко. — К. : Видавець Купрієнко С. А., 2013.
2. Кодекс Мендоса / Ред. С. А. Куприенко, В. Н. Талах. — К. : Видавець Купрієнко С. А., 2013.
3. Мексиканская рукопись 385 «Кодекс Теллериано-Ременсис» (с дополнениями из Кодекса Риос)/ Ред. С. А. Куприенко, В. Н. Талах. — К. : Видавець Купрієнко С. А., 2013.
4. Спенс Л. Мифы инков и майя/пер. с англ. Л.А. Карповой: Центрполиграф; Москва; 2005.
5. Dale A. Olsen. World Flutelore: Folktales, Myths, and Other Stories of Magical Flute Power. University Of Illinois Press, 2013
6. Janet Sturman. The Course of Mexican Music. Taylor & Francis Ltd, 2016.
7. John Bierhorst. Cantares Mexicanos: Songs of the Aztecs. Stanford University Press; 1985.
8. Jose Alcina Franch. Sonajas Rituales En La Ceramica Mejicana Ritual Rattles In Mexican Pottery.
9. Manuel Aguilar-Moreno. Handbook to Life in the Aztec World. Infobase Publishing, 2006
10. Robert Stevenson. Music in Aztec & Inca Territory. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1968. Second edition, 1976.