100 эпох инспектора ОС

(Пролог, который не войдет в эту историю, но без которого она будет неполной.)

1486 год от Рождества Христова,Испания, монастырь Санта-Мария-де-Ла-Рабида.

Христофор опустился за конторку. Выдвинул ящик. Яростно придавил вздыбившиеся с шелестом свитки, достал тот, который искал, положил перед собой и старательно разгладил. Карта пути в новые земли, купленная у пьяницы в портовом кабаке.
Колумб задумался. Он приближал рукопись к свече и опять отводил. Исландская сага, нацарапанная на выделанной шкуре, стоившая ему несколько песо. Чушь, очередная подделка, достойная сгореть в камине!

* * *

Вот и все. Убили. О, как это, оказывается, больно – расставаться с жизнью !
Он попытался повернуться, выплюнуть скопившуюся во рту слизь, но земля, жирная от крови, не позволила… Ему - одному из могущественнейших существ Вселенной!

* * *

Тлакашипеуалистли, праздник Шипе-Тотек, конец эры Солнца. Теночтитлан.

Вот так я потерял ключ, шляпу и собственную голову. 
Пабло Неруда

Я хочу петь, пока время и случай подходящи; я надеюсь,
что мне позволят, так как мое намерение достойно этого, и
я начинаю свою песню, хотя лучше назвать ее плачем.

  Несауалькойотль

Я обратил взор к небесам. Палящее солнце Тонатиу залило светом отполированные миллионами ступней камни пирамиды. Я - на ее вершине. У подножия пирамиды – мои люди, мой народ. Они пришли смотреть танец жреца. Сегодня я одет в синее – это цвет воды – синяя накидка, синие сандалии.
Ветер касается мантии, расшитой бирюзой и нефритом, и венка из перьев цапли на голове, мочки ушей и проколотая нижняя губа сверкают драгоценными зелёными камнями, запястья огибают синие и зелёные ожерелья. Лицо блестит от покрывающей его чёрной древесной смолы, лоб вымазан синей краской.
Меня окружают младшие жрецы в набедренных повязках. Их тела тоже вымазаны чёрной смолой. Они играют на флейтах и дуют в перламутр больших океанских раковин. Глиняные курильницы, источая густой аромат, дымят священной смолой копал. Вдоль алтаря лежат люди – все они мужчины, всем им уготована смерть. Десять раз по десять совпадали венцы календарных циклов шиупоуалли и тональпоуалли, а это значит, что наш цветущий мир в опасности, и богам-защитникам нужны новые жертвы из-за моря. Был поход – враги, как всегда, оказались слабы. Они не погибли в бою – значит, умрут на алтаре Шипе-Тотек. Это славная смерть для воина, мучительная, она очистит их от позора плена. Великий Шипе-Тотек хочет пить.

Сегодня для него прольется кровь, ступени пирамид будут темными от нее, с побежденных сорвут кожу – и мой народ будет приветствовать танец жреца. Они ликуют - предвечные выбрали жертв не из их числа. Какому отцу угодно видеть своего сына под жертвенным ножом? Какой женщине по душе муж без кожи? Какая сестра хочет видеть брата разорванным в клочья? Поэтому мы каждый конец эры Тлакашипеуалистли идем с войной за море, во славу богов, пока те отводят свою жажду от детей моего народа, пока мир вращает кровь других, павших в этой войне. Десять раз по десять совпадали календарные циклы, приближая праздник Шипе-Тотек, конец эры Тлакашипеуалистли. Сегодня - этот день.
Я воздел руки к небу, издав гортанный крик. Гул голосов прекратился. Теперь будет молчание. Только крики невыносимой боли будут пронзать пространство, тела с дрожью будут принимать в себя обсидиан ритуальных ножей, бронзу и сталь, проливающие кровь. Кровь – лишь символ, дух – вот сила, именно им питаются боги, именно поэтому земля еще вертится, именно поэтому бушуют войны, и мы побеждаем поэтому – мы избраны предвечными. Мы – науа.
Конечно, наш пранарод состоял не только из ацтеков. Майя, инки, теотиуакан, сапотеки, тотонаки, дикие воины Севера - всё смешалось в котле объединенной расы. Что осталось от времен разобщенности? Пирамиды и ритуальный нож Ицлаколиуке из обсидиана. И только. Десять раз по десять солнце меняло свой лик, сто эпох процветает земля науа.
- Брат… - прошептал один из жрецов, моих помощников. – Мы обязательно должны смотреть на это? – он указал рукой на готовых к жертвоприношению.
- Смотри. –
- Лучше в бой… - прошептал молодой жрец-кальмекзк, обращая взор к алтарю. Да, в битве, с плазменной пушкой, убивать проще, если, конечно, ты не влюбленный в битву меченосец в шкуре ягуара поверх силовой брони, предпочитающий кромсать врагов в их логове. Но кто-то же должен насыщать богов здесь, на вершине пирамиды, принося в жертву нечистых!
Кого только среди них нет – опытные воины с глубокими шрамами, зажиревшие штабисты, юнцы, не нюхавшие пороха… Их долг был – защитить свою землю. Но все они лежат покорно, они знают свою судьбу, столетия страшных легенд подготовили их дикарский мозг рабов к смерти на алтаре. Их долг ныне – страдать, как можно дольше растягивать песнь агонии. Технология нашей медицины Иштлильтон сильно продвинулась за тысячелетия своего благословенного развития, роботы - медики могут поддерживать жизнь в телах очень долго, трансплантацией и регенерацией возрождая их, чтобы они снова страдали, сто эпох, до следующего праздника Шипе-Тотек.
Жертвоприношение началось. Я, подавая пример другим, с воем молитв на устах, вонзил священный нож в мясо. В бьющуюся в поту ужаса плоть. Наиболее мужественные воины были преданы смерти первыми - их агония была короткой, и на камни хлынул потоком сок жизни… Палящее солнце Тонатиу выжжет и его.
Это были достойные – им отсекали головы, соревнуясь в ловкости и аккуратности среза, из вспоротых артерий била фонтанами кровь, им рассекали грудь, вырывая сердце и легкие – они были живы при этом. Это почетно.
А потом началась казнь трусов. Лица слились в одно – в лик безумных страданий - с них сдирали кожу, чтобы плясать танец жреца. Некоторые неистовые братья пожирали человеческое мясо, хоть это только мое право. А я продолжал смотреть, лишь указал стоящим рядом: «Уберите это». Те сбросили тело вниз, к подножью пирамиды. Я был спокоен, избравший символ веры с гордым девизом: «Слава богам!», вращающий окровавленными руками сферы этого мира, дитя наших обычаев.
Это будет продолжаться долго – восемнадцать раз увидит солнце праздники богов от рассвета до заката .
Я стал кальмекзк, для того, что бы понять – зачем? И чем мы, по сути, отличаемся от них, тех, что умирают под ножами и крючьями? Они живут за океаном, их миллионы, жадных до власти, роскоши и похоти. Я ходил с мечом по их землям - везде правит золото, желтые экскременты богов. Если ты богат, ты можешь купить всё. Видимо, когда-то они, как и мы, создавали статуи своих богов из этого металла, но потом сошли с ума, забыли предвечных, и стали поклоняться желтому дьяволу. Евразийские дикари говорят, что их предки - обезьяны. Что ж, может быть. Может, поэтому они так падки на блеск, поэтому они слабы, и продают нам свои секреты. Для последнего похода жрецы Камаштли купили у них план ракетной береговой обороны. Наши враги - слепцы, продающие своих братьев, позор своих отцов! Еще тысячу лет назад, когда флотилия науа обнаружила Евразию, они были такими. Мы вели с ними мирные переговоры, но они хотели грабить нас, поставить вышки ракетных баз на нашей земле, исполосовать наше небо инверсионными следами своих самолетов. Они не предполагали, что технологии предвечных, записанные жрецами науа еще до того, как хвостатые праотцы евразийцев спустились с деревьев, уже тогда превосходили их атомных демонов, которых они сами не в силах удержать в повиновении. Они хотели поразить Теночтитлан ядерными стрелами! Но жрецы Уицилопочтли повернули стрелы обратно, взрыв и истощив земли на многие века. Отродья мрака и бездуховности! Пусть живет их земля вечно, поставляя нам жертв для алтарей, ибо ни на что другое они, алчные и похотливые, слабые и ленивые, неспособны.
Я отвернулся и пошел следом за братьями, когда меня вызвал на связь вождь моего народа.
- Подготовь отчет о награде воинам Орла на заседание жречества по окончании празднеств.
Учтивый поклон голограмме . Героев надо наградить. Как? Что еще можно предложить человеку, живущему в мире изобилия, уверенному в будущем своих детей? Когда не было роботов Сиукоатль, воинам давали рабов. Пока не было инженерии Майяуэль, крестьяне делились с ними маисом...Новое оружие - вот что станет лучшей наградой для победителя.
Короткое ожидание – и я развернулся, пошел ко входу в пирамиду, в мой личный сакральный интерфейс.
Братья шли говорливой гурьбой – и я слышал слова – отрывки фраз – понимая их смысл, как понимал все в этом мире. Они были молоды и рады тому, что живут в нашей цветущей земле, где справедливость - прежде всего, где нет голода и преступности. И я шел за ними, слушая себя и вторя им.
Широкие коридоры перетекали в залы – цветное стекло, проекции мониторов, камень и золото, гигантские статуи, рожденные воображением скульптора, суровые лики наших богов. В звериных чертах своя красота. Я видел пути предвечных – и тех, кто был избран ими. Плоть от плоти сотни поколений воинов и крестьян, жрецов и ремесленников, возводящих в культ братство и справедливость, и я был одним из них. Таким же, как все.

* * *

Пилот перевел управление в автоматический режим и выплыл в отсек релаксации. Корабль дойдет до точки назначения без его участия. Со вздохом облегчения астронавт включил расслабляющее поле и в очередной раз подумал о том, что эта должность, состоящая из бесконечных командировок, все же имеет и свои положительные стороны. Пусть он давно не видел своей родины, зато на каждой подотчетной планете его почитали, как божество. В обязанности инспектора обитаемых систем входил контроль над развитием разумных форм на предмет готовности к полноценному контакту.
Следующий обитаемый мир был его любимым. Инспектор заглядывал туда чаще, чем на другие, и оставался дольше, чем требовали обязанности. Он даже пошел на должностное нарушение, подарив обитателям этой планеты передовые технологии. Наблюдательные зонды оповестили его, что этносы, населяющие облюбованный им материк, составляют теперь единую расу, живущую по законам социального равенства и справедливости. Единственное, что требовало корректив - религиозные обряды, в ходе которых уничтожались члены других этносов. Но это небольшая проблема - богам легко давать заповеди. Избранный народ назвал его Шипе-Тотек, "снимающий кожу", приняв скафандр жизнеобеспечения за часть организма божества. Это было сто циклов тому назад по календарю, который он же и изобрел для этих наивных обитателей земли Цапли.
Корабль входил в верхние слои атмосферы. На Земле царила ночь.

* * *

Солнце Тонатиу давно скрылось за горизонтом. Здесь, на вершине пирамиды, на вершине мира, в окружении звезд, я сам чувствовал себя богом, всемогущим и вечным, выше которого нет ничего, кроме... приближающегося летательного объекта. Воины Орла над храмовым комплексом? Запрос противовоздушной обороне не прояснил ситуации: опознавательная система "свой-чужой" не нашла соответствия в извесных типах летательных объектов. Проклятые евразийцы, дети обезьян! Они собрались нанести удар прямо в сердце науа - по великим святыням! Лазеры возмедия проезали темноту ночи, взрыв оглушающей волной прокатился над островом. Враг в очередной раз повержен. Видимо, какой-то смертник решил расстаться со своей жизнью в славе. Но даже на это неспособны дети прогнившей цивилизации.
Нужно предпринять решительные меры против врага. Уничтожить его прямо в логове. После празднества в честь Шипе-Тотек мы выступаем с войной уничтожения.

«Да пребудет земля наша вечно!
Да стоят нерушимо горы! —
так говорит Айокуан Куэцпальцин
здесь, в Тлашкале, в Уэшоцинко. —
Пусть насытят всех без изъятья
и румяный маис, и какао.
Да пребудет вечно земля!» *
_____________________________
*Айокуан Куэцпальцин.

Источник: - http://fotomontazh.ucoz.ru/