Названия Теотиуакана

Названия мест хранят историю. Как и имена собственные, они могут сохраняться даже если давшее это название сообщество сократилось в количестве его представителей, исчезло или сменило свой язык на другой, не связанный с древним. Так, изучая нынешние названия рек и водных потоков, а также другие особенности местности мы можем отследить бывшие поселения басков в современной Испании и Франции. В схожей манере мы выяснили, что самым северным районом, куда до китайцев доходили те, кто говорил на южно-азиатских языках, была долина реки Янцзы – здесь в названии реки сохранилось слово «река» из южно-азиатского языка. В Месоамерике мы легко можем проследить распространение науатля в и за пределами региона как в доиспанское, так и в колониальное время – почтеки, воины и толмачи, путешествовавшие с испанскими конкистадорами, были носителями языка науатль и широко использовали практику именования мест на своём языке.

Майяские имена собственные, а также названия мест записывались ещё с раннего классического периода. Но с какого времени можно проследить названия на науатле? В последние годы много внимания было привлечено к вопросу существования и природы письменности Теотиуакана (сравни, например, позицию Таубе 2000, который отстаивает иероглифическо-иконографическую систему, сравнимую с той, что существовала в ацтекский период, с позицией Лэнгли 1991, который в какой-то степени неосмотрительно применяет термин «письменность» к тому, что исследователи всего мира считают автономными системами иконографии и нотации; о важном и фундаментальном отличии см. Whittaker 2011). Ещё более сложная проблема касается языка или языков, которые стоят за письменностью. Этот вопрос до сих пор ещё не решён – исходя из географии, традиций и анализа заимствованных слов самыми главными претендентами являются науатль, отоми, тотонакский и михе-соке языки. За последние несколько лет в этой сфере был отмечен значительный прогресс, благодаря которому исследователи стали считать науатль вероятным языком письменности Теотиуакана – это стало понятным в результате новых исследований культурных словарных заимствований и иностранных слов с терминами в надписях майя классического периода (в этой области ведущими исследователями являются Петер Биро, Карен Дакин, Альберт Давлетшин, Кристиан Прагер, Элизабет Вагнер и др.). Если науатль и вправду был доминирующим языком в Теотиуакане и его империи, тогда мы должны будем найти аргументы в пользу этого в письменности самого города, но пока туман столетий и логографическая природа системы письма не позволяют нам приоткрыть занавес над этой тайной. В данной короткой заметке я сконцентрируюсь на проблеме названия центра классического периода, т.е. на одном из аспектов ключевого вопроса.

Теотиуаканская система письма кажется, по крайней мере при беглом взгляде, весьма схожей с ацтекской и раннеколониальной системой (см. Whittaker 2009). С этим в основном согласны все. Система письменности науатля состоит из обычных (т.е. встречающихся во всем мире) комбинаций логограмм (знаков, обозначающих целые слова) и фонограмм (передающих звук алфавитных или слоговых знаков), т.е. как и письменность классических майя. Пропорции и природа фонограмм в связке с логограммами в каждой системе, каждом жанре, периоде, регионе и контексте может иметь весьма значительные различия. Логограммы могут быть адаптированы для их использования в фонетической письменности при разделении их фонетического значения (т.е. специфического для конкретного языка произношения определённых знаков) от семантического (значения знаков). У майяской системы письма фонетика по большей части ограничивается серией (С)V (т.е. сочетанием согласных «С» и гласных «V» звуков) знаков, в системе письменности науатля, как у большей части клинописи, открытых типов больше, и сюда включаются многие хорошо известные слоговые знаки вида VC и CVC. Тот факт, что позднеклассические майяские надписи периодически, но с увеличивающейся частотой расширяют фонетику и включают в себя подобные формы, может служить индикатором изменения типа, либо влияния со стороны, например, используемой в Теотиуакане центральномексиканской системы, записанной (как один из иероглифов имени предполагаемого теотиуаканского правителя Совы-Копьеметателя) на тикальской Стеле 31.

Таким образом, есть смысл выискивать и анализировать составные иероглифы из Теотиуакана, в т.ч. и непосредственно в городе, поскольку противоречивые комбинации (т.е. те, что с иероглифическими элементами без очевидной семантической связи друг с другом, как, например, ДЕРЕВО+ГОВОРИТЬ у науатльского иероглифа для обозначения названия места Cuauhnāhuac «Куаунауак») часто указывают на то, что как минимум один элемент по своей природе фонетический, который, конечно же, предоставит возможность определения языка, стоящего за системой.

Название Теотиуакана в этом смысле очень важно для нашего исследования, в не меньшей мере из-за своей потенциальной ценности для ответа на озвученный выше вопрос. Нам известно, что в надписях классических майя есть записанное логографически предположительное название Теотиуакана (Stuart 2000) и что оно семантически соответствует иероглифу, который обозначает Теотиуакан в Mapa Quinatzin (в верхнем левом углу листа 2). Здесь топоним, изображающий рогоз, обозначает Теотиуакан, но буквально читается, как Толлан (поскольку tōl – «рогоз») – культурный титул, которым были наделены Чололлан и постклассическая тольтекская столица Шикокотитлан. По всей видимости, таково было самое раннее название Теотиуакана классического периода.

Однако существовали ли другие названия? Название, которое известно со времён ацтеков, Теотиуакан («Место, где становятся богом»), вряд ли было оригинальным – оно было лишь именем с религиозным контекстом, который связывает место с мифом о 5-й мировой эпохе. Скорее всего оно было отражением мифической важности самого места в ацтекский период и широко распространённого в Центральной Мексике мифа о 4-х мировых эпохах. В поисках лучшего кандидата необходимо рассматривать данные соответствующего временного периода. И здесь снова майяские надписи классического периода приоткрывают занавес над тайной.

Возвращаясь к предложенной им же в 2003 году идеи, Альберт Давлетшин (ожидается; см. также Nielsen and Helmke 2008: 474 fn. 8) обращает внимание на топоним 5-no-WITZ, который встречается в титулатуре очевидного теотиуаканского правителя Совы-Копьеметателя - 5-no-WITZ kalomte’, который он перевёл как «Каломте’ 5 Великих гор». Здесь Каломте’ – это важный титул, связанный с властью и имеющий ассоциации с Теотиуаканом, а затем ставший широко использоваться в области майя. Многие считают, что название «5 Великих гор» связано с Теотиуаканом.

До упоминания данных по майя, я попытался проследить какие существовали топонимы в теотиуаканском районе в колониальное время. Одно название привлекло моё внимание, поскольку встречается дважды – Макиско или Макуишко. Сегодня это сообщества, известные как Макишко-ель-Альто (к северу от города) и Макишко (к западу от городского центра). По моему предположению от города в ацтекское время могло сохраниться его название в альтернативных науатльских формах, которое позже осталось лишь у двух мест. Эти имена, хотя и представляют собой несомненно простые вариации одного оригинала на языке науатль, на самом деле являются альтернативными терминами с различной этимологией. Макиско – это очевидно «У повязки на руку/браслета»: māquīz- «браслет», т.е. mā- (на протонауатле *maa-, *mah-) «рука» и quīza (*kiisa) «появляться, выходить». Альтернативная форма Макуишко связана с ma’cuex- – что означает «браслет, нитка драгоценных камней», т.е. ma’- (вариант mā-) «рука» и cueza (*k^wisa) «сшивать на нитку». Учитывая очень древний перенос i > e в диалектах науатля, когда происходил распад протонауатля, Макуишко, вероятно, сохранил более древнюю форму данного браслетного термина. Названия с одной стороны могут указывать на нитку из 5 гор (которые рассматривали в качестве драгоценных камней), поселений или же престижных строений, расположенных вокруг центра, а с другой стороны на руки божеств с браслетами, которые часто можно увидеть на фресках Теотиуакана (сравни нитку из пяти дисков между руками на Рис. 1). В таком случае многочисленные символы главного названия Теотиуакана подчёркивали бы роль города в качестве центра благоденствия и изобилия.

Рис. 1. Пять дисков между рук (Тетитла, комната 14, фреска; по Séjourné 1956: 172)

Ознакомившись выше с майяским названием Теотиуакана, я рассмотрел возможность игры слов с цифрой «5» и её корнем mā-cui- (*k^wi «хватка, зажатие в руке»), который происходит от числительного «пять» (mā-cuī-l-, буквально «зажатый в руке, пригоршня»), и названия Макуишко. Подобная игра слов была бы понятна билингвам-представителям элиты Тикаля. На двуязычие указывает тот факт, что сын теотиуаканского правителя был поставлен царём в Тикале, а на стеле 31, запечатлевшей его образ, вырезаны тексты на отличном от майя языке, возможно, на науатле.

Если так оно и было, то мы всё равно остаёмся с проблемой «Великих гор». Но она окажется не столь уж трудной. Гора, производящая сильное впечатление и известная сегодня под названием Серро-Гордо, очертания которой видны на севере города и которая сыграла важную роль в ориентации оси Миккаотли, а также пирамиды Луны, в раннеколониальное время была известна под несколькими названиями (Серро-Горда, Серро-де-Палапа, Тенан и Темиктепетль). Но одно название, самое раннее из известных, выделяется в науатльском контексте – Уэйтепетль («Великая гора» от huēi «великий» и tepētl «гора»). Такое название, не часто встречающееся в Центральной Мексике, записано в завещании Кецальмамалицина, правителя Теотиуакана, умершего в 1563 году (Pérez-Rocha and Tena 2000: 267, 274).

Как и у многих городов позднего постклассического периода, название Теотиуакан могло состоять из двух или даже трёх частей. У нас есть все основания считать, что город в ацтекское время был известен и как Толлан и как Теотиуакан, т.е. в схожей манере, что и Чололлан – Толлан Чололлан. Города могли связывать с примечательными местами ландшафта или же окружающей среды. Так, постклассическая тольтекская столица была известна как Толлан Шикокотитлан («Толлан у Шикокока», т.е. у самого заметного и видимого из города холма). А ещё название Мехико Теночтитлан (или Теночтитлан Мехико) связывает Теночтитлан с крупным островным сообществом. Тройное название Мехико Теночтитлан Атлитик («Мехико Теночтитлан средь воды») помещает город в озёрный контекст. Современное сообщество Мильпа-Альта носит следующее на науатле название – Малакачтепек Момошко («Момошко у Малакачтепетля»), что опять таки связывает сообщество с самой заметной чертой ландшафта в том районе. Майяское название Теотиуакана вполне может отражать такой подход, преобразовав тройное название на науатле, т.е. Толлан Макиско (или Макуишко) Уэйтепек, каждая часть которого сама может выступать отдельным названием города. Схожую параллель можно увидеть в Кодексе Чолулы (№ 35-57), где поздний город именован Толланом Чололланом Тлачиуальтепеком (Simons 1970: 141).

В упомянутом выше завещании Кецальмамалицина указаны свидетелями два выдающихся знатных лица Теотиуакана, которые носили титул Атекпанекацинтли и Макистекацинтли (Pérez-Rocha and Tena 2000: 269, 275). Титул последнего переводится, как «Тот, кто из местечка Повязка на руку/Браслет», что снова связывает нас с Макиско, однако здесь в основе Макистлан, что по сути имеет схожее значение. Сравним с похожим примером, где теночки, жители Теночтитлана, названы так по незасвидетельствованному варианту топонима, Теночко. Интересным здесь является тот факт, что территория, примыкающая с севера к Толлан Чололлан Тлачиуальтепеку, имеет название Макистлан (Simons 1970: 140-141, 143, очевидно в связи с водным потоком).

К моему величайшему удивлению, я наткнулся на возможное иероглифическое исполнение названия Макиско в самом Теотиуакане. Действительно, в городище довольно большое количество изображений иероглифа, в поисках которого мы находимся, и один из них скорее всего сочетает в себе фонетический элемент. Я сейчас говорю о так называемом иероглифе «рука без тела» (см., например, Таубе 2000: 28-29), который точнее следует назвать «рука с браслетом без тела». И это так, потому что различные подтверждения этого иероглифа, ярко представленные в таких местах, как, например, Дворец ягуаров и комплекс Тетитла, изображают оперённую повязку на руке или же руку с драгоценностями. Особенно интересный вариант представлен на фреске в Тетитле и зафиксирован Лоретт Сежурн (1956: 179. Повторно опубликовано Фонсеррада де Молиной [1980: 198, Fig. 38] и затем Таубе [2000: 27, Fig. 20h]). Составной иероглиф содержит кольцо и руку с браслетом, от которых в разные стороны расходятся по двум дорогам отпечатки человеческих ног. Данный иероглиф наложен на другой, где по всей видимости изображено оперённое опахало.

Будет затруднительно обеспечить логическое обоснование семантической связи расходящихся путей и рук с браслетами. Однако, если мы учитываем вероятность нахождения в иероглифе фонетического элемента, то в этом случае он не имеет семантической связи и тогда перед нами окажется решение данной проблемы. В других примерах в основу также положены руки с браслетами. В этом случае нам следует ожидать, что у расходящихся путей здесь особая функция. Они являются фонетическими индикаторами (т.е. элементом, который указывает на правильное произношение руки с браслетом). Поскольку все фонетические знаки в письменности науатля XVI века получаются из логограмм, мы можем это использовать в качестве рабочей гипотезы для изучения вероятного теотиуаканского предка системы ацтекского периода. Если мы растолкуем человеческие следы, расходящиеся от браслета, как элемент, в основу которого положена вербальная логограмма, тогда мы сможем экспериментально отметить здесь основу *kiis- (т.е. quīz- в классическом науатле) «выходить/появляться» - это один из наиболее часто используемых глаголов, означающих передвижение в науатле. В качестве фонетического индикатора иероглиф, читаемый как kis, указывал и подчёркивал бы контекстуально правильное произношение термина «повязки на руке», у которого в обиходе было 2 альтернативных элемента. Данная практика привела к иероглифической последовательности такого типа, который знаком специалистам по письменности науатль:

Рис. 2. Иероглиф с отделённой от тела рукой с браслетом (по Séjourné 1956: 179) и его вероятное чтение MAKIS^kis.

В данной транскрипции составного иероглифа из Тетитлы логограмма является основным, заглавным элементом, а фонетический индикатор (в противоположность фонетическому дополнению, что давало элементы, которые не были выражены в логограмме) находится в верхнем индексе. Иероглифический комплекс не представлен постпозиционным суффиксом, как это было документально зафиксировано тысячелетие спустя в XVI веке.

Подытоживая, отмечаем, что у нас есть несколько независимых линий свидетельств, указывающих на то, что город классического периода Теотиуакан когда-то назывался Макиско (или альтернативное название Макуишко) Уэйтепек. Доказательства основаны на повторяющемся в районе Теотиуакане названии; на существовании знатного титула, имеющего в своей основе данное название; на параллелях в майяских надписях, указывающих на Теотиуакан; на существовании связанного названия в центре Чололлана; на заметном иероглифе «рука с браслетом»; и на комплексной форме иероглифа с фонетическим индикатором во втором слоге названия.

Благодарности

Я хочу поблагодарить Альберта Давлетшина, Джорджа Каугилла, Кристофа Хелмке, Йеспера Нильсена, Джерри Оффнера, Свена Гронмайера, Яна Робертсона и Антона Саурвейна – вы вдохновили меня на эту короткую заметку. Последние несколько месяцев с ними проводились интенсивные обсуждения различных аспектов теотиуаканской проблематики и это помогло мне сформировать свою точку зрения.

Ссылки

Davletshin, Albert

forthc. La lengua de los así llamados teotihuacanos e interpretaciones protonahuas para sus glosas en las inscripciones jeroglíficas mayas. To appear in: Nikolai Grube and Ingrid Kummels (eds.), Teotihuacan: Medios de comunicación y poder en la Ciudad de los Dioses. Bonn/Berlin.

Foncerrada de Molina, Marta

1980 Mural painting in Cacaxtla and Teotihuacán cosmopolitism. In: Merle Greene Robertson (ed.), Third Palenque Round Table, 1978, pp. 183-226. Austin: University of Texas Press.

Langley, James C.

1991 The forms and usage of notation at Teotihuacan. Ancient Mesoamerica 2: 285-298.

Nielsen, Jesper and Christophe Helmke

2008 Spearthrower Owl Hill: A toponym at Atetelco, Teotihuacan. Latin American Antiquity 19: 459-474.

Pérez-Rocha, Emma and Rafael Tena (eds.)

2000 La nobleza indígena del centro de méxico después de la Conquista. México: Instituto Nacional de Antropología e Historia.

Séjourné, Laurette

1956 Burning water: Thought and religion in Ancient Mexico. London: Thames and Hudson.

Simons, Bente Bittmann

1970 The city of Cholula and its ancient barrios. Verhandlungen des XXXVIII Internationalen Amerikanistenkongresses, Stuttgart-München 1968. München: Klaus Renner.

Stuart, David

2000 “The arrival of strangers.” Teotihuacan and Tollan in Classic Maya history. In: David Carrasco, Lindsay Jones, and Scott Sessions (eds.), Mesoamerica’s Classic Heritage: from Teotihuacan to the Aztecs, pp. 465-513. Niwot, CO: Colorado University Press.

Taube, Karl

2000 The writing system of Ancient Teotihuacan. Barnardsville, NC: Center for Ancient American Studies.

Whittaker, Gordon

2009 The principles of Nahuatl writing. Göttinger Beiträge zur Sprachwissenschaft 16: 47-81. Available for downloading at <http://unigoettingen.academia.edu/GordonWhittaker/Papers/1072621/The_Pri...

2011 Writing systems. In: Patrick Colm Hogan (ed.), The Cambridge Encyclopedia of the Language Sciences, pp. 935-939. Cambridge: Cambridge University Press.

Источник - Gordon Whittaker (Göttingen, Germany). The Names of Teotihuacan. / mexicon vol. XXXIV, Juni 2012, Nr.3 / http://www.mexicon.de/mxvoli.html