Культура

99. Культура Мексики.— М.: Наука, 1980.— 302 с., ил.

В монографических статьях, составляющих книгу, освещены самые разнообразные стороны мексиканской культуры. Диапазон книги — от доколумбовой Мексики до конца 70-х гг. нынешнего столетия. Вслед за статья­ми о культуре двух важнейших цивилизаций так назы­ваемого классического периода (I тыс. н. э.)—теотиуаканской и майяской, помещена статья, посвященная развитию культуры в колониальный период, вплоть до войны за независимость. Содержание четырех следую­щих статей, тесно связанных друг с другом, — история и современное состояние просвещения и науки в Мекси­ке. Первая из них знакомит с этапами развития народ­ного образования в стране (от доколумбовых времен до современности), вторая рассказывает о сложных проб­лемах, стоящих перед современной высшей школой Мек­сики (в частности, много внимания уделено главному центру страны по подготовке специалистов — Нацио­нальному автономному университету), третья статья — о достижениях, проблемах и основных направлениях развития мексиканской науки и, наконец, заключитель­ная статья в этой группе дает социально-географический анализ народного образования (виды и уровень образо­вания в зависимости от материального благосостояния, территориальной и социальной принадлежности). Ряд опубликованных в книге материалов освещает различ­ные стороны богатого мексиканского искусства. Так, музыкальная жизнь страны представлена именем одно­го из самых ярких латиноамериканских композиторов — С. Ревуэльтаса; ее монументальная живопись — имена­ми пользующихся мировой славой X. Ороско, Д. Риве­ры, Д. Сикейроса. Найдет читатель в книге обзоры, по­священные развитию архитектуры Мексики (от пирамид древних тольтеков до необарокко 60-х гг. XX в.), мекси­канскому театру и киноискусству, печати, радио и теле­видению. Помещены здесь и материалы о советско-мек­сиканских культурных и научных связях, об изучении в СССР творчества ведущих мексиканских писателей» драматургов, поэтов.

100. Лопес Портильо Х. Соди Д., Диас Инфанте Ф. Кетцалькоатль: Пер. с исп. —М.: Искусство, 1982. — 246 с., ил.

Кетцалькоатль, или Пернатый Змей, — один из са­мых сложных образов древнемексиканской мифологии и истории. Под этим именем известно божество индей­ского пантеона и этим же именем был назван человек, реально существовавший и внесший значительный вклад в культуру народов Мезоамерики. Книга состоит из трех частей. Открывает ее статья, в которой сделана попытка четко разграничить и охарактеризовать две ипостаси Кетцалькоатля: мифическую (Кетцалькоатль — божест­во) и реально-историческую (Кетцалькоатль — чело­век). Вторая, наиболее значительная часть книги — ли­тературное произведение, принадлежащее перу крупно­го мексиканского политического и общественного деяте­ля, президента страны в 1977—1982 гг. Хосе Лопеса Портильо. В своей философской поэме автор, опираясь на исторические источники, создает романтический опо­этизированный образ Кетцалькоатля-человека, дает воз­можность близко соприкоснуться с жизнью людей доко­лумбовой Америки, увидеть ее как бы сквозь призму че­ловеческих страстей. Третья часть книги представляет собой попытку показать некоторые социально-психоло­гические аспекты доиспанских цивилизаций путем рас­пространения метода психоанализа на известные исто­рические факты.

101. Кутейщикова В. Н. Мексиканский роман: Фор­мирование. Своеобразие. Соврем, этап. — М.: Наука, 1971. —335 с., ил.

Мексиканский роман занимал и продолжает зани­мать важнейшее место в истории литературы не только своей страцы, но и всего латиноамериканского региона. Именно Мексика стала родиной романа в Латинской Америке. Этот жанр возник здесь на несколько десят­ков лет раньше, чем в других латиноамериканских странах и уже в XIX ст. был представлен богато и раз­нообразно. В первой трети XX в. мексиканский «роман революции» стал одним из ведущих течений латиноаме­риканской прозы, а вскоре после второй мировой войны он приобрел уже широкую международную известность. В работе В. Н. Кутейщиковой рассмотрены специфиче­ские черты литературного процесса в Мексике, опреде­лены место и роль романа в этом процессе, дается ха­рактеристика важнейших этапов полуторавекового раз­вития мексиканского романа. Читатель познакомится с литературной историей первого произведения этого жанра, созданного X. Лисарди в бурные годы мекси­канской войны за независимость («Жизнь и деяния Перикильо Сарниенто, описанные им самим в назидание своим детям»), узнает о развитии идеи «литературного национализма» в художественном творчестве и публици­стике И. Альтамирано, о творческих исканиях Ф. Гам­боа и других мексиканских прозаиков XIX — начала в. Центральная часть книги — исследование творче­ства тех писателей, которые отразили в своих произве­дениях тему революции 1910—1917 гг. В этом ряду сто­ят такие значительные произведения, как «Те, кто вни­зу» М. Асуэлы, «Орел и змея» М. Гусмана, «Ружейный патрон» Н. Кампобело, «Пойдем за Панчо Вильей!» Р. Муньоса. Заключительные главы монографии знако­мят с литературными тенденциями 50—60-х гг., отразив­шимися в творчестве К. Фуэнтеса, Р. Кастельяноса, X. Рульфо и др.

102. Мексиканский реалистический роман XX ве­ка.—М.: Изд-во АН СССР, I960. —166 с.

Зарождение и расцвет критического реализма как одного из главных направлений в мексиканской литера­туре непосредственно связаны с периодом бурных рево­люционных событий начала XX в. Под прямым воздей­ствием революции в литературе Мексики возникли та­кие явления, как роман о революции и социальный ро­ман, в которых нашли художественное осмысление борь­ба мексиканского народа и волновавшие страну соци­альные и национальные проблемы. Особое место в реа­листической литературе Мексики занимают произведе­ния «индеанистского» направления, отразившие тяже­лую судьбу угнетенного коренного населения страны. Лучшие традиции мексиканского критического реализ­ма продолжают и развивают писатели, представляющие пролетарское направление в литературе страны. В очер­ках, составивших книгу, авторы обращаются к творче­ству наиболее известных литераторов, чьи книги вошли в золотой фонд не только мексиканской, но и всей ла­тиноамериканской литературы. Привлекает, в частно­сти, внимание анализ образов вождей революционных крестьян Вильи и Сапаты в романах М. Гусмана («Орел и змея») и Г. Фуэнтеса «Земля», с интересом читается очер к, посвященный творческому пути X. Мансисидора — зачинателя пролетарской литературы в Мексике.

103. Винниченко И. В. Мариано Асуэла: Мексик. ре­волюция и лит. процесс. — М.: Наука, 1972,—126 с.

Книга посвящена творческому пути одного из самых крупных романистов современной Мексики. Начало ли­тературной работы М. Асуэлы (1873—1952) пришлось на последние годы правления П. Диаса. Уже в первых своих романах — «Мария Луиса», «Неудачники», «Бурь­ян»— писатель дает яркую картину жизни страны накануне революционных событий 1910 г., разоблачает диктатуру Диаса как жестокую систему эксплуатации народных масс. Асуэла восторженно принял революцию не только как художник, но и как последовательный патриот — участие в революции привело его в ряды од­ного из отрядов, сражавшихся под командованием ле­гендарного Панчо Вильи, Картины народной борьбы» образы своих товарищей по оружию — восставших пео­нов — Асуэла воплотил в одном из лучших романов о мексиканской революции — «Те, кто внизу». Послерево­люционный период творчества Асуэлы отмечен новыми приемами, новыми художественными задачами. Не все созданные им в эти годы произведения равнозначны. Писатель отдал дань приемам сюрреализма (романы «Злодейка», «Возмездие», «Светлячок»), во многих его романах 30—40-х гг. отразилось разочарование в мек­сиканской революции. Однако во всех своих произведе­ниях Асуэла оставался верен главной теме — обличению социального неравенства, царящего в буржуазном об­ществе.

104. Искусство Мексики: Каталог выставки «Лицо Мексики». — М.; Л., 1977. — 86 с., ил.

В альбоме отражен процесс развития мексиканского искусства за несколько тысячелетий — от произведений из самых древних культурных центров Эль Арболильо, Тлатилько и Сакатенко до работ художников-графиков и народных умельцев из деревень современной Мексики. Краткие по объему, но емкие по содержанию очерки искусства различных народов, населявших Мексику в доколумбовы времена (ольмеков, сапотеков, миштеков, майя, тольтеков и др.)» сопровождаются многочислен­ными иллюстрациями, на которых воспроизведены из­делия мастеров далекого прошлого. Уделено внимание орденской архитектуре периода испанского господства (различиям в стиле построек, возведенных францискан­цами, доминиканцами, августинцами), характерным осо­бенностям стиля барокко и сменившего его неокласси­цизма. Искусство современной Мексики представлено именами X. Посада (родоначальника мексиканской гра­фики), X. Ороско, Д. Риверы, Д. Сикейроса, Р. Тамайо, Л. Мендеса и др.

105. Искусство древней Мексики / Сост. и авт. вступ. ст. И. Голомшток.—М.: Изогиз, 1962.— 159 с., ил.

Древнейшие памятники мексиканской культуры, о которых рассказано в альбоме, датируются II тыс. до н. э. Искусство древних земледельческих племен несет на себе отпечаток простоты их жизненного уклада и ми­ровосприятия. На более поздних этапах развития, по мере роста и усложнения представлений людей об окру­жающем мире, эти представления оформляются в систе­му религиозных взглядов, наложивших отпечаток на произведения искусства. Многочисленные изображения людей и животных культуры ольмеков — древнейшей из высоких культур Мезоамерики — уже носят явно куль­товый характер, воплощая идею неразрывного единства жизни и смерти. Эта основная идея мексиканских рели­гиозных систем доиспанского периода нашла отражение в искусстве прямых наследников ольмеков — теотиуакан, тотонаков, тольтеков, майя, ацтеков, сапотеков и др. Вместе с тем каждый из этих народов привнес специфи­ческие черты в общую картину развития древнего мек­сиканского искусства, поражающего необычайным раз­нообразием форм, решений и стилистических принципов. Альбом знакомит главным образом с образцами древне­мексиканской пластики — скульптурными изображения­ми богов, вождей, жрецов, простолюдинов, а также с от­дельными гончарными изделиями.

106. Кинжалов Р. В. Искусство древней Америки.— М.: Искусство, 1962. — 239 с., ил.

Большая часть книги посвящена искусству народов, населявших территорию современной Мексики. Автор подробно анализирует особенности архитектуры, скульп­туры, живописи, присущие той или иной древнемекси­канской культуре. Читатель познакомится с храмами, пирамидами и дворцами, обнаруженными археологами в Паленке, Тахине, Чичен-Ице, Тенайуке, получит пред­ставление об искусстве скульпторов Копана, Киригуа, Толлана, Ушмаля, увидит яркие краски фресок из Бонампака, Теотиуакана и Чичен-Ицы. В книге рассказа­но также об оформлении немногих сохранившихся до наших времен индейских рукописей, о ювелирных изде­лиях, изделиях из перьев, фигурной керамике, мозаич­ных масках и ритуальных топорах, изготовленных из нефрита и серпентина.

107. Кинжалов Р. В. Искусство древних майя. — Л: Искусство, 1968.— 199 с., ил.

108. Искусство майя: Скульптура и керамика. Ката­лог,— М.: Сов. художник, 1976. — 26 с., ил.

Древнее искусство майя — одна из значительных страниц всемирной истории искусства. Его своеобразные памятники — монументальные здания, величественная скульптура, яркие росписи и замечательное ремесло (резьба и инкрустация по дереву, перламутру, кости, мозаичные и ювелирные работы)—сохраняют до сих пор непреходящую художественную ценность. В книге Р. В. Кинжалова детально исследуются различные эта­пы развития древнемайяской культуры на протяжении более чем трех тысячелетий. В этом огромном времен­ном промежутке автор выделяет три периода — доклассический (XV в. до н. э. — II в. н. э.), классический (II— IX вв. н. э.) и послеклассический (X—XVI вв.), причем наиболее подробно разбираются особенности архитекту­ры, скульптуры и живописи майя классического перио­да. Многочисленные иллюстрации книги воспроизводят внешний и внутренний вид дворцов и храмов, образцы монументальной скульптуры, декоративно-прикладного искусства, элементы фресковой живописи. Выразитель­ные черты майяского искусства воплотились также в изделиях мелкой скульптурной пластики, представлен­ных в каталоге выставки, посвященной, скульптуре и ке­рамике древних майя.

109. Кириченко Е. И. Три века искусства Латинской Америки: Конец XV — первая четверть XIX в.— М.: Искусство, 1972. — 143 с., ил.

Книга посвящена колониальному периоду развития латиноамериканского искусства, складывавшегося в результате взаимопроникновения, ассимиляции, синте­зирования разнородных элементов культуры европей­ских завоевателей и местных индейских культур. Самый крупный раздел работы рассказывает об искусстве вице­королевства Новая Испания, основную часть которого составляли земли современной Мексики, быстро превра­тившейся в наиболее богатую и преуспевающую коло­нию Испании. Именно в Мексике наиболее многообраз­но и последовательно представлены все виды и этапы развития искусства колониального периода. Мексикан­ское искусство замечательно высоким уровнем художе­ственного мастерства, наиболее тесной (по сравнению с другими колониями) связью с европейским искусством и в то же время ярким своеобразием и самобытностью. Анализируя различные стороны искусства страны, ав­тор подчеркивает его преимущественно культовую, ре­лигиозную осниву: это великолепные монастырские ан­самбли, величественные, богато декорированные церков­ные соборы, небольшие, но тщательно отделанные при­ходские церкви. Скульптура и живопись, как показано в книге, занимают в основном подчиненное положение, лишь в XVIII ст., незадолго до обретения Мексикой не­зависимости, появляется жанр светского портрета.

110. Каретникова И. А. Искусство современной Мек­сики.— М.: Знание, 1962. — 32 с., ил.

В кратком очерке освещены основные этапы станов­ления современной мексиканской живописи и графики. Подчеркивается их тесная связь с событиями революции 1910 г., участниками и очевидцами которой были многие художники, чье творчество принесло впоследствии миро­вую славу мексиканскому искусству. В боевых действи­ях периода революции участвовал молодой армейский капитан Д. Сикейрос, в крестьянских отрядах Панчо Вильи прошел боевой путь Ф. Гоития — впоследствии председатель Народного фронта искусства. В революци­онной атмосфере 1910 г. передовые деятели культуры и искусства, сгруппировавшиеся вокруг выдающегося просветителя Г. Мурильо, создают «Сентро Артистико» — организацию художников, выступавших за созда­ние национальной культуры, связанной с народом, с его борьбой и традициями. В послереволюционные годы создается Синдикат революционных художников, газета которого «Эль мачете» вскоре начала выполнять функ­ции центрального органа Мексиканской компартии. Ху­дожники, объединившиеся в Синдикате, возродив тра­диции древних индейских мастеров, провозгласили ос­новным направлением своего творчества создание мону­ментальных форм искусства и прежде всего стенной жи­вописи. Созданные ими росписи внешних и внутренних стен общественных зданий в первые годы были порой несовершенны, но идеи Синдиката о народном социаль­ном искусстве воплотились впоследствии в шедеврах живописи X. Ороско, Д. Риверы, Д. Сикейроса. Демо­кратизм, обращение к массовой аудитории характерны и для художников, входящих в другое творческое объ­единение — Мастерскую народной графики, созданную JT. Мендесом в конце 30-х гг.

111. Жадова Л. А. Монументальная живопись Мекси­ки.— М.: Искусство, 1965. — 235 с., ил.

Подробно рассказывается о том, как формировались эстетические принципы мексиканских художников-монументалистов, как вырабатывались их взгляды на соци­альную роль искусства, как и почему прогрессивное мек­сиканское изобразительное искусство начало уже в 20-х гг. развиваться в формах монументальной настен­ной живописи. С этой точки зрения анализируются важ­нейшие положения «Социальной, политической и эстети­ческой декларации», принятой основанным в 1922 г. Синдикатом революционных художников, прослеживает­ся влияние идей, нашедших отражение в Декларации, на творчество целого поколения художников-монументалистов. Центральное место в книге отведено «великой тройке» мексиканского искусства — Ороско, Ривере, Си­кейросу, чьи выдающиеся живописные и мозаичные панно украшают наружные стены и интерьеры много­численных зданий не только в Мексике, но и за ее пре­делами. Заключительная глава рассказывает о творче­стве их талантливых учеников и последователей — О’Гормана, Морадо, Эппенса, Куэва дель Рио, Сальса, Флореса и др.

112. Костеневич А. Г. X. К. Ороско, — Л.: Искусство, 1969 — 191 с., ил.

Хосе Клементе Ороско (1883—1949) — ярчайший представитель мексиканского искусства и один из са­мых значительных мастеров мировой художественной культуры. Будучи в числе основоположников монументализма, он известен прежде всего созданием множест­ва великолепных настенных росписей, хотя, как указы­вает автор, Ороско был и отличным мастером станко­вой картины, графиком, карикатуристом, а в поздние годы пробовал свои силы в оформлении театральных по­становок. В книге подробно рассказано о различных этапах творческой биографии художника — от дебюта с графическими работами на студенческой выставке 1910 г. до огромной фрески «Хуарес» (1948), посвящен­ной национальному герою Мексики. В произведениях Ороско отразилась тематика, навеянная революционны­ми боями 1910—1917 гг., он обращался в поисках сюже­тов для своих картин и к прошлому мексиканского на­рода; в образах его настенной живописи запечатлены также сложные и неоднозначные тенденции развития послереволюционной Мексики. В книге воспроизведены многочисленные фрагменты росписей Ороско, сделанных им в Национальной подготовительной школе в Мехико» в правительственном дворце, в Дартмутском колледже (США) и других зданиях.

113. Осповат Л. С. Диего Ривера. — М.: Мол. гвар­дия, 1969. — 352 с., ил.

114. Каретникова И. А. Диего Ривера, — М.: Искус­ство, 1966. — 70 с., ил.

В начале 30-х гг. Нью-Йорк облетела сенсационная весть: в живописном панно, украсившем стены только что построенного Рокфеллер-центра, запечатлен образ вождя мирового пролетариата — В. И. Ленина! Рокфел­леры потребовали изменить сюжет росписи, а когда художник отказался выполнить их требование, расторг­ли контракт и отдали распоряжение об уничтожении всей работы. Диего Ривере (1886—1957), с именем кото­рого связан этот эпизод, в отличие от Сикейроса и Оро­ско, не довелось быть свидетелем или участником рево­люции и гражданской войны в Мексике, но ему были близки и понятны идеи, руководившие передовыми ху­дожниками. Ривера участвовал в создании Синдиката революционных художников, многие годы, вплоть до последних дней жизни, был членом Компартии Мекси­ки. В росписях Д. Риверы (гигантская серия фресок в Министерстве просвещения, росписи в Национальном дворце в Мехико, в Детройтском институте искусств и т. д.) отражены освободительная борьба мексиканско­го народа, культура и быт древней Мексики, трагедия человека в капиталистическом обществе, путь народов к светлому будущему. Освещая основные этапы творче­ской биографии художника, рассказывая о главных со­бытиях его жизни, авторы книг воссоздают образ слож­ного и многогранного человека, видевшего главную цель своего творчества в служении народу.

115. Григулевич И. Р. Сикейрос / Предисл. В. М. По­левого.— М.: Искусство, 1980. — 248 с., ил.

116. Семенов О. С. Давид Альфаро Сикейрос: Очерк жизни и творчества художника / Предисл. К. Курина. — М.: Дет. лит., 1980.— 175 с., ил.

117. Воронина Т. С. Давид Альфаро Сикейрос. — М.: Изобраз, искусство, 1976. — 62 с., ил.

Жизнь Давида Сикейроса (1896—1974)—выдающе­гося художника и убежденного коммуниста-интернационалиста — неразрывно связана со становлением и раз­витием монументального мексиканского искусства. Мыс­ли о создании подлинно народного искусства, понятного широким массам и отражающего их надежды и стрем­ления, зародились у молодого живописца в те дни, когда он в рядах революционной армии боролся против реак­ционеров, пытавшихся задушить революцию 1910 г. Вскоре после окончания гражданской войны в Мексике Сикейрос вместе со своими единомышленниками участ­вовал в основании Синдиката революционных художни­ков, а затем газеты «Эль мачете» — рупора прогрессив­ных и революционных сил страны. С тех пор живопись и активная общественная деятельность неразрывно пе­реплетаются в жизни и творчестве мастера. Его стенные росписи всегда несут в себе огромный социальный за­ряд, они призывают к борьбе, недвусмысленно и четко противопоставляют демократические идеалы реакции и фашизму. Время от времени Сикейросу приходится оставлять инструменты живописца. Это происходит тог­да, когда он с оружием в руках сражается против фран­кистов в Испании, когда реакционеры собственной стра­ны бросают его в тюрьмы по сфабрикованным обвине­ниям. Но, возвращаясь на родину из других стран, вы­ходя из тюремных камер, художник неизменно вновь берется за свое самое надежное и испытанное оружие — краски, кисти, распылители и вновь создает огромные, полные экспрессии фрески, приносящие мировую славу их создателю и мексиканскому искусству в целом. Пе­речисленные книги дают представление о наполненной бурными событиями жизни художника-революционера, о творческих исканиях Сикейроса, об истории создания его наиболее выдающихся произведений.

118. Фрид Н. Графика Мексики: Пер. с чеш. — М.: Искусство, 1960. — 236 с., ил.

Искусство гравюры имеет в Мексике давние тради­ции, но современная мексиканская графика берет нача­ло от небольшой граверной мастерской, в которой Хосе Гвадалупе Посада изготовлял титульные листы и ил­люстрации к народным изданиям. На рубеже XIX— XX вв. тысячи его работ были известны в самых отда­ленных местах страны, многие часы провели в его ма­стерской тогда еще юные студенты Ороско и Ривера. Демократические традиции Посады сохранили и возро­дили представители следующего поколения мексикан­ских художников, создавшие в конце 30-х гг. Мастер­скую народной графики. Книга чешского искусствоведа рассказывает об истоках мексиканского графического искусства, о гравюрах Посады, работах его последовате­лей— в первую очередь Леопольдо Мендеса, Пабло О’Хиггинса, Луиса Ареналя — основателей Мастерской. Много внимания уделяется анализу идейного содержа­ния работ, выходящих из-под резца этих прогрессивных мексиканских графиков.

119. Пичугин П. А. Мексиканская песня. — М.: Сов. композитор, 1977. — 272 с., ил.

Песня пользуется огромной популярностью в Мекси­ке— стране древней музыкальной культуры. Уже в доиспанской Мексике, в период ацтеков, имелась не толь­ко богатая традиция связанных с музыкой театрализо­ванных представлений, коллективных церемоний и раз­влечений, но и четкая система музыкального образова­ния, предполагавшая многолетнее обучение в специаль­ных школах. Жизнь современной страны также неотде­лима от многочисленных групп «марьячис» — народных музыкантов, непременных участников всех сколько-нибудь значительных событий общественной или семейной жизни. В книге воссоздана общая историческая панора­ма мексиканской народной песни, показаны основные этапы ее формирования — от исходных форм (индей­ских и испанских) до современных. Прежде всего рас­сказано о песнях мексиканских индейцев, как «чистых» (т. е. относящихся к доиспанской эпохе), так и «сме­шанных», испытавших воздействие испанской музыки. Далее следуют испанские песенные жанры XVI— XVIII вв. на территории Мексики и, наконец, собствен­но мексиканские креольские жанры — от сона и харабе (на рубеже XVIII—XIX вв.) до корридо и революцион­ной песни 1910—1920-х гг. П. А. Пичугин приводит ин­тересные сведения о судьбе некоторых наиболее попу­лярных народных мелодий. Так, несколько страниц кни­ги посвящены метаморфозам знаменитой «Кукарачи», которую распевали еще в 1880 г. и на мелодию которой были сложены бесчисленные куплеты о подвигах Панчо Вильи и его солдат.

120. Нумизматика Мексики / Сост. и авт. вступ. ст. А. Беляков. — М.: Сов. художник, 1977. — 50 с., ил.

После завоевания испанцами Мексики на ее терри­тории были открыты богатейшие залежи серебра, и уже в 1535 г. в Мехико был основан монетный двор, превра­тивший страну в главного поставщика денежного сереб­ра в страны Запада и Востока. Первые монеты мекси­канского производства — так называемые макулины — были чрезвычайно грубо отчеканены ручным способом и заканчивали свою короткую жизнь, как правило, в пла­вильных печах европейских монетных дворов. Поэтому настоящей сенсацией были недавно найденные в Москве два клада, состоящие главным образом из макулин мексиканского происхождения. Прошли годы, и грубые макулины постепенно были заменены высокохудожест­венными круглыми монетами различного достоинства.

Монеты XIX—XX вв. являются вещественными свиде­тельствами бурных событий мексиканской истории. Осо­бенно выразительны представленные в книге денежные знаки времен войны за независимость (1810—1821) и буржуазно-демократической революции 1910—1917 гг.