ОБЩИЙ ХАРАКТЕР ФОРМИРОВАНИЯ БРАЗИЛЬСКОЙ ЭКОНОМИКИ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД

Глава 2.

Что понять характер колонизации Бразилии, необходимо возвратиться к временам, предшествовавшим ее возникновению, и рассмотреть при­чины, вызвавшие эту колонизацию. Морская экспансия европейских стран началась в XV в. с торговых путешествий, предпринимавшихся мореплавателями-европейцами. Она явилась следствием развития тор­говли европейских стран, бывшей до XIV в. почти исключительно сухо­путной. Морская торговля ограничивалась лишь скромным плаванием у берегов и каботажем. Как известно, великий торговый путь, возникший после распада Римской империи, связывал по суше Средиземное море с Северным. Он пролегал от итальянских республик через Альпы, через швейцарские кантоны и крупные торговые центры на Рейне, до устья этой реки, где находились цветущие торговые города Фландрии. В XIV в. благодаря настоящему революционному перевороту в области мореход­ства новый морской путь, огибавший европейский материк через Гиб­ралтарский пролив, связи эти два полюса европейской торговли. Новый путь в конце концов сменил старый сухопутный. Первым последствием этой перемены, вначале мало заметным, но в дальнейшем обнаружившим всю свою значимость и нарушившим европейское экономическое равнове­сие, было перемещение торгового пути с центральных территорий конти­нента на территории, омываемые океанскими водами: Голландию, Анг­лию, Нормандию, Бретань и Иберийский (Пиренейский) полуостров.

Это новое соотношение сил установилось сначала XV в. Оно повлекло за собой как одно из своих отдаленных следствий европейскую заокеан­скую экспансию. Первый шаг был сделан — Европа повернулась лицом к океану. Роль застрельщиков на этом новом этапе развития выпала оби­тателям Португалии, географически расположенной наиболее выгодным образом — на западной оконечности выступающего в океан полуострова. В то время как голландцы, англичане, нормандцы и бретонцы осваивали новый морской торговый путь, пролегавший вдоль западных берегов ев­ропейского континента, португальцы устремились дальше, предприня­ли путешествия, в которых у них не было ни предшественников, ни кон­курентов, используя для этого важные географические преимущества своей страны. Они плавали к западным берегам Африки и торговали с господствовавшими там маврами, открыли острова Зеленого мыса, Мадейру, Азорские и продвигались дальше на юг вдоль черного континен­та. Все это происходило еще в первой половине XV в. К середине этого века у португальцев начал вырисовываться еще более смелый план; дос­тигнуть Востока, обогнув берега Африки. Это означало проложить путь к Индии — обладательнице драгоценных пряностей, торговля которыми обогатила итальянские республики и мавров, через чьи руки эти товары шли в страны Средиземного моря. В результате упорных и настойчивых усилий португальцы в конце концов осуществили свой план.

За португальцами последовали испанцы, избравшие иной путь: на Восток через Запад. Они открыли Америку. Португальцы последовали за ними и также достигли Нового Света.

Вслед за мореплавателями с Пиренейского полуострова на американс­ком материке появились французы, англичане, голландцы и даже датча­не и шведы. Великая океанская навигация была открыта, и все старались извлечь из нее для себя выгоду. Отстали лишь Германия и Италия.

Все значительные события этого периода, по праву называемого «эпо­хой великих открытий», могут рассматриваться в целом как глава в исто­рии европейской торговли. Все происходившее можно назвать гигантс­ким торговым предприятием, которым занялись, начиная с XV в. страны Европы и которое раскрыло перед ними океан с таящимися за ним воз­можностями. Именно таков смысл исследования африканского побережья, открытия и колонизации португальцами островов, плавания в Индию, от­крытия Америки, исследования и заселения ее различных частей.

Говоря о колонизации применительно к той эпохе, под ней следует понимать не больше как основание коммерческих факторий, подобных тем, какие итальянцы издавна создавали на Средиземном море, Ганзей­ская Лига — на Балтийском, а несколько позже англичане, голландцы и другие — на крайнем севере Европы и на Ближнем Востоке, португаль­цы—в Африке и в Индии.

Но Америка с ее неисследованной территорией и редким туземным населением не представляла собой базы, подходящей для обыкновенных факторий с ограниченным персоналом — администрацией и военным гарнизоном. Здесь необходимо было широкое заселение людьми, способ­ными организовать и поддерживать в дальнейшем производство товаров, представляющих интерес для европейской торговли.

Португалия и в этом оказалась пионером. Первые шаги были ею сде­ланы в XV в. на островах Атлантического океана, на аванпостах, сходных по условиям с американским континентом. Португалия блестяще спра­вилась с задачей заселения новых земель и налаживания производства на этих островах. Она повторила это и в Америке.

Новая система колонизации выдвинула задачу заселения почти пус­тынных и неисследованных земель. В различных районах разрешать эту задачу приходилось по-разному, в зависимости прежде всего от того, какие полезные продукты поставлял каждый данный район. Вначале, естественно, думали лишь о тех продуктах, которые можно было соби­рать непосредственно. Сюда входили в первую очередь различные сорта строительной древесины, среди них так называемое «пау-бразил» — бра­зильское красное дерево, на крайнем севере — пушнина и рыба. Счаст­ливее всех оказались испанцы: они с первых же шагов попали в области, которые обогатили их драгоценными металлами (серебро и золото в Мекси­ке и Перу). Но добыча металлов занимает относительно небольшое место в первоначальном формировании Америки: не так их было много и далеко не повсеместно были они рассеяны, как этого ждали. На больше части американской территории вначале все сводилось к добыче древесин, пуш­нины и к рыбной ловле. Успехи и срывы в деле заселения новых террито­рий в течение длительного времени в большей или меньшей степени обус­ловливались успехами и срывами этих промыслов. Позже появилась дру­гая, более устойчивая и широкая экономическая база — земледелие.

Я не собираюсь прослеживать все подробности европейской колониза­ции Америки. Но за пределами тех районов, где были обнаружены драго­ценные металлы, очень важно различать две области, в которых колониза­ция развивалась своими особыми путями. Эти области соответствуют по климату одна — умеренной зоне, а другая — тропической и субтропичес­кой. На территории первой, простирающейся к северу от залива Делавар, на протяжении большого отрезка времени развивались лишь примитив­ные промыслы: добыча древесины, пушнины и рыбная ловля.

В своем подавляющем большинстве эмигранты из Европы (главным образом с Британских островов) в силу религиозных и политических соображений направлялись в умеренную зону, где природные условия ближе к европейским и потому более приемлемы для всех, кто стремил­ся здесь обосновать свой домашний очаг, разрушенный или подвергав­шийся опасности быть разрушенным у него на родине.

Еще один экономический фактор способствовал такого рода эмиг­рации. Этим фактором были глубокие экономические сдвиги, проис­шедшие на протяжении XVI в. в Англии, в корне изменившие внут­реннее отношение сил в экономике стране страны и в распределении ее населения.

Зарождавшаяся в Англии текстильная промышленность дала толчок к развитию овцеводства. Начинается процесс «огораживания». Люди массами сгонялись с обрабатываемой ими земли, которая отводилась лендлордами под пастбища для овец. Возникает источник для потоков эмигрантов, покидающих свою страну и устремляющихся, как к при­тягательному центру, к недавно открытой Америке. Эти элементы на­правляются преимущественно в умеренную зону колонии.

Таковы особые обстоятельства, не находившиеся в прямой связ_{и с} интересами торговцев и авантюристов, способствовавшие интенсивному населению умеренной зоны Америки.

В тропической и субтропической зонах Америки колонизация и за­селение шли иными путями. В первую очередь природные условия, столь отличные от условий на родине колонизаторов, поставили перед ними задачи, которых не приходилось разрешать тем, кто заселял зону уме­ренную. Неспособность белого человека примениться к тропикам сильно преувеличена. Факты бесчисленное количество раз доказали, что люди живущие в более холодном климате и потому более к нему привычные способны тем не менее переносить тропический климат.

Первые европейские переселенцы нашли в Америке враждебную природу, подавляющую собой человека, полную бесчисленных непредви­денных препятствий, к которым выходец из Европы совершенно не был подготовлен и против которых он оказывался беспомощным. Чтобы обо­сноваться в тропиках, колонисты должны были иметь иные и более сти­мулы, нежели те, которые способствовали переселению в умеренную зону.

Европа, до XVI в. отрезанная от тропиков, была почти совершенно ли­шена продуктов, которые в ту эпоху считались предметами роскоши. Са­хар, например, производившийся лишь в ограниченном количестве в Си­цилии, был продуктом большой редкости и большого спроса, даже в приданных принцесс он фигурировал как драгоценный предмет. К такого же рода продуктам можно отнести перец, импортировавшийся с Востока и на протяжении многих веков составлявший главную отрасль торговли италь­янских республик, табак, до открытия Америки не известный европей­цам, позднее хлопок, рис, индиго и другие тропические продукты.

По этим примерам можно заключить, до какой степени привлека­тельны были тропики для холодной Европы, расположенной столь дале­ко от них. Это и стимулировало заселение американских тропиков. Но пришелец из Европы претендовал на то, чтобы быть организатором добы­чи и производства продуктов большой товарной ценности, руководите­лем высокорентабельных предприятий. Роль простого работника была ему не по душе, работать за него должны были другие. В тропики европеец охотно направлялся лишь в тех случаях, когда у него была возможность и средства играть там роль руководителя и когда в его распоряжении были люди, которые могли на него работать. Еще один фактор усиливал такие тенденции: характер тропического земледелия. Последнее осуществлялось в широких масштабах: создавались крупные производитель­ные единицы — фазенды, энженьо, плантации, на которых было занято довольно большое количество рабочих. Иными словами, каждый земле­владелец (фазендейру [владелец фазенды], сеньор или плантатор) имел в своем распоряжении значительное число людей, всецело ему подчинен­ных и не обладавших никакой собственностью. Подавляющее большин­ство поселенцев в тропиках оказывалось обреченным на зависимое поло­жение и жалкое существование. Они работали ради чужой выгоды, а себе едва лишь обеспечивали нищенский прожиточный минимум. Разу­меется, не за этим эмигрировали люди из Европы в Америку. Но пока в американских тропиках не начал повсеместно применяться рабский труд туземцев или импортированных из Африки негров, многим переселен­цам, явившимся из Европы, приходилось мириться с таким зависимым положением. Жадно стремившиеся в Америку, часто плохо представ­лявшие, что их там ждет, или готовые лишь на временные жертвы, они, прибыв туда, зачастую бывали вынуждены наниматься на плантации простыми рабочими. Так протекала эмиграция, главным образом и в очень широких размерах, в английские колонии: Виргинию, Мериленд, Каро­лину. В оплату за переезд люди отдавали на известный период времени собственный труд. Других отправляли в Америку в качестве ссыльных. Большинство из этих неудачливых по началу переселенцев обычно до­жидалась благоприятного момента, чтобы выйти из положения, которое им было навязано, и если человеку не удавалось самому стать плантато­ром или землевладельцем, то он при первой же возможности перебирал­ся из тропиков в умеренную зону. Там, по крайней мере, он находил более подходящие для себя природные условия и больше возможностей для устройства собственного благополучия. Неустойчивое положение с рабочей силой на южных плантациях держалось до окончательного и повсеместного введения рабского труда африканских негров (в середине XVII в.). После этого за европейским колонистом закрепилась роль ру­ководителя и крупного землевладельца.

В остальных (не английских) тропических колониях, в том числе и в Бразилии, даже и не пытались применять труд белого рабочего. Это объяс­няется тем, что ни Испания, ни Португалия, которым принадлежала большая часть таких колоний, не располагали населением, готовым эмигри­ровать в любой момент, как это имело место в Англии. Население Порту­галии до середины XVI в. было невелико, и большая часть земли находи­лась в заброшенном состоянии и не обрабатывалась. Нехватка рабочих рук давала себя чувствовать в Португалии повсеместно, вследствие чего широко применялся труд рабов. В1550 г. около 10% населения Лисса­бона составляли чернокожие рабы. Известно также, насколько обезлюде­ли Португалию экспедиции на Восток. Следовательно, ничто не благо­приятствовало эмиграции населения из страны.

Кроме того, португальцы и испанцы нашли в своих заокеанских коло­ниях туземцев, которых можно было использовать в качестве рабочей силы. Наконец, португальцы владели в Африке территориями, постав­лявшими негров*. Поэтому они ввели в своих колониях рабский негри­тянский труд с самого же начала и опередили в этом отношении почти на целое столетие англичан.

* В точности неизвестно, когда были завезены в Бразилию первые негры. Весьма правдоподобно, что это случилось уже при первой колонизаторской экспедиции в 1531 г. В Северную Америку первая партия африканских рабов была ввезена голландскими работорговцами в Джеймстаун (Виргиния) в 1619 г.

Из всего сказанного видно, что колонии, расположенные в тропичес­кой зоне, развивались иными путями, нежели колони в умеренной зоне. В то время как в этой последней создавался общественный уклад по об­разцу европейской родины, в тропиках возникал совершенно новый тип общественной формации.

Колонизация тропиков представляется в виде широкого коммерчес­кого предприятия, значительно более сложного, чем старинная факто­рия, предприятия, ставящего целью. Использовать природные богатства девственных земель в интересах европейской торговли. Таков истинный смысл колонизации тропиков. Как одно из следствий этой колонизации возникла Бразилия.

Поселенцы Бразилии поставляли на европейские рынки сахар, та­бак, позднее — золото и алмазы, затем хлопок и наконец кофе. На этой основе возникло и образовалось бразильское общество и бразильская на­циональная экономика. Европеец явился в Америку, чтобы торговать. Он вложил свой капитал в коммерческое дело и обеспечил себя нужной ему рабочей силой — местными индейцами и импортированными негра­ми. Из этих элементов, скомбинированных в целях производства тропи­ческих продуктов и торговли ими, и возникла бразильская колония.

Такой характер развития сохранялся на протяжении веков бразиль­ской истории и глубоко отразился на жизни страны, в особенности на ее экономической структуре.