БРАЗИЛИЯ ПОД ВЛАСТЬЮ ИМПЕРИИ (1822-1889)

БРАЗИЛИЯ В XIX И XX ВЕКАХ

I.

Общий характер истории Бразилии. История Бразилии характери­зуется неуклонным развитием ее демократических институтов. Фунда­мент для этой эволюции был заложен еще в колониальный период тем, что среди бразильского населения утвердились отношения, основанные на терпимости. Бразильская церковь, столь непохожая на церковь в ко­лониях Испании, терпела и даже поддерживала либеральные идеи кон­ца XVIII столетия. Расовая терпимость стала одной из отличительных черт развития Бразилии еще в колониальные времена. Первая бразильс­кая конституция допускала самую широкую терпимость в вопросах сво­боды слова и печати и даже защищала принцип свободы религии. Не­сколько позднее, в том же XIX столетии, бразильцы уничтожили инсти­тут рабства, причем не в результате яростного вооруженного столкнове­ния, а путем законодательного процесса. Когда империя была свергнута, бразильцы создали республику, на форму которой повлиял республи­канский строй Соединенных Штатов.

Империя дона Педру I (1822—1831). Национальная история Брази­лии открылась с конфликта между коренными бразильцами и доном Педру I, являвшимся пережитком португальского владычества. Несмот­ря на то что бразильцы приняли империю, созданную им после установ­ления независимости страны, они были преисполнены решимости сами участвовать в управлении государством. В то же самое время бразильцы были разделены на ряд общественных групп с различными экономичес­кими и политическими интересами. Самой влиятельной группой явля­лась бразильская аристократия, представлявшая собой по существу фео­дальный, землевладельческий социальный элемент; самую древнюю и, пожалуй, самую богатую прослойку ее составляли владельцы рабовла­дельческих плантаций в северо-восточной части страны. Центр Бразилии — провинция Минас-Жераис — был средоточием магнатов горнорудного дела. Наконец, на юге паулисты, продвинувшие границу своих владений на юг и запад, поработили индейцев и занимались выращиванием сельскохо­зяйственных культур и разведением крупного рогатого скота.

Во всех этих областях землевладельцы предводительствовали воору­женными силами на основе системы обязательной военной службы, что еще более упрочило их могущество. Они осуществляли политическую власть над «камара» — городскими советами. Вице-король в Рио-де-Жанейро, скованный по рукам и ногам неудовлетворительным состояни­ем средств сообщения, пользовался весьма малой властью во внутренних областях. В итоге земля, рабы, военная власть и политическое владыче­ство еще до установления независимости страны заложили прочную ос­нову могущества бразильской аристократии.

Вторую группу составлял средний класс — продукт иммиграции пор­тугальских купцов, торговцев и поселенцев, которые обосновались в круп­ных портовых городах. Росту их содействовала терпимая политика Порту­галии в вопросах торговли. Большую пользу эти элементы извлекли из реформ Помбала. На юге они занимались контрабандной торговлей на Рио-де-Ла-Плата и оказали поддержку территориальным интересам короны в Банда-Ориенталь. На севере они извлекали огромные прибыли из торгов­ли рабами и даже занимались контрабандной торговлей у самых берегов Бразилии. Когда в 1808 году дон Жуан VI открыл порты Бразилии для торговли, бразильские торговцы, для которых наступила пора преуспея­ния, стали решительными приверженцами монархии. Когда же позднее Португалия стала проявлять стремление восстановить колониальный ста­тус Бразилии, средний класс возглавил движение за независимость.

Третьей группой, имевшей экономические и социальные корни как в среднем классе, так и среди землевладельцев, являлись либералы. В общем и целом они выступали в поддержку принципов республиканс­кой формы правления. Выдающуюся роль в правление дона Педру I иг­рали братья Андрада, особенно Жозе Бонифасиу. Образование он полу­чил в Европе и Португалии, а после португальской революции 1820 года возвратился в Бразилию. Здесь в 1823 году он принял ведущее участие в разработке внесенной в конституционную ассамблею конституции 1823 года. Конституция эта ограничила власть монархи, предоставила избира­тельные права как католикам, так и некатоликам и сделала наиболее мо­гущественным звеном системы управления государством нижнюю палату.

Дон Педру I, не желавший поступиться своей единоличной властью, в 1823 году распустил конституционную ассамблею, выслал из страны ее лидеров, включая братьев Андрада, и назначил десять человек для разработки нового основного закона государства. Эта конституция, про­возглашенная в 1824 году, облекла монархию фактически неограничен­ной властью. По конституции император мог распускать парламент, ли­шать избирательных прав некатоликов и назначать широкий круг долж­ностных лиц. Но самая важная прерогатива императора покоилась на отведенной ему конституцией роли «верховного арбитра», которая дава­ла ему право сохранять «независимость, гармонию и равновесие» орга­нов политической власти, созданных самой конституцией. Уступкой либеральным веяниям эпохи, однако, явилось признание принципов сво­боды слова и печати.

Но основе предоставленного монарху конституцией права назначать должностных лиц дон Педру повел решительное наступление на бразиль­скую аристократию испокон веков землевладельцы занимали господству­ющие позиции в «камара» — провинциальных и муниципальных сове­тах. Президенты провинций в колониальный период также лишь немно­гим отличались от марионеток. Но по новой конституции дон Педру I сам назначал президентов, которые, опираясь на королевскую армию, подчинили своей власти местные и провинциальные собрания. Особую ненависть могущественных землевладельцев внутренних областей вызы­вали наемные войска императора; последние рекрутировались из пруса­ков, швейцарцев и ирландцев, дополняя состоявшую из португальских солдат королевскую армию.

Еще до того как император провозгласил свою конституцию, он си­лой водворил собственного ставленника на пост президента в богатой са­харопроизводящей провинции Пернамбуку. Местные «камара» отказа­лись признать его полномочия и избрали президентом Мануэла Карва-льу. Карвальу организовал восстание, которое получило поддержку в провинциях Сеара, Риу-Гранди-ду-Норте, Параиба, а также в провинции Мараньян — сильном центре республиканизма. Надеясь воспользоваться республиканской оппозицией монархии, Карвальу в 1825 году выдвинул проект создания «Конфедерации экватора». В таком государстве власть автоматически вернулась бы к составляющим его штатам, и таким обра­зом удалось бы утвердить традиционный политический режим. Однако дон Педру I направил на подавление мятежа лорда Кокрейна, находив­шегося в то время на службе Бразилии в качестве главнокомандующего ее военно-морским флотом. Миссия Кокрейна увенчалась полным успе­хом: он безжалостно казнил республиканских лидеров, но дал возмож­ность Карвальу спастись бегством.

Несмотря на то, что ядром оппозиции оставалась аристократия, тор­говый класс также отказал монархии в поддержке в связи с вопросом об английском долге и утратой Уругвая. Проблема долга возникла в связи с вопросом о признании. Когда дон Педру обратился к Соединенным Шта­там с просьбой о признании, американское правительство, после некото­рых споров об удобности признания империи в Америке, ответило согла­сием. Англия же, жаждавшая защитить свои экономические интересы, согласилась признать Бразилию в обмен на ряд уступок со стороны последней. Прежде всего, Англия оказала давление на Португалию, чтобы добиться от нее признания независимости Бразилии. Взамен дон Педру I согласился принять на счет Бразилии португальский долг Англии, со­ставлявший миллион фунтов стерлингов, а также выплатить возмеще­ние дону Жуану VI в сумме 600 тысяч фунтов за его собственность в Бразилии. Только после этого в 1825 году Англия признала Бразилию, но и на этот раз это признание оговаривалось двумя условиями. Во-первых Англия добилась гарантии своего португальского долга; во-вторых, пустив в ход угрозу отказать в признании, она принудила дона Педру согласиться с условиями договора, заключенного с Португалией в 1817 году. Договор этот предусматривал отмену работорговли и предоставлял обоим государ­ствам право обыска торговых судов с целью проверки, не используются ли они для перевозки рабов. В соответствии с договором 1827 года Бразилия в марте 1831 года приняла закон о запрещении работорговли.

Торговые круги, возмущенные тем, что Бразилия приняла на себя португальский долг, а также ударом, нанесенным их прибыльной тор­говле, окончательно превратилось во врагов монархии в результате утра­ты Уругвая. После того как в 1821 году Уругвай был присоединен к владениям Бразилии в качестве Цисплатинской провинции, бразильс­кие торговцы устремились на Рио-де-Ла-Плата. Однако уругвайские пат­риоты продолжали борьбу с помощью Аргентины, которую вовсе не прельщала перспектива распространения власти Бразилии на район Ла-Платы. В итоге в 1825 году, когда Лавальеха начал борьбу за свободу, Ривадавия в Буэнос-Айресе направил вместе с армией-освободительни­цей аргентинские войска. Этот шаг привел к войне непосредственно между Бразилией и Аргентиной.

Ряд факторов способствовал поражению армии дона Педру. В1825 году «Конфедерация экватора» казалась более опасной, чем восстание, вспыхнувшее где-то на далеком юге. Бразильский флот, оперировавший на Рио-де-Ла-Плата, не смог подвергнуть действенной блокаде Буэнос-Айрес ввиду противодействия английских и французских кораблей. С другой стороны, адмирал Браун, находившийся на службе Буэнос-Айре­са, сорвал все попытки захватить столицу. Крупное сухопутное сражение при Итусаинго, развернувшееся в феврале 1827 года, не принесло бра­зильцам решающего успеха; оно и подготовило почву для заключения мира. Достижению этой цели содействовал виконт Стренгфорд, англий­ский посол в Бразилии, который потребовал заключить перемирие. В итоге в 1828 году дон Педру подписал мирный договор, по которому Бра­зилия и Аргентина фактически гарантировали независимость Уругвая. С утратой Цисплантинской провинции монархия лишила себя поддерж­ки торговых группировок.

Система управления дона Педру и его частная жизнь оскорбляли всех бразильцев. Правда, его жена, императрица Леопольдина, пользова­лась большим уважением, но дон Педру полностью подпал под влияние своей любовницы — маркизы Сантус, красивой, но честолюбивой жен­щины. Мало того что сам дон Педру часто совершенно не считался с по­желаниями конгресса, — он позволил маркизе подбирать себе советни­ков и, повинуясь ее капризам, увольнял своих министров. В1831 году, презираемый бразильцами, окруженный со всех сторон насмешками и резкими голосами осуждения. Дон Педру воспользовался удобным слу­чаем отречься от престола, когда дочь обратилась к нему с просьбой спа­сти свой португальский трон. 7 апреля, покинутый своим последним оплотом — армией, дон Педру сошел со сцены; престол он передал свое­му пятилетнему сыну дону Педру II, которому суждено было стать од­ним из крупнейших деятелей Бразилии.

Регентство (1831—1840). Отречение от престола дона Педру I осво­бодило экономические и политические силы, заложенные в борьбе за независимость. Впервые за всю свою историю бразильцы взяли в соб­ственные руки управление государством. Пока дон Педру II оставался несовершеннолетним, правило регентство, но решающей властью в стра­не стал конгресс. Возникли политические партии как консервативного, так и либерального толка. Первые были представлены либеральными монархистами, которые требовали возвратить провинциям всю полному власти в вопросах местного управления. Либералы были расколоты на две партии: умеренных, выступавших в защиту конституционной монар­хии, и крайних либералов, являвшихся приверженцами федеративной республики.

Бразильская аристократия сразу же предприняла попытку восстано­вить свою власть в системе провинциального и местного управления. В 1834 году ей удалось добиться своей цели, проведя поправку к конститу­ции — так называемый «Дополнительный акт». Согласно положениям этого акта, каждая провинция получила право избирать свое собственное собрание, облагать население налогами и управлять своими делами. Един­ственное исключение составляло то, что губернаторы провинций назна­чались центральной властью. Эти должностные лица, хотя они лишь немно­гим отличались от марионеток, были важными символами национально­го единства. Уступки, сделанные провинциальной аристократии, подго­товили почву для роста либерально-монархической партии, которую воз­главляли Эваристу да Вейга и отец Диогу Антониу Фейху, священник, находившийся под сильным влиянием сочинений позитивистов. Заняв пост министра юстиции, Фейху стал ведущим регентства и пламенным поборником бразильского единства. В1835 году он стал единоличным регентом, облеченным весьма широкими полномочиями по подержанию целостности государства, которой угрожали восстания, вспыхивавшие во многих районах страны.

Восстания эти были вызваны многими причинами. В провинции Риу-Гранди-ду-Сул, Пара, Мараньян, Минас-Жераис и Сеара население под­нялось, чтобы изгнать португальских эпигонов режима дона Педру. В Пернамбуку, где борьба приняла особенно ожесточенный характер, наем­ные войска, не получавшие жалованья, несколько раз разграбили столи­цу провинции. Лишившись таким образом возможности опираться на вооруженные силы, оставшиеся по наследству от империи, регентство сформировало национальную гвардию. В ряде других штатов были пред­приняты прямые попытки создания либеральных республик; самая круп­ная попытка этого рода имела место в Риу-Гранди-ду-Сул.

В такой обстановке деспотическое правление дона Педру I содейство­вало развитию революционных движений. Влияние на местных лидеров оказали, по-видимому, и республиканские идеи в соседних государ­ствах — Уругвае и Аргентине. И когда в 1828 году Уругвай завоевал независимость от Бразилии, движение быстро пошло в гору, достигнув своей высшей точки в 1836 году в восстании «фаррапос»* и создании республики Пиратиним (Риу-Гранди). Попытки Фейху подавить новое государство были сорваны, когда генерал «фаррапос» Бениту Гонсалвис прибег к методу партизанской войны. Следуя выжидательной тактике, повстанцы смогли продержаться вплоть до 1846 года. Примечательно, что обе стороны, стремясь привлечь на свою сторону негров, предлагали им освобождение от рабства, фактическим результатом чего явилось ос­вобождение рабов в данном районе Бразилии.

* «Фаррапос» (farropo (порт.) — оборванец) — участники республиканс­кого восстания на юге Бразилии в 1835—1844 годах. Восставшие провозгласи­ли в 1836 году республику Риу-Гранди. — Прим.ред.

Война «фаррапос» наряду с яростной оппозицией, на которую поли­тика Фейху натолкнулась в парламенте, вынудили его в 1838 году выйти в отставку. В этой критической обстановке Бразилия была спасена от распада тем, что либералы внесли предложение возвести в императорс­кое звание дона Педру II, которому едва исполнилось 16 лет. Предложе­ние это было принято парламентом; в силу акта конгресса от 23 июля 1840 года новый император дон Педру II стал правителем государства. Регентство внесло значительный вклад в развитие Бразилии. Бразильцы прошли школу парламентского правления. После того как ограничитель­ной политике дона Педру I был положен конец, воцарилась полная свобо­да обсуждения политических вопросов. Регентство содействовало также экономическому росту страны. Кофе стало одной из статей бразильского экспорта, значение которой непрерывно росло. Был принят ряд законов, своими льготами поощривших приток иммигрантов из Европы.

Правление дона Педру II (1840—1889). Когда дон Педру II стал им­ператором, он был развит не по летам. Император отличался скромнос­тью, предпочитал простоту в одежде в обращении и чурался всякой пом­пезности и церемониала.

Дон Педру И погасил огонь республиканского движения, развернув­шегося в провинции Минас-Жераис под руководством Теофилу Оттони. В Пернамбуку, историческом центре недовольства республиканцев, дон Педру П ликвидировал восстание с помощью убеждения и военной силы. Несколько факторов содействовали его успеху в деле подавления восста­ния «фаррапос». Республиканские лидеры были возмущены действия­ми Росаса, который зверски сокрушил унитариев в Аргентине и напал на Уругвай. В то же время они угадывали в императоре человека демок­ратического склада ума. Дон Педру II содействовал росту этой симпа­тии, амнистировав всех участников восстания. Герцог Сашиас, дарови­тый полководец, разбил непримиримых на поле брани.

Территориальный рост Бразилии. Дон Педру II сделал ряд важных приращений к территории Бразилии. После ликвидации восстания «фар­рапос» он принял решительные меры для защиты южного выхода Брази­лии к морю по реке Парана, который оказался под угрозой в результате вторжения Росаса в Уругвай. Как уже было отмечено в соответствующей главе, дон Педру вступил в союз с Риверой и Уркисой, силами которого Росас был разбит при Монте-Касеросе в 1852 году. Однако по договору между Бразилией и Уругваем, заключенному специально с этой целью в 1851 году, последний согласился уступить значительную область меж­ду реками Ибикуи и Куареим и признать господство Бразилии в районе озера Мирин и Жагуарона. Это продвижение ознаменовало собой выс­шую точку территориального роста Бразилии в южном направлении.

Второе крупное территориальное приращение Бразилии, явившееся результатом войны с Парагваем, развернувшейся в 1864—1870 годах, позволило отодвинуть ее границы и на запад. Так как Бразилия вынесла основное бремя Парагвайской войны, она замышляла фактически присо­единить к своим владениям всю страну. Однако протесты со стороны других латиноамериканских государств сорвали этот честолюбивый план. Все же по мирному договору, положившему конец войне в 1872 году, Бразилия присоединила к своим владениям значительную часть терри­тории северного Парагвая, то есть территорию, лежащую, грубо говори, полосой между реками Ала и Бланко и расширяющуюся к юго-востоку, в сторону реки Параны.

Даже в те годы, когда полным ходом шла Парагвайская война, тер­риториальный рост Бразилии происходил и в третьем направлении — на запад, к границам Боливии. В 1867 году граф Риу-Бранку заключил с этой страной договор, по которому Бразилия приобрела обширный район между верховьями рек Парагвай и Мадейра, позднее присоединенный к территории штата Мату-Гросу. Договор определил также пограничную линию, по которой была разделена между обеими странами принадле­жавшая Боливии территория Акре. Это заложило основу для поздней­шего продвижения Бразилии на запад, когда на протяжении последую­щего десятилетия бразильские рабочие по добыче каучука устремились в принадлежавшую Боливии область Акре.

Важную часть экспансии Бразилии в западном направлении соста­вило также открытие реки Амазонки для мировой торговли в 1867 году. Торговые круги самой Бразилии давно уже оценили значение бассейна Амазонки как потенциального источника богатств. Кроме того, начиная с 1850 года требование об открытии великой реки поддержали бразиль­ские каучуковые компании, стремившиеся привлечь иностранный ка­питал к разработке западной части Мату-Гросу и территории Акре. Эти бразильские интересы неожиданно получили энергичную поддержку еще с одной стороны: американцу, лейтенанту военно-морского флота Соеди­ненных Штатов Мэтью Ф. Мори удалось добиться посылки экспедиции Херидона-Джиббона для исследования речного бассейна в верховьях Амазонки, а также и самой реки. В весьма значительной степени инте­рес самих бразильцев к возможности использования реки в качестве тор­гового пути был стимулирован работами ряда английских и американс­ких ученых, в первую очередь Луиса Агассиса из Гарвардского универ­ситета, но изучению флоры и фауны бассейна Амазонки. Ряд бразильс­ких лидеров, особенно Таварес Бастус, без конца твердили о лежащих втуне богатствах и указывали на явную несообразность политики Брази­лии, которая воевала с Парагваем ради того, чтобы обеспечить выход к морю в южном направлении, и в то же время запрещала иностранцам плавать по Амазонке. После долгих дискуссий в сентябре 1867 года Бра­зилия формально открыла великую реку для мировой торговли.

Экономический рост Бразилии в период империи. Экспансионистс­кой деятельности Бразилии на юге, западе и севере соответствовал рост экономической Жизни страны. Индустриализация в Европе с Соединен­ных Штатах, изменившая экономический облик Аргентины, дала тол­чок подъему экономики и в Бразилии. В связи с английскими капита­ловложениями в золотые и алмазные рудники провинции Минас-Жераис выросла добыча этих ископаемых. Производство кофе после медлен­ного роста в начале столетия стало быстро развиваться с 1855 года, когда стали плодоносить несколько миллионов деревьев. На протяжении пос­ледующих 30 лет темп роста производства кофе неуклонно ускорялся, пока в десятилетие с 1880 по 1890 год не был достигнут максимальный в истории страны уровень посадок кофейных деревьев. Для транспорти­ровки кофе и минералов были построены железные дороги. Уже в 1852 году были выдвинуты планы сооружения линий от Рио-де-Жанейро к Сан-Паулу и в провинцию Минас-Жераис. Строительство железной до­роги от столицы до Сан-Паулу было завершено в 1876—1877 годах. На протяжении последующих 35 лет был сооружено почти 7 тысяч миль железных дорог, соединивших между собой главные порты и крупные города Юга, не считая коротких линий между Рио-де-Жанейро и Петрополисом, летней столицей императора, а также между столицами провинций Баиа и Пернамбуку и внутренними областями.

На тот же период приходится непрерывный рост потока иммигран­тов, соответствовавший возможностям и нуждам Бразилии. Известная часть иммигрантов, преимущественно немцы, переехала в Бразилию еще и правление дона Педру I. К 1859 году свыше 20 тысяч немцев посели­лись на земледельческих угодьях провинций Риу-Гранди-ду-Сул и Санта-Катарина. После гражданской войны в Соединенных Штатах в Брази­лию эмигрировало большое число южан. Начиная с 1870 года нужда в искусных садоводах для кофейных плантаций привлекла иммигрантов из Италии, Португалии, Испании и других стран Средиземноморья. Если в 1819 году численность населения Бразилии оценивалась в 4400 тысяч человек, то к 1870 году оно достигло 10 миллионов. Рост промышленного потенциала Бразилии и производительности труда населения страны нашли свое отражение в расширении экспортной и импортной торговли. В итоге между 1840 (когда торговый оборот выражался цифрой в 57 миллионов мильрейсов) и 1890 годами объем торговли Бразилии увели­чился в 10 раз.

Экономические перемены и рост населения привели к изменению системы образования, которое до этого было доступно в основном лишь богатым элементам населения. Интересы среднего класса и квалифици­рованных и полуквалифицированных рабочих потребовали расширения сети школ. В итоге число государственных школ, составлявшее в 1860 году 3 тысячи, к 1888 году превысило 6 тысяч. Высшие учебные заведе­ния были представлены традиционными университетами, рядом педаго­гических училищ и горной академий в провинции Минас-Жераис. Уни­верситеты давали подготовку в области юриспруденции, астрономии, медицины и агрономии. Император лично являлся покровителем учи­лищ музыки, изящных искусств и живописи в Рио-де-Жанейро.

Политические конфликты и отмена рабства. Политические собы­тия правления дона Педру I берут свое начало в различии экономических и социальных интересов населения страны. Аристократия северной части Бразилии, державшая в своих руках производство сахара, и усту­павшие ей по богатствам и политическому весу владельцы крупных зем­ледельческих массивов по всей стране занимали господствующее поло­жение в консервативной партии. Либеральная партия опиралась частич­но на торговые классы, магнатов производства кофе в южных районах и владельцев залежей минералов во внутренних областях. Власть на протя­жении всего рассматриваемого периода находилась, как правило, в ру­ках консервативной партии. Либералы играли ведущую роль в движе­нии, которое выдвинуло требования установить свободу торговой и про­мышленной деятельности и уничтожить государственные монополии, являвшиеся пережитками колониальной меркантилисткой системы. Выдающимся деятелем, представлявшим либеральную точку зрения, был виконт Maya; это был человек, обязанный своим положением самому себе, — строитель железных дорог, банкир и промышленник. Он напрас­но потратил силы, пытаясь убедить правительство использовать звонкую монету как основу для выпуска бумажных денег и тем содействовать экономическому развитию Бразилии. Либералы, помимо указанного финансового мероприятия, выступали за предоставление большего само­управления провинциям и крупным и малым городам, а также за созда­ние системы поддерживаемых государством школ вместо субсидируе­мых церковных учебных заведений. Кроме того, либералы ратовали за полную свободу совести.

В области практической политики либералы предлагали сократить численность армии в мирное время. Бдительно следя за действиями императора, они требовали лишить Государственный совет политичес­кой власти. Либералы требовали, чтобы премьер-министр нес ответствен­ность за то, как император пользуется предоставленным ему конститу­цией правом «верховного арбитра». Они стремились также реформиро­вать сенат и лишить императора права назначать сенаторов пожизненно. Либералы требовали осуществить избирательную реформу с целью пре­доставить большее самоуправление штатам. Наконец, они выступали за отмену рабства.

Была еще третья партия, сила которой непрерывно росла на протя­жении всего XIX столетия. Правда, она уступала по значению двум дру­гим партиям, но родословная ее идей может быть возведена еще к пери­оду до установления независимости — к восстанию Тирадентеса 1789 года. Интеллигенция и многие представители бразильского среднего класса надеялись, что после установления независимости Бразилия ста­нет республикой, и ссылались при этом на успех Соединенных Штатов. После того как дон Педру I был свергнут, они пытались, как мы уже видели, утвердить республиканские правительства в северной, централь­ной и южной частях Бразилии. Что касается Юга, то здесь бурное цвете­ние республиканских идей фактически не было оборвано. Именно в про­винции Сан-Паулу в 1871 году была основана республиканская партия.

Начиная с 1871 года сила новой партии быстро росла. Ей не только удалось привлечь на свою сторону ведущих представителей интеллиген­ции по всей Бразилии и ряд политических лидеров провинций Риу-Гранди-ду-Сул, Минас-Жераис и Сан-Паулу, но и заручиться поддерж­кой прибывавших во все большем числе иммигрантов, уже ознакомив­шихся в Европе с различными философскими учениями по вопросу о демократии и социализме. Кроме того, в ряды республиканской партии вступила значительная прослойка армии, находившаяся под влиянием позитивиста Бенжамена Констана. Новое пополнение за счет армии рес­публиканская партия получила, когда дон Педру II, опасаясь могуще­ства военщины после Парагвайской войны, решительно выступил против попыток солдат добиться права участия в политической жизни.

Начиная с 1871 года либеральная и республиканская партии, соеди­нив свои усилия, вынудили осуществить ряд политических и социальных реформ. Первой из них явился закон Риу-Бранко 1871 года, более изве­стный под названием «Закона о свободном рождении»; по нему все дети, родившиеся в рабстве, получили свободу. Позднее видный либеральный лидер Жоаким Набуку окрестил этот закон полумерой, но тем не мене его оказалось достаточно, чтобы расколоть консервативную партию и вызвать ярость рабовладельческой аристократии, державшей в своих руках производство сахара.

Два года спустя император столкнулся с не мене серьезной политичес­кой проблемой, когда его власти был брошен вызов со стороны церкви. Непосредственным поводом для конфликта явилось опубликование в 1864 году папством «Перечня заблуждений», осудившего как заблуждения либеральные, экономические и политические философии многих группи­ровок, в том числе масонов. Добиваться соблюдения «Перечня» в Брази­лии значило бы нарушить конституцию, по которой ни один папский до­кумент не мог быть опубликован в стране без предварительной санкции императора. Тем не менее епископы Олинды и Пары, исполняя приказы папы, в 1873 году повелели католическим общинам изгнать из числа сво­их членов всех масонов. Когда епископы закрыли ложи и отказались пре­кратить неповиновение приказам императора, тот отдал приказ об их аре­сте и предании суду за попрание законов государства. Суд признал епис­копов виновными и приговорил их к тюремному заключению, от которого они были освобождены императором в порядке помилования два года спу­стя. Инцидент этот превратил могущественную церковную иерархию во врагов монархии и содействовал росту оппозиционного движения, в кото­ром ведущую роль играли республиканцы, либералы и консерваторы-ра­бовладельцы, возмущенные законом Риу-Бранку 1871 года.

Тем временем, как либералы, так и республиканцы вели агитацию за осуществление избирательных реформ. В1877 году, уступая растуще­му давлению со стороны штатов и муниципалитетов, добивавшихся пе­редачи им всей полноты власти в вопросах местного управления и рас­ширения представительства в центральном правительстве, император выступил с предложением реформ. Так как реформы эти угрожали по­ложению консервативной партии, консервативный кабинет ушел в от­ставку. Тем не менее дело реформы было претворено в жизни в 1881 году, когда пост премьер-министра занимал Жозе Антониу Сараива; про­веденный им избирательный закон предусматривал прямые выборы, уча­стие в которых было обусловлено имущественным цензом и цензом гра­мотности. Самое важное требование реформы, однако, осталось неудов­летворенным — муниципалитеты и штаты так и не получили прав мест­ного самоуправления. Отказ правительства пойти на уступки в данном вопросе стал одной из главных причин свержения империи в 1889 году.

Отмена рабства. Свержению империи содействовал ряд причин: рост могущества либерального лагеря, главную силу которого составлял сред­ний класс; деятельность республиканской партии по распространению либеральных идей среди интеллигенции, армии и новых иммигрантов; враждебное отношение церкви после дела епископов. Но самым решаю­щим фактором явилась отмена рабства. Руководство движением, увен­чавшимся достижением обеих целей — отменой рабства и свержением империи, — принадлежало Сан-Паулу, провинции, где могущественные владельцы кофейных плантаций были возмущены тем, что император, используя свое право назначать губернатора, подчинил штат своей влас­ти. Недовольство, хотя и в меньшей степени, вызывали также налоги, которыми центральное правительство облагало экспорт кофе. Однако производители кофе были бессильны добиться принятия общегосудар­ственного законодательства, защищающего то, в чем они усматривали свои интересы. Поэтому они развернули борьбу за отмену рабства, видя в этом одно из средств ослабить консервативную партию. С другой сторо­ны, сама сахарная олигархия была ослаблена в результате совокупности многих событий. Производство сахара в других странах, особенно на Кубе и в свеклосахарных районах Западной Европы, оказалось дешевле, чем в Бразилии, где сахарные плантации обрабатывались непроизводительным трудом рабов. Экономическое положение владельцев сахарных планта­ций было фактически подорвано еще до того, как их сразил окончатель­ный удар — отмена рабства.

Первым значительным шагом, предпринятым с целью уничтожить рабство, явилась отмена работорговли. Начало было положено еще в прав­ление дона Педру I, когда англичане, пустив в ход угрозу отказать Бра-тиши в признании, вынудили наложить запрет на торговлю. Соответ­ствующий закон был принят в марте 1831 года, но, несмотря на это, купцы Новой Англии, Англии и Португалии продолжали контрабандой ввозить рабов в стране, причем во всех больших масштабах. Когда анг­лийское правительство попыталось оказать давление на Бразилию, пос­ледняя гневно отказалась возобновить договор 1827 года. Тогда Англия ответила законом Абердина, по которому все дела о захваченных неволь­ничьих кораблях изымались из ведения смешанной комиссии, заседав­шей до того в Сьерра-Леоне и Рио-де-Жанейро, и передавались на рас­смотрение судов адмиралтейства.

После того как в 1837 году Бразилия сняла ограничения с работор­говли, в стране ежегодно ввозилось в среднем свыше 50 тысяч рабов. Чтобы положить конец этому положению, Англия послала свои корабли и территориальные воды Бразилии для захвата преступников. Бразилия протестовала против этих насильственных акций, но растущая оппози­ция в самой стране и за ее пределами вынудила ее занять более умерен­ную позицию. Существенную роль сыграло и то обстоятельство, что для снмой Бразилии выгода от работорговли была весьма невелика. Ловля рабов в Африке и их сбыт в Бразилии находились в руках португальс­ких купцов, а перевозка невольничьих грузов производилась на иност­ранных кораблях, преимущественно американских. В этих условиях министру юстиции Эусебиу ди Кеирусу в сентябре 1850 года удалось длиться принятия нового закона, который действенным образом покон­чил с работорговлей. Один из пунктов закона объявил работорговцев пи­ратами, а другой обязал все корабли, выполнявшие таможенные фор­мальности перед отплытием в Африку, выдавать долговые обязательства на всю стоимость корабля и груза. Опираясь на этот закон, военно-морс­кие флоты Англии и Бразилии смогли к 1852 году добиться полного прекращения работорговли.

Начиная с этого времени лидеры аболиционистского движения в Бразилии удвоили свои усилия. Ужасающее зрелище гражданской вой­ны в Соединенных Штатах, вспыхнувшей в следующем десятилетии, усилило действенность их призывов. В 1871 году вступил в силу закон 1'иу-Бранку о «свободном рождении», что задержало до следующего де­вятилетия кардинальное решение проблемы в законодательном порядке. И 1880 году движение получило новый толчок благодаря энергичному руководству Жоакима Набуку. Хотя Набуку был выходцем из среды рабовладельцев, он повел непримиримую борьбу за полную отмену рабства. Но институт рабства к этому времени рушился под своей собствен­ной тяжестью. Разоренные владельцы сахарных плантаций поддержали местное законодательство в провинциях Сеара (1883) и Амазонас (1885), по которому рабы на этих территориях были объявлены свободными. В следующем, 1886 году был принят общегосударственный закон об осво­бождении всех рабов, достигших 60 лет. К этому времени негры и сами стали освобождаться.

«Золотой закон» (1868). Теперь, когда общественное мнение находи­ло выражение и в печати и в парламенте, требование об освобождении рабов нельзя было больше игнорировать. В итоге в 1888 году Бразилия приняла «Золотой закон», по которому все рабы в Бразилии были объяв­лены свободными без всякой выплаты возмещения владельцам. 13 мая 1888    года Изабелла, дочь дона Педру, исполнявшая обязанности регент­ши (она и сама была пламенной аболиционисткой), подписала проект этого закона. 750 тысяч рабов стали свободными. Стоимость их достига­ла без малого 250 миллионов долларов. Этот исключительный по своему значению акт не только освободил рабов; он также положил конец суще­ствованию бразильской империи.

Крушение империи. Основная причина крушения Бразильской им­перии заключалась в тех коренных переменах, которые произошли в экономике самой Бразилии. Рост производства кофе побудил влиятель­ные и богатые семейства южных районов выдвинуть требование о переда­че им всей полноты власти в вопросах местного управления и об участи их в разработке общегосударственного законодательства в соответствии со своими интересами. Эти круги получили поддержку со стороны воз­никающих промышленных групп, связанных с железными дорогами, пароходными линиями, банками и каучуковым промыслом, а также финансовых дельцов, занятых в освоении бразильского Запада. Дон Пед­ру же оказывал поддержку владельцам сахарных плантаций, которые являлись господствующей политической силой в стране и были пред­ставлены в консервативной партии. Однако само производство сахара катастрофически сокращалось в условиях иностранной конкуренции на мировых рынках. Кроме того, консервативная партия оказалась расколо­той по вопросу об освобождении рабов. В итоге, когда «Золотой закон» ударил по самой основе производства сахара, плантаторы отказали в под­держке империи, так как они не получили никакого возмещения. К силам, враждебным империи, присоединились также республиканская партия и церковная иерархия, возмущенная судом над епископами.

Непосредственной причиной свержения империи явилась революция

1889    года. Последний кабинет, возглавлявшийся Оуру Прету, прилагал
отчаянные усилия предотвратить катастрофу. Он предложил ряд реформаторских законопроектов — о расширении власти штатов, лишении императора прав верховного арбитра и другие аналогичные мероприя­тии. Однако подготовка заговора против дона Педру шла уже полным кодом. Во главе заговорщиков стояли маршал Деодору да Фонсека из провинции Риу-Гранди-ду-Сул и Бенжамен Констан, который своей пропагандой позитивистских учений в военной академии в весьма значительной степени содействовал развитию республиканский идей в армии. И самом правительстве действовал один из министров кабинета, Флорипму Пейшоту; он рассеивал страхи, заверяя премьер-министра, что слу­хи о восстании лишены всякого основания. Когда наступил момент для государственного переворота, бдительность правительства оказалась усып­ленной; Фонсека ввел войска, занял правительственные здания, бросил в тюрьму дона Педру, а затем издал приказ о его высылке из страны. Дон Педру, не желая ввергать любимую отчизну в гражданскую войну, поко­рился своей участи. Так завершилась 15 ноября 1889 года самая спокой­ная революция во всей истории Америки; не было пролито фактически ни одной капли крови, на и победного ликования было не столь уж много.