Опять «незавершенные революции»?

В середине XIX в., приблизительно с 1850 по 1870 г. (а в некоторых странах и позже), по Латинской Америке прокатилась вторая волна буржуазных революций, часто именуемых гражданскими войнами между либералами и консерваторами. К ним относятся такие известные со­бытия, как, например, восстание сторонников Кастильи в Перу в 1854—1855 гг., Война за реформу в Мексике в 1857—1860 гг. или Федеральная война в Венесуэле в 1859—1863 гг., унесшая 40 тыс. жизней в стране, где численность населения едва достигала 2 млн. человек — не будем перечислять все кровопролитные столкновения нового революционного периода.

Важные события произошли и в Бразилии, где в 60-е гг. вновь развернулось мощное движение за уста­новление республики. Теперь одним из главных требо­ваний либералов-республиканцев стала ликвидация рабства. Политический климат в стране определялся борьбой между аболиционистами — сторонниками ос­вобождения рабов, и приверженцами традиционных со­циально-экономических устоев. Победу одержали либе­ралы, и в 1888 г. был издан Золотой закон, полностью отменявший рабство. Рабы объявлялись свободными людьми без выплаты компенсаций владельцам. Множе­ство негров, не имевших средств к существованию, вы­нуждены были в поисках заработка переселяться на но­вые места и вливаться в ряды наемных работников.

Следующим шагом на пути обновления Бразилии стало свержение монархии, в оппозицию к которой пе­решла даже часть бразильских консерваторов. Вновь сумев избежать кровопролития, бразильцы отстранили от власти императора Педру II, правившего страной на протяжении многих десятилетий. В 1889 г. он был низ­ложен, и в Бразилии мирным путем установился рес­публиканский строй. В советской историографии гос­подствовало мнение, что провозглашение Бразильской республики нельзя считать революцией, поскольку произошла лишь смена формы правления, а отноше­ния собственности и социальная структура общества остались неизменными, однако это событие все-таки стоит в одном ряду с другими латиноамериканскими либеральными революциями.

Как и во время предыдущих конфликтов между ли­бералами и консерваторами, в ходе этих революций также выдвигался вопрос о принципах государствен­ного устройства республик и, вроде бы, вновь разгоре­лась борьба между унитариями и федералистами. Од­нако это была лишь вершина айсберга — и разобраться в сути латиноамериканских либеральных революций не так просто.

Некоторые историки, особенно марксисты, рассмат­ривают эти революции как продолжение борьбы внутри торгово-латифиндистской олигархии латиноамерикан­ских стран: и либералы, и консерваторы стремились привлечь народ, но не ставили своей целью социальное переустройство общества. Вражда «олигархов» основы­валась на противоречиях личного, делового или регио­нального характера, однако они были едины в своем стремлении сохранить власть в руках того узкого круга людей, к которому сами принадлежали. Случалось, в хо­де борьбы бразды правления поочередно захватывали ставленники то одной, то другой группировки, то либе­ралы, то консерваторы, и начиналось перераспределе­ние доходов от внешней торговли и иностранных зай­мов в пользу победителя, но, одержав верх, о нуждах народных масс «забывали» и те, и другие. В то же время далеко не все исследователи согласны с тем, что либе­ральные революции представляли собой лишь «борьбу элит», иначе они не имели бы столь ожесточенного характера.

Новые революции надолго привели к власти либе­ралов и невероятно увеличили влияние и собственность латифундистов, окончательно утвердивших свои ве­дущие позиции в экономике и политической жизни ла­тиноамериканских стран, тогда как положение народа еще больше ухудшилось. Не случайно либеральные ре­волюции иногда называют «термидором» националь­но-освободительных революций 1810—1826 гг. (напом­ним, что термидорианским переворотом завершилась якобинская диктатура во Франции). Означает ли это, что мы вновь имеем дело с незавершенными революци­ями? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяс­нить, кто же возглавил мощное либеральное движение середины — второй половины XIX в. и под какими ло­зунгами лидеры «младшего поколения» либералов пришли к власти.

Исследования показали, что среди них были и круп­ные земельные собственники, и средней руки асендадо, и производители промышленной продукции, и вла­дельцы горнодобывающих предприятий, и представи­тели интеллигенции. Всех их объединяло то, что они не принадлежали к привилегированной торгово-латифундистской олигархии и страдали от ее произвола, но в еще большей степени их беспокоили ограни­чительные меры консерваторов. Либералы «второй волны» выступали за обновление общества и государ­ственной власти путем проведения политических ре­форм, за ускоренное развитие промышленности, со­кращение налогов, ликвидацию всевластия старых олигархических кланов, требовали соблюдения зако­нов. Они были убежденными республиканцами, сто­ронниками федерализма (порой лишь потому, что этот принцип не поддерживали лидеры консерваторов), проповедовали идею полной свободы торговли и про­мышленности от каких-либо ограничений со стороны государства и отвергали протекционизм.

Либеральное движение нашло поддержку не только среди значительной части буржуазии, но и у тех слоев общества, которые при консерваторах так или иначе теряли свои экономические позиции: у ремесленни­ков, крестьян, мелких торговцев. Либералы (как, впро­чем, и консерваторы) часто выступали от имени наро­да и находили привлекательное для масс обоснование необходимости тех или иных реформ. Уничтожая об­щинное землевладение, либеральные политики моти­вировали это стремлением превратить крестьян в про­цветающих фермеров, которые, разбогатев, начнут активно покупать изделия местной промышленности и ремесла, а отнимая земли у церкви, они обнадежива­ли крестьян возможностью участия в ее приобрете­нии. Иногда народные «низы» оказывались настолько сбиты с толку противоречивыми доводами консерва­торов и либералов, что, не зная, кого поддержать, вы­ступали против тех и других.