Буржуазный реформизм Фернандо Белаунде Терри (1963-1968)

Фернандо Белаунде Терри имел возможность претворить в жизнь все положе­ния предвыборной программы, даже в случае противодействия реформам со сторо­ны олигархии. Надежным гарантом стабильности была в целом армия. Немаловаж­ное обстоятельство, а именно благоприятная мировая конъюнктура, также могло быть использовано в интересах страны при проведении реформ.

Первые месяцы активной деятельности Белаунде Терри назвали "100 днями президента". Одним из первых мероприятий правительства стала национализация Кассы депозитов в июле 1963 г. Касса представляла собой финансовую организа­цию, которая в течение предшествовавших 50 лет занималась сбором государствен­ных налогов, а основными ее акционерами являлись местные банки. Несомненно эта мера правительства была направлена на некоторое ограничение финансовой олигархии, так как предоставляла государству возможность самому свободно рас­полагать доходами.

Учитывая большое значение наращивавшей темпы развития рыбной промыш­ленности, правительство организовало государственный Национальный совет рыб­ной промышленности.

В осуществлении широко разрекламированного плана колонизации восточных областей страны в район Верхней Урубамбы была направлена первая колонизаци­онная группа. Ее целью стало основание новых поселений в этом районе и начало сельскохозяйственных работ.

В начальный период президентской деятельности Белаунде Терри приступил к созданию системы Народной кооперации (КООПОП - Cooperacion Popular). Идея народного сотрудничества местного населения небольших провинциальных город­ков и поселков, удаленных от столицы, уходила корнями в далекие времена инкской цивилизации, составляя живучую традицию индейских народностей Перу. Народная кооперация представляла собой сотрудничество местного индейского населения, силами которого в данной местности без оплаты труда строились школы и меди­цинские пункты, церкви, спортивные площадки, прокладывались дороги.

Еще одним важным политическим мероприятием 1963 г. стали муниципаль­ные выборы, которые были призваны укрепить систему выборности и полномочности органов власти на местах, потому что до этого времени муниципальные вла­сти фактически не избирались, а их полномочия, зафиксированные в конституции, были ограничены контролем за сбором налогов, распределением местного бюд­жета и т.п.

В декабре 1963 г. были установлены минимальные размеры пенсий частным служащим. В районе Лимы-Кальяо был установлен контроль над ценами на хлеб и на мясо. В ответ на решение производителей цемента повысить цены на свою про­дукцию был и издан декрет о разрешении свободного импорта цемента.

Качество мероприятий первых "100 дней" к немалой степени определялось анти­олигархической направленностью, хотя это еще не стало общей атакой на позиции финансово-латифундистской олигархии. Вскоре в этом направлении развернулась серьезная борьба, связанная с обсуждением законопроекта об аграрной реформе.

Разработка проекта закона об аграрной реформе была поручена директору Ин­ститута аграрной реформы, вице-президенту Э. Сеоане. Блок апристов и одристов в палате депутатов, выражая мнение земельной олигархии, настоял на принятии компромиссного закона, который соответствовал интересам латифундистов. 21 мая 1964 г. закон об аграрной реформе был одобрен палатой представителей и сенатом. Основные цели аграрной реформы были сформулированы в статье 1. Они сво­дились к обеспечению "экономического и социального развития нации через заме­ну системы латифундий и минифундий справедливой системой собственности в це­лях увеличения производства и повышения производительности земли". Эти меры дополнялись "надлежащим и своевременным кредитованием, технической помо­щью и содействием в реализации и распределении продуктов с целью превращения земли для тех, кто ее обрабатывает, в основу их экономической стабильности, в фундамент повышения их благосостояния и гарантию их достоинства и свободы". В течение 10 лет осуществления аграрной реформы объем производства сельскохозяйственной продукции должен был удвоиться.

В основу аграрной реформы были положены принципы преобразования аграрной структуры за счет колонизации государственных земель, экспроприации зе­мельных владений церкви и монастырей, частично за счет перераспределения латифундистских землевладений. В статьях 29-30 определялись нормативы экспроприации земли. Не подлежали отчуждению земельные владения до 845 га поливных земель или 1700 га с непостоянным орошением, или 2500 га суходольных земель, или 2800 га естественных пастбищ. Однако даже этот высокий максимум мог быть увеличен по решению Национального института аграрной реформы (ИНРА), если, например, хозяйство высокопродуктивно. Размеры землевладения в сельве определились статьей 36: существовавшие там земельные владения не попадали под действие аграрной реформы, мало того, к ним могли быть добавлены в качестве резерва для перспективного развития два целинных участка, равных по размеру уже имещемуся.

Закон об аграрной реформе не затрагивал по статье 38 земельные владения аграрно-промышленных комплексов косты как иностранных, так и национальных, подлежали экспроприации и излишки земли в тех владениях, которые поставляли на переработку технические культуры. Земельные владения, принадлежавшие акционерным обществам, считались совокупностью владений отдельных акционеров и экспроприации не подлежали. Не экспроприировались также те земельные владения, где латифундисты построили или строят ирригационные сооружения.

Статьи закона об аграрной реформе о порядке компенсации за отчуждаемые или также защищали интересы латифундистов. Если стоимость отчуждаемой земель была не выше 200 тыс. солей, то землевладелец получал эти деньги полностью наличными. Если же стоимость земли превышала эту сумму, то наряду с наличными в размере 200 тыс. солей предполагалась выплата компенсации бонами аграрной нормы в течение 18-22 лет при 4-6% годовых. Затраты государства на выплату компенсации латифундистам за отчуждаемые у них земли оказались велики, и основная их тяжесть легла на крестьян.

По закону все безземельные и малоземельные крестьяне имели право получить участок земли, этим же правом наделялись и индейские общины. Такой участок должен был обеспечить приемлемые условия жизни его получателю и давать ему возможность своевременно уплачивать взносы за землю. Получаемый земельный участок нельзя было по закону делить или, наоборот, увеличивать. Его предостав­ление обеспечивало работой членов семьи крестьянина без применения наемного труда со стороны. Такому участку давалось название "семейный сельскохозяйст­венный надел". Определение размеров этого надела возлагалось на ИНРА. За по­лученный участок земли все крестьяне должны были выплатить ее стоимость в те­чение 20 лет [Ley de reforma agraria... P. 40. В порядке исключения допускалось применение наемной си­лы только в разгар сезона сельскохозяйственных работ, причем ее пропорция в отноше­нии труда самой крестьянской семьи должна была быть 1:4, или 25%.].

Распределение земельных участков среди крестьян носило выборочный харак­тер. Крестьянин должен был являться трудоспособным гражданином Перу, не мо­ложе 17 и не старше 60 лет; иметь статус крестьянина или сельскохозяйственного работника; быть безземельным или малоземельным (т.е. обладать участком, мень­шим по сравнению с предоставляемым "семейным наделом") [Крестьянину старше 60 лет участок давался с оговоркой: совершеннолетние члены его се­мьи будут трудиться вместе с ним (Ley de Reforma agraria... P. 41-43)].

Применение выборочного принципа позволяло организаторам реформы ис­пользовать его и в политических целях. Чтобы получить право на землю, крестья­нин должен был пройти через 51 бюрократическую процедуру, что создавало ши­рокие возможности для проволочек и саботажа.

В сельскохозяйственном производстве Перу участвовали различные категории арендаторов и субарендаторов. Они выступали с требованиями предоставления в их собственность обрабатываемых ими участков земли. Поэтому закон об аграрной реформе содержал положения об изменении порядка аренды. По закону арендная плата не должна была быть выше 20% урожая. Изменения касались и срока арен­ды. Минимум - 6 лет. Сбыт и переработка урожая только через хозяина станови­лись по закону не обязательными. Закон запрещал передачу права аренды другим лицам. Вопрос о предоставлении в собственность арендаторам участков земли, ко­торые они обрабатывали, решался в законе об аграрной реформе в их пользу, если ли участки не превышали 15 га на косте и 30 га в сьерре и сельве. Правда, перейти и собственность янаконов, колонов и других категорий арендаторов и субарендато­ров эти участки земли могли только после того, как Институт аграрной реформы шу шести л бы их стоимость латифундистам [Эти положения распространялись и за пределы зоны действия аграрной реформы. Арен­даторы и субарендаторы были обязаны в течение 20 лет выплатить государству стои­мость полученных участков]. Однако недостаток средств у ИНРА не позволил осуществить это положение в широких масштабах.

Закон об аграрной реформе, учитывая наличие и остроту индейской проблемы, содержал специальные статьи по индейским общинам. По закону считались недей­ствительными все акты передач общинных земель компаниям или частным лицам, совершенные после 18 января 1920 г. (т.е. после принятия Конституции 1920 г.). Зе­мли, возвращаемые общинам, не должны были переходить в частную собствен­ность общинников или третьих лиц. Гарантировалась неприкосновенность общин­ной собственности. Однако за возвращенные им земли индейские общины обязаны были заплатить выкупные платежи. Закон обязывал ИНРА оказывать индейским общинам содействие и помощь в экономическом, техническом, общественном, а также культурном развитии. Намечалась при этом перспектива создания коопера­тивов на базе общин. В качестве конкретного практического шага по развитию об­щин организовывался банк, капитал которого составляли взносы государства, об­щин и международных организаций. Таким образом, закон намечал ряд направле­ний, по которым могла быть решена индейская проблема.

Итак, основные положения аграрной реформы свидетельствовали о том, что она Пыла призвана разрешить целый ряд проблем сельскохозяйственного развития, должна была ликвидировать земельный голод, обеспечить подъем сельскохозяйст­венного производства. Однако сам текст закона об аграрной реформе свидетельству­ет, что он составлен в интересах латифундистов и на собственность землевладельцев и иностранных монополий никто серьезно не покушается. В еще большей степени ог­раниченный, умеренный, непоследовательный характер реформы обнажился при проведении ее в жизнь. В тексте закона говорилось, что во избежание спада сельскохозяйственного производства аграрная реформа будет проводиться не на всей терри­тории Перу, а лишь в нескольких департаментах. На практике закон претворялся в жизнь только там, где происходила наиболее ожесточенная борьба крестьян за зе­млю накануне реформы. Это были три департамента сьерры - Хунин, Куско и Пуно. На департаменты косты и сельвы реформа не распространялась.

Результаты аграрной реформы, по официальным данным Бюллетеня ИНРА, таковы: за 4 года ее действия экспроприированы у латифундистов 623 тыс. га земли, передано в собственность крестьян 353 тыс. га, получили землю в индивидуаль­ную собственность 11 тыс. семей, организовано 40 кооперативов.

Положительными сторонами аграрной реформы можно считать возвращение земель индейским общинам, предоставление небольшому числу арендаторов и субарендаторов участков земли, ликвидацию концессии монополии "Перувиан корпорейшн", экспроприацию латифундии "Парна" у "Серро-де-Паско".

С другой стороны, отсталость и нищета получивших землю крестьян не позволяла им выплачивать амортизационные взносы за полученные участки, а также затрудняла организацию хозяйства на этих участках. Только 13,5% крестьянских хозяйств удалось воспользоваться кредитами. Отсутствие кредитной и агротехнической помощи в отсталых хозяйствах обрекало их на нежизнеспособность или заста­вило обращаться за помощью к латифундистам, т.е. продолжала сохраняться зависимость от землевладельцев. Аграрная реформа не улучшила в целом и положения пличных категорий арендаторов и субарендаторов. Только 2416 семей колонов, янаконов, аррендиров и др. получили 19 тыс. га земли.

Большие надежды, возлагавшиеся на колонизацию восточных земель, также оказались иллюзорными из-за недостатка финансовых средств.

Таким образом, аграрная реформа администрации Ф. Белаунде Терри не отве­ла на практике целям, зафиксированным на бумаге. Ее непоследовательность, длительность и ограниченность объясняются отказом правящих кругов от уничтожения или по меньшей мере перераспределения крупной земельной собственности латифундистов, недостатком средств, бюрократическими методами проведения реформы в жизнь, противодействием латифундистов. Все это не позволяло эффективно преодолеть аграрный кризис в стране.

Программа реформ партии "Народное действие-ХДП" предполагала осуществить импортозамещающую индустриализацию. Основное содержание процесса индустриализации в Перу в середине 60-х годов сводилось к замещению импорта, к построению развития отраслей обрабатывающей промышленности и поощрению экспорта ее изделий, стимулированию производства для внутреннего рынка, к попытке ликвидировать диспропорцию в развитии различных районов страны. Показателем процесса индустриализации являются структурные сдвиги в промышленности в сторону увеличения доли динамичных отраслей. В 60-е годы наращивались мощности в металлообрабатывающей, химической, целлюлозно-бумажной, автосборочной отраслях. Увеличивалось производство синтетических волокон, серной кислоты, каустика, бензина, керосина, мазута, каучука, фармацевтических изделий. Были введены в строй новые заводы - по производству фосфорных удобрений близ Кальяо (1964 г.), завод по производству серной кислоты (1967 г.). В 19??-1969 гг. число установленных в промышленности ЭВМ выросло с 60 до ? штук (4-е место в Латинской Америке). Среднегодовой прирост ВНП составил в -1968 гг. в среднем 5%. Экспорт Перу за этот период вырос в стоимостном выражении на 60%. Однако традиционные отрасли обрабатывающей промышленности превосходили все же новые по объему производства. К 1968 г, доля традиционных отраслей (пищевой, текстильной, обувной, деревообрабатывающей) составляла ?% от всей обрабатывающей промышленности.

Процесс индустриализации сдерживали такие факторы, как отсталость страны, зависимость ее экономики от иностранного капитала, ухудшение условий торговли на международных рынках, низкий уровень накопления капитала. В 1965, 1966 и 1967 гг. стоимость импорта постоянно превышала стоимость экспорта, а торговый баланс имел дефицит в 50-60 млн долл. в год. Следовательно, валютных накоплений от внешней торговли не хватало. С другой стороны, темпы накопления капитала, необходимого .для развития индустриализации, были замедленными из-за необходимости ежегодной выплаты огромных сумм на обслуживание внешнего долга. Так, в 1967 г. по программе "Союз ради прогресса" Перу было предоставлено в качестве помощи 27 млн долл., и в том же году в виде дивидендов и отчислений от прибылей монополии США вывезли из страны 146 млн долл.

Внутренних средств на индустриализацию, как видим, явно не хватало. Средняя промышленная буржуазия не обладала большими средствами ни для расширения производственных мощностей, ни для строительства новых предприятий в динамичных отраслях. И средняя буржуазия, заинтересованная в индустриализации, активного участия в этом процессе принять не могла из-за конкуренции иностранного капитала, располагавшего "равными возможностями" с перуанской буржуазией и поэтому монополизировавшего новые отрасли. К тому же низкий уровень концентрации производства и численное преобладание небольших предприятий сдерживал" индустриализацию (по переписи 1963 г., на 82,2% предприятий в стране число занятых не превышало 5 человек).

Перуанское государство, несмотря на благосклонные декларации, также не располагало возможностями для эффективного развития индустриализации. Государственный сектор составлял 13% в 1966 г., а государственные капиталовложения в промышленность были невелики и даже сократились с 28% в 1963 г. до 10% 1966 г. Одним из главных препятствий на пути индустриализации стала узость внутреннего рынка. Индейское крестьянство сьерры и сельвы. составлявшее почти половину населения Перу, за редким исключением практически не покупало изделий промышленного производства.

Развитие индустриализации сдерживали также технические трудности, отсутствие или недостаток некоторых видов сырья (почти треть перуанского импорта в се редине 60-х годов составляло сырье), необходимость импортировать дорогостоящее промышленное оборудование, недостаток квалифицированных кадров, географические диспропорции. Техническая модернизация, сопровождавшая процесс индустриализации, внедрялась односторонне - лишь на иностранных или смешанных предприятиях. Оставалась сильной технологическая зависимость страны: в 1966-1967 гг. 94,9% зарегистрированных лицензий и использовавшихся патентов были иностранного происхождения.

Одним из средств преодоления трудностей считалась экономическая интеграция. В начале 60-х годов ведущим интеграционным объединением в Латинской Америке, куда входила и республика Перу, была Латиноамериканская ассоциации свободной торговли (ЛАСТ). Однако в силу целого ряда причин надежды Перу на улучшение экономического положения в рамках ЛАСТ оказались несостоятельны­ми. Действительно, трудно было ожидать, например, расширения внутри латиноамериканской торговли, если страны, входившие в ЛАСТ, имели сходную структуру экспорта и зависели от иностранного капитала. Торговый дефицит Перу внутри ЛАСТ составил во второй половине 60-х годов 190 млн долл.

Администрации Ф. Белаунде Терри предстояло решить еще одну проблему, о которой говорилось в предвыборных обещаниях, проблему национализации нефтересурсов. В Перу и 60-е годы эксплуатировались три основных нефтяных района, Из них половина нефтяных ресурсов приходилась на северо-западные месторождения в зоне Талары - Бреа и Париньяс, Лобитос и др. Нефтепромыслы, а также нефтеперерабатывающий комплекс в Таларе, включавший нефтеочисти­тельные установки, хранилища нефти и газа, трубопроводы, электростанции, пор­товое оборудование, принадлежали "Интернэшнл петролеум компани". Конфликт между ИПК и перуанским государством развивался в течение нескольких десятиле­тий. В основе конфликта было то обстоятельство, что ИПК не имела прочных юри­дических прав на владение Бреа и Париньяс. Единственным документом для ее пре­тензий на эти месторождения было решение арбитражного суда в Париже от 1922 г. Перуанская сторона не признала решения парижского арбитража'". Сосредоточив в своих руках до половины добычи и 90% переработки перуанской нефти, ИПК проявляла полное пренебрежение к нуждам экономического развития страны. Это выражалось в росте долга компании перуанскому государству (из неуплаченных на­логов), в произвольном сокращении добычи и переработки нефти, в отказе от мо­дернизации оборудования, в маневрах по "перуанизации" во вред госсектору, в под­купе государственных должностных лиц, и т.д. В условиях, когда Перу было обес­печено нефтепродуктами только на две трети от потребляемого в стране количест­ва, и при необходимости импортировать на валюту недостающее количество нефти и нефтепродуктов, подобные злоупотребления со стороны ИПК доказывали оче­видную необходимость ее национализации.

Официальная точка зрения партии Народное действие на проблему национа­лизации собственности компании была выражена лидером партии Белаунде Терри в его работах и публичных выступлениях. В послании стране 28 июля 1963 г. президент Белаунде Терри заявлял, что проблема Бреа и Париньяс будет разрешена в течение 90 дней. Несмотря на это обещание вплоть до 1967 г. никаких ша­гов в этом направлении не предпринималось. Под нажимом требований левых и леворадикальных сил правительство вынуждено было сделать попытку урегулировать этот вопрос.

13 августа 1968 г. между перуанским государством и "Интернэшнл петролеум компани" был заключен контракт под названием "Таларский акт", где было записано, что "он являет собой полное и окончательное решение... проблем нефтепромыслов Бреа и Париньяс". Однако основное содержание "Таларского акта" и его анализ говорят об обратном. По контракту добыча нефти на промыслах Бреа и Париньяс переходила в руки государственной компании "Эмпреса петролера фискаль" (ЭПФ). Но чистка нефти должна была производиться ИПК на ее заводе. Цены на нефть при том ИПК устанавливала низкие, что было невыгодно национальной ЭПФ.

С подписанием "Таларского акта" аннулировался долг ИПК перуанскому государству. ИПК получала также право на почти монопольное производство смазочных материалов в течение 80 лет. Ей были обещаны взамен Бреа и Париньяс новые концессии на востоке страны на площади в 1 млн га. Помимо того, ИПК разреша­ть расширить ее нефтеперерабатывающий завод в Таларе. Национализации под­дало устаревшее оборудование для добычи нефти на Бреа и Париньяс. Новейшее оборудование ИПК заранее (еще в 1966 г.) внесла в списки департамента нефтепереработки как нефтеперерабатывающие, а не добывающие и, следовательно, осталось в ее собственности. Закономерный протест и возмущение со стороны оппозиционных сил страны вызвало не только содержание "Таларского акта", но и его 11-й страницы в оригинале. На 11-й странице обусловливалось обязательство ИПК оплачивать в долларах добытую национальной ЭПФ нефть в количестве 500 тыс. баррелей ежемесячно до конца 1968 г. Все попытки президента Белаунде Терри, министра финансов М. Ульоа и министра экономики П. Каррики представить "Таларский акт" как контракт, чрезвычайно выгодный государству, успеха не имели.

По мнению широких кругов общественности, этот документ означал преда­тельство национальных интересов. Многие выступили с осуждением "Таларского акта". Э. Сеоане отверг соглашение с ИПК и заявил, что партия Народное действие не несет за него ответственности. В том же ключе выступили ХДП и "Националь­ный союз одристов", даже апристы отмежевались от него. С заявлением, осуждав­шим "Таларский акт" выступили 36 генералов перуанской армии.

В годы пребывания у власти администрации Ф, Белаунде Терри вера в то, что его реформы будут перспективными и плодотворными, сдерживала развитие оппозици­онной борьбы в стране. Сдерживала, но не прекращала. До конца 1963 г. забастовоч­ное движение развивалось по восходящей линии, затем иллюзии реформистских пре­образований, благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, раскол и трудно­сти рабочего движения несколько ослабили размах забастовочной борьбы. Так, в 1964 г. прошло 398 забастовок, в 1965 г. - 397 (в том числе две всеобщие), в 1966 г. - 414, в 1968 г.-394 забастовки, в которых участвовало 107,8 тыс. человек. Наиболь­шую активность в забастовочной борьбе проявляли нефтяники, портовики, металли­сты, работники связи, строители, обувщики, рыбаки. Большое общенациональное значение имела борьба перуанских нефтяников. Осенью 1963 и в 1967-1968 гг. мас­штабы их выступлений и результаты борьбы были наибольшими. В борьбе за наци­онализацию нефти их поддерживали работники других отраслей промышленности, а также интеллигенция, представители средних городских слоев.

Профсоюзное движение 60-х годов было представлено тремя основными профцентрами, объединявшими до 90% организованных рабочих и служащих. Это - крупнейшая в стране Конфедерация грудящихся Перу (КТП), деятельностью кото­рой руководила апристская партия; второй по значению и численности профцентр -Христианское профсоюзное движение (МОСИСП), и находившийся под влиянием коммунистов Комитет реорганизации и единства КТП. Усилиями комитета в июне 1968 г. была восстановлена Всеобщая конфедерация трудящихся Перу (ВКТП).

В крестьянском движении все категории сельского населения Перу выступали с двумя основными требованиями: за землю, а следовательно, за аграрную рефор­му и против эксплуатации. Наиболее распространенными в 60-е годы были забастовки сельскохозяйственных рабочих, захват крестьянами помещичьих земель, со­здание профсоюзов, организация кооперативов, участие в партизанских боях, похо­ды в города, тяжбы с латифундистами, манифестации, подача петиций. Наиболее ярко и активно развивалось крестьянское движение за захват земли в центральной сьерре, где положение безземельных и малоземельных крестьян-бедняков и индейцев-общинников было наихудшим. С середины 1963 по май 1964 г. в этом движении принимали участие до 300 тыс. крестьян сьерры. В департаменте Анкаш 4 тыс. крестьян боролись за землю против американской компании "Грейс". После приня­тия закона об аграрной реформе в мае 1964 г. движение по захвату земель пошло на убыль, ибо крестьянство надеялось улучшить свое положение законным путем.

В середине 60-х годов в Перу развивалось кооперативное движение крестьян в организациях нескольких видов: закупочно-сбытовых, производственно-сбытовых, кредитных и др. В 1964 г. был принят основной закон о кооперативах. В законе бы­ли определены основные задачи, права и структура кооперативов, а также говори­лось о создании центрального органа кооперативных организаций - Национально­го кооперативного института. Католическая церковь в целях расширения своего влияния на беднейшие слои деревни организовала несколько кредитных кооперати­вов, которые могли, однако, существовать только потому, что сама церковь полно­стью эти кооперативы финансировала.

Часть сельских грудящихся Перу была организована в два крупных профцентра, Конфедерации крестьян Перу, которая находилась под влиянием коммунистов, и Национальную федерацию крестьян Перу (ФННКАП) под главенством апристов. Помимо них работали и "независимые" профсоюзы.

К названным формам крестьянского движения в Перу следует добавить участие крестьян в партизанской борьбе. Партизанские выступления, начавшиеся летом 1965 г., явились заключительной вехой всего периода партизанской борьбы, длив­шейся с различной степенью интенсивности и с различными промежутками с 1962 г. Инициаторами партизанского движения выступили леворадикальные организации.

Ультралевое движение в Перу организационно состояло из различных, зачас­тую занимающих противоположные позиции групп, куда входили в подавляющем большинстве выходцы из средних городских слоев. Это были "Движение революци­онной левой" (МИР), "Революционный авангард", "Фронт революционных левых" (ФИР) и "Армия национального освобождения" (ЭЛН).

"Мятежная АПРА" (с 1959 г. - МИР) и "Революционный авангард" образова­лись в 1966 г. в ходе сложной внутрипартийной борьбы в рядах апристской партии, из которой они вышли, недовольные пассивной позицией руководства. Фракционе­ры из Перуанской коммунистической партии отделились от нее и в 1962 г. образо­вали "Фронт революционных левых" и "Армию национального освобождения".

Сторонников "новой левой" отличало стремление к конкретной деятельности, особенно к вооруженной борьбе, желание подтолкнуть вперед и ускорить медлен­ный, с их точки зрения, ход событий. Гораздо меньшее внимание они уделяли раз­работке теоретического фундамента своего движения. Абсолютизация действия ультралевыми - ключ к пониманию их практической деятельности. Форма действия -партизанская борьба, которая, начавшись в сельской местности, завоюет поддерж­ку крестьян и, создав сильный боевой авангард среди них, распространится в город.

Две основные ультралевые организации - "Армия национального освобожде­ния" и "Движение революционной левой" участвовали в партизанских боях 1965 г. МИР организовало три очага борьбы. Это район Меса-Пелада в провинции Ла-Конвенсьон департамента Куско, борьбу здесь возглавил лидер МИР Луис де ла Пуэнте Уседа. Второй очаг - в провинциях Консепсьон и Хауха департамента Хунин под руководством Гильермо Лобатона и Максимо Веландо. Еще один очаг МИР был создан на севере Перу в провинции Айябака департамента Пьюра, однако по решению Национального руководства МИР он не принимал участия в боях. "Армия национального освобождения" организовала свой очаг борьбы в провинции Де-Ла-Мар департамента Аякучо. Одним из руководителей стал здесь бывший член ком­партии, выпускник юридического факультета столичного университета Сан-Мар­кое, поэт и эссеист 30-летний Эктор Бехар Ривера.

Вначале деятельность партизанских очагов была успешной, встречая сочувст­вие крестьян-бедняков, оказывавших партизанам посильную помощь. Зажиточ­ные крестьяне, напротив, часто были осведомителями и доносчиками. Большин­ство же крестьян встречали партизан с недоверием и боязнью. Повстанцы не зна­ли языка индейцев. Например, в ЭЛН только один человек из всей группы мог объясняться на языке кечуа. С другой стороны, малочисленность повстанцев за­трудняла боевые действия. В критические моменты численность ЭЛН составляла 13 человек. Отсутствие связи с городами делало невозможным пополнение пар­тизанских групп.

Наиболее активными были действия Центрального фронта в провинциях Кон­сепсьон и Хауха, где повстанцам МИР удавалось несколько раз отразить атаки правительственных войск. Однако вскоре группа, действовавшая здесь под руководством Г. Лобатона, вынуждена была отступить под ударами превосходящих сил пра­вительственных войск в малонаселенные районы сельвы. Здесь произошел послед­ний как для группы, так и для Лобатона бой. Повстанцы МИР использовали в боях тактику создании "зон безопасности". На практике эти зоны оказались неэффек­тивными, ибо правительственные войска имели целый арсенал "противопартизан-ских" средств борьбы и недосягаемых для них "зон безопасности" практически не существовало.

Правительство Перу было серьезно озабочено развертыванием партизанских выступлений в середине 1965 г. и особенно их сочетанием с крестьянскими волне­ниями, пусть даже стихийными. В прессе настойчиво муссировался тезис о комму­нистической угрозе и опасности превращения Перу во вторую Кубу, раздавались призывы спасти отечество. На подавление партизанского движения были брошены правительственные войска, хорошо вооруженные и экипированные американским снаряжением, в том числе новейшими полевыми рациями и "антипартизанскими" легкими танками. На помощь сухопутным войскам прибыла авиация, которая без­жалостно бомбила напалмом районы действия партизан. Правительственные вой­ска образовали плотное кольцо, отрезав повстанцев от связи с другими районами. Большая часть повстанцев погибла в боях, другие были схвачены в плен и расстре­ляны, оставшееся меньшинство подверглось суровым преследованиям.

Крестьяне, принимавшие участие в волнениях и присоединявшиеся к повстан­цам, также были подвергнуты суровым репрессиям: были убиты 8 тыс. крестьян, 3600 - арестованы, сожжены напалмом и другими средствами 14 тыс. га сельскохо­зяйственных посевов, разрушено 93 населенных пункта. Потери вооруженных сил составили 56 человек убитыми. Таким образом, партизанская борьба как стимул к развитию массовой вооруженной борьбы крестьян оказалась неэффективной и желаемых результатов не принесла.

Разгром повстанческого движения заставил военных задуматься над тем, как "горстка радикально настроенных молодых интеллигентов могла держать в напря­жении тысячи солдат на протяжении нескольких месяцев". Что же может произой­ти, если в будущем выступят широкие народные силы, в первую очередь крестьяне? Ответ гласил: "Одними только репрессиями подрывная война не может быть иско­ренена окончательно, так как она вызвана причинами, порожденными вопиющими противоречиями национальной действительности".

Одним из главных результатов развития оппозиционного движения в Перу бы­ло создание в 1968 г. объединения "Левое единство" из представителей компартии, Фронта национального освобождения, МИР, "Союза перуанского народа" и других левых организаций. В начале октября 1968 г. был создан координационный коми­тет из представителей "Левого единства", левой фракции Народного действия во главе с Э. Сеоане и Христианско-демократической партии (после отхода от нее пра­вой группировки). Координационный комитет выступал, в частности, за отставку правительства, за отмену "Таларского акта", против приостановки конституцион­ных гарантий.

Анализ практической деятельности президента Ф. Белаунде Терри показывает, что результаты важнейших мероприятий правительства оказались ограниченными и не соответствовали предвыборным обещаниям. Уже к 1967 г. появились все призна­ки финансового кризиса. В течение 1963-1968 гг. бюджет страны сводился с дефици­том из года в год. Начиная с 1964 г. торговый баланс находился в состоянии все более возраставшего дефицита, в среднем 60 млн долл. в год. К этому добавился дефицит платежного баланса, увеличившийся в 1967 г. до 163,4 млн долл. "Утечка капиталов" в виде прибылей за границу возросла в 1967 г. до 102,5 млн долл. Внешний долг уве­личился с 1963 г. в 4 раза и достиг в 1968 г. 761 млн долл. Золотые и валютные запа­сы Перу сокращались: валютные с 98 млн долл. в 1965 г. до 85 млн в 1968 г., а золо­той запас с 67 млн долл. за гот же период до 20 млн. Комплекс названных проблем в сентябре 1967 г. вызнал деноминацию соля на 45% и общий рост цен на 22,6%.

Значительно замедлились темпы роста сельского хозяйства: с 3,8% в год в 1950-1963 гг. до 1,9% в 1963-1967 гг. Это заметно повышало цены на продовольст­вие и увеличивало затраты государства на импорт продуктов питания: со 121,4 млн долл. в 1965 г. до 145,1 млн долл. в 1968 г. Трудности кризиса испытывали на себе, в первую очередь, рядовые перуанцы, условия жизни которых ухудшались год от года. Стоимость жизни с 1963 по 1968 г. выросла на 82%. Косвенные налоги увели­чились на 37,5%. К концу 1968 г. в Перу насчитывалось 600 тыс. полностью безра­ботных и почти 1,2 млн частично безработных при населении около 12 млн человек. В сельском хозяйстве неполная занятость охватывала 25-30% крестьян.

Углубление кризиса в области экономики не могло не затронуть и сферу поли­тики. Политический кризис вызвал распад правящей коалиции НД-ХДП, раскол ряда партий. Ряды самой ХДП также раскололись. В конце 1967 г. Л. Бедойя Рейес, алькальд Лимы, вышел из партии и основал новую Народно-христианскую партию. В 1967 г. обострилась борьба течений в Народном действии. На национальном съез­де этой партии в Кахамарке в конце 1967 г. генеральным секретарем был избран Эдгардо Сеоане, выражавший интересы радикального крыла и критиковавший по­литику президента. Аналогичный процесс происходил и в партии "Национальный союз одристов", она разделилась на две враждовавшие группы.

Падению престижа правительства способствовали коррупция и махинации ми­нистров, высших чиновников госаппарата, деятелей правящей партии. Шумную ре­акцию в апреле 1968 г. вызвал скандал, связанный с контрабандой, в котором ока­зались замешаны родственники президента и двое министров (С. Гутьеррес и С. Ма-риатеги), освободившие от налогов ряд американских компаний и фальсифициро­вавшие данные госбюджета.

В обстановке социально-экономического и политического кризиса на фоне рас­кола правых и центристских партий происходили два существенно важных процес­са: консолидация левых сил, с одной стороны, и подготовка военных к взятию вла­сти - с другой.

С середины 60-х годов наиболее дальновидные представители вооруженных сил постепенно приходили к убеждению, что кризис структур нельзя преодолеть лишь поверхностными реформами в рамках программ "Перу - перуанцам" и "Союз ради прогресса", ибо они отвечают, по сути и по результатам, интересам господствующе­го меньшинства. В условиях, подобных перуанским, только государство с его функ­циями "национального дирижизма" способно ликвидировать отсталость и обеспе­чить развитие страны. Отсюда военные делали вывод о том, что необходимо от­странить от власти олигархию и вмешаться в процесс руководства государственной политикой. На эволюцию взглядов перуанских вооруженных сил повлияла также военная политика Соединенных Штатов. В начале 60-х годов военная миссия США к Перу приступила к подготовке перуанских военных к проведению карательных противопартизанских операций. Была увеличена американская военная помощь и расширен контингент военнослужащих, проходивших подготовку в специальных школах США и американских центрах противопартизанской борьбы.

Одной сферой деятельности вооруженных сил Перу - деятельности, кото­рая подвела передовую часть офицерства к убеждению в необходимости изменить окружающую действительность, были так называемые военно-гражданские акции, или гражданская миссия вооруженных сил, Военно-гражданские акции предусмат­ривали помощь населению провинций в строительстве дорог, водопроводов, сель­ских школ, медицинских пунктов и других местных хозяйственных и культурных объектов. Гражданская миссия была составной частью доктрины противопартизан­ской войны и выполнялась, как правило, там, где проводились военные операции, и для того, чтобы не только устрашить местное население, но и завоевать его симпатии и расположение, отвлечь от повстанческого движения. Однако военно-граж­данские акции обнажили перед военными трагическую безысходность перуанской "глубинки" и бедственное положение ее населения. По признанию военных, сопри­косновение с жизнью народа убедило их в неспособности властей радикально изме­нить к лучшему положение нации.

На позицию перуанских военных оказали воздействие обновленческие веяния » католицизме. В идеях Ватикана перуанским военным импонировал новый под­ход церкви к насущным проблемам социально-политической жизни, к вопросам войны и мира, к борьбе против тирании, к проблеме слаборазвитости и социаль­ных перемен.

В условиях обострявшегося кризиса и в результате эволюции вооруженных сил Перу небольшой круг радикально настроенных высших офицеров в апреле 1968 г. начал разработку специальных документов: военного плана по захвату власти, "Плана Инка" о целях социально-экономической политики после прихода к власти, манифеста, статута и др. В работе над этими важными документами приняли уча­стие люди, близкие к командующему перуанской армией и руководителю Объеди­ненного командования вооруженных сил генералу X. Веласко Альварадо. Подго­товка документов велась в условиях строжайшей секретности.

После того как в сентябре 1968 г. подготовка планов была в основном заверше­на, круг сторонников X. Веласко Альварадо расширился, в него вошли командую­щие различных подразделений сухопутных войск. Командующие ВМФ и ВВС не были поставлены в известность о перевороте, так как они не разделяли мнения о его необходимости. Учитывая ситуацию, Веласко Альварадо заранее договорился о поддержке переворота со стороны отдельных командиров в этих родах войск.

В начале октября все было готово, и на рассвете 3 октября 1968 г, танки "Шерман" подошли к президентскому дворцу, президент Ф. Белаунде Терри был смещен со своего поста и покинул страну. Власть перешла в руки военных во главе с гене­ралом Хуаном Веласко Альварадо.