Вместо послесловия

В канун XIX столетия на огромных просторах амери­канских колониальных владений Испании и Португалии остро ощущалось приближение эпохи войны за независи­мость, эпохи антиколониальной буржуазной революции. Подготовившие ее переломные десятилетия прошли под знаком «века» латиноамериканского Просвещения. Неза­висимые государства на американском континенте обра­зовывались под воздействием таких глобальных событий мировой истории, как Великая французская революция 1789—1794 гг. и война английских колоний за независи­мость 1776—1783 гг. Наиболее радикально настроенные представители формировавшейся креольской буржуазии органично впитывали лучшие достижения передовой об­щественной и научной мысли Европы. Однако они не были слепыми подражателями. Мировоззрение латиноамерикан­ских просветителей имело свою неповторимую окраску, оно возникало из плодотворного синтеза не только евро­пейских, испанских, но и самобытных, индейских культур и традиций. Его питали неуклонно развивавшиеся ростки капиталистического уклада, разрушавшие отсталую со­циально-экономическую структуру колоний.

Процесс расового и культурного смешений народов Америки, Африки и Европы, развернувшийся в колониаль­ных владениях Испании и Португалии, дал знать о себе уже в середине XVII в., а к концу XVIII в. принял бурный и повсеместный характер. В различных частях континента складываются локальные варианты метисных национально-этнических общностей, со своим социально- экономическим укладом, своеобразным культурным и психологическим обликом: будущие колумбийцы, мекси­канцы, аргентинцы... К концу XVIII в. крепнущее на­циональное самосознание проявилось, в частности, в том, что уроженцы американских колоний уже осознавали себя как «американцы», как «сыны или отцы Отечества», «со­отечественники» в противовес испанцам, чужеземцам и угнетателям, которых в колониях презрительно называли чапетонами (выскочками) и «полуостровитянами» (выход­цами с Пиренейского полуострова, т. е. из Испании).

Просвещение не только сообщило новый импульс подъ­ему промышленности и сельского хозяйства, науки и образования. Активно и плодотворно изучая богатства американской земли и ее недр, многообразие ее флоры, фауны и климата деятели Просвещения дали новое восприятие окружающего их мира. Произошла как бы переоценка ценностей. В этой новой шкале ценностей значение придавалось не господствовавшему испанскому влиянию, а огромному вкладу десятков поколений «аме­риканцев» в дело создания материальных и духовных традиций колониального общества: будь то строительство городов, крепостей и храмов, складывание местных школ живописи и скульптуры, развитие народного творчества. При этом была отдана дань и великим достижениям древ­них индейских цивилизаций, которые уже рассматривались как неотъемлемая часть принципиально новой, отличной от испанской, собственно американской культуры наро­дов, населявших колонии.

Подъем антиколониального, освободительного движе­ния, затронувший самые широкие слои населения Испан­ской Америки, не обошел стороной и наиболее образован­ную часть креольских кругов. Эта часть общества с при­стальным вниманием следила за происходившими в Европе XVIII в., в том числе и в Испании, важными переменами. Особенный интерес возбуждали новые идеи, направлен­ные против гегемонии церкви и засилья схоластических догм, теории экономистов, искавших новые пути развития промышленности и торговли. Это стремление к новому в интеллектуальной жизни Латинской Америки имело под собой вполне материальную основу. Колониальный режим, с его многочисленными запретами и ограничениями, тор­мозил исподволь начинавшееся развитие новых социаль­но-экономических отношений.

Так складывалось передовое креольское мировоззрение, проникнутое высоким духом патриотизма. Оно решительно отстаивало право американских народов на самостоятель­ное развитие и от критики и неприятия колониального угнетения перешло к прямому призыву порвать узы мно­говекового рабства. Так шла идеологическая подготовка близившейся войны за независимость.

Мощное, хотя и не однородное в интеллектуальном и идеологическом отношении, течение — латиноамериканское Просвещение — формировало динамичное поколение ученых-энциклопедистов, ставших героями и вождями новой .эпохи, Такими многогранными и цельными личностями были аргентинец Мануэль Бельграно, передовой мысли­тель и революционный генерал, колумбийцы — Антонио Нариньо, переводчик «Декларации прав человека» и ак­тивный участник освободительных кампаний, эрудит Франсиско Хосе де Кальдас, расстрелянный в 1816 г. в разгар войны роялистским военно-полевым судом.

В плеяде выдающихся общественных политических деятелей Латинской Америки особое место принадлежит великому сыну венесуэльского народа — Освободителю Симону Боливару. В 1983 г. 200-летие со дня его рож­дения торжественно отмечалось во всем мире. Полководец и просветитель, публицист и законодатель, сторонник радикального преобразования колониального прошлого — Боливар довел до победного конца войну за независимость, ставшую подлинно исторической, народной эпопеей, и за­ложил первый камень в фундамент возникших на развали­нах колониальной империи молодых латиноамериканских республик. Это о нем и его сподвижниках с восхищением отзывался замечательный перуанский мыслитель X. К. Мариатеги: «Испанская Америка, безусловно, не добилась бы независимости, если бы у нее не было героического поко­ления, восприимчивого к чувствам своей эпохи, обладав­шего способностью и волей совершить настоящую рево­люцию».

Однако подъем антиколониальных настроений ощуща­ется не только в креольских кругах, но и среди наиболее угнетенных сословий — индейских крестьян, метисных городских низов. Освободительное движение индейских народов надолго опередило развитие креольского. В про­должение трех столетий (XVI—XVIII вв.) оно было по­вседневной реальностью в жизни испанских и португаль­ских колоний, распространялось на обширные районы и зачастую приводило к тому, что целые области полностью выходили из-под контроля колониальных властей. Так индейцы куна в Панаме к концу XVIII в. добились от местных властей признания своей автономии; северо- восток Мексики до начала XVIII в. не был освоен из- за длительных индейских волнений, в которых временами принимало участие до 300 племен; классическая зона индейского сопротивления, какой была Араукания в Чили, к югу от реки Био-Био, являет беспримерную историю более чем трехвековой борьбы индейцев-араукан, окончательно сломленных лишь каких-нибудь 100 лет тому назад.

Кульминационным моментом в истории освободитель­ного движения индейских народов стала грозная крестьян­ская война 1780—1783 гг. во главе с индейским вождем X. Г. Кондорканки, принявшим имя инки Тупак Амару II. Восстание охватило широкие, прежде всего индейские, слои населения современных Перу, Боливии и северной Арген­тины. Оно затронуло жизненно важные устои всей коло­ниальной системы Испании, открыло эпоху антиколониаль­ных движений в Латинской Америке, которая завершилась войной американских колоний за независимость (1810— 1826 гг.). Важно подчеркнуть, что уже Тупак Амару проявил себя решительным сторонником глубоких социаль­ных реформ: индейский вождь осуществил освобождение рабов в охваченных войной провинциях и рабы влились в ряды его повстанческой армии; выступив против касто­вых предрассудков, он потребовал признать индейского крестьянина полноправным соотечественником креола; качественно новым являлся и призыв Тупак Амару к единству «соотечественников всех званий и положения, рожденных в наших землях... для борьбы против тяжкого тиранического правления Испании». Этот план националь­ного единства Тупак Амару не удалось осуществить. Однако этот и другие его революционные заветы были восприняты и развиты наиболее радикальными деятелями освободительного креольского движения, что нашло отра­жение в революционной теории и практике Симона Бо­ливара.

Временами переплетаясь, временами развиваясь парал­лельно, оба течения освободительного движения — креоль­ский и индейский — в конечном итоге, слились в широкий поток борьбы с испанским владычеством. Своего рода катализатором стал внешний фактор. В 1808 г. наполео­новские войска оккупировали Испанию и Португалию, испанская королевская семья была вывезена в Байонну, Жозеф Бонапарт посажен на испанский королевский престол, а португальский двор бежал в Бразилию. Все эти события ускорили разрешение глубокого всесто­роннего кризиса в колониях. В 1810 г. последовал мощ­ный революционный взрыв в Венесуэле, Новой Испании и на Ла-Плате. Латинская Америка стояла на пороге самой кровопролитной в ее истории, продолжавшейся почти два десятилетия войны — войны американских коло­ний за независимость.

* * *

Книга, с которой только что познакомился читатель — итог многолетних и глубоких изысканий недавно скончав­шегося видного советского латиноамериканиста Валентина Николаевича Селиванова (1932—1983). В книге создана яркая, запоминающаяся панорама узловых моментов со­циального и экономического развития и становления национальных культур стран Латинской Америки во всей их динамике и противоречиях. Исследование осно­вано на богатом документальном материале, основатель­ном знании описываемой эпохи. Изданная посмертно эта книга, так же, впрочем, как и прижизненные публика­ции ученого, послужит делу дальнейшего изучения мало исследованных аспектов истории Латиноамериканского континента и еще раз привлечет к ней внимание широ­кой читательской аудитории.

С.А. Созина, кандидат исторических наук