Жизнь, как стрела...

Глава 6.

Несколько лет назад в средних школах Перу был прове­ден конкурс на знание национальной истории. На вопрос: «Кто, на ваш взгляд, является наиболее выдающимся пе­руанцем?» — подавляющее большинство учащихся отве­тили: «Тупак Амару и Мариатеги».

Трудным и безрадостным было детство Хосе Карлоса Мариатеги. В семь лет мальчик сильно повредил ногу и с тех пор многие дни и месяцы проводил не в кругу сверстников, а на больничной койке. У болезненного ребенка, однако, был стойкий и волевой характер. Плохо перенося хлороформ, девятилетний Хосе Карлос просит врача сделать очередную операцию без наркоза.

В Хосе Карлосе соединялись кровь басков, родствен­ников его отца, и метисов, родных со стороны матери. Отец рано оставил семью, в которой, кроме Хосе Карлоса, было еще трое детей. Все заботы легли на плечи матери, бедной швеи.

Как только Хосе Карлосу исполнилось 14 лет, он по­ступил на работу в типографию газеты «Пренса» помощником линотиписта. Каждую свободную минуту юно­ша уделял своему любимому занятию — чтению. В 16 лет он принес в редакцию «Пренсы» заметку, которую тут же опубликовали. Мариатеги стал журналистом, а затем редактором газеты. Вскоре он уже один из известных га­зетчиков в Лиме, выступающий под псевдонимом Хуан-Кроникер.

В связи с явным поправением «Пренсы» молодой жур­налист порывает с редакцией и переходит на .работу в га­зету левой ориентации «Тиемпо», где выступает с острыми комментариями и обличительными редакционны­ми статьями. В июне 1918 г. Мариатеги основывает соб­ственный журнал левого толка— «Нуэстра эдока», а за­тем и газету «Расой». Газета открыто встает на за­щиту трудящихся, прежде всего перуанского пролета­риата. Под ее нажимом Аугусто Легиа, только что сверг­нувший президента Пардо, освобождает из тюрьмы участ­ников майской всеобщей забастовки 1919 г. Трехтысячная колонна жителей столицы проходит перед редакцией «Расон» в знак благодарности за оказанную поддержку.

Почувствовав в Мариатеги опасного противника и не имея возможности в силу огромной популярности журна­листа упрятать его за решетку, президент Легиа предла­гает ему и публицисту Сезару Фалькону «стипендию» для поездки в Европу и знакомства там с достижениями культуры европейских стран.

Хосе Карлос живет сначала во Франции, где близко сходится с Анри Барбюсом и другими прогрессивными французскими писателями, а затем переезжает в Италию. Здесь он встречает ту, любовь к которой пронесет через всю свою короткую и неспокойную жизнь.

Ана Чиаппе, или Анита, как ласково звал свою жену Хосе Карлос, происходила из богатой тосканской семьи. Родители мечтали о блестящей партии для своей 17-лет­ней дочери, но та уехала в далекую Южную Америку с больным иностранцем.

В 1975 г. автору этих строк довелось побывать в доме с черепичной (как в Европе) крышей на улице Алканфо-рес в Лиме, в гостях у вдовы писателя, которой незадолго до этого правительство вручило самый высокий орден страны. Нас встретили донья Анита, как все ее почтитель­но зовут, и двое сыновей: Сандро — видный врач-пси­хиатр - и Хосе Карлос — известный издатель. Усилиями братьев в Перу было издано полное собрание сочинений Мариатеги в 20 томах. Воспоминания переносят хозяйку в далекие трудные" годы. Обыски, допросы, унижения¹ — сколько всего пришлось перешить!

Однажды полиция устроила настоящую осаду их дома па улице Вашингтона. В течение нескольких дней наряд полицейских, бесцеремонно оккупировавших гостиную, не позволял никому даже пойти в магазин за молоком для детей. Полиция хотела установить, имеются ли у хозяина дома компрометирующие его связи.

Тогда Анита с вызванным к детям врачом передала для печати открытое письмо президенту Легиа. Боясь скандала, власти направили в дом Мариатеги высоко­поставленного полицейского чиновника с извинениями, а газетчикам разъяснили, что произошло недоразумение. Осада была снята!

Жизнь Мариатеги — это всегда горение. Он полон энергии, жаждет революционного действия. В Риме Хосе Карлос создает первую перуанскую коммунистическую ячейку. Мариатеги много читает, днями просиживает в библиотеках, живо интересуется передовым искусством, впитывает революционные идеи, изучает европейскую действительность 20-х годов, когда уже ощущалось при­ближение мирового экономического кризиса, «созревал» фашизм.

В качестве корреспондента лимской газеты «Тием­по» Мариатеги присутствует в 1922 г. на Генуэзской кон­ференции. «Письма из Италии» — так назовет перуан­ский журналист серию своих репортажей.

На конференции Хосе Карлос знакомится с наркомом иностранных дел Советской России Чичериным и другими членами возглавляемой им делегации. Георгий Василь­евич дарит молодой чете свою фотографию.

Донья Анита подает выцветший от времени снимок, на котором по-французски написано: «Моему перуанско­му Другу Мариатеги и его милой Аните на, добрую память. Г. Чичерин, Генуя, 1922 г.» Это был первый друг из Рос­сии. В декабре того же года Хосе Карлос встретился в немецком курортном городке с Максимом Горьким. До позднего вечера беседовали писатели, обсуждая злобо­дневные вопросы политики, литературы, искусства. Алексей Максимович посоветовал своему перуанскому коллеге непременно посетить Страну Советов, познакомиться с ее жизнью, людьми.

В течение следующего года Мариатеги живет в Бер­лине. Он упорно занимается немецким языком и через несколько месяцев уже читает в оригинале «Капитал» К. Маркса. Хосе Карлос много путешествует (Вена, Бу­дапешт, Гамбург, Мюнхен), готовится к поездке в Рос­сию, но неожиданно тяжело заболевает маленький Санд­ро, и Мариатеги не решается оставить Аниту одну с больным ребенком. «Из-за жены и сына мне не довелось посетить России»,— напишет он в 1928 г. в своей ав­тобиографии для аргентинского журнала «Вида литерариа»².

«Он не раз сокрушался по поводу несостоявшейся встречи с вашей страной, к которой питал столько сим­патии»,— скажет на прощанье донья Анита.

В победе Великой Октябрьской революции Мариатеги увидел событие всемирного значения, он доказывал, что идеи научного социализма могут быть претворены в жизнь и в условиях Латинской Америки. В одном, из пи­сем из Рима в середине 1921 г. Хосе Карлос утверждал, что Октябрьская революция является началом мирового революционного процесса, а рабочий класс советской страны — авангардом международного пролетариата ³.

С глубоким уважением относился Мариатеги к В. И. Ленину. Он видел в нем не только революционера и государственного деятеля, но и величайшего теоретика-марксиста. Подчеркивая огромный вклад В. И. Ленина в развитие марксизма, Мариатеги писал: «Ленин, несом­ненно, выступает в нашу эпоху как самый энергичный и творческий защитник марксистской мысли, Русская ре­волюция, что бы об этом ни говорили реформисты, представляет собой событие, определяющее сущность совре­менного социализма. Именно это событие, историческое значение которого еще трудно по-настоящему оценить,— новый этап в развитии марксизма» ⁴.

В июле 1926 г., отвечая на вопрос репортера одной из газет о том, какое революционное движение оказало наи­большее влияние на современный мир, Мариатеги твердо заявил: «Без сомнения, русская революция» ⁵.

В феврале 1923 г, семья Мариатеги покидает Европу на пароходе «Невада», который берет курс к берегам Перу. Мало что изменилось для Хосе Карлоса на родной земле за четыре года, проведенных в Европе. Зато сам он возвратился уже иным — человеком с окончательно сложившимися убеждениями, революционером-марксис­том. Два боевых фронта ожидают Мариатеги в Перу: рабочее движение и движение за университетскую ре­форму.

Рабочие, профсоюзные лидеры, передовая интелли­генция не только в Лиме, но и в провинции видят в нем своего идейного наставника и духовного лидера. Писатель принимает самое активное участие в деятельности Народ­ного университета им. Гонсалеса Прады, распространяв­шего политические знания среди трудящихся. В этих же целях он издает газету «Лабор» (о чем уже упомина­лось), которая сыграла к тому же большую роль в созда­нии Всеобщей конфедерации трудящихся Перу (и по сей день она является одним из боевых и сплоченных отря­дов перуанского рабочего класса) ,

Немало делает Мариатеги для распространения марк­сизма в Перу. В 1926 г. он начинает издавать журнал «Амаута», который сыграл большую роль в деле объеди­нения передовой интеллигенции, студенчества и моло­дежи.

Редакция журнала размещалась в небольшой комна­те дома, где жил Хосе Карлос с семьей. Он сам, Анита, друзья писали, клеили конверты, рассылали подписчи­кам. Обширной была география их адресатов: Мигелю де Унамуло — в Саламанку, Ромеиу Роллану — в Швейца­рию, Анри Барбюсу — в Париж, Диего Ривере — в Ме­хико, не говоря уже о сотнях бандеролей читателям в Лиме и в других городах страны.

«Амаута» наглядно продемонстрировала интерна­ционализм Мариатеги, В журнале можно было встретить статьи аргентинского социалиста А. Паласиоса и рассказ A. Барбюса, репродукции картин Диего Риверы и стихи B. Маяковского. Среди публикаций «Амауты» видное ме­сто занимали материалы о Советской России и произве­дения советских авторов ⁶.

Вся публицистическая и издательская деятельность Мариатеги была пронизана подлинной партийностью. «С одной стороны, я скромный самоучка, — писал он, — с другой — человек определенной тенденции, партийный человек» ⁷. Интеллигент, по его мнению, непременно дол­жен опираться на прогрессивные идеалы и принципы, что не только делает его самого проводником прогресса, но и способствует полному раскрытию и расцвету таланта.. Он не может стоять вне политики. В ряде своих работ Ма­риатеги проводит мысль о том, что истинный художник не должен опускаться до вкусов невзыскательной публи­ки, а должен способствовать формированию в ее созна­нии передовых эстетических идеалов, повышению уровня политического сознания трудящихся.

Глубокому марксистскому анализу подвергает писа­тель в своих работах явления внутренней жизни и собы­тия за рубежом. В 1925 г. выходит сборник его статей и корреспонденции, написанных в Европе и объединенных под названием «Современная сцена». Интересны в нем литературные портреты Горького, Луначарского, Барбю­са. Убийственным сарказмом проникнуты эссе о Ллойд Джордже, Вильсоне, Муссолини.

Большое внимание уделяет X. К. Мариатеги индей­ской проблеме, рассматривая ее как проблему экономиче­скую и социальную, поскольку к середине XX в. не менее остро, чем вопрос о земле, стояли вопросы интеграции ин­дейцев в современное общество, ускоренной метисации, разрушения общины айлью.

Мариатеги проявил себя и как видный теоретик, от­стаивавший чистоту марксистского учения. На. книгу бельгийского ревизиониста Анри де Мана «Там, за преде­лами марксизма» он отвечает блестящей работой «Защи­та марксизма», получившей широкое распространение и в Перу, и за ее пределами.

В 1928 г. увидели свет «Семь очерков истолкования перуанской действительности», в которых Мариатеги не только глубоко исследовал эту действительность, но и указал пути ее революционного преобразования.

Мариатеги немало сделал для укрепления союза про­летариата с революционно-демократически настроенным крестьянством, студенчеством. Студенчество нередко раз­деляло взгляды апристов, и марксист-революционер тер­пеливо, настойчиво развенчивал эти взгляды, в частности показывая несостоятельность концепции студенческого авангардизма, мелкобуржуазного национализма, отстаи­вая необходимость рассматривать международные вопро­сы с классовых позиций. Пока апристское течение бло­кировалось с организациями, входившими в созданную по инициативе коммунистов континента Всеамериканскую антиимпериалистическую лигу, перуанские марксисты поддерживали этот блок⁸, рассматривая его как основу единого фронта в борьбе с американским империализмом и его ставленниками на перуанской земле. Но по мере скатывания апристских лидеров в болото оппортунизма и апологетики проникновения монополий США в Латин­скую Америку Мариатеги усиливает с ними непримири­мую и принципиальную борьбу. В апреле 1928 г. он на­правляет им письмо в Мексику, в котором пишет: «Те, кто стоит на почве марксизма, знают, что действовать надо с учетом конкретной обстановки. Левые элементы, которые в Перу содействовали образованию АПРА, фак­тически представляют собой (и вскоре образуют ее фор­мально) социалистическую⁹ партию или группу со своей определенной программой» ¹⁰.

В те годы пролетариат Перу еще не был той силой, в которую превратился впоследствии, и созданная Ма­риатеги пролетарская партия пока еще делала первые шаги. И тем не менее Хосе Карлос твердо верил, что именно она сплотит вокруг себя все передовое и револю­ционное в Перу. В разработанных им Программных прин­ципах партии, которая вскоре после смерти Мариатеги была переименована в коммунистическую, указывалось, что ее идеологической платформой является марксизм-ленинизм.

Умер Мариатеги на рассвете 16 апреля 1930 г. 17 ап­реля к дому на улице Вашингтона потянулись люди. Ра­бочие, студенты, писатели, журналисты — все, кто знал или только слышал о великом перуанце, спешили отдать ему последний долг.

Гроб «Амауты» — своего учителя — рабочие несли на руках до самого кладбища, а оно находилось не близко.

Во время следования процессии по городу трамвайщики на пять минут остановили движение составов.

На кладбище состоялся митинг. Неожиданно в руках одного пожилого рабочего появилось красное знамя. Со­бравшиеся — как будто они только этого и ждали — за­пели «Интернационал». Год спустя, отмечая первую го­довщину со дня смерти своего вождя, трудящиеся Лимы прошли по улицам столицы с красными знаменами и пением пролетарского гимна...

Как-то Хосе Карлос заметил: «Моя жизнь — это стре­ла, которая должна достичь цели». Его «стрела» с самого начала взяла правильный курс.

---

Примечания:

¹ Обыскам и арестам Мариатеги не придавал значения. По его словам, это было не больше, чем «несчастный слу­чай на работе» (Camera Cheса G. La accion escrita. Lima, 1964, p. 167). Он всегда оста­вался тверд и несгибаем. В письме своему другу Сесару Миро, который жил в Буэ­нос-Айресе, Мариатеги писал 22 ноября 1929 г.: «Однако излишне добавлять, что я сейчас более, чем когда-либо, полон решимости и чувствую себя обязанным, пока нахо­жусь в Перу, не отступать в борьбе за социализм и орга­низацию пролетариата» (Miro Cesar. Asalto en Washington izquierda. Lima, 1974, p. 56). По поводу закрытия изда­вавшейся Мариатеги газеты «Лабор», несмотря на угро­зу очередного ареста, он на­правляет резкое письмо ми­нистру внутренних дел, В нем, в частности, говорит­ся: «Возможно, существова­ние этой газеты причиняет неудобства крупным горно­рудным компаниям, которые в ущерб рабочим не соблю­дают законы страны. Вряд ли оно приемлемо и для гамоналов (синоним касика.— Ю. Г.) - латифундистов, за­хватывающих земли у общин, ревностно защищаемых этой газетой. Но ни первое, ни второе обстоятельство, види­мо, не оправдывают закры­тия упомянутого издания по соображениям общественного порядка...» (Camera Checa G. Op. cit., p. 168).

² Bazan A. Mariategui у su tiempo. Lima, 1972, p. 163.

³ См.: Mariategui J. C. Op. cit., vol. 15, p 165.

⁴ Ibid., vol.'5, p. 17—18.

⁵ Ibid., vol. 4, p. 158.

⁶ Вот только некоторые из них: № 1 — стихи перуанского по­эта Альберто Идальго о Ле­нине;

№ 3 — статья И. Эрепбурга «Русская революционная ли­тература»;

№. 5 — фотография и некро­лог в связи с кончиной Л. Б. Красина;

№ 6—7—рассказы о Красной кавалерии;

№ 8 — поэма в прозе «О Мо­скве» перуанского писателя Э. Павлетича;

№ 10 и 11— статьи К. Сако^: о поездке в Москву; N° 13 —письмо М. Горького Р. Роллану;

№ 20 — статья о Конституции РСФСР 1918 г., две статьи В. И. Ленина;

№ 25 — текст выступления Марселя Кашена «Импери­ализм против СССР»; № 32 — стихотворение В. Ма­яковского «Левый марш»_

И так на протяжении всех лет, пока журнал не прекра­тил своего существования в августе 1930 г., спустя несколько месяцев после смер­ти его основателя.

7 Mariategui J, С. Op. cit., vol. 11, p. 145.

^{8 О}дин из лидеров апристов, Луис Альберто Санчес, позд­нее был вынужден признать, что «группа Мариатеги дей­ствовала в 1924—1927 гг. (ког­да она еще шла на компро­мисс с апристами.— Ю. Г.) автономно и даже послала своих делегатов на V кон­гресс Красного интернацио­нала профсоюзов с заданием установить связь с Комин­терном» (Sanchez A. Haya dela Torre у el APRA. Santiago, 1955, p. 216).

⁹ Может возникнуть естествен­ный вопрос: почему Мариа­теги назвал партию социалистической? Он не раз об­суждал эту проблему сосвоими единомышленниками, они понимали, что крайне важно обеспечить только что созданной партии легальное существование, а это абсо­лютно исключалось, назовись она коммунистической (реформистская и коллабора­ционистская политика европейских социалистов де­лала первое название менее «опасным» в глазах правя­щих буржуазных кругов). Но в социалистическую партию вошли и такие элементы, ко­торые были далеки от рево­люционных идеалов проле­тариата. Для осуществления контроля над ними в легаль­ной социалистической партии была создана нелегальная коммунистическая ячейка. Вся последующая деятель­ность партии показала, что социалистической она была только по названию, а по су­ществу — коммунистической, и это нашло отражение, в частности, в ее присоедине­нии к Коминтерну.

¹⁰ Martinez de la Torre P. Apuntes para una interpretacion marxista de la historia del Peru, t. II. Lima, 1949, p. 300— 30L