1865-1954 годы

Война Тройственного союза (1865—1870)[92] прошла по сельве восточного района Парагвая и косвенно благоприятствовала распространению «либеральных идей» в Парагвае. Это наряду с развитием науч­ной мысли помогло росту интереса образованных лю­дей к проблеме «диких» индейцев страны.

Экономическое положение Парагвая после 1870 го­да вызвало приток европейских эмигрантов, сравни­тельно обеспеченных и образованных, некоторые из них привезли с собой европейский интерес к тузем­цам! В результате стали публиковаться скудные све­дения об аче.

В парагвайском обществе начали происходить важные изменения. Наряду с мелкими хозяйства­ми — «минифундиями» — появились крупные хозяй­ства, которые стремились использовать богатства страны для промышленного развития и для увеличе­ния экспорта[93]. В лесных районах частные компа­нии действовали без какого-либо государственного контроля. «После 1904 года в этом районе парагвай­ского северо-востока — района зарослей кустарника мате — исчезли последние следы власти, которую осуществляет... государство по отношению к ее жителям. Государство предоставило крупным компа­ниям по заготовке мате солдат, которые были использованы для того, чтобы поджигать поселения индейцев, находившихся поблизости от владений фео­дальных сеньоров, или разрушать конкурентные предприятия»[94].

Видимо, не будет ошибкой предположить, что эти компании имели возможность употребить во зло свои контакты с лесными индейцами, хотя авторы данной книги не могут сослаться ни на один сколько-нибудь надежный документ. Вероятно и то, что минифундиеты, которым «досаждало» индейское соседство, не противились соблазну улучшить свое экономическое положение, становившееся все более тяжелым, путем использования дешевой рабочей силы (пленных аче) и получения лесных продуктов.

Кроме того, общее обнищание населения из-за проигранной войны могло создать психологический климат для применения насилия к индейцам. Унич­тожение в результате войны значительной части па­рагвайского скота могло привести обнищавших скотоводов к более резкой, реакции против индейцев аче, угонявших скот.

С другой стороны, индейская проблема в этот пе­риод имела кровавые последствия во многих частях Американского континента, а не только в Парагвае. Отношения аче со сборщиками листьев мате и над­смотрщиками компаний напоминали отношения меж­ду сборщиками каучука и индейцами в бассейне Амазонки в 1900 году. Преследования аче не ограни­чивались только территорией Парагвая.

Вне Парагвая в 1900-е годы жили, вероятно, аче или лесные индейцы, похожие на аче. В бразильском федеральном округе Парана оставались некоторые группы индейцев таяспегуа, а также потомки гуалачос, именовавшиеся аре[95]. К югу от Игуасу, где в колониальный период находилось племя кааигуа, и в сельве парагвайского берега реки Парана (где, возможно, живут еще и сегодня некоторые аче) встречались ноботокудос или питадиоваи, язык кото­рых, согласно Бертони, походил на язык аче[96]. Их привычка ходить со ступнями, вывернутыми во­внутрь, отдаленно напоминает особенность походки современных аче[97]; но она может быть вдохновле­на образом мифического духа из сельвы Курупи, чей образ зачастую путают с описанием «диких» ин­дейцев.

В аргентинской провинции Мисьонес еще в конце XIX века встречались индейцы кааигуа[98]. Судьба аргентинских кааигуа очень схожа с судьбой пара­гвайских аче. «Живя исключительно в лесу и держась скрытно в наименее доступных местах сельвы, они выходили из леса, только чтобы раздобыть что-либо на ферме или украсть скот... но, попадая в плен, они обычно не выживали... В результате гонений со сто­роны других индейцев и христиан они сегодня пол ностью истреблены. Но мне довелось находиться в Лорето в 1884 году, когда там охотились за послед­ними оставшимися в живых кааигуа[99].

Мрачный временами тон этнографической литера­туры об аче-гуаяки связан с тем обстоятельством, что ученые в условиях безжалостной борьбы с аче, запечатленной в документах конца XIX века, не могли войти в мирный длительный контакт с индейцами, а были вынуждены довольствоваться ми­молетными встречами. Один исследователь» например, мог «наблюдать в течение нескольких дней пленных гуаяки», другому «посчастливилось найти скелет ин­дианки, убитой белым», третий «смог произвести антропологические измерения трех детей аче, попав­ших в руки кологистов»[100]. Подобная литература с печальной достоверностью свидетельствует о том, что ожидать от неграмотных крестьян, охотившихся на аче, чтобы они вели себя более разумно, чем охот­ники за невольниками первого колониального перио­да, было излишне, да и сами представители науки были далеки от того, чтобы видеть в лесных индей­цах нечто большее, чем объекты для изучения, у ко­торых серое вещество измерить было легче в мерт­вом черепе, чем в живом. Во многих случаях только проведение лингвистических исследований вынужда­ло их думать о необходимости сохранения жизни ин­дейцам. Сам Веллард, который, впрочем, известен своим гуманным отношением к аче, без малейших колебаний пошел на то, чтобы изолировать ребенка, попавшего ему в руки, практически лишив его вся­кого контакта с окружающей средой, с одной лишь целью — воспрепятствовать тому, чтобы ценность лингвистических сведений, полученных от ребенка, была уменьшена из-за посторонних влияний[101]. Не­удивительно, что этот ребенок показал себя не­сколько упрямым в «предоставлении» лингвистиче­ских данных: «После недели почти полного молча­ния, несмотря на все усилия, направленные на то, чтобы заставить его заговорить, он внезапно решил­ся... он был покорён»[102].

Этнографическая литература и не пытается за­малчивать участи аче, она спокойно описывает ее, подробно и конкретно[103]. Охотились за аче, как за зверями, пристреливали обычно сразу же, как толь­ко замечали их, но иногда, впрочем, оставляли в жи­вых (в особенности детей), чтобы использовать как подсобную рабочую силу. С пленными детьми не всегда обращались плохо. Захват детей, по-видимо­му, был одной из главных целей набегов на индей­цев, но не всегда ясна цель использования похищен­ных детей. Пленные дети умирали, обычно не достиг­нув и 15-летнего возраста, в то время как взрослые, если выживали, нередко убегали обратно в лес. Что касается похищенных детей, то их, по-видимому, ис­пользовали в качестве домашних слуг.

Убить гуаяки не считалось преступлением, резю­мирует Майнтхузен. К такому же заключению при­ходили еще в 1944 году: «В Парагвае убить индей­ца не преступление»[104]. Документально подтвержде­ны многочисленные случаи убийства; но это только видимая часть айсберга.

«Как-то раз... в 1908 году, управляющий по­местьем увидел столб дыма, поднимавшийся в лесу. Он направился туда и обнаружил женщину с двумя детьми; без всякого повода и следуя местному обы­чаю людей, именующих себя цивилизованными, уби­вать гуаяки, где бы их ни находили, он стреляет в женщину, которой, однако, удалось спастись бег­ством. Один из ребят, мальчик примерно восьмилет­него возраста, падает замертво. Управляющий взял себе его череп, а остальную часть скелета отправил в лейпцигский этнографический музей... Другого ре­бенка, девочку 4—5 лет, отвезли в Сан-Бернардино, где она и была воспитана... здесь она познала первые «благодеяния» христианской цивилизации»[105]. «В начале 30-х годов XX столетия парагвайский про- водник одного европейца заметил среди деревьев женщину аче и тут же убил ее выстрелом из ружья. Европеец наказал парагвайца. Тот, не поняв, за что он наказан, попробовал помириться с хозяином, по­дарив ему сумку, выделанную из кожи, снятой с гру­ди этой женщины»[106]. Майнтхузен был свидетелем рассказов охотников, которые похвалялись, что «уби­ли самку гуаяки, чтобы захватить ее детеныша»[107]. В 1925 году в журнале «Цайтшрифт фюр этнологией было напечатано, что в южных городах Парагвая продаются пленные дети аче по цене одной стельной коровы, однако дальше к северу всех аче, обнару­женных в лесу, обычно истребляют. В журнале при­водится следующий случай: «Сборщики мате напа­ли на группу аче, убили нескольких индейцев, а других захватили в плен, в то время как часть аче удалось убежать, получив ранения»[108]. Священник Вогт «видел индейцев аче в Вилье-Энкарнасьоне — они были взяты в плен во время одной карательной экспедиции около Хесуса»[109]. Он рассказывает так­же о случае, происшедшем примерно в 1902 году, когда женщины гуарани обнаружили в окрестностях их ранчо юношу аче в возрасте 15—16 лет. «Они зна­ками дали ему понять, чтобы он следовал за ними в хижину. Он послушался, и тогда с помощью самых разнообразных уловок, они удерживали его до тех пор, пока не прибыли мужчины и не захватили любознательного гуаяки в плен. Они отвели его... в Асунсьон»[110]. Веллард в 1932 году присутствовал при том, как мужчины мбайа принесли в качестве военной добычи после нападения на лагерь аче «со­суд, наполненный медом, барсука и девочку-гуаяки 2—3 лет, которой заткнули рот кляпом из сухих листьев и связали руки и ноги... Они намеревались захватить женщин, чтобы изнасиловать их, но те убежали; тогда они увели девочку, с тем чтобы про­дать ее; многие местные помещики покупали, таким образом, детей-гуаяки... Эти дети приобретаются по цене в 200—300 парагвайских песо». Веллард при­сутствовал также при нападении на лагерь аче, где был захвачен в плен юноша: «Прежде чем они оправились от удивления, мы были уже среди них ![аче]. Те, что находились под навесом, убежали, унеся с собой оружие... индейцы, которые были близ­ко от дерева, не успели скрыться, когда внезапно раздались выстрелы... Чтобы не попасть под пули, мои пеоны отошли, уведя с собой мальчишку-гуаяки. Последние гуаяки воспользовались этим, чтобы убе­жать, но один из них стонал на земле, он прожил лишь несколько мгновений... Опись того, что нахо­дилось в лагере, была сделана быстро, там оказа­лось 30 предметов... оружие было унесено; мы не могли забрать с собой труп, удовлетворившись тем, что обмерили его. Мальчишка-гуаяки смотрел на нас испуганными глазами, без единого крика, без единой слезы; он подчинялся нашим знакам, не го­воря ни слова»[111]. Интересной подробностью является, что индейцы гуарани, живущие по соседству с аче, явно помогали их преследовать[112]. Реакция аче на то, что их уничтожают, была всегда сравнительно умеренной. Хотя аче нередко отваживались проникать в зону белых с целью украсть скот и товары, открывая стрельбу из луков, мы не знаем ни одного случая, чтобы аче нападали на белых, когда те не представляли прямую угрозу для них... Точно так же налеты на скот белых, по-видимому, вызывались скорее необходимостью и голодом, чем чувством мести. Наиболее агрессивным действием, о котором часто говорится, является поджог лагерей сборщиков мате, но и тогда аче не покушались на человеческие жизни[113]. Иначе бывало, когда аче оказывались захваченными врасплох белыми или когда они проникали в чащу лесов. Тогда многие белые оказывались раненными, потому что аче, опа­саясь за свою жизнь, предпочитали стрелять из лука первыми[114].

[92] Война Парагвая с Бразилией, Аргентиной и Уругваем. — Прим. ред

[93] Dominguez, 1966, p. 151s.

[94] Gonzalez, 1964, p. 422; Dominguez, 1966, p. 152.

[95] Bertoni, 1920 p. 475, 472.

[96] Ibid., p 481s.

[97] С ногами, слегка повернутыми вовнутрь. См.: Institulo.. 1970, р. 20 (где говорится, однако, об «обезьяньем сходстве»); Мirag1iа, 1961, p. 93s.

[98] Bertoni, 1920, p. 511s.

[99] Ibid.

[100] Vogt, 1002 p. 31, 33; 1904, p. 216.

[101] Потому что изоляция может лишь означать, что ребенок, как с гордостью сообщает Веллард, был лишен всякого контакта с людьми, говорящими на языке гуарани — в сельской зоне во­сточного Парагвая; Vellard, 1935, р. 176: «Мой молодой гуая­ки... был полностью изолирован от парагвайцев и мбайа в течение двух месяцев, необходимых для того, чтобы выявить его словар­ный запас». Vellard 1933 р. 329: «После пленения я изоли­ровал своего маленького гуаяки от неонов...»

[102] Подчеркнуто нами. Vellard, 1939, р. 136.

[103] Например: Lehmann — Nitsche,!899;Mayntzhusen, 1925, p 316: Vellard, 1933, p. 315, 320; 39ss., 62s., 64, 66, 69, 131ss: Muller, 1934, p. 179; Bertoni, 1941, p. 17s., 25; Vogt, 1966 p. 291

[104] M a у n t z h u s e n, 1945, p. 8. Mayntzhusen — Cadogan, 1965b; Recalde —Cidogan, 1965b.

[105] Lehmann-Niische, 1899. p. 405s.

[106] Vellard, 1939, p. 39s.

[107] Mayntzhusen, 1945, p. 8; Mayntzhusen — Cadоgan. 1965.

[108] Mayntzhusen, 1925, p. 316.

[109] Vogt, 1966 p. 291.

[110] Vogt, 1904, p. 215.

[111] Vellard, 1933 p. 320, 324.

[112] Это является цитатой, ибо аче боялись гуарани так же, как и белых. См.: Schulz, 1894, з также: Lehman — Nitsсhе, 1899, p. 403; Vogt, 1904; Bertoni, 1920, p. 494, 500, 512; Vellard, 1933, p. 316, 320; 1934, p. 226, 228; Mirag1ia, 1961, p. 84.

[113] Нападение на скот из-за голода (Vellard, 1934, p. 226s) Поджоги лагерей сборщиков мате (Vogt, р. 215).

[114] Нападение на карательную экспедицию (Vellard, 1934, р. 228.)