Смерть Писарро (от 1533 до 1538 г.)

После убийства Атагвальпы и суровых преследова­ний туземцев богатая перуанская империя должна бы­ла безусловно подчиниться европейцам. Они могли те­перь беспрепятственно предаваться своим хищническим и деспотическим наклонностям, которые со времени от­крытия Нового Света обнаруживались уже столько раз и в такой грубой форме. Разделив между собой завое­ванное государство и богатства, отнятые у последнего инки, авантюристы позаботились прежде всего отыскав с помощью индейцев места, изобилующие золотом и се­ребром, а затем принудили бедных туземцев извлекать эти металлы из недр земли, где они встречаются по большей части только на значительной глубине, и пото­му добывание их сопряжено с величайшими затруднени­ями. При разделе Писарро взял себе город Квито, пре­доставив Куско своему товарищу Альмагро, но впослед» ствии вздумал основать для своего местопребывания но­вую столицу, более похожую на европейские города, и выбрал для этой цели цветущую долину на берегу мо­ря. Вновь построенный город был назван Лимой, по име­ни большой реки, пересекающей его неподалеку от сво­его впадения в Тихий океан. Этот город считается те­перь одним из самых значительных в Новом Свете. Здесь руками порабощенных перуанцев Писарро возд­виг себе великолепный дворец, роскошью и громаднос­тью превосходивший дворцы многих европейских госу­дарей, и в скором времени плодоносная, но еще так не­давно совершенно необитаемая долина превратилась в роскошный, чисто европейский город, украшенный мно­жеством красивых зданий. Видя, что положение испан­цев становится все прочнее, бедные перуанцы должны были отказаться от всякой надежды на избавление от тяжелого чужеземного владычества, но они могли уте­шиться несколько и отдохнуть, когда жестокости и на­силия, направленные прежде исключительно против этой беззащитной нации, вызвали несогласия в среде самих притеснителей и послужили поводом к ожесто­ченным, кровопролитным междоусобиям.

Вы уже знаете, что взаимная антипатия существова­ла между Писарро и Альмагро со времени прибытия их в Перу и что последний был возбужден против своего товарища по поводу неправильного дележа первой до­бычи, отнятой у перуанцев. Антипатия эта перешла ма­ло-помалу в скрытую вражду, а затем — в непримири­мую ненависть, хотя резиденции обоих соперников — Лима и Куско — отстояли очень далеко одна от другой, так что бывших друзей разделяло не менее 400 миль, и, следовательно, всякие столкновения между ними были просто невозможны. Несмотря на это, недавние союзни­ки решаются начать братоубийственную войну, наби­рают небольшие отряды из своих приверженцев и вы­ступают один против другого. Первое же сражение кон­чилось для Альмагро очень печально: он попал в плен и был в цепях отведен своим врагом в тюрьму.

Зная, что только преданность товарища спасла Пи­сарро жизнь и обеспечила успех его предприятия, мож­но было ожидать, что он из благодарности, во имя преж­ней дружбы, удовольствуется победой над противником и ограничится заключением в тюрьму на несколько ме­сяцев. Но мягкость и снисходительность были совер­шенно не в характере свирепого Писарро, не умевшего прощать оскорблений, поэтому нечего удивляться, что по его приказанию Альмагро был казнен, как злодей и убийца, вместе со многими из своих сообщников. Мще­ние Писарро распространилось даже на тех лиц, кото­рых он только подозревал в сочувствии к Альмагро. Он преследовал их с необыкновенной жестокостью, кон­фисковывал их имущество и заставлял искать спасения в бегстве или укрываться в хижинах туземцев, всегда видевших в этих людях самых неумолимых своих тира­нов. Уничтожив, по-видимому, всех внутренних врагов, Писарро зажил в своей столице с такой пышностью, что скорее походил на могущественного монарха, чем на простого губернатора провинции, и считал себя теперь на верху славы и величия.

Но для таких людей, как Писарро, власть никогда не может быть прочной: у казненного Альмагро остал­ся сын, вокруг которого собрались все, кому удалось избежать преследований его убийцы. Пока Альмагро был еще мал, эти приверженцы ограничивались полу­чением от него субсидий за прежние услуги, но лишь только ему исполнилось 17 лет, как один из наиболее преданных друзей его, по имени Хуан де Геррада, жес­токо ненавидевший Писарро, начал убеждать молодого человека в необходимости отомстить за смерть отца, до­казывая, что этого легко будет достигнуть и при удаче можно даже сделаться губернатором Перу. Понятно, что такая перспектива показалась очень заманчивой для мо­лодого Альмагро, которому Геррада советовал немед­ленно приступить к выполнению смелого плана и обе­щал тайно собрать в Лиме преданных ему людей, спо­собных оказать деятельную помощь. Однажды около полудня, когда Писарро, окруженный несколькими слу­гами, собирался лечь спать (в жарких странах обыкно­венно отдыхают в полдень) в своем роскошном дворце, на главном его дворе раздался необыкновенный шум. Подозревая покушение на свою жизнь, хотя еще не вполне сознавая, какая серьезная опасность угрожает ему, губернатор поспешно схватил шпагу, щит и приго­товился к обороне.

Опасность была действительно серьезная: целая тол­па вооруженных людей под предводительством Альмаг­ро и Геррада окружила дворец. Мятежники убили ка­раульных, не хотевших пропустить их, заняли все вы­ходы и с криком «смерть тирану!» ворвались в комна­ту Писарро. Полуодетый и вооруженный только шпа­гой, он сопротивлялся, как лев, даже положил на мес­те многих противников, но, пораженный несколькими сабельными ударами, упал наконец мертвый к ногам своих врагов. Дворец губернатора и жилища его при­ближенных были разграблены, а несметные богатства, собранные им в Лиме, сделались достоянием победив­шей партии.

Так окончил свою недолгую жизнь человек, сделав­шийся из простого свинопаса повелителем богатейшего государства на земном шаре. Какая-то благодетельная судьба постоянно покровительствовала Писарро во всех его замыслах и, по-видимому, позаботилась даже о том, чтобы преждевременная смерть его не осталась безза­конной для убийцы, потому что молодой Альмагро, сде­лавшись губернатором при помощи друзей своего отца, был в свою очередь убит братьями Писарро, после че­го богатая перуанская монархия в продолжение несколь­ких лет оставалась жертвой кровавых междоусобий.

Поучительно видеть, какая печальная участь постиг­ла всех завоевателей Америки. Невольно приходишь к заключению, что в мире как будто бы существует ка­кое-то Высшее Правосудие и что оно справедливо пока­рало бесчеловечных авантюристов за те ужасные бед­ствия, которые они прииесли с собой мирным обитате­лям Нового Света.

Так, Христофор Колумб погиб от зависти врагов и несправедливости современников; Фернандо Кортес, за­воевавший для Испании одну из богатейших стран све­та, умер вдали от родины, позабытый своими соотече­ственниками; Бальбоа был изменнически убит вскоре после того, как ему удалось открыть Великий океан; Магеллан трагически кончил жизнь, не достигнув цели своего славного предприятия; Франсуа Писарро, оба Альмагро и все испанцы, завладевшие потом Южной Америкой, сделались жертвой взаимных междоусобий, и никто из этих предприимчивых, отважных людей не достиг глубокой, почтенной старости, никому не при­шлось умереть спокойно, естественной смертью.