Культ лошади
Не менее важное значение, чем культ бизона и солнца, в религиозной жизни степных индейцев имел культ лошади. В этнографических исследованиях он описывался как «пляска лошади» или как почитание «священного узла лошади». Возник он, конечно, с появлением коневодства, но в основу его легли более древние представления.
Множество поверий и легенд было связано с существовавшим у всех племен представлением о живущем в степях одиноком сказочном белом жеребце, иногда показывающемся людям.
В середине XIX в. почти в каждом из степных племен действовало тайное братство знахарей-ветеринаров, покровителем которых считался конь, являвшийся своему избраннику в вещем сне. По представлениям индейцев в знахари-ветеринары человека посвящает дух его любимого коня или дух дикой лошади. Явившись во сне, он якобы открывал своему избраннику лечебные свойства различных трав и кореньев, учил его всем магическим приемам знахарской практики — заклинаниям, наговорам, молитвам, движениям магической конской пляски. Увиденные в вещем сне предметы становились фетишами и включались в содержимое священного узла.
Братство знахарей-ветеринаров возглавлялось лидером, имело свой ритуал, свою пляску, песни, исполнявшиеся обычно в связи с посвящением нового члена.
Во время пляски священный узел братства развязывался и содержимое его раскладывалось на алтаре. В одном из таких узлов черноногих хранились следующие предметы: кнут, аркан, пучок волос с конской гривы, бабка с ноги коня, вырезанная из кожи фигура лошади, иногда расшивавшаяся бисером, мешочки с различного рода корешками и травами, мешочек с землей, окрашенной в черный и красный цвет. Индейцы верили, что содержимое узла и лошадиная пляска способствуют увеличению их табунов.
Вся деятельность знахарского братства окружалась глубокой тайной. Она включала элементы шаманства и состояла из магических действий, направленных на нужды коневодческого хозяйства. Знахари-ветеринары всячески должны были способствовать увеличению табунов лошадей.
Реальной основой деятельности знахарей-ветеринаров были достижения индейской народной медицины и ветеринарии, но рациональные приемы врачевания вуалировались иррациональными магическими приемами. Знахари-ветеринары рациональные приемы лечения лошадей облекали в форму магического действия путем наговоров, молитв, заклинаний, различного рода манипуляций. Они вдували, например, свои лекарства в ноздри коня или вводили их через рот и сопровождали эти действия различного рода магическими манипуляциями. Среди знахарей-ветеринаров наблюдалась даже некоторая специализация и выделение своеобразных ветеринаров-хирургов, производивших операцию кастрирования лошадей.
Учитывая значение коневодства в жизни индейцев, можно себе представить, насколько всесильными казались индейцам их знахари-ветеринары. Индейцы верили, что знахари-ветеринары могли воздействовать на племенных кобылиц, чтобы они производили породистых жеребят, что они могли лечить больных и раненых лошадей и восстанавливать силы загнанных коней. Считалось, что знахари способны были заочно влиять на поведение лошадей на охоте, в походе, на скачках и действовать своими заклинаниями и чарами на исход любого предприятия, будь то охота на бизонов, набег с целью угона лошадей у другого племени, ловля диких лошадей или скачки. Индейцы верили в способность знахарей насылать вихрь в момент приближения воинов к вражескому стойбищу, чтобы облегчить им угон лошадей, а также в действенность вредоносной магии в отношении лошадей соперников на скачках. Знахари-ветеринары снабжали охотников и воинов специальными амулетами — мешочками с снадобьями, которые прикреплялись к уздечкам коней. Они давали воинам ладанки, которые должны были привораживать к ним коней чужого племени и диких лошадей. За все это возвращавшиеся из похода воины должны были платить знахарю частью захваченных лошадей.
О недавнем возникновении организованного культа общества знахарей-ветеринаров говорили этнографам их информаторы. К. Уисслеру в 1911 —1912 гг. информатор Оглала дакота говорил, что общество знахарей-ветеринаров было основано у них дедом его матери. Информатор Дж. Юверса в 1940-х годах также говорил, что основателем культа был его дед по имени Волченок, умерший в конце прошлого века 102 лет от роду. Все подобного рода сообщения позволяют отнести период возникновения этого культа на конец XVIII — начало XIX в., и, безусловно, прав Дж. Юверс, писавший, что этот культ начал развиваться вскоре после приобретения лошадей, когда для сохранения этого богатства появилась необходимость в ветеринарии. «...Возможно,— справедливо замечает Юверс,— что первыми знахарями-ветеринарами были знахари, до этого лечившие людей и собак и обладавшие значительными познаниями в области лечебных свойств растений». Об этом говорят и представления черноногих, что знахари-ветеринары могут лечить и людей. Характерно, что к середине XX в. ветеринарные познания знахарей были забыты и лошадиная пляска исполнялась с целью исцеления больных людей.
Видимо, культ общества знахарей-ветеринаров возник на основе верований и обрядов более ранних форм религии, таких, как культ личных духов-покровителей, промысловый культ и шаманство.
С лошадьми было связано множество табу и оберегов, которые, вероятно, возникли раньше в связи с культом промысловых животных, а затем были распространены на лошадь. Таков, например, широко распространенный запрет переламывать в палатке мозговую кость любого животного. Считалось, что нарушение этого запрета вызывало переломы ног у скакунов. Несомненно, что и вся обрядность, связанная с культом лошади, исходила из предшествующего ей культа животных как промысловых, так и почитавшихся в качестве личных духов-покровителей. Интересный в этом отношении пример дают индейцы кри, у которых конская пляска синкретизировалась почитанием ласки.
Вплоть до начала XX в. у многих степных племен сохранился обычай погребения лошади с ее собственником. Много сведений об этой практике у всех племен приводят путешественники XIX в. При этом они обычно отмечают, что чем больше были табуны индейца, тем большее число лошадей «отправлялось за ним в загробный мир». Согласно собранным сведениям, Р. Линтон писал, что у команчей в ранний период «бывали случаи уничтожения всего табуна, но к 1870 г. убивали лишь любимых лошадей команча, остальных же раздавали родственникам».
Как сообщает исследователь Г. Ярроу, еще в 1880 г. в связи со смертью богатого кайова было убито более 70 лошадей. Максимилиан сообщал, что во время его путешествия на могиле одного черноногого было убито 150 лошадей, на могиле же другого— 12 или 15. Информаторы же Дж. Юверса говорили, что обычно убивали около 10 лошадей.
Применялись различные методы умерщвления коней: черноногие, ассинобойны, тетон-дакота, чейены убивали жертвенных животных выстрелом в голову; омаха и ото душили их, а чирикахуа-апачи закалывали либо стреляли.
Коней умерщвляли около места погребения умершего — у дерева или под платформой с трупом, на могиле или около погребальной палатки. У черноногих, например, для похорон выдающегося военачальника или богатого копевладельца в стороне от селения сооружалась специальная палатка. Внутри ее сооружалась платформа, на которую клали труп, одетый в лучшие одежды. Жертвенных коней украшали богатой упряжью, особенным богатством отличался конский набор любимой лошади умершего, на круп ее наносили пиктограммы его военных подвигов, хвост заплетали и связывали в узел, к нему прикрепляли подвеску из перьев. Заплетали и украшали перьями гриву коня. Лошадей убивали у входа в палатку. Упряжь с убитых коней снимали, причем конский набор с любимой лошади вносили в палатку и клали около трупа, упряжь же с других лошадей разрешали взять беднякам.
У большинства степных племен трупы лошадей оставались на месте погребения, тогда как индейцы скитцвиш снимали с них кожи и вешали последние у места погребения, иногда же кожи использовали в хозяйстве, а у могилы выставляли лишь копыта. Неперсе делали чучела лошадей и устанавливали их на могилах умерших вождей.
Культ коня имел широкое распространение не только в степях Северной Америки, но и у всех монгольских и тюркских народов Азии Обычай сопогребения лошадей с их владельцами установлен археологами у древних скифов и сарматов. Древние кочевники Алтая хоронили своих коней в полной сбруе. Большой интерес представляет рисунок реконструкции седловки жертвенного коня из I Пазырыкского кургана V—III вв. до н э. Маска, надетая на голову коня, с короной из перьев и рогов удивительно напоминает маски, надеваемые индейцами на своих боевых коней Мягкое седло на коне древнего алтайца также сходно с мягкими седлами индейцев XIX в. Конские захоронения, сопровождающие умерших,— характерная черта древнерусских курганов. Изученные советскими археологами курганы IX—X вв. н. э в окрестностях Чернигова содержали погребения знатных людей и воинов с их конями Воины были погребены в доспехах и с оружием, а кони — оседланными и взнузданными. Бытование таких же сопогребений коней со сбруей с их владельцами установлено у савроматов.