РОДРИГЕС ПЕРЕХОДИТ МОСТ

С трепетом сердечным Родригес снова пошел к мосту. В ночь на 21 апреля договаривающиеся стороны обменялись огненными сигналами.

Затем люди инки подошли к мосту. Они стояли на левом берегу, и им нелегко было вести с послом переговоры. Урубамба сердито ворчала, перекатывая в своем ложе гальку; она глушила голоса, и лишь два-три слова из десяти с грехом пополам доходили по назначению. Все же Родригесу удалось объяснить левобережным собеседникам, что он идет в Вилькапампу с добрыми намерениями и желает вручить инке важные письма.

С того берега передали:

– Давай письма и жди на них здесь ответа.

Родригес пращой перебросил письма и затем, на этот раз уже без опасений и тревог, провел у моста неделю, ожидая ответа из Виткоса.

28 апреля ответ прибыл. Инка писал: очень жаль, что на долю Родригеса выпало столько невзгод на пути в Вилькапампу. Особенно если учесть, что в эту страну он, Родригес, допущен не будет. Испанцам доступ в Вилькапампу заказан раз и навсегда. Ведь все они шпионы и единственная их цель – это сеять смуты в землях инки. Поэтому начальнику порубежной стражи дан приказ убить его, Родригеса, коли он вознамерится перейти границу.

Родригес оказался между двух огней. Идти назад, в Куско, – это значит прослыть на все перуанское вице-королевство мямлей и трусом. Идти вперед, в Вилькапампу?.. Ну что ж, иной раз смерть не самый худший жребий. Есть еще, правда, третий выход. А что, если написать в Виткос письмо, ласковое и доверительное письмо, и одновременно вручить гонцам подарки для инки: изюм, всяческие сласти, три кафтана и три пары ножниц?

И Родригес тут же настрочил инке большое послание. «Я, – писал он, – пришел к тебе как к великому государю, как к независимому владыке. Все твои веления буду выполнять беспрекословно. Только допусти меня на свою землю. Ведь я твой друг, я радею за тебя денно и нощно, и, кроме того, я защитник всех индейцев, и, стало быть, покровитель твоих собратьев…»

Снова пущена была в ход праща, и письмо Родригеса перелетело через Урубамбу. Выстрел попал в цель. Инка приказал впустить в Вилькапампу настойчивого гостя.

И вот 5 мая десять воинов инки пришли к мосту. Одеты они были очень пышно, у всех головы украшены были венцами из разноцветных перьев. В руках они держали длинные копья с блестящими бронзовыми наконечниками. И у всех были жуткие маски.

Люди в масках гуськом взошли на мост. Один из них приблизился к Родригесу и, направив свое копье ему в грудь, сказал:

– Ты ли это отважился явиться сюда, чтобы говорить с инкой? Родригес ответил ему:

– Да, я пришел на этот мост, и я хочу видеть инку.

Копье все еще касалось груди, бронзовый наконечник чуть дрожал у самого сердца посла.

– Инка не любит трусов.

Родригес взмахом руки отвел в сторону копье.

– Я не трус. И я не боюсь инку. Бояться можно слона или великана, а инка – человек, такой же человек, как я.

– Хорошо, – сказал воин. – Иди.

Родригес и семь индейцев из его свиты перешли на левый берег. По крутому склону вилась узкая тропа. По обе ее стороны шумел темный горный лес. Тропа поднималась на невысокий хребет, затем ныряла в глубокую долину, затем снова устремлялась в гору.

Пятеро воинов шли сзади, пятеро спереди. Шли молча, крепко сжимая копья. Шли долго. В сумерках остановились на ночлег в маленьком селении. Селение называлось «Гнездо Кондора». Оно приютилось у подошвы огромной, увенчанной снегами горы.

На следующий день шли через унылое каменистое плоскогорье. Как зубцы гигантской бороны, торчали из земли острые камни, кое-где присыпанные сухим снегом.

Солнце медленно плыло в бледно-голубом небе, угрюмо свистел холодный южный ветер. Внезапно, как из-под земли, появились люди. Сотни воинов, вооруженных до зубов. Воины плотным кольцом окружили Родригеса.

Они вопили:

– Смерть бородатому! Все испанцы трусы и воры! Убить его! Отомстим за горе, которое причинили нам эти разбойники!

Голос у Родригеса был слабый, и перекричать эту толпу он не мог.

Но Родригес не слишком волновался. Он понимал – инка послал этих людей, чтобы еще раз его испытать. Ни один подданный Титу-Куси не отважился бы по собственной воле причинить вред послу, идущему в стан инки. И в самом деле, вскоре все крикуны умолкли. Тогда Родригес сказал:

– Да, мои братья некогда причинили вам немало горя. Но сейчас никто не намерен притеснять вас. Именно это я и хочу сказать инке, именно для этого я и иду к нему.

Толпа расступилась, и кортеж посла двинулся дальше.

Это было не последнее испытание. Титу-Куси всяческими способами стремился проведать истинные намерения посла.

На другой день Родригеса задержали в селении Лукома, которое лежало чуть ниже Виткоса, на одном из притоков Урубамбы.

Родригес написал инке гневное письмо. Ответ пришел быстро. Титу-Куси велел немедленно препроводить к нему посла.

Родригесу инка писал, что накануне получил о нем из Куско хорошие отзывы и поэтому готов сразу же начать переговоры.

14 мая, на девятый день пребывания в Вилькапампе, Родригеса привели в то место, откуда шла прямая дорога к Виткосу.