Конирая Виракоча

Давным-давно бог Конирая Виракоча принял облик жалкого нищего и отправился покорять одну очень краси­вую и надменную девушку по имени Кауиллака. Дело было очень нелегким: ни один из богов не мог похвастаться, что кого-то из них она одарила своей благосклонностью.

Кауиллака сидела поддеревом и ткала. Конирая в об­разе прекрасной птицы опустился на ветку этого дерева и, превратив свое семя в очень аппетитный плод, бросил его к ногам неприступной красавицы. Девушка прельстилась его спелостью и сочностью и с большим удовольствием съела. Она тут же забеременела и через положенный срок родила сына.

Спустя год, когда ребенок уже ползал, Кауиллака ре­шила узнать у богов, кто же отец ее сына, хотя ни один муж­чина никогда к ней не прикасался. Все боги, а им тоже бы­ло интересно узнать, кто же сумел добиться благосклонно­сти красавицы и зачать ей дитя, явились на торжественное собрание в своих лучших одеяниях. Один лишь Конирая пришел в лохмотьях, грязный и непричесанный.

Кауиллака потребовала от богов признаться, кто же из них сын ее ребенка. Все смущенно молчали. Сколько ни умоляла их молодая женщина - все было напрасно. Тогда она решилась на смелый поступок: распеленала дитя и опу­стила его наземь. Тот тут же пополз к тому месту, где сидел Конирая в своих непристойно грязных лохмотьях. Мальчон­ка радостно заулыбался и устроился у ног Конираи. Изум­ленная выбором своего сына, мать впала в негодование, под­хватила его на руки и кинулась бежать куда глаза глядят.

И хотя Конирая, облачась в прекрасные одежды, долго бежал за ней следом, умоляя остановиться и выслушать его, гордая Кауиллака так и не обернулась, а исчезла вдали. Достигнув моря в том самом месте, что называется Пачака-мак, она исчезла в волнах вместе с маленьким ребенком.

Не зная о случившемся, Конирая продолжал бежать по ее следу в надежде догнать и уговорить не пугаться его: ведь ради нее он стал так красив и строен. Встретившийся ему на пути кондор сообщил Конираю, что он вот-вот дого­нит прекрасную беглянку. Обрадованный этой радостной вестью, Конираю наградил птицу бессмертием и... правом питаться любой падалью! Следующим, кто ему повстречал­ся, оказался скунс, но тот ответил, что Кауиллаку тому не догнать, чем здорово досадил Конираю. А потому с тех са­мых пор скунс покидает свою нору только по ночам и рас­пространяет вокруг себя такое зловоние, что люди его веч­но ненавидят и преследуют.

Очередному встречному - пуме, которая сообщила Ко­нираю, что он уже почти у цели, бог пообещал много. С той поры пуму все уважают, даже после ее смерти. Содрав с нее шкуру, голову ей не отрезают. Во время больших празд­неств индейцы стали носить голову пумы на своей и покры­ваться ее шкурой.

А вот лиса не угадала с ответом. Заявив Конираю, что он спешит напрасно и все равно не догонит женщину с ребе­ночком, она обрекла себя на проклятие. Теперь, завидев ее еще издали, люди бросаются за ней в погоню в надежде со­драть с нее шкуру. Дальновидный сокол, пообещав, что до Кауиллаки осталось все ничего, получил достойную награду: все его чтут, питается он лишь птицами с вкусным мясом, и из него делают чучело, украшающее головы знатных людей.

Другое дело - попугаи. Они сказали, что думали: беглян­ку уже не догнать, и получили от Конирая болтливость, беспо­койное поведение и желание людей посадить их в клетку.

Так Конирая обошелся со всеми зверями, которых встретил на своем пути: он благословлял тех, кто сообщал ему добрую новость, и налагал проклятия на тех, кто огор­чал его дурною.

Конирая, конечно, так и не догнал Кауиллаку, но зато встретил двух прекрасных дочерей Пачамамы. Овладел старшей из них, уже хотел проделать то же самое и с млад­шей, но та мгновенно превратилась в голубку и улетела прочь. С тех самых пор индейцы называют девушек «урпи», что значит «голубка», а мать этой девушки - «урпи-хуачак», что значит «мать голубки».

«...Долго еще Конирая бродил по земле, разыгрывая всякие шутки и обманывая то целые деревни, то просто мужчин и женщин».