Агрессия США и европейских государств против стран Латинской Америки во второй трети XIX века

Освободившись в первой четверти XIX в. от испан­ского, португальского и французского колониального ига, стра­ны Латинской Америки, едва обретя политическую самостоя­тельность, оказались под экономическим контролем иностранно­го капитала. Его усиленному проникновению в эти страны способствовал низкий уровень их развития. В результате уже в первой половине XIX в. экономика молодых латиноамериканских государств в значительной мере контролировалась английскими и другими европейскими капиталистами. Их серьезными конку­рентами в борьбе за влияние в Латинской Америке являлись североамериканские предприниматели.

После этого интервенты двинулись на запад, к столице Мек­сики, той же дорогой, которой -в свое время шли конкистадоры во главе с Кортесом.

Мексиканские войска под командованием Санта-Анны кон­центрировались в районе Серро-Гордо, к северо-западу от Ве­ракруса. Здесь в середине апреля произошло сражение между мексиканскими и американскими войсками. Мексиканская армия не смогла оказать организованного сопротивления и была раз­громлена. Санта-Анна и многие другие командиры в панике бежали с поля боя.

Через месяц американские войска подошли к третьему по величине мексиканскому городу — Пуэбле и без боя заняли его. Этому способствовали предательские действия городской вер­хушки. Духовенство Пуэблы заверило захватчиков в своей ло­яльности и встретило их с распростертыми объятиями. Посколь­ку численность армии Скотта вследствие больших потерь значи­тельно сократилась, он обосновался в Пуэбле, ожидая прибытия дополнительных подкреплений из США.

Мексиканское правительство, состоявшее из явных поражен­цев и предателей во главе с Санта-Ан.ной, не проводило серьез­ных мероприятий по обороне страны и оказалось неспособным организовать сопротивление интервентам. В правительственных кругах то и дело раздавались голоса о невозможности разгрома американских войск. Некоторые представители правящей вер­хушки строили планы прекращения огня и заключения переми­рия, а Санта-Анна вел даже тайные переговоры с врагом.

Вопреки предательским действиям Санта-Анны усилиями патриотов для защиты столицы была создана армия, насчиты­вавшая более 20 тыс. человек и имевшая на вооружении почти 100 орудий.

В первых числах августа армия Скотта, получив подкрепле­ния, двинулась по направлению к Мехико. Завязавшиеся на под­ступах к столице бои были самыми ожесточенными за все время войны. Мексиканские солдаты проявляли исключительную храб­рость и отвагу, несмотря на нерешительность командования, которое придерживалось оборонительной тактики. Чем ближе подходили к Мехико американские войска, тем упорнее станови­лось сопротивление защитиков города. 19—20 августа разыгра­лись кровопролитные бои в районе Чурубуско. Лишь благодаря своему численному и техническому превосходству американским войскам удалось одержать победу. Однако они также понесли большие потери и нуждались в передышке.

По предложению Скотта было заключено перемирие, длив­шееся около двух недель. Используя это время для приведения в порядок своих войск и получения новых подкреплений, амери­канские интервенты вместе с тем пытались добиться от прави­тельства Мексики согласия на требуемые Соединенными Штатами Америки территориальные уступки. С этой целью находив­шийся при армии Скотта чиновник государственного департа­мента Трист вел переговоры с мексиканскими уполномоченными. Предъявленные Тристом требования были настолько .неприемле­мы, что даже Санта-Анна и его сторонники не решились согла­ситься с ними. 8 сентября американские войска возобновили во­енные действия, атаковав Молино-дель-Рей. Мексиканцы отбро­сили противника, однако этот благоприятный момент не был ис­пользован мексиканским командованием.

Вскоре бои переместились в район Чапультепека, который американская артиллерия подвергла интенсивному обстрелу. Чапультепекский лес был окутан густым облаком дыма. Повсю­ду виднелись трупы, слышались стоны раненых. 13 сентября аме­риканские войска штурмом овладели замком Чапультепек и по­дошли вплотную к столице. В ночь с 13 на 14 сентября мексикан­ская армия во главе с Санта-Анной оставила Мехико. Утром 14 сентября в город вступили американские войска.

Ценой огромных потерь и в результате предательской такти­ки мексиканского командования оккупантам удалось наконец овладеть столицей Мексики. Здесь их весьма гостеприимно встретили представители господствующих классов, старавшиеся всячески угодить захватчикам и заверить их в своей полной лояльности.

В противоположность антипатриотическому поведению иму­щей верхушки почти безоружные трудящиеся массы столицы поднялись на борьбу против американских оккупантов. Мекси­канские патриоты стреляли в них, сбрасывали с крыш домов им на голову камни, нападали на отставших от своих частей солдат.

Встретив народное сопротивление, оккупанты стали разру­шать дома и целые кварталы, в которых находились повстанцы. Скотт приказал расстреливать жителей без суда и следствия. Действия американских интервентов в Мексике отличались не­обычайным варварством <и зверской жестокостью. Разрушения населенных пунктов, убийства, грабежи, насилия над мирным населением, мародерство и другие преступления американской военщины были обычным явлением. Разграблению и уничтоже­нию подверглись Матаморос, Монтеррей, Веракрус и другие го­рода. Глумясь над религиозными чувствами мексиканцев, окку­панты превращали церкви в конюшни и казармы. В Мехико они установили режим террора и произвола. На площади Пласа-де-Армас и проспекте Аламеда были сооружены виселицы для мек­сиканских патриотов.

Несмотря на захват столицы американскими войсками, пар­тизанская борьба против оккупантов продолжалась с неослабе­вающей силой. В Калифорнии, Новой Мексике, Тамаулипасе, Веракрусе, Пуэбле и многих других районах стихийно возникали партизанские отряды, причинявшие серьезный урон интервентам. Особенно чувствительные удары они наносили по коммуни­кациям противника. В партизанские отряды вступали крестьяне, ремесленники, солдаты и некоторые офицеры, оказавшиеся в ты­лу противника; активное участие принимали в них индейцы.

Стремясь сломить сопротивление мексиканских патриотов, оккупанты приняли целый ряд драконовских мер. 29 апреля 1847 г. генерал Скотт издал приказ, соглаоно которому партиза­ны объявлялись вне закона, а ответственность за их действия возлагалась на местные власти. Но народная борьба не прекра­щалась даже тогда, когда ей чинили препятствия мексиканские власти, боявшиеся, что партизанское движение, направленное против иностранных захватчиков, выльется в революционную борьбу народных масс против господствующих классов Мексика.

С занятием столицы оккупантами и ростом партизанского движения мексиканские имущие классы, и ранее склонные к со­глашению с интервентами, стали явно добиваться быстрейшего прекращения военных действий и были готовы пойти на значи­тельные уступки Соединенным Штатам.

В сентябре 1847 г. Санта-Анна, несший главную ответствен­ность за поражения мексиканской армии, был отстранен от по­литического и военного руководства. Новое правительство, обо­сновавшееся в Керетаро, поспешило заявить о своей готовности вести переговоры о мире.

К этому стремились и правящие круги США, считавшие, что разгром мексиканской армии и захват обширной территории Мексики с ее столицей и другими крупными центрами даст им возможность продиктовать побежденной стороне выгодные ус­ловия мира. Первый шаг в этом направлении они предприняли еще в августе 1847 г., когда представитель США Трист передал мексиканской делегации проект мирного договора.

Согласно этому проекту Мексика должна была уступить Со­единенным Штатам Техас, Новую Мексику, Верхнюю и Нижнюю Калифорнию, а также значительную часть Тамаулипаса, Коауилы, Чиуауа и Соноры, т. е. примерно три четверти своей терри­тории.

Самыми ярыми сторонниками захвата мексиканских земель являлись рабовладельцы Юга США. Наиболее агрессивные них выступали даже за аннексию всей Мексики или большей ее части с установлением протектората над остальными районами.

Несмотря на то что многие представители господствующих классов Мексики были весьма склонны к далеко идущим уступ­кам США, мексиканская делегация вынуждена была отвергнуть американские требования. Перемирие было прервано, и вновь возобновились военные действия.

Домогательства экспансионистов США вызвали сильнейшее возмущение мексиканского народа. Патриоты Мексики не толь­ко выступали против грабительских планов североамериканских 178 захватчиков, но и вели с ними ожесточенную борьбу. Партизан­ская война не прекращалась. Войска оккупантов находились во враждебном окружении ненавидевшего их населения.

Война с Мексикой была весьма непопулярна и в самих Сое­диненных Штатах. Против нее с самого начала выступили рабо­чие, аболиционисты и другие прогрессивные силы страны. Агрес­сивные действия правительства Полка были разоблачены в аме­риканском конгрессе, с трибуны которого их энергично осуждал, в частности, будущий президент, известный своими демократи­ческими взглядами Авраам Линкольн, требовавший прекраще­ния войны.

Условия мира с Мексикой обсуждались в обстановке острой политической борьбы между рабовладельцами Юга и промыш­ленной буржуазией Севера, которая стремилась в известной ме­ре ограничить территориальную экспансию США на юг. В тех условиях эта экспансия означала чрезмерное укрепление пози­ций плантаторов Юга, чего не хотела допускать буржуазия Севера. Все эти факторы оказали определенное влияние на пра­вительство Полка и заставили его поторопиться с заключением мира. Стремясь форсировать подписание мирного договора, пра­вительство США вынуждено было отказаться от некоторых сво­их первоначальных требований, однако и новые американские предложения носили явно грабительский характер.

В январе 1848 г. переговоры были возобновлены, и под силь­ным давлением США 2 февраля 1848 г. в селении Гуадалупе-Идальго (к северу от Мехико) был подписан мирный договор. Мексика вынуждена была уступить США не только Техас, но и Новую Мексику, Верхнюю Калифорнию, северную часть Тамаулипаса, Коауилы и Соноры, т. е. более половины всей территории страны, общей площадью около 2,3 млн. кв. км. Северной грани­цей Мексики признавалась река Рио-Гранде-дель-Норте. В ка­честве компенсации США должны были уплатить мизерную сумму в 15 млн. песо и отказывались от своих финансовых пре­тензий к Мексике на сумму в 3250 тыс. песо.

Договор Гуадалупе-Идальго, официально узаконивший за­хват огромной мексиканской территории, носил, по словам У. Фостера, «исключительно разбойничий характер» и является памятником «одного из позорнейших эпизодов в истории Соеди­ненных Штатов»^[1]. Он завершил агрессивную войну, развязан­ную против Мексики американскими экспансионистами.

Поражение Мексики в войне объяснялось не только экономическим и военным превосходством США, но в значительной ме­ре и антипатриотическим поведением мексиканских господству­ющих классов, которые, стремясь любой ценой сохранить свои привилегии, принесли в жертву национальные интересы.

Война 1846—1848 гг. наложила серьезный отпечаток на все дальнейшее развитие страны. Мексика лишилась обширных пло­дородных земель с неисчерпаемыми естественными ресурсами. Война и ее последствия в значительной мере повлияли на после­дующее развитие отношений между Мексикой и США.

Несколько лет спустя, в декабре 1853 г. правительство Санта-Анны, который тем временем снова вернулся к власти, по требо­ванию США уступило им за 10 млн. долларов еще около 120 тыс. кв. км территории, расположенной между реками Ко­лорадо, Хила и РионГранде (долина Месилья).

* * *

В 30—40-х годах, почти одновременно с агрессией США про­тив Мексики, на другом конце американского континента Фран­ция и Англия также предприняли захватнические действия, объ­ектом которых явились страны Ла-Платы. События, происходив­шие в этом районе, были тесно связаны как с политикой европей­ских держав, так и с взаимоотношениями лаплатских госу­дарств — Аргентины и Уругвая.

В Аргентине, пользуясь политической неустойчивостью, власть в 1829 г. захватил крупный помещик-скотовод Хуан Мануэль Росас. Опираясь на армию, сформированную из гаучо, он стал губернатором Буэнос-Айреса и фактически диктатором всей страны. Росас проводил кровавый террор по отношению ко всем своим противникам и жестоко истреблял индейцев, для покоре­ния которых неоднократно предпринимал карательные походы. В 1831 г. он добился согласия важнейших аргентинских провин­ций на предоставление ему права осуществлять внешнюю поли­тику всей Аргентины.

Буэнос-айресские помещики и купцы, интересы которых вы­ражал Росас, были весьма недовольны ростом уругвайского порта Монтевидео, видя ,в нем конкурента Буэнос-Айреса, пося­гающего на его торговую монополию. Это была одна из основ­ных причин, обусловивших их враждебное отношение к Уругваю и постоянное вмешательство в его внутренние дела. Стремясь ликвидировать независимость Уругвая и аннексировать его тер­риторию, а также нанести ему экономический ущерб, правитель­ство Росаса оказывало противодействие установлению непосред­ственных отношений между этой республикой и иностранными государствами. Оно прибегало и к некоторым мерам, призван­ным затруднить развитие уругвайской торговли.

В 1836 г. правительство Росаса значительно повысило тамо­женные пошлины на импортные товары, доставлявшиеся в Буэ­нос-Айрес через Монтевидео. Эта акция вызвала сильное недо­вольство Франции, которая после многих безуспешных попыток установить свое экономическое влияние в Аргентине, где весьма прочными позициями располагали англичане, стремилась пре­вратить Монтевидео в основной плацдарм своей торговой экс­пансии в Латинской Америке. Франко-аргентинские отношения еще больше обострились в связи с арестом в Буэнос-Айресе не­скольких французов по обвинению в шпионаже. Французское правительство в ультимативном порядке потребовало их немед­ленного освобождения и возмещения нанесенного им ущерба, а также отмены высоких пошлин.

После того как правительство Росаса, рассчитывая на анг­лийскую поддержку, отклонило этот ультиматум, Франция в марте 1838 г. установила морскую блокаду Буэнос-Айреса.

Французская блокада привела к значительному ухудшению экономического положения Аргентины. Это способствовало рос­ту оппозиции режиму Росаса и активизации его политических противников. В самом Буэнос-Айресе он продолжал еще доволь­но прочно удерживать власть, но во многих других провинциях политика Росаса встречала растущее сопротивление. Наиболее активную деятельность развили его противники, эмигрировав­шие в Уругвай. Объединившись здесь с выступавшей против Ро­саса уругвайской группировкой, они нанесли поражение его сто­ронникам, и в октябре 1838 г. в Уругвае к власти пришло враж­дебное Росасу правительство Риверы.

Между тем французы активизировали свои действия и заняли остров Мартин-Гарсия. Они заключили с правительством Риве­ры соглашение, согласно которому каботажная торговля по Ла-Плате, рекам Паране и Уругваю запрещалась. Им удалось так­же, играя на противоречиях между аргентинскими провинциями, привлечь на свою сторону провинцию Корриентес. Против Роса­са выступила и провинция Тукуман, а в октябре 1839 г. вспыхну­ло восстание в южной части провинции Буэнос-Айрес. Однако оно было вскоре подавлено.

Поскольку от блокады, установленной Францией, сильно страдали интересы англичан, торговля которых на Ла-Плате была в значительной мере парализована, британское правитель­ство настойчиво требовало ее прекращения. Под давлением Анг­лии Франция вынуждена была вступить в переговоры с прави­тельством Росаса. 23 октября 1840 г. было подписано соглаше­ние, в соответствии с которым Франция снимала блокаду Буэ­нос-Айреса и ее войска эвакуировались с острова Мартин-Гар­сия. Правительство Росаса согласилось возместить Франции понесенные ею убытки и предоставить французским гражданам в Аргентине на основе взаимности ряд привилегий. Оно подтвер­дило также признание независимости Уругвая.

Правящие круги Буэнос-Айреса отнюдь не намерены были выполнять свое обязательство относительно Уругвая и не соби­рались отказаться от планов его захвата. Сломив сопротивление противников диктатуры Росаса внутри страны, войска бузносайресского правительства и его сторонников к концу 1842 г. одержали победу над коалицией восставших провинций. Вслед за тем Росас направил эскадру к Монтевидео, который с февра­ля 1843 г. был осажден сухопутной армией ставленника Росаса Орибе. 1 апреля 1843 г. была установлена морская блокада Монтевидео.

Действия правительства Росаса вызвали резкое недовольство не только Франции, но и Англии, которая сама стремилась уста­новить контроль над Уругваем. Обе державы потребовали снятия осады Монтевидео. Но Росас игнорировал это требование и пос­лал в Уругвай новые подкрепления.

Тогда английское и французское правительства решили пред­принять более энергичные действия и в середине сентября 1845 г. объявили блокаду Буэнос-Айреса. Поскольку Англия и Франция выступили на этот раз единым фронтом, правительство Росаса вынуждено было начать с ними переговоры об урегулировании конфликта. Они продолжались чрезвычайно долго, и лишь в но­ябре 1849 г. было достигнуто соглашение с Англией, а в августе 1850 г.— в Францией. Правительства обеих держав согласились снять блокаду и эвакуировать войска со всей оккупированной аргентинской территории. Росас в свою очередь обязался выве­сти -свои вооруженные силы из пределов Уругвая.

B 60-х годах ряд стран Латинской Америки явился объектом агрессии со стороны Испании, пытавшейся восстановить здесь свое колониальное господство. Так, в 1861 г. она вновь аннекси­ровала Доминиканскую республику. Но доминиканцы поднялись на борьбу против оккупантов, за восстановление национальной независимости. Испанские войска понесли большие потери в бо­ях с патриотами и в 1865 г. вынуждены были покинуть страну. В том же году испанские кортесы официально признали незави­симость Доминиканской республики.

B середине 60-х годов Испания спровоцировала войну с че­тырьмя южноамериканскими республиками — Перу, Чили, Эк­вадором и Боливией. Это была так называемая первая Тихооке­анская война (1865—1866 гг.).

Прологом к ней послужил конфликт между Перу и Испани­ей, возникший в апреле 1864 г. в связи с захватом перуанского острова Чинча Испанией. Опасаясь за свою собственную незави­симость и территориальную целостность, враждебную Испании позицию заняли и другие южноамериканские государства, осо­бенно Чили. Когда же в сентябре 1865 г. испанская эскадра бло­кировала чилийские порты Вальпараисо и Кальдеру, правитель­ство Чили объявило войну Испании. Против последней выступи­ли также Перу, Эквадор и Боливия, заключившие в декабре 1865 г. союз с Чили.

Военные действия происходили преимущественно на Тихом океане. 31 марта 1866 г. испанский флот подверг сильной бомбардировке Вальпараисо, но вскоре потерпел поражение в бою с перуано-чилийской эскадрой и вынужден был снять блокаду чилийских портов. Направившись к побережью Перу, испанская эскадра в мае 1866 г. подвергла интенсивной бомбардировке Кальяо, но, понеся большие потери от огня береговой артилле­рии, покинула перуанские воды.

Монтевидео в начале XIX в.

Хотя военные действия прекратились, перемирие между вою­ющими сторонами было подписано лишь в 1871 г. в Вашингтоне, а мирный договор—в 1879 г. в Париже. После окончания вой­ны Испания больше не пыталась предъявлять какие-либо тер­риториальные притязания к своим бывшим колониям.

* * *

Говоря об агрессии трех европейских держав — Англии, Франции и Испании — в Латинской Америке, следует особо ос­тановиться на организованной ими интервенции в Мексике.

Англо-фрaнко-испанская интервенция была связана с со­бытиями, происходившими в этой стране в 50-х годах.

В 1854 г. в Мексике нача­лась буржуазная революция, в ходе которой пала реакцион­ная военная диктатура Санта-Анны и была принята новая конституция, нанесшая серьезный удар по феодальным пере­житкам. Стремясь не допустить введения этой конституции, силы консервативно-клерикальной реакции подняли в конце 1857 г. мятеж и свергли стояв­шее у власти умеренно-либеральное правительство Комонфорта. В защиту конституции выступили либералы во главе с Бенито Хуаресом, опиравши­еся на поддержку народных масс.

Бенито Хуарес

Выдающийся мексиканский государственный деятель Бенито Пабло Хуарес (1806—1872) родился в индейской крестьянской семье. Получив юридическое образование, он в течение ряда лег занимался адвокатской практикой, а в 1847 г. был избран губер­натором своего родного штата Оахака. Хуарес являлся актив­ным участником начавшейся в 1854 г. буржуазной революции, вошел в состав либерального правительства, занимая пост ми­нистра юстиции. Он сыграл большую роль в разработке консти­туции 1857 г., а после ее вступления в силу стал председателем верховного суда республики. Когда вспыхнул контрреволюцион­ный мятеж и законное правительство было свергнуто, а сам Комонфорт бежал, Хуарес согласно конституции стал временным президентом Мексики.

Страна была охвачена гражданской войной. В ходе ее пра­вительство Хуареса издало в июле 1859 г. «Законы о реформе», предусматривавшие национализацию церковных имуществ, от­деление церкви от государства, введение гражданского брака и т. д. Издание этих законов, являвшихся одним из важнейших, актов буржуазной революции, привело к еще большему обостре­нию вооруженной борьбы.

К концу 1860 г. гражданская война закончилась победой ли­бералов Но она не сопровождалась радикальными преобразова­ниями, чем воспользовались в дальнейшем феодально-клерикальные силы, возобновившие борьбу против правительства Хуареса. В конце 1861 — начале 1862 г. на пбмощь мексиканской реакции пришли Англия, Франция и Испания.

31 октября 1861 г. между этими державами в Лондоне была подписана конвенция о совместной вооруженной интервенции в Мексике. Основной ее целью, общей для всех трех участников, было свержение прогрессивного правительства Хуареса и под­держка сил мексиканской реакции, возглавлявшихся консервативной партией. В дальнейшем, используя мексиканских реак­ционеров в качестве своей агентуры, агрессоры намеревались лишить Мексику независимости. Именно поэтому Маркс назы­вал интервенцию в Мексике «одним из самых чудовищных пред­приятий, когда-либо занесенных в летописи международной ис­тории», а коалицию Англии, Франции и Испании—новым Свя­щенным союзом[2].

У каждого из участников интервенции наряду с объединяв­шей их общей целью были и свои особые планы. Наполеон III и Пальмерстон, организуя интервенцию в Мексику, рассчитывали одновременно спровоцировать конфликт с вашингтонским пра­вительством, который облегчил бы вмешательство Англии и Франции в гражданскую войну в США в пользу рабовладельче­ского Юга.

Наполеон III намеревался после свержения мексиканского республиканского правительства превратить Мексику в импе­рию во главе со своим ставленником—австрийским эрцгерцо­гом Максимилианом Габсбургом и поставить ее, таким образом, в зависимость от Франции. В то же время он рассчитывал с по­мощью побед їв Мексике укрепить внутриполитическое положе­ние своего правительства.

Правящие круги Испании стремились восстановить свое прежнее господство в Мексике, опираясь на мексиканских кон­серваторов и клерикалов, которым они оказали немалую помощь в период гражданской войны.

Европейские интервенты в оправдание своих агрессивных действий ссылались на постановление мексиканского конгресса от 17 июля 1861 г. о временном прекращении платежей по внеш­ним долгам. Но требования об уплате долгов являлись лишь предлогом. Интервенция европейских держав преследовала куда более далеко идущие цели, нежели заставить Мексику возобно­вить выплату процентов ее иностранным кредиторам. Она под­готовлялась еще до издания указанного постановления, а нача­лась уже после того, как мексиканский конгресс 23 ноября 1861 г. аннулировал его.

Первыми прибыли в Мексику переброшенные с Кубы испан­ские войска, которые уже 18 декабря 1861 г. заняли Веракрус. В начале января 1862 г. высадились английские и французские войска. Главнокомандующим объединенными силами интервен­тов был назначен испанский маршал Прим.

Поскольку оказалось, что силы мексиканской реакции не спо­собны активно поддержать интервентов, последним пришлось начать переговоры с республиканским правительством. 19 фев­раля 1862 г. в Ла-Соледад (селение близ Веракруса) представи­телями Мексики, Англии, Франции и Испании было подписано предварительное соглашение, которое предусматривало продол­жение переговоров с целью урегулирования вопроса о претен­зиях трех держав к Мексике.

Английское и испанское правительства одобрили (хотя и с рядом оговорок) Ла-Соледадскую конвенцию. Правительство Наполеона III категорически отказалось признать как само со­глашение, так и правительство Хуареса, с которым оно было за­ключено.

В апреле 1862 г. испанские и английские войска были эвакуи­рованы из Мексики. Отзывая английские войска, правительство Пальмерстона учитывало, что цели, которые оно преследовало при организации интервенции, могли быть теперь достигнуты и без прямото участия Англии. Ведь правящие круги Франции, уже достаточно втянувшиеся в мексиканскую авантюру, доби­ваясь реализации собственных планов, неизбежно должны были свергнуть неугодное Англии прогрессивное правительство Хуаре­са. От планов же вооруженного вмешательства в гражданскую войну в США Пальмерстон был вынужден отказаться.

Что же касается испанского правительства, то оно, участвуя в интервенции, надеялось превратить Мексику в свой протекто­рат, посадив на ее престол одного из принцев Бурбонской дина­стии. Однако оказалось, что действия Наполеона III были прямо противоположны этому плану, и Испании пришлось отступить.

Коалиция интервентов распалась, но мексиканскому народу предстояла упорная борьба с французскими захватчиками. Учи­тывая это, республиканское правительство приняло ряд мер. Еще 18 декабря 1861 г. президент Хуарес опубликовал обра­щение к народу, призывая мексиканцев сплотиться вокруг правительства, чтобы объединенными силами защищать родину. Одновременно правительство призвало к оружию население, способное к военной службе. Чтобы парализовать деятельность предателей, Хуарес 25 января 1862 г. издал декрет, по которому все мексиканцы и иностранцы, совершившие преступления про­тив независимости и безопасности нации, а также против между­народного права, карались смертной казнью.

Когда неизбежность большой и длительной войны с Францией стала очевидной, мексиканское правительство опубликовало 12 апреля 1862 г. новый декрет, согласно которому все районы, оккупированные французскими войсками, объявлялись на осад­ном положении. Всем мексиканцам в возрасте от 20 до 60 лет, независимо от социального -положения и занимаемых должно­стей, предлагалось взяться за оружие.

16 апреля 1862 г. уполномоченные французского правитель­ства в Мексике объявили, что Франция находится в состоянии войны с правительством Хуареса. 19 апреля начались военные действия между французской и мексиканской армиями.

С точки зрения дисциплины, организации, подготовки рядо­вого и командного состава мексиканская армия значительно уступала французской. Ее вооружение крайне устарело, но и та­кого было явно недостаточно.

Но мексиканцы имели огромное преимущество: они защи­щали свою родную землю от иностранных захватчиков. Мораль­ный подъем и патриотизм мексиканского народа проявились в самом начале войны и сыграли огромную роль в дальнейшем.

В апреле 1862 г. командующий французским экспедиционным корпусом генерал Лорансез предпринял наступление против го­рода Пуэбла, лежащего на пути из ¡Веракруса в столицу. Пуэблу оборонял гарнизон, состоявший главным образом из индейцев. Солдаты были полураздеты, многие из них вооружены одними ножами «мачете», все пушки были устаревшего образца. Но бое­вой дух мексиканских войск был столь высок, что Лорансез по­терпел полное поражение и вынужден был отступить.

Правительство Наполеона III видело, что для покорения Мексики нужны большие силы. В течение 1862 г. сюда была «пе­реброшена целая армия, насчитывавшая к концу года около 30 тыс. человек, не считая личного состава военно-морских сил Франции, находившихся в мексиканских водах. Главнокоман­дующим экспедиционными войсками в Мексике в июле 1862 г. был назначен Форей — один из виднейших французских гене­ралов.

Мексиканский народ тоже готовился к дальнейшей борьбе. 20 октября 1862 г. в Мехико собрался национальный конгресс, принявший обращение к народу, в котором призывал его к реши­тельной борьбе против интервентов. Конгресс продемонстрировал единство огромного большинства мексиканского народа, высту­павшего против угрозы порабощения.

В марте 1863 г. французские войска начали второе наступ­ление на Пуэблу. Несмотря на почти двойной численный пере­вес, осаждавшие крайне медленно продвигались вперед. Им при­ходилось брать с боя дом за домом, квартал за кварталом. Огонь полевой артиллерии оказался недостаточно эффективным, фран­цузы подвезли тяжелые морские орудия и из них ежедневно об­стреливали город. За время осады Луэбла превратилась в груду развалин. 17 мая 1863 г., когда иссякло продовольствие, гарни­зон Пуэблы вынужден был капитулировать. Предварительно патриоты уничтожили все боеприпасы, заклепали пушки и взор­вали пороховые склады.

Мужество, проявленное мексиканскими патриотами при обо­роне Пузблы, вызвало сочувствие и восхищение всего прогрес­сивного человечества. Великий французский писатель В. Гюго в своем известном обращении к защитникам Пуэблы писал: «Ваше героическое сопротивление опирается на вашу правоту, и за ним стоит великая, неодолимая сила - справедливость... Но в любом случае, окажетесь ли вы победителями или побе­жденными, наша Франция останется вашей сестрой, сестрой и в славе и в несчастье»[3].

С падением Пуэблы интервентам был открыт путь на Мехико. 31 мая 1863 г. правительство во главе с президентом Хуаресом покинуло столицу. Его резиденция была перенесена в Сан-Луис-Потоси.

В начале июня 1863 г. французские войска вступили в столи­цу Мексики. К этому времени основные мексиканские порты (Ве­ракрус, Тампико и др.) находились в руках агрессоров, что лишило правительство Хуареса доходов от таможен, сделав его финансовое положение еще более тяжелым.

Захватив столицу, оккупанты приступили к организации «волеизъявления мексиканского народа» в пользу провозглаше­ния империи во главе с Максимилианом. 18 июня Форей созвал «Верховную правительственную хунту» из 35 человек, назначен­ных им самим. Все это были известные в стране реакционеры. Эта хунта избрала регентский совет («триумвират») и созвала «ассамблею нотаблей» из 215 человек, которая должна была ре­шить вопрос о форме правления Мексики.

10 июля 1863 г. ассамблея, состоявшая главным образом из помещиков, высшего духовенства, чиновников и офицеров, по­становила: «1. Нация принимает как форму правления умеренную наследственную монархию с католическим принцем на престоле.. 2. Монарх будет носить звание императора Мексики. 3. Мекси­канская императорская корона предлагается его высочеству Фердинанду-Максимилиану, эрцгерцогу австрийскому... 4. В слу­чае, если... Фердинанд-Максимилиан не займет предлагаемого ему трона, мексиканская нация просит императора Наполео­на III указать католического принца, которому будет предло­жена корона».

Ассамблея направила в Австрию делегацию, которая должна была вручить Максимилиану мексиканскую корону. Но вся эта инсценировка была слишком грубой даже для жаждавшего власти Максимилиана. Он заявил, что не может принять корону, пока большинство населения не выскажется за империю.

В октябре 1863 г. интервенты начали операции к северу от столицы. К этому времени Форей, скомпрометировавший фран­цузское правительство своим крайне бесцеремонным вмешательством во внутренние дела Мексики, «был заменен новым коман­дующим — генералом (впоследствии маршалом) Базэном. На­ступая от Мехико в северном направлении, французские войска прошли до 500 миль, заняв города Керетаро, Монтеррей, Сан-Луис-Потоси, Сальтильо.

Однако в оккупированных районах интервенты контролиро­вали положение лишь в немногих городах. Большая же часть страны находилась в руках партизан. При таких условиях, под угрозой французских штыков, население того или иного города, высказываясь за Максимилиана, сразу же после ухода оккупан­тов изгоняло назначенных ими «императорских» чиновников и вновь переходило на сторону правительства Хуареса.

Это не помешало, однако, интервентам заявить, будто за империю Максимилиана в результате «плебисцита» высказалось 6,4 млн. из 8,6 млн. человек, составлявших население Мексики.

10 апреля 1864 г. в своем замке Мирамар (около Триеста) австрийский эрцгерцог принял предложенную ему делегацией ассамблеи корону и стал императором Мексики под именем Максимилиана I.

В тот же день хмежду ним и Наполеоном III был заключен договор, согласно которому Мексика должна была уплатить Франции: 1) 270 млн. франков в качестве компенсации расходов по организации интервенции, 2) по 1000 франков в год за каж­дого солдата 40-тысячной французской армии и, наконец, огром­ную сумму в счет возмещения так называемых убытков фран­цузских подданных.

В конце мая Максимилиан прибыл в Мексику. Однако поло­жение «империи» не могло быть сколько-нибудь прочным, ибо весь мексиканский народ, за исключением небольшой кучки пре­дателей, с самого начала вел ожесточенную борьбу против окку­пантов и их ставленника Максимилиана. Интервентам прихо­дилось подчас голодать даже в богатейших районах Мексики или ввозить продовольствие из США. В занятых оккупантами городах и селениях распространенным явлением были убийства французских солдат и офицеров. Интервенты облагали население штрафами и систематически производили реквизиции продуктов. Часто французские или «императорские» солдаты занимались грабежом. Обычным явлением были массовые расстрелы плен­ных республиканцев и мирного населения, заподозренного в со­чувствии республике, убийства стариков, женщин и детей, сож­жение городов, селений и другие зверства.

Террор и насилия французских войск еще больше усиливали возмущение мексиканского народа. К людям, поддерживавшим интервентов и Максимилиана, подавляющее большинство мекси­канцев относилось с ненавистью и презрением.

Вследствие народного характера войны, а также в силу не­которых географических особенностей Мексики (высокие горы, обширные, местами труднопроходимые территории с весьма ред­ким населением, недостаток коммуникаций) военные действия приняли затяжной характер. Войска интервентов, используя свои многочисленные преимущества перед мексиканцами, как правило, одерживали победы в сражениях с регулярными мек­сиканскими частями и, занимая город за городом, успешно про­двигались вперед. В 1864—1865 гг. все основные центры Мексики были заняты французами. Республиканскому правительству пять раз пришлось менять свою резиденцию, передвигаясь все даль­ше на север. Однако коммуникации интервентов сильно растя­гивались и попадали под удар мексиканских партизан. Взамен разгромленных республиканских армий вырастали сотни пар­тизанских отрядов, из которых благодаря поддержке народа со сказочной быстротой образовывались иовые армии. Стоило ин­тервентам перейти из одного завоеванного ими штата или города в другой, как эти районы вновь занимали республиканцы. Для одновременной же оккупации всей территории Мексики, вклю­чая самые мелкие населенные пункты, нужны были такие огром­ные силы, которыми интервенты не располагали.

Стычка между французским кавалеристом и мексиканским партизаном

После падения Пуэблы тактика республиканцев заключалась в том, чтобы не давать интервентам крупных сражений, не по­зволять окружать себя в отдельных городах, а держать под уда­ром коммуникации противника и нападать на отдельные враже­ские гарнизоны. Ввиду слабости республиканской регулярной армии по сравнению с французской партизанские методы войны стали решающими. В наиболее тяжелый период (1864—1866) эти методы применяли даже регулярные мексиканские части, которые действовали зачастую в полном окружении, находясь в глубоком тылу противника, и представляли собой по существу крупные партизанские соединения.

Географические условия Мексики благоприятствовали раз­вертыванию партизанского движения, но основной причиной успехов партизан была поддержка их широкими народными массами. Благодаря тысячам добровольных разведчиков пар­тизаны заранее знали планы врага, они могли укрыться, полу­чить пищу и фураж в любом селении, их отряды непрерывно пополнялись за счет .населения тех районов, где они действо­вали. ,В партизанских отрядах нередко сражались старики, жен­щины и даже дети. В боях партизаны проявляли изумительную отвагу, которая поражала даже их врагов.

Интервенты самым зверским образом расправлялись с мек­сиканскими патриотами. С целью подавления национально-осво­бодительного движения французскими оккупантами и их став­ленниками был издан целый ряд драконовских законов и распо­ряжений. Завершением этой серии актов, направленных против мексиканского народа, явился декрет, опубликованный Макси­милианом 3 октября 1865 г. и прозванный в Мексике «черным законом». Согласно этому декрету всякий, кто вел вооруженную борьбу против империи и иностранных оккупантов, подлежал военно-полевому суду с обязательным присуждением к смертной казни и приведением приговора в исполнение в течение 24 часов. Все республиканцы, захваченные в плен, должны были быть су­димы командиром захватившей их части. Смертные приговоры, вынесенные военными судами, не подлежали обжалованию.

Немедленно после издания «черного закона» начали свиреп­ствовать военные суды, расстрелы приняли массовый характер. Не будучи в состоянии справиться с республиканскими войсками и партизанами, интервенты и их союзники — мексиканские реак­ционеры— вымещали свою ненависть на мирном населении. Они сжигали целые города, жителей которых подозревали в сочув­ствии республиканцам.

Террор интервентов отнюдь не привел к ослаблению сопро­тивления мексиканского народа. Наоборот, в ответ на убий­ства и истязания патриоты удесятерили свои усилия для изгна­ния ненавистного врага.

Оккупантов поддерживало лишь незначительное меньшин­ство населения. Кучка предателей состояла в основном из лиде­ров консервативной партии, верхушки католического духовен­ства и части землевладельческой и финансовой аристократии. Представители консервативно-клерикальной реакции входили в основном в регентский совет, хунту и провозгласившую импе­рию ассамблею нотаблей.

Интервенты и их пособники из числа мексиканских предате­лей хотели превратить мексиканскую республику в католиче­скую монархию. Поэтому в 1861 —1867 гг. мексиканский народ, отстаивая свою независимость, защищал завоеванную им рес­публику от объединенных сил внешней и внутренней контррево­люции. Победа интервентов означала бы торжество сил реакции в самой Мексике, а их разгром был бы равносилен поражению феодально-клерикального блока.

Борьбой мексиканского народа в 1861 —1867 гг. руководили либеральная партия и республиканское правительство во главе с президентом Хуаресом. В целях подрыва сил феодально-клери­кальной реакции правительство Хуареса и в период борьбы с интервенцией продолжало проводить реформы. Оно смело прибегало к реквизициям и принудительным займам, не счи­таясь с протестами крупных собственников. Принудительные сборы производились с наиболее зажиточных лиц пропорцио­нально их доходам.

В тяжелый период национально-освободительной войны Хуа­рес являлся подлинным вождем народа, а его имя стало симво­лом верности родине и республике. Bce современники поража­лись упорству, мужеству и энергии, с которой он боролся за не­зависимость Мексики, подчеркивали его честность и скромность. Хуарес проявлял непреклонную твердость по отношению к врагам мексиканского народа.

Несмотря на успехи французских войск в 1863—1865 гг., по­ложение марионеточной империи Максимилиана не было проч­ным. 10 апреля 1865 г.—в годовщину принятия Максимилианом мексиканской короны—была опубликована временная консти­туция, согласно которой Мексика объявлялась наследственной монархией во главе с императором-католиком. Император дол­жен был управлять с помощью девяти министров и Государ­ственного совета, являвшегося лишь совещательным органом. Вместо «представительной, демократической и федеративной республики, состоящей из штатов, свободных и суверенных в от­ношении своего внутреннего режима» (как гласила конституция 1857 г.), устанавливалась абсолютная централизованная монар­хия. Конституция провозглашала равенство перед законом, не­прикосновенность личности и собственности, свободу совести и слова, запрещала преследование по политическим мотивам. Однако все эти «свободы» существовали только на бумаге.

Максимилиану и его французским покровителям так и не удалось создать в Мексике сколько-нибудь массовой базы для своего режима.

С момента возникновения Мексиканская «империя» находи­лась в состоянии острого финансового кризиса. Большая часть бюджета (около 40% расходов) уходила на платежи по внеш­нему долгу, на военные нужды приходилось 33,3%. Правительство Максимилиана расходовало в 1865 г. почти в три с половиной раза больше, чем республиканское правительство в 1861 г. Эта разница объяснялась не только тем, что Мексику грабили евро­пейские колонизаторы, но и огромными расходами империи на ведение войны против мексиканского народа, а также тратами на содержание пышного императорского двора. Все это тяжким бременем ложилось на мексиканский народ. Достаточно ска­зать, что сумма налогов с населения за один 1865 г. увеличи­лась в два раза.

Военное положение империи было весьма критическим. Един­ственной более или менее надежной опорой в борьбе против мексиканского народа являлась французская армия. Осталь­ные войска, сражавшиеся под знаменем империи, состояли из отрядов иностранных «добровольцев», завербованных в Австрии и Бельгии, и из частей так называемой «мексиканской импера­торской армии».

Полноценной армии Максимилиану так и не удалось создать, ибо народ с ненавистью относился к нему и не признавал его власти. Рядовой состав «императорских войск» состоял главным образом из насильно завербованных крестьян и деклассирован­ных элементов городов. Немало было среди них и военноплен­ных. Понятно, что эти люди при первой возможности дезертиро­вали или переходили на сторону республиканцев.

Правительство Максимилиана было постепенно признано рядом европейских государств. Однако США и все латиноаме­риканские страны (за исключением Бразилии) отказались при­знать империю Максимилиана и рассматривали в качестве за­конного правительства Мексики только правительство Хуареса. Если позиция стран Латинской Америки объяснялась естествен­ным чувством солидарности с Мексиканской республикой, то позиция США, имевшая для Мексики особое значение, была прежде всего обусловлена их своекорыстными интересами. Ин­тервенция Англии и Франции в Мексике представляла непосред­ственную угрозу для вашингтонского правительства. К тому же США, сами стремившиеся установить свой контроль над Мек­сикой, были крайне обеспокоены попыткой их французских кон­курентов обосноваться в этой стране.

      Правда, в условиях гражданской войны правительство Лин­кольна в 1861 —1864 гг. все же не решилось открыто выступить против Франции. Вплоть до весны 1865 г. США придерживались по отношению к происходившим в Мексике событиям политики нейтралитета и не оказывали мексиканским республиканцам никакой существенной помощи. Более того, в силу наложенного президентом Линкольном в ноябре 1862 г. эмбарго на вывоз оружия нейтралитет США в этот период был фактически более выгоден интервентам, чем мексиканцам. Эмбарго лишало пра­вительство Хуареса возможности закупать в США то, в чем оно острее всего нуждалось, т. е. вооружение, но оно отнюдь не мешало интервентам (которые не терпели недостатка в воору­жении) вывозить из США продовольствие, фураж, фургоны, рельсы, медикаменты. С окончанием весной 1865 г. гражданской войны политика Соединенных Штатов по отношению к мексикан­ским делам резко изменилась.

В мае 1865 г. вашингтонское правительство отменило эм­барго на вывоз вооружения. Мексиканские республиканцы стали приобретать в США оружие, вербовали там добровольцев, а так­же получили заем в 30 млн. долларов. Но вместе с тем в 1865— 1867 гг. определенные круги Соединенных Штатов выдвигали планы самой безудержной экспансии в отношении Мексики.

Отдавая себе отчет в агрессивных замыслах США, прави­тельство Хуареса стремилось вместе с тем использовать в ин­тересах Мексики франко-американские противоречия, резко обо­стрившиеся в период интервенции.

К началу 1867 г. провал французской интервенции стал оче­видным. Героическая борьба мексиканского народа была глав­ной причиной поражения оккупантов. Патриоты нанесли серьез­ные потери войскам захватчиков. Интервенты потеряли убитыми и умершими от ран и болезней свыше 6,5 тыс. человек, т. е. около 20% экспедиционной армии.

Французские солдаты не хотели больше воевать в чужой и далекой стране за совершенно чуждые им интересы. Они страдали от жары, бездорожья, желтой лихорадки, а главное — от постоянных налетов партизан. Среди войск интервентов на­чалось разложение.

Одной из причин краха интервенции была непопулярность агрессивной мексиканской авантюры во Франции. Против вой­ны в Мексике резко выступала оппозиция в Законодательном корпусе. Bce чаще появлялись протесты против интервенции в печати. «Мексиканская экспедиция» была крайне непопулярна среди французского народа, ибо она носила явно захватниче­ский характер и вынуждала держать отборные войска за океа­ном, в то время как военно-политическая обстановка в Европе была крайне напряженной.

Наконец, продолжение интервенции создавало для Франции угрозу вооруженного конфликта с Соединенными Штатами Аме­рики, которые после окончания гражданской войны настойчиво требовали немедленной эвакуации французских войск из Мек­сики. Между тем в этот период как раз назревала война между Францией и Пруссией. Подготовка к ней требовала от Второй империи прекращения всех военных авантюр, отвлекавших круп­ные силы французской армии.

В создавшихся условиях правительство Наполеона III вы­нуждено было отказаться от агрессии в Мексике. 10 января 1867 г. маршалу Базэну было дано указание немедленно начать эвакуацию экспедиционных войск. 5 февраля они оставили го­род Мехико, а к середине марта покинули страну.

Расстрел императора Максимилиана

После эвакуации экспедиционного корпуса в распоряжении империи оставались горсточка иностранных «добровольцев» и малочисленные отряды реакционных генералов. Под властью Максимилиана находились теперь лишь города Мехико, Керетаро, Пуэбла, Орисаба и Веракрус. Вся остальная территория была уже в руках республиканцев.

К середине марта 1867 г. Керетаро, где находился Макси­милиан с большей частью своей армии, был полностью окружен республиканскими войсками. После двухмесячных ожесточен­ных боев 15 мая 1867 г. город был взят республиканцами, а им­ператор захвачен в плен и предан военно-полевому суду. В об­винительном заключении указывалось, что Максимилиан стал орудием французских интервентов, вместе с которыми порабо­щал мексиканский народ, и так же как они, несет ответственность за расстрелы тысяч патриотов, за разграбление и сожжение го­родов и селений, а также другие преступления.

В соответствии с законом от 25 января 1862 г. суд приговорил Максимилиана и его приспешников к расстрелу. 19 июня при­говор был приведен в исполнение.

В конце июня 1867 г. республиканцы овладели последним оллотом консерваторов — Веракрусом, а 15 июля Хуарес торже­ственно въехал в столицу.

Мексиканский народ вышел победителем из пятилетней не­равной борьбы за свою свободу и независимость.

* * *

Значительное влияние на историческое развитие многих на­родов и государств Латинской Америки оказали войны, проис­ходившие в последней трети XIX в.

Одной из них была так называемая Парагвайская война 1864—1870 гг. Ее развязали реакционно настроенные господ­ствующие классы Бразилии и Аргентины, пользовавшиеся под­держкой Англии и других капиталистических государств. Недо­вольные независимой позицией и экономическими успехами Парагвая, они стремились приостановить дальнейшее самостоя­тельное развитие более передовой страны и аннексировать ее территорию.

В середине 60-х годов Парагвай подвергся вооруженной аг­рессии со стороны своих соседей (Аргентины, Бразилии, Уруг­вая). Длительная война против превосходящих сил мощной ко­алиции, в которую входили два наиболее крупных южноамери­канских государства, являлась, по словам У. 3. Фостера, самой ожесточенной и кровопролитной из всех войн между странами Америки[4]. Несмотря на отчаянное, героическое сопротивление парагвайского народа, мужественно и самоотверженно защи­щавшего свою независимость в неравной борьбе с врагами, по­следним удалось одержать победу. Война закончилась пораже­нием Парагвая, который был оккупирован бразильскими вой­сками, полностью разорен и опустошен. На полях сражений, от голода и болезней погибло примерно три четверти населения, причем среди уцелевших 230 тыс. жителей преобладали женщи­ны и дети, количество же взрослых мужчин не достигало в нача­ле 70-х годов и 29 тыс. человек. Почти половина парагвайской территории была отторгнута победителями — Бразилией и Ар­гентиной.

Война 1864—1870 гг. оказала губительное влияние на исто­рические судьбы Парагвая. Лишенный значительной части территории, необходимых людских и материальных ресурсов, он был отброшен далеко назад в своем развитии и превратился в одну из самых отсталых стран Латинской Америки, в настоя­щее время уступающую по численности ¡населения даже боль­шинству республик Центральной Америки и Вест-Индии. Утра­тив свою самостоятельность, Парагвай попал в зависимость от иностранного капитала, усиленное проникновение которого бы­стро привело к закабалению страны.

Важным поворотным моментом в истории некоторых стран Южной Америки была вторая Тихоокеанская война (1879— 1883 гг.) между Чили, с одной стороны, Перу и Боливией—с другой. Она была вызвана стремлением Чили (за которым стоя­ла Англия) к захвату богатых селитрой и гуано перуанской и боливийской частей пустыни Атакамы, расположенной на побе­режье Тихого океана.

В феврале 1879 г. чилийские войска оккупировали боливий­ские порты Антофагасту и Мехильонес, а затем, продолжая про­двигаться на север, и все побережье Боливии. В связи с этой аг­рессией правительство Боливии вынуждено было объявить вой­ну Чили. В Перу, связанном с Боливией еще с 1873 г. секрет­ным оборонительным союзом, была проведена мобилизация.

В апреле 1879 г. чилийское правительство объявило войну Перу и Боливии. Экономическое превосходство, лучшая воен­ная организация и поддержка со стороны Англии обеспечили Чили перевес в борьбе на суше и на море. В то время как чилий­ский флот блокировал и бомбардировал перуанские порты, су­хопутная армия Чили одержала ряд побед над перуано-боливийскими войсками в Южном Перу (ноябрь 1879 — июнь 1880 г.). В результате Боливия фактически вышла из войны. Перуанская армия продолжала сопротивление до января 1881 г., когда чи­лийские войска овладели столицей Перу Лимой и важнейшим портом Кальяо, что и решило исход войны.

20 октября 1883 г. в Анконе (близ Лимы) был подписан мир­ный договор между Чили и Перу, по условиям которого к Чили переходила прибрежная перуанская провинция Тарапака, а про­винции Такна и Арика передавались Чили на 10-летний срок (дальнейшая их судьба должна была быть решена плебисцитом)[5].

4 апреля 1884 г. в Вальпараисо было подписано перемирие между Чили и Боливией, согласно которому последняя теряла занятую чилийскими войсками прибрежную провинцию Антофа­гасту, лишаясь, таким образом, выхода к океану. Мирный дого­вор между Чили и Боливией был подписан лишь 20 октября 1904 г.

---