Царь Калуса Карлос против Испанцев

Ашрафьян Константин ::: История Флориды от... Книга 3. Источник Молодости. 1513 – 1514

2 июня 1513 года корабль, вышедший в тот же день с острова Эспаньола, прибыл на остров Сан Хуан Батиста в город Сан-Жермен.

Отсюда 3 марта (три месяца назад) отбыл Понсе де Леон на открытие Новых Земель.

На корабле находился вице-король Индий – Диего Колумб, ярый враг Понсе де Леона. А в Сан-Жермене его встречал губернатор острова – Родриго де Моското, который призвал всех поселенцев приехать сюда для встречи вице-короля Индий.

Единственное, кого не позвал и кого не хотел видеть вице-король – это домашних Понсе де Леона и бишопа Сан-Хуан-Батисты – доминиканца Алонсо Мансо. Эта неприязнь еще больше стала после резкого похолодания в отношениях между доминиканскими монахами и вице-королем и его приближенными, вызванными речью в воскресной проповеди, которую произнес доминиканский монах Антон де Монтесинос 21 декабря 1511 года.

Тогда на проповеди доминиканский монах заклеймил позором беспощадное истребление индейцев на Эспаньоле. Это выступление стало той бомбой, которое раскололо и так хрупкое равновесие в Новых Индиях. Проповедь была прочитана в присутствии Диего Колумба и других высших чиновников острова и стала пощечиной вице-королю Индий и всему дому Колумба.

(Полный текст разгромной проповеди доминиканского монаха вы можете найти в конце книги – прим. К.А.).

С тех пор францисканский орден монахов яро защищал всех, кто принадлежал к партии дома Колумба и самих кастильцев. Колумб много раз требовал от короля Фердинанда II высылки всех доминиканских монахов с острова Эспаньолы как людей, способствующих бунтам индейцев и подрывающих авторитет кастильских поселенцев и власти.

В свою очередь, словесная война между францисканским орденом монахов и доминиканским орденом шла и здесь –при дворе короля Фердинанда II, который сам делал все, чтобы вставить палки в колеса Дому Колумбов, так как не любил ни Христофора Колумба, ни его наследников и родственников, а особенно его сына – Диего Колумба.

С этой целью, а также с подачи доминиканских монахов, которые привезли многочисленные свидетельства о бесчинствах на Новых Территориях, которые творили поселенцы, был опубликован Свод Законов, регулирующих поведение на Новых территориях. Эти законы вошли в историю под названием «Законы Бургаса»...

Это был удар по дому Колумба и его управлению.

Но умный и хваткий Диего Колумб, подстрекаемый своей женой, жаждал реванша.

Он решил сделать все, чтобы никто никогда ни о чем не догадался.

Вместе с отстраненными от губернаторства своими ставленниками, желающими отомстить Понсе де Леону, он долго разрабатывал хитроумный план и решил его реализовать.

В один из дней он вызвал смещенного королем Фердинандом бывшего губернатора Сан-Хуан-Батисты –Хуана Церона и спросил его:

- Знаешь ли, дорогой Церон, ты каких-либо индейских касиков, которые не любили бы нашего недорогого Понсе де Леона?

- Да все касики ненавидят его – он лишил их свободы и убил их вождя – Агуэбана! Они все жаждут отомстить. Но боятся его и верят в его неуязвимость и бессмертие. Особенно после битвы, когда он разгромил индейцев карибов и Таино всего с тремястами колонистами. Но они нерешительны и бессмысленно от них ждать самопожертвования. Тем более, что Понсе пощадил большинство из них. Кроме того, еще и многие знатные индианки из племени Таино вышли замуж за поселенцев, поддерживающих Понсе. И он это поощрял. Так что за прошедшее время у них есть злость, но нет обиды.

- А кто по-твоему его больше всех ненавидит?

- Есть несколько вождей, которые были рядом с Агуэбана во время восстания. И они были опозорены и потеряли авторитет и, пожалуй, есть еще карибы.

- У… ну эти то каннибалы – карибы, пожирающие людей точно ненавидят не только Понсе, но и любого испанца.

- А Понсе в особенности, так как он смог победить их и заставил бежать. А они вряд ли это позабудут, пока не отомстят.

- Давай условимся, дорогой мой бывший губернатор: я подаю идеи, а ты их воплощаешь в жизнь. Но как ты будешь это делать – мне неинтересно, и я не должен об этом знать. Наш друг Франциско Лизаур сейчас сидит в кандалах в тюрьме в Кастилии из-за своих действий, которые он чинил, кстати, помогая и вам и мне. Вы потеряли ваше губернаторство из-за жалоб Понсе королю.

- Да, вице-король, но вы попросили нас не дать возможность Понсе организовать экспедицию! – хмуро ответил бывший губернатор Сан Хуан Батисты.

- Но вы не смогли это сделать! Хотя вы были в то время губернатором, и все было в ваших силах!

- Мы старались, как могли, ваша Светлость! – оправдывался Хуан Церон. – Мы отобрали у него корабль, посадили его друзей и товарищей в тюрьмы. Заселили на остров новых поселенцев, преданных лично Вам … Мы старались…

- Старание и результат- это оооочень разные вещи, Церон! – усмехнулся Диего Колумб. – Мой отец тоже старался сделать империю. Но его старания привели его к тому, что он и его заслуги был забыты, а мы не получили ничего. И, если бы не я и моя жена, которая является не только красивой, но и умной, мы жили бы как нищие среди роскоши двора Фердинанда II.

- Вам повезло больше, чем нам! – хмыкнул Церон.

- Везение или Провидение и Святые здесь не причем! – зло сказал Диего Колумб. – Просто мы строили планы, искали людей и связи. И каждый день что-то делали. А вы зачастую просто планируете что-то сделать, а главное – СДЕЛАТЬ, иначе рискуете опоздать.

- Я принимаю Вашу критику, Ваше Сиятельство, но чем мы можем быть сейчас полезны?

- Ха-ха-ха! – засмеялся Диего. - Вы должны сделать то, что больнее всего ударит по Понсе! И он, если будет раздавлен морально, то наделает кучу глупостей, за которые его можно будет наказать.

- Господи, да что же такого сделать? – удивился Церон. – Сам Понсе далеко, а когда он приедет – никто не знает!

- Вы вообще-то умный человек? – с улыбкой спросил Диего Колумб. – Что у человека самое ценное в жизни? Перечисляйте, давайте, а я послушаю…

- Ну его семья, его дом, его друзья… - начал Церон.

- Нет, значит, вы не дурак, а просто притворяетесь! – засмеялся Диего. – Сами назвали все то, что у него осталось тут.

- Значит, надо просто убить его семью? – спросил ошалевший даже от такой мысли бывший губернатор.

- Если вы такое сделаете, то тогда Вас закуют в кандалы, потому что всегда останется какой-нибудь свидетель или какие-нибудь следы, не глупите….

- Значит, это могут быть местные жители… или, например, карибы…- стал рассуждать Церон, и его лицо засветилось в улыбке, но потом снова омрачилось. – Но его люди уже не раз отбивали атаки, а его дом – Капарро как неприступная крепость. Рядом теперь живет доминиканский епископ Алонсо Мансо, который построил приход. Монахи постоянно находятся рядом с домом Понсе. Солдаты всегда несут охрану…

- Но если никого – ни монахов, ни солдат, кроме его семьи не будет? – спросил Диего, – и это я возьму на себя, то Вы сможете организовать все остальное – нападение на дом местных индейцев или карибов или тех и других? Это-то в вашей силе? Или за время проживания на Сан Хуан Батиста в качестве губернатора у вас не было преданных вам людей или связей с теми, кто может найти тех, кто это сделает?

- Это гениально! –произнес Церон. – Конечно, у меня все это есть – и люди и связи, и доносчики среди индейцев и недовольные индейские вожди и многие из их высшего сословия…

- Тогда сделаем так, дорогой Церон: Вы делаете все самостоятельно - сами организуете нападение, но только не своими руками. Причем никто не будет против, если приход этих вздорных и любящих индейцев, доминиканцев сожгут вместе с домом Понсе. Думаю, что нападение вряд ли смогут отразить женщины, дети или монахи, которые не умеют владеть оружием… и тогда Понсе де Леона можно обвинить в том, что он оставил свою столицу без охраны сам виноват в гибели его семьи и друзей, а приход уже не восстановить, поэтому надо построить новый приход, чем займется уже не доминиканский, а наш – францисканский орден… Ну а я … я ничего не знаю… не хочу знать, но я просто объявлю, что, скажем, 2 июня я прибуду на остров Сан Хуан Батиста в гости к нынешнему губернатору Родриго де Моското в гости на противоположный конец острова – в Сан-Жермен. Мы сделаем из этого праздник. И пригласим всех людей для бесплатного угощения. Ну а в это время…

***

В это же время 2 июня 1513 года множество каноэ с карибами в количестве около 200 человек причалили с другой стороны острова Сан Хуан Батиста - со стороны Капарро. Они знали, что никого в ненавистном городе Капарро нет. Им об этом сообщили Таино, которые были связаны с ними узами кровного родства. А им, в свою очередь, сообщили об этом касики, преданные Агуэбана и ненавидящие Понсе. А вот они уже узнали это якобы случайно из разговоров, которые подслушали их воины, когда испанцы говорили о том, что никого не будет и все уходят на праздник на другую часть острова в честь прибытия вице-короля.

Карибы остановились достаточно далеко и, хотя можно было увидеть их приближение, но все сидели по домам. Множество солдат и их семьи ушли на другой конец острова – на праздник по случаю прибытия вице-короля. Почти все священники, за исключением Алонсо Мансо и его секретаря, тоже ушли. А вот Леонора – жена Понсе и ее семья, которую вице-король не пригласил, остались дома.

Незаметно приблизившись к дороге, ведущей в саму Капарро, индейцы напали на первого кастильского солдата, который охранял путь наверх - к дому Понсе.

Солдат не был беспечным малым, но увидев неизвестно откуда вылетающих карибов, он понял, что это конец.

В него полетели стрелы и дротики. Однако, он был в полном вооружении и только одна стрела пробила ему ногу. Он выхватил рог и затрубил сигнал опасности. ут же десятки индейских рук схватили его и разорвали на куски. Но этот смелый человек, имя которого история уже не помнит, подал сигнал, который стал историческим.

Услышав сигнал опасности, к окнам припали домочадцы Понсе, а на порог прихода доминиканского монастыря выбежал бишоп Алонсо Мансо.

- Леонора, бери детей и бегите отсюда! – закричал кастилец, охранявший дом Понсе. – Не медли! У нас нет никого, а индейцев слишком много! Бегите что есть мочи, оставьте все! Спасайтесь и зовите на помощь!

Леонора закричала детям – все три дочери Понсе и его сын выбежали и оставив все, побежали к тайному выходу, ведущему к другой стороне дороги – в чащу леса. Спустившись в подземелье, они едва успели закрыть за собой дверь, и в ту же секунду увидели в просвет между досками как с десяток карибов, воинственно крича, пронеслись наверх – там, где несколько солдат держали оборону.

Пять кастильцев, закрыв наглухо окна и двери, заставив их шкафами и столами пытались удержать основную дверь, ведущую в дом. А кругом бушевали разъяренные карибы. Они вламывались в дома. Но они были пусты – люди ушли на праздник. Где-то они выхватили старого испанца, который не в силах был сопротивляться и буквально истыкали его копьями. Женщину с ребенком они просто растерзали по пути. Они хватали все, что приходилось под руку. Но их душа искала тех, кто действительно может с ними сразиться.

Пятеро испанских бойцов, сдерживали натиск как могли. Им показалось это вечностью, а на самом деле было быстро пролетевшим мгновением. Разбивая окна и залезая внутрь, индейцы-карибы кинулись на кастильцев. Сходу кинув копья, карибы своими деревянными мечами с акульими зубами, только и успевали махать, норовя попасть в голову или шею врагу. Испанцы, удачно выстрелив по разу, отбросили свои аркебузы и выставили алебарды.

Попеременно выбрасывая их вперед, они смогли ранить с десяток карибов. Однако входная дверь наконец-то разлетелась в щепки под ударами индейцев, и испанцы как в море оказались сразу в руках сотни врагов. Один из испанцев - самый сильный и рослый сначала бился мечом, когда он застрял в теле врага, то он стал разбрасывать индейцев как щепки вокруг себя. А уже потом - раненый в шею и в ноги, истекающий кровью, он резал вокруг всех своим острым кинжалом. Когда же на него навалилось несколько человек, и он уже захлебывался собственной кровью, то он стал кусать врага зубами, вырывая куски тела у карибов. Другой, поняв, что может уже только дорого продать свою смерть (ибо о жизни речи уже не было) с двумя стрелами в шее, бился до тех пор, пока мог дышать и колол, колол и колол своим ножом все, что находилось рядом. Еще один герой, оставшись без оружия, которое было выбито врагами, пальцами выбивал глаза у противников. Индейцы поначалу опешили на какое-то время. Но тут же, осознав, что их врагов только пятеро, снова накинулись на них и порвали кастильцев на множество маленьких кусочков.

В это время, убегающий из своего прихода, Алонсо Мансо вместе со своим секретарем бежали без оглядки по зарослям, убегая от верной смерти, дышащей в затылок. Но в какой-то момент их увидели сверху карибы и бросились вдогонку, истошно крича им вслед.

Врываясь в постройки и бегая по дому, индейцы-карибы забирали все – одежду, кастрюли, предметы быта и обихода, даже замки и дверные ручки были для них вожделенной добычей. В домах не осталось ничего. Затем, несколько карибов, схватили горящие поленья, на которых готовился обед, и стали бегать по домам и поджигать все, что горит. Три женщины с грудными детьми, пытавшиеся убежать, были настигнуты карибами. Их привязали по рукам и ногам к длинным палкам и, как туши животных, понесли к берегу. А маленьких детей схватили как зайцев за ноги и тоже понесли к каноэ.

Забежавшая в доминиканский храм семья кастильцев надеялась на Чудо, но обнаружила там только карибов, грабящих храм. Они накинулись на семью.

- Беги! – закричал муж. – Я их задержу.

Однако жена, повернувшись к выходу, увидела, как в нем появились еще карибы.

Она остановилась, положила годовалого ребенка на пол между скамьями, и встала за спиной своего мужа.

Карибы посмотрели на эту семью и продолжили свой грабеж.

- Ну, идите сюда! - закричал мужчина. – Нападайте!

Карибы засмеялись и неся награбленную церковную утварь пошли к проходу даже нее взглянув на семью. И тут ребенок, опершись на ручки встал и стал плакать. Один из карибов засмеялся, и ребенок перестал плакать.

Хлопнула дверь. И карибы, оставив после себя только разломанные скамьи, вышли из храма, оставив опешившую семью внутри. Послышался звук засова.

- Господи! - упала на колени женщина. – Господи милосердный! Спасибо тебе, наш заступник!

- Чудо-то какое! – упал на колени ее муж.

Они бросились к ребенку и тут почувствовали дым. Это горел, подожжённый карибами храм.

Семья заметалась, ища выход и барабаня в закрытую дверь. Но тщетно. Чуда не случилось…

Но…

Почти задохнувшиеся от дыма отец, мать и сын метались по храму и, каким-то чудом отец семейства, откинув ковер на полу, увидел ведущий вниз погреб. Он спустил туда жену, ребенка и сам, схватив свечу, полез за ними… это был выход, построенный доминиканцами и ведущий в чащу леса.

Прошло немного времени и от Каппоро ничего не осталось. Все было разграблено, разрушено и сожжено карибами.

За один день – за 2 июня 1513 года – был полностью уничтожен Капарро, построенный Понсе де Леоном в 1508 году, и доминиканский храм, построенный в 1512.

К ночи в изодранной одежде и в крови семья Понсе де Леона - Леонора и ее четверо детей, а также сумевший убежать Алонсо Мансо, еле живые добрались до Сан-Жермена.

Семья Понсе де Леона и священник Алонсо Мансо вместе со многими поселенцами спаслись, однако главная цель Диего Колумба была сделана – он уничтожил Капарра как столицу и обвинил Понсе де Леона в неправильном строительстве столицы на острове Сан-Хуан-Батиста. Он объявил о перенесении ее в другое место. Этим местом было решено сделать Сан-Жермен (современная Guayanilla).

Много из того, что было уничтожено и разграблено карибами являлось имуществом Понсе де Леона и его потери были огромны. Его влияние подорвано и подготовлена почва для того, чтобы остров перешел в руки Диего Колумба.

А еще Диего Колумб вместе со своими приспешниками получил возможность снова сделать поход на карибов, после которого на острове Эспаньола появилось бы снова много бесплатной рабочей силы – рабов.

***

За много миль от этого места находился хозяин Капарра. Но невидимые нити, связывают нас друг с другом, нашими родными и близкими. Эта невидимая связь существует всегда и чем ближе тебе человек, тем сильнее его ты ощущаешь где бы он не был.

В этот день у Понсе было тяжело и неспокойно на душе. Ему было тревожно: образ его жены и его детей много раз вставал у него перед глазами. Но он молился. Молился за то, чтобы все у них было хорошо…