Введение

Численность майя, этой крупнейшей из индей­ских народностей Америки, проживающих к северу от Перу, составляет сейчас около двух миллионов человек. Большинство индейцев майя до сих пор с замечательным упорством противостоят всем по­пыткам цивилизации Америки вторгнуться в их жизнь. Почти все они живут на территории, в ко­торую входят полуостров Юкатан, Гватемала, Бри­танский Гондурас, некоторые районы мексиканских штатов Чьяпас и Табаско, западные области Гонду­раса и Сальвадора. Этим майя сильно отличаются от других индейских племен Мексики и Центральной Америки, представители которых живут в различ­ных, порой далеко отстоящих друг от друга районах. Такая концентрация однородного населения посре­ди разнообразия языков и народов, с одной сторо­ны, свидетельствует о том, что древние майя не были заинтересованы в военной экспансии, а с дру­гой — что они проживали в относительной безопас­ности от угрозы вторжения.

В мире существует не много народов, у которых область распространения языка, как у майя, совпа­дала бы с областью распространения их культуры. Но было бы ошибкой полагать, что представители этой цивилизации существовали в некоем культурном вакууме. Во времена, предшествовавшие испан­скому завоеванию Центральной Америки, майя жили в той культурно-географической области, ко­торую профессор Киргофф назвал Мезоамерикой.

Северная граница Мезоамерики приблизительно совпадала с границами земледельческих областей в доиспанской Мексике. Дальше на север сельское хозяйство распространиться не могло, поскольку здесь расположено плоскогорье с достаточно суро­выми климатическими условиями, в которых пищу можно было добывать лишь охотой или собиратель­ством.

На юго-востоке границы Мезоамерики тянулись от Карибского моря до Тихого океана через терри­тории, на которых располагаются современные Гон­дурас и Сальвадор.

Все доиспанские культуры Мезоамерики имеют ряд сходных черт, характерных исключительно для этого региона Нового Света: иероглифическое пись­мо; книги, написанные на коре или замше, которые складывались гармошкой; календарь, основанный на системе сложных вычислений; ритуальную игру, в которую играли на специальной площадке каучу­ковым мячом; широкое распространение торговли и использование на рынках вместо денег бобов какао; обряды, включающие ритуальные самоубийства и самоуродование; пантеон, в котором обязательно присутствовали бог дождя и культурный герой, ко­торого называли Пернатым змеем. Также для всех религий Мезоамерики очень характерно представле­ние о многоярусных небесах и о подземном мире, о вселенной, ориентированной на четыре стороны света. Каждая из сторон света и центр мира имели своего бога-покровителя.

Основу питания народов Мезоамерики составля­ли тогда маис, фасоль и тыква — культуры, которые и в настоящее время являются в этом регионе основными. Для Мезоамерики характерен своеоб­разный способ приготовления маиса — твердые спелые зерна замачивают или варят в смеси воды и белой извести. Получившуюся массу, несколько похожую на мамалыгу, затем растирают на ручной мельнице, называемой митейт, с помощью плоско­го камня — мано. Из получившегося пресного тес­та готовят на пару тамейлы, а также плоские ле­пешки — тортиллас.

Множество сходных черт позволяет сделать вы­вод, что культура всех народов Мезоамерики восхо­дит к некоей «культуре-родоначальнице», столь да­леко отстоящей от нас во времени, что археологи, возможно, никогда не сумеют обнаружить каких-либо материальных свидетельств ее существования. Можно также предположить, что на протяжении многих веков там происходил активный обмен дос­тижениями как в материальной, так и в духовной сфере, что и привело к однородности культур этого региона. На этой почве впоследствии выросла ци­вилизация майя.

ПРИРОДНО-КЛИМАТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ

Лишь несколько мест на нашей планете имеют такие же разнообразные природные условия, как Мезоамерика. В этом регионе встречаются почти все климатические зоны — от скованных льдом вер­шин высоких вулканов до сухих и знойных пустынь и тропических ливневых лесов.

Область, в которой возникла и развивалась циви­лизация майя, располагается на юго-востоке этой «земли контрастов». В этом регионе нет высокогор­ной тундры, а пустыни располагаются узкими полосками, тянущимися вдоль верхнего течения реки Рио-Негро и по среднему течению реки Мотагуа. Здесь очень много тропических лесов — они покры­вают гораздо большие пространства, чем в других областях Мексики.

На территории, где живут майя, два типа есте­ственных ландшафтов — горный и равнинный, каж­дому из которых присущ собственный животный и растительный мир. Как с геологической, так и с культурно-исторической точки зрения эти области сильно отличаются друг от друга.

Горные области расположены на высоте свыше 300 метров над уровнем моря, у основания огром­ных (высотой более 3000 м) вулканов, в том числе и действующего, цепь которых широкой дугой спус­кается от мексиканского штата Чьяпас до Централь­ной Америки. Эти огромные горы сформировались в результате мощных вулканических извержений третичного и четвертичного периодов кайнозойской эры, во время которых на поверхность земли вы­брасывалось огромное количество магмы и пепла. Так постепенно сформировались вулканические от­ложения толщиной в несколько сот футов, поверх которых лежит тонкий слой богатых почв.

В результате тысячелетнего воздействия дождей и ветровой эрозии возник сильно изрезанный ланд­шафт, с глубокими расщелинами, лежащими между скалистыми утесами, хотя есть и несколько широ­ких долин, таких, как, например, та, в которой рас­положен город Гватемала — столица Республики Гватемала, или долины Кесальтенанго и Комитан, в которых в течение уже многих столетий живут майя. Севернее цепи вулканов находится группа древних скальных формаций вулканического и ме­таморфического происхождения, а еще дальше рас­полагаются цепи известняковых скал, относящихся к меловому периоду. Во влажном климате окружа­ющих их низин под воздействием эрозии эти скалы приняли фантастические формы, придающие нере­альность всему окружающему их ландшафту. На се­веро-востоке возвышаются горы майя — столь же древняя по своему происхождению формация.

Количество осадков, выпадающих в горных райо­нах, как и везде в расположенной к северу от эквато­ра тропической части Нового Света, зависит от вре­мени года. Сезон дождей продолжается с мая до начала ноября. Самые дождливые месяцы — июнь и октябрь. Много осадков выпадает и в горных облас­тях Тихоокеанского побережья — в мексиканском штате Чьяпас и в Гватемале. В доколумбовой Амери­ке здесь выращивали какао. Следует отметить, что среднегодовое количество осадков в горных областях майя не превышает того уровня, который существует в европейских странах с умеренным климатом.

Растительность горных областей тесно связана с почвой и ландшафтом — на склонах гор растут в основном сосны и травы, а ниже, в ущельях, где влаги больше, много дубов. Животный мир горных областей не слишком богат, особенно по сравне­нию с равнинной зоной, но, возможно, это связа­но с более высокой плотностью населения.

Традиционные методы земледелия в горных об­ластях сильно отличаются от распространенных в равнинной зоне, хотя и в том и в другом регионе практикуется подсечно-огневое земледелие и сель­скохозяйственные участки принято надолго остав­лять под паром. В горной зоне средняя продолжи­тельность времени, в течение которого участок находится под паром, зависит от высоты, на кото­рой поле располагается на склоне холма: чем выше находится участок, тем дольше он должен оставать­ся под паром.

В густонаселенных областях горной Гватемалы все сельскохозяйственные угодья уже расчищены или находятся в стадии рекультивации — для по­вышения плодородия почвы им позволяют вновь зарасти лесом.

Некоторые сорта маиса выращиваются в течение всего года. На этих полях, которые называются «мильпа», в междурядья подсаживают другие культу­ры — фасоль, тыкву, перец чили или сладкую мани­оку, что позволяет собрать второй урожай.

При выращивании тех же культур, что и на рав­нинах, принятая в горной зоне методика земледелия кажется хорошо приспособленной к этому району, с его высокой плотностью населения и достаточно богатыми почвами, где зарастание полей лесом и сорняки не являются острой проблемой.

Именно равнинные зоны, лежащие к северу от горной области, теснее всего связаны с возникно­вением и развитием цивилизации майя. Чтобы срав­нить природные условия горной и равнинной зон майя, достаточно взглянуть на них из иллюминато­ра самолета, летящего к развалинам Тикаля из го­рода Гватемалы. Территория полуострова Юкатан и прилегающая к нему северная часть территории Гватемалы, департамент Петен, представляют собой монолитную известняковую плиту, вдающуюся в синие воды Мексиканского залива, которые омыва­ют Юкатан с севера и запада; восточное побережье Юкатана омывается Карибским морем. Из-за про­исходящих геологических процессов эта известняко­вая плита медленно поднимается из моря.

В департаменте Петен рельеф местности более неровный — по всей равнине рассыпаны медленно разрушающиеся карстовые холмы. По мере движе­ния на север ландшафт становится все более плос­ким, с воздуха эта местность выглядит как однородный зеленый ковер — но это впечатление обманчи­во, поскольку вся земля изрыта, словно оспинами, выходами пористой известняковой породы.

В отличие от гористых областей на юге на рав­нинах ощущается нехватка воды. Большинство рек в сухой сезон пересыхает. Исключением являются области, расположенные в западной и юго-восточ­ной части, где находятся большие низменные учас­тки пойменных земель. Крупная река Усумасинта с притоками является самой важной речной систе­мой, которая питает северные области горной Гва­темалы и округ Лакандон мексиканского штата Чьяпас. Эта река течет на северо-запад, мимо многих обратившихся в руины «городов» майя, неся свои мутно-желтые из-за огромного количества ила воды в Мексиканский залив.

Из рек, впадающих в Карибское море, наиболее значительными являются река Мотагуа, путь кото­рой к морю лежит через покрытые соснами и дуба­ми холмы, пустыни и тропические леса, река Белиз, протекающая через территорию Британского Гонду­раса (современный Белиз), и река Рио-Ондо, кото­рая отделяет эту бывшую британскую колонию от Мексики.

В равнинной области озера встречаются редко, особенно на полуострове Юкатан. В расположенном на севере Гватемалы департаменте Петен широкие, заболоченные низины, называемые «байос», летом полны воды, но в зимний, лишенный дождей сезон часто полностью пересыхают. Меньшие по разме­рам впадины, наполнение которых водой зависит от смены сезонов, называемые «агуадас», встречаются на Юкатане, но главными источниками как питье­вой, так и использующейся для бытовых целей воды для местного населения являются «сеноты». Они представляют собой карстовые колодцы, обычно круглой формы, образовавшиеся при разрушении подземных пещер, и всегда наполнены просачива­ющейся сквозь известняк водой.

Климат равнинной области жаркий. В мае начи­наются дожди, которые продолжаются до конца ок­тября, но для тропиков среднегодовое количество осадков невелико, например, на большей части тер­ритории Петена составляет от 70 до 90 дюймов, а на севере оно еще меньше, бывают сильные засухи. Очень влажный климат в районах гораздо южнее Петена и Британского Гондураса — в округе Лакан­дон мексиканского штата Чьяпас и на равнинах штата Табаско, поэтому майя там не селились.

Густые заросли тропических лесов покрывают южную часть равнинной зоны, в них преобладают махагоновые деревья, древесину которых называют красным деревом. В высоту они достигают 50 мет­ров. В изобилии растут здесь и сапподилосы, кото­рые давали коренным жителям древесину, а сейчас служат сырьем для изготовления жевательной ре­зинки, кампешевое и хлебное деревья. Средние и нижние ярусы занимают фруктовые деревья, неко­торые из которых, например авокадо, играли важ­ную роль в жизни майя. В сухой сезон многие виды растений сбрасывают листья; но там, где уровень выпадающих осадков более высок, растут самые настоящие тропические ливневые леса.

Среди густых лесных зарослей, особенно в Петене и на юге штата Кампече, встречаются безлесные саванны, покрытые жесткой травой и низкорослы­ми деревьями с плоскими кронами. Общепринято­го мнения о причинах их возникновения нет, но было бы неверным считать, что древние майя про­сто истощили эту землю. Однако нет никаких со­мнений в том, что существование таких саванн под­держивалось искусственно. Земледельцы их избегают, но растительность там периодически выжигает­ся охотниками, которые делают это для того, чтобы привлечь дичь на молодую траву, которая выраста­ет на пепелище.

К северу и западу, где среднегодовое количество осадков гораздо меньше, леса уступают место колю­чим низкорослым джунглям, которые еще дальше на севере, на побережье Юкатана, превращаются в за­росли кустарниковых сухоцветов.

Равнинные области изобилуют дичью, хотя в по­крытых густыми лесами районах, таких, как Петен, как это ни парадоксально, дичь встречается реже, чем на севере. В изобилии встречаются олени и пе­кари, особенно на Юкатане, который майя называ­ли «землей индейки и оленя». На паукообразных обезьян и крохотных, но шумных обезьян-ревунов легко охотиться, их мясо очень высоко ценится ме­стными гурманами. Есть здесь и крупные птицы, например индейки, у которых красивое золотисто-зеленое оперение с узором в виде глазков, курасау и гуано. Из хищников встречается ягуар, крупная кошка с великолепной пятнистой шкурой. У водя­ного тапира ценится его мясо и невероятно проч­ная шкура. У воинов майя она шла на изготовление щитов и доспехов.

Важную роль для развития цивилизации майя играл сельскохозяйственный потенциал равнинных областей, хотя почвы там очень разные. Например, в Петене почвенный слой является относительно глубоким и плодородным, чего нельзя сказать о Юкатане.

Живший в XVI столетии францисканский епис­коп Диего де Ланда, работы которого являются цен­нейшим и авторитетнейшим источником сведений обо всех аспектах жизни майя, сообщает нам, что «Юкатан — это страна, в которой меньше земли, чем в любой другой из тех, которые мне приходи­лось до этого видеть, поскольку вся она представ­ляет собой одну сплошную скалу». В хрониках, от­носящихся к раннему периоду испанского завоева­ния, имеется множество сообщений о том, что на Юкатане, до прибытия туда испанцев, часто свиреп­ствовал голод, и вполне возможно, что жители там занимались не столько выращиванием сельскохо­зяйственных культур, сколько производством меда и соли. Этот район был также известен как центр работорговли.

Сейчас уже общепризнано, что лишившиеся лес­ного покрова тропические почвы быстро уменьша­ют свое плодородие и становятся совершенно не­пригодными для земледелия, поскольку на их по­верхности образуется корка из растрескавшейся глины. В подобных условиях единственно возмож­ным остается практикуемый на протяжении многих тысячелетий метод подсечно-огневого земледелия, при котором через определенное время поле пере­носится на другое место, а использованному участ­ку позволяют вновь зарасти лесом, что позволяет восстановить его плодородие. Несмотря на кажущу­юся простоту, этот метод требует от земледельца огромного опыта. Выбранный участок леса выруба­ется в конце осени или в начале зимы. Срубленные деревья и кустарники сжигают в конце сухого сезо­на, и повсюду в низменных лесных областях майя солнце становится тусклым из-за клубов дыма, ко­торый покрывает небо в это время года.

Маисовое поле — мильпа — обычно возделывает­ся в течение двух лет, потому что уже на третий год урожаи снижаются. Земледельцы должны затем пере­бираться на другой участок, где вся процедура повто­ряется. Земля остается под паром от четырех до семи лет в Петене и от пятнадцати до двадцати — на Юкатане. В густонаселенных районах лес, увиденный с самолета, напоминает огромное лоскутное одеяло, сшитое из кусочков, окрашенных в различные оттен­ки зеленого цвета, — настоящая мозаика из участков, оставленных под паром, и новых расчисток.

Этот метод земледелия, несмотря на кажущуюся примитивность, в тропических лесах наиболее про­дуктивен. Было подсчитано, что один земледелец Петена мог обеспечить пищей более 20 человек. Эта цифра очень тесно связана с проблемой плотности населения в равнинных областях майя и позволяет выяснить, какая часть этого населения могла быть освобождена от земледельческих работ и участво­вать в создании культуры цивилизации майя.

ОБЛАСТИ

На территории, занимаемой народом майя, су­ществовало три крупных культурно-географических области с различными природно-климатическими условиями: южная, центральная и северная. Две последние целиком располагались в равнинной зоне.

Южная область майя включает в себя горные районы Гватемалы и соседнего, граничащего с ней мексиканского штата Чьяпас. К ней также относят­ся знойные равнины Тихоокеанского побережья и западные районы Сальвадора.

В работах, посвященных цивилизации майя, юж­ную область нередко отказываются признать терри­торией, связанной с историей майя, приводя доста­точно веские аргументы. В течение весьма продол­жительного периода цивилизации этой области были подвержены очень сильному влиянию со сто­роны культур Центрально-Мексиканского региона, и некоторые специфические черты цивилизации майя здесь отсутствуют. В монументальной архитектуре, например, почти не использовался ступенчатый свод, практически отсутствуют столь характерные для цивилизации майя календарные записи по сис­теме «длинного счета» и стело-алтарные комплексы.

Если исходить из чисто археологических крите­риев, цивилизации, существовавшие в южной об­ласти, не являются цивилизациями майя в полном смысле этого слова. Следует учитывать и то, что центральные и восточные горные районы штата Чьяпас были заселены майяязычными народами относительно недавно.

В центральной области цивилизация майя достиг­ла высочайших вершин своего развития. Ее центр располагался там, где теперь находится департамент Петен на севере Гватемалы. Эта область тянется от штатов Табаско и Кампече, через покрытые густыми лесами равнины, и включает в себя территорию Бри­танского Гондураса (современный Белиз), район реки Мотагуа в Гватемале и узкую полоску на западе тер­ритории Гондураса.

Все самые характерные признаки цивилизации майя встречаются в центральной области: ступенча­тый свод и высокий гребень на крыше, полностью разработанный календарь «длинного счета», иерог­лифическое письмо, стело-алтарные комплексы и многое другое.

Северная область охватывает всю территорию полуострова Юкатан. Естественных барьеров, пре­пятствующих сообщению между северной и цент­ральной областями, нет, поэтому цивилизации, воз­никшие в этих двух областях, имели много сходных черт. Впрочем, существует и целый ряд различий.

Многие особенности цивилизаций северной обла­сти обусловлены главным образом тем, что сельскохозяйственный потенциал Юкатана слабее, чем у тер­риторий, лежащих к югу. Места расселения людей в этом регионе очень сильно зависят от нахождения карстовых колодцев — сенотов. Кроме природно-климатических, между этими регионами существует ряд культурных различий, обусловленных центральномексиканским влиянием. В отличие от Петена се­верная область никогда не была полностью покинута людьми, и численность коренного населения всегда оставалась здесь достаточно высокой.

ХРОНОЛОГИЯ

После установления на полуострове Юкатан ис­панского владычества многие, в том числе епископ де Ланда и отец Антонио ди Сиудад Риал, в 1588 г. посетивший знаменитый город Ушмаль, интересова­лись возрастом встречающихся повсюду величествен­ных руин, но от местных жителей смогли узнать очень немного. Настоящий интерес к цивилизации майя начался только в 1822 году после публикации в лон­донском издательстве результатов «исследований», проведенных капитаном Дель Рио в конце восемнад­цатого столетия в Паленке.

Путешествия, предпринятые в 1839—1842 гг. аме­риканским дипломатом и юристом Джоном Ллойдом Стефенсоном и его компаньоном — английским ху­дожником и топографом Фредериком Казервудом, положили начало современным исследованиям и по­казали всему миру былое великолепие исчезнувшей цивилизации.

Стефенс и Казервуд были первыми после еписко­па Ланды, кто связал существование развалин «горо­дов», которые им удалось обнаружить, с коренными жителями страны — индейцами майя, а не с гипотетическими израильтянами, кельтами или татаро-мон­голами, к версиям о которых склонялись другие «на­учные авторитеты», — но они не смогли даже приблизительно определить возраст этих городов.

Эта проблема оставалась нерешенной до тех пор, пока календари майя не были изучены Эрнстом Ферстеманном, хранителем Государственной библиотеки Саксонии, и некоторыми другими исследователями. В конце XIX в. англичанином Альфредом Р. Моудсли были великолепно изданы копии надписей на язы­ке майя. Этим был достигнут настоящий прорыв в понимании календарной системы майя. Кроме того, экспедиция, организованная Гарвардским музеем Пибоди, начала в это время крупномасштабные рас­копки в районах «городов» майя. За этим последовали экспедиции, организованные Институтом Карнеги в Вашингтоне, Институтом центральноамериканских исследований при Тулейнском университете (Новый Орлеан), Университетом Пенсильвании и Институ­том истории и антропологии в Мехико.

Датировка древней цивилизации майя сейчас ве­дется четырьмя способами, основываясь на соб­ственно археологических находках, в особенности керамики, на радиоуглеродном методе датировки, который начал использоваться с 1950 года, на иссле­дованиях местных исторических традиций, хотя и дошедших до нас в изложении авторов хроник, от­носящихся к позднему доиспанскому периоду, и при помощи правильно подобранного соответствия между календарной системой майя и христианским календарем.

Установить соответствие между этими календаря­ми невероятно сложно, все предложенные до сих пор методы остаются достаточно спорными, поэто­му эта тема требует пояснения. Календарь майя, основанный на системе «длинного счета», которая будет подробно рассмотрена в главе 3, является аб­солютным, строго последовательным календарем, который работает подобно огромному часовому ме­ханизму, отсчитывая время от некоей точки в отда­ленном прошлом. Надписи с календарными датами, основанными на системе «длинного счета», встреча­ются во всех древних городах северной и централь­ной областей майя. Однако еще до испанского за­воевания эти даты начали записывать в очень со­кращенной и двусмысленной форме.

В индейской хронике, известной под названием книг Чилам Балам, утверждается, что город Мерида, современная столица полуострова Юкатан, был осно­ван испанцами вскоре после окончания некоего спе­цифического периода по календарю майя, основан­ному на системе «длинного счета». Согласно нашему календарю это произошло в январе 1542 года. Епис­коп Диего де Ланда, считающийся непогрешимым авторитетом, сообщает нам, что по более примитив­ной календарной системе майя, так называемому «ка­лендарному кругу» с 52-летним циклом отсчета, это произошло 26 июля 1553 года. Пытаясь привести ка­лендарь майя в соответствие с христианским календа­рем, необходимо принимать эти факты во внимание. Существуют две системы корреляции календарей, которые согласуются с данными археологии. Это так называемая система 11.16, или система Томпсона, и система 12.9, или система Спиндена. Разница этих систем составляет 260 лет.

Какая же из этих систем является правильной? Древние майя отделывали дверные проемы своих храмов балками из дерева сапоте, которые сохрани­лись до наших дней. Их возраст может быть опре­делен при помощи метода радиоуглеродного анали­за. Серия подобных исследований, проведенных недавно в университете Пенсильвании, определила правильность системы Томпсона. Специалисты по майя вздохнули с облегчением, поскольку любая другая система корреляции календарей внесла бы разброд в современные предположения о развитии культуры майя в течение двух тысячелетий. Более того, любой сдвиг в датировке классического пери­ода майя разрушил бы хронологию исторических событий древней Мезоамерики, поскольку практи­чески все археологические датировки в этой части земного шара привязаны к календарю майя, осно­ванному на системе «длинного счета».

По современным научным представлениям, в области майя существовал целый ряд культур, сме­нявших друг друга или существовавших параллельно. Мало что известно о периоде, когда люди начали селиться на этой территории, но еще до 1500 года до н. э. эту область уже населяли примитивные зем­ледельцы и охотники.

В архаическую, или доклассическую, эпоху, кото­рая определяется как период между 1500 г. до н. э. и 150 г. н. э., во всех трех областях возникло и повсеме­стно распространилось земледелие, появились пер­вые настоящие поселения.

Черты более развитой культуры, такие, как строи­тельство пирамид и появление на архитектурных па­мятниках иероглифических надписей, появляются в конце архаической эпохи. Затем наступил непродол­жительный доклассический период (150—300 гг.), после которого цивилизация достигла наивысшего уровня развития.

В блистательную классическую эпоху, продолжав­шуюся с 300-го по 900 г. н. э., майя воздвигали камен­ные монументы с календарными датами по системе «длинного счета».

В конце X в. на равнинную зону майя обрушил­ся чудовищный по своим масштабам катаклизм.

В эти времена центральная область была большей частью оставлена своими жителями, а северная и южная подверглись вторжению из Центральной Мексики. Эти события явились рубежом между классической эпохой и постклассическим перио­дом, который продолжался до прибытия испанских завоевателей.

НАРОДЫ И ЯЗЫКИ

Люди, говорящие на языках майя, обитают очень компактно, однако следует отметить, что к семье майя относится целый ряд языков близкородствен­ных, но имеющих существенные отличия.

Человек, говорящий на одном из языков этой семьи, не сможет понять человека, говорящего на другом языке этой же самой семьи. Индейцу майя с Юкатана так же сложно понять индейца из высо­когорных областей штата Чьяпас, как англичанину понять голландца.

До сих пор не удалось объединить отдельные язы­ки этой семьи в достаточно крупные группы. Причи­на в том, что для многих из этих языков не зафикси­ровано достаточного объема репрезентативной лексической базы, которая могла бы послужить осно­вой для подобной систематизации. Поэтому ни одну из предлагаемых сейчас систематизации нельзя счи­тать окончательной. Профессор Мак-Квоун выделя­ет в майяской языковой семье 10 языковых групп: использование метода лексикостатистики, основыва­ющегося на сравнении словарного запаса языков, по­зволило ему и Морису Сводишу приблизительно оп­ределить время, когда произошло разделение языков. Результаты таких исследований представляют чрезвы­чайный интерес для археологов.

Мак-Квоун предполагает, что самыми первыми майя были члены маленького индейского племени из Северной Америки, находящегося в отдаленном род­стве с некоторыми из народностей Южного Орегона и Северной Калифорнии и в более близком с мекси­канскими народностями, говорящими на тотонакских и зоквейских языках. Продвигаясь на юг, эти люди начали расселяться в высокогорных областях на запа­де Гватемалы в середине 3-го тысячелетия до н. э.

На протяжении следующего тысячелетия от племе­ни отделились хуастеки и юкатеки. Первые двигались к северо-западу и, возможно, обосновались на терри­ториях, лежащих на побережье залива Кампече, там, где сейчас расположены мексиканские штаты Тамаульпас и Веракрус, где оказались полностью изолиро­ванными от других представителей своей этнолингви­стической группы. Юкатеки мигрировали к северу и расселились по обширным равнинным областям по­луострова Юкатан и Петена.

Индейцев лакандонов насчитывается сейчас лишь несколько сотен. Эта народность, использующая луки и стрелы, населяет джунгли штата Чьяпас в юго-за­падной части бассейна реки Усумасинта. Но лакандоны, вероятно, были промежуточной группой, не вхо­дящей ни в одно из основных племен.

В первой половине 1-го тысячелетия до н. э. ис­конную территорию майя покинули представители еще двух, гораздо более крупных языковых групп — чоланской и цельтальской, которые двинулись на юг, в центральную область, где они поддерживали близкие контакты как между собой, так и с живу­щими к северу от них юкатеками.

Дальнейшая история народностей, говорящих на языках цельталь, достаточно хорошо изучена в про­цессе лингвистических и археологических исследо­ваний, поскольку, по существующим на сегодняшний день данным, в 400 г. н. э. они были вынуж­дены уйти из центральной области и вернуться в горную зону, первыми заселив горные долины в окрестностях Сан-Кристобаль-де-ла-Касес в мекси­канском штате Чьяпас.

Представители других лингвистических групп, входящих в семью языков майя, были менее склон­ны к перемене мест. В результате их языки распро­странены более компактно. К ним можно отнести архаичный язык народности мам, живущей на запа­де Гватемалы, который лишь недавно начал распро­страняться на юг, к Тихоокеанскому побережью, и малоизвестные языковые группы чух, канхобалан и мотосинтлек.

Многочисленные народности киче, какчикель и родственная им народность цутухиль, представите­ли которой живут в деревнях, расположенных вдоль побережья озера Атитлан, окруженного со всех сто­рон вулканами, говорят на языках, которые тысячу лет назад были единым языком — киче.

Со времен завоевания испанцами Мезоамерики доминирующая роль принадлежит языку народности кекчи, который продолжает постепенно распростра­няться от центра, расположенного в Алта-Веропаз в Гватемале, захватывая юг Британского Гондураса и области, расположенные вокруг озера Исабаль в Гон­дурасе, в которых когда-то говорили на языке народ­ности чоль.

Так какой же язык положен в основу письменно­сти майя? Одного взгляда на лингвистическую кар­ту достаточно, чтобы увидеть, что полуостров Юка­тан заселен исключительно юкатеками. Именно на этом языке и говорили те люди, которые в северной области использовали для письма иероглифы майя.

Интересно, что центральная часть лингвистичес­кой карты пустая. На этой территории нет коренного населения, за исключением областей, где жи­вут народности лакандон, кекче. Но они там живут недавно. Не ранее XIII в. н. э., а возможно, и го­раздо позже некоторые представители юкатеков на­чали переселяться в Петен. Поэтому гипотеза о том, что языком надписей в центральной области был язык юкатеков, имеет мало сторонников.

Несколько лет назад Эрик Томпсон выдвинул гипотезу, согласно которой на протяжении класси­ческого периода центральная область была заселе­на народностями, говорившими на языках группы чоль. В настоящее время одни из них — чонталь и чоль — населяют зону равнин и невысоких холмов на северо-западе, а другие — чорти — живут на юго-востоке. Кажется бесспорным, что язык чоль был некогда доминирующим на территориях, лежа­щих вдоль огромной дуги, протянувшейся через всю центральную область. Правоту такой точки зрения подтверждают документы, относящиеся к временам завоевания Мезоамерики испанцами. До­полнительным аргументом в пользу этой точки зре­ния является то, что язык народности мопан, ко­торый некоторые исследователи ошибочно относят к той же группе, что и язык юкатеков, то есть к группе собственно языков майя, скорее входит в группу языков чоль. Вряд ли является простым совпадением и то, что на языке народности чоль говорят в местности, где расположены руины клас­сического города Паленке, а на языке чорти — по­близости от Копана.

Неизбежен вывод, что людьми, создавшими все великие цивилизации центральной области, были майя, говорившие на языке чоль, хотя на протяже­нии раннеклассического периода к ним присоеди­нялись некоторые представители групп, говорящих на языке цельталь. Возможно также, что в развитие этих цивилизаций внесли свою лепту и представи­тели загадочной народности лакандон.

Языки, не входящие в семью языков майя, обна­руживаются в некоторых отдельных регионах, ука­зывая либо на чужеземное вторжение, либо на ос­таточные группы населения, язык которого раство­рился в языках майя. Достаточно мало изученная народность пипил, представители которой говорят на языке, очень близком к языку науатль, который был официальным языком империи ацтеков, в ос­новном живет на западе Сальвадора, но целый ряд общин этой народности есть на Тихоокеанском по­бережье и в долине реки Мотагуа в Гватемале. Не­которые авторы считают, что они вторглись на тер­ритории майя из Мексики после крушения государ­ства тольтеков в начале постклассической эпохи. Эта теория не противоречит данным, полученным при проведении исследований их языка с помощью метода лексикостатистики.

Крошечная группа людей, говорящих на языке зокве, которая живет на Тихоокеанском побережье мексиканского штата Чьяпас и в приграничных обла­стях Гватемалы, является, вероятно, следами некогда гораздо более широкого распространения этой семьи языков. Язык ксинкан, о происхождении которого нет практически никакой информации, был предпо­ложительно распространен на всей равнинной части Тихоокеанского побережья перед приходом сюда майя и пипил, но с археологической и этиологичес­кой точки зрения этот вопрос не изучен. Следует до­бавить, что язык науатль был во времена испанского завоевания чем-то вроде лингва франка — универ­сального языка торговли, использовавшегося в пор­ту Шиколанго, расположенном в Лагуна-де-лос-Терминос на юге штата Кампече.