Пролог
Виктор Талах (Киев)
"ИСТОРИЯ ЮКАТАНА" ДИЕГО ЛОПЕСА ДЕ КОГОЛЬЮДО
Занимающая 760 страниц печатного текста "История Юкатана" Диего Лопеса Когольюдо – наибольшее по объему сочинение колониальной эпохи, посвященное землям майя.
Об его авторе известно немногое, главным образом то, что изложено в самой книге и в предисловиях к ней. Он родился в Кастилии, в Алькала-де-Энарес, недалеко от Мадрида, где-то в начале XVII века. Впрочем, никаких данных о его обучении в знаменитом местном университете нет. Фамилия «Когольюдо» указывает на связь его предков с одноименным городком в
В марте 1629 года Диего Лопес Когольюдо вступил в монастыре Сан-Диего в Алькала в орден Святого Франциска, одним из главных направлений деятельности которого было тогда миссионерство в колониях, и в 1634 году прибыл на Юкатан. Когольюдо последовательно служил в разных приходах полуострова, занимал место настоятеля францисканских монастырей в Мани, в Мотуле, Мериде, наконец, в марте 1663 г. был избран провинциалом (главой местного отделения ордена Святого Франциска) на Юкатане. Известно, что он в течение ряда лет читал в Мериде теологию и философию, и был исповедником ряда важных лиц провинции, таких как епископ Хуан Алонсо Окон (1638 - 1643) и губернатор Гарсиа Вальдес Осорио, граф де Пеньяльва (1650 - 1652). Дата смерти Когольюдо точно неизвестна, но есть основания предполагать, что это произошло в июне или начале июля 1665 г.
В 1647 году, то ли по собственному почину, то ли по поручению орденского начальства, Когольюдо начал работу над историческим сочинением, которое в основном закончил в 1656 году. Однако, три года спустя, когда уже были собраны необходимые разрешения и одобрения, неизвестные доброжелатели (очевидно, из числа собратий по духовному поприщу) организовали предписание Священной Конгрегации Ритуалов, усмотревшей в сочинении непозволительное приписывание чудес и мученичеств лицам, официально не причисленным церковью к лику святых и блаженных, и потому отозвавшей разрешение на печать. Когольюдо, ссылаясь на каноническое право, написал в Рим смиренный протест, но это не помогло. Увидеть свою книгу напечатанной ему так и не довелось.
Уже после смерти автора, во второй половине 1680-х годов, при неизвестных обстоятельствах рукопись Когольюдо оказалась в распоряжении Генерального Прокурадора Ордена Святого Франциска в Новой Испании (представителя мексиканских францисканцев при мадридском дворе) преподобного отца брата Франсиско де Айета, который был одновременно духовником влиятельного испанского гранда, Президента Совета по делам Индий дона Фернандо Хоакина Фахардо де Рекезенса-и-Суньиги, маркиза де Лос-Велес. Айета сочинение понравилось, и он сумел заручиться поддержкой своего высокопоставленного духовного сына в деле его издания. В 1688 году "История Юкатана" вышла в свет в мадридском издательстве Хуана Гарсиа Инфансона с благожелательнейшими отзывами видных церковников и сочиненным самим Ф. де Айета посвящением маркизу де Лос-Велес, длиннющим, крайне витиеватым, очень ученым и совершенно невразумительным, занимательным памятником литературного чурригеризма. В дальнейшем книга Когольюдо переиздавалась в 1842, 1867-1868, 1954 и в 1995-1997 годах.
Огромный объем и относительная близость к эпохе Конкисты манят исследователя надеждой, что в "Истории Юкатана" он найдет, по меньшей мере, немалый фактический материал по индейской культуре. Увы, тех, кому интересны доколумбовы майя, книга Когольюдо откровенно разочаровывает. Доиспанским временам в ней отведены едва ли три десятка страниц. Да и они – весьма немудреная компиляция, чей составитель (автором его здесь можно назвать лишь с большой натяжкой) слово в слово переписывает источники.
Среди них, прежде всего, основополагающие труды тогдашней испанской колониальной историографии: Эррера, Торкемада, Гомара, Ильескас. Цитирует Когольюдо и Лас-Касаса, но, как видно, сам он "Апологетической истории" не читал, а использовал ее через Ремесаля.
Другой круг сочинений, на которые опирался Когольюдо – работы юкатанских колониальных авторов Валенсии, Лисаны, Санчеса де Агиляра. В некоторых биографических справках о Когольюдо утверждается, что он знал и использовал "Сообщение о делах в Юкатане" Д. де Ланды. Действительно, о своем собрате по францисканскому ордену и его деятельности Когольюдо пишет достаточно много; однако, самого "Сообщения" Ланды он не упоминает и на него не ссылается (это при том, что автор "Истории Юкатана" любит блеснуть начитанностью); в тех случаях, когда сведения Когольюдо вероятно восходят к Ланде (описания "крещения" и "устной исповеди" индейцев) в качестве их источника фигурирует Лисана. Очевидно, Когольюдо использовал данные Ланды, но брал их из вторых рук и не знал, откуда они происходят. Правда, Когольюдо упоминает и цитирует некое "Свидетельство" (un testimonio) Диего де Ланды (стр.157-158), но, по его сведениям оно было составлено в феврале 1574 года, через восемь лет после "Сообщения", а знакомство с приведенным отрывком из него указывает, что это совершенно отличный от "Сообщения" документ.
Непосредственно индейские источники Когольюдо практически не использует, за исключением "Сообщения об обычаях" Гаспара Антонио Чи, которое приводит почти полностью. Между тем, и это точно известно, в середине XVII века у юкатанских индейцев имелись записанные латиницей сборники текстов, в том числе исторического содержания (сейчас называемые "книгами Чилама Балама"). Впрочем, их хранение и чтение с точки зрения колониальных властей никак не могло поощряться, потому от испанцев, тем более, от францисканцев, их скрывали. Но, по крайней мере, об одном таком сборнике, оказавшемся в руках Санчеса де Агиляра, Когольюдо знал (а может даже и читал его), однако, все сведения, какие почерпнул оттуда – названия двух эпидемических болезней.
Скудость сведений по доколумбовой истории и культуре майя Юкатана, которую сам Когольюдо понимал и признавал, он оправдывает отсутствием источников. Но, как видно, причина не в этом. Главное – юкатанские древности на самом деле Когольюдо были глубоко неинтересны. У него, конечно, нет той лютой ненависти ко всему самобытно-индейскому, которая прорывается в каждом слове Санчеса де Агиляра (заслуживающая внимания разница между природным кастильцем Когольюдо и уроженцем Юкатана Агиляром), и кое-где врожденная любознательность даже берет верх, но в целом индейцев Юкатана Когольюдо недолюбливает. Они для него “tan holgazanes”("такие лентяи"), “enemigos de trabajo” ("недруги труда"), и, самое ужасное для не очень обеспеченного бойца идеологического фронта – “poco caritativos” ("мало склонны к благотворительности"). Соответственно, ни особого старания, ни большой глубины изучение и описание прошлого такого народа не заслуживает. Что касается восхитивших Когольюдо сооружений Ушмаля и Чичен-Ица, он готов верить, что их построили карфагеняне или финикийцы. Описание индейской религии у Когольюдо вообще очень похоже на изложение троцкизма в советской "историко-партийной науке": из набора идеологических заклинаний несомненно ясно, что это чудовищное нагромождение гнуснейших ошибок и заблуждений, но в чем именно они состоят – понять невозможно.
В конечном счете, Когольюдо сосредотачивается на нескольких темах, являющихся "общими местами" колониальной историографии, и имеющих практический интерес для церкви и испанской администрации: откуда происходят индейцы (то есть, являются ли они потомками Адама и Евы, способными воспринять благодать крещения); имела ли среди них место евангельская проповедь до прихода испанцев, и в связи с этим, поклонялись ли индейцы кресту, а если так, не является ли это следом их прежнего христианства.
В целом сочинение Когольюдо – история испанцев, особенно, францисканцев на Юкатане, индейцы в ней присутствуют постольку, поскольку вовлечены в события с участием европейцев. В.Гэйтс совершенно справедливо связывает появление книги Когольюдо с глубокими изменениями, происходившими в XVII веке в испанских владениях в Новом Свете: "В это время начинается действительно определяющая смена характера испанского присутствия … Заметная волна испанской активности наступает по многим линиям, как литературно, так и физически… Юкатан перестает быть просто "занятым" семействами энкомендеро на основании пожалований Монтехо его семидесяти лишним солдатам, и новый порядок в полной мере занимает свое место. В то же время там начинается определенное изменение в литературе: начинают создаваться объемистые истории, Когольюдо для Юкатана …, "Индейская Монархия" Торкемады для Мехико, Фуэнтес-и-Гусман для Гватемалы…" [Yucatan Before and After the Conquest, by Diego de Landa. Traduced by William Gates. Washington, D.C, 1937. P.128].
И, тем не менее, при весьма небогатом составе ранних источников, освещающих предколониальных и колониальных майя, знакомство с разносторонними, частично сохранившимися только в его сочинении сведениями, собранными Когольюдо, несомненно обязательно для всякого, серьезно интересующегося историей и культурой майя.