ГИБЕЛЬ ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ
Индейцы изгнали чужестранцев, но радость их была недолгой. Бледнолицые словно прокляли их землю, навсегда разгневали богов. Солнце, как пламя, сжигало посевы, небо пожелтело от зноя. Как прежде, собирались индейцы вокруг пирамиды, ставили жаровни, бросали на них благовонный копаль и просили бога Юм-Чака оросить землю. К Священному колодцу вели самых красивых девушек и юношей племени. Босыми
ногами индейцы ходили по раскаленным углям. Смотри, Юм-Чак, мы все можем стерпеть! Только дай нам дождь! А небо по-прежнему молчало - ни тучи, ни облачка. Зерна маиса сгорали в земле, не давая всходов. Голод вползал в хижины. Умирали дети и старики. Умирали мужчины и женщины. Изнуренные голодом и зноем люди падали на дорогах... И неслись по ночам над землей майя жалобные плачи.
Уже давно был забыт вкус маиса. Единственной пищей индейцев были кора дерева кумче, листья некоторых других деревьев. Но боги, наверное, совсем решили уничтожить народ майя. Вместо дождевых туч, которых так ждали индейцы, они послали на их землю черные тучи саранчи. Эти тучи были так велики, что скрыли солнце. Саранча опускалась на леса и пожирала зелень. Пышные тропические деревья напоминали теперь обглоданные скелеты. Голой и неприветливой стала земля.
А в центре Мексики, где Эрнандо Кортес основал испанские колонии, знали о тяжелой участи народа майя. И именно поэтому сын губернатора Монтехо дон Франциско решил организовать новый поход на Юкатан и рассчитаться с индейцами за поражение своего отца. Эрнандо Кортесу нравился боевой дух молодого дона Франциско, и он благословил его на новый поход.
Долго шли отряды дона Франциско к землям индейцев майя. Первым на их пути был город Чампотон. Конкистадоры хорошо знали историю битвы в Чампотоне и жестокость правителя Моч-Ковоха. Дон Франциско выслал вперед всадников, установил на окраине города орудия.
Но жители Чампотона не оказали сопротивления испанцам. Воинственный Моч-Ковох уже умер, а индейцы были слишком изнурены голодом.
Дон Франциско обосновался в Чампотоне и отсюда стал посылать отряды в глубь страны.
- Огнем и мечом мы должны сокрушить языческую религию, - говорил конкистадорам дон Франциско, - и подчинить народ этой страны. В наших сердцах не должно быть жалости и сострадания. Братья, последуем кресту. Имея веру, сим знаком победим!
Опять летели с постаментов статуи индейских богов, рушились храмы, захваченные земли делились между испанцами, а индейцы превращались в рабов. У конкистадоров были не только мечи и мушкеты. Огромные собаки, приученные разрывать людей, тяжелые кандалы, цепи и, конечно, огонь инквизиции. Рабов можно было захватывать любыми средствами и обращаться с ними как угодно.
Когда в провинции Кочвох и Чектемаль индейцы восстали против испанцев, дон Франциско выслал туда карателей. Всех знатных лиц каратели заперли в доме и подожгли его. Жен знатных индейцев они привели к огромному дереву и повесили на сучьях, а детей привязали к их ногам.
Многим индейцам конквистадоры отрубали носы, кисти рук, ноги. Некоторым привязывали к ногам тыквы и топили в болотах. Оставшихся в живых превращали в рабов. И потянулись по дорогам Юкатана толпы закованных в цепи людей, подгоняемых ударами кнута. А если индеец ослабевал и не мог продолжать путь, то конкистадоры, чтобы не терять времени на развязывание цепи, отрубали ему мечом голову.
Страшные вести летели по индейской земле. Но у индейцев уже не было сил отстоять свою свободу. Провинции были разобщены. Люди запуганы жестокостью бледнолицых. Отряды испанцев были уже недалеко от столицы индейцев майя.
Халач-виник знал об этом и все чаще выходил из своего храма на площадку пирамиды и тревожно смотрел вдаль. Халач-виник был уже стар. Он стоял на верху пирамиды, двумя руками опираясь на свой жезл.
Верховный правитель решил не ожесточать испанцев. Ведь теперь у его народа, ослабленного голодом и бедствиями, нет сил, чтобы победить чужестранцев. "Я встречу их мирно, предложу им драгоценности и тем спасу свой народ", - решил Халач-виник.
Увидев огромный город, испанцы остановились и дали залп из мушкетов. Грохот их выстрелов разнесся над площадью и пирамидой. По четыре в ряд двигались на своих конях закованные в латы конкистадоры. У каждого наготове заряженный мушкет. Отряд прошел мимо рынка, с которого уже разбегался народ, и подошел к подножию пирамиды Кукулькана. Дон Франциско некоторое время любовался этим удивительным сооружением.
Халач-виник надел на себя самый торжественный наряд, собрал драгоценности, положил их на большое золотое блюдо. Медленно спускался он по ступеням пирамиды. Жители Чичен-Ицы выходили из домов, чтобы увидеть эту встречу. Дон Франциско спрыгнул с коня на землю. Он поднял забрало, подкрутил свои лихие усы и направился навстречу Халач-винику.
Всего несколько шагов разделяли представителей двух миров. Халач-виник преподнес испанцу золото.
"Ага! - воскликнул про себя Франциско, и глаза его блеснули радостным светом. - Значит, мы попали в богатый город?" Конкистадор принял блюдо из рук правителя и передал его своим солдатам.
Халач-виник поклонился. Дон Франциско ответил поклоном и подозвал переводчика.
- Скажи этому старику, что мы оставим его в покое, если он отдаст нам все золото.
Правитель отрицательно покачал головой: "Золота больше нет!"
- Врет, - сказал Франциско. - Эдуардо, за мной! - крикнул он адъютанту. - Вы придержите этих косоглазых.
Мушкеты были направлены в сторону индейцев, собравшихся у пирамиды, а Франциско, гремя мечом, упорно лез по крутым ступеням вверх, к храму. Он поднялся на верхнюю площадку пирамиды, вошел в храм, отбросил ногой священную циновку из шкур диких зверей, посмотрел на тлеющие угли в каменной пасти ягуара. Увидев деревянного идола на пьедестале, Франциско выхватил меч. В разные стороны полетели щепки. Мечом Франциско откинул в сторону красочные одежды Халач-виника.
- Старая лиса, - процедил сквозь зубы испанец. - Он думает, нас можно провести. Где-то он спрятал золото. Все равно найдем. - Где золото? - крикнул он правителю, спустившись вниз.
Никто на земле не смел повысить голос при Халач-винике. Крик бледнолицего человека казался Халач-винику громом, ниспосланным самим богом. Но он понял, чего хочет этот человек в железных латах, и отрицательно покачал головой.
- Эдуардо, - крикнул Франциско своему адъютанту, - сделай его величеству священное ложе! Сейчас ты у меня по-другому заговоришь!
Испанские солдаты врыли четыре столба, соединили их жердями, на жерди положили сучья - образовалось ложе. Под ним Эдуардо разжег костер.
Халач-виник стоял, по-прежнему высоко держа голову в дорогом уборе из разноцветных перьев. Четверо солдат подошли к нему. Но на его лице не было страха, как будто он не видел испанцев, не видел
огня. Солдаты схватили его за руки и за ноги. Головной убор из перьев упал на землю.
- Остановитесь! - вдруг крикнул након Тепеух.
- Хосе, Рафаэль, - приказал Франциско. - Взять его!
Несколько всадников врезались в толпу. Солдаты подбежали к накону и скрутили ему руки.
Халач-виника привязали к деревянной решетке, под которой горел огонь. Он лежал вверх лицом с открытыми глазами и смотрел на пирамиду. Она вела к самому богу...
- Где золото? - услышал Халач-виник вопрос испанца. - Я сохраню тебе жизнь, если скажешь, где спрятано золото.
Халач-виник как будто не слышал этого безумного голоса. Он смотрел на свою пирамиду, он любовался ее величием и красотой.
Огонь уже охватил тело Халач-виника. Нет, он не испытывал боли! Ему казалось, что он возносится вместе с дымом и огнем вверх к богам. Может, он превратится в одну из многих звезд, Которые светят по ночам? Ведь было так. Очень давно, когда на земле еще властвовала тьма. Боги разожгли тогда священный огонь. Первым в него вступил бог Текусицтекотл - и на небе вспыхнуло солнце. Следом за ним в огонь бросился бог Нанауцин - и на небе зажглась луна. Может быть, и теперь на небе зажжется еще одна звезда?
А бледнолицый продолжал яростно кричать одно и то же слово: "Золото! Золото!"
Халач-виник не закрыл глаза. Он смотрел на пирамиду, на храм и на голубое небо, когда огонь вознесет его туда.
Дон Франциско бросил последний взгляд на пылающий костер, в котором скрылось тело Халач-виника, и подошел к накону Тепеуху.
- Золото! - сказал Франциско, но након молчал, с ненавистью глядя на человека с белой кожей.
- Четвертовать! - приказал Франциско.
Блеснул стальной меч, и рука накона отделилась от туловища. Блеснул во второй раз, в третий... Тело накона без рук и без ног лежало на земле. Лицо его было обращено к небу. В глазах не было мучений и страдания. Глаза смотрели мужественно, так же, как они смотрели всегда.
Франциско взял с собой несколько солдат и монаха, в руках которого было святое знамя с крестом, и они направились в храм, где жители города совершали молитвы. Свет едва проникал сюда через небольшие окна, прорубленные в каменных стенах. В парадном углу стоял идол, лицо которого было помазано кровью. Тут же - огромная, как стол, каменная плита, поддерживаемая головами атлантов. На плите были следы свежей крови. Наверное, совсем недавно здесь принесли кого-то в жертву.
Служитель церкви приказал солдатам выбросить из храма идола и смыть кровь с каменной плиты. Монах установил на том месте, где стоял идол, христианское знамя с крестом.
- Пригнать сюда всех краснокожих с площади! - крикнул дон Франциско.
Индейцы входили в храм, испуганно смотрели на крест. Рядом с ним стояли бледнолицые со страшными трубами в руках. Монах высоко поднял правую руку и перекрестил всех, кто собрался в храме. Он говорил о том, что позорно поклоняться идолам, что есть только один настоящий бог - Иисус Христос. Все, чему верили индейцы, - это обман. Они напрасно отдавали жизни юношей и девушек богам.
Индейцы смотрели на знамя с крестом, на монаха. Слова его, переведенные на язык майя, не доходили до их сознания. Какой смысл в словах этого бледнолицего?
Когда молитву произносил с пирамиды их жрец, можно было видеть небо. Молитва уносилась к богам...
Закончилась проповедь, и индейцев заставили поклониться Христову знамени. Дон Франциско и монах в сопровождении солдат шли уже к другому храму, к тому, где работал ученый-жрец, занося в книгу "Судьбы майя" все, что было памятно.
Солдаты налегли на дверь храма, били в нее прикладами, но она не подавалась, так как была сделана из крепкого дерева сейба. Ее открыл ученый-жрец. Он смотрел на испанцев, явно не понимая, зачем они пришли
сюда.
Франциско оттолкнул жреца. На каменном столе лежали раскрытая книга и кисточка, на которой еще не
высохла краска. Испанский монах подошел к книге и перелистал несколько страниц. Переводчик объяснил ему, о чем говорится в книге.
- Значит, это противная нашему богу рукопись! - воскликнул служитель церкви. - Сжечь!
Солдаты вытаскивали книги и бросали их в еще пылающий костер, на котором только что сгорело тело Халач-виника.
Ученый-жрец подбежал к огню, обжигая руки, стал выхватывать книги. Сначала это забавляло солдат. Но потом один из них выхватил меч и со всего размаха ударил по спине жреца. Жрец упал в огонь, и его тело горело вместе с историей великого народа майя...
Испанские конкистадоры сковали железной цепью мужчин, оставшихся на площади, и повели в свои поселения, где всюду нужны были рабы. На площади перед святилищами и пирамидой остались груды пепла и
бездыханное тело накона, которое скоро стало добычей хищной птицы куч.
И никогда уже не услышит великий город государства майя радостных голосов своих жителей, торжественный гром барабанов, звуки труб, свист свистулек, треск трещоток. Джунгли будут все ближе подступать к дворцам, хижинам и пирамидам и скоро, очень скоро скроют их от людских глаз...