Глава двадцатая
Писарро слушал не прерывая, нахмурив брови. Его рука как бы машинально ощупывала орнамент на тяжелом золотом диске, лежавшем на столе. Рыцарь дон Хуан Рада умолк на полуслове, раздраженно засопел, внезапно придвинул к себе ногой тяжелый резной столик и сел, вызывающе подбоченившись.
- Ваша милость, еще короли Арагона даровали моим предкам привилегию сидеть в их присутствии. А я очень устал.
- Но поскольку вы сейчас находитесь всего лишь перед наместником его католического величества короля Испании, то извольте встать и подождать, пока я не предложу вам сесть!
Писарро говорил неторопливо, с нарочитым безразличием, но с такими металлическими нотками в голосе, что заносчивого кавалера бросило в краску. Он встал.
Писарро продолжал разговор, словно ничего не случилось.
- Как называется эта местность?
- Если я правильно понял переводчика, Уорино или что-то в этом роде... сеньор... - добавил он с явным усилием после краткой, но выразительной паузы.
- Рассказывайте дальше, дон Хуан.
- Как я уже упомянул, это небольшое местечко за горной цепью. По правде сказать, скорее даже крепость. Гораздо большая, нежели Кахамарка, в которой мы находимся. В ней, как и в этой крепости, нет гарнизона.
- А переводчику так и не удалось выяснить, почему в крепостях нет войска? - Писарро отвел взгляд от золотого диска и теперь испытующе глядел прямо в глаза родовитому кавалеру. - Нам уже известно, что представляют собой войска этих краснокожих язычников, и мы знаем, что их королевство могущественно и богато. А такие твердыни стоят просто так, никем не обороняемые, и мы занимаем их, как курятники.
- Я думал об этом и пытался расспрашивать. Не все я понял. Кажется, где-то на юге сейчас война и все войска находятся там.
- Гм, для нас это обстоятельство весьма кстати. Бьюсь об заклад, что нам покровительствует мадонна Севильская, у которой я просил защиты, отправляясь в плаванье. Слушаю вас дальше, дон Хуан.
- В этом Уорино самое большое здание - храм. Два жреца защищали вход, теперь они уже в аду. Храм невелик, но зато там - рыцарь указал на свою добычу - сплошное золото. Переводчик говорит, будто это изображение солнца, которое язычники почитают божеством. По его словам, в главном храме, в столице Куско, тоже есть золотое солнце, и в поперечнике оно больше роста взрослого мужчины. И все украшения там из золота. Золото у них высоко ценится, потому что они считают его слезами самого бога Солнца.
- И мы высоко ценим золото, хоть и не верим в языческих богов, буркнул Писарро. - Что еще, дон Хуан?
- Это все.
- А люди?
- Люди? Эти краснокожие дикари? Воинов мы не встретили, красивые девки сбежали, остальное меня не интересовало.
- А жаль! Работают ли на полях?
- Сеньор наместник, я не обращал внимания на то, что делает крестьянин даже у меня в Арагоне: для меня не существуют какие-то там свинопасы и всякие прочие холопы. Какое мне дело до краснокожего быдла?
- А жаль! - холодно повторил Писарро, сделав вид, что не заметил намека на свое происхождение. - Здесь можно увидеть кое-что интересное. Например, мы все заметили, что в селениях никто не выходил в поле. Хотя жители не скрывали своего беспокойства и нетерпения, но к работам так и не приступали. Они глядели в небо, щупали землю, вздыхали, но не работали. И вдруг два дня назад они кинулись на поля. Все разом, сообща, принялись обрабатывать землю с усердием и с явной поспешностью.
- Какое нам до этого дело, нам - испанским идальго? Может, у них существуют свои поверья, может, они дожидаются определенного дня или чего-то в этом роде? Хамье всюду и всегда одинаково глупо.
- Думаю, что за всем этим кроется нечто более важное. У них, кажется, все делается по приказу короля. Значит, такой приказ получен. То есть наши дозоры и наблюдательные посты не уследили, как и откуда он пришел, и не задержали его. Или же у этих дьяволов есть неизвестный нам способ сноситься между собой. А за этим скрывается большая опасность.
- Опасность! Как бы не так! Пока моя рука держит меч, это слово мне неведомо.
- Но хитростью у вас могут выбить меч из рук. А как выглядят их дома?
Писарро так неожиданно перешел к другой теме, что дон Хуан Рада с минуту собирался с мыслями, прежде чем ответить:
- Дома? Такие же, как и здесь. Стены толстые, сложены из громадных камней, без окон. Нужно признать, что Этот сброд умеет строить. Камни так тесно пригнаны один к другому, что прямо диву даешься.
- Да, стены толстые и без окон. Каждый дом, каждый двор можно превратить в крепость. А люди?
- Я уже говорил вам, сеньор, что на здешнюю голытьбу я не обращаю внимания, вся же знать исчезла еще до нашего появления.
- Вы шли по дороге?
- А как же иначе? Горы высокие, и там не очень-то приятно, а дорога хотя и узка, но ровная и удобна для лошадей. Вот только эти мосты! Перекладина на веревках, висящая над пропастью.
- Я знаю. Стоит разок ударить топором - и мост рухнет вниз. Достаточно горсти таких воинов, что атаковали нас тогда, и через горы не пройдет ни один человек.
- Я не понимаю вас. Ведь мы прошли много миль от моря, заняли столько городов, трижды разбили индейцев...
- Да, но то была отара овец без вожака. А если хоть кто-нибудь сообразит и отдаст им толковый приказ - мы не одолеем ни одного перевала, не проникнем ни в одну долину.
- Но ведь мы же проникаем всюду, куда только захотим.
- Именно. Что-то происходит, чего мы не знаем и что облегчает нам успех. Но чтобы победить, надо знать. Нужно разобраться во всем, дон Хуан! Мы жалкая горсточка воинов в самом центре могущественного королевства, которое почему-то не сопротивляется нам.
- Когда Кортес завоевывал Мексику...
- Его принимали за бога, - прервал Писарро. - И кроме того, он нашел союзников. Без их помощи он погиб бы, Нас здесь не считают богами, но союзники нам нужны. Чтобы их найти, следует приглядываться к происходящему вокруг. Необходимо смотреть и слушать, дон Хуан. Обращать внимание не только па красивых девок и золото. Для Золота еще хватит времени после победы...
- Проклятый ублюдок! - с ненавистью пробормотал Хуан Рада, когда полог шатра наместника опустился за ним. "Для золота еще хватит времени!" А как он сам-то уже сейчас торопится это золото собрать и припрятать! Якобы для его королевского величества... Ну, подожди, ублюдок! Уж мы проследим за тобой! Уж мы припомнит тебе в свое время, сколько и когда ты взял!
Надменно, вежливо, но без улыбки он отвесил поклон патеру Пикадо, секретарю Писарро, который, как всегда тихий, услужливый, уступающий всем дорогу и всегда все знающий, бочком приближался к шатру наместника. Пикадо, поверенного Писарро, ненавидели в лагере все за двоедушие, ложь, страсть к интригам. Правая рука невежды-авантюриста, Пикадо обладал огромной властью.
Вслед за патером шел молодой индеец с глуповатым лицом, в одежде белых, но в сандалиях и туземном плаще. Он особенно гордился своими штанами и шляпой.
- Лиса! Лиса и вонючка! - сплюнул им вслед дон Хуан.
Молодой индеец, невольник, после крещения получивший имя Фелипилльо, был родом с одного из прибрежных островков у южных берегов этой страны. Его захватили во время первой неудачной высадки, доставили в Панаму, крестили и теперь при Писарро он исполнял обязанности переводчика.
- Ну вот не хватало только еще уважаемых братцев! - сказал самому себе Рада. - Ну, разумеется, теперь уже все собрались: дон Гонсало, дон Эрнандо, дон Хуан - словом, все Писарро! Весь род! Ублюдки, хамское племя! Тьфу! А мы, дворяне, идальго, обязаны им кланяться!
С минуту он раздумывал, потом повернулся и, чтобы избежать встречи с чванливыми братьями наместника, направился к палатке Диего де Альмагро. Там собрались все недовольные суровым обращением и грубостью вождя, а может быть, еще больше его безграничной, даже нескрываемой жадностью к золоту.
Тем временем в шатре Писарро уже шло важное совещание. Четверо братьев и патер Пикадо сидели вокруг стола, а Фелипилльо, пристроившись на корточках в глубине шатра, был целиком поглощен собой, любуясь своим новым камзолом. Говорили вполголоса.
- Дон Хуан Рада...
- Который даже не способен скрыть своей ненависти к нам...
- Не прерывай, Эрнандо! Так вот, этот Рада был сейчас в каком-то городке. Как он там называется? Уорино, что ли. Из тамошнего храма он принес вот эти штучки. Чистое золото. Клянусь слезами святой девы, за одно это в Испании можно приобрести замок. А Уорино - это лишь небольшое местечко, и храм там маленький. Я надеюсь, что в столице мы найдем кое-что посолиднее.
- Ты только надеешься, Франсиско? А я убежден в Этом.
- Не для того мы перенесли столько трудностей, чтобы довольствоваться чем попало.
- Один переход через леса на побережье сделал нас героями, достойными самой высокой награды. Помните, как...
- Я вернусь только графом!
- Но-но! Как мои братья, братья королевского наместника, вы уже имеете право на графский титул!
- Однако новое звание нужно украсить еще и золотом.
- Это правильно! Хм, отец Пикадо, что вам удалось выведать от последних пленников?
Невзрачный секретарь безрадостно развел руками.
- Увы! Эти язычники ужасно закоренели в грехе. И дьявол, которому они служат, посылает им силы. Они умирают легко и ничего не говорят.
Франсиско Писарро задумчиво буркнул:
- Они смело сражались. Да, очень смело. Нам удалось Захватить только раненых.
- Это тоже козни дьявола, - тотчас же отозвался Пикадо. - Только дьявол способен был помочь им так сражаться в битве с нами, рыцарями католического короля, с нами, которые несут им свет истинной веры.
Хуан Писарро откровенно расхохотался.
- Их еще нужно научить презирать богатство и чтить бедность! Уж мы об этом позаботимся!
- Правда! Зачем дикарям золото?!
- К тому же они используют его для таких нечестивых целей, как украшение языческих храмов, - вздохнул, возводя глаза к небу, патер Пикадо.
Наместник чуть поморщился и сказал, обращаясь к Пикадо:
- Вы хотели, падре, собрать сведения об этой стране. Неразумно было бы идти дальше, ничего не зная, рискуя угодить в ловушку. Когда Кортес завоевывал Мексику, у него были сведения об этом королевстве, он получил их от вновь приобретенных союзников.
Патер вздохнул, на этот раз явно озабоченный.
- Я боюсь, ваша милость, что нам будет здесь тяжелее, чем в Мексике. Трудно рассчитывать на союзников. Тут, правда, живут разные племена, но они уже давно покорены инками, все перемешались и составляют единое целое. О бунте против короля, которого зовут сапа-инка и считают сыном своего главного бога Солнца, тут и не помышляют. Они просто не поймут, что такое бунт, даже если им и подать такую мысль.
- Каким же образом держат их в руках? Страхом?
- Отчасти и страхом. Всюду здесь крепости, хотя это самый центр королевства. Но главная их сила - хорошая организованность. Ну, и листья коки.
- Листья коки. Не понимаю. Что это такое?
Пикадо охотно пояснил:
- Это местное растение. Жуют его сушеные листья. Видно, есть какие-то чары в этом зелье, ваша светлость, тот, кто жует листья коки, может, говорят, несколько дней не есть и не спать, а сил у него только прибавляется.
- Ого, любопытное растеньице. Неплохо бы испытать его на наших крестьянах. Пусть поменьше едят и побольше работают. Но как же с помощью коки держать в повиновении покоренные племена?
- Ваша светлость, как я понял и даже сам видел, тот, кто жует листья, равнодушен ко всему на свете. Что ему прикажут, то он и выполняет, но сам по своей воле не сделает ничего.
- Ага. - Наместник понял и с минуту раздумывал над услышанным. - Ага. Это хорошо, очень хорошо.
Внезапно он обратился к сидевшему в глубине шатра индейцу.
- Фелипилльо! Что считается у вас самой большой святыней?
- Мумии предков, - не задумываясь ответил юнец, однако тотчас бросил беспокойный взгляд на патера, словно сомневаясь, не противоречит ли только что сказанное им догматам его новой веры.
Писарро видел уже в захваченных городах и поселениях мумии, заботливо сохраняемые в пещерах и подземельях. Он кивнул.
- Да, я знаю. А среди людей кого больше всех почитают?
- Сапа-инку, дев Солнца, пустынников...
- Здесь есть пустынники? - Вождь с удивлением взглянул на священника.
- Я слышал о них. Это не иначе, как колдуны, особенно мерзкие слуги сатаны, - неохотно отозвался Пикадо.
- А эти девы Солнца?
- Это жрицы. Они живут в храмах, сохраняют девственность. Девки из самых лучших семей. Только правящий сапа-инка выбирает себе среди них наложниц, которых, однако, потом уважают и чтят, как королевских жен. Некоторые девы Солнца проводят в храмах по шесть, восемь лет, после чего имеют право выйти замуж.
- Ага. Послушай, Фелипилльо, а что бы ты сделал, если бы я приказал тебе отыскать мумии твоих предков и сжечь их?
Индеец побледнел и с ужасом уставился на белого. Он уже получал столь непонятные и страшные приказы, что и это могло оказаться не только ужасной шуткой. Он задрожал всем телом.
- Боишься? Ладно. Тогда найди первого попавшегося пустынника и повесь его. В награду я дам тебе двух дев Солнца, которые станут твоими наложницами!
Индеец пошевелил губами и тяжело перевел дух.
- Если, господин, ты дашь мне сначала много листьев коки, то я готов пойти.
- Вы были правы, падре! - Писарро тихо засмеялся. - Листья коки! Я не забуду об этом. Садись, глупец! - Взмахом руки Писарро отослал обратно индейца, который не в силах был сдержать дрожь.
- Отлично, падре, но вы упомянули еще об их организованности. Что вы имели в виду?
Патер задумчиво проговорил.
- Я с возрастающим беспокойством собираю сведения о величии и силе этого королевства. Как эти инки правят, как они держат в повиновении столько покоренных народов? И я думаю, что здесь придется возвести много храмов господних и долго звонить в колокола, прежде чем нам удастся изгнать тех демонов, которых здесь, должно быть, несметное количество. Потому что могущество этой страны ничем иным нельзя объяснить, кроме как вмешательством самого сатаны. Человеческому разуму создать такое не под силу.
Писарро недовольно поморщился.
- Вы мой секретарь, падре, а не советник по делам веры! Если мне понадобится что-либо узнать о сатане и его проделках, я обращусь к преподобному дону Винсенте!
Патер Пикадо низко поклонился, он потупил глаза, но время от времени бросал быстрые, тревожные взгляды по сторонам, непроизвольно сжимая и разжимая пальцы.
- Я уже говорил вам, что с беспокойством собираю всякого рода сведения. Захваченных в плен жрецов мы очищали от скверны огнем, они успели довольно многое рассказать. Это закоренелые в грехах, злостные язычники! Мне пришлось приложить немало усилий... Я действительно считаю, что все это козни сатаны. Сами люди не могли бы так устроить свою жизнь. Ваша милость, они знают все, что происходит в стране, помнят о каждом человеке, предвидят, что должно произойти в будущем. Предвидят, ваша светлость! А ведь дух святой не может помогать этим язычникам! Ведь... ведь, пожалуй...
Он в испуге перекрестился. Писарро, человек суеверный, последовал его примеру. Однако он продолжал настойчиво расспрашивать:
- Что такое вы здесь увидели, падре, настолько уж превосходящее наше понимание?
Священник быстро ответил:
- Ваша милость, извольте сами сравнить. Как замечательно организовано королевство нашего католического монарха Карла V! А ведь когда взбунтовались каменщики, которым Родриго де Бастидас де Сафра приказал возить булыжник для постройки своего замка...
- Знаю!
- Кто мог сомневаться? Однако известие об этом дошло до короля только через месяц, когда все уже было кончено. Точно так же случилось, когда подняли крик крестьяне гранда...
- Но ведь гранд не будет дожидаться помощи против своих крестьян. Он сам их придушит!
- Святые слова, ваша честь, я только привожу примеры. У нас в заливе Виго рыбаков расплодилось столько, что им нечего есть. А между тем рудокопы вымирают и по-прежнему на рудниках не хватает людей...
- Ну и что из этого. Все это в порядке вещей!
- Разумеется, разумеется! Однако здесь, кажется, ничего подобного не могло бы произойти. В их столице тотчас же узнают обо всем. Каждому человеку назначают, кем он должен быть и где ему работать. Каждому! И все предвидят заранее! Потребуется столько-то каменотесов, рудокопов, земледельцев или бегунов для службы на дорогах...
- Но, наверное, так управляют только чернью? А чем же занимается их знать?
- Знать? Это, вероятно, инки. Они либо служат, либо же становятся воинами.
- Как это? У них нет своих поместий, своих замков?
Патер не сразу ответил Писарро.
- Нет, у них нет ничего, ваше милость. Тут... тут все устроено как-то странно. Никто ничего своего не имеет. Пожалуй, только одежду да домашнюю утварь... Земля, стада - все общее. Совсем не так, как велит святое писание! Поэтому я и говорю, что, видно, сам сатана...
Писарро неожиданно расхохотался.
- Да? Тем большей окажется наша заслуга, когда мы все здесь разрушим до основания, а потом наладим заново, по-своему.
Патер Пикадо вздохнул с тревогой.
- Ох, ваша честь, дьявол силен и придает силу своим почитателям. Это очень могущественное государство. Говорят, что когда предыдущий властелин инков покорял соседние племена, то вывел на поле брани двести тысяч воинов.
- Пусть эта цифра преувеличена даже вдесятеро, все равно она говорит о многом, - пробормотал Писарро.
- Да, ваша честь, это о многом говорит.
- Почему же они не защищаются? - не выдержал Эрнандо. - Почему же мы застаем тут опустевшие крепости да лишь отдельные горстки воинов, которые атакуют нас без всякого плана, покуда их не уничтожат до последнего человека.
Патер-секретарь потер руки.
- Покровительство господа, ваша честь, покровительство господа. Богу не угодно все то, что здесь происходит. Как этих людей наставлять на истинный путь, как поведать им хотя бы историю Иова, когда тут нет нищих; как рассказать им притчу об изгнании торговцев из храма, если туг нет ни купцов, ни торговли, ведь здесь каждому государство дает все, что ему необходимо; как говорить о богаче и игольном ушке, если тут нет богатых, как - о блудном сыне, когда тут никто не имеет права скитаться по свету. Каждая притча из святого писания будет совершенно непонятна этим людям. Это бог в мудрости своей, дабы сломить язычников и даровать нам легкую победу, сделал так, что его милость наместник прибыл сюда в добрый час. Покойный король, завоеватель, разделил свое государство между двумя сыновьями, а они сейчас воюют друг с другом. И жизнь остановилась. Ведь здесь все вершится только по королевскому приказу. На работу отправляются по приказу, урожай собирают по приказу, женятся в назначенный день, охотятся по приказу. А где два властелина, там или слишком много приказов или же вовсе их нет. И оба они собрали все силы, какие только могли, поэтому и опустели их крепости.
- А как развиваются дальше военные действия? Где дерутся братья и кто из них одерживает верх?
- Этого я еще не знаю, ваша милость. - Секретарь развел руками. Давно уже не поступало новых известий, а пленники, захваченные в последних сражениях, не хотят ничего говорить.
- Хорошо. Эрнандо, ты отправляйся в разведку. Да сделай это получше, чем Рада. Доставь мне не только золото, но и нужные сведения. Они мне даже нужнее. Золото от нас и так не уйдет, а неразбериха в стране нам на руку. Постой, возьми с собой Фелипилльо. Переводчик тебе понадобится.