КЛЮЧ К ИНДЕЙСКОМУ ДОМУ
Настало время перейти к «официальному» открытию Америки. Открытие и завоевание Нового Света интересуют американистику, естественно, лишь в той степени, в какой они касаются коренного американского населения — индейцев. До сих пор об истории и культуре индейцев рассказывал сам автор. В этой главе он хотел бы предоставить слово участникам и современникам событий: Христофору Колумбу — адмиралу, Бартоломе де Лас Касасу — епископу чиапасскому, Микулашу Бакаларжу — книгопечатнику пльзеньскому, словаку, а также еще одному адмиралу — Америго Веспуччи, кроме них, при случае вставит слово и автор сей книги.
В 1492 году из Европы на запад через неведомый дотоле океан отплыла экспедиция из трех кораблей, финансируемая испанским двором. Возглавлял ее человек, которого звали Христофор Колумб. Его жизнь и странствия настолько широко известны, что мы почти не будем говорить о них. Заметим только, что Колумб искал не Америку, а Индию, точнее — морской путь в Индию, в эту сказочную страну сокровищ и благовонных пряностей. И когда после длительного плавания он пересек Атлантический океан, и, пристав 11 октября 1492 года к маленькому островку (одному из нынешних Багамских островов), оказался лицом к лицу с неведомыми людьми Нового Света, у него была полная уверенность, что это индийцы (по-испански Indios). Так в результате ошибки великого мореплавателя, который был убежден, что встретил первых индийцев, и возникло слово «индеец».
Итак, испанцы считали, что они в Индии. Колумб, сойдя на остров, поднял на нем королевский флаг и провозгласил этот остров у врат Индии владением их королевских величеств Изабеллы и Фердинанда... С этого дня — ибо Колумб или, вернее, один из его писарей вел корабельный журнал — мы имеем первые письменные свидетельства об индейцах. Адмирал так описывает первых индейцев, с которыми он познакомился:
«Мне показалось, что эти люди бедны [и нуждаются] во всем. Все они ходят нагие, в чем мать родила, и женщины тоже, хотя я видел только одну из них, да и та была еще девочкой. И все люди, которых я видел, были еще молоды, никто из них не имел более 30 лет, и сложены они были хорошо, и тела и лица у них были очень красивые, а волосы грубые, совсем как конские, и короткие. Волосы зачесывают они вниз, на брови, и только небольшая часть волос, и притом длинных, никогда не подстригаемых, забрасывается назад. Некоторые разрисовывают себя черной краской (а кожа у них такого цвета, как у жителей Канарских островов, которые не черны и не белы), другие красной краской, иные тем, что попадается под руку, и одни из них разрисовывают лицо, другие же все тело, а есть и такие, у которых разрисованы только глаза или нос...
Они все без исключения рослые и хорошо сложенные люди. Черты лица у них правильные, выражение приветливое.
К кораблю они приплыли на челноках, изготовленных из древесных стволов и подобных длинной лодке, и каждый челнок сооружен из цельного куска дерева, и отделаны они были на диво по вкусам той земли, и среди них были большие — в одном из таких каноэ прибыло 40—45 человек, — были и маленькие, даже такие, в которых помещался лишь один человек. Они продвигались на лодках с помощью весла, похожего на лопату (которую употребляют пекари, когда сажают в печь хлеб), и шли с большой скоростью; когда же лодка опрокидывалась, все бросались в воду и переворачивали ее, а воду вычерпывали полыми тыквами, которые возили с собой.
Они приносили клубки хлопковой пряжи, попугаев, дротики и другие вещички, которые было бы утомительно описывать, и все давали за любой предмет, какой бы им ни предлагался. Я же был внимателен к ним и упорно дознавался, имеют ли эти люди золото. Я видел, что у некоторых кусочки золота воткнуты в отверстия, которые они для этой цели проделывают в носу. И, объясняясь знаками, я дознался, что, плывя на юг или возвращаясь на этот остров с юга, я встречу в тех местах одного короля, у которого есть большие золотые сосуды, и король этот имеет очень много золота. Я попытался узнать, как пройти туда, но вскоре понял, что они не знают пути в те края...»
Эти слова Колумба уже предвещают индейцам ад, о котором они и не подозревали. Колумб еще не вложил ключ в замок индейского дома, но уже «упорно дознавался, имеют ли эти люди золото».
Естественно, что Колумб водрузил на острове крест и украсил его буквами F и Y (Ferdinand и Ysabella — как тогда писалось). Нотариус экспедиции Родриго де Эсковедо составил акт о захвате новой земли, и обитавшие на острове индейцы стали кастильскими подданными. Колумб описывает в своем журнале, как они за несколько безделиц приносили матросам ценные вещи. «Все то, что у них есть, они отдают за любую вещь, которую им предлагают, даже за осколки битой посуды и стекла. Я видел, как за три португальские мелкие монеты, равные по цене одной кастильской бланке (blanca), они дали 16 мотков хлопковой пряжи». Впрочем, в другом месте Колумб удивляется тому, что наряду с ценными предметами индейцы предлагали в обмен несколько сухих листьев. И недоумевает, почему они так ценят эти сухие листья. Таким образом, Колумб был первым европейцем, увидевшим табак.
На Гуанахани (Колумб перекрестил его в остров Святого Спасителя — Сан-Сальвадор) индейцы отнеслись к испанцам чрезвычайно дружески. Колумб в своем журнале вспоминает: «....Они держали себя дружественно по отношению к нам». И в другом месте журнала: «Они не носят и не знают [железного] оружия: когда я показывал им шпаги, они хватались за лезвия и по неведению обрезали себе пальцы». И вообще в своих первых записях Колумб хвалит индейцев.
Из Гуанахани (кстати, мы сталкиваемся здесь с еще одним старым вопросом, на который до сих пор не дан точный ответ: собственно, к какому из Багамских островов пристал Колумб?) флотилия отправилась на поиски новых островов. Цель одна: найти золото! Золото! Четыре дня спустя Колумб в своем журнале напоминает себе: «Правда, если я найду [места], где окажется достаточно золота и пряностей, я задержусь там до тех пор, пока не наберу [и того и другого] столько, сколько смогу. И потому-то я делаю все возможное, чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности».
За Гуанахани последовали Куба, Гаити (Эспаньола) и другие острова, а позднее и берега Центральной и Южной Америки.
Для индейцев 1492 год столь же важен, как и для Европы. И для индейцев эта дата означает начало новой исторической эпохи. Но отнюдь не начало нового времени. Скорее, особенно в первые годы, средневековый кошмар конкисты. На богатства Америки, на индейцев набрасываются десятки и сотни жестоких хищников. Они убивают и грабят. Во славу их величеств Фердинанда и Изабеллы, во имя Христа. Численность индейцев, которых в 1492 году в Америке жило примерно 16 миллионов (15 миллионов в Месоамерике и в Южной Америке и 1 миллион к северу от Рио-Гранде), начинает резко уменьшаться. Первые колонизаторы развязывают настоящий феодально-клерикальный террор, особенно на островах Вест-Индии, где местные беззащитные индейцы вскоре почти полностью вымирают.
С большими трудностями познают и завоевывают белые конкистадоры материковую Америку. В 1497 и 1498 годах побережье Северной Америки впервые посетил итальянец на английской службе — капитан Джон Кабот. В Южную Америку первыми (в 1499 году) вступили испанцы. Сначала Алонсо Ниньо. Затем Алонсо де Охеда, обследовавший побережье нынешней Венесуэлы. Свайные индейские деревни в Маракаибском заливе напоминали ему Венецию, вот почему он дал этой большой южноамериканской стране ее современное название Венесуэла, что означает по-испански «Малая Венеция». В 1500 году мореплаватель Висенте Яньес Пинсон впервые посещает побережье Бразилии, а также открывает устье необозримо широкой Амазонки. Однако Бразилию получает во владение Португалия, несмотря на бесспорный приоритет открытий Колумба, финансировавшихся Испанией. Основанием для этого был так называемый Тордесильяский договор. Дело в том, что папа Александр VI разделил весь мир, в том числе страны и народы, которые еще даже не были открыты, между двумя монархами, двумя государствами, которым римская церковь особо покровительствовала, — между Испанией и Португалией. Пограничная черта, согласно позднейшему окончательному договору, проходила в
Начиная с 1509 года европейцы заселяют также Центральную Америку, ее восточное побережье. 25 сентября 1513 года европейцы впервые увидели Тихий океан. Это были жители европейского поселения в Панаме Санта-Мариа-ла-Антигуа-де-Дариен, которые во главе с беспокойным Васко Нуньесом де Бальбоа покинули свою колонию в поисках другой, более подходящей земли. Претерпев ужасные мучения двадцатидневного странствия в тропических джунглях, они случайно вышли к Тихому океану. Так, ведомые иногда случайностью, иногда фантастическими представлениями и преданиями (например, Хуан Понсе де Леон, первый губернатор Пуэрто-Рико, в поисках острова Бимини, где, по преданию, был источник бессмертия, источник вечной молодости, открыл Флориду), а иной раз и с ясной целью (как Хуан Солис, нашедший устье реки Ла-Платы и, следовательно, ворота Аргентины) европейцы открывали одну область Америки за другой. В этот первый период Северная Америка (за исключением некоторых частей побережья) оставалась в стороне от их дорог. Вне поля зрения первых конкистадоров оставались и внутренние области Бразилии, и юг современной Аргентины.
Нередко весьма многочисленные экспедиции не достигали своей цели потому, что искали разные чудесные города и местности, подобные упомянутому выше Бимини. Искали некую «Большую Кивиеру», «Северное чудо», много говорили о «Семи серебряных городах Сиболы», в конце концов оказавшихся глиняными городами — пуэбло. Искали и «Кикоре», а в Южной Америке — «королевство Скоржика», «Маноа» (очевидно, далекий отголосок существования одноименного индейского племени в Амазонии), искали «Землю Амазонок» и «Южное чудо» и т. д. Все это было плодом мечтаний конкистадоров. Реальность выглядела иначе. В первые 25 лет после открытия Америки Испания главным образом была занята ограблением островов Вест-Индии, особенно острова Гаити (который, как мы знаем, был переименован Колумбом в Эспаньолу).
На индейцев Антильских островов обрушились страшные мучения. Сам Колумб предложил продавать гаитян в Испанию, как рабов. Индейцев заставляли работать в рудниках и на полях белых конкистадоров, их тысячами убивали, на потеху господам бросали на растерзание собакам. На Эспаньоле впервые были введены энкомьенды (о них мы будем говорить позднее). И здесь же вспыхивает первое антиколониальное национально-освободительное восстание американских индейцев. Всего через два года после того, как Колумб открыл остров! Центром этого первого индейского восстания была гаитянская область, которую испанцы называли Вега Реаль. Предводителем восстания стал индейский вождь Гаити — Сигуайо. Восстание в Вега Реаль было подавлено. Подавлены были и все последующие восстания. И уже через несколько лет на Эспаньоле не осталось ни одного индейца. Та же судьба ожидала почти все индейские племена Антильских островов. Описание эпохи, когда индейцы впервые столкнулись с белым колониализмом — колониализмом светским и церковным, — принадлежит перу в высшей степени компетентного автора. Перу испанского монаха, о котором мы еще будем позднее говорить, епископа Бартоломе де Лас Касаса, прибывшего в Новый Свет вскоре после открытия Америки и в качестве очевидца правдиво изобразившего гигантскую бойню, приведшую к истреблению антильских индейцев (впрочем, в других местах своего труда Касас говорит и о материковой Америке и ее индейцах).
Вот как брат Бартоломе описывает результаты колонизаторской деятельности европейских «носителей веры» и просвещения: «На овечек, столь мирных и наделенных перечисленными дарами всемогущего, аки тигры, волки и кровожаднейшие львы, долгим гладом мучимые, набросились испанцы, и с оной поры в продолжение сорока лет ничего другого не делали и ничего другого делать не хотели и доныне ничем иным не заняты, как только убиением несчастных которых различными доселе никем не виданными и не слыханными способами мук и пыток так бесчеловечно и жестоко притесняют и терзают, что из трех миллионов туземцев, кои только сам остров Эспаньолу населяли, осталось едва триста. Остров же Куба, простирающийся в длину на такое же расстояние, как от Рима до Вальядолида, уже покинут и не возделан, в руинах пребывает. Остров Святого Хуана и Ямайку, оба большие и некогда плодородные, узреть можно заброшенными и опустошенными. Такоже и острова, обычно островами Великанов называемые, и другие, из коих тот, что был наименее плодоносным, урожайностью своею превосходил королевский сад в Испании (не будучи притом обделен и прекраснейшей и благодатной для здоровья умеренностью климата), уже лишенными всего населения своего узрите ныне; некогда же более пятисот тысяч душ жило в местах этих [до вторжения испанцев]: частию они перебиты, частию насильственно угнаны работать на рудниках острова Эспаньолы, который всех своих коренных обитателей лишился. Когда корабль какой-то посетил острова эти, дабы собрать остатки урожая, только одиннадцать человек, коих я сам видел, найдено было. Такоже и острова, общим числом тридцать, кои расположены вокруг острова, именем святого Хуана названного, грабительски лишены всего населения. Оные же острова протяженностью две тысячи миль превышают, а все ж обезлюдели и остались без обитателей, поселенцев и туземных людей...»
Да, они действительно остались «без обитателей и туземных людей». И картину культуры этих (аравакских и карибских) индейцев Антил сейчас нам помогают воссоздать в первую очередь археологические находки. Этнографические сообщения, принадлежащие авторам-современникам, весьма редки. И как это ни удивительно, по-видимому, первое из таких сообщений об индейцах Америки исходило из Чехии! Автор его — пльзеньский книгопечатник (очевидно, словак родом; сам о себе он говорит, что происходит из Венгрии), заслуженный издатель ряда чешских книг Микулаш Бакаларж. Маленькая книжка Бакаларжа об индейцах и Америке называется «Сочинение о новых землях и о Новом Свете, о коем ранее мы никаких известий не имели и ничего не слышали» («Spis о novych zemiech а о novem svete, о nemzto jsme prve zadne znaraosti nemeli ani kdy со slychali»). «Сочинение» Бакаларжа, должно быть, вышло до 1504 года, поскольку в нем говорится, что в Испании правит «королева Альжбета», то есть Изабелла, а в 1504 году она умерла. И мы не боимся назвать книгу Бакаларжа первым чехословацким трудом, дающим элементарные этнографические сведения об американских индейцах.
Людям, проявляющим интерес к индейцам, сочинение это неизвестно и практически недоступно. Поэтому мы процитируем хотя бы несколько отрывков из сочинения Бакаларжа... «Во времена наши, когда пребывают на престоле пресветлейший король Фердинандус, король гишпанский, кателинский, португальский etc., и Альжбета, супруга его, случилось, что некоторые морепроходцы, сведущие и искушенные, которые дороги морские знают изрядно и все опасности морские повидали, свершили по морю путь необычный, за столпы геркулесовы, оставив позади указующие дорогу звезды — поелику морепроходцы на море по звездам путь находят — и имея с собой на кораблях приборы, с помощию каковых глубину морскую определяют. И когда плыли они так долгое время по морю, случилось, что их адмирал, то есть старшой, что всеми кораблями повелевал, занемог. Однако ж сотоварищи его, испытывая глубину морскую, заметили, что море мелеет, ибо на снарядах, кои они в глубину морскую опускали, были земля и песок. Узревши сие, их старшой, что немочен лежал, рек: «Питаю надежду, что недалеко отсель остров и земля пребывают, людьми населенные...» Тогда сели они на корабли и сызнова поплыли туда, старшой же их тем временем дух испустил... И нашли они землю великую, и людей там несть числа. О том народе и нравах его маршал короля гишпанского, оный же королем к ним послан был, пишет так.
Лета божьего тысяча пятьсот первого четырнадцатого дня мая месяца отправились мы из земли гишпанской на трех кораблях, дабы осмотреть сей Новый Свет. И плыли мы к югу полных 16 месяцев через острова Счастливые, оные ж ныне островитянами Большими Канарскими островами именуются. Потом плыли мы по морю на закат солнца к горе, каковая Птолемеем названа горой Муренинской, но ныне нашими Главой зеленой называется, а на арапском языке — Бесегхице. Потом, поставив паруса, плыли мы с усилиями великими и с трудами немалыми и со многими опасностями и страхами 67 дней. После чего всемогущему господу угодно было показать нам земли новые. И приплыли мы к их берегам седьмого дня августа месяца лета господня тысяча пятьсот второго и бросили тут якоря. И, посоветовавшись, поплыли вкруг того острова на восход солнца, от берега не отдаляясь, и проплыли в полуденную сторону триста миль италийских. И когда мы тот остров вкруг объезжали, не единожды с кораблей на землю сходили и дружески с теми людьми общались. И когда очутилися мы на оных землях и оных островах, нашли там людей множество таковое, что и сказать нельзя. И народ этот был тихий и приветливый. Жены и мужи нагие ходят, никакой стороны тела своего не прикрывая, но как родятся, так до смерти своей и ходят. Тело у них большое и хорошо сложенное, и все они в красное окрашены, по той, полагаю я, причине, что нагие ходят и солнцем опалены бывают, а посему окрашенными кажутся. Носят они косы, и волосы у них длинные и черные. Походка быстрая и свободная, лица веселые. Только они их сами себе портят и уродуют, ибо продырявливают щеки, губы, нос и уши. И не полагают достаточным проделать себе лишь маленькие дырки или проткнуть всего одну дырку, понеже я многих видел, кои токмо на лице своем имели по семь дыр столь больших, что в каждую вошел бы перст, и дыры эти они затыкают драгоценными камнями, мраморными кристаллами и алебастром, мастерски приготовленным. Кто увидел бы вещь столь необычную и безобразную — человека, имеющего на лице своем семь драгоценных камней с палец длиной и толщиной и еще семь на губах, тот, наверное, зело бы удивился. Но таковой обычай есть токмо у мужчин, ибо женщины продырявливают одни уши. У этих людей нет ничего собственного, но все вещи у них общие. Без короля живут, каждый сам себе господин. Жен себе берут столько, сколько хотят, и сколько раз хотят, столько раз с женами разводятся, никакого порядка не соблюдая. Церквей у них нет никаких, и никакого закона они не знают. Такоже идолам не поклоняются, и ни букв, ни книг не имеют, и как в земли эти пришли, не ведают.
А еще полагают, что никакого другого народа на свете нет, помимо их самих. Однако же верят, что после этой жизни обретут жизнь бессмертную. А ежели кто их спросит, от кого они эту бессмертную жизнь ожидают, ответят, что не ведают. Говорят такоже, что на небесах есть все благодати. Нет среди них никаких купцов и никакого торгашества.
Земля их и урожайна и плодовита, со многими горами и долами и реками превеликими и прекрасными. Деревья там без прививок приносят превкусные плоды. И видел я там много плодов с нашими несхожих. Есть там злаки и коренья разные, из коих они хлеб пекут. Имеются такоже многие семена, однако с нашими семенами несхожие. Металла там никакого нет, токмо злато. И говаривали нам, дескать, ежели идти в глубь тех земель, злата там есть великое множество. Имеют они такоже много жемчуга. Все деревья благовонные и все смолы и масла из себя источают. И обращены на юг.
А есть тех новых земель или островов пять. Первый остров нарекли островом Божим, поелику земле те найдены по воле божьей, второй остров нарекли Фердинандовым по имени короля гишпанского, третий остров нарекли Альжбетиным по имени королевы гишпанской, четвертому острову дали имя острова Гишпанский по земле гишпанской, пятый остров нарекли Гишпаниольским. И суть то острова обширные и превеликие, на несколько сотен миль, и несть числа людям на них, ибо не бывает там мору, каковой от нарушения климата происходит, якоже я допреж повидал...»
«Сочинение о новых землях», сейчас, к сожалению, почти неизвестное, в основной своей части, бесспорно, представляет перевод повествования упомянутого выше «маршала короля гишпанского». А маршалом этим, по всей видимости, был Америго Веспуччи, человек, именем которого была наречена Америка.
Кто же он такой, этот Америго Веспуччи? И почему, собственно, Америка называется Америкой? Веспуччи — уроженец Флоренции — происходил из видного и довольно богатого местного рода. Однако он не получил в наследство такого состояния, каким обладали более счастливые его сородичи. И, желая разбогатеть, занялся в испанском порту Кадис продажей соленых и квашеных овощей капитанам судов, отплывавших в открытые Колумбом «Индии». Позднее, когда Колумб попал в немилость у испанского королевского двора, Веспуччи принял участие в экспедиции, которая должна была проверить деятельность Колумба в Новом Свете. Во время первого своего путешествия Веспуччи посетил побережье нынешнего Гондураса и Коста-Рики и нанес их на карту. После этого он предпринял еще несколько путешествий, самое значительное из которых привело его к берегам далекой Патагонии. Об этих плаваниях Веспуччи рассказал своим флорентийским друзьям, Лоренцо Медичи и Пьетро Содерини, в нескольких письмах. И «Сочинение» Бакаларжа, очевидно, первый печатный перевод одного из них. На родине Веспуччи, во Флоренции, его письма были опубликованы уже после выхода чешского издания, предпринятого Бакаларжем, в 1505 году под названием «Письма Америго Веспуччи относительно островов, вновь открытых во время его четырех путешествий» («Lettera di Amerigo Vespucci delle isole nuouamente trouate quattro sui viaggi»). В самом деле, красочное, но исполненное самовлюбленности описание Нового Света, принадлежащее перу Веспуччи, сразу же разлетелось по тогдашней Европе как необыкновенно популярный, увлекательный путевой очерк, настоящий средневековый «бестселлер». У европейских купцов-домоседов и дворян при чтении «Четырех путешествий» буквально дух захватывало. Через несколько месяцев появился немецкий перевод, а на латинском языке книжка Веспуччи даже выдержала одиннадцать изданий. Не удивительно поэтому, что, когда в 1507 году в Сен-Дье выходит знаменитая карта «Введение в космографию» («Cosmographiae introductio»), ее автор, прославленный лотарингскнй картограф Мартин Вальдзеемюллер, обозначает вновь открытую часть света именем Америго! Название «Америка» мы находим и на глобусе Буланже, изготовленном в 1514 году. А на карте, нарисованной в 1515 году нюрнбергским математиком Иоганном Шенером, названием «Америка» обозначена континентальная часть Южной Америки, расположенная к югу от Антильских островов (нынешние Венесуэла и Гвиана). Так, уже при жизни Веспуччи ему принадлежала, по крайней мере по названию, страна, которую открыл другой. Кое у кого эта несправедливость вызывала страшное негодование. Так, например, известный американский философ Ралф Уолдо Эмерсон с возмущением писал: «Поразительно, что великая Америка должна носить имя вора Америго Веспуччи, торговца квашеной капустой, окрестившего половину мира своим бесчестным именем». Но, так или иначе, факт остается фактом, и индейцы, которые, собственно, не являются «индейцами», живут в Америке, которой, собственно, не следовало бы называться «Америкой». В конце концов именем Америго в части специальной литературы были наречены и сами индейцы. Некоторые антропологи, возражая против термина «индеец», предпочитали называть жителя Нового Света «америндом», то есть «американским индейцем».
Так для новой части света было найдено название, которое сразу же стало общепринятым (только мадридская королевская администрация упрямо продолжала именовать свои американские владения «Индиями» — во множественном числе), так были найдены индейцы. Но ни на той части побережья Америки, где уже закрепились конкистадоры, ни на одном из Антильских островов, ни в Панаме, ни в Бразилии, ни в Венесуэле не было найдено, по крайней мере в сколько-нибудь значительном количестве, золото.