Новый штурм дворца
Прежние успехи, победы и удачи вскружили Кортесу голову. Он всё еще самоуверенно думал, что остается хозяином положения. Он не сомневался, что в два‑три дня восстановит в столице порядок – стоит лишь как следует припугнуть индейцев. И Кортес распорядился, чтобы немедленно были открыты рынки и возобновилась доставка продовольствия. Иначе он, Кортес, жестоко накажет непокорных.
Каково же было его изумление, когда некоторое время спустя часовые доложили, что по всем улицам по направлению к дворцу движутся несметные полчища вооруженных индейцев. Поднявшись на возвышение, Кортес увидел, что не только улицы, но и все плоские крыши прилегающих домов запружены воинами.
…По сигналу тревоги через минуту все были на своих местах. Артиллеристы и самопальщики расположились возле амбразур, пробитых в стенах. Они получили приказ подпустить индейцев как можно ближе. Когда те приблизились к ограде метров на тридцать и, издав воинственные клики, пустили тучу стрел, камней и копий, раздался первый залп…
Страшные потери – сотни убитых и раненых – на мгновение ошеломили наступающих. Но замешательство было недолгим. Через минуту индейцы сомкнули ряды и устремились вперед через распростертые трупы своих товарищей.
Последовал второй залп, а за ним третий, четвертый… Они вырывали сотни жертв, опустошая ряды индейцев, но ярость их и наступательный порыв ничуть не уменьшились.
Ненависть и жажда мести были сильнее страха смерти. Как бы не замечая бушевавшего кругом смертоносного огня, ацтеки рвались вперед, карабкались на стены, делали проломы, пытались поджечь деревянные укрепления и постройки. И вскоре уже пылали в огне многие строения и всюду валялись убитые и раненые.
Наибольший урон причиняла прицельная стрельба индейцев с крыш прилегающих зданий. Особенно велики были потери среди тлашкаланцев, не имевших металлических доспехов.
Руководя обороной дворца, Кортес очень скоро убедился, что имеет дело не с беспорядочной толпой, а с подлинно народным ополчением, умело руководимым и хорошо знающим, во имя чего оно борется. В руках у бойцов, презирающих смерть, даже простая палка становилась грозным оружием.
Большинство наступавших имело или пики с кремневыми наконечниками, или лук и стрелы, или трехзубые копья с веревкой – с ее помощью трезубец выдергивали из тела раненого. Многие были вооружены дубинками, обсаженными шипами из обсидиана. Пышные одеяния и страшные звериные маски выдавали вождей племен и военачальников. Среди наступающих можно было различить и жрецов, воодушевлявших воинов на расправу с испанцами.
И всюду в самой гуще сражения мелькала стройная фигура юного Куаутемока. Он неизменно появлялся на самых опасных участках, личным примером воодушевляя воинов.
Лишь с наступлением темноты бои прекратились. Индейские воины могли отдохнуть, чтобы с утра возобновить штурм крепости. Испанцы же должны были воспользоваться передышкой, чтобы заделать проломы в стенах, исправить оружие, подготовить боеприпасы.
Только на два часа удалось прикорнуть Кортесу. Оставшись наедине, он ясно понял, что недооценил силы противника и переоценил свои собственные. Он заблуждался, считая индейцев покоренными, примирившимися с владычеством испанцев. Народ ацтеков оказался несравненно более свободолюбивым, чем его державный властелин Монтесума. Но сейчас уж было поздно отступать. Оставалось лишь драться до последнего.
Несмотря на страшную усталость, Кортес долго не мог загнуть. Он обдумывал план действий на завтра. И лишь когда этот план ясно вырисовался в его голове, он мгновенно погрузился в глубокий сон.