«Слоеный пирог» и основы хронологии

Большинство посторонних людей ищет в археологии ту самую романтику, которую у них ежедневно, ежечас­но отнимает современная городская цивилизация. Они с легким сердцем отправляются в далекие, а порой и не совсем безопасные археологические экспедиции, чтобы испытать на себе прелести походной жизни, спать в палатке на лоне природы, познать радость удивительных открытий, пережить ни с чем не сравнимое чувство приобщения к давно забытым страницам прошлого. После одной или двух таких поездок эти искатели при­ключений вполне искренне считают себя «ветеранами лопаты», «экспедиционными волками» и по меньшей мере «знатоками основ археологии». Им и невдомек, что они видели лишь внешнюю и притом далеко не глав­ную сторону профессии археолога. За пышным фасадом призрачной романтики и походно-бивуачной жизни не всем и не всегда удается разглядеть другие, куда более важные вещи. Весь парадокс в том и состоит, что льви­ную долю времени и сил археолог тратит на обработк; и осмысление своих находок, сидя в лабораториях или за письменным столом. И надо сказать, что неожидан­ные находки и открытия случаются здесь неизмеримо чаще, чем в полевых условиях.

У каждой профессии есть какая-то особенно харак­терная черта или, как иногда говорят, «свой пунктик». Пожарник повсюду следит за соблюдением правил осторожного обращения с огнем. Медик изо всех сил насаждает вокруг себя чистоту и стерильность. Археолог же с завидным постоянством стремится «привязать» попавшую ему в руки древнюю вещь к определенному времени. Вопросы хронологии, точный возраст той или иной находки стали для него главным условием, обеспечивающим успех всей дальнейшей ра­боты. И в этом нет ничего удивительного. Никакая «ма­шина времени» не сможет умчать вас в глубь веков по широким дорогам инков, майя или римлян, если не видно по обочинам привычных верстовых столбов. В противном случае трудно сказать, где находится сей­час ваша волшебная колесница, сколько километров в глубины истории успела она проехать.

Каждый предмет, каждая вещь должны иметь свой «паспорт», отвечающий на вопросы «откуда» происхо­дит данная находка и «к какому времени» она отно­сится. Но чтобы заполнить соответствующие парагра­фы этого своеобразного документа, нужно потратить немало времени и сил.

В археологической практике различают хронологию относительную и абсолютную. Первая из них призвана определить последовательность бытования тех или иных находок, то есть решить, что было раньше и что позднее. Вторая прямо устанавливает более или менее точный возраст предмета. Относительная хро­нология основана прежде всего на стратиграфии[5], то есть на последовательности залегания слоев земли, содержащих следы былой деятельности человека. Тол­стый слой мусора на месте древних поселений напоми­нает собой слоеный пирог, который вместо ножа раз­резают лопаты археологов. Чем ниже находится в толще земли та или иная вещь, тем она, следовательно, старше по возрасту. Другой, чисто археологический ме­тод, использующийся для этих целей, — типология, или составление последовательных рядов, отражающих

развитие определенных типов вещей во времени и про­странстве, от самых простых до самых сложных форм. Именно на этих двух методах — стратиграфии и типо­логии — и, в частности, на изменениях в стилях керамики и статуэток, основаны все существующие ныне схе­мы развития архаических памятников древней Мексики. Как правило, архаическую эпоху ученые разделяют еще на три этапа: ранний, средний и поздний.

Абсолютная хронология целиком зависит от данных письменных источников. Но туманные сообщения испанских и индейских хронистов не освещают важнейших событий мексиканской истории до X века н. э. Поэтому современные исследователи почти полностью лишены надежных свидетельств очевидцев, которые непосредственно касаются предмета научных споров — рассказов о древних переселениях народов, основании могучих династий, царств и городов, о социальном и политическом развитии, войнах, браках и торговле.

После долгих и мучительных поисков для абсолютного датирования памятников старины удалось приспособить расшифрованные календарные надписи на стелах и алтарях майя. Это сразу же привело археологов к порогу первых цивилизаций Центральной Америки, возникших из глубин архаики где-то на рубеже или в первых веках н. э. Как долго длилась сама архаическая эпоха, сказать никто не мог. Только появление радиоуглеродного метода датировки древних изделий (С14) в начале 50-х годов самым решительным образом изменило эту беспросветную ситуацию. Физики протянули руку помощи археологам. И старая хронологическая система, возводившаяся многими людьми на протяжении многих лет, рухнула в одно мгновение. Границы древнейших культур Американского континента отодвинулись далеко в глубь тысячелетий. Археологи приняли новый метод сразу, без всяких оговорок и сомнений.

Всеобщий энтузиазм достиг апогея. Многие искренне думали, что в археологии наступил, наконец, долго­жданный «золотой век». Но, как показали дальнейшие события, радость эта оказалась слишком преждевремен­ной. Подобно любому новому изобретению, метод С14 не был еще разработан до конца и страдал многими серьез­ными погрешностями. Иногда образцы органических веществ (угли, дерево) для радиоуглеродных анализов брали без соблюдения необходимых правил. Другие па­кеты слишком долго пролежали на пыльных музейных полках, прежде чем их передали в руки физиков.

Не всегда совершенными были и сами методы опре­деления дат. Это зачастую приводило к явно обескура­живающим результатам. В кругах археологов одно время возник даже вопрос — стоит ли верить всемогу­ществу современной физики или же нужно целиком положиться на старые, испытанные методы своей соб­ственной науки? Как бы то ни было, постепенно страсти улеглись, и на свет появилось единственно правильное решение — принимать те или иные даты по С14 только после проверки их обычными археологическими приема­ми. Для каждого памятника стремятся теперь получить не одну или две, а целую серию радиоуглеродных дат. Кро­ме того, в повседневной практике все шире используется метод, когда каждый образец органического вещества делят на несколько равных частей и отправляют в раз­ные лаборатории для анализа. Полученные результаты тщательно сравнивают между собой и лишь после этого выводят какую-то среднюю хронологическую величину.

Иногда это помогает избежать крупных ошибок в просчетах, хотя и не исключает полностью самой воз­можности их появления.

В настоящее время архаические памятники, датиро­ванные по методу С14, выглядят на карте Мексики слов­но крохотные островки, отделенные друг от друга пеле­ной неизвестности. С помощью близких по облику предметов, найденных на разных древних поселениях, ар­хеологи пытаются «привязать» каждый еще не имеющий «свидетельства о рождении» памятник к его более из­вестным собратьям. Таким образом, каждая радиоугле­родная дата обслуживает подчас сразу по нескольку археологических комплексов. Для Тлатилько мы распо­лагаем тремя такими датами: 1455±250 годы до н. э., 983 ±250 годы до н. э. и 568±250 годы до н. э. Следо­вательно, максимальный диапазон этих дат составляет примерно с 1700 по 300 годы до н. э.

Вполне понятно, что это слишком неопределенная и шаткая основа для каких-нибудь хронологических выкладок и построений. Но Тлатилько, как и многие близкие ему памятники долины Мехико, относятся к среднему этапу архаической эпохи, который имеет, су­дя по анализам С14, временную протяженность с 1000—900 годов до н. э. до 400—300 годов до н. э. Видимо, и большинство погребений этого холма отно­сится к тому же времени.

[5] Стратиграфия (от греческого «страта» — слой и «графо» — пишу) — напластование слоев земли, содержащих следы былой человеческой деятельности.