Первожители Нового Света

Антропологи и археологи установили, что предками ко­ренных жителей Северной Америки — индейцев и эскимо­сов были пришельцы из Азии, которые около 20—30 тыс. лет назад перебрались на Аляску с Чукотского полуостро­ва через «Берингийский мост», соединявший в то время Азию с Америкой.

Еще в эпоху позднего палеолита и мезолита преследо­вавшие зверя охотники, вооруженные дротиками и стре­лами с каменными наконечниками, начали освоение Аме­риканского континента. Самые древние предметы, сделан­ные свыше 25 тыс. лет назад, обнаружены в западной части Северной Америки, на территории США и Южной Канады. Через несколько тысячелетий в поисках новых охотничьих угодий первожители разбрелись уже по всей Озерной Америке. Как формировались этнические груп­пы и языки, как складывались культурно-хозяйственные и родо-племенные связи, мы знаем пока недостаточно. Ясно лишь, что к началу европейской колонизации человек уже повсеместно освоил просторы Северной Амери­ки. Хотя на континенте насчитывалось немногим более 1 млн. индейцев, а на территории будущей Канады — было 220 тыс., это не означало, что свободных земель было достаточно. Методы ведения хозяйства коренных жителей требовали больших территорий и постоянного пе­редвижения. В пределах Канады в XVI—XVII вв. сложи­лось несколько культурно-хозяйственных типов абориген­ного населения.

На западном побережье Тихого океана обосновались оседлые племена: тлинкиты, хайда, цимшианы, нутка, квакиготль, береговые селиши и инуки. Из высоких кедров, которые росли в прибрежных лесах, они делали свои дома и резные тотемные столбы. Эти индейцы умели строить большие морские каноэ, на которых ловили рыбу и гарпунили кита, навещали друзей и атаковали врага. Одежду они изготовляли из коры деревьев и шерсти животных. Индейцы-рыболовы западного побережья жили в крупных поселках.

В обширных канадских прериях кочевали охотники за бизонами: кри, ассинибойя и др. В погоне за стадами ди­ких быков они передвигались с места на место со своим нехитрым имуществом.

На востоке и севере, в канадских лесах, жили лес­ные охотники, северо-западные атапаскские и северо-восточные алгонкинские племена, лесные селиши. Среди них наиболее известными были оджибвеи, монтаньи, микмаки, беотуки. Свои жилища они сооружали из коры деревьев. Березовая кора служила им прекрасным материалом для изготовления быстрых и легких каноэ. Зимой индейцы охотились на пушного зверя, весной добывали кленовый сок и делали из него сироп и сахар, осенью на болотах собирали дикий рис. Лесные охотники торговали с сосед­ними племенами, но друг с другом не всегда поддержи­вали мирные отношения. Микмаки издавна враждовали с беотуками, однако лишь европейцы помогли им полностью истребить племя беотуков.

Те из древних жителей, кто добрался до Великих озер (Верхнее, Гурон, Мичиган, Эри, Онтарио) занялись здесь земледелием. Земледельцы восточных и юго-восточ­ных областей — ирокезы жили деревнями, в больших длинных домах. Они выращивали маис, бобы, тыкву, охотились и торговали. До прихода европейцев насчиты­валось восемь ирокезских племен: гуроны «нейтральные», могауки, сенека, онейда, онондага, кайюга, тобакко.

Ирокезы выделялись по характеру и уровню своего развития среди аборигенов Северной Америки. Еще в на­чале XVI в. они создали Лигу ирокезов. Эта страница истории североамериканских индейцев нашла поэтическое отражение в прекрасном творении Лонгфелло — «Песнь о Гайавате». Существовали и другие союзы: Союз гуронов из четырех племен, Союз «нейтральных». Такого рода конфедерации, считает советский этнограф М. Я. Берзина, превратились в «прочные объединения, являющиеся по существу особым типом этнической общности, переходным от племени к тем типам, которые принято объединять термином «народность»¹.

Что касается общественных отношений у индейцев Северной Америки к моменту европейской колонизации, то они представляли собой довольно пеструю картину. У племен охотников и собирателей существовал родовой строй в его классической форме. Достигшие относитель­но высокого уровня развития производительных сил осед­лые рыболовы и земледельцы находились уже на стадии распада родовых связей и формирования элементов клас­сового общества.

Зачатки классового расслоения, устойчивая правящая верхушка наиболее характерны для ирокезских племен. В свое время родовой строй ирокезов был блестяще про­анализирован американским ученым Л. Морганом, кото­рый считал, что «где бы это учреждение ни встречалось у этих племен, оно во всех существенных чертах анало­гично роду ирокезов» ².

Высоко оценивая труд Л.Моргана, Ф. Энгельс писал: «И что за чудесная организация этот родовой строй во всей его наивности и простоте!.. Все вопросы решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев вековой обычай уже все урегулировал. Бедных и нуждаю­щихся не может быть — коммунистическое хозяйство и род знают свои обязанности по отношению к престаре­лым, больным и изувеченным на войне. Все равны и сво­бодны, в том числе и женщины. Рабов еще не существу­ет, нет, как правило, еще и порабощения чужих племен... А каких мужчин и женщин порождает такое общество, показывают восторженные отзывы всех белых, соприка­савшихся с неиспорченными индейцами, о чувстве собст­венного достоинства, прямодушии, силе характера и храб­рости этих варваров» ³.

Но, отмечая факт образования у ирокезов союза пле­мен и переход к завоевательной политике, Ф. Энгельс говорил: «Это одна сторона дела. Но не забудем, что эта организация была обречена на гибель. Дальше племе­ни она не пошла; образование союза племен означает уже начало ее разрушения, как мы это еще увидим и как мы это уже видели на примерах попыток ирокезов поработить другие племена... Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена,— и она была сло­млена... воровство, насилие, коварство, измена — подтачи­вают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели»⁴.

Однако процесс исторического развития индейского общества на пути к указанной Энгельсом стадии был прерван появлением европейских колонизаторов, которые и принесли с собой пороки, свойственные классовым об­ществам.

В пределах Канады сложилась и еще одна этниче­ская общность — эскимосы со своим характерным куль­турно-хозяйственным укладом. Предки этих арктических морских охотников — протоэскимосо-алеуты, поселившие­ся на Чукотке примерно 10 тыс. лет пазад, воспользова­лись для перехода в Америку тем же «Берингийским мостом», что и предки индейцев. «Это уже были не толь­ко охотники на мамонтов,— полагает советский археолог Н. Н. Диков,— но и рыболовы. Им остались для освоения только арктические и субарктические территории Север­ной Америки, поскольку все более южные ее земли уже были заняты индейцами»⁵. Протоэскимосо-алеуты поло­жили начало новой арктической культуре охотников на диких оленей, рыболовов и морских охотников.

В условиях послеледниковой изоляции протоэскимосо-алеутская общность на территории Южной и Юго-За­падной Аляски и Западной Канады в этническом отноше­нии заметно дифференциревалась. В результате ко II тыс. до н. э. обособилась группа, специализировавшаяся на охоте с поворотным гарпуном,— эскимосская этнокуль­турная общность. Заметным признаком ее культуры, как и культуры алеутов и некоторых северо-западных индей­цев, долгое время и на значительной территории были так называемые лабретки — пагубные украшения, пред­ставлявшие собой каменные или костяные пробки, кото­рые продевали в губы и щеки.

Самыми древними из известных нам протоэскимосов являются обитатели мыса Денбай Флинт на северо-запа­де Аляски, которые, обосновавшись во II тыс. до н. э. на побережье Берингова пролива, охотились на тюленей, используя, видимо, лодки, в то время как их собратья в глубине Аляски занимались преимущественно олене­водством. Именно в денбайскую эпоху и сложилась са­мая ранняя культура канадской Арктики.

С мыса Денбай Флинт аборигены продвинулись на во­сток через арктические районы Канады вплоть до север­ной Гренландии, достигнув ее около 2000 г. до н. э., и на юг: по западному побережью Гудзонова залива к современному Черчиллу и через Баффинову Землю на полу­остров Унгава и побережье Лабрадора. Они жили неболь­шими кочевыми группами, находившимися на значитель­ном отдалении друг от друга. Летом ставили палатки из звериных шкур, а зимой устраивали землянки. Для охоты на моржей и тюленей использовали гарпун, а на оленей — лук и стрелы. Занимались рыболовством с помощью остро­ги и ловили птиц. Этот период в истории заселения Ка­нады, который называется иредорсетским, длился прибли­зительно до 800 г. до н. э. (на юго-западе до 500 г. до н. э.).

Около 800 г. до н. э. предорсетская культура сменяет­ся дорсетской, многое, видимо, заимствовавшей в культу­ре древних индейцев, живших южнее, в лесистых райо­нах. Поселения дорситских эскимосов занимали террито­рию от залива Коронейшн на западе до острова Ньюфа­ундленд и восточной Гренландии на востоке.

Дорсетский период продолжался в некоторых районах Канады до 1300 г. н. э., однако около 900 г. н. э. дорсетскую культуру в Арктике начала вытеснять культура туле, распространившаяся благодаря миграции населения с Северной Аляски в Гренландию и на полуостров Лабра­дор. Справедливость предположения о переселении в про­шлом какой-то группы азиатских эскимосов в Гренлан­дию подтверждается сходством языков азиатских и грен­ландских эскимосов, а также распространением у гренландцев крылатых стабилизаторов поворотных гар­пунов — своеобразной разновидности «крылатых» предме­тов, характерных для древнеберингоморской культуры. Одна из самых примечательных особенностей периода туле — охота на китов. По своим расовым признакам, языку и культуре народ эпохи туле был типично эски­мосским. Первое документальное свидетельство об эскимо­сах периода туле содержится в отчете о путешествии англичанина Мартина Фробишера.

Эскимосы эпохи туле являются прямыми предками канадских эскимосов, в том числе и эскимосов карибу, поселившихся к западу от Гудзонова залива во внутрен­них районах Канады.

История канадских эскимосов до прихода европейцев, как и история индейцев, мало известна. В XVII в. евро­пейцы столкнулись с народом, уже создавшим в течение многих веков, в условиях долгих арктических ночей, изо­лированности кочующих семей уникальную и по-своему совершенную культуру, прекрасное изобразительное ис­кусство и фольклор, где мифы сочетаются с рассказами о событиях недавнего прошлого, выработавшим надежные способы добывания пищи, изготовления одежды и по­стройки жилищ в суровых условиях Севера. К моменту появления европейцев в Канаде эскимосов насчитывалось 22,5 тыс. человек.