ПИКЛЮЧЕНИЯ ДЖОНА СЛОУВЕРА
Интересно сложилась судьба разведчика по имени Джон Слоувер, из отряда Кроуфорда. Слоувер родиося в Вирджинии в 1755 году в семье фермера. Когда ему было восемь лет, Джон попал в плен к индейцам.
Таким образом, мальчишка попал из своего дома в Вирджинии, в индейском городе Сандаски, где его приняли в племя. Здесь, Джон жил вполне счастливо, пока ему не исполнилось двадцать лет. Потом, по распоряжению Британского командующего Генри Букет, всех захваченных пленников индейцы вынуждены были вернуть их семьям.
Когда началась Американская революция, Слоувер поступил на службу в Континентальную армию. Пятнадцать месяцев он, прослужил в звании рядового. Вскоре командование обратило внимание на его навыки следопыта, которые Слоувер приобрел, живя среди индейцев.
В качестве разведчика, Слоувер принял участие в экспедиции Кроуфорда. Затем последовала ночная попытка отряда вырваться из окружения. Отступление быстро превратилось в беспорядочное бегство. Спасаясь от индейцев, в полной темноте, Слоувер с небольшой группой солдат пошли через болото. Лошадь Джона сильно увязла в трясине, ее пришлось оставить умирать, чтобы не отстать от остальных.
Маленький отряд все же пробился через болото и двинулся в сторону Детройта, пологая, что основные силы Кроуфорда отступают именно в этом направлении.
Дважды беглецам удалось избежать встречи с индейцами, прячась в траве. Индейцы рыскали в поисках отступавших солдат, в тот раз им повезло, дикари прошли совсем рядом, не заметив американцев.
На следующий день от их группы отстал один из волонтеров, из-за обострившегося ревматизма. Никто не собирался помогать этому мужчине. Теперь каждый был сам за себя. Позже выяснилось, этот человек сумел-таки благополучно добраться до Уилинга.
На третье утро беглецы попали в засаду. Когда отряд находился в 135 милях от Форта Питт, их атаковали индейцы. Видимо, один из отрядов дикарей обнаружили их следы, после чего, некоторое время они шли параллельно с беглецами, выбирая удобное место для нападения. Наконец, зайдя спереди, индейцы устроили засаду. Беглецов было шестеро. Только четверо имели при себе ружья, два из которых были бесполезны, поскольку пострадали от влаги, при переходе через болото еще в первую ночь.
После первого залпа, один из товарищей Слоувера упал перед ним, а другой рухнул сзади. Джон успел укрыться за деревом. Выглянув из-за ствола, он увидел в пятнадцати ярдах от себя краснокожего, который наводил на него ствол своего ружья.
- Сдавайся, если хочешь жить! – Крикнул дикарь, готовый спустить курок.
Слоувер тоже держал в руках заряженное ружье. Он мог выстрелить, его ружье было в хорошем состоянии, но не рискнул, уверенный, что после того, как он выстрелит, другие индейцы убьют его.
- Я сдаюсь…- Слоувер положил ружье на землю.
Уже позднее Джон Джон узнал, что индеец, державший его на мушке, к этому времени успел разрядить свое ружье. Еще двое солдат сдались, когда дикари пообещали, что не причинят им вреда. Одному удалось убежать.
Отряд, который пленил Слоувера и его товарищей, направлялся в город шауни и минго – Вапатимика /анг. Wapatimika/. Они достигли города после трех дней пешего пути. Вапатимика оказался сравнительно небольшим городом. Пленников же собирались перевести в другой, более крупный город, находящийся в дух милях отсюда.
В дороге индейцы вели себя вполне дружелюбно. Кормили пленных сушеным мясом и лепешками из муки. При подходе к городу, настроение конвоиров стало мрачным и грубым. Жители Вапатимика встретили пленников презрительными взглядами и грубыми ругательствами. Дикари схватили одного пленника, пожилого мужчину, раздели его догола, и раскрасили его лицо в черный цвет. Это означало, что пленник будет убит. Мужчина, казалось, догадался, что его ожидает.
- Слоувер, скажи, что означает черная краска на моем лице? – Спросил, рыдая мужчина. – Индейцы хотят прикончить меня?
К Слоуверу подошел один из краснокожих, с неприятной ухмылкой на губах:
- Маннучосси, /такое имя имел Слоувер, когда жил среди индейцев/, ты не забыл еще наш язык? Если ты, понимаешь меня, то кивни головой.
Джон послушно кивнул головой.
- Хорошо. Сам знаешь, если пленника красят в черный цвет, этот пленник обречен. Ничего не отвечай своему приятелю, - добавил дикарь, не двусмысленно поигрывая томагавком. – Не стоит его расстраивать раньше времени.
- Слоувер, что ты молчишь? Скажи что-нибудь! – Кричал мужчина.
Слоувер вынужден был молчать. А к обнаженному пленнику подошел один из индейцев, и на плохом английском уверил, что ему не причинят вреда. Мужчина поверил дикарю и стал успокаиваться.
Пленникам приказали бежать сквозь строй к Дому Совета, который находился в трехстах ярдах от них. Пленников грубо толкали и пинали, поторапливая к ожидавшему их строю.
Первым побежал мужчина, раскрашенный в черный цвет. Мужчины, женщины и дети били его. У некоторых воинов имелись ружья, они стреляли в несчастного холостыми зарядами, при этом стараясь поднести дуло ружья, как можно ближе к голому телу. Экзекуция продолжалась под барабанный бой.
Не смотря на сыпавшиеся со всех сторон удары палками и холостые заряды, обжигавшие его тело, мужчина преодолел строй до конца, добежав к Дому Совета. Избитый, с кровоточащими ранами, мужчина решил, что все его мучения остались позади. Не тут-то было, дикари набросились на него, с еще большей яростью. В него стреляли в упор, рубили томагавками. Поняв, что пощады не стоит ждать, мужчина решился завладеть томагавком, чтобы дать последний бой дикарям. Ему не дали такой возможности. Сокрушительный удар в голову, расколол его череп. Индейцы отволокли мертвеца за Дом Совета и там бросили его труп.
Слоувер, и оставшийся в живых солдат, вынуждены были бежать сквозь строй. Каждый из пленников получил приличную порцию ударов кулаками и палками. Их одежда разорвалась, а лица были разбиты в кровь. Но главное, они, пока еще оставались живыми.
Индейцы узнали Слоувера. Воины окружили его плотным кольцом, высказывая массу упреков относительно того, что Слоувер предал свой народ, стал воевать против тех, кто его воспитал.
«Ну, да, а еще раньше они, украли меня, оторвав от семьи», - подумал про себя Джон. Вслух эти мысли лучше не озвучивать.
Теперь в Вапатимика должен состояться Совет, на котором решится дальнейшая судьба Слоувера. Кроме вождей и старейшин, в Дом Совета допускались простые воины, которые показали в боях свою храбрость и добыли множество скальпов врагов. Воины тоже имели право голоса.
Иногда на совете присутствовало до ста воинов.
Многие из собравшихся хорошо знали Слоувера, многих знал он. Прожив двенадцать лет среди индейцев, Джон хорошо владел языком шауни.
Прибывший на совет Джеймс Герти, брат Саймона Герти, в резкой форме призвал предать Слоувера смерти за его измену. В Доме Советов наступила тишина. Индейцы ожидали, что скажет Маннучосси в свое оправдание. Слоувер прекрасно понимал, он может спасти свою жизнь, если только ответит на обвинения в измене, весомыми аргументами. Джон напомнил индейцам, что они сами, добровольно отдали его, оторвав от племени в котором он жил. Какие могут быть к нему претензии?
Слова Слоувера произвели должное впечатление на вождей. Совет отложил свое решение. Его на правах названного сына поместили в дом, где проживала старая скво.
Вечером Слоутер видел тело убитого солдата, брошенное индейцами у Дома Совета. Кровь, смешанная с порохом казалась черной. Затем тело было безжалостно изрублено на куски. Голову насадили на шест, выставленный в двухстах ярдах от города.
В этот же вечер Слоуверу показали тела еще трех мертвецов, столь же обезображенных и сильно обгорелых. Скорей всего, это были тела полковника Харрисона, зятя полковника Кроуфорда, и молодого Джона Кроуфорда. Слоувер, уже раньше видел в городе одежду принадлежавшую Харрисону и Джону Кроуфорду, которую таскали дикари. Индейцы привели трех лошадей, спросили у пленника:
- Маннучосси, ты знаешь, кому принадлежат эти лошади?
- Да, знаю. Это лошади принадлежат полковнику Гаррисону, и молодому Джону Кроуфорду…Еще одна лошадь, предполагаю, полковника Макклелланда, третьего по значимости офицера в экспедиции…
- Все верно, ты правильно сказал - рассмеялись индейцы.
На следующий день тела этих офицеров вытащили за пределы города, и брошены на съедение собакам, а отрубленные конечности выставлены на шестах для всеобщего обозрения.
В этот же день, Слоувер видел прибежавшего в город молодого индейца, который заявил, что пленник, которого он вел сюда на сожжение, сумел убежать. Слоувер догадался, что речь шла о докторе Найте.
На голове молодого воина, имелась рана, длиной в четыре дюйма, которую ему нанес доктор. Рана была рассечена до самой кости. По словам воина, он развязал пленника, после того, как доктор дал обещание не пытаться убегать. Пока индеец пытался разжечь костер, коварный доктор схватил оружие, принадлежащее конвоиру, подошел к нему сзади и ударил его по голове. Он же, бросился на доктора с ножом. Доктор попытался отклонить удар, и его пальцы почти отрезаны, когда острый нож полосонул ему по руке. Воин обороняясь, ударил пленника еще два раза ножом, один раз в живот, второй раз в спину. Дикарь хвастун, по имени Тутелу, описал доктора, как большого, высокого и сильного человека. Собравшиеся вокруг воины, слушали рассказчика, раскрыв рты от удивления.
Слоувер стоял неподалеку, с иронической усмешкой прислушиваясь к рассказу молодого воина. Ощущая некоторую уверенность в своей безопасности, Джон решил возразить рассказчику:
- Он лжет! Тот пленник о котором ты говоришь, всего лишь полковой врач. Он даже не был воином. Я хорошо знал этого доктора, с которым ты, храбро сражался. Это был слабый, маленький человек, с которым легко справилась любая скво из этой деревни.
Другие воины подняли хвастуна на смех, не поверив его рассказу.
Слоутер снова стал индейцем, и у него появилась надежда на спасение. В Вапатимика жизнь шла своим чередом. Каждую ночь Слоутера приглашали принимать участие в ритуальных танцах, которые могли продолжаться до самого рассвета. Джон под различными предлогами отказывался, поскольку давно стал христианином, и считал такие языческие танцы не иначе, как поклонение сатаны.
Не все индейцы относились к Слоутеру одинаково дружелюбно, некоторые воины не скрывали своих враждебных эмоций. Одним из таких неприятелей оказался Джеймс Герти. Герти искал любой повод, чтобы Слоутер оступился и совершил ошибку. Вскоре, с мнимым предложением о помощи в организации побега, к Джону подошел один человек, как он полагал, подосланный Джеймсом Герти. Слоутер не попался на эту уловку. Положение Слоутера усугубил провокатор, который во всех красках очернил Джона, заявив, что тот выбирает время, чтобы бежать.
В последние дни работы Совета, который длился пятнадцать дней, из Детройта прибыл индейский воин с сообщением, в виде пояса вампума, в котором говорилось, что англичане призывают своих союзников индейцев больше не захватывать в плен американцев. Спустя два дня, каждая нация собрала свои советы, на которых было решено не брать больше никаких пленников. Большой Совет одобрил это решение, и вынес свой вердикт, что даже если будет захвачен в плен американский ребенок, хотя бы ростом в три дюйма, ему не дадут никакой пощады. В конце совета, это решение поддержали все присутствующие здесь племена, - минги, оттава, чиппева, вайандоты, делавары, шауни, мунси и часть чероков. Представители племен договорились, что если какая из наций не присутствовавших на Большом Совете, захватит каких-либо пленников, то все участники совещания подниматься против них и отберут пленных, которых затем, немедленно предадут смерти.
Слоутер хотя и не присутствовал на этих советах, но поздней узнавал, какие решения там принимались. Он понял, что его жизнь находится под угрозой.
После одного из последующих советов, на котором Слоувер не присутствовал, за ним послали воинов. Старая скво, словно что-то почувствовала, и не позволила ему идти, спрятав пленника под ворохом шкур.
- Лежи так тихо, словно ты умер, - сказала старуха, накрывая Джона шкурами.
Примерно в это время, из Кентукки доставили в Вапатимика 12 пленников, троих из которых сожгли в этот же день. Остальных распределили по другим городам, и все они, как узнал позже Слоувер, были сожжены. Все эти события произошли после прибытия вестей из Детройта.
Утром, после совета, около сорока воинов, сопровождаемые Джорджем Герти, /еще один брат Саймона Герти/, окружили хижину, где жил Слоувер. Старуха разбудила его:
- Лезь под шкуры, - тихо сказала старуха.
- Меня это не спасёт, - ответил Джон, направляясь к выходу.
Слоувер спокойно сел у дверей, показывая полное равнодушие к происходящим действиям дикарей. Один из воинов набросил ему веревку на шею. Слоувера подняли на ноги и сорвали с него одежду. Руки связали за спиной, а лицо раскрасили черным по своему обычаю.
К пленнику подошел Джордж Герти:
- Маннучосси, теперь ты, получишь то, что заслуживаешь уже много лет!
Старуха громко ругалась, но на нее никто из воинов не обращал внимания. Слоувер знал, что в этой деревни у него нет друзей, возможно, кроме крикливой старухи у которой он жил последние дни. Старуха же, не могла его защитить. Мужчина пришел в отчаяние.
Джона повели в Вапатимика, который находился в пяти милях отсюда, куда заранее был послан гонец, чтобы подготовить пленнику теплую встречу. Жители города встретили предателя очень «дружелюбно». Его сильно избили дубинками и трубочными концами томагавков. Дикари не сдерживали себя, от нахлынувшей на них ярости, при виде жертвы, раскрашенную в черный цвет. Женщины, дети, старики – все пинали и били Слоутера. Они потрясали кулаками и выкрикивали в адрес пленника бранные слова.
Затем, некоторое время Слоувер оставался привязанным к дереву перед дверью Дома Совета.
- Этого дня мы, ждали долго, - с ухмылкой произнес Джордж Герти. - Тебя сожрет огонь. Так же, как и полковника Кроуфорда…
Оказалось, что пленника должны были казнить в другом месте, в селении, которое находилось в двух милях от Вапатимика. Туда Слоувера привели около трех часов дня. В селении тоже имелся Дом Советов, крыша которого частично не имела кровли. В открытой его части стоял столб, высотой шестнадцать футов. В середине дома, вокруг столба, в четырех футах от него, лежали три вязанки дров, высотой до трех футов.
Слоувера подвели к столбу. Руки у него были связаны за спиной и ремень, которым их скрутили, привязали к столбу. На шею пленнику набросили веревку, которую тоже привязали к столбу, примерно на четыре фута выше его головы. Пока одни воины привязывали Слоувера к столбу, другие в это время, успели поджечь дрова. Сухие дрова быстро вспыхнули ярким пламенем.
Это был конец. Слоуверу предстояло погибнуть в огне. Бедняге не оставалось ничего другого, как перенести это со смирением. Приближение смерти сильно повлияло на Джона. В его сердце теплилась маленькая надежда, что, будучи усердным прихожанином церкви, стойкость в вере и раскаяние в грехах обеспечит спасение. Он размышлял о словах из Писания: «Успокоясь в мире, узришь ты Господа», и «Не страшась тех, кто может убить твое тело». Вскоре Слоувер ощутил глубокое внутреннее умиротворение и не сомневался в своем спасении. Теперь он совершенно не испытывал страха, и был готов принять смерть.
Джорджа Герти, буквально бесило спокойствие пленника. Ведь он ожидал, что Слоувер будет умолять их о пощаде.
Костер разгорался. День был ясен, на небе не было заметно ни облачка. Если и были облака низко над горизонтом, то стены дома мешали их увидеть. Никто из собравшихся на казнь не замечал грома, не замечал никаких признаков приближающегося дождя…
Слоувер уже начал ощущать горячие языки пламени на своей коже. Когда взвился огонь над одной из вязанок хвороста, неожиданно усилился ветер. На это никто не обратил внимания. С того времени, как дикари стали разжигать костер, и до того времени, как пламя вспыхнуло, прошло не более пятнадцати минут. Затем ветер ударил в стены дома так, что они содрогнулись. Еще три минуты спустя полил дождь. В открытую часть дома хлынули буквально потоки воды. Огонь, ярко вспыхнувший, немедленно погас. Через четверть часа ливень перестал.
Когда дождь прекратился, дикари все еще стояли, словно громом пораженные. Они еще долго молчали, испуганно переглядываясь между собой.
Наконец один из старейшин произнес:
- Мы позволим пленнику пожить до утра, а потом будем забавляться, сжигая его.
Все остальные индейцы встретили слова старейшины радостными воплями. Слоуверу обрезали веревку, захлестнувшую шею. Пленника усадили на землю, а сами стали плясать вокруг него. Пляска продолжалась с трех дня до одиннадцати часов ночи. Во время пляски, воины пинали пленника ногами, наносили удары томагавками и дубинками. Слоувер стойко сносил все издевательства.
Наконец один из воинов по имени Половина Луны, спросил пленника с хитрой улыбкой на губах:
- Ты будешь спать, или еще хочешь поприсутствовать на пляске?
- Я, буду спать, - ответил Слоувер.
Один из старших воинов выбрал трех людей, чтобы они, охраняли пленника ночью. Его отвели в строение, по своему виду напоминавшее блокгауз. Руки Слоуверу связали в двух местах, вокруг запястий и выше локтей. Ремень затянули с такой силой, что он глубоко впился в его плоть. Веревку, наброшенную на шею пленника, привязали к балке дома, но она давала возможность лечь на землю.
Три воина, сторожившие пленника ночью, развлекали себя тем, что постоянно дергали его пустыми разговорами:
- Эй, Маннучосси, завтра мы разведем такой костер, который не сможет потушить дождь. Больше ты не будешь убивать индейцев.
Слоувер терпеливо ждал, когда охранники устанут и пойдут спать. Наконец, где-то за час до рассвета двое индейцев улеглись спать. Третий сидел рядом, курил трубку и говорил с ним, задавая те же самые вопросы. Еще через полчаса улегся и он. Джон услышал, как он храпит.
Слоувер принялся за дело. Поскольку его руки, перетянутые ремнями, прямо-таки омертвели, он улегся на спиной, на свою правую руку. Уцепившись за шнур своими пальцами, которые еще сохранили некоторую жизненную силу, Джон стянул ремни со своей левой руки от локтя до запястья.
Неожиданно встал один из воинов, разворошил костер. Слоувер испугался, что индеец посмотрит в его сторону, и заметит, что он, наполовину развязался. Но, индеец вновь улегся и продолжил спать.
Слоувер попытался перегрызть веревку, наброшенную ему на шею. Ничего не вышло. Веревка была столь же толста, как большой палец на руке, и прочна, как железо, будучи изготовлена из бизоньей шкуры. Слоувер долго грыз ремень, проявляя большое упорство, пока у него не заболела вся челюсть. Пленник вынужден был отступиться от этой затеи. Неужели, из-за этого ремня, весь план побега срывался…
В это время начало светать. Слоувер услышал воронье карканье. Джон решил попробовать, теперь без всякой надежды, растянуть веревку руками, поместив свои пальцы между веревкой и шеей. К его большому удивлению, ремень поддался, и его легко удалось развязать. Это оказалась петля с двумя или тремя узлами, странно, что эти узлы поддались.
Переступив через спящих охранников, Слоувер вышел на улицу. Улица была тихой и пустынной. Выбиравшись из деревни, пленник наткнулся на скво с четырьмя или пятью детьми, которые спали под деревом. Обойдя спящих, он бросился бежать, спеша скрыться на кукурузном поле. Немного отбежав от деревни, Джон стал торопливо развязывать свою правую руку, которая распухла и почернела.
С другой стороны поля беглец увидел несколько, спокойно пасущихся лошадей. Он, довольно легко поймал для себя одну из лошадей. Используя ремень, которым был связан, вместо повода, и кусок старого одеяла вместо седла, Слоувер вскочил на лошадь и поскакал.
Лошадь была сильной и быстрой. Дорога проходила через редкий лес, а местность оказалась сравнительно ровной. Около десяти часов дня, Слоувер пересек Сайото Ривер, что находилась в милях пятидесяти от индейского города. К трем часам дня, проскакав по другой стороне Сайото еще двадцать миль, лошадь окончательно выдохлась, и ее пришлось оставить.
Теперь беглецу приходилось рассчитывать только на свои ноги. Голый, едва прикрываясь одеялом, он прошел еще около двадцати миль, покрыв, таким образом, за день расстояние почти в сотню миль. Вечером Слоувер услышал позади какие-то подазрительные крики и по этой причине не останавливался приблизительно до десяти часов ночи. Когда беглец решил передохнуть, он опустился на землю, ощущая себя чрезвычайно усталым. Еще его сильно лихорадило. Отдохнуть не удалось. Причиной всему была взошедшая на небе луна. Слоувер продолжил свой путь, двигаясь до рассвета.
Ночью беглец двигался по тропе. Утром он предпочел благоразумнее свернуть в сторону, двигаясь вперед параллельно тропе. Как мог, Джон пытался скрыть от преследователей свои следы. За спиной осталось еще пятнадцать миль. Усталость сковывала все его члены. Каждый шаг давался с трудом. Только мысль о кровожадных дикарях добавляла ему силы.
Следующей ночью Слоувер спал, достигнув реки Маскингума. Он переплыл реку, в таком месте, где ширина реки не превышала двухсот ярдов. Теперь беглец имел немалое преимущество перед индейцами, если они преследовали его. Поскольку пленник убежал от индейца нагим, все тело его было исцарапано стеблями и шипами растений. Его сон беспрестанно тревожили москиты. Они не давали покоя и днем. Слоуверу приходилось отгонять назойливую мошкару сорванными ветками.
На второй день беглец достиг Кашакима. На следующий день он был уже в Ньюкомерстаун, где ему попалось семь ягодок малины, которые он, мгновенно проглотил. Это была его первая еда, с того самого утра, как Слоувер убежал от индейцев. Как ни странно, Джон почти не ощущал голод.
На следующий день беглец дошел до небольшой речки Стиллуотер, где ему удалось поймать и съесть двух маленьких рыбешек.
Только 10 июля Слоувер достиг Форта Питт. Здесь, он увидел человека на острове, посреди Огайо, как раз напротив форта. Человек насторожился, заметив обнаженную фигуру незнакомца.
Слоувер назвал многие имена офицеров, принемавших участие в экспедиции Кроуфорда, и сказал ему, что он Слоувер. С немалым трудом, Джону удалось убедить мужчину перевезти его на своем каноэ через реку.
Джон Слоувер, один из последних оставшихся в живых, кому удалось достигнуть, Форта Питт. Дорога к своим заняла у Слоувара пять дней и четыре ночи, большую часть которой он, проделал пешком, абсолютно голый, если не считать куска старого одеяла.