Почитатели «календаря» или поклоняющиеся звездам
Вопрос «зачем?», важнейший из тех, на которые мы пытались ответить, впервые задал тот, кто открыл миру эту «галерею» на юге Перу, — археолог, историк, математик и музыкант профессор Косок. С какой целью кто-то когда-то потратил столько сил на создание творения, смысл которого представляется весьма таинственным? Поначалу П. Косок не находил разумного и логичного ответа на этот вопрос.
Он лишь восторгался рисунками в пустыне Наска, как посетитель музея любуется художественными произведениями, смысла которых не понимает, но чувствует их волнующую красоту. Профессор любил Пампа-де-Наска за ее особую, несколько печальную красу, ему нравилось бродить по пампе во время захода солнца, тогда красная от его лучей пустыня становилась особенно хороша. Однажды во время одной из вечерних прогулок случилось следующее: когда, словно зачарованный, П. Косок следил за последними отблесками южного солнца, он заметил, что его лучи коснулись горизонта точно над одной из линий, у основания которой стоял ученый.
Косок сразу вспомнил, что было 22 июня, день зимнего солнцестояния в Южном полушарии. Как историк он знал, что солнцестояние в жизни представителей многих древних цивилизаций играло исключительную роль. Разве это не могло иметь место в доинкском Перу?! Так, в тот памятный день, 22 июня, последний солнечный луч осветил тайну насканских рисунков. По мнению Косока, они служили для своих создателей своего рода календарем для определения смены времен года. Гениальную догадку П. Косока более 25 лет проверяла в процессе непрерывных наблюдений продолжательница его дела профессор М. Райхе.
За четверть столетия она собрала ряд доказательств того, что линии в насканской пустыне действительно имели отношение к зимнему и летнему солнцестояниям, особенно к летнему (22 декабря).
Ведь после солнцестояния в этих местах появлялось то, что жители пустынного края особенно ценили, — вода. Вода давала жизнь индейским поселениям на берегах Рио-Гранде-де-Наска и ее притоках. А может быть, именно со дня солнцестояния для создателей этих изображений начинался новый год?
Профессор Райхе обнаружила несколько линий, которые, безусловно, были связаны с солнцестоянием. Таковы, например, две параллельные линии, одна длиной в 800 метров, другая — в 425 метров. Вдоль первой точно ложился последний солнечный луч в день летнего солнцестояния между IV и IX веками н э., то есть в то время, когда создавалась эта «галерея», вдоль второй— между VIII и XIV веками. При этом линии чрезвычайно точны. Максимальное отклонение солнца, которое «допускалось» в этой гигантской «галерее», не превышало пяти сантиметров. Точность по-истине фантастическая!
С солнцестояниями явно связаны и изображения некоторых животных. Так, например, клюв и почти 100-метровая шея диковинной птицы направлены в самую точку восхода солнца при зимнем (июньском) солнцестоянии. Из клюва другой птицы расходится множество линий, и последняя опять же точно указывает на место восхода солнца 22 декабря, в день летнего солнцестояния. Точное определение восхода солнца во время обоих солнцестояний имело огромное значение для полевых работ, для всего земледельческого цикла здешних индейцев.
Периоды солнцестояния, летнего и зимнего равноденствия играли важную роль и во многих неевропейских культурах. Так, например, автор этой книги в ходе своих путешествий в Океанию долго занимался изучением одного древнего каменного памятника (его называют Хаамонга) на острове Тонгатапу в полинезийском Королевстве Тонга. Как удалось установить, этот памятник служил древним полинезийцам для уточнения времени солнцестояния, он определял, когда на острове Тонгатапу должны начинаться земледельческие работы. Подобное же назначение мог иметь и этот «величайший астрономический атлас в мире», как назвал пустыню Наска профессор Косок. Но Косок высказал и другое предположение. Рисунки могли также определять место и время восхода и захода Луны. В английском Стонхендже — этой древней обсерватории, о которой мы уже упоминали в связи с культурой Наска, — камни были явно ориентированы по восходу и заходу Луны. Культ Луны был широко распространен у представителей многих древних перуанских культур. Возможно, что именно насканская Эстакерия — деревянный Стонхендж Перу— действительно была связана с почитанием «календаря», и в особенности с движением Луны.
Насканская «галерея» имела отношение не только к Солнцу и Луне. По мнению Косока, некоторые линии определяли позицию или движение звезд и созвездий. Из созвездий значительную роль в древнем Перу играли Плеяды, которые — что в самом деле интересно— в этих географических широтах во время солнцестояния будто бы восходят на том же месте, что и Солнце. Луна, Плеяды, другие звезды и созвездия… Взглянем на ночное небо. На черном бархате ночи сияют десятки тысяч звезд, многие из которых, безусловно, имели для древних индейцев исключительное значение. Ныне мы едва ли в состоянии назвать все звезды, игравшие роль в астрономии древних индейцев, а возможно, и в религиозных представлениях тех, кто создал эту величайшую «картинную галерею» мира. Гигантские линии наверняка изображают не только пути Солнца, Луны или Плеяд, но и расположение и движение других звезд или созвездий. Приведем лишь один пример: наименее удачный рисунок насканской пампы— изображение обезьяны с четырьмя пальцами на одной кисти и пятью на другой — был древнеперуанским воплощением созвездия, которое создатели этой «галереи» непосредственно связывали с летним солнцестоянием (подобно тому как некоторые культуры древней Месопотамии связывали летнее солнцестояние с созвездием Рака). Игуаны, колибри или морские ястребы, очевидно, изображали другие звезды и созвездия.
Однако расшифровать южноперуанский зодиак— задача грядущих поколений археологов-перуанистов, астрономов и математиков. Эта задача не для одного-двух энтузиастов, а для целых научных коллективов. Разгадать тайну насканской пампы поможет и новейшая аппаратура, в первую очередь счетные машины, способные за несколько минут производить вычисления, на которые даже самому лучшему математику потребовались бы годы.
К счастью, в последние годы «Робинзону науки» — профессору Райхе помогают перуанские специалисты, например заместитель директора национального Музея антропологии и археологии доктор Дуксио Бонавиа[1], а также исследователи из других стран, прежде всего астроном и археолог профессор Джеральд Хоукинс, сотрудник Астрономической обсерватории Гарвардского университета. Будущим поколениям ученых предстоит ответить на последний и самый сложный из наших вопросов: каким образом могли создать рисунки с такой невероятной точностью люди, которые не умели летать и которые не могли видеть с земли творения своих рук. Как они перенесли в пустыню тысячекратно увеличенные «чертежи»? Чем наносили свои фигуры и линии на поверхность земли? Какими измерительными «приборами» и мерами пользовались? Кто руководил этой работой и перерисовывал изображения гигантских пауков и игуан?
Несмотря на то что ответ на этот вопрос дадут только будущие поколения исследователей, кое-что нам известно уже сейчас, хотя бы то, как возникали таинственные рисунки. Правда, рисунками мы называем их условно. Они были не «нарисованы». Поверхность пустыни напоминает поверхность Луны, какой мы ее знаем по фотографиям. Верхний слой почвы пустыни Наска тонок, стоит его устранить, и покажется нижний, значительно более светлый слой. Однако это заметно только с высоты, что много лет назад навело автора этой книги на мысль, не являлись ли рисунки на пустынных плоскогорьях своего рода посланиями богам. Изображения, которые древние художники хотели нанести на поверхность земли, они должны были сначала начертить в малых масштабах на своих планах, причем с исключительной точностью. Один миллиметр отклонения в «чертеже» при перенесении на земную поверхность в избранном масштабе дал бы отклонение в несколько метров, а то и в несколько десятков метров. Но мы знаем, что лучи заходящего солнца касались горизонта точно над линией длиной в несколько сот метров с максимальным отклонением в пять сантиметров. А ведь авторы насканской «картинной галереи» должны были переносить свои «чертежи» на поверхность пустыни в многократном, часто более чем тысячекратном увеличении! Для этого непременно должны были существовать измерительные инструменты и единицы их измерения.
О мерах, которыми пользовались представители доинкских индейских культур в Перу, нам до недавнего времени вообще ничего не было известно. Однако исследования М. Райхе показали, что основная мера, которой пользовались создатели этой гигантской «картинной галереи», равнялась 1 метру 10 сантиметрам. А также что свою основную единицу измерения люди из Пампа-де-Наска умели делить на десятые доли. Таким образом, они пользовались десятеричной системой. Наиболее распространенной долей основной единицы измерения были три и шесть десятых, то есть в наших мерах 33 и 66 сантиметров. Это очень важное открытие. Правда, остается еще выяснить, какими инструментами пользовались создатели изображений. Тут в первую очередь возникают вопросы технического характера. Но необходимо задать еще один вопрос, который подчас совершенно забывают, говоря о «галерее» в Пампа-де-Наска: кто руководил этими работами? И кто их проводил? Ведь гигантские рисунки должны были наносить сотни, а возможно, и тысячи исполнителей. Поскольку все говорит о том, что «галерею» или по меньшей мере основную ее часть создали индейцы культуры Наска, можно сделать вывод, что работой руководили высокопоставленные представители насканского общества— очевидно, жрецы, а может быть, специальная группа жрецов-астрономов. Физическую работу, очевидно, выполняли рядовые представители этого общества, возможно, пленные, которым здешние «охотники за черепами» не отсекли головы.
Реализация столь грандиозного мероприятия требовала зрелой, очевидно, уже поистине государственной организации общественных работ. Была ли эта «галерея» делом рук государства Наска и наглядным отражением его могущества? Этот вопрос как бы замыкает круг нелегких проблем, возникающих перед учеными в связи с пустыней Наска и ее огромной, не знающей себе равных во всем мире «картинной галереей».