Греки и римляне за пределами Геракловых Столбов
ГЛАВА IV.
Звездный час эллинов
Финикийская морская держава находилась еще в зените славы, когда на каменистых берегах Балканского полуострова выросли молодые греческие города-государства — полисы. Географическое положение Греции обусловило раннее появление там морского флота. Ни один город Греции не удален от моря более чем на 90 км. Большинство селений расположено еще ближе к берегу. Греции принадлежало множество мелких островов, которые заселялись и снабжались тоже только по морю.
Для того чтобы наладить регулярные связи между своими многочисленными владениями на суше и на море, грекам был необходим большой и сильный флот. И они его создали. Греческие триремы (парусно-гребные суда с тремя рядами весел) наголову разгромили в битве при Саламине (480 г. до н.э.) огромную эскадру персидского царя Ксеркса, состоявшую в основном из финикийских кораблей.
Греки не только превзошли финикийцев в области судостроения, но и соперничали с ними в колонизации Средиземноморья и Причерноморья. Ими основаны такие города-колонии, как Тарент, Сиракузы, Марсель, Трапезунд, Херсонес Таврический, и многие другие.
Еще больший вклад внесли греческие мыслители, ученые и моряки в развитие науки об окружающем мире — географии. Пределы ойкумены значительно раздвинулись. Тогда же появились в античной литературе и первые смутные упоминания о сказочных островах, затерянных в голубых водах океана.
Гесиод, живший в VIII веке до н.э., был первым, кто дал этим островам название Блаженные. Говоря о «божественной расе людей-героев», которые жили до нас на Земле, он сообщает, что часть из них погибла в ходе сражений, таких как осада Трои, но другим «отец Зевс предоставил на краю Земли место для жизни, вдали от людей и бессмертных богов. На этих «островах Блаженных», окруженных кипящим водоворотами Океаном, они живут без забот и печали. И плодородная земля трижды в год приносит им урожай плодов сладких, как мед»77.
Эти острова, известные также как «острова Счастливых», «Геспериды» и «Елисейские поля», упоминаются в эпоху классической древности и средневековья почти во всех трудах по географии.
Много сведений о землях, лежащих к западу от Гибралтара, почерпнули греки от финикийских мореплавателей. В IV веке до н.э. неизвестный греческий автор писал в своем сочинении «О чудесных слухах»: «Говорят, будто по ту сторону столбов Геракла карфагеняне обнаружили в океане необитаемый остров, богатый лесами и судоходными реками и изобилующий плодами. Он находится на расстоянии нескольких дней пути от материка (курсив мой. — В.Г.). Но когда карфагеняне стали часто посещать его и некоторые из них из-за плодородия почвы поселились там, то правители Карфагена запретили под страхом смерти ездить к этому острову». Это было сделано для того, чтобы остановить отток населения из Карфагена и держать открытие новых земель в тайне. Какой же это кусок суши? Может быть, Америка?
Диодор Сицилийский — историк, живший в I веке до н.э., — говорит на этот счет вполне определенно:
«В середине океана, против Африки, лежит остров, выделяющийся своей величиной. Он находится от Африки лишь на расстоянии нескольких дней пути (курсив мой. — В.Г.)... Финикияне, обследовавшие... побережье по ту сторону Столбов и плывшие на парусах вдоль побережья Африки, были сильными ветрами отнесены далеко в океан. После многих дней блужданий они достигли наконец названного острова»78.
Таким образом, речь идет о землях, расположенных в непосредственной близости от африканских берегов. Что здесь имелось в виду? Мадейра? Острова Канарской группы? Азоры? Для нас не это главное. Важно другое: острова, лежащие на расстоянии «нескольких дней пути» от Африки, никак нельзя связывать с какими-либо землями по ту сторону Атлантики, будь то Антильский, Багамский или Бермудский архипелаги.
Правда, некоторые современные исследователи, ссылаясь на то, что на найденных финикийцами и известных грекам островах в океане были «горы» и «судоходные реки», пытаются доказать, будто в этих сообщениях речь идет по крайней мере о крупнейших островах Вест-Индии — Кубе, Гаити, Ямайке и др. Но есть все основания считать, что в данном случае речь идет всего лишь о Мадейре. «Лесистость, плодородие, реки, — пишет Р. Хенниг, — все это описание прекрасно подходит теперь, как и подходило в древности, к вновь открытому в XIV в. итальянцами, а в 1419 г. португальцами острову Мадейре, и только к нему одному»79.
Конечно, эллинская цивилизация была прежде всего цивилизацией средиземноморской. Но вместе с тем греки довольно рано начинают плавать и по Атлантическому океану. Первое путешествие такого рода, судя по сообщению Геродота, совершил самосец Колей около 640 года до н.э., когда его корабль бурей вынесло в океан и он попал в город Тартесс, расположенный на Атлантическом побережье Испании в устье реки Гвадалквивир (древний Бетис). В VI веке до н.э. Эвтимен из Массилии (Марселя) исследовал Атлантическое побережье Северной Африки.
«Греки... не ограничивались плаваниями в преддверие океана, они смело проникали на океанские просторы и предпринимали путешествия как на север, вдоль Атлантического побережья Европы, так и на юг, вдоль берегов Африки»80.
Дальше всех на север прошел в IV веке до н.э. грек Пифей из Массилии, побывавший «в странах олова и янтаря» и «у пределов видимых земли» — близ острова Туле. Вот что сообщает об этом древний историк Диодор Сицилийский: «Жители Британии, обитающие около мыса Белерион (совр. Лендс-Энд. — В.Г.) весьма гостеприимны и, занимаясь торговлей с иноземными купцами, стали более цивилизованными. Они добывают олово, искусно выплавляя его из руды. Из олова они изготовляют слитки в виде кубиков и переправляют их на близлежащий остров Иктис (Сент-Майклс-Маунт, Корнуэлл. — В.Г.)... Там олово скупают у жителей купцы и переправляют его в Галлию...»81. Обогнув Англию, Пифей отправился к берегам Скандинавии. Оттуда он привез рассказы о таинственной Ультима-Туле неведомой земле где-то на западе, в океане:
«Самой далекой из всех известных земель является Туле, где во время солнцеворота, когда солнце проходит знак Рака... нет ночей, но очень мало дневного света в зимнее время. Некоторые думают, что это продолжается без перерыва 6 месяцев подряд... Некоторые упоминают еще другие острова (севернее Британии. — В.Г.): Скандию, Думну, Берги и величайший из всех Беррике, с которого обычно плавают на Туле. На расстоянии одного дня морского пути от Туле находится якобы застывшее море, называемое некоторыми Кронийским»82.
Между тем путешествие Пифея было явлением настолько исключительным, что позднейшие греческие авторы попросту отказывались верить в правдивость его отчета и в течение многих веков необоснованно называли величайшего ученого древности лжецом.
В настоящее время можно считать, что Пифей полностью реабилитирован, и приходится только сожалеть, что наши сведения о жизни и исследованиях этого великого человека столь ничтожны. За весь древний период Пифей был единственным жителем Средиземноморья, проникшим далеко за 60° северной широты.
Мы можем только предполагать, что свое эпохальное путешествие он совершил на средства и по поручению состоятельных купцов родного города, жаждавших получить надежные сведения о далеких северных землях, богатых оловом и янтарем. Пифей первым установил, что Британия — остров, который можно объехать за 40 дней. Почти неделю отважный грек плыл в открытом море к загадочной земле Туле. Еще Ф. Нансен убедительно доказал, что Туле — это Норвегия в районе Тронхеймс-фьорда. Ведь до XI века н.э. и даже позже Скандинавию считали островом83.
Однако о плаваниях к берегам Нового Света в античных текстах нет ни единого слова. В этой связи уместно привести слова крупнейшего специалиста в области древних морских контактов между Америкой и Старым Светом С.Э. Морисона (США): «Ни одно из сообщений не подтверждает высказывания о том, что древние были связаны с Америкой».
Уцелевшие до наших дней античные рукописи действительно не дают никаких оснований считать, что финикийцы и греки сумели хотя бы раз добраться до берегов Нового Света и благополучно вернуться назад.
Правда, современные знания об античной культуре — лишь ничтожная часть того, что когда-то существовало. Многие выдающиеся достижения древних философов, путешественников и ученых были безвозвратно утрачены на протяжении последующих веков. Бесценные рукописи, хранители знаний, безжалостно сжигались религиозными фанатиками, втаптывались в грязь копытами варварской конницы, гибли от наводнений и пожаров. Кто знает, возможно, там были сведения и о далеких морских походах в западную часть Атлантики?
И тем не менее наука не может строить свои доводы на песке, основываться на беспочвенных догадках. Для создания любой научной гипотезы нужны обоснованные факты. Но есть ли они у нас, когда речь идет о плаваниях античных мореходов в Америку? Современные авторы-дилетанты считают, что есть и очень много, но эти факты не попадают почему-то в поле зрения ученых-профессионалов. А между тем стоит лишь повнимательнее посмотреть на них — и... прошлое Старого и Нового Света предстанет совсем в другом свете! Не будем же уподобляться твердолобым хранителям академических догм и обратимся к рассмотрению аргументации дилетантов.
Так, в 1966 году Г. Мертц предложила XXXVI Международному конгрессу американистов в Севилье (Испания) свой доклад под интригующим названием «Одиссей в Америке». Ссылаясь на упоминание в бессмертной гомеровской поэме о «движущейся по кругу реке в океане» за столбами Геракла, она утверждала, что речь идет здесь о течении Гольфстрим и о том, что знаменитый герой Троянской войны Одиссей попал через Северную Атлантику в Новый Свет84. Надо ли говорить, что в связи с полным отсутствием каких-либо доказательств эта версия не может быть принята ни одним серьезным ученым.
С. Гордон для подтверждения своих гипотез также прибегает к древним преданиям. Логика его рассуждений проста. У ацтеков якобы есть легенда о том, что все навыки цивилизованного образа жизни были принесены в Новый Свет одним бородатым и белокожим человеком по имени Кецалькоатль. В переводе с языка науа это имя означает «Пернатый Змей». Он приплыл к ацтекам на лодке с востока и туда же на восток потом скрылся, обещав когда-нибудь вернуться. Аналогичное предание есть и у майя. Там, правда, бородатого человека зовут Кукулькан, что в переводе с майяского тоже означает «Пернатый Змей».
«Все вариации данного мифа, — утверждает С. Гордон, — говорят о белых бородатых людях, которые пересекли Атлантику и сделали фундаментальный вклад по передаче высокой культуры из Средиземноморья и Европы в Мезоамерику...»85.
Далее С. Гордон высказывает совершенно фантастическую мысль. Оказывается, в знаменитом афинском Акрополе есть скульптура пернатых змей с головами бородатых людей. Это, по мнению С. Гордона, является решающим доказательством осуществления плаваний греков за океан. Правда, это произошло не в античные времена, когда Афины переживали эпоху расцвета, а значительно позднее — на рубеже нашей эры.
Есть и более серьезные попытки доказать возможность трансатлантических плаваний греческих кораблей из Средиземноморья в Америку. Одна из них связана с проблемой Саргассова моря. Дело в том, что очень часто на основе отдельных свидетельств античных авторов о крупных скоплениях водорослей по ту сторону Геракловых Столбов делались выводы, что греки и финикияне знали о существовании Саргассова моря. Однако сейчас можно с уверенностью утверждать, что данное заключение ошибочно. Значительные скопления водорослей есть и в европейских водах, в чем убедился, например, Гамилькон во время своего плавания в «страну олова» — Англию.
Аристотель и Тимей упоминают о таком море, расположенном на расстоянии всего четырех дней пути от Гадеса (совр. Кадис, Испания). Совершенно исключено, что в данном случае подразумевалось Саргассово море. Очевидно, 2000 лет назад крупные скопления водорослей вблизи берегов Европы и Африки встречались чаще, чем теперь.
По псевдо-Скилаку, такие скопления можно было видеть непосредственно за Керной, то есть у побережья Марокко. В районы скопления водорослей заплывали карфагеняне и жители Гадеса, поскольку здесь в изобилии водился особенно ценившийся ими тунец.
«Учитывая все эти факты, не может быть и речи о том, чтобы в древности знали о существовании Саргассова моря. Нет никаких достоверных данных и о плаваниях древних народов западнее Азорских островов. Если тем не менее часто высказывалось мнение, что финикияне, карфагеняне, греки или другие народы-мореплаватели достигали Америки, то это следует считать плодом чистой фантазии. Правда, в древности, как и теперь, каботажные и океанские суда относились штормами далеко на запад. Но жертвы кораблекрушений ни в коем случае не могли сами найти обратную дорогу или подать весточку о своей судьбе на родину»86.
До сих пор все наши рассуждения о плаваниях греков в Средиземном море и Атлантическом океане носили довольно общий характер, когда «за» и «против» их путешествий в Новый Свет разбирались главным образом на основе письменных источников. Между тем далеко не лишним было бы сказать об эллинских кораблях и эллинском мореплавании.
Видимо, первое дошедшее до нас описание типичного греческого судна принадлежит бессмертному Гомеру, когда он ведет рассказ о приключениях Одиссея.
«К морю и к ждавшему их кораблю подошедши, они там
Спутников густокудрявых нашли у песчаного брега...
Взявши запасы, они их на прочно устроенном судне
Склали, как то повелел им возлюбленный сын Одиссеев.
Скоро и сам он вступил на корабль за богиней Афиной;
Подле кормы корабельной она поместилась; с ней рядом
Сел Телемах, и гребцы, отвязавши поспешно канаты,
Также взошли на корабль и сели на лавках у весел.
Тут светлоокая Зевсова дочь даровала им ветер попутный,
Свежий повеял зефир, сшумляющий темное море.
Бодрых гребцов возбуждая, велел Телемах им скорее
Снасти устроить; ему повинуясь, сосновую мачту
Подняли разом они и, глубоко в гнездо водрузивши,
В нем утвердили ее, а с боков натянули веревки;
Белый потом привязали ремнями плетеными парус;
Ветром наполнившись, он поднялся, и пурпурные волны
Звучно под килем потекшего в них корабля зашумели;
Он же бежал по волкам, разгребая себе в них дорогу...»87.
Судя по всему, знаменитый «Арго» и безымянные корабли гомеровских героев были лишь первыми ласточками грядущего господства эллинов в Средиземноморье. К середине VIII века до н.э. греки располагали уже, по-видимому, немалыми торговым и военным флотами, без которых невозможной была бы вся их колонизаторская политика, распространившаяся от Марселя до северного побережья Черного моря. Уже тогда существовало несколько основных типов кораблей: наименьшим из упомянутых в источниках было 20-весельное судно, использовавшееся как для разведочных экспедиций, так и в качестзе транспортного средства.
Для военных целей строились более крупные корабли с 50 парами весел и даже со 100 парами. Все они, независимо от размеров, были длинными и узкими, с очень низкими бортами. Их вес был не особенно велик, поскольку экипаж, как это описано в «Одиссее», мог на руках переносить свое судно с места на место. Корпус красился в черный цвет. На изготовление обшивки и основных деталей корпуса корабля шли дуб, сосна, ель. Мачты и весла делались обычно из пихты. Весла крепились в специальных кожаных петлях, приделанных к гвоздю или шпильке. Единственный квадратный парус крепился к съемной мачте. Якоря изготовляли из тяжелых камней. Воду,масло и вино, а также некоторые виды пищи хранили в глиняных амфорах и в мешках из кожи (мехах).
В VIII-VII веках до н.э. на носу эллинского корабля стали устанавливать таран — тяжелое бревно с металлическим наконечником. Это произвело подлинную революцию в ведении войн на море.
Торговые корабли отличались от военных тем, что были более тяжелыми и вместительными. Сначала они были весельными, но с увеличением размеров и грузоподъемности таких судов на них поставили паруса.
В греческом флоте были специальные крупные транспорты — триремы (т.е. с тремя рядами весел) для перевозки лошадей, называвшиеся гиппагогосами и гиппегосами. В документах IV века до н.э. упоминаются суда такого типа с 60 гребцами, перевозившие до 30 лошадей88.
Римляне и море
В 146 году до н.э. рухнули стены неприступного прежде Карфагена, и Рим стал единственным властелином всего Средиземноморья. Средиземное море на протяжении целых столетий называли Римским. Гигантские потоки грузов вливались на Апеннинский полуостров из Северной Африки, Передней Азии и Причерноморья. Легионы Цезаря с помощью флота захватили Галлию и высадились в Британии. Римские суда бороздили просторы Атлантики и в районе западноафриканского побережья, и к северу от Гибралтара.
К рубежу нашей эры римляне добились поразительных успехов в искусстве кораблестроения, воспользовавшись достижениями своих именитых предшественников — минойцев, египтян, финикиян, греков и карфагенян. Рим имел гигантский торговый флот. В среднем торговый корабль вмещал до 340 т груза. Корабли, предназначенные для перевозки зерна, вмещали до 1200 т. В 40 году н.э., когда Калигула решил вывезти из Египта каменный обелиск, который сейчас стоит в цирке Нерона в Риме, он построил для этого судно грузоподъемностью 1300 т. и достаточно длинное, чтобы транспортировать монумент длиной 39 м. В 64 году иудейский историк Иосиф Флавий отплыл из Александрии в Рим на корабле, вмещавшем 600 пассажиров. Греческий автор Лукиан описывает римское судно для перевозки зерна, выброшенное штормом на берег близ Афин. Этот корабль имел 54 м в длину и борта высотой более 13 м89.
Римляне строили свои суда из сосны, ели и кедра. Паруса изготовляли из льняной ткани, тростника и даже из кожи. Высоко поднятый форштевень украшали по верхнему краю резной головой гуся или лебедя. Часто днище покрывали медным листом для защиты дерева от коррозии и для придания ему особой прочности.
Оснащенный квадратным финикийским парусом, корабль мог при попутком ветре развить скорость до 5-6 узлов в час. Но для маневрирования, а также для плаваний в безветренную погоду почти на каждом корабле было по несколько рядов весел. Компаса античные мореходы не знали. Они ориентировались днем по характерным особенностям прибрежного рельефа, а ночью — по звездам90.
Вплоть до недавнего времени в научных кругах считалось, что римляне были плохими мореплавателями. Все их интересы ограничивались окруженным римскими владениями Средиземным морем, а в океан они выходить просто боялись. После победы сухопутного Рима над властелином морей Карфагеном во II веке до н.э. в изучении океана будто бы наступил застой.
«Исследовательский порыв был заглушен. Прошло 15 столетий, прежде чем возобновилось покорение Атлантики»91. Даже такой известный специалист по истории географии, как Р. Хенниг, довольно низко оценивал мореходные способности римлян.
«Окончательный захват Испании римлянами в 206 г. до н.э., — пишет он, — положил конец карфагенской блокаде Гибралтарского пролива, длившейся 300 лет. Однако на протяжении последующих 60 лет завоевателям не приходило в голову извлечь из этого пользу для судоходства и торговли... Интерес римлян к географии, если ее нельзя было использовать в политических целях, был всегда весьма умеренным. А неспокойный океан, с его неприятными приливами и отливами, неизменно внушал известный страх римлянам, привыкшим предпринимать плавания только для утверждения своего политического господства»92.
На мой взгляд, эти выводы грешат односторонностью. Римский след в географии и мореплавании никак не назовешь слабым или ничтожным. Для подтверждения этого вывода достаточно привести краткий перечень наиболее выдающихся походов римских флотов к разведочных экспедиций в Атлантический океан. Первый из таких походов относится к 145 году до н.э.
«Когда Сципион Эмилиан, — пишет римский историк Плиний, — стоял в Африке во глазе войска, автор анналов Полибий получил от него флот для того, чтобы, проплыв вокруг, исследовать эту часть света...»93.
Нет никаких сомнений в том, что к середине II века до н.э. римляне знали об Атлантическом побережье Африки гораздо меньше, чем финикияне, греки и карфагеняне за несколько столетий до них. Только когда Сципион нанес смертельный удар главному сопернику Рима — Карфагену, римляне заинтересовались странами, с которыми их враг вел торговлю. Греческий историк Полибий, близкий друг Сципиона, осуществил исследовательскую экспедицию вдоль северо-западного побережья Африки, получив корабли и снаряжение от римского полководца.
Единственное сообщение об этом необычном плавании записано Плинием коротко и довольно туманно. В нем приведены названия многих мест и племен в Африке, но нет никаких подробностей о маршруте экспедиции и ее результатах. Мы не знаем, как далеко прошли на юг корабли Полибия. Возможно, конечный пункт путешествия находился близ устья реки Сенегал или даже у мыса Зеленого.
«Экспедиция, — подчеркивает Р. Хенниг, — безусловно, была выдающимся событием. Чуть ли не до 1443 года н.э. ни один корабль цивилизованных народов не заходил так далеко на юг!»94.
Из других античных источников известно, что в 95 году до н.э. римский наместник в Испании Лициний Красс совершил морской поход в Атлантику для посещения «Оловянных островов», находившихся, судя по описанию, совсем рядом с побережьем Иберийского полуострова95.
Более грандиозным морским предприятием оказалась высадка войск Юлия Цезаря в Британии в 55- 54 годах до н.э., потребовавшая предельной мобилизации всех сил римского флота. Но плохое знание римлянами местных условий привело к тому, что даже форсирование неширокого пролива Ла-Манш, отделявшего покоренную Галлию от еще не покоренной страны бриттов, превратилось в серьезное предприятие.
«В ту же ночь, — вспоминает Цезарь, — случилось полнолуние, а этот день обыкновенно вызывает в Океане сильнейшие приливы, что нашим не было известно. Таким образом единовременно и военные корабли, на которых я организовал переправу войска и теперь приказал вытащить их на берег, заливало волнами, и стоявшие на якоре грузовые бросало в разные стороны бурей, так что у нас не было возможности ни управлять ими, ни подавать, где нужно, помощь. Значительное число кораблей разбилось...»96.
Часть судов унесло ветром в открытое море, и далеко не все они смогли вернуться впоследствии к европейским берегам.
Шесть десятилетий спустя римляне, уже прочно освоив каботажные океанские плавания вдоль своих владений от Гибралтара до Британии, рискнули проникнуть и дальше на север — к побережью Скандинавии.
«От Гадеса и Геркулесовых Столбов, вдоль берегов Испании и Галлии, — пишет Плиний, — совершаются плавания по всему Западу. Во время правления божественного Августа обошли большую часть Северного океана. Тогда флот, обогнув Германию, достиг Кимврского мыса [м. Скаген], и оттуда увидели или услышали о скифской стране и чрезмерно влажных и обледеневших пространствах. Но малоправдоподобно, чтобы моря замерзали там, где в избытке влага... В морском заливе Кодан множество островов, среди которых самым известным является Скатинавия, размеры которой еще неведомы»97.
Речь идет о плавании римского флота от устья Рейна в северном направлении до мыса Скаген (Дания) и еще дальше — до какой-то точки на южном побережье Скандинавии в проливе Скагеррак. О причинах, побудивших римлян к такому дальнему и рискованному плаванию у опасного западного побережья Ютландии, ничего не сообщается. О том, что Скандинавия не остров, видимо, не знали до XI и даже до XIII века98.
Наконец, следует упомянуть здесь и о плавании римской эскадры на север Атлантики, за Оркнейские острова в 84 году н.э. Римский историк Корнелий Тацит писал:
«Римский флот, объехавший тогда этот берег самого крайнего моря, удостоверил, что Британия есть остров, и вместе с тем открыл и покорил неизвестные до того острова, называющиеся Оркадами. Была усмотрена издали и Туле, но приказ был ехать лишь до этих мест, да и зима приближалась. Море же там, говорят, малоподвижно и тяжело для гребцов; оно даже и ветрами не поднимается значительно»99.
Этот военно-морской поход с некоторыми исследовательскими целями был предпринят на север Британии римским наместником Юлием Агриколой. Туле римляне, конечно, не видели. То, что они называли Туле, был, по-видимому, маленький островок Файр, лежащий на полпути между Оркнейскими и Шетландскими островами.
Уместно напомнить, что само по себе плавание римского флота вокруг Британии в 84 году н.э. и все географические достижения Агриколы были, в сущности, лишь частичным повторением подвига грека Пифея в IV веке до н.э. Если бы Пифею так долго не оказывали обидного недоверия, то не понадобилось бы и специальной экспедиции римского флота вокруг северной оконечности Британии. Она ведь только подтвердила те данные, которые за 400 лет до этого, но в гораздо большем объеме и с большей точностью сообщил отважный Грек из Массилии. Правда, важно другое: с 84 года н.э. островная природа Британии уже никогда более не оспаривалась100.
Таким образом, не подлежит сомнению, что уже с I века до н.э. римские корабли бороздили прибрежные воды Атлантики — от Гибралтара до северной оконечности Англии — достаточно часто. А это предполагает, в свою очередь, куда большее знакомство римлян с океаном, нежели признавали до недавнего времени специалисты по истории географии. Более того, по всей вероятности, некоторые из этих кораблей (военных или торговых) при неблагоприятном стечении обстоятельств уносились бурями и морскими течениями далеко на запад, в просторы океана и, возможно, попадали на острова Антильского и Багамского архипелагов или восточного побережья Американского континента. Это предположение, кстати, не раз высказывали в печати многие серьезные ученые.
«...В античное время в Атлантическом океане, — пишет известный советский этнограф Ю.В. Кнорозов, — плавали тартесские, финикийские, этрусские, греческие и римские корабли. Несомненно, довольно часто ураганные ветры уносили их в открытый океан. Прибрежные жители Мезоамерики, вероятно, много раз имели возможность видеть обломки этих кораблей, кое-какие вещи и утопленников, а иногда, может быть, даже и живых моряков»101.
О большой вероятности таких вынужденных трансатлантических плаваний свидетельствуют и факты обратного порядка: документально зафиксированы случаи пересечения Атлантики жителями Нового Света в доколумбову эпоху. И таких случаев известно сейчас по меньшей мере три.
«В 62 году до н.э. к побережью Германии причалила лодка с двумя людьми неизвестной расы. Они были взяты в плен, и вождь свезов (по Плинию) или бойев (по Помпонию Меле) прислал их в дар римскому проконсулу Галлии Метеллу Целеру. Античные авторы считали их жителями Индии, проехавшими с востока на запад по океану, окружающему землю. Пленники были, по-видимому, рыбаками и питались в дороге рыбой, заменяя воду рыбьим соком. При императоре Фридрихе Барбароссе в 1162 г. на побережье Германии попала лодка с неизвестными людьми. Хронист Гальвано считал их жителями легендарного острова Бак-калаос. В 1508 г. французский корабль встретил недалеко от Англии лодку с семью людьми небольшого роста, с кожей бронзового цвета. Из них шесть умерло, в живых остался юноша, говоривший на незнакомом языке. Он был доставлен к королю Людовику XII, бывшему тогда в Мэне»102.
Между тем сравнительно недавно появились вполне реальные доказательства того, что римляне не только бывали на островах, затерянных в просторах Атлантики, но и достигали (скорее всего, случайно) берегов Мексики в районе Веракруса.
Как это случилось? При каких обстоятельствах?
Во II веке до н.э., после гибели Карфагена, Рим стал единственным и абсолютным властелином всего Средиземноморья. Именно к этому времени и появляются в трудах римских историков туманные сообщения об островах, затерянных в океане, западнее Геркулесовых Столбов. Правда, римляне могли узнать о них из каких-либо греческих или финикийских источников. Поэтому для нас важно установить, ходили ли римские корабли хотя бы до ближайших к Африке островов — Мадейры, Канарских и т.д.
Как было показано в предыдущей главе, посещение восточных и центральных Канарских островов, группы островов Мадейра и, видимо, Азорских (о. Корву) финикийскими мореходами представляется вполне достоверным. Примечателен и такой факт. До сих пор не раскрыты секреты приготовления знаменитой пурпурной краски финикиян, торговля которой приносила им баснословные прибыли. Между тем именно на Канарских островах растет лишайник «орсель», содержащий в себе высококачественный краситель. Древние народы Средиземноморья, видимо, хорошо знали о богатствах островов, затерянных в океане, и время от времени совершали туда походы. Незадолго до нашей эры мавританский царь Юба II, находившийся в вассальной зависимости от Рима, побывал на Канарских островах и построил там собственную пурпурокрасильню. Он не нашел там никаких жителей, но видел руины древних каменных построек, скорее всего, финикийских (карфагенских)103.
В 1964 году на прибрежном мелководье, близ островка Грасьоса (группа Азорских островов), была обнаружена хорошо сохранившаяся античная амфора так называемого финикийского типа, которой пользовались только на римских судах во II—III веках н.э. Известно также, что подобных амфор на торговых кораблях не было, значит, речь идет, скорее всего, о визите на Грасьосу военного корабля104.
Сопоставив изложенные выше факты, можно предположить, что Азорские острова были, по всей вероятности, известны римским мореплавателям и иногда посещались ими, но, видимо, чаще всего это происходило при случайных или вынужденных обстоятельствах. То, что на острове Грасьоса побывал когда-то военный, а не торговый корабль, который гораздо хуже приспособлен к далеким морским путешествиям, указывает как раз именно на такого рода возможность.
В 1933 году мексиканский археолог X. Гарсия Пайон производил раскопки древнего индейского поселения Калиштлахуака в долине Толука (Мексика). Здесь, под тремя непотревоженными слоями глинобитных полов одного из исследуемых зданий, удалось обнаружить несколько погребений ацтекского времени (XIII—XV вв.). Там были найдены глиняные расписные кувшины и чаши, украшения из раковин и горного хрусталя, золотые пластины, фигурка оцелота и т.д. Среди всей этой роскоши внимание археолога привлек один необычный предмет: из угла гробницы на него глядели широко раскрытые глаза какого-то бородатого существа в шутовской конической шапочке. Это была голова небольшой терракотовой статуэтки, диаметром 2,5 см. Весь ее облик резко отличался от древних скульптур индейцев. «В течение многих лет, — вспоминает Пайон, — головка хранилась у меня, и я иногда показывал ее знакомым как некий курьез». И только в 1959 году о находке случайно узнали европейские ученые. Они и помогли установить, что терракотовая головка из Калиштлахуаки относится к хорошо известному типу римских статуэток II века105.
Но как же столь ранняя вещь оказалась в довольно позднем погребении? Видимо, еще в древности индейцы обратили внимание на необычный предмет. Не исключено, что первые его владельцы знали кое-что и относительно обстоятельств появления статуэтки на берегах Мексики. Во всяком случае, ясно одно: римскую головку как особо почитаемую реликвию бережно передавали из поколения в поколение, пока она не очутилась в конце концов в гробнице грозного индейского вождя.
Открытие в Калиштлахуаке знаменательно тем, что впервые в Центральной Америке было найдено привозное изделие доколумбовой эпохи. Это открытие придает большую достоверность и другим сообщениям о случайных находках античных вещей в различных районах Мексики: головки эллинистической статуэтки из Керетаро, позднеримской терракоты (изображения Венеры) из области Хуастека и римской же фигурки из Северной Мексики (хранится сейчас в музее Чикаго, США)106.
Итак, скупые, но достоверные факты позволяют утверждать, что по крайней мере один раз предмет римского производства II века н.э. пересек (разумеется, на судне с живым или мертвым экипажем) просторы Атлантики и очутился на берегах Нового Света, в Мексике.
Несколько лет назад на восточном (Атлантическом) побережье Венесуэлы обнаружили клад римских монет IV века. Золотые, серебряные и медные монеты, среди которых было много дублетов, находились в глиняном кувшине, глубоко зарытом на песчаном берегу океана, недалеко от кромки прибоя107. Видимо, клад спрятал человек, знавший цену деньгам. Скорее всего, они принадлежали одному из пассажиров римского торгового судна, потерпевшего крушение у пустынного венесуэльского побережья. Беспощадное время уничтожило все следы трагедии, разыгравшейся здесь свыше 15 веков назад, оставив в память о неизвестных мореплавателях древности только этот глиняный кувшин.
От западного побережья Африки к берегам Мексиканского залива идут мощные Канарское и Северное Пассатное течения и дуют попутные ветры (северо-восточные пассаты). И если римляне выходили за Геракловы Столбы в океан и бывали на Канарских островах, то нет ничего удивительного в том, что отдельные их корабли во время бурь или силой могучих ветров и течений заносились далеко на запад, до американского побережья. Но ни одного доказательства того, что эти «путешественники поневоле» когда-либо возвращались назад, у нас пока не было.
Впрочем, одно, мне кажется, все же есть. В 1968 году я опубликовал в издательстве «Наука» монографию «Америка и Старый Свет в доколумбову эпоху», где впервые рассказал советскому читателю о находке головки римской статуэтки II века в Мексике. И каково же было мое удивление, когда в конце того же года я получил короткое письмо-отклик на свою публикацию от известнейшего советского ботаника, соратника Н.И. Вавилова, профессора П.М. Жуковского. Ввиду важности этого письма привожу его текст полностью.
«Глубокоуважаемый Валерий Иванович!
Я прочитал Вашу интересную и деловую книгу «Америка и Старый Свет в доколумбову эпоху». Эта проблема меня занимает уже 40 лет, с тех пор как я работал рядом с академиком Н.И. Вавиловым. В своей книге Вы сообщаете о находке в Новом Свете предметов римской культуры. В 1960 г. я был в Италии, где встретился в Неаполе с профессором Каселлой. Он в течение ряда лет изучал фрески Помпеи и Геркуланума и обнаружил на них американские по происхождению культурные растения: аннону, ананас и др. Откуда римляне в I веке н.э. знали эти растения? У меня есть фотоснимки и диапозитивы многих фресок. Аннона не вызывает никаких сомнений (настолько отчетливо изображение); ананас немного неясен, но все же это — он. Извержение Везувия было в 63 (нетвердо помню) г. н.э. Есть отличная фреска, изображающая лимон. Римляне могли его знать только из Индии... Профессор Каселла опубликовал ряд работ о своих находках на итальянском языке. Я об этом писал в своей монографии «Культурные растения и их сородичи», изд. 2-е, 1964 г. Написал, как скептик.
С приветом, П. Жуковский, профессор, доктор биологических наук, доктор сельскохозяйственных наук. 15/XI-1968 г., г. Ленинград».
Вот такое интересное послание из Ленинграда прислал мне профессор П.М. Жуковский. Здесь было над чем поломать голову. О работах итальянца Д. Каселлы я знал и раньше108, но не придавал им большого значения, расценив как очередную сенсацию. И кроме того, будучи археологом, я, откровенно говоря, не очень-то вникал в суть ботанических изысканий неизвестного мне доселе итальянца. И вдруг как гром среди ясного неба! Авторитетнейший советский ботаник, работавший бок о бок с великим Вавиловым, без колебаний утверждает: профессор Каселла прав; на фресках римских городов Геркуланума и Помпеи, уничтоженных в I веке одним мощным извержением вулкана Везувий, изображены исконно американские растения — аннона и ананас!
Следовательно, на рубеже нашей эры или ранее римляне не только побывали где-то в Центральной или Южной Америке, но и благополучно вернулись назад, в Италию, поскольку именно с их рисунков и описаний античные мастера смогли точно воспроизвести в росписях вилл римских аристократов далекую заокеанскую экзотику.
Несколько лет спустя именно к такому заключению пришла большая группа экспертов-историков, археологов, этнографов, ботаников и географов, собравшихся для обсуждения проблемы трансокеанских связей Старого и Нового Света в доколумбову эпоху109. Таким образом, судя по данным ботаники, в I веке римляне знали американские растения и изображали их на стенах своих жилищ. Неясным остается лишь то, почему столь незаурядное событие не нашло своего отражения в трудах античных историков и географов того времени.
Признание возможности трансокеанских плаваний римлян в Америку в период между падением Карфагена (146 г. до н.э.) и IV веком отнюдь не устраняет необходимости давать решительный отпор всякого рода спекуляциям дилетантов на эту тему.
Особенно богата фантазиями книга американского автора Ч. Боланда, где целая глава посвящена плаваниям римлян в Новый Свет и основанию там римских колоний. Все дело, оказывается, было в том, что в I веке в Риме начались гонения на христиан. В 64 году там в течение шести дней и семи ночей бушевали неистовые пожары. Начисто выгорели целые кварталы, погибло множество людей, безвозвратно исчезли колоссальные материальные ценности. И у озлобленных погорельцев, в одно мгновение лишившихся крыши над головой и всего имущества, стало рождаться подозрение, что они — жертвы не стихийного бедствия, а намеренного поджога. По городу поползли слухи, что главным виновником постигших римлян несчастий был не кто иной, как император Нерон. И тогда, пытаясь отвести от себя гнев толпы, перепуганный император обвинил в поджогах секту христиан, собравшихся в Риме со всего Средиземноморья и тайно отправлявших какую-то новую и непонятную религию. Начались массовые аресты и избиение христиан. Их пытали и казнили сотнями, травили хищниками, сажали в тюрьмы. В этой бойне погибли предводители христианской общины — апостолы Петр и Павел. И вот тогда, спасаясь от неминуемой гибели, уцелевшие христиане добыли правдами и неправдами несколько кораблей и отправились через Атлантический океан на запад в поисках новой родины. Видимо, покровительство Божье избавило их от всех бед и напастей, и они благополучно пересекли морские просторы, сказавшись у восточного побережья штата Виргиния (США).
Вы сомневаетесь? И напрасно: у Ч. Боланда есть неотразимые аргументы в пользу своей необычайной и полной драматизма истории. В 1943 году некий инженер Д.В. Хауи купил ферму площадью около 90 га на берегу красивой реки Роанок близ городка Джеффрис в штате Виргиния. При осмотре новых владений он обнаружил куски старого железа и даже какие-то изделия из этого металла. Дальше — больше. Находки на поверхности земли новоявленного фермера уже не удовлетворяли, и вскоре инженер превратился в археолога. Хауи перекопал вдоль и поперек не только свой участок, но и его окрестности. В итоге он нашел почти целую бронзовую чашу, бронзовое пряслице и несколько железных ножей и кинжалов. Железные гвозди и долота в счет уже не шли. Было ясно, что ничего не подозревающий мир стоит на пороге новой археологической сенсации. По подсчетам инженера-«археолога», на живописных берегах реки Роанок в I—II веках находилась колония римских христиан, и, следовательно, Америка была открыта европейцами задолго до Колумба110. Увы, ученые и естественного, и гуманитарного профиля, к которым обращался Хауи, не сообщили ему ничего утешительного. Металл был сравнительно позднего происхождения, а раскопки профессиональных археологов в долине реки Роанок не обнаружили никаких следов римских поселений.
В заключение можно рассказать еще об одной сенсации, связанной с находками римских вещей на территории Нового Света. В 1983 году на дне бухты Гуанабара в Бразилии были найдены римские керамические якоря, амфоры и блюда111. По определению экспертов, керамические сосуды для масла или вина действительно были древнеримскими. А это значит, что у берегов Бразилии появлялись когда-то римские корабли. Но подводные археологи нашли вскоре корпус корабля — португальский фрегат XVIII века. А когда ученые подняли старые документы в архивах, они узнали следующую историю. В конце XVIII века Европа переживала период увлечения классицизмом и античностью. Знатные люди, военачальники, епископы пытались найти и заполучить для своих коллекций предметы античной культуры. Не отставали от этой моды и высшие сановники колоний европейских держав в Новом Свете. Корабль вез из Португалии римские древности для вице-короля Бразилии. Судно благополучно миновало океанские просторы, но внезапно налетевш ий тропический ураган потопил фрегат прямо на стоянке, в бухте Гуанабара. И если бы не уцелевшие остатки корпуса португальского фрегата, то эти изящные римские вазы еще долго волновали бы воображение наиболее горячих сторонников регулярных трансатлантических плаваний из Средиземноморья в Америку.
77 Цит. по Хенниг Р. Указ. соч. — Т. 1. — С. 67.
80 Циркин Ю. Б. Первые греческие плавания в Атлантическом океане // Вестник древней истории. — 1966. — № 4. — С. 119.
81 Цит. по Хенниг Р. Указ. соч. — Т. 1. — С. 175.
82 Там же. — С. 175—176. К сожалению, оригинал сообщения Пифея из Массилии о его путешествии в «страну олова» — Британию, в «страну янтаря» на берегах Гельголандской бухты и к знаменитому острову Туле был утерян.
84 См. Mertz H. Odysseus in America. Summary // Actas y Memorias del XXXVI CIA. — Sevilla, 1966. — T. 1. — P. 111.
85 Gordon С. Н. Op. cit. — P. 51—53.
86 Хенниг Р. Указ. соч. — T 1. — С. 172—173.
87 Гомер. Одиссея (пер. В. А. Жуковского). — М., 1983. — С. 33—34.
88 См. Casson L. Ships and Seamanship in the Ancient World. — Princeton, N. J., 1971. — P. 44—47.
90 См. Boland Ch. M. Op. cit. — P. 55.
91 Романовский Р. и др. Указ. соч. — С. 26—28.
92 Хенниг Р. Указ. соч. — Т. — С. 261.
96 Там же, — С. 302; Цезарь Г. Ю. Записки о войне с галлами. — М., 1946. —Т. IV. — С. 20 — 36; Т. V. — С. 2—23.
97 Цит. по Боднарский М. С. Античная география. — М., 1953. — С. 241.
98 Хенниг Р. Указ. соч. — Т. 1. — С. 336—337.
99 Тацит К. Жизнь и нравы Юлия Агриколы. — СПб., 1886. — Т. 1. — С. 11.
100 Хенниг Р. Указ. соч. — Т. 1. — С. 382— 383.
101 Кнорозов Ю. В. К вопросу о связях доколониальной Америки со Старым Светом // Латинская Америка. — 1986. — № 1. — С. 92.
103 Хенниг Р. Указ. соч. — Т. 1. — С. 63—67.
104 См. Franch J. A. Origen Transatlantico de la Cultura Indigena de America // Revista Española de Antropologia Americana, Separata del vol. IV. — Madrid, 1969. — P. 17.
105 См. Garcia Payon J. Una cabecita de barro, de extraña fisionomia // Boletin del Instituto Nacional de Antropologia e Historia. — México, 1961. — № 6. — P. 1—2.
106 См. Romans in the Americas // Katunob. — Vol. П. — № 2. — Carbondale, Illinois, 1961. — P. 12; Gaddis V. H. American Indian Myths and Mysteries. — Pennsylvania, 1977. — P. 102.
108 Casella D. La frutta nelle pinture Fompeiane // Pompeiane: racolta di scavii di Pompei. — Naples, 1950. — P. 355—386.
109 См. Riley С. L. et al (eds.) Man Across the Sea. — Austin — London, 1971. — P. 26.
110 См. Boland Ch. M. Op. cit. — P. 49—54, 56—61.
111 См. Придется ли переписывать историю Бразилии? // 3а рубежом. — 1983. — № 7. — С. 23.