Прииски в Буритике

Один из крупнейших центров добычи золота в западной части Колумбии находился в районе Буритики, на территории, занимаемой ныне департа­ментом Антиокия. Тут же производилась и обработка золота. Одну из плавилен в июне 1538 года посетил Вадильо с участниками своей экспедиции. Они и увидели «множество тиглей и других приспособлений, чтобы плавить золото». Рудники и плавильни отстояли на 80 лиг[1] от городка Вилья-де-Сан-Себастьян-де-Ураби, неподалеку от долины Нори у истоков реки Туриби. Сьеса де Леон помещает основной прииск Буритики на холме Короме, лежащем на пути из Санта-Фе в Антиокию и Ансерму[2], на берегах реки Рио-Гранде-де-Санта-Марта (Каука).

Как утверждает Вадильо[3], в этом районе добывалось почти все золото, вывозимое в Европу через Картахену.

Сьеса де Леон, лично посетивший индейский поселок Буритики, сообщает, что он видел «в одном доме или боио этого поселка одну тотуму (подобие большой умывальной чаши), наполненную землей, из которой промывались весомые и крупные частицы золота; мы увидели здесь также россыпи и реки, откуда эту землю брали, и дубинки (или коа), с помощью которых ее размягчали»[4].

Васко Бальбоа в письме, направленном королю еще в 1513 году, говорит о богатствах касика Дабаибе, который получал золото из района, расположенного в двух днях пути от своих владений, где находились «самые богатые в мире» золотые рудники. Бальбоа безусловно имел в виду золотые прииски Буритики. Посмотрим, что писал об этом открыва­тель Южных Морей: «Вверх по течению этой великой реки Сан-Хуан (Атрато) с левой стороны в нее впадает другая большая и очень красивая река. В двух днях ходьбы по течению этой реки живет касик, прозыва­ющийся Дабаибе. Это очень важный правитель, господин большой территории и многочисленного населения; дома у него много золота. Тот, кто не бывал в этих странах, с трудом поверит в подобные вещи. Но это мое сообщение абсолютно достоверно, и из дома этого касика Дабаибе поступает все золото, которое идет через пролив, а также то, что остается в руках местных касиков. Хорошо известно, что у них много золотых изделий странной формы и больших размеров; многие индейцы мне рассказывали, что они своими глазами видели, что у этого касика Дабаибе есть несколько корзин с золотом, и к каждой из этих корзин приставлен человек, переносящий ее на спине. Упомянутый касик собира­ет это золото потому, что он живет вдалеке от сьерры, а в двух днях ходьбы от него находится чудесный край, плотно заселенный дурными и жестокими людьми, которые, когда у них есть возможность, занимаются людоедством; они не знают над собой никакого господина и никому не подчиняются; это воинственные люди; каждый из них живет сам по себе; они, согласно сведениям, которыми я располагаю, являются хозяевами самых богатых в мире золотоносных рудников; эти же рудники находятся в той земле, где возвышается как будто самая высокая сьерра в мире; во всяком случае, я думаю, что человек не видел другой столь же высокой. Она начинается где-то около Урабы, находящейся возле залива, но немного в глубь материка, т. е. примерно в 20 лигах от моря. Ближе к морю сьерра переходит в равнину. А чем дальше идешь по сьерре в глубь материка, тем она больше поднимается. Она столь высока, что ее покрывают тучи; за два года, в течение которых мы там находились, только дважды можно было узреть ее самые высокие вершины, потому что обычно их заволакивают облака. Достигнув наибольшей высоты, сьерра затем понижается. На этих склонах много деревьев. А потом Кордильеры переходят в ровную местность без всякой возвышенности, и наконец сьерра окончательно умирает, уступая место самой красивой и самой ровной в мире земле, находящейся недалеко от местности, в которой обитает касик Дабаибе. Золотые рудники находятся в самом конце отрогов этой сьерры, если обратить лицо в сторону рождения солнца; рождающееся солнце как раз восходит над ними; и от места жительства указанного касика до этих богатых рудников—два дня пути. Добывают золото без всякого труда двумя способами. Один состоит в том, что ожидают полноводия рек, текущих в ущельях, а когда реки опадают и высыхают, то золото, смытое с горных отвесов и принесенное с сьерры, остается на поверхности в виде крупных зерен (индейцы рассказывали, что они достигают размеров апельсина или кулака), а также в виде гладких пластин. Другой способ добычи золота состоит в том, что ожидают, когда в сьерре высохнет трава, после чего ее поджигают, а затем отправляются на поиски на возвышенности и в низины и находят большое количество золота в виде самородков красивой формы. Индейцы, собирающие это золото, плавят его в слитки и этим откупаются от касика Дабаибе» [5].

Говоря о той же самой местности, Сьеса де Леон пишет: «Выйдя затем из Антиокии, можно достигнуть небольшой горы, называемой Короме, которая возвышается среди небольших долин, где раньше имелось многочисленное население; когда же сюда пришли испанцы и завоевали эту местность, численность индейцев очень сильно сократилась. На земле этих племен имеются очень богатые (золотые) рудники и многочисленные ручьи, откуда его также можно добывать... отсюда дорога ведет в одно место, где раньше было селение, состоящее из больших домов, принадле­жавших рудокопам, добывавшим золото.

Здесь также стоят дома местных касиков, которым их индейцы доставляют большое количество золота. И точно известно, что из этой горы происходит большая часть того богатства, которое было найдено в больших захоронениях в Сину и которое забрали испанцы»[6].

После того как город Антиокия оказался в пределах Буритики, испан­ские поселенцы продолжали эксплуатацию тех приисков, в которых рань­ше гак активно трудились туземцы. К рудникам было прикреплено семьсот индейцев, которые должны были добывать в год золота на пятьде­сят тысяч песо[7]. Во времена испанского завоевания на рудниках работа­ли индейцы, позднее там стал использоваться труд негров. Гильен Чапарро[8] сообщает, что в свое время здесь работало около трехсот негров-рабов.

Индейцы в районе Буритики разрабатывали золотые жилы, а в засушливый сезон, когда уровень воды в реках был сравнительно невысок, добывали золото, вымывая его из песка. Они переворачивали большие глыбы, лежащие на берегах, и находили под ними большие золотые россыпи.

В верховьях реки Туриби у каждого индейца был свой рудник. Вадильо и его спутники видели «золотые жилы, которые тянулись вдоль обрыва, состоявшего, очевидно, из разновидности сланца почти белого цвета; некоторые рудники достигали трех стадий[9] глубины»[10]. Тот же самый автор рассказывает, что среди прочих предметов, изготовляемых ими, преобладали носовые украшения (каракури) и что в обмен на золото они получали индейцев из других земель, чтобы пожирать их. Для взвешива­ния металла пользовались обычными весами и другими приспособлениями. Индейские труженики были очень квалифицированными старателями и посвящали делу добычи золота большую часть своей жизни. На одном из уступов горы находились жилые помещения, принадлежащие как самим старателям, так и местным касикам, которые держали здесь группы своих подданных, также используемых для добывания золота.

До испанцев доходили слухи, что большая часть золота, которое они нашли, разрыв индейские захоронения в Сину, была произведена на приисках Буритики[11].

Опираясь на эти данные, Хуан де Кастельянос[12] написал об этих индейцах следующие строки:

«Не трудолюбцы — но зато богаты.

Ведь все, что делают они,— из злата.

Склонившись над золотоносной жилой,

Они ее без жалости ломают.

Тут не считаются с затраченною силой,

Во имя золота живут и умирают.

И возвращаются домой с большой наживой,

Сколь пожелают, столько собирают.

Такая уж звезда над этой нивой,

Ее просторы золотом сверкают»[13].

Вадильо сообщает, что имелись определенные места, в которых производилась продажа золота и куда являлись люди, желавшие его приобрести.

«Индейцы Сину говорили, что для приобретения золота необходимо идти в Моклы... которое, по сведениям, полученным от Сесара, является местом, куда индейцы приходят торговать друг с другом, и это не про­винция, а рынок; и каждое из таких мест, в которых торгуют, назы­вается Моклы...»[14].

Индейцы, проживавшие близ селения Сан-Себастьян, основанного Алонсо де Охэдой в четырех лигах к востоку от устья реки Атрато или Дарьена, в момент открытия и завоевания их земель были обладателями большого количества золотых украшений.

Сьеса де Леон сообщает нам, что эти туземцы хранили в корзинах, называемых аба, золотые изделия в виде колокольчиков, блюд, украше­ний, серег, мелких четок и больших раковин, используемых для прикры­тия мужских половых органов. Эти индейцы получали золото путем обмена с племенами внутренней части территории, действуя через посред­ство «крупных купцов и торговцев», которые имелись среди них и которые в обмен на ювелирные изделия и хлопчатобумажные ткани поставляли во внутреннюю территорию диких свиней, соль и рыбу.

Упоминание купцов и торговцев в районе залива Урабы имеет большое историческое значение, гак как оно отражает культурные контакты северо-западной части Колумбии с некоторыми районами Центральной Америки, в частности Панамы, где находят предметы явно колумбийского происхождения. Очень возможно, что золотые предметы, служившие объектом торговли, составляли часть продукции, выпускаемой развитым ювелирным производством в Сину, чьи изделия вывозились в различные местности, расположенные на значительном расстоянии[15].

Современный исследователь Герман Тримборн с помощью историче­ских источников, относящихся к XVI и XVII векам, сумел раскрыть роль, принадлежавшую горнодобывающему центру Буритики в меновой торгов­ле между народами, обитавшими в центральной и северной части колумбийского запада. Он пришел к следующим выводам.

1.Горнодобывающий район Буритика состоял из нескольких населен­ных пунктов.

2.Земля в этом районе была малоплодородной, растительность небога­тая, рудокопное дело, которым занимались его жители, также влияло на плодородие земли. В районах Урабы и Сину рудокопы приобретали продукты, которых было мало на их территории или которые не производились вследствие занятости населения рудокопным делом.

3.Рудники находились в частной собственности, причем владение ими не было привилегией или монополией касиков, однако последние, исполь­зуя личные повинности своих подданных и рабочую силу своих рабов, получали от них значительные прибыли.

4.Разработка рудников с наносными отложениями осуществлялась после разлива ручьев, когда золотые крупицы оказывались на поверхно­сти земли. В горах же предварительно выжигалась растительность, что облегчало поиски металла. Золотые жилы разрабатывались обычно путем вертикальных шахт; горизонтальная проходка не применялась. Эти шахты рылись глубиной до двадцати и более метров, причем скорость проходки составляла самое большее один метр в день.

5.Плавильни и прочие мастерские находились обычно в местностях, отстоящих на определенном расстоянии от приисков. В районе же приисков, согласно имеющимся сведениям, изготовлялись только так называемые карикури и пластинки из низкопробного золота.

Благодаря богатым залежам золота и его интенсивной добыче район Буритики стал и одним из важнейших, если не самым важным торговым центром южноамериканского северо-запада. От этого древнего рудного центра на далекие расстояния по всем направлениям шли торговые пути. Один из торговых путей шел от Буритики через Западную Кордильеру к Дабейбе и другим касикатствам (княжествам) района Куэвы и залива Урабы, продолжаясь затем оттуда к полуострову Дарьену. Другой торговый путь вел к Сину. На юге эти пути достигали зоны Кимбайя, на востоке — реки Магдалены и продолжались почти что до территории, занятой чибча, то есть до восточных плоскогорий с умеренным клима­том [16].