Ремесленное производство

Интенсификация ремесленного производства и его специализация, а также коммерческий/рыночный обмен стали ключевыми факторами перемен в экономике и социальных связях Теотиуакана. Специалисты могли работать как на себя, так и по найму у более зажиточных горожан, а их мастерские в основном располагались внутри жилых компаундов либо на общих городских участках между ними. По всей видимости, ремеслом в городе было занято не менее трети населения. В мастерских Теотиуакана изготовляли косметику, различные фигурки, керамику и необходимые для помола предметы; там плели корзины, обрабатывали камень, раковины, слюду, кожу, обсидиан, аспидный сланец и кость; шили одежду, регалии и производили текстиль, а также выполняли работы, связанные со штукатуркой и многим другим.

Производство внутри города можно разделить по следующим сегментам:

1) бытовые товары, часто изготовлявшиеся на периферии города;

2) элитная одежда и регалии, которые в основном производились в центрах баррио;

3) утварь, связанная с правлением и властью в городе, часто создававшаяся на территории храмов и дворцов.

Под мастерскими следует понимать места сосредоточения связанных общим делом людей, занимавшихся ремесленным производством изделий и предметов, идущих на личное потребление, обмен, уплату дани/налогов или иные нужды их владельцев. Были в городе мастерские, производство в которых контролировали государственные и религиозные институции, однако большинство из них располагалось в жилых резиденциях[1]. Суммируя, можно выделить следующие места, где археологи фиксируют занятия ремесленным производством:

1) Жилые компаунды, где делались предметы повседневного быта для их обитателей. В основном там ремеслом занимались время от времени – например, затачивали края обсидиановых лезвий или получали новые из брусков;

2) Обширные ремесленные сектора на периферии Теотиуакана – там изготовлялись предметы, востребованные городским населением. На северо-востоке находились многочисленные мастерские по обработке обсидиана, вероятно, потому что Отумба и Пачука располагались именно в этом направлении. Обработкой камня занимались в восточной части города, например, в небольшом районе Текопаке (N3E5) изготовляли изделия из слюды, жадеита, серпентина, кварца, кварцита, текали и раковин – предполагается, что материал поступал с востока. В южной части, например, в Тлахинге 33, разместились мастерские по производству керамических предметов – там же находился источник необходимой им глины. На северо-западе сконцентрировались мастерские по заготовке известковой штукатурки – предположительно потому, что основной источник известняка находился в долине Тулы. Судя по отдалённости от центра, периферийные мастерские, скорее всего, в значительной степени были независимыми;

3) Различные сектора внутри баррио, где под присмотром знати создавали маркеры лиц, обладавших высоким статусом, например, одежду и головные уборы;

4) Государственные мастерские – там под присмотром правителей изготовляли необходимые государству вещи: изделия из слюды, дротики, украшения для курильниц театрального типа, жадеитовые и травертиновые предметы.

При этом у теотиуаканцев существовала строгая специализация – мало кто занимался другим ремеслом, помимо своего основного, разве что земледелием[2]. Лица, принимавшие участие в массовом производстве определённого вида продукции проживали в одном районе, соседствовали друг с другом. Такие ремесленные кварталы находились на периферии города. Дома знати контролировали исключительно изготовление предметов роскоши, которые подчёркивали и выделяли их статус. Правители надзирали за созданием важных для их политической власти вещей, например, обсидианового оружия и различных ритуальных эксцентриков[3], делавшихся в мастерских, расположенных у пирамиды Луны.

Гончарное дело

В целом керамику в мегаполисе можно разделить на пять больших подвидов:

1) Сосуды с незначительным узором или без него. По размерам, форме и другим характеристикам становится очевидно, что их использовали для переноски и хранения содержимого, а также приготовления пищи;

2) Посуда различной формы, изящная и часто неплохо декорированная. По всей видимости, она служила для сервировки стола или даже демонстрации богатства владельцев;

3) Ритуальные курильницы;

4) Фигурки и небольшие украшения;

5) Керамические инструменты, например, «лунате», использовавшийся для придания форм горшкам.

Кольцевые в основании чаши тонкостенной оранжевой керамики, уложенные друг в друга. Фото: Д. Карбальо (по D. M. Carballo «The Social Organization of Craft Production and Interregional Exchange at Teotihuacan», 2013)

Особенно Теотиуакан характеризуют два типа керамических изделий, которые широко распространились на подпавшей под его влияние территории и достигли даже отдалённых районов Месоамерики, а именно а) тонкостенная оранжевая посуда и б) курильницы театрального типа. Тонкостенная оранжевая керамика пользовалась популярностью у жителей Центральной Мексики ещё с позднего формативного периода. Она стала стандартизированной вследствие огромного спроса со стороны Теотиуакана и его торговой сети – в самом городе изделия этого типа обнаруживают во всех компаундах. Чаще их выявляют в захоронениях, а не в обычных мусорных кучах, то есть тонкостенную оранжевую посуду использовали в основном в ритуальных целях и передавали по наследству в качестве семейной реликвии. Её находят даже в Гондурасе, что говорит о социальной значимости контактов с Центральной Мексикой и Теотиуаканом, превосходившей все трудности перемещения хрупкой посуды на дальние расстояния. Однако, вопреки популярному ранее мнению, тонкостенная оранжевая керамика в Теотиуакане была не местной, а привозной – её огромными партиями доставляли из мастерских, расположенных в южной части современного штата Пуэбла (Рио-Карнеро, 200 километров от Теотиуакана).

Городские мастерские, занимавшиеся изготовлением керамики, имели свою специализацию. Так, например, к югу от реки Рио-Сан-Лоренсо находился район жилых компаундов Тлахинга, где производили оранжевую керамику типа Сан-Мартин. Мастерские на его территории были независимыми. Там обнаружили кластер гончаров, имевший, вероятно, определённую организационную структуру, чего нельзя точно сказать о ремесленных кластерах в других районах. В рамках Теотиуаканского картографического проекта в данном баррио выявили самую большую долю осколков оранжевой посуды Сан-Мартин, соответственно, можно сделать вывод, что производство этого типа керамики было сосредоточено на указанной территории, в частности в компаунде Тлахинга 33. Других мест, где она могла бы изготовляться, пока не найдено. Во время раскопок выяснилось, что жилой компаунд Тлахинга 33 был основан несколькими семьями мастеров по обработке камня в фазу ранней Тламимилольпы (150-250 гг.), но уже к периоду позднего Шолальпана (450-550 гг.) они занимались производством оранжевой керамики типа Сан-Мартин. Вероятно, смену специализации можно объяснить тем, что элитные баррио, например, Ла-Вентилья, забирали себе производство каменных регалий у бедных, независимых специалистов. После коллапса Теотиуакана изготовление посуды Сан-Мартин прекращается.

Независимые гончары создавали не только «бытовые» изделия, но и различные ритуальные сосуды. Так, в Местечке 520 обнаружено место обжига и множество осколков чаш, цилиндрических сосудов и фигурок Бога грозы. Местные гончары проживали в простых домах из адобы и прочих недолговечных материалов.

Составная курильница театрального типа. Была украшена слюдой и расписана жёлтой, белой, красной и чёрной красками. Национальный музей антропологии (Мексика). Инв. № 10-0080432. 200-650 гг. 49,2х41,5х19,9 см. Фото: Д. Иванов

В отличие от сравнительно бедных, независимых гончаров Тлахинги 33 и Местечка 520, их коллеги, изготовлявшие составные курильницы театрального типа и украшения адорно (исп. adornos – украшения, в данном случае декоративные пластины и прочие элементы) к ним, занимались этим в построенной в фазу позднего Шолальпана (450-550 гг.) большой мастерской, расположенной у северо-западного угла Сьюдаделы с внешней стороны. Её территория была огорожена с востока, севера и запада 3-4-метровой стеной, а с юга мастерская примыкала к Сьюдаделе и связывалась с её северным компаундом лестницей. Огромный огороженный участок имел в длину 380 м, а в ширину – 80 м, при этом сама мастерская располагалась в его западной части. С западной стороны у мастерской обнаружили небольшие помещения, выходящие на Дорогу мёртвых, которые, как считается, были магазинами, где продавали готовые изделия. На её территории найдены предметы, связанные с полным циклом производства, всего около 20 тысяч керамических осколков – лекала, разбитые декоративные дощечки и прочие адорно, полировщики, отходы, листы слюды и размельчители краски, использовавшейся для украшения курильниц. Изготавливаемые гончарами композитные керамические курильницы использовались в ходе церемоний, поэтому имели непосредственное отношение к теотиуаканскому государству в целом и его религиозной иерархии, а также к военной тематике, ведь часто фигурками в них выступают воины. Эти изделия называют «курильницами театрального типа» за сходство с театральной сценой, хотя на самом деле это, скорее всего, была модель помоста храма. Данные изделия находят практически во всех жилых компаундах Теотиуакана и в расположенных далеко от города сообществах, например, в предполагаемой колонии мегаполиса Монтане, расположенной на побережье Тихого океана в Гватемале, а также в Каминальхуйу и Эскуинтле. Судя по всему, курильницы театрального типа чаще использовались в частных, домашних ритуалах, их производством занимались не только государственные/храмовые мастерские, но и простые домохозяйства. Осколки таких изделий находили как в жилых, так и в общественных строениях – вероятно, существовал механизм трудовой повинности населения города, и гончары обязаны были какое-то время проводить за работой на общественной территории.

Производством керамики в период расцвета Теотиуакана занимались и бедные районы, как, например, Местечко 520 (Сан-Хосе 520). Исследователи выяснили, что там находился центр её изготовления по найденным осколкам неудачно сделанных горшков, вероятным подставкам, использовавшимся в процессе придания формы сосудам и 6-10-сантиметровым глиняным «лунате» в форме банана, которые также задействовались для придания форм горшкам (многие были со следами использования в качестве скребков). В основном гончары Сан-Хосе 520 делали чаши с загибом краев во внешнюю сторону.

В Тлахинге изготавливали главным образом глубокие с широким горлышком горшки «кратеры» и в меньших количествах так называемые «амфоры» с узким горлышком. В расположенном в северо-западной части города местечке Косотлан 23 (23:N5W3) гончары занимались производством фигурок и украшений адорно для курильниц театрального типа. По большому количеству осколков, в том числе испорченных изделий, исследователи идентифицировали его как, вероятно, независимую мастерскую, в которой даже применяли формы для быстрой и массовой заготовки изделий.

Что касается государственного и элитного контроля за производством и распределением керамики, то едва ли в Теотиуакане он практиковался, за исключением двух видов изделий: курильниц театрального типа, которые фактически стали символом мегаполиса, использовались в ритуалах и получили широкое распространение за его пределами, а также изящных цилиндрических сосудов-триподов, многие из которых после обжига покрывались штукатуркой и затем раскрашивались. Последние элита Теотиуакана использовала в качестве ценных подарков представителям знати других регионов и городов. Возможно, государство контролировало также импорт из Пуэблы и дальнейшее распределение тонкостенной оранжевой посуды, однако неоспоримых подтверждений этому пока ещё не найдено.

С развитием города видоизменялась и керамика, которой пользовались его жители. Так, в период с 100 по 250 гг. она была преимущественно монохромной. Сервировочная посуда имела тёмно-коричневый или чёрный цвет, что резко контрастирует с более яркими тонами, характерными для предыдущего типа. Создавались в тот период также красные сосуды с частичками гематита для блеска. Приобретают популярность и сохраняют её на протяжении всего теотиуаканского периода (правда, видоизменяясь) чаши-триподы с плоским дном. У некоторых из них присутствуют резные узоры.

Контуры керамических изделий Теотиуакана (размеры не соблюдены): 1. «флореро»; 2.кувшины; 3. вазы; 4. «олла»; 5. чаши; 6. тарелки и блюдца; 7. «кратер»; 8. «амфоры»

Пользовались спросом и цилиндрические вазы. Во времена фаз Миккаотли (100-150 гг.) и ранняя Тламимилольпа (150-250 гг.) сосуды-триподы были с вывернутыми краями, а уже в позднюю Тламимилольпу (250-350 гг.) такой тип становится редкостью – его заменили изделия с прямыми краями с полыми или цельными прямоугольными ножками, либо круглыми и полыми ножками. Цилиндрические вазы различались весьма значительно с точки зрения качества изготовления – самыми ценными были те, что покрывались штукатуркой, поверх которой наносились рисунки.

Чаши с загибом краев являлись популярной сервировочной посудой в фазах Тламимилольпа (150-350 гг.) и Шолальпан (350-550 гг.) – причём она характеризовалась разным качеством исполнения, часто была монохромной, иногда с резьбой и почти всегда хорошо обрабатывалась. Использовавшиеся сначала небольшие ножки к фазе Шолальпан либо исчезли, либо стали рудиментами. Изделия данного типа являются наиболее часто встречающейся сервировочной посудой в Теотиуакане – очевидно, ими пользовались во всех домохозяйствах. Такие чаши также часто находят в захоронениях.

В период 100-250 гг. теотиуаканцы продолжали пользоваться кувшинами для жидкости «флореро», но теперь их горлышко стало ещё длиннее, а края – более вывернутыми.

Тонкостенная оранжевая посуда из южной Пуэблы представлена в Теотиуакане главным образом простыми полусферическими чашами с круглым донышком. По оценке исследователей, её доля среди всех сосудов мегаполиса достигала 10-15%. Зачем же Теотиуакану требовался такой объём данного типа посуды? Судя по тому, что у многих чаш внутри отмечены следы стирания (но не порезы), их, возможно, использовали для помола перца чили и других приправ.

Что же касается местной оранжевой керамики типа Сан-Мартин, то она появляется в небольших количествах в фазу поздняя Тламимилольпа (250-350 гг.), а затем становится весьма популярной. В основном это были горшки («кратеры») с намеренно оставленным шероховатым дном для приготовления пищи на огне и «амфоры» для переноски и хранения пищевых продуктов или напитков, вероятно, пульке. Обжигали данную посуду при высокой температуре, что давало ей красновато-оранжевый оттенок, однако следов использования печей не найдено. Орнамент на таких изделиях отсутствует.

Сосуды «олла» по форме довольно однообразны, без особых вариаций, и встречаются лишь с небольшими изменениями краёв и горлышка. Это была бытовая посуда, которую использовали для транспортировки, хранения и приготовления пищи.

В Теотиуакане известны импортные «кратеры» и «амфоры», скорее всего, изготовлявшиеся за пределами долины Мехико, в частности в штате Герреро. Они относятся к типу Granular Ware и по материалу легко отличимы от местных изделий. После тонкостенной оранжевой керамики это вторая с точки зрения популярности импортная посуда. В меньшем количестве в городе можно встретить «Блестящую» посуду, вероятно, поставлявшуюся из разных центров на побережье Мексиканского залива. Встречаются её местные подделки, поскольку «блестящая» посуда довольно изящна и весьма ценилась за это. Импортировались также изделия из Западной Мексики, Оахаки, побережья Мексиканского залива и территории майя. Чаще всего они встречаются в этнических баррио.

С 250 года в Теотиуакане появляется так называемая Кубковая посуда («Copa Ware»), имевшая вид небольших кубков («кремовых кувшинов»), порой с вертикальными кольцевыми ручками и носиком, либо цилиндрических сосудов-триподов с ножками в стиле талуд-таблеро. Такой тип керамики отличается материалом, из которого её изготовляли местные мастера – глина использовалась качественная, вероятно, очищенная от примесей.

Примечательно, что в городе найдено мало керамических комалей – плоских сковородок. Их по большей части обнаруживают сконцентрировано в определённых жилых компаундах, что побудило ряд исследователей предположить специализацию последних на приготовлении тортилий. Если так, то тортильи – основная пища в поздней центральномексиканской кухне, не были в то время ещё столь распространены. С другой стороны, метате и мано встречаются часто, то есть муку из кукурузы индейцы делали, возможно, для каш и тамалей.

Большое распространение в мегаполисе получили керамические курильницы театрального типа. С 100 по 250 гг. украшения адорно к ним всё ещё изготавливали вручную.

Обнаруженные в тайнике у конца Восточной дороги керамические фигурки женщин с ребёнком в люльке. Фото: Мигель Моралес (по J. Delgado Rubio «Las mujeres de Teotihuacán: prestigio, poder e incertidumbre», 2017)

Курильницы канделеро в этот период ещё не были распространены. Но затем данное теотиуаканское изобретение становится популярным. Вероятно, их использовали в домашних ритуалах, поскольку в больших храмах они не встречаются, напротив, чаще появляются с оранжевой посудой типа Сан-Мартин. Эти курильницы представляют собой небольшие предметы с углублением и в какой-то степени напоминают подсвечники – отсюда их название, хотя пока неизвестно, что именно сжигалось в них. Сначала они были однокамерными, а затем стали чаще встречаться двухкамерные канделеро. Попадаются такие курильницы в основном только в Теотиуакане, небольшое их количество также найдено в Матакапане (юг побережья Мексиканского залива) и Монтане (тихоокеанское побережье Гватемалы), в других местах случались лишь единичные находки.

Встречаются в мегаполисе круглые в основании сосуды с тремя торчащими из края полыми выступами, направленными вовнутрь. Это были переносные печи, в которых поддерживали огонь для отопления помещения, а также готовили пищу – сверху на выступы ставили горшок, в котором тушили или варили.

Фигурка «Хозяин». Фото: Ян Мерселл/Mexicolore (www.aztecs.org)

Керамические фигурки на ранних фазах развития мегаполиса в основном изготовлялись вручную. Среди них учёные выделяют несколько типов, которые, вероятно, имели различное применение. Так называемые «портретные» фигурки вполне могли быть игрушками для мальчиков. Существует предположение, что они являлись изображениями либо танцоров, либо воинов, готовящихся бросить копьё одной рукой и держащих щит в другой. Поскольку все военные аксессуары, в том числе и головной убор, изготовлялись из недолговечных материалов, то они до нас просто не дошли, однако данная гипотеза подтверждается похожими позами фигурок-копьеметателей из других частей Месоамерики. Судя по всему, «портретные» фигурки в значительном количестве изготавливались в мастерской при Сьюдаделе, что предполагает их большую значимость для теотиуаканского государства. Другим типом фигурок были шарнирные «куклы» – вероятно, игрушки для девочек, производившиеся в мастерской Косотлана 23. Встречаются в Теотиуакане «полуконические» фигурки людей без нижней части тела и рук, но часто в изысканных головных уборах. Предполагается, что они изображают погребальные свёртки. Похожи на них так называемые «тронные» фигурки. Возможно, то, что их несли на носилках, указывает на высокий статус персонажей. Ещё один тип небольших фигурок назвали «шипе» за предположительное сходство с ацтекским богом Шипе-Тотек, которого изображали в коже принесённого в жертву человека. Впрочем, с подобной идентификацией согласны не все исследователи, существует предположение, что на лицах фигурок всего лишь защитный шлем, который могли носить воины или игроки в мяч, а на теле – кожаный доспех. Ещё более загадочными оказались так называемые «хозяева». Это большого размера полые керамические фигуры человека с дверцей на груди или со снимающейся передней частью тела, внутри которых находятся меньшего размера статуэтки других людей (числом от одного до более чем десяти), часто пышно одетых и с головными уборами. «Хозяина» некоторые исследователи посчитали Великой матерью, оберегающей своих воинов. Среди них Дж. Берло, которая отметила, что пол фигуры можно было определить по несохранившейся одежде и украшениям.

Найденная в Аскапоцалько глиняная форма для изготовления керамической фигурки в теотиуаканском стиле. Фрагмент. 300-650 гг. (коллекция МАЭ РАН, № 5481-119)

В дальнейшем, уже после 250 года и вплоть до коллапса города, с увеличением количества жителей в Теотиуакане стал меняться масштаб производства и способы изготовления керамических изделий. Так, например, в местечке Косотлан 23 в 1 километре к западу от пирамиды Луны изначально гончары делали фигурки вручную, а затем, уже в фазу поздней Тламимилольпы (250-350 гг.), организовали массовое производство и пользовались для этого заранее заготовленными формами[4]. Такие формочки находят и в компаунде Шолальпан. Считается, что их могли получать по моделям, полученным из других материалов, в частности дерева. То же происходило и с украшениями адорно для составных курильниц театрального типа. Исследователями было отмечено, что в ранние фазы городская керамика обладала довольно большим разнообразием форм, гончары изготовляли различные виды посуды. В дальнейшем, при увеличении объёмов производства, упростились способы подготовки материала и финишной обработки изделия, а также увеличилась степень специализации мастерских на определённых типах керамики. Это начинает проявляться уже в фазу поздней Тламимилольпы, но особенно характерно для фазы Шолальпан (350-550 гг.). Случались и исключения, например, оранжевая посуда Сан-Мартин оставалась до определённой степени весьма разнообразной, но только та её часть, что предназначалась для использования непосредственно в районе изготовления, то есть в Тлахинге.

Текстиль

В политической экономике Месоамерики текстиль играл важную роль. При его производстве были задействованы практически все домохозяйства – от простых до знатных и даже царских. Известно, что занимались этим делом в основном женщины, но случались и исключения. В самом Теотиуакане едва ли была налажена значительная заготовка текстиля – сырье поступало туда уже в готовом виде, о чём свидетельствует отсутствие вплоть до эпиклассического периода пряслиц. В то же время, теотиуаканцы заготавливали пряжу и нити магея, из которых затем изготавливали ремни, мешки и грубую одежду. Поскольку текстиль недолговечный материал, а климат в долине Теотиуакана не способствует его сохранности, до наших дней дошло лишь несколько разложившихся фрагментов. Но уцелели такие связанные с изготовлением ткани и вышиванием инструменты, как иголки и шила. По всей видимости, в мегаполисе занимались и вышивкой.

Жрец в изысканном хлопковом одеянии на фреске из Тепантитлы (реконструкция, Национальный музей антропологии в Мехико). Фото: Д. Карбальо (по D. M. Carballo «The Social Organization of Craft Production and Interregional Exchange at Teotihuacan», 2013)

Керамические пряслица стали применять на юге центральной части побережья Мексиканского залива к Терминальному формативному периоду (200 г. до н.э. – 100 г. н.э.). В раннюю классику возросшая социальная роль текстиля стала причиной увеличения производства там хлопка, что зафиксировано в регионах Миштекилья и Туштла.

С побережьем Мексиканского залива очень тесно контактировали два баррио Теотиуакана. Так, в Теопанкаско было обнаружено огромное количество материала, связанного с пошивом изысканной одежды, украшенной большим количеством узоров и декоративных элементов. По всей видимости, с побережья, наряду с другими престижными товарами (например, морскими раковинами и яркой керамической посудой), импортировали хлопковые такни, мантас, а небольшие ушки игл указывают на вероятность импорта сырья, необходимого для вышивания различных узоров на костюмах. Исследование захороненных в центре Теопанкаско людей позволило учёным сделать вывод о том, что портными там были мужчины, мигрировавшие с побережья Мексиканского залива, вероятно, из региона Наутла, расположенного в северном Веракрусе. В Баррио торговцев – ещё одном районе, тесно контактировавшем с побережьем залива – пошивом одежды занимались уже женщины, участие которых в социально ценном труде способствовало приобретению ими относительно высокого статуса, особенно в сравнении с другими женщинами, вовлечёнными в ремесленное производство на основе местных ресурсов, например, волокон магея или глины. В Баррио торговцев делали бытовой текстиль, который предназначался для общего потребления. Местные мужчины, скорее всего, занимались торговлей на большие расстояния, курсируя между побережьем Мексиканского залива и Теотиуаканом, на что у них уходило приблизительно десять дней в одну сторону.

О социальном значении текстиля для Теотиуакана говорят изображения одежды на керамических фигурках и фресках, а также наличие пошивочных мастерских в центральных частях таких баррио, как Теопанкаско и Ла-Вентилья. Создававшийся там изысканный текстиль носила элита, также его использовали в качестве подарков, предназначенных для обмена.

Обсидиан

Из всех ремёсел Теотиуакана особое внимание привлекает индустрия обработки обсидиана. Это был, пожалуй, первый по значимости ресурс для экономики мегаполиса. Поскольку в Центральной Мексике классического периода металлов не знали[5], спрос на обсидиан оставался постоянным и в значительной степени всеобщим – данный товар был необходим месоамериканцам для совершения многих повседневных дел. По указанной причине некоторое преимущество получали те центры, которые располагались недалеко от источников вулканического стекла (то есть обсидиана), в частности Теотиуакан.

Обсидиановые осколки из мусорной кучи в ремесленной мастерской, расположенной недалеко от пирамиды Луны. На рисунке показаны эксцентрики в форме собак и змеи, заготовка для починки наконечников копий, а также фрагмент большого ножа (зарисовка D. M. Carballo «The Social Organization of Craft Production and Interregional Exchange at Teotihuacan», 2013)

Предполагается, что в городе сформировались местные и региональные независимые мастерские, а помимо них существовали и управлявшиеся государством. Возможно, со временем Теотиуакан попытался монополизировать производство и торговлю обсидианом в Месоамерике, но, как показали М. Голитко и Г. Фейнман, даже ему не удалось взять под контроль всю торговую сеть. В период начала расцвета мегаполиса связи между западной и восточной Месоамерикой были ещё относительно слабыми и разрозненными, затем со временем торговая сеть всё больше концентрировалась вокруг Теотиуакана, однако он всегда оставался хотя и важным, но не единственным её узлом. То, что ремесленники мегаполиса могли играть ключевую роль в производстве изделий из обсидиана, ещё не означает, что они также монополизировали сеть распределения товаров на макрорегиональном уровне. Кроме того, некоторые специалисты считают, что масштаб индустрии производства обсидиановых инструментов в Теотиуакане преувеличен. Изначально предполагавшуюся цифру в четыре сотни обсидиановых мастерских на пике развития города почти определённо можно назвать завышенной. Эксперименты показали, что сравнительно небольшое количество обработчиков вулканического стекла было способно удовлетворить потребности в этом товаре как городских жителей, так и окружающих мегаполис поселений.

Отметим, что большая часть найденных в ближних сёлах обсидиановых инструментов была заготовлена не в мастерских Теотиуакана. Это означает, что приоритетными задачами его мастерских являлись удовлетворение собственно городских потребностей и заготовка изделий для экспорта. В то же время, доля экспорта не была столь значительной, как ранее предполагалось. Так, большинство теотиуаканских предметов из обсидиана в ранний классический период попадало в низменности майя в качестве подарков, то есть на индустрию вулканического стекла в мегаполисе такое распределение оказывало минимальное влияние (подобные обмены, однако, способствовали укреплению экономических связей в целом – аналогичная практика широко использовалась в постклассический период).

Большинство лезвий в Теотиуакане изготовляли из зеленого пачукского обсидиана, а большинство бифасов (двусторонних лезвий) – из отумбского обсидиана. Крупные шли на наконечники для копий, а небольшие – для дротиков. Среди прочих обсидиановых предметов выделяются «скребки магея», которые, вероятно, использовались для добычи сока растения, а также длинные, узкие и заострённые бифасы, видимо, применявшиеся в ритуалах самопожертвования крови. Делали теотиуаканцы из обсидиана и эксцентрики в форме людей, змей, койотов и прочих животных или абстрактных символов, например, полумесяца, значение которого, к сожалению, остаётся неясным. Встречаются огромные эксцентрики, но большинство совсем небольшие. Часто находят обсидиановые изделия без следов использования – очевидно, их создавали в ритуальных целях.

У северо-восточных окраин Теотиуакана обработчики вулканического стекла получали болванки и изготовляли из них призматические отщепы и лезвия, наконечники, эксцентрики, монофасы и бифасные орудия. В районе Тлахинга обсидиановая мастерская находилась в жилой резиденции – по остаткам производства видно, что опытные специалисты (нэпперы, обработчики камней) здесь обучали своему делу новичков, вероятно, связанных с ними семейными узами. В предполагаемой региональной мастерской в Сан-Мартине обработчики обсидиана трудились лишь периодически, хотя производили широкий спектр обсидиановых предметов.

Обсидиановые артефакты, которые были изготовлены в мастерской у пирамиды Луны и впоследствии обнаружены на территории мастерской (b, d, f, h) и в захоронениях внутри пирамиды Луны - № 2 (i) и № 5 (a, c, e, g, j, k)

a), b) двусторонний нож; c) наконечник; d) койот; e) змея; f), i) артефакт в виде полумесяца; g) антропоморфная фигурка; h) трехлопастный артефакт; j) наконечник; k) предмет с элементами наконечника, змеи и трехлопастного артефакта. Зарисовка Д. Карбальо (по D. M. Carballo «Implements of State Power», 2007)

К западу от пирамиды Луны и на большой ограждённой территории севернее её были найдены многочисленные обсидиановые осколки – здесь располагалась государственная мастерская по изготовлению наконечников для дротиков, лезвий, эксцентриков (змей, антропоморфных фигурок, койотов), миниатюрных двусторонних ножей и ланцетов[6]. В длину по оси восток-запад она имела около 400 м, а в ширину по оси север-юг – от 114 до 144 м. Символических предметов, связанных с военной идеологией, там изготовляли намного меньше, чем собственно наконечников для использовавшихся воинами дротиков – счёт последних, видимо, шёл на тысячи. Судя по всему, работали мастера не на покрытом штукатуркой полу, а на утрамбованной земляной поверхности – это, очевидно, было удобнее по двум причинам: во-первых, не мешали отблески при ярком солнечном свете и, во-вторых, на земле просто легче удерживать болванки во время их обработки. Видно, что ремесленников хорошо обеспечивали сырьём. Это ясно из того факта, что обломки больших двухсторонних изделий, которые можно было пустить на изготовление других предметов, остались неиспользованными. Такая расточительность наряду с заготовкой символических изделий наводит на мысль о централизованной поставке сырья для ритуального производства. По керамике исследователи определили, что осколки обсидиана относятся к фазе Шолальпан (350-550 гг.), то есть периоду наивысшего могущества Теотиуакана. Очевидно, военная машина мегаполиса требовала непосредственного участия государства в деле обеспечения её вооружением.

Много обсидиана расходовалось для производства других изделий. Например, в Косотлане 23 при изготовлении фигурок использовались обсидиановые лезвия. В Баррио торговцев тоже не делали обсидиановые инструменты, однако там было найдено множество осколков вулканического стекла, что, вероятно, указывает на использование его для других целей.

Основные источники обсидиана для мастерских Теотиуакана (по D. M. Carballo «Implements of State Power», 2007)

Большая часть обсидиана поступала в Теотиуакан из двух источников: расположенного недалеко месторождения Отумба (находится на востоке на расстоянии дневного пути с возвратом, примерно 18 км) и Пачуки (55 км к северу), где добывали высоко ценимый, качественный зелёный обсидиан. Вполне вероятно, что Теотиуакан или влиятельные группы из мегаполиса контролировали данные месторождения. Пачукское вулканическое стекло добывали жители расположенных неподалеку предположительно теотиуаканских городов Уапалькалько и Сасакула. Большая часть найденной там керамики фаз Тламимилольпа (150-350 гг.) и Шолальпан (350-550 гг.) была местной, но встречалась также импортируемая из Теотиуакана. А на территории самого месторождения Пачука даже располагались собственные теотиуаканские мастерские, которые поставляли частично и полностью обработанные изделия непосредственно в мегаполис и в другие города. Помимо Отумбы и Пачуки, в Теотиуакан поступали значительные объёмы из Тулансинго и Паредона. Если посмотреть на карту, то видно, что все эти основные источники вулканического стекла сосредоточены на северо-востоке, относительно недалеко от самого мегаполиса – Отумба находится в 22 километрах, а самый дальний источник Тулансинго – примерно в 90-100 километрах. Обсидиан поступал в Теотиуакан и из других мест Мексиканского неовулканического пояса, например, из Укарео в Западной Мексике, но уже в значительно меньших количествах.

Таким образом, близость шахт и карьеров, где добывался столь необходимый в повседневной жизни древнего месоамериканца материал, обусловила появление в городе большого количества мастерских по его обработке и, соответственно, значимость обсидиана для всей экономики Теотиуакана. Фактически с самого рождения города прослеживается корреляция его подъёма с развитием ремесленного производства и торговли. Обсидиан и изделия из него принадлежали к числу важнейших товаров, он использовался для создания военных и ритуальных предметов, следовательно, являлся одним из источников экономической, военной и идеологической мощи Теотиуакана.

Штукатурка (штук) и известь

Данный материал часто применялся в Месоамерике. Учитывая размеры Теотиуакана, не удивительно, что город ежегодно нуждался в огромном количестве извести, из которой путём добавления воды и мелкораздробленных камней получали штукатурку[7]. По подсчётам Л. Барбы, не менее 12 млн. м² поверхности нужно было покрыть тонким слоем штукатурки. Для её получения необходимы известняк и значительное количество дров в качестве топлива. Исследователи выяснили, что для оштукатуривания храмов, площадей и жилых компаундов города требовалось 600 тысяч тонн извести. Чтобы обеспечить Теотиуакан таким количеством материала, его должны были на протяжении всего периода процветания мегаполиса ежедневно переносить из карьера в город 140 носильщиков.

Обнаруженная в 1963 г. фреска с изображением пумы («Gran Puma»). Рисунок нанесён поверх известковой штукатурки. Пума идёт на юг, возможно, это сохранившаяся часть процессии пум. Фоном показаны ирригационные каналы. Платформа 16 у Дороги мёртвых. Фото: Д. Иванов

Долина Мехико скудна на запасы известняка – он находится глубоко под землёй. Легко доступный у поверхности известняк можно найти в расположенных рядом штатах Идальго (район Тулы, приблизительно  55 км от Теотиуакана), Пуэбла (район Тепеака в 100-150 км) и Морелос (возле Куэрнаваки). Л. Барба и другие исследователи научно доказали, что использованная для оштукатуривания отстроенной в фазу Шолальпан главной площади Теопанкаско известь происходила из региона Чингу, юга штата Идальго. По данным Л. Мансанильи, с ним была связана северо-западная часть Теотиуакана, в частности компаунд Остойауалько 15B. В самом Теотиуакане археологических следов изготовления негашеной извести найдено не было, следовательно, её получали из известняка непосредственно возле места добычи, а в город поступал уже готовый материал, например, из долины Мескиталь, где находится городище Тула (к северу от долины Мехико) и, вероятно, из Сумпанго (30-40 км к северо-западу от мегаполиса). В районе Тулы находились ещё два городища, из которых в Теотиуакан поступала известь – Эль-Тесоро и Акокулько. К. Овьедо и другие учёные даже предполагали, что это были сапотекские поселения, контролировавшие добычу известняка, а также обработку и изготовление извести. Сформировавшиеся в классический период торговые пути, связанные с поставкой этого ценного материала, по большей части сохранились и в постклассику.

С точки зрения значимости для экономики города известь была вторым ресурсом после обсидиана. Облицовка штукатуркой зданий являлась культурной нормой в Теотиуакане. Там впервые в Центральной Мексике стали покрывать ею практически всё – стены домов, ограждения компаундов, полы, дороги, мостовые и прочие поверхности. Штукатурка также наносилась в качестве грунтовки на гончарные изделия, которые затем ярко раскрашивали. При изготовлении керамики её стали чаще использовать в последний период истории мегаполиса, возможно, так гончары хотели увеличить объёмы реализации своей продукции.

Строительство и оштукатуривание храма в баррио Ла-Вентилья. Реконструкция. Художник: Виктор Герман Альварес Арельяно (по J. Delgado Rubio «Albañiles invisibles. Una aproximación al estudio del patrón de fosas de La Ventilla, Teotihuacán», 2017)

Мастерские, специалисты которых непосредственно имели дело со штукатуркой, были найдены в компаунде Остойауалько – по археологическим данным известно, что там заготавливали штукатурку (было найдено большое количество каменных инструментов, необходимых для нанесения её на стены, полы и другие поверхности). Имелись такие ремесленники и в Оахакском баррио (мигранты сапотеки работали на строительных проектах Теотиуакана).

Блоки из тесаного камня в фазах Тламимилольпа (150-350 гг.) и ранний Шолальпан (350-450 гг.) было разрешено использовать только для возведения главных общественных строений. Однако уже к позднему Шолальпану (450-550 гг.) у окрепших экономически компаундов «среднего класса» появилась возможность напрямую получать данные материалы. В это же время состав известковой штукатурки становится более вариативным – сказалось появление различных источников извести и наличие множества мест приготовления штукатурки. С фазы ранний Шолальпан по всему городу в неё подмешивают мелкие осколки обсидиана. Возможно, все эти перемены указывают на уменьшение контроля со стороны государственной бюрократии, чему способствовало и развитие торговли. В то же время, в Теопанкаско исследователи отметили нехарактерный для остальной части мегаполиса и других городищ феномен – неизменность состава и технологии изготовления штукатурки на протяжении почти пяти сотен лет (170-650 гг.), что свидетельствует о наличии в данном микросообществе неких стандартов качества и контроля за производством. Так, штукатурку в Теопанкаско отличало высокое качество – она не разрушалась и не трескалась. Возможно, это свойство ей придало использование вулканического стекла из Альтотонги (штат Веракрус), находившейся в коридоре, связывавшем торговцев из Теопанкаско с городом Наутла на побережье Мексиканского залива.

Отметим также, что известь была постоянно необходима в домохозяйствах. Она использовалась всеми месоамериканцами в кулинарии – известковой водой обрабатывали кукурузу (в Центральной Мексике этот процесс именуют ништамализацией) перед дальнейшим употреблением последней для приготовления блюд.

Обработка камня и раковин

Поскольку в Месоамерике классического периода не знали металлов, можно сказать, что в технологическом плане люди там жили фактически в каменном веке, что не умаляет и даже ещё более подчёркивает их достижения в других сферах общественной жизни. Камень, его обработка, производство различных изделий и инструментов из него обрели в Месоамерике огромную значимость.

Теотиуаканские мастера по обработке камня часто имели дело со следующими материалами: зелёные камни (включая жадеит), слюда, травертин (известковый туф, называемый здесь текали), аспидный сланец, пирит, кварц, кремнистый сланец, халцедон, малахит, гематит, лимонит, киноварь, халькопирит (медный колчедан), хризоколла и другие. Так называемые зелёные камни (обычно серпентин или фуксит) шли на изготовление различных небольших антропоморфных фигурок и более крупных предметов. Жадеит теотиуаканские ремесленники использовали редко. Поставлялся камень в мегаполис как с территории долины Теотиуакана, так и по торговой сети из других регионов.

Раковина (Гигантский стромбус) из которой теотиуаканцы сделали трубу, а затем покрыли штукатуркой и нанесли рисунок. Длина 35,7 см. Фото: Ян Мерселл/Mexicolore (www.aztecs.org)

Помимо собственно камней, занимались обработкой и раковин (спондилус, хама). Считается, что они олицетворяли в Теотиуакане женскую плодовитость и изобилие.

Многие мастерские по обработке камня располагались на периферии и были независимыми. Так, базальтовые камни для помола изготовляли на севере, востоке и юге города. Ближе к центру, в баррио побогаче, например Ла-Вентилье, также имелись свои мастерские, где ремесленники выполняли задания элиты. Существовали они и за пределами города. Так, в 1,5 километрах на запад от окраин Теотиуакана, в месте, обозначаемом как TC-8 (деревня Макуишко-Бахо), на 8-10 гектарах располагались жилые компаунды, где в одном помещении без пола наряду с керамикой фазы Шолальпан (350-550 гг.) были найдены 3800 целых и фрагментарных морских раковин с побережья Тихого океана. Раскопки здесь проводились лишь на небольшом участке и не выявили следов мастерской, поэтому некоторые исследователи предположили, что в Макуишко-Бахо находился склад, откуда поставлялся материал городским ремесленникам. Тем не менее, нельзя отвергать и вероятность того, что там существовала мастерская по обработке раковин.

Пластинки из слюды. Фото: Рафаэль Рейес (по L.R. Manzanilla «Procedencia de la mica de Teotihuacan…», проект «Teotihuacan. Elite and government»)

Обработанную слюду находят в мегаполисе в виде небольших и почти прозрачных листов. Часто такие кусочки применяли для придания эффекта блеска – их вставляли в глазницы фигурок и наклеивали на керамические курильницы. Иногда слюду вместе с дисками из аспидного сланца, как отметил К. Серрано, использовали в погребениях – в ряде примеров, как в Ла-Вентилье, из неё мостили дно захоронения. В остальных случаях слюду в Теотиуакане находят в виде мелких кусочков, за исключением двух больших тайников в элитных компаундах Группы Викинг и Шалла. Правда, о пластинах слюды на поверхности последнего этапа строительства пирамиды Солнца упоминал Л. Батрес, проводивший в начале прошлого века «реставрацию» данного сооружения. Но он снял верхний слой, и о том, сколько же там было этого материала, нам практически ничего сейчас неизвестно.

Как и обсидиан с пиритом, слюду использовали для изготовления зеркал. Обсидиановое зеркало делалось из цельного куска хрупкого минерала[8], но самым изысканным, пожалуй, было круглое зеркало из пиритовой мозаики. Кусочки пирита приклеивали на тонкий каменный диск, обычно из аспидного сланца. В этой основе проделывались два отверстия, при помощи которых зеркало подвешивалось. Порой диск украшали изысканной резьбой или раскрашивали, а также обрамляли каймой из перьев. Отполированная пиритовая мозаика представляла собой яркую золотистую поверхность. Со временем пирит разрушается, поэтому обнаруживаемые сегодня кусочки мозаики являются блеклой, желтоватой пародией былого великолепия. По всей видимости, зеркала в Теотиуакане использовались в качестве украшений одежды, это часто встречается в иконографии.  Также они служили для гадания.

Среди бытовых каменных изделий и инструментов выделяются обнаруженные в рамках Теотиуаканского картографического проекта 6455 фрагментов метате и 6545 осколков мано, многие из которых, однако, не относятся к классическому периоду. Ими перемалывали кукурузу в муку, что в постклассику, как, очевидно, и в Теотиуакане времён его расцвета, было исключительно женским занятием. Некоторые метате использовались и для помола других материалов.

В рамках картографического проекта также находили каменные ступы и пестики – всего было обнаружено 1194 фрагмента ступ и 214 пестиков. Скорее всего, в ступах индейцы перемалывали различные приправы, а также пигменты для красок и прочие материалы.

Грубая обработка каменных блоков, используемых, например, в таблеро пирамидальных построек, осуществлялась каменными «топорами», но не тщательно отшлифованными «кельтами», которые часто встречаются в других культурах Месоамерики и практически отсутствуют в Теотиуакане, а расколотыми плитами, заострёнными с одной стороны. Всего в рамках картографического проекта их было обнаружено 691 штука.

Также в городе найдено множество каменных предметов (4240 штук), получивших название «шлифователей штукатурки» - это небольшие и похожие на современные печати инструменты, изготовленные в основном из легкого и пористого тесонтли. Вероятно, ими пользовались каменщики, однако, как впоследствии выяснилось, данные приспособления неудобно использовать для шлифования и разглаживания влажной штукатурки. Возможно, ими проводили предварительную обработку поверхности для лучшей адгезии, чтобы наносимая на стены штукатурка прочнее держалась, либо применяли в качестве отбойников при производстве бумаги из коры деревьев, как это делали, правда с плоскими камнями, изготовители бумаги аматль в постклассический период.

Среди прочих бытовых изделий в Теотиуакане находят различные камни, которыми отбивали другие камни, а также наковальни, плоские камни, круглые камни и много других предметов, назначение которых пока неясно.

Обработка костей

В древнем городе инструменты и украшения мастера изготавливали не только из камней и дерева, но и из костей. Причём в ход шли как кости животных, так и человеческие. Широко известны находки иголок и шил, вырезанных из людских костей. Для их изготовления могли использовать останки как пленников или принесённых в жертву особ, так и умерших когда-то своей смертью жителей города. Исследователи С. Кампос-Мартинес и Г. Перес-Рольдан предположили, что сырьё на бытовые предметы ремесленникам могло поступать из так называемых Домов разложения, куда, возможно, попадали останки умерших теотиуаканцев, которых по тем или иным причинам не стали хоронить. Эти тела там обрабатывались, от них отделяли для дальнейшего использования черепа и длинные кости, а остальное отдавали родственникам для захоронения. Также могли использовать и весь скелет умершего человека, который сначала разлагался и очищался, в том числе при помощи падальщиков. Необходимые для ремесленников кости отделялись, а неиспользованные погребали в массовых могилах. Исследователи предположили, что один такой Дом мог находиться в Эль-Корсо, где найдены 53 осевых скелета (торса).

Костяные инструменты из Теотиуакана (Илл.: M.S. Campos-Martinez по M.S. Campos-Martinez, G. Perez-Roldan «Worked human bone from Teotihuacan (1^st-6^th centuries A.D.)», 2016)

Из обработанных костей получали иглы, шила, кольца, кнопки, бусины, украшения для инкрустации, кулоны для серёжек, броши, резцы, расчёски, клинья, развёртки, кисточки и многое другое. Их также использовали в качестве перкуссионных музыкальных инструментов. Из костей вырезали фигурки животных, которые использовали в подношениях. Известно также, что в качестве украшений на ожерелья шли нижние челюсти, которые, правда, часто имитировали из раковин. Предметы из костей животных и человека находили во многих компаундах города, среди которых с точки зрения количества выделяются Шалла, Теопанкаско, Ла-Вентилья.