Сообщения Горацио Раста

Первые упоминания о гигантских «пластинах» из обсидиана, ко­торые индейцы северной Калифорнии используют во время танцев, содержатся в публикациях американских этнологов и путешествен­ников второй половины — конца XIX в. Наиболее ранняя из извест­ных нам — работа Стивена Пауэрса (1840—1904) «Племена Калифор­нии», датированная 1877 г. [Powers 1877]. В ней, в частности, дается краткое описание важных сезонных церемоний, сопровождавшихся танцами с «регалиями» — предметами и изделиями, представлявши­ми наибольшую ценность и важность. Он также указывал, что среди этих «регалий» особое место занимают крупные пластины из обси­диана, передававшиеся по наследству из поколения в поколение и использовавшиеся в качестве жезлов:

«Нынешние индейцы продолжают использовать их для той же цели, но уже давно не изготавливают» [Ibid: 432—433].

В 1892 г. Чарльз Вудраф опубликовал статью «Танцы индейцев хупа», в которой достаточно детально описал ряд ритуальных танцев: Танец Дятла (Hi-jit-delia), Танец Огня (Hon-noch-where), Цветочный Танец (Kin-noch-tun), а также Танец Шкуры Белого Оленя (When-sil-jit-delia). При характеристике последнего он упоминает, что наиболее интересными предметами, демонстрируемыми по ходу танца, были «шкуры белого оленя и длинные плоские куски обсидиана, пе­редаваемые от отца к сыну по причине их редкости» [Woodruff 1892].

П. Годдард в 1903—1904 гг. опубликовал большую работу по ин­дейцам хупа, в которой он в нескольких местах упоминал об обси­диановых бифасах и даже поместил фотографию, на которой два тан­цора выступают навстречу друг друга, держа на вытянутых руках крупные изделия из черного обсидиана [Goddard 1903—1904].

Исключительно интересные сведения об обсидиановых изделиях содержатся в небольших заметках и выступлениях известного амери­канского коллекционера и археолога-любителя Горацио Нельсона Раста (1826—1906 гг.). С середины 1880-х годов он занимался сбором и покупкой древностей у калифорнийских индейцев. Часть коллек­ций впоследствии была им продана различным научным учреждени­ям США. Так, в 1892 г. другой известный коллекционер, основатель Музея антропологии (Logan Museum of Anthropology) в Висконсине Фрэнк Логан приобрел у Г. Раста за 15 тыс. долларов около 3 тыс. из­делий.

31 августа 1905 г. Г. Раст выступил с сообщением об одной из сво­их поездок к индейцам на собрании Американской антропологиче­ской ассоциации в г. Беркли. В том же году это сообщение с неболь­шими сокращениями было опубликовано в журнале «American Anthropologist» [Rust 1905]. Нам представляется уместным привести эту заметку полностью, выделяя курсивом наиболее интересные ме­ста и детали:

«Во время путешествия на каноэ по рекам Кламат и Тинити в северной части Калифорнии в 1898 году у автора была возмож­ность посетить многие индейские селения и удобный случай пред­принять специальный поиск обсидиановых копий, ножей или так называемых мечей. В целом нам удалось увидеть десять и приоб­рести пять. Их размеры от семи до пятнадцати дюймов в длину (17,5—37,5 см. Перевод в сантиметры здесь и далее наш. — А.Т. и А.К.) и от двух до четырех дюймов в ширину (5—10 см) с прево­сходной обработкой краев от одного конца до другого. Цвет обси­диана черный, красный или серый.

Практически в каждом случае владельцы показывали эти пла­стины неохотно. Все они были аккуратно завернуты в куски коры и спрятаны, иногда под полом жилища, чаще — вне его, в месте, известном только владельцу. В одном случае, чтобы достать пла­стину, владелец вынужден был дожидаться наступления темноты, дабы никто не узнал о тайном месте. Этот обычай прятанья изве­стен по находкам ценных предметов в удаленных от жилья местах или в погребениях. Владелец такого предмета умирал или забывал место тайника, и предмет являлся потерянным до тех пор, пока его случайно не обнаруживали. В одной семье нам рассказали, что при­надлежащая им обсидиановая пластина была ранее кем-то утеряна.

Почти в каждом случае пластина плотно обвязана полоской ткани, на одном из концов которой сделана петля для ношения на запястье, чтобы предотвратить падение пластины, если она вы­скользнет из рук.

Эти обсидиановые пластины переходят с наследственным ста­тусом от отца к сыну и хранятся с гордостью как семейные релик­вии. Соответственно приобрести их можно было только после долгих уговоров и за высокую цену. В нескольких случаях индей­цы рассматривали пластины как племенную собственность. Од­нажды я встретился нежеланием владельца продать пластину, ка­кую бы цену я ни предлагал.

Один старый индеец, живший в бедности в полном одиночест­ве, взял с меня слово, что я не расскажу его соседям о том, что ку­пил у него пластину. Он сказал: «Сейчас они называют меня бога­тым. Если они узнают, что я продал его, они скажут: “Он — бедный индеец, беднее некуда”. Обещание было дано, и таким образом его честь и статус были спасены.

Другое изделие было куплено у индейца, который перенял одежду и образ жизни белых, индейские танцы его не интересова­ли. Он показал мне великолепную пластину и сказал: “Мой отец, он большой вождь. Он имеет это. Я его не продавать. Моя жена, ее отец тоже большой вождь; она получила этот меч от него; я продам его”. Я приобрел изделия, понимая, что муж имеет право распоря­жаться собственностью жены.

На вопросы о том, как использовались эти предметы, все ин­форманты указывали на церемониальное назначение. Их носили во время танца как жезлы или символы статуса и положения. Они ис­пользовались как указатель времени в танце и жестикуляции при разговоре.

Из того, что мы узнали и увидели у этих индейцев северной Ка­лифорнии, следует, что так называемые крупные наконечники ко­пий, встречающиеся в различных частях региона, могли изготав­ливаться и использоваться для таких же целей. Иногда они водружались на короткое древко и также использовались сходным образом. Одно такое изделие было приобретено у индейца на р. Кламат, каменный наконечник был длиной около четырех дюй­мов (10 см), а древко или рукоять — восемнадцать дюймов (45 см). Позже пластина сходных размеров и формы была зафиксирована автором у индейцев в резервации в округе Сан-Диего во время танца орла. Она была водружена на древко из твердого дерева, к ней были битумом прикреплены ракушки и связки бус из рако­вин. Этот предмет использовался так же, как и обсидиановые пластины из северной Калифорнии. Сходные по форме предметы из кости часто попадаются в погребениях на калифорнийском по­бережье».

Примечательно, что гораздо раньше — в 1897 г. (т.е. за восемь лет до выступления в Беркли и за год до описываемого путешествия^[1]) — в журнале «The Antiquarian» была опубликована еще одна статья Г. Раста [Rust 1897], в которой наряду с информацией о других древ­ностях он приводит детали покупки крупных обсидиановых изделий у калифорнийских индейцев:

«Один индеец сказал мне, что они (обсидиановые пластины) указывали официальное положение в племени, являлись призна­ком авторитета. Другой сказал, что они имели особое значение в определенных танцах и церемониях. Еще один информировал меня о том, что они определяли некий стандарт богатства или важ­ности в их племенной организации».

Затем, он описывает чувства пожилого индейца при продаже крупной пластины:

«Сейчас я богатый индеец, если я продам его, то я дьявольски беден.

И, наконец, о потере реликвии в случае смерти владельца:

«Мне рассказали об одной пластине двух футов (около 60 см) длиной, которая была утрачена таким образом и, несмотря на тща­тельные поиски, производившиеся всем племенем, так и не была найдена».

Статья Г. Раста в журнале «American Anthropologist» сопровожда­лась комментариями будущего светила американской культурной антропологии, а в то время молодого 29-летнего доктора антрополо­гии Алфреда Луиса Кребера (1876—1960), из которых ситуация с функ­циональным назначением бифасов, их ролью и распространением среди калифорнийских племен становится более понятной [Kroeber 1905: 690-695].

По данным А. Кребера, обсидиановые бифасы различного разме­ра часто встречаются у индейцев северо-западной Калифорнии, но лишь у трех групп (хупа, карок и юрок) они используются в танце, который носит название «Танец Шкуры Белого Оленя». А. Кребер приводит таблицу с фотографиями двух крупных бифасов, храня­щихся в музее департамента антропологии Калифорнийского уни­верситета — из красного обсидиана (длина 25 см) и черного обсидиа­на (длина 32,5 см), которые происходят из юрокского селения Вейтчпек при слиянии рек Кламат и Тринити. Их дополняют еще два бифаса, принадлежащие Г. Расту: один также из района р. Тринити из черного обсидиана (длина 25 см), а второй — из Мезоамерики, из Теотиуакана (длина 17,5 см) (рис. 2, 1—4).

Далее А. Кребер указывает, что в основном крупные бифасы изготав­ливались из обсидиана двух цветовых оттенков — черного и красного. При этом черные достигают больших размеров (более 75 см), тогда как «красная пластина длиной 15 или 18 дюймов (37,5-45 см) от­личается исключительной редкостью и ценностью» [Ibid: 690]. «Третья разновидность бифасов — белого цвета. Для ее изготовле­ния использовался кремнистый сланец — более жесткий и слож­ный для работы материал, поэтому изделия из него так же высоко ценились. Наибольшие из них достигали полутора футов в длину (около 45 см)» [Kroeber 1925: 27].

А. Кребер приводит также интересные наблюдения о конвертиро­вании ценности бифаса в деньги. Так, в среднем один дюйм продавался по цене в 1 доллар. Однако это лишь приблизительная оценка: для бифасов длиной 6-8 дюймов (15-20 см) стоимость была ниже, начиная от 12-15 дюймов (30-37,5 см) цена изделия была значитель­но выше, крупные образцы от 20 дюймов (50 см) редко продавались дешевле 50 долларов, а бифасы длиной 30 дюймов (75 см) фактиче­ски являлись бесценными. Естественно, стоимость зависела и от ка­чества обработки. Любопытно также, что цена изделий из красного обсидиана была примерно вдвое выше, чем из черного [Kroeber 1905: 695].

Рис. 2. 1—4. Обсидиановые бифасы по публикации Г. Раста и А. Кребера в журнале American Anthropologist. По [Kroeber 1905]; 5—6 — обсидиановые бифасы из коллекции Уилпли. По [Moorehead 1910]

Обсидиановые бифасы широко использовались как денежный эквивалент при обмене, оплате услуг и различных компенсациях. На­пример, обсидиановое изделие в зависимости от размеров и качества обработки равнялось по стоимости 2-10 ниткам бус из ценных рако­вин. Столько же стоила шкура белого оленя или небольшая лодка, а также выкуп невесты из богатой семьи [Kroeber 1925: 27-28].

Основное назначение крупного обсидианового бифаса — демонс­трация богатства, статуса и престижного положения его владельца публичным экспонированием в ходе специальной церемонии — «Танца Шкуры Белого Оленя». Бифасы меньших размеров могли ис­пользоваться в качестве наверший (наконечников) жезлов или риту­альных копий, а также являться атрибутами шамана или лекаря.

Калифорнийские ритуальные бифасы упоминает в первом томе своей фундаментальной работы «Каменный век в Северной Амери­ке» Уоррен К. Мурхед. Он приводит, в частности, несколько абзацев из статьи Г. Раста и комментариев А. Кребера, после чего высказыва­ет свое суждение:

«Мне представляется, что, несмотря на то что индейцы высоко ценят огромные коричневые и красные обсидиановые пластины, это происходит скорее по традиции, регламентирующей рассмат­ривать их как очень ценные изделия или племенную собствен­ность, перешедшую от предков. Очевидно, что эти предметы се­годня воспринимаются иначе, чем в прошлом, а их первоначальное назначение современными индейцами утеряно» [Moorehead 1910: 246].

Рис. 3. Калифорнийские находки: 1 — обсидиановый бифас из района Гусиного озера. По [Moorehead 1910]; 2 — бифас на древке. Прорисовка Ю.В. Табаревой по [Moorehead 1910]

Особый интерес представляют иллюстрации крупных бифасов, приводимые У. Мурхедом. Во-первых, это два изящных изделия из частной коллекции д-ра Х.М. Уилпли (г. Сент-Луис, штат Миссури) [Ibid: 97] (рис. 2, 5—6), на которых указаны место приобретения (Salmon River, Siskiyou County) и параметры: для одного из бифасов 5x22 дюйма (12,5x55 см) при весе 68 унций (примерно 1 кг 900 г) и 5x30 дюймов (12,5x75 см) для другого^[2]. По данным У. Мурхеда, та­кие бифасы известны также и по раскопкам древних погребений в Калифорнии и Орегоне [Ibid: 98]. Во-вторых, крупный листовид­ный бифас из красно-коричневого обсидиана около 22 см длиной, найденный на берегу Гусиного Озера Р. Мередитом в 1905 г. [Ibid: fig.217] (рис. 3, 1). В-третьих, У. Мурхед приводит фотографию (без указания размеров) «церемониального ножа из красноватого кремня на древке», найденного «много лет назад китобоем» на Северо-За­падном побережье и хранящегося в Музее Пибоди (г. Салем, штат Массачусетс) [Ibid: 75, 97] (рис. 3, 2).

Итак, по наблюдениям этнологов в конце XIX — начале XX в. ряд индейских племен северо-западной Калифорнии (юрок, карок, хупа, толова) использовал во время ритуальных танцев в качестве символов богатства и престижа крупные бифасы из вулканического стекла (черного и красного) и кремнистого сланца (светлого). Бифасы отли­чались симметричностью форм, тщательной обработкой поверхно­стей с использованием техники отжимной ретуши и достигали 90 см в длину и веса 2-3 кг^[3].

Часть этих изделий в настоящее время хранится в музейных со­браниях (Музей антропологии в Калифорнийском университете в Беркли, Смитсоновский институт в Вашингтоне, Музей Пибоди в Гарвардском университете, Музей антропологии Логана, Научный центр в Сент-Луисе и др.), а другая (возможно, большая) — в частных коллекциях (например, уже упоминавшаяся коллекция Х. Уилпли, коллекция Б. Луик, коллекция Ю. Хефлин и др.) [Hotem 2000].

Вопросов возникает множество. Насколько древней является эта традиция? Каково ее происхождение? Характерна она лишь для севе­ро-запада Калифорнии или распространялась гораздо шире? Кто и каким образом изготавливал необычные по размерам бифасы? Как именно использовались эти уникальные предметы в ритуальной практике, какую роль они играли в танцах и т.д.? Для ответов на эти вопросы мы обратимся к имеющимся в нашем распоряжении архео­логическим и этнологическим материалам и, в первую очередь, к описанию «Танца Шкуры Белого Оленя».