Время и его интерпретация в других культурах

Когда Эрнан Кортес сошел на берег в том месте, что сейчас зовётся Веракрус, с этого момента началось не только завоевание Мексики, это событие стало центральным примером двух противоречивых  интерпретаций природы времени  и понимания истории. Как известно, хоть это и дискуссионный вопрос, с преимущественно европейской точки зрения прибытие Кортеса было уникальным событием, поворотным моментом в истории Мексики, которое навсегда изменило последующую историю. Но с точки зрения индейцев прибытие Кортеса предстаёт предсказуемым и даже ожидаемым событием, входящим в более крупную цикличную модель, и само по себе оно не столько делит время, сколько является его проявлением. Если бы не приехал он, то это сделал бы кто-то другой. Так чьё же видение правильное?

Предметом спора являются не столько факты, сколько фундаментальные теоретические направления. Это выходит за рамки нашего видения истории, толкования и того, как мы видим взаимосвязь между концептуальными конструкциями, верованиями и действиями. Можно привести факты или выставить проблемы на обсуждение, но какие факты брать и как их интерпретировать, в значительной степени будет зависеть от борьбы за способы толкования. Так, прибытие Кортеса обычно считается поворотным событием, что основывается не только на заслугах этого человека и его действиях, но и на западном восприятии линейного времени и более широком космологическом представлении, с которым оно неразрывно связано.

Возникшее в религиозной концепции о начале и конце[1] и позже, в эпоху Просвещения, влившееся в представление о прогрессе,[2] понятие изменения для западной культуры воспринимается как нечто непрерывное, постоянное и накапливаемое, но не повторяющееся. В линейном (или светском) времени, изменение является направленным и непрерывным, где прошлое отличается от настоящего, которое, в свою очередь, отличается от будущего,[3] но без определенного направления. Это просто происходит.[4] Чтобы считаться линейным, время должно меняться по отношению к чему-то еще. Иногда это может выражаться религиозными терминами (например, в христианстве считается важным начало, ведущее отсчет с рождения Иисуса и продолжающееся до Его возвращения), в прямой линейной прогрессии.[5] По существу, линейные системы привязаны к некоей отправной точке, начиная с которой время можно отсчитывать бесконечно, и они не ставят вопросы о природе будущего, потому что, так как оно является порождением прошлого,  оно  не детерминированно встроено в него.

Но представьте, что время и история не линейны. Есть два основных подхода, влияющих на действия людей во многих культурах мира. Те, кто видят завоевание Мексики Кортесом  - или экономические кризисы, воины и множество других исторических событий – просто как неважный случай в остальном по существу не меняющемся мире, принимают представление о времени как устойчивом состоянии, которое преподносит историю, в которой не происходит существенного изменения.[6] Для них время не имеет ни направления, ни присутствия. Всё просто есть. Конечно, мало кто отрицает реальность старения или другие подобные изменения личности, но все они считаются эфемерными, в то время как то, что на самом деле реально и значимо,  является прочным и неизменным, без существенных различий между прошлым, настоящим и будущим.[7]

Одна из разновидностей устойчивого состояния времени - когда оно рассматривается как частично статичное, только с отделённым будущим, поддерживается милленаристскими движениями.[8] И это является свидетельством истинности данного предположения, особенно в более ранние времена и в отношении примитивных обществ, в которых вещи изменяются так медленно, что это незаметно для отдельно взятого человека или, как минимум, не воспринимается как изменение. В обстановке, когда сезонные изменения невелики, немногие временные изменения могут быть четко разграничены в сознании, в результате чего там, где они происходят, они становятся более значимыми, так как являются важнейшим элементом этих изменений, к которым можно легко привязать другие события. Например, Карл Барт[9] сообщает о группе людей с высокогорий Новой Гвинеи с плохо развитыми представлениями о времени, члены которой помнили события пространственно, и описывали  их в терминах местоположения, а не времени.[10]

Но есть и те, кто видит прибытие Кортеса, экономические кризисы, войны и другие подобные вещи как часть большей цикличной структуры, кто эффективно заимствовал цикличное понятие времени (и, в качестве одного из вариантов, спиральное время, сочетающее в себе черты линейного и цикличного). В цикличной перспективе[11] время рассматривается как изменяющееся в настоящем, но бесконечно повторяющееся. Я могу видеть, как я взрослею, как растут мои дети, как умирают мои родители, то есть, вещи в самом деле меняются, но все это включено в большее, бесконечно повторяющееся время, в котором фундаментальные положения остаются неизменны долгое время. Прошлое, настоящее и будущее могут отличаться друг от друга в чем угодно, но они, тем не менее, повторяют те же основные модели, что существовали других временах. Так может, смысл жизни как деятельности имеет значение для ближайших последствий, однако не в том смысле, что чьи-либо действия изменят ситуацию в конечном итоге.[12] Время меняется в мелком масштабе, но если брать глобально, оно по существу неизменно. Такие понятия времени часто связываются с космологической схемой и предполагают, что будущее вписано в настоящее и может быть прочтено. Важные события и их последствия не возникают из ничего, таким образом, их причины лежат в более ранних моделях, которые копируются нынешними событиями. Таким образом, их значение уже установлено и на их ход влияют не только текущие события, но и их положение в цикле.

Для этой концептуализации времени также существует своё доказательство. В конце концов, жизнь состоит из множества различных циклов, таких как рабочая неделя и ежегодный цикл, фактически воплощающий сезонный сельскохозяйственный, и ритуальный циклы, проверенные мощные аналитические механизмы.[13] Но бытовой цикл также является важным аспектом нашего понимания повторяющейся природы жизни.[14] Таким образом, в то время как сторонники этой точки зрения принимают изменчивость, существует так много примеров, которые можно уместить в циклическую концепцию,  что кажется логичным воспринимать все изменения в таком ключе. Ведическая Индия часто служит примером культуры цикличного времени, в которой считалось, что мир прошел через ряд эпох, с небольшими вариациями в рамках всеобщей повторяющейся модели.[15] Одни и те же исторические события можно рассматривать с разных позиций этих трех противоположных взглядов на время, таким образом, не только сами события и их значимость формируют историю, но и те временные контексты, которые мы используем.

Каждая культура сталкивается с понятием времени и осмысливает его по-своему. Тем не менее, даже на Западе, где рациональные, исторические, философские, религиозные и физические понятия времени были подробно рассмотрены и неоднократно переформулированы, и где преобладает линейное представление о времени, даже там все еще остается значительное разнообразие мнений. Но даже если действительная природа времени известна или может быть познана, то, как разные люди понимают и осознают это, по-прежнему может отличаться. И то, как время воспринимается обществом, воплощается в их календаре.

Календари имеют тенденцию подчеркивать циклическую природу времени,[16] возможно, в качестве ведущей культурной концепции, но, безусловно, потому, что по своей сути календари – это хроники циклов, будь то недели, месяцы, годы, столетия и так далее. Обычно считается, что в основе календарного времени лежат природные циклы (как правило, солнечный год с его сезонами) и дни[17] - интуитивно понятные единицы времени, и повсеместно признанные таковыми, хотя, начинаются и заканчиваются они в разных культурах по-разному. Также везде выделяется сезонность, аналогично и с солнечным годом. Но за рамками дней и лет ход времени удивительно разнообразен. Некоторые календари используют лунные месяцы, но, с другой стороны,  разделение на год формируется культурой без особого учета природных периодов.[18] Например, кроме неточного разделения на четверти лунного месяца, в природе имеется мало оснований для выделения такого периода как семидневная неделя.[19] Более сложные расчёты времени, как правило, появляются после перехода к оседлому образу жизни, так как эти вещи зачастую зависят от астрономических явлений, которые нелегко выявить без длительных наблюдений с постоянных мест.[20]

Более крупные циклы начинают использоваться в тот момент, когда общества достигают сложной структуры. Часто появляются из-за отсутствия экологической базы и  из нумерологических и других социальных соображений. Кроме того, время объясняется меньшими циклами, включая солнечный год, созданных в соответствии с логикой более крупных циклов, и наоборот. Время становится синтетической, рациональной, разумной системой, намного более сложной, чем экологический или ежегодный цикл. Но как только это происходит, из календаря вытесняется синхронизация с природой, потому что дни и годы не всегда легко укладываются в большую систему, которая акцентируется больше на циклах, чем на неудобных неодинаковых сезонах.[21] Такими календарно значимыми астрономическими событиями являются равноденствия, солнцестояния, и даже более сложные, такие как восходы и заходы различных планет и звезд по отношению к фиксированным маркерам горизонта.[22] Развитие разумной календарной системы с экологической базой в систему, определяемую временными структурами, основанными на более сложных астрономических явлениях (и нумерологических расчетах их математической системы), тем не менее, должно быть интеллектуальным откровением наравне с падением докоперниковской модели мира на Западе.[23]

Время – это сложное для определения понятие,[24] хотя оно, очевидно, и движется только в одном направлении, как нет ни одной системы – биологической или физической – которая бы функционировала по правилам, противоположным правилам течения времени.[25] Но это слабое утешение для людей и культур, которым приходится иметь дело с таким понятием как «время», так как оно может быть разделено множеством способов и может принимать разнообразные формы,[26] каждая из которых представляет собой то, как люди или культуры смотрят на окружающий их мир. И хотя общества с формами государственности имеют календарь, они воспринимают его неодинаково и вкладывают в него различные социальные значения.