Взгляд Кристины Ятковской
в словосочетании чичен-ица ударение падает на последний слог.
название это ни о чём мне не говорило. я не люблю экскурсии, гидов, туристов, автобусы с туристами и гидами, любознательную стадность и проторенные маршруты. я не люблю стоять где-то и слушать, когда хочется идти дальше и совсем в другую сторону, и ещё успеть всё объять, и не в рамках, заплыть за буйки, заглянуть за кулису.
экскурсия для меня - это унылая тётка в школьной поездке по москве, галдящие умалишённые вокруг и неизбежная усталость уже на первых порах.
мексика призвана была хотя бы чуть-чуть надорвать шаблон, и - чёрт с ним, мы поехали на экскурсию длиной четырнадцать часов, и у нас был чудо какой красивый гид, у которого речь как у рейнарса кауперса, и до окружающих особо дела не было (окружающие казались мне избалованными и пресыщенными, скучными, а мы на их фоне малолетние хулиганы, в сущности, так оно всё и происходило).
чичен-ица, при всей птичьей комичности звучания, суть новое чудо света. старые чудеса света истлели (разве что пирамиды хеопса ещё стоят), и в день трёх семёрок (7 июля 2007, помнится, все тогда женились и выпускали альбомы) высшие силы собрались и назвали семь новых чудес. колизей, например, новое чудо. и ступенчатая пирамида майя в чичен-ице.
прилагательное от майя будет майянский. у них круглые календари и никакого конца света.
а вообще кругом был май, и майя, и разве что не было пчёл.
мне говорили, что пирамиды неизбежны. и что особо не впечатлили. но разве удивишь историка пирамидами?
когда она показалась издалека, спустя многие часы и остановки и ворох каких-то неучтённых чудес за день, ко мне вернулось дыхание, кровь стала слаще, возвратились силы - идти скорей туда, через деревья, тропы, торговцев, к этой гигантской каменной штуке, симметричной, высокой, космической; не знаю даже, какие там с ней связаны важные истории, мне было здорово бегать вокруг по вытоптанным газонам, и пытаться обнять её глазами, тогда как в объектив-полтинничек она не влезала.
в районе там ещё много разных старых каменных построек, пустот и всякого такого.
маленькая мексиканская девочка подарила мне розовую гвоздику, сидела рядом, пела себе под нос песенки, показывала, где игуаны и убирала мне волосы за уши. вот это всё ещё удивительнее пирамид, мария, у которой имена длиннее, чем она сама, которая ведёт меня за руку по дороге смерти, окликает всех знакомых торгашей - смотрите, чуваки, кто тут у меня!
игуан и вправду полно - одна, две, три игуаны.
в тот день я прыгала в колодец и летела, кажется, слишком долго; теперь я, верно, ничего не боюсь.
