XIX. Ненависть братьев друг к другу
Где же находится брат двенадцатого Инки Уаскара – принц Атауальпа? Он пребывает в Киту, то есть там, где так любил жить отец обоих братьев, отнюдь не испытывавших друг к другу какой бы то ни было любви. В том самом Киту, которое во времена Уайна Капака на самом деле стало вторым сердцем империи. Так получилось, что в Тауантинсуйу стало, собственно говоря, две резиденции, как некогда в государстве римлян, где было две столицы – Рим и Константинополь‑Царьград. О чем же мечтал в Киту Атауальпа? О роли управляющего провинции Киту? А может быть, о должности вице‑короля Киту? Инка Уаскар согласен, чтобы его брат носил титул «вице‑король» – Инкап Ранга. Но может быть, Атауальпа желает чего‑то большего?
Атауальпа действительно хотел нечто большее. Вместе с тем его совсем не привлекала перспектива открытой конфронтации с братом. Посему в знак полного примирения он и посылает в официальную столицу государства своих послов с богатыми дарами. Во главе посольства, состоящего из пяти человек, находится одна очень примечательная личность – молодой аристократ Килако Юпанки, выросший в семье родной матери Уаскара, рядом с будущим Инкой. Атауальпа надеется, что он будет иметь доступ и к владыке, и к его двору.
В Анте, в тамошнем приюте для путников, Килако знакомится и вскоре влюбляется в одну из представительниц королевской семьи – родную дочь Уаскара, Кори Кильор (Золотая Звезда). Золотая Звезда с нескрываемой страстью отвечает на проявления симпатии со стороны посла. Из‑за своей любви к Килако она становится главной шпионкой Атауальпы в лагере собственного отца!
Как мы уже говорили, посольство Атауальпы направляется в Куско с добрыми намерениями. Мало того, оно везет с собой из Киту ценные подарки для Уаскара. Послы просят, чтобы двенадцатый Инка их выслушал. Аудиенция, которую Уаскар наконец‑то назначил послам своего брата, проходила отнюдь не по правилам дипломатического протокола: едва послы Атауальпы вошли в приемную, Инка обвинил их в шпионаже, дары их были брошены в огонь, а сами послы, за исключением (по счастливому стечению обстоятельств) тайного любовника родной дочери Уаскара‑Килако, – по приказу владыки были немедленно казнены.
Таким образом, позорной смерти избежал лишь Килако. По повелению Инки его насильно переодели в женское платье и «как продажную девку своего вероломного господина Атауальпы» отправили обратно в Киту.
Оскорбительные действия Уаскара, по сути дела, были равноценны объявлению воины, – воины, которую могущественный Инка должен был вести против своего брата. Впрочем, последний располагал примерно равными силами да к тому же в его власти была вся северная часть Тауантинсуйу.
После того как Уаскар в полном смысле слова истерически отверг предложение брата о примирении, произошло то, что должно было непременно произойти в подобной ситуации. Атауальпе не оставалось ничего другого, как «легализоваться» и здесь, на севере, провозгласить себя суверенным правителем. Раскол среди инков был полным. В горах Южной Америки друг против друга стояли теперь два государя, и оба хотели править одной и той же империей. Возникшая ситуация становилась еще более трагичной, так как претенденты были родными братьями.
И Уаскар, и Атауальпа призвали своих сторонников к оружию. А их было отнюдь не мало. В гражданской войне «атауальпистов» и «уаскаристов» на поле брани противостояли друг другу в целом около 320 тысяч солдат. Сто тысяч индейцев найдут себе смерть в этой крупнейшей войне доколумбовой Америки. В ней будет 15 больших сражений и бесконечное множество небольших боев и стычек.
Во главе противоборствующих армий, по крайней мере в начале войны, стояли не сами братья, а их генералы. Уаскар поручает свое войско одному из неродных братьев, отличавшемуся большим послушанием, – Уанка Ауки, отпрыску одной из основных ветвей королевского айлью. Атауальпа при выборе полководцев поступает совсем иначе: вопреки традиции, существовавшей у инков, он вверяет командование своей армией не представителю знати, а фанатически одержимым воинам, своим эквадорским соотечественникам, которые, так же как и он сам, мечтают отсюда, с севера, властвовать над всей Тауантинсуйу. Иными словами, он выбирает таких людей, которые, сами не теряя ничего, могут приобрести почти все.
«Нетрадиционные» полководцы Атауальпы, и прежде всего наиболее известные из них – генералы Чалькочима и Кискис, – а также другие военные командиры Атауальпы, например Руминьяуи, Укумари, и их части одержали победу в первой же из решающих битв войны – в сражении с индейцами каньяри, преданными сторонниками Уаскара.
Победа над каньяри Уаскара в Тауантинсуйу имела большой резонанс. Тем более что генералы Атауальпы вскоре одержали новую победу в этой части Перу: в большом сражении у Чочауайлас они разгромили войско преданных Инке индейцев чачапойя.
Из десяти тысяч чачапойя в сражении у Чочауайлас погибло восемь тысяч. Под ударами войск Атауальпы в руки «северного брата» перешла Кахамарка – самое трагичное место в этой части страны. После потери Кахамарки новым центром обороны Уаскар сделал окрестности города Хауха. После тяжелого сражения у Мантарского моста, в котором пало десять тысяч человек, генералы Атауальпы овладели и этим крайне важным пунктом.
Кстати говоря, одержать важную победу в битве у Мантарского моста северянам будто бы вновь помогли подробные шпионские сведения, которые из Куско тайно посылала для Ромео из другого перуанского лагеря, то есть для Килако, родная дочь Уаскара.
Проиграв мантарское сражение, Уаскар буквально потерял самообладание. Он совсем обезумел от ярости. Инка снял верховного главнокомандующего своих войск Уанка Ауки и назначил на его место фанатичного Майка Юпанки. Одновременно Уаскар объявил в Куско нечто вроде всеобщей мобилизации. Наскоро собранные в ходе мобилизации силы он снова отправил в район города Хауха под командование того самого Майка Юпанки. Несмотря на все приготовления, в новой битве, состоявшейся по стечению обстоятельств у селения Янамарка (что на языке перуанских индейцев означает «черное место»), кусканцы вновь потерпели поражение. На этот раз решающий удар войскам Куско нанесло соединение, во главе которого стоял упоминавшийся выше любовник дочери Уаскара, Килако, не так давно уцелевший во время недостойного истребления дипломатического посольства из Киту.
Как вначале казалось, поражение у Янамарки могло означать окончательное завершение гражданской войны. Инка, который еще недавно – самоуверенный и дерзкий – назначил себя правителем крупнейшей индейской империи Америки, был уверен, что ничто уже не сможет спасти его от поражения. Однако советники убедили правителя в том, что еще не все потеряно, что на юге, в Боливии, еще имеются солдаты. Они же и предложили Уаскару обратиться с просьбой о помощи к белокожим существам, которые будто бы расположились на границах Тауантинсуйу. Решающее слово было произнесено оракулом древнего Перу из Пачакамака, Дельф этой индейской страны. Здешний оракул провозгласил: «Если сам Инка станет во главе армии, он победит. Брат его Атауальпа будет Уаскаром уничтожен».
Уаскар послушался совета оракула из Пачакамака. Он взял в руки оружие из камня и пошел в бой. Эта битва, действительно оказавшаяся последней битвой в гражданской войне, состоялась неподалеку от реки Котапампа, при входе на одноименный горный перевал, находившийся южнее знаменитого Апуримака.
В ходе битвы у Котапампы события сначала развивались так, как предсказывал оракул. Уаскару удалось загнать оба больших военных соединения Атауальпы, возглавляемые генералами Чалькочимой и Кискисом, в заросли андской травы ичу, которые затем были подожжены. Многие воины Атауальпы в буквальном смысле слова заживо сгорели в этом пожарище. На следующий день Инка готовился нанести очередной удар, с помощью которого он должен был и действительно имел реальный шанс изменить общую ситуацию в Перу. В руки разведчиков Атауальпы попал, однако, раненый кусканский офицер, который под пытками выдал северянам план Уаскара, о чем, конечно, его господин даже не подозревал.
Генералы Атауальпы учли намерения противника. Мало того, учитывая замыслы Уаскара, они придумали военную хитрость: во время очередного столкновения сделать вид, будто их войска отступают. Инка не заметил ловушки, принялся преследовать отступающих и неожиданно для себя в узком ущелье попал в западню. С обеих сторон, как волки на преследуемую добычу, на войска Уаскара ринулись отряды обоих генералов. В этом, теперь уже действительно последнем сражении гражданской войны погибли почти все воины Уаскара.
Взятого в плен Инку победители пока что пощадили, но только для того, чтобы сделать его непосредственным свидетелем унижения своей столицы, чтобы он своими глазами увидел чудовищное, кровавое истребление родственников и приверженцев. Победитель, выходец из Киту, – а теперь уже новый правитель империи – показал себя столь же жестоким, как и тот, кто потерпел поражение в бою, как его кровавый неродной брат – полубезумный Уаскар. Впрочем, это уже будет следующая, совершенно самостоятельная и, к сожалению, очень печальная глава нашего повествования об инках, о славе и смерти «сыновей Солнца».