Как Колумб изменил мир

Уильям Макнилл — заслуженный профессор истории Чикагского университета, автор ряда книг по все­мирной истории, в числе которых «Расцвет Запада» (1970), «Эпидемии и народы» (1977) и «Великое Пограничье» (1983).

Как известно, Америку открыл Колумб, но он был не первым, кто ее открыл. За несколько сот лет до него там побывали норманны, а косвенные данные позволяют предположить, что мореходы из Полине­зии и Азии посещали Тихоокеанское побережье за несколько сот лет до того, как норманны высадились на Атлантическом в районах, которые мы теперь на­зываем Ньюфаундлендом и Новой Англией. Но еще раньше, за тысячи лет до этого, здесь уже жили на­стоящие первооткрыватели Америки — индейцы. Они были первыми людьми Нового Света, пришедшими сюда из Азии в ледниковую эпоху, когда через нынеш­ний Берингов пролив можно было перейти по льду. Они жили охотой и собирательством, постепенно нача­ли культивировать американскую флору, не похожую на флору Старого Света, и со временем, на основе выработан­ных ими методов ведения сель­ского хозяйства, создали ряд са­мостоятельных цивилизаций.

В 1992 году мы будем празд­новать 500-летие путешествия Колумба, которое изменило наш мир. Но нам не следует праздно­вать открытие Колумбом Аме­рики в 1492 году, потому что она была открыта задолго до него.

Колумб сделал другое — он из­менил мир, в котором сам жил, и мир, где жили аме­риканские индейцы, установив между этими мирами прочную связь, выдержавшую уже полтысячелетия.

До Колумба земной шар был разделен безбрежным океаном на многочисленные отдельные сообщества людей, растений и животных, и каждое из этих со­обществ жило, как на острове, со случайными, спора­дическими связями с внешним миром. Крупнейшим массивом из этих «островных» экосистем был так называемый Старый Свет: Азия, Африка и Европа с такими прилегающими к ним островами, как Япония и Великобритания, добраться до которых по морю не представляло труда. В границах Старого Света образо­вались четыре главнейших и много побочных цивили­заций, которые разнились между собой верованиями, понятиями, бытом и порядками, но все они так или иначе поддерживали связь с окружавшим их многообра­зием человеческих обществ и экологических систем. Взаимодействия этих обществ вызывали к жизни непрерывный поток событий, который принято называть историей. Поскольку в Старом Свете масштабы и размах взаимодействий превышали уровень всего, что происходило в других районах, знания и мастерство народов там были выше, а социальные институты и экологические системы, где обитали эти народы, долж­ны были обладать большей стойкостью, чем было необходимо в более изолированных системах, отличав­шихся меньшей пестротой населения, флоры и фауны.

Вторым по величине «островом» была Америка — Северная и Южная. Обитатели Нового Света находи­лись примерно на уровне цивилизации Старого Света за 1500 лет до н. э., то есть за три тысячи лет до того, как Колумб пересек Ат­лантический океан. Следователь­но, все, что обитатели Старого Света познали со времен царя Вавилонии Хаммурапи, давало им преимущества в контактах с туземцами, и поэтому индейцы чаще всего оставались в проигры­ше. Еще важнее было то, что Колумб и его экипаж выросли в среде привычных им заболеваний Старого Света, с которыми ин­дейцы не соприкасались. Попав за океан, эти болезни стали буквально косить туземцев, не имевших к ним иммунитета и не умевших от них лечиться. Катастрофа, постигшая цивилизации Мекси­ки и Перу после появления в Новом Свете испанцев, произошла главным образом потому, что местное на­селение оказалось совершенно беззащитным перед новыми болезнями. Полное исчезновение немного­численного населения островов Карибского моря, первых форпостов европейцев, было вызвано, в пер­вую очередь, тем же односторонним обменом эпиде­мическими заболеваниями Старого Света с Новым.

Карта Нового Света 1510 года.

Когда первая экспедиция Колумба отправилась в путь, в мире существовали сотни, а может быть, и тысячи обособленных экосистем. Третьей по величине была Австралия, по уровню своего развития стояв­шая гораздо ниже обеих Америк. Более мелких си­стем было не счесть, в особенности в Тихом океане, где они по размерам порой не выходили за пределы одинокого атолла. Одни были совершенно безлюдны, а другие, как теперь принадлежащий Чили остров Пасхи, были когда-то населены людьми, но потом обезлюдели. Однако во всех этих крохотных систе­мах с людьми или без людей, местные растения и животные оказывались в исключительно невыгодном положении, когда им приходилось вступать в борьбу за выживание с попавшими к ним из-за моря предста­вителями флоры и фауны из более развитых эко­систем Старого Света. Прошло около трехсот лет, прежде чем все эти изолированные системы были открыты и вошли в контакт с остальным миром. Но начатый Колумбом в 1492 году процесс неустанно продолжался другими европейскими мореплавателями, пока весь земной шар не превратился в единую взаи­мосвязанную систему.

Начатое Колумбом объединение земного шара при­несло немалый ущерб, а порой и гибель ряду местных форм жизни — разумной или нет. Никто сознательно этой гибели не планировал, никто к ней предна­меренно не стремился. Существование обособленных систем — миров, достигших за прошедшие века раз­ных уровней культурно-экологического развития, — делало неизбежным такой результат, как только на­ладились связи и контакты через океан.

Очень важно понять, что начатая моряками и пере­селенцами экспансия Старого Света носила не только политический, но и экологический характер. Бактерии, сорняки и сельскохозяйственные вредители попадали в новые края случайно вместе с животными и расте­ниями, перевозимыми переселенцами сознательно, и вскоре вызывали на новом месте острый экологиче­ский кризис как среди ввезенных, так и местных видов. Среди местного населения то и дело внезапно разыгрывались катастрофы, и не одно поселение вы­мерло до последнего человека. Вторжение этого евро­пейского авангарда подготавливало почву и делало возможным политический захват и заселение края. Так, например, завоевание Мексики Кортесом нахо­дилось в прямой связи с опустошающей эпидемией оспы, вспыхнувшей среди ацтеков. Высадке пилигри­мов в Новой Англии, как и завоеванию Перу кон­кистадорами Писарро, предшествовали губительные эпидемии (вероятно, тоже оспы), сделавшие сопротив­ление завоевателям бесполезным или невозможным.

Эта сторона заселения Америки относительно хоро­шо известна. Триумф переселившихся сюда из Европы и Африки представителей флоры, фауны и человече­ства — это ведь основа нашей национальной истории. Конечно, мы любим подчеркивать различие между Старым и Новым Светом благодаря Пограничью и другим особенностям американского континента, но, тем не менее, вряд ли кто сомневается в том, что основные направления культурно-бытового и полити­ческого развития Соединенные Штаты унаследовали от Старого Света. То же самое справедливо и в отно­шении Канады, стран Латинской Америки и бассейна Карибского моря, хотя в некоторых из них влияние африканцев и индейцев оказалось значительно силь­нее, чем в США.

Гораздо меньше говорится о встречном течении — о влиянии Нового Света на Старый — отчасти пото­му, что оно больше затрагивало другие страны, чем нас, и отчасти потому, что народы Старого Света точно так же, как и мы, предпочитают изучать то, что отличает их от остального мира, а то, что их с ним роднит, считается само собой разумеющимся. Но празднование годовщины экспедиций Колумба и новых взаимоотношений, которые они принесли ми­ру, дает нам повод признать, какое влияние оказал Новый Свет на Старый и взглянуть на роль этого влияния в масштабе всего мира, поскольку именно глобальные последствия экспедиций Колумба и дают основания праздновать эту годовщину.

Последствия экспедиций Колумба и влияние Но­вого Света на Старый в течение столетий после их завершения можно сформулировать в трех пунктах: 1) новые идеи; 2) новые ресурсы; 3) новые модели социальной и политической жизни.

Один из типичных островов в Карибском море, где могла бы высадиться первая экспеди­ция Колумба.

Вообще говоря, американскому влиянию потребова­лось больше времени для проникновения в социальную жизнь Старого Света, чем Старому Свету для наруше­ния уклада общества и экологии доколумбовой эпохи Нового Света, но это произошло из-за различия в прочности и сложности двух экологических и куль­турных систем, впервые тесно соприкоснувшихся друг с другом. Американские новации должны были, так сказать, плыть против течения, чтобы внедриться в достигшую высокой степени развития культурно-эко­логическую систему и начать вносить существенные изменения в жизнь Старого Света. Неудивительно поэтому, что влияние Америки на Европу стало сказы­ваться только после 70-х годов XVI века, хотя сведе­ния об открытиях вместе со щедрым потоком серебра и золота достигали Европы с возвращавшимися кон­кистадорами, что, впрочем, не отразилось на миро­понимании европейцев. Другие народы Старого Света продол­жали медлить, но к началу XVII века азиаты и африканцы, как и европейцы, начали так или иначе осваивать американские новинки, в результате чего изменялись их миропонимание и даже быт.

1. Новый Свет и противоречивые представления о нем

Начнем с миропонимания. Начавшиеся после экспедиций Колумба интенсивные связи и ре­гулярные контакты через океан означали, что все больше людей стало понимать, как разнообразны культуры народов. Американские ин­дейцы и образ их жизни повергли европейцев в пол­ное изумление. Ни в Библии, ни у древних классиков не было ничего, что подготовило бы их к тому, что они открыли: недаром Колумб до конца своих дней настаивал на том, что он достиг «Индий», то есть островов и стран, находящихся где-то между Индией и Китаем, откуда к европейским купцам в течение столетий поступали драгоценные пряности при посред­стве мусульманских перекупщиков.

Гравюра на дереве, изображающая первую колонию и посланная Колумбом в письме испан­ской королеве Изабелле, покровитель­ствовавшей его плаваниям.

Рассказы путешественников и первых поселенцев о туземцах Нового Света вызывали у жителей Старого Света противоречивые представления: с одной сто­роны, были картины людоедства и идолопоклонства, а с другой — образ «благородного дикаря», чуждого развращающим соблазнам цивилизации. Поначалу, ка­залось, предстояла четкая и ясная задача: язычников нужно было обратить в христианскую веру, чтобы спасти их души. Таким образом врожденное благо­родство индейцев стало бы еще совершеннее, и они бы избавились от своих дурных привычек. Действи­тельно, первые миссионеры привлекли тысячи ново­обращенных христиан, и готовность индейцев Нового Света креститься еще больше укрепила уверенность европейцев в правоте их веры.

Маршрут путешествия Колумба.

Но во второй половине XVII века заявило о себе встречное течение философской мысли. Многообра­зие религий и жизненных укладов, существовавших в Азии, Африке и Америке, допускало предполо­жение, что христианская вера и привычный для Европы жизненный уклад, быть может, не явля­ются единственно верными для всех стран, а пред­ставляют собой только один комплекс верований и обычаев в числе прочих, причем ни один из них не может претендовать на преимущество перед ос­тальными, поскольку ни один не опирается на до­воды разума или какой-нибудь действительно универсальный базис. Но свет разума когда-нибудь обязательно восторже­ствует, надеялись мыслители этого направления, и мы теперь уже свыклись с их точкой зре­ния настолько, что называем их нападки на устоявшиеся к тому времени в Европе идеи и общественные институты Про­свещением.

Навигационный инструмент XV века. Колумб считается самым искусным в мире навигатором, который мог прокладывать курс, пользуясь только компасом.

Другие события внутри Евро­пы, конечно, питали европей­ское Просвещение, но сведения о Новом Свете и сознание того, что его существо­вание никак не укладывается в Священное Писание, давало мощный толчок распространению просвети­тельских идей. Таким образом, если первое знаком­ство с американской действительностью укрепляло в европейцах уверенность в ценности их культур­ного наследия, то на рубеже XVIII века влиятельная группа европейских философов начала подвергать сомнению унаследованное от отцов мировоззрение, в частности, религиозные верования; они выдви­гали взамен новые просветительские идеи и со­ответствующие им политические структуры. Без Нового Света европейское Просвещение вряд ли пошло бы по своему историческому пути, тем более что Американская революция показала пример того, как народ сознательно и рационально создал госу­дарственную власть, удовлетворяющую его чаяния.

2. Серебро и новые пищевые культуры

Но довольно о влиянии на Старый Свет идей Нового Света, представлявших собой, по сути, палку о двух концах. Палкой о двух концах были также некоторые ресурсы, открытые в Новом Свете.

Так, Испания, больше всех обога­тившаяся за счет серебра из амери­канских рудников в 1570-х годах, вскоре стала подавать признаки об­нищания. Разрушительная инфля­ция, вызванная массовым наплывом серебра в эти годы, несомненно сыграла важную роль в расцвете и упадке Испании, хотя историки до сих пор спорят о том, почему ин­фляция нанесла ущерб Испании, но каким-то образом оказала стиму­лирующее влияние на экономику Нидерландов и Англии.

Серебро Нового Света ввозилось не только в Испанию, но и через Тихий океан в Китай, и китайская экономика оказалась прочно связан­ной с мировой, поскольку китайские деньги стали зависеть от притока американского серебра. Задержка угрожала серьезными последствиями: так, в 1640-х годах падение династии Мин было, если не вызвано, то во всяком случае ускорено тем, что правительство не смогло выплатить жалованье войску, так как все тор­говые операции были парализованы нехваткой серебра.

Оттоманская империя также страдала оттого, что инфляция обесценивала доходы от налогов. Подобные трудности испытывали и другие страны, хотя некото­рым удавалось справляться с инфляцией. Но независи­мо от того, пополнялась или пустела казна отдельных государств, всюду, где средством оплаты служила че­канная монета, нормальное течение жизни наруша­лось, а иногда и испытывало большие перемены в связи с резким увеличением запасов серебра в мире в результате применения усовершенствованной евро­пейской техники его добычи на рудниках Боливии и Мексики в последней четверти XVI века. Таким об­разом, Новый Свет оказывал огромное влияние на жизнь миллионов людей в Европе и Азии, хотя в то время никто толком не понимал, что происходит.

Примерно в это же время появление Америки на мировой арене почувствовали на себе и жители Аф­рики. Работорговля, переместившая в Америку мил­лионы африканцев из родных мест, началась в 1560-х годах, но потребовалось больше столетия, пока она достигла своего пика в XVIII веке. Излишне гово­рить, какое огромное влияние она оказала на жизнь африканских племен. Несомненно, как побочное след­ствие работорговли в Африке получили широкое распространение две новые сельскохозяйственные культуры, привезенные из Америки: кукуруза и ара­хис. Они обеспечили африканских земледельцев лучшими продуктами питания, чем все, что они возделывали раньше.

Без новых пищевых культур из Америки, дававших возможность прокормить большее население, вряд ли Африка могла бы постав­лять рабов на американские план­тации в таких количествах, хотя, строго говоря, невозможно учесть, как взаимодействие таких факторов, как увеличение объема пищевых ресурсов, появление невиданных заболеваний и с каждым годом на­биравшее силу проникновение ра­боторговцев в глубь африканского континента, повлияло на рост или уменьшение численности населе­ния. Более тесный контакт Африки с другими странами вследствие раз­вития работорговли вызвал также огромные изменения социального и культурно-бытового характера, коснувшиеся самых глухих уголков континента, но об этих изменениях трудно судить, так как письменных свидетельств о них очень мало, а достоверных данных еще меньше. Привезенные из Америки пище­вые культуры оказались важным жизненным факто­ром и в других странах Старого Света. Картофель в Северной Европе и кукуруза в Средиземноморье да­вали гораздо больше калорий с гектара, чем пшеница или любая другая зерновая культура из известных до тех пор земледельцам. И хотя новые культуры требо­вали гораздо больше труда для возделывания, все же в XVIII веке они распространились по всей Европе. Без этих новшеств в сельском хозяйстве не мог бы начаться рост населения Европы, который наблю­дался во второй половине XVIII века. Можно также утверждать, что промышленная революция не могла бы развиваться так успешно, если бы не появились из Америки пищевые продукты для многомиллионной рабочей силы новых промышленных центров.

В Китае кукуруза и сладкий картофель тоже играли очень важную роль в увеличении запасов продо­вольствия, что обусловливало рост населения выше обычного уровня. Промышленной революции там не произошло, но так же, как и Европа и Африка, Китай смог обрести современную форму только благодаря американским пищевым культурам. В Индии и на Ближнем Востоке их появление сказалось меньше, но даже там такие овощи, как томаты, послужили ценным вкладом в снабжение населения витаминами.

Фрагмент письма, напи­санного Колумбом у Канарских островов. Иллюстрировано и опубликовано в 1496 году.

Чтобы осознать, какое влияние оказали американ­ские пищевые культуры на весь мир, стоит только вспомнить, что подается теперь к столу. Без откармливаемых кукурузой свиней и крупного рогатого скота мы остались бы без мяса или, в лучшем случае, редко видели бы его на столе, а без кукурузы, картофеля, сладкого картофеля, арахиса, томатов и некоторых разновидностей бобовых и тыквы — что бы с нами было? Конечно же, все эти пищевые культуры остают­ся самым ценным и долговечным даром Нового Света народам Старого.

3. Равенство Пограничья и многонациональное общество

И, наконец, американские страны продемонстрировали Старому Свету новые модели социально-политической жизни. Населявшее Пограничье обще­ство содержало диаметрально противо­положные крайности. С одной стороны, существо­вала социальная иерархия, укрепленная рабовладе­нием и наемным трудом по контракту; с другой стороны, привычная для Старого Света социальная пирамида распадалась в условиях равенства и свободы Пограничья. Эта последняя крайность сыграла боль­шую роль, поскольку она привлекала свободолюби­вых людей со всего света и привлекает и поныне, о чем свидетельствует популярность ковбойских и индейских фильмов.

В XVIII столетии появился более совершенный и готовый к экспорту вариант американской сво­боды — идеал, увековеченный в Конституции США. Этот документ оказал огромное влияние, особенно на Французскую революцию. Французские революцио­неры опирались на опыт Римской республики, но искали вдохновения и за океаном, и их успехи и про­валы во многом повлияли на политические настрое­ния и события современного мира.

Американские страны смогут послужить Старому Свету моделью социально-политической жизни и в другом отношении, пользующемся меньшим вни­манием. С тех пор, как первые европейцы ступили на американскую землю, они оказались в многонацио­нальном обществе: белые и краснокожие, а со вре­менем и чернокожие должны были жить бок о бок. Отношения между расами нередко отличались напря­женностью и даже жестокостью, однако со временем американский идеал свободы и равенства распростра­нился на всех, хотя это часто вызывало недовольство и не всегда вполне осуществлялось. В отличие от американцев, большинство европейских наций были или считали себя одним народом, живущим отдельно в пределах своих географических границ. Однако по­сле Второй мировой войны в Великобританию, Фран­цию и Германию хлынули тысячи иммигрантов других рас и других культур, и смешение отдельных евро­пейских национальностей в крупных городах начало стирать старое разделение населения по географи­ческим границам. Поэтому плюсы и минусы жизни в многонациональном обществе, где смешиваются люди разного происхождения, ощущаются сейчас в Западной Европе острее, чем когда бы то ни было. Возможно, что давняя многонациональность Соединенных Шта­тов и других американских стран станет для европей­цев XXI века таким же вдохновляющим примером, как американский вариант свободы и равенства был в XVIII веке. Впрочем, предсказывать еще рано.

Многонациональный состав общества — не новость для большинства азиатских и африканских стран, где разные народы смешивались друг с другом на про­тяжении веков. Но сочетание многонациональности и равенства ново для Азии и Африки не меньше, чем для Европы, поскольку традиционные отношения между представителями разных народов, живущих на одной территории, как правило, сводились к превос­ходству одного народа над другим, которому пола­галось ограничиваться определенными профессиями, положением и рангом. Привьются ли в Азии и Африке американские модели устройства общества, в котором сти­раются преграды между расами и куль­турами, покажет время. Такая возмож­ность существует, но не более.

Что бы ни ожидало нас в грядущие пятьсот лет, можно с уверенностью ска­зать, что экспедиции Колумба вызвали к жизни современный мир, положив на­чало небывалому до тех пор общению народов, разделенных океаном. Это и отличает наш современный мир от того, каким он был до экспедиций Колумба. Его экспедиции стали необра­тимым поворотным пунктом в истории и в развитии экологической системы на­шего мира, поворотным пунктом, срав­нимым разве только с началом самой цивилизации или с промышленной рево­люцией, открывшей путь к массовому использованию человечеством машинной техники. Вот это мы и празднуем: объединение в масштабе всего земного шара, начало всемирной взаимосвязи между людьми, животными, растениями — словом, между всеми живыми существами, вплоть до мель­чайших микроорганизмов.

Источник – ж-л «Америка», 1991, июнь, № 415. Стр. 2-5, 29.