Рецензия на книгу Е. Тabіо у Е. Rey. Prehistoria de Cuba.

Е. Тabіо у Е. Rey. Prehistoria de Cuba. Academia de ciencias de Cuba, La Ha­bana, 1966, 280 стр. Библ. стр. 219—237, 17 табл. илл.

Книга кубинских ученых Эрнесто Табио (директор департамента антропологии Академии наук Кубы) и Эстрейи Рей (преподаватель Гаванского университета) под­водит итог трехлетней деятельности названного департамента.

В кратком вступлении дается общая характеристика развития археологии на Кубе в дореволюционное время. Отмечается преобладание музееведческой деятель­ности с погоней за редкими вещами над систематической археологией, отсутствие научно-исследовательских традиций и профессиональных археологов, что способст­вовало развитию неправильных концепций, основанных преимущественно на изу­чении тех немногих экземпляров вещей, которые имелись в коллекциях данного исследователя. Авторы отмечают, что вне Кубы, начиная с 40-х годов, благодаря в основном работам североамериканских учёных, значительно усилились археологи­ческие исследования на Антильских островах.

После революции на Кубе создается департамент антропологии как часть На­циональной комиссии Академии наук. В секции археологии этого департамента при­митивные общества изучаются теперь в «свете диалектического и исторического ма­териализма» (стр. 7). Большое внимание уделяется планированию научного труда, применению новых методов исследования и подготовке научных кадров. В департа­менте были составлены каталоги старых коллекций, начата программа последова­тельных стратиграфических раскопок. На каждый раскоп имеется архив с полевы­ми записями, топографическими картами, планами памятника и фотографиями. Работа департамента позволила создать хронологическую схему примитивных об­ществ Кубы. В названиях культурных групп повторяется классификация крупней­шего специалиста по археологии Карибского бассейна североамериканского учено­го И. Роуза. Кубинские ученые ввели, однако, в свою схему культурную группу Маяри, открытую ими на востоке острова.

Описание каждой «культурной группы» или «культурного комплекса» (термино­логия авторов) делится на две части. В первой, археологической, дается история ис­следования, описываются модель поселения («patrón de asentamiento», перевод с анг­лийского «settlement pattern»), найденные предметы, сгруппированные по материа­лу, из которого они изготовлены, остатки пищи, костные останки людей, проводит­ся сравнение со сходными находками в соседних с Кубой областях, рассматриваются вопросы хронологии. В разделе «Палеоэтнография» описывается физический облик представителей каждой группы, рассматриваются производительные силы и произ­водственные отношения, говорится о языке, одежде и украшениях, проявлениях надстройки (в таком порядке это описание дается в книге), Фактически здесь де­лается первая в истории кубинской археологии попытка марксистского толкования археологического материала.

Первая глава посвящена культурной группе Сибоней, аспект Гуаябо Бланко (сибонеями испанские историки Индии называли некоторых индейцев Кубы, а Гуаябо Бланко — название памятника, открытого кубинским инженером X. Коскуюэла в 1913 г.). Авторы считают, что эта культурная группа не была известна ни прямо ни косвенно испанским завоевателям (стр. 15). До сих пор она остается наименее из­вестной. Памятники этой группы найдены в центральных и западных провинциях острова: всего их известно сейчас 11. Наиболее значительные из них — Гуаябо Блан­ко (болото Сапата, провинция Лас Вильяс), стоянки на п-ове Гуанакабибес (край­ний запад Кубы), пещера Пунта дель Эстэ на о. Пинос. Памятники представляют собой холмы, сложенные из хозяйственных отбросов. В четырех случаях они найде­ны на открытых местах и в семи — в пещерах или гротах. Самые большие холмы располагаются под открытым небом и имеют 40—50 м в диаметре и до 1,5 м в вы­соту.

Авторы считают, что очень большие напластования отбросов на открытых мес­тах косвенно свидетельствуют о том, что там могли строиться какие-то жилища, следы которых до настоящего времени обнаружить не удалось. Нa некоторых из этих памятников найдены останки людей. Однако никакого инвентаря вместе с ни­ми не встречено. Орудия и предметы обихода группы Сибоней Гуаябо Бланко изго­товлены в подавляющем большинстве из различных раковин. Из них делали губии (наиболее характерное орудие этой группы, название происходит от испанского «gu­bia» — тип желобчатого долота), молоты, пробойники, ложки, чашки, тарелки и редко встречающиеся грубые дисковидные бусины. Из каменного инвентаря известны от­бойники («percutores») — обычно это естественные гальки; молоты-терочники, отли­чающиеся от отбойников следами затертостей; терочники; камни с выемками для рас­тирания растительной пищи. Редко встречаются осколки кремня и красящие минера­лы. Пищей для первых обитателей Кубы служили моллюски, грызуны, птицы и че­репахи.

Особенно полное сходство, по мнению авторов, наблюдается между находками типа Сибоней Гуаябо Бланко и комплексом Маникуаре (Северная Венесуэла). Ко времени написания книги на Кубе не было известно ни одной абсолютной даты для Сибоней Гуаябо Бланко. Табио и Рей пока принимают предложенные Роузом времен­ные рамки существования этой группы — 1000 г. до н. э.— 1000 г. н. э. Индейцы этой группы, видимо, проникли на Кубу со стороны Южной Америки.

Во второй главе рассказывается о культурной группе Сибоней, аспект Кайо Редондо. Название она получила по месту, где в 1941 г. североамериканский исследова­тель К. Озгуд впервые раскопал памятник, характерный для этой группы. Авторы пишут, что в настоящее время трудно установить ясные различия в комплексах находок Сибоней Гуаябо Бланко и Сибоней Кайо Редондо. Основные предметы, поз­волившие разделить некерамическую группу на два аспекта, — это каменные шары и каменные «кинжалы», встречающиеся только в группе Сибоней Кайо Редондо. Первым установил различия между некерамическими культурными группами куби­нец Пичардо Мойя. Он даже рассматривал их как две самостоятельные культуры, а не два аспекта одной культуры. В рецензируемой книге неточно названа дата, когда это случалось (1944 г., стр. 54). В действительности работы Пичардо на эту тему вышли уже в 30-х годах.

Как и в Сибоней Гуаябо Бланко, памятники этого второго аспекта представля­ют собой накопления отбросов, достигающие иногда сотни метров в диаметре и 3 м высоты. Всего авторам известно 45 памятников типа Кайо Редондо. 29 из них рас­положены на открытых местах, остальные — в пещерах и гротах. 29 памятников на­ходятся менее чем в 5 км от берега моря. Самые крупные найдены под открытым небом. И здесь авторы считают, что на открытых местах должны были стоять ка­кие-то жилища, достоверных следов которых до сих пор не встречено. Захоронения, как и в памятниках Сибоней Гуаябо Бланко, найдены преимущественно в культур­ном слое. Лишь в одном-двух случаях скелеты были обнаружены вне культурного слоя (в пещерах). С погребенными находят приношения в виде каменных шаров и «кинжалов», бусин из камня, позвонков рыб и зубов акулы.

Предметы из раковин, находимые на памятниках этой культурной группы, сход­ны с изделиями Сибоней Гуаябо Бланко, но встречаются реже и выглядят более со­вершенными. Люди этой группы достигли больших успехов в обработке камня. Из красного базальта делались отбойники правильных форм, конические песты, ступки. Из мягких и твердых пород камня изготовлялись шары, разных размеров кольца, «ложки». Встречаются кремневые ножевидные пластины. В одном месте провинции Ориенте найдена целая кремневая мастерская с нуклеусами, отщепами и осколками и даже с отбойниками.

Экономика этой группы сибонеев основывалась на сборе и ловле морской жив­ности, сборе растительной пищи и охоте.

На Кубе следы существования данной культурной группы рассеяны по всему острову. Наиболее многочисленные памятники находятся на южном побережье про­винции Камагуэй и в устье р. Кауто (юго-запад провинции Ориенте). Вне Кубы сходные предметы (каменные шары и «кинжалы») есть в культуре Коури (Couri) на Гаити. Однако на Коури, как и на всем о. Гаити, совершенно отсутствуют столь характерные для Кубы предметы, как губии.

По мнению авторов, культурная группа Сибоней Кайо Редондо существовала с I по XVII в. Это подтверждается и одной радиоуглеродной датой — 990 г. (стр. 74). Уже после выхода книги стала известна еще одна дата, оказавшаяся одной из древ­нейших на Антильских островах, — около 2000 г. до н. э. Авторы предполагают, что упоминаемые испанскими завоевателями индейцы прибрежных островов и юж­ных болотистых районов Кубы были представителями группы Сибоней Кайо Редон­до и, следовательно, говорили на языке, понятном для аравакских переводчиков, бывших у Колумба во время второго его путешествия.

Третья глава посвящена первым керамистам Кубы — культурной группе Маяри (провинция Ориенте), названной так по месту, где в 1964 г. раскопками департамента антропологии был открыт памятник этого типа. Одна абсолютная дата и сравнение керамики с глиняной посудой других Антильских островов позволили отнести вре­мя существования этой группы к IX—XI вв. (стр. 101, 110). Характерной особен­ностью рассматриваемой группы является наличие керамики (некоторые фрагменты ее несут следы красной росписи) и отсутствие в то же время глиняных жаровен или сковород (по-испански «burén»), на которых пеклись лепешки из ядовитой юкки. До сих пор на Антильских островах керамические сосуды и «бурени» всегда встречались вместе. Остальные находки, обнаруженные на двух исследованных к моменту написания книги памятниках, не выходят из рамок комплекса Сибоней Кайо Редондо. Из каменных предметов найдены кремневые нуклеусы, отщепы и ос­колки. Есть также отбойники, молоты, терочники, песты и ступки. Встречаются и красящие минералы. Изделия из раковин немногочисленны, в основном это губии. Среди остатков пищи бросается в глаза необычное обилие костей гутии (грызун), значительно меньше встречается остатков черепах, ракообразных, рыб, моллюсков.

В экономической деятельности культурной группы Маяри, по мнению авторов, акцент делался на лов земных животных и сбор земных средств питания. Рыбо­ловство и сбор морских моллюсков отошли на второе место. Возможно, что носители этого культурного комплекса были уже знакомы с зачаточным земледелием (стр. 116).

Самая большая, IV глава описывает культурную группу Суб-Таино. Название это было предложено еще в 1921 г. североамериканским археологом М. Г. Харринг­тоном, чтобы отличить ранних антильских земледельцев от более поздних и более развитых индейцев Гаити и Порто-Рико, известных ученым под именем Таино. В археологии Кубы термин «субтаины» утвердился после работ И. Роуза 40-х годов. Все исследователи, говорят авторы, единодушны во мнении, что индейцы группы Суб-Таино южноамериканского происхождения. Во времена завоевания Кубы испан­цами они составляли большинство ее населения.

Следы поселений «субтаинов» на Кубе найдены в восточных и центральных провинциях, отдельные находки известны из западных областей. В прошлом боль­шая часть всех исследований кубинских ученых об индейцах острова относилась именно к данной культурной группе. Из перечня наиболее значительных работ мож­но отметить труды испанского натуралиста Родригеса Ферреры (1847), Харрингтона (1915 г.), раскопки кубинцев Оренсио Мигель Алонсо в конце 20—30-х годах и Мо­ралеса Патиньо (1930 г.), раскопки И. Роуза.

Авторам известно 95 памятников этого типа: 53 из них расположены в районе Банес, провинция Ориенте. В 69 случаях памятники находятся на открытых местах, остальные 26 свидетельствуют о кратковременном обитании пещер. В 46 случаях па­мятники найдены более чем в 3 км от береговой линии. Поселения располагались на вершинах небольших холмов, поблизости от источников воды. Дома, у основания ко­торых образовывались холмы культурных отложений, располагались вокруг цент­ральной площади. По археологическим материалам восстановить облик жилищ не удалось, но они известны по описаниям в испанских источниках.

Умерших «субтаины» хоронили преимущественно в пещерах (из 29 известных погребений 21 приходится на пещеры). Похоже, что это не были захоронения в точ­ном смысле слова, так как, очевидно, мертвых просто бросали в пещеру вместе с приношениями. В более позднее время усопших стали хоронить на территории посе­ления.

Предметы, найденные на субтаинских памятниках, гораздо многочисленнее и раз­нообразнее, чем у предыдущих групп. Большинство находок составляет керамика: фрагменты сосудов и целые сосуды, обломки и целые «бурени», антропоморфные фи­гурки. Размеры сосудов — 15—40 см в диаметре, 8—20 см высотой, с толщиной сте­нок от 3 до 10 мм. Преобладают три формы сосудов: шарообразная, ладьевидная (или в форме лодки «navicular») и сосуды типа тарелок. Керамика не раскрашива­лась, для ее орнаментации применялись нарезка, налеп, моделирование и прикреп­ление («incisión», «aplicación», «modelado» и «fijación»).

Самым характерным орудием из камня является лепесткообразный топор, по­верхность которого иногда целиком, иногда частично отполирована. Среди других орудий каменные ударники или молоты кубической, дискообразной и прямоуголь­ной форм. Некоторые из них употреблялись как терочники и полировальные камни. Есть также песты, цилиндрические подвески из кварцита со сверлением, подвески из других пород камня, иногда с антропоморфным или зооморфным изображением. Встречаются и немногочисленные кремневые ножи и скребки. Из красящих минера­лов найдены лимонит и гематит.

Из раковин продолжали изготовляться губии, а также разного рода подвески и бусы.

Кость служила для изготовления лопаток для вызывания тошноты на религиоз­ных церемониях, маленьких идолов, подвесок, бусин. Из дерева делались не только найденные археологами дротики, церемониальные жезлы, терки, идолы и скамееч­ки. Согласно письменным источникам, дерево применялось и для постройки домов, лодок и пр.

Из испанских же хроник известно о применении растительных волокон для тка­чества и плетения.

Среди остатков пищи на поселениях группы Суб-Таино находят кости гутий, ма­нати, птиц, рыб, рептилий, панцири черепах и ракообразных, раковины моллюсков.

На основании находок и письменных источников авторы книги делают следую­щие выводы об экономической деятельности «субтаинов». Они занимались сбором растительной пищи, моллюсков и ракообразных, ловом наземных и водяных живот­ных, рыбной ловлей. К ним добавились также земледелие и, как говорят авторы, промышленный труд, т. е. изготовление керамики и обработка волокон.

Глава о «субтаинах» в достаточной мере основана на данных письменных источ­ников, главным образом на сообщениях Колумба. Авторы подчеркивают ошибки многих предшественников, когда те переносили письменные свидетельства об ин­дейцах Гаити на всех индейцев-земледельцев Кубы, тогда как в действительности из тех же источников видно, что индейцы Гаити и Пуэрто-Рико находились на более высоком уровне развития, чем жители Кубы. При описании общественных отноше­ний у аборигенов Кубы Табио и Рей вынуждены все же пользоваться теми же са­мыми данными, относящимися к Гаити, так как о кубинских индейцах таких сви­детельств нет.

В книге говорится, что в письменных источниках неоднократно встречаются упоминания о единстве языка индейцев Больших Антильских островов, и, следова­тельно, субтаины и таины говорили на общем языке — аравакском. Действительно, такие упоминания есть. Но есть сведения и о том, что на одном только о. Гаити бы­ло три разных языка (сообщения Мартира и Лас Касаса). И об этом следовало бы помнить до полного решения вопроса.

Последняя, V глава рецензируемой монографии посвящена кубинским таино, занимавшим на острове очень небольшую территорию на крайнем востоке. Археоло­гически они были изучены очень мало. Первые систематические исследования на основе стратиграфических раскопок начаты департаментом антропологии в 1964 г.

Согласно письменным источникам, таины пришли на Кубу с Гаити за 50 лет до завоевания острова испанцами. С этой датой совпадают размеры культурных отло­жений на поселениях таино. Их высота колеблется от 20 до 50 см, редко достигая 75 см, что должно соответствовать, по мнению авторов, периоду в 20—50 лет.

Из 26 изученных памятников таино 15 находились на открытых местах. 10 из них располагались более чем в 3 км от берега моря. Из 11 случаев находок таинских предметов в пещерах или гротах в 4 случаях пещеры были кратковременными стоянками, 1 раз пещера использовалась в церемониальных целях и 6 раз — для за­хоронений.

Существенных отличий в археологическом материале субтаинов и таинов обна­ружить не удалось. Практически деление это основано на указаниях письменных источников и на различии керамических стилей. Вероятно, авторам следовало бы сделать какое-то общее заключение, в котором была бы дана картина развития групп кубинских индейцев до прихода европейцев и охарактеризовано то место, которое занимает их культура в общем наследии американских индейцев. Пожалуй, лучше было бы дать историографическую сводку не по каждой культурной группе, а в це­лом — в одной историографической главе. Тогда картина развития археологии на Ку­бе, изложенная дробно, в разных местах, оказалась бы более цельной, и на этом фоне яснее были бы видны несомненные успехи Департамента антропологии Ака­демии наук Кубы, достигнутые за последние годы.

Э. Г. Александренков

Источник - Источник – «Советская Археология», № 4, 1969. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва.