Майяская столица
Зайдите в любую археологическую лабораторию и вы наверняка увидите мешки разбитой посуды. Зайдите в лабораторию Барбары Арройо на окраине руин Каминальхуйю в городе Гватемала и вы увидите мешки с миллионами осколков посуды, заполнивших пространство практически до потолка. Другие миллионы осколков находятся в подвалах Национального музея археологии и этнологии, находящегося в нескольких километрах отсюда. За пределами лаборатории Арройо и её команда складывают в огромную яму тысячи других осколков керамики. «В музее уже больше не могут принять», - говорит археолог, пожимая плечами и указывая через окно на переполненную яму.
Археолог Барбара Арройо и аспирант Хорхе Мендес «просеивают» останки майяского города Каминальхуйю в гватемальской лаборатории
Ещё задолго до прибытия в эти места археологов, посетители видели древние пирамиды и платформы Каминальхуйю и задавались вопросом, что же здесь когда то было. В 1893 году британские исследователи Альфред и Анне Модсли увидели большие городские маунды, нанесли на карту 110 из них и записали, что здесь в далёком прошлом должно быть был «довольно большой город», а теперь остался «просто город-призрак… без имени или истории». В 1936 году американские археологи Эдвин Шук и Альфред Киддер были потрясены «массивными общественными зданиями» городища. Они насчитали свыше 200 древних строений и отметили, что Каминальхуйю (что в переводе с языка майя-киче означает «холмы мёртвых») был расположен в центре городской агломерации, которая включала ок. 35 майяских поселений, расположенных в непосредственной близости.
Двухметровая яма у лаборатории Арройо, в которой содержится часть из миллионов найденных во время раскопок городища осколков керамики
А больше всего потрясло Шука и Киддера, как это продолжает впечатлять современных археологов, огромное количество увиденной ими керамики. Люди из Каминальхуйю изготавливали горшки в промышленных масштабах. Раскапывая один погребальный маунд, Шук и Киддер насчитали 7000 осколков на 1 кубический фут[1] земли и подсчитали, что во всём маунде содержится «поразительное количество» в 15 миллионов осколков от когда-то бывших целыми 500 тысяч керамических сосудов. Миллионы горшков намеренно и систематически разбивались резидентами древнего города или же захватчиками. Несметное количество осколков, которые находит г-жа Арройо и находили ранние археологи, являются физическим свидетельством большого количества проживавших в городе людей и его турбулентной истории с коллапсом и возрождением.
Выстроенный вдоль древнего озера, Каминальхуйю когда-то был самым густонаселённым майяским городом на южном высокогорье. Само озеро высохло несколько столетий назад, а от древней столицы сегодня остались видны лишь поросшие травой холмы и пирамиды, возвышающиеся в Археологическом парке Каминальхуйю, которым управляет г-жа Арройо, и несколько других древних маундов в западных баррио города Гватемалы. Некоторые из этих руин не более чем наполовину размытые небольшие холмики, окаймлённые блоками домов и парковочных зон. В других руинах, например, в многоярусном комплексе, известном как Акрополь, где как раз сейчас проводит раскопки г-жа Арройо, находятся останки многосотлетней истории майя. «Под современным городом находится другой город, который испытал расцвет и падение во времена майя, - говорит г-жа Арройо. – Не многие люди знают об этом, но так оно и есть».
Руины элитной майяской гробницы, которую раскапывали в 30-х и 40-х гг. прошлого века, лежат под заросшим травой маундом, расположенного во дворе частного археологического музея в городе Гватемала.
Барбара Арройо видела некоторые, но не все из последних руин Каминальхуйю, поглощённой растущим городом. Часть территории замостили для постройки домов, другую часть – для моллов, а есть и та территория, как уверена г-жа Арройо, которая потеряна навсегда и никто не знал об этом. Одна древняя пирамида, а теперь это неопределённого вида маунд, расположена в саду частного особняка. Хозяева дома даже не позволили г-же Арройо взглянуть на место, не говоря уж о проведении раскопок. Так что она теперь надеется проинспектировать это место при помощи дрона[2]. «Очень важно собрать информацию о том, что осталось, даже если нет возможности провести раскопки», - говорит археолог. Кажется будто ничто не может ей досадить – ни преступность, ни даже разрушающие надежды соседи, у которых остались ещё маунды. У одного из таких маундов нашла себе приют группа бездомных детей. У другого стены разрисованы гангстерским граффити.
В нескольких километрах к западу, через ущелье находится Наранхо – город, практически такой же большой, как и Каминальхуйю. Фотограф Эдвард Мэйбридж посетил Наранхо в 1875 году и заснял его древние каменные монументы, после чего это городище было более-менее оставлено в покое до 2008 года, когда оно было фактически полностью замощено, чтобы организовать здесь поселение. Его дома с побеленными стенами и красными крышами напоминают фантастическую версию испанской деревни. Г-же Арройо удалось провести раскопки нескольких монументов Наранхо в центре нового жилого комплекса, но остальная территория ныне потеряна навсегда. «Здесь мы спасли всё то, что смогли до того, как оно исчезло, - говорит она. – Это огромная часть того, чем я занимаюсь – спасение. А затем оно исчезает».
В двух километрах к югу от Наранхо г-жа Арройо инспектирует грязный и пока свободный участок – вскоре здесь будет возведён торговый центр. Она подозревает, что здесь могут быть археологические материалы. Где-то поблизости шумят тракторы и бульдозеры, а археолог прочёсывает свой участок в надежде на намёк на древнюю керамику. Но она ничего не находит. Участок, возможно, уже так потревожили, что на поверхности не осталось ничего древнего, говорит археолог.
В Археологическом парке Каминальхуйю, однако, руины защищены от вторжения. И, несмотря на то, что он занимает площадь лишь 10% древнего города, парк является островком спокойствия посреди шумных столичных улиц, где прошлое и настоящее Гватемалы сформировало сложный микс. Под сенью пальм шаманы проводят церемонии с огнём и ароматическими специями посреди кольца из бормочущих что-то верующих. Подобные ритуалы жестоко искоренялись во времена прежних гватемальских военных режимов. Сегодня они могут привлечь сотни людей. «Военные говорили, что мы поклоняемся сатане, что мы сатанисты», - говорит мастер одной из церемоний Аполинарио Гонзалес, одетый в разноцветную индейскую тунику. «Мы – майя и мы поклоняемся, как майя» - говорит он. Рядом группа христиан-евангелистов перемещаются на коленях в знак покаяния по лужайке прямо к раскрытой библии. Под той же самой лужайкой Барбара Арройо когда-то раскопала останки двух детей, убитых во время проведения майяских ритуалов жертвоприношения ок. 100 г. н.э. Крошечные скелеты были расположены лицом вниз, их окружали керамические горшки, в которых могла находиться пища для жизни после смерти.
Проводя раскопки сохранившихся памятников в Каминальхуйю, г-жа Арройо и другие археологи-предшественники собирали вместе пазл из тысячелетней истории расширения и сжатия, расцвета и падения, а затем снова расцвета главного города. Самое раннее из известных археологических руин Каминальхую датируется 800 годом до н.э. В течение двух столетий город становится торговым перевалочным центром для соли и раковин, поступающих с тихоокеанского побережья низменностей Петена, а также для перьев, шоколада и жадеита, переносимого в противоположном направлении.
Курильница, декорированная изображением божеств. Изготовлена в Каминальхуйю, городе с впечатляющим по объёмам производством керамики
Обсидиан, используемый для изготовления ножей и топоров, также внёс свой вклад в благополучие города раннего периода. Расположенная в 40 километрах к востоку каменоломня в Эль-Чайяле обеспечивала сырьём весь майяский мир – его абсолютно чёрные камни находят в городищах от Сальвадора до Юкатана. Барбара Арройо находила в Каминальхуйю тысячи отщепов из добытого в Эль-Чайяле обсидиана. «Скорее всего город контролировал Эль-Чайяль, - отмечает археолог, наблюдая как один из её помощников моет и складывает на бумажные полотенца ещё несколько десятков недавно найденных кусочков чёрного до блеска обсидиана. – За счёт этого город неплохо разбогател».
Во время раскопок были обнаружены как высокостатусные строения, так и скромные жилища, т.е., вероятно, представители различных социальных классов проживали друг рядом с другом. Город, в том числе и церемониальные центры, был выстроен практически полностью из адобы и древесины, что выделяет его среди других майяских городов с их высокими храмами из известняка. «Каминальхуйю был как Нью-Йорк – не самый древний город или красивый, но самый богатый, - говорит Ливи Грациозо, директор музея Мирафлорес, посвящённого истории Каминальхуйю и выстроенный частично поверх одного из его маундов. – Здесь была связь людей, технологии и товаров».
Такие обсидиановые лезвия, изготовленные из сырья, добываемого в расположенной недалеко от Каминальхуйю каменоломни Эль-Чайяль, торговались и использовались во всём майяском мире
Каминальхуйю продолжал расти до ок. 400 года до н.э., а затем, по до сих пор обсуждаемым среди археологов причинам, испытал упадок с резким прекращением строительства зданий и сокращением населения. Этот «средний доклассический коллапс», как известно, произошёл приблизительно в то же время, что и падение Ла-Венты и ряда майяских городов южной Мексики, с которыми у Каминальхуйю были тесные торговые связи. Но в отличие от тех мест Каминальхуйю возродился. В течение нескольких столетий город снова испытал взрывной рост населения, но также и вполне предсказуемую эрозию почв и обезлесение – деревья шли на строительство домов и служили в качестве топлива.
Мастерство ремесленников Каминальхуйю видно по данному великолепному керамическому горшку, изображающему спящую собаку
Пользуясь новым богатством город соорудил сеть каналов, водоёмов и труб. Это создало то, что г-жа Арройо называет «водным пейзажем», который в чём то схож с озёрной столицей ацтеков, построенной тысячу лет спустя. Каналы ранжировались от узких дренажных до шириной в метр и годных для плавания на лодках. Жители города также воздвигли водопровод и глиняные трубы (г-жа Арройо находила фрагменты таких труб), по которым текла вода под улицами древнего города. Пятикилометровый, сделанный из глины акведук снабжал Каминальхуйю пресной водой из источника. Эта система водоснабжения была построена на века. После того, как сюда в 1500-е гг. прибыли испанцы, они построили свой собственный акведук поверх майяского. Всё строение до сих пор змейкой бежит по современному городу Гватемала и 2000-летним маундам, окаймляя их арками в римском стиле.
Данная сложная система гидравлической инженерной мысли в конце концов способствовала гибели Каминальхуйю. Каналы заилились и снабжение водой прекратилось, когда вода озера отступила вследствие засухи или чрезмерного использования или и того, и другого. Столкнувшись с острой нехваткой воды город снова испытал потрясение к 150 году. Где-то в это время народ сознательно стёр с каменных монументов то, что городские правители вырезали столетиями, записывая ход времени и истории. Они разбили монументы, а от осколков избавились, как от мусора. Каменные изображения животных, связанных с водой (в основном лягушек и черепах), были уничтожены. Миллионы керамических горшков были также намеренно разбиты и выброшены. Городское население резко сократилось, вероятно, вследствие массовой миграции.
Археологи обсуждают две возможные причины кризиса Каминальхуйю, случившегося в то время. Федерико Фасен, майяский эпиграфист из университета долины Гватемала города Гватемала, считает, что необразованные захватчики киче, пришедшие с севера, стали причиной подавления городской культурной элиты. «Ранние киче глянули вниз на этот богатый город в долине и сказали – “Он нужен нам”, - говорит г-н Фасен, сидя в своём кабинет недалеко от руин Каминальхуйю. – Они ворвались в город, разрушили монументы и уничтожили каменную резьбу в охватившем их безумстве агрессии и разрушения».
Г-жа Арройо, однако, склонна к мысли о внутреннем потрясении, как причине восстания, возможно, спровоцированном недовольством провала в водоснабжении. Могут также быть и другие причины возмущения. На протяжении сотен лет городская просвещённая элита использовала майяское письмо и художественные стили, схожие с теми, что были обнаружены в Сан-Бартоло, Эль-Мирадоре и других главных майяских городах в низменности северной Гватемалы.
Где-то после 150 года в Каминальхуйю исчезает указанное выше письмо и художественные стили. Они были буквально стёрты с каменных монументов и больше к ним не возвращались. «Вполне возможно, - говорит г-жа Арройо, - что уничтожение монументов и разбитие керамики, которое мы наблюдаем, было результатом восстания или отказа от правящей элиты, которая была связана торговыми путями с майя низменностей. И затем произошёл возврат к местным практикам».
Индианка зажигает костёр и сжигает ароматические палочки и специи в Археологическом парке Каминальхуйю. Так эхом отдаются майяские культы
Судя по количеству новых построек и керамики, которая была создана спустя два века после второго коллапса Каминальхуйю, город со временем снова был заселён и возродил торговые связи. В этот период в регион также проникает новая культурная сила из центральномексиканского города Теотиуакана. Конкретно, как именно распространялось влияние Теотиуакана по миру майя в 350 году (было ли это вторжение, массовая миграция, смена предпочтений элиты или может комбинация причин) остаётся плохо понятым, но скорее всего в этом процессе было задействовано перемещение людей. «Когда пришли люди из Теотиуакана, то обнаружили общество, которое ещё испытывало шок от вторжения, случившегося двумя столетиями ранее, так что народ Каминальхуйю с лёгкостью адаптировался к новой культуре», - отмечает Соня Медрано, специалист по майя университета Сан-Карлос города Гватемала. В городе появляется новый архитектурный стиль – талуд-таблеро, который является типичным для мексиканских пирамид с наклонными стенами и выступающими краями. Каменные изображения городских правителей также изменилось. Больше они не появляются в виде сверхъестественных существ с ягуарьими клыками или птичьими крыльями – теперь они изображаются как люди с плотью и кровью. Правители города больше не выглядят богами, вместо этого они становятся приземлёнными, светскими фигурами. Все эти изменения в меньшей степени предполагают захват, здесь больше кооперация с мексиканским культурным порядком, объясняет г-жа Арройо. «Я считаю, что между Теотиуаканом и Каминальхуйю существовал альянс правящих элит, слияние интересов, которое позволило Каминальхуйю восстановить свои торговые связи и благополучие», - отмечает Барбара Арройо.
Новый порядок длился, однако, не долго. Около 700 года Каминальхуйю снова испытал сокращение численности населения в то время, как город майя Копан, расположенный на территории современного Гондураса, набирался мощи и престижа. Каминальхуйю был заброшен и больше никогда не возрождался – возможно, это снова произошло из-за проблем с поставками воды. В какой-то степени судьба города стала предвестником судьбы мира майя в 900 году, который, как говорят многие археологи, также мог быть следствием масштабной нехватки воды. Как и у мира майя, у Каминальхуйю были славные времена до наступления трудных. Испанские конкистадоры не упоминали о городе в своих сообщениях и ко времени прибытия сюда Мэйбриджа здесь было лишь огромное кукурузное поле. Лишь в XX веке здесь плотность населения стала такой же, что была и в древние времена – новый город снова вырос поверх старого.
Источник – ж-л «Archaeology», март/апрель 2016.