In Tonalli in Tlacatl: Судьба, имя и богатство в доиспанском мировоззрении науа

Калюта Анастасия Валерьевна

:::

Статьи и материалы

:::

ацтеки и науа

АНАСТАСИЯ ВАЛЕРЬЕВНА КАЛЮТА

Российский этнографический музей, Санкт-Петербург Кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела внешних связей e-mail: anastasiakalyuta@mail.ru

В статье рассматриваются представления о богатстве, его происхождении и внешних признаках, существовавшие в обществе науа - крупнейшей этнической общности Мезоамерики к моменту прихода испанских завоевателей в начале XVI века. Основное внимание уделяется представлению науа о богатстве как выражении жизненной силы каждого человека и материальном проявлении его судьбы, предопределенной уже при рождении и наречении именем в соответствии с общим для всех коренных народов Мезоамерики 260-дневным гадательным циклом.

Ключевые слова: судьба, имя, наречение именем, богатство, внешние признаки богатства, редистрибуция богатства.

UDC 391.7

In Tónalli in Tlacatl: Fortune, Name and Wealth in the Nahua Prehispanic Worldview

ANASTASIA V. KALYUTA, Ph.D. (History)

Russian Museum of Ethnography, St Petersburg Leading researcher, Department of Foreign Relations e-mail: anastasiakalyuta@mail.ru

The article examines the notions of wealth, its origin and explicit characteristics among the Nahuas (Aztecs), the largest ethnic group of Mesoamerica, by the Spanish arrival in the early sixteenth century. Special emphasis is placed on the Nahua belief that wealth is an explicit expression of an individual’s life force and a material manifestation of one’s destiny predetermined already by one’s birth and name-giving in accordance with the 260-day Divinatory Circle common for all the Mesoamerican indigenous peoples.

Key words: fortune, name, name giving, wealth, explicit markers of wealth, redistribution of wealth.

В настоящей статье рассматриваются традиционные представления науа о богатстве как выражении личностной ценности любого индивида. Науа, в отечественной традиции часто и ошибочно именуемые «ацтеки», являются создателями одной из крупнейших цивилизаций доколумбовой Америки, которой европейцы обязаны целым рядом элементов своей современной материальной культуры. К моменту прихода испанцев в первой четверти XVI в. центр этой цивилизации находился на территории современного мегаполиса Мехико-Сити, столицы Мексики и его окрестностей, а политическое и культурное влияние распространялось примерно на треть современной территории страны¹.

Что же такое богатство с точки зрения науа в период их первых контактов с испанскими завоевателями? Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что богатство или его отсутствие воспринималось как одно из наиболее наглядных проявлений судьбы человека, которая была предопределена еще при его рождении и на языке науатль обозначалась словом tónalli. Это существительное, образованное от глагола tóna - «создавать жар», «светить», «палить», применительно к солнцу в своей изначальной абсолютивной форме имело следующие значения: «солнечное тепло», «светлое время суток», календарный знак», обозначающий определенный день 260-дневного календарного цикла tónalpohualli².

В посессивной форме с добавлением безличного местоименного префикса «te-» - «чей- то» — это слово в зависимости от контекста могло означать: 1) предназначение, жребий; 2) право или привилегия; 3) душа; 4) участок земли кого-либо³. В одном из источников колониального периода личные земли правителя обозначаются с помощью биномной конструкции in tonal in tlacatl, дословно - «тональ этого человека»⁴. В качестве его синонима в том же источнике приводится термин icocauh - «его богатство»⁵. Тем не менее, исходя из вышеперечисленных значений термина tónalli и грамматических особенностей языка науатль, in tonal in tlacatl точнее было перевести как «доля человека», «судьба человека».

Все эти значения отражают различные аспекты представлений науа о природе человека и тех факторах, которые определяют психологические черты каждого индивида и его существование на земле. Свою жизненную силу каждый человек получал от Солнца в ходе специально проводимого повитухой ритуала омовения и наречения именем новорожденного ребенка, совершавшегося обычно в течение первых 13 дней со времени его появления на свет. Стоит также отметить, что это имя выбирали на основе гадательного календаря tónalpohualli, который науа восприняли от более древних обитателей Мезоамерики⁶. Tónalpohualli состоял из комбинации 13 чисел и 20 знаков, представлявших собой стилизованные изображения животных, птиц, растений, предметов (например, кремень или дом) и природных стихий (илл. 1). Вместе множество 13 х 20 давало число 260, соответствовавшее полному циклу tónalpohualli. Каждый из 20 знаков имел также свой числовой коэффициент от 1 до 13, указывавший на его положение в 13-дневном периоде. Например, дни первого 13-дневного периода 260-дневного цикла именовались: Один Крокодил, Два Ветер, Три Дом, Четыре Ящерица и т. д.⁷. По истечении одного 13-дневного периода, начинался другой, и отсчет при этом велся заново с 1 до 13, так что 20 знаков tónalpohualli постоянно чередовались. Согласно испанскому хронисту Торибио де Бенавенте Мотолинии, каждый человек первоначально получал так называемое календарное имя-название того из 260 дней, в который он родился⁸. Источники пестрят такими именами, как: Два Кролик, Четыре Кремень, Пять Трава. Каждый из дней tónalpohualli принадлежал определенному божеству, равно как и весь 13-дневный период. Характер божества-покровителя 13-дневного периода, вместе со знаком и числовым коэффициентом каждого из входивших в него дней, определял, является ли данный день счастливым, нейтральным или несчастливым, а соответственно и какова будет судьба человека, появившегося на свет в этот момент, суждено ли ему богатство или бедность. Так человеку, родившемуся в течение 13-дневного периода, посвященного богу-творцу Тонакатекутли (буквально «господин нашего пропитания») успех сопутствовал во всех делах, а богатство само шло к нему в руки⁹. Напротив, люди, родившиеся в 13-дневный период, который находился под властью богини воды Чальчиутликуэ, даже будучи трудолюбивыми и рожденными в богатстве, были обречены на разорение и бедность в силу переменчивого характера водной стихии¹⁰ (илл. 2). Нищета и даже рабство были уготованы и тем несчастливцам, которые родились в день Два Кролик (Ome Tochtli), посвященный божествам octli - алкогольного напитка из сердцевины агавы, т.к. этот знак предопределял их неодолимое пристрастие к этому напитку, ради удовлетворения которого они тратили все свое имущество¹¹. Кроме того, родившиеся под знаком Два Кролик в силу своего пагубного пристрастия отличались антисоциальным поведением, ленью, полным пренебрежением к своим семейным обязанностям и имуществу, а также готовностью на любые преступления: от воровства до изнасилований и убийств¹². В доиспанском обществе науа эти противоправные действия карались либо смертной казнью, либо обращением преступника в рабство. Тяжелей всего, по представлениям науа, было положение тех, кто родился в nemonteni (букв. - «пустые дни», «лишние дни), — в те пять дней, которые добавлялись к основному 360-дневному циклу, чтобы уравнять его со средней продолжительностью солнечного астрономического года. Ни один из nemonteni не входил в 260-дневный tónalpohualli и не имел знака tónalli, поэтому те, что имели несчастье родиться в этот период, были вообще изначально лишены доли-судьбы, а соответственно и будущего. Показательно, что мужчину, родившегося в один из этих пяти дней, называли nemoquichtli - «никчемный мужчина, неудачник», а женщину - nencihuatl, «бесполезная, несчастливая женщина»¹³.

Илл. 1. Знаки tónalpohualli в Кодексе Борджиа. Середина XVв. Códice Borgia. Edición facsimiliar 1963. Vol. 2. México, Buenos Aires: Fondo de la Cultura Económica, Lám. 5

Илл. 2. Несчастливая судьба родившихся под знаком воды. Codex Telleriano Remensis, 1995, f. 11 r.

Итак, понятие tónalli объединяло в общий космологический комплекс день рождения человека, его имя, судьбу и психологические особенности с такими природными явлениями, как солнечный свет и тепло. В этом отношении оно сходно с аналогичными понятиями некоторых индоевропейских народов, прежде всего иранских. В иранской мифологии ключевым понятием является фарн - сверхъестественная энергия или сущность, приносящая богатство, власть и могущество. Как и в случае с tónalli, значение термина восходит к древнеиранскому хварна - «солнечный свет, божественный огонь»¹⁴. Согласно Авесте, священной книге зороастрийцев, фарн человека воплощается обычно в богатстве, здоровье и семье¹⁵. Также имелось представление и о нехорошем, неудачливом фарне. В целом ряде современных европейских языков, в первую очередь, западнороманских, а также в английском языке, испытавшем сильное влияние старофранцузского, имя древнеримской богини плодородия и удачи Fortuna (Тихе у древних греков) стало обозначать такие понятия, как «судьба», «богатство», «удачное или неудачное стечение обстоятельств» (илл. 3). Стоит отметить, что в популярном словаре современного английского языка Лонгмана именно «богатство» приводится в качестве первого, основного значения¹⁶.

Что касается представления о зависимости судьбы/богатства человека от дня его появления на свет, оно зафиксировано в фольклоре романских, германских и славянских народов Европы, а также тюркских и монгольских народов Южной Сибири и Центральной Азии, исповедующих ламаизм (северный вариант буддизма) и пользующихся тибетским календарем или испытавших влияние ламаизма¹⁷.

Примечательно, что, как и в случае с аналогичными представлениями у индоевропейских народов Старого Света tónalli любого человека не являлся чем-то стабильным, неизменным. Его можно было улучшить и увеличить или, наоборот, испортить или утратить совсем, что уже было чревато не только крайней нуждой, но и тяжелыми болезнями и даже смертью. На этом представлении были основаны уловки тех родителей, чьи дети появились на свет в несчастливые дни, т.е. изначально имели плохой tónalli¹⁸. Если ребенок родился в какой-нибудь из несчастливых дней, наречение именем могли отложить до наступления следующего более благоприятного дня. Поскольку науа носили обычно несколько имен, tónalli новорожденного можно было улучшить, дав ему имя какого-нибудь преуспевшего в жизни предка¹⁹.

Кроме того, в течение всей своей жизни каждый человек должен был вести себя так, чтобы не испортить и не потерять свой tónalli, иначе его начинали преследовать всевозможные несчастья. Прежде всего, он должен был не забывать совершать регулярные жертвоприношения божеству-покровителю того 13-дневного периода, в который он родился. В эти дни он был обязан также выполнять целый комплекс ритуальных действий, которые науа называли macehualiztli - «покаяние, очищение»²⁰. Они включали: пост, сексуальное воздержание, постоянные кровопускания из мочек ушей, нижних конечностей и половых органов и запрет совершать любые гигиенические процедуры - от мытья и расчесывания волос до пользования косметическими средствами. Кроме того, человек должен был несколько раз в день совершать воскурения копалом (благовонной смолой) в честь божества-покровителя своего знака, распоряжавшегося его судьбой. Люди, пренебрегавшие этим периодическим очищением и не воздававшие должных почестей божеству своего знака, теряли свой tónalli, а вместе с ним и удачу. Также они лишались способностей, которыми наделял их при рождении тот или иной знак.

Так, например, девочка, родившаяся под знаком Семь Цветок (Chicóme Xóchitl), принадлежавшем богине Шочикецаль, покровительнице ремесел, в том числе ткацкого ремесла, повзрослев, становилась искусной ткачихой²¹.

Илл. 3. Богиня Фортуна. Римская копия с греческого оригинала IVв. до н. э. https://simple.wikipedia.org/wiki/Fortuna_(mythology) дата обращения 12.07.2016

Благодаря своему мастерству она могла обеспечить себе безбедное существование и рассчитывать на удачный брак. Тем не менее, если она регулярно не выполняла положенных обетов очищения и не приносила жертвы в дни, посвященные Шочикецаль, разгневанная богиня лишала ее способностей к ткачеству. Не имея другого источника дохода, ткачиха, разучившаяся ткать, была вынуждена зарабатывать на жизнь проституцией и могла стать жертвой такой грозной болезни, как сифилис, поскольку Шочикецаль была одновременно богиней плотской любви и венерических болезней²².

Также любой человек вне зависимости от социального статуса всегда должен был быть трудолюбивым и прилежным, смиренным и почтительным по отношению к старшим и вышестоящим, а по отношению к младшим и неимущим - доброжелательным и щедрым. Кроме того, он должен был избегать любых излишеств и праздности. Даже счастливцы, родившиеся под знаком Крокодил (Cipactli), могли лишиться своего благоприятного tónalli удачи и превратиться в нищих изгоев, если не следовали этим этическим нормам²³. Наконец, лишить человека его tónalli могли враги и недоброжелатели²⁴.

Илл. 4. Рынок науа. Códice florentino, vol. 2, Lib. 9, 1980, f. 2 r.

Илл. 5. Купленные земли и накидки, уплаченные за них. Oztoticpac Lands Map. 1540. Library of Congress, Washington D. C., USA https://www.wdl.org/ en/i tem/106/ дата обращения 12.07.2016

Илл. 6. Воины и пленники. Codex Mendoza, 1542, facsimile 1992, Los Angeles: University of California Press, vol. 1, f. 41 f.

Илл. 7. Шуты, музыканты и акробаты правителя. Códice florentino, vol. 2, Lib. 8, 1980, f. 16

Илл. 8. Раздача продовольствия и одежды нуждающимся Мотекусомой Первым. Илуикаминой, Атлас Дурана, 1588? Duran D. Historia de las Indias. Mexico: UNAM, 2vols. Vol. 1. 1967

По представлениям науа похитить чужой tónalli можно было с помощью колдовства. Человек, лишенный tónalli подобным путем, тяжело заболевал и обычно умирал, если только целитель или целительница своевременно не возвращали его пациенту с помощью заклинаний и особых магических действий. Эти действия - гадания на воде или кукурузных зернах, прием галлюциногенов и погружение в состояние транса - были направлены на поиски tónalli пациента. Считалось, что в состоянии транса целительница может общаться с богами и духами и попасть в потусторонние миры, чтобы найти и вернуть больному человеку его tónalli. Подробное описание поиска tónalli в потусторонних мирах и возвращения его больному вместе с записанными заклинаниями, произносившимися в этом случае, содержится в сочинении католического священника Эрнандо Руиса де Аларкона под названием «Трактат о суевериях и языческих обычаях, которые поныне существуют среди индейцев, уроженцев Новой Испании» (1629)²⁵.

Что касается материальных проявлений богатства и обладания сильным благоприятным tónalli среди науа, то, как и в древних обществах Старого Света, таковыми являлись:

1) обладание престижными и дорогими вещами;

2) возможность содержать лиц, находящихся в социальной зависимости от хозяина: рабов, кабальников, наложниц;

3) возможность осуществлять редистрибуцию материальных благ, устраивая периодические празднества для большого количества людей, во время которых демонстрировались богатство и щедрость хозяина. Остановимся более подробно на каждом из этих аспектов богатства с точки зрения науа.

В отношении роли престижных предметов как показателей богатства прежде всего нужно отметить, что доиспанское общество науа, при наличии весьма развитой торговли, хорошо организованных рынков и профессиональных торговцев póchtecah, не знало денег в современном понимании этого слова. Очень часто торговля на рынках осуществлялась путем бартера, т.е. простого обмена одних предметов на другие. Тем не менее, существовали категории предметов, являвшихся сами по себе ценностями, которые служили «деньгами», точнее меновыми единицами: бобы какао, стержни птичьих перьев, наполненных золотым песком, большие полотнища ткани, однотонные и украшенные рисунками или вышивками, а также одежда (илл. 4). Особенно часто при совершении сделок с недвижимостью, например, куплей-продажей земель или строений, упоминаются quachtli-большие полотнища хлопчатобумажной материи, которые испанцы называли mantas-«одеяла» или toldillos-«занавеси». Например, в раннеколониальном источнике, известном как «Карта земель Остотикпака» (около 1540 г.), представляющем собой кадастр земель данной местности, напротив планов полей, купленных доном Карлосом Ометочтли, одним из младших сыновей последнего доиспанского правителя Тескоко Несауальпилли, указано количество полотнищ, уплаченных за каждое из полей²⁶ (илл. 5). Quachtli широко использовались также при купле-продаже рабов. Например, на крупнейшем в Центральной Мексике рынке рабов в г. Аскопоцалько за 40 quachtli можно было купить раба или рабыню без телесных изъянов, к тому же обученных пению и танцам²⁷. Quachtli ссужали в долг и оставляли в залог. Во время брачной церемонии невесте, как новой хозяйке дома, вручали 5 quachtli, поясняя, что с ними она должна отправиться на рынок и купить на них соль, красный перец, использовавшийся в качестве универсальной приправы к пище, и дрова²⁸. По этой причине ткацкое ремесло пользовалось у науа особым престижем. Каждая женщина, даже самая знатная, с детства училась ткать, чтобы обеспечить семье дополнительный доход²⁹.

Обладание такими престижными, дорогими и экзотическими вещами, как перья тропических птиц, драгоценные металлы (золото и серебро), полудрагоценные и поделочные камни (аметист, опал, бирюза, жадеит, янтарь, обсидиан) также было тесно связано с понятием tónalli. Все эти предметы рассматривались науа как «горячие», т. е. наделенные той же исходившей от Солнца энергией, которая одушевляла людей при появлении на свет и определяла их характер и судьбу. Поэтому владеть и пользоваться ими могли только люди с хорошим tónalli, прежде всего правители и знать, а также заслуженные воины, захватившие лично не менее 4 пленных. Науа верили, что, захватывая в плен врага, воин одновременно овладевает и его tónalli, тем самым увеличивая свой собственный³⁰. Примечательно, что захватившие пленников воины науа всегда изображались держащими своих жертв за волосы на макушке - места входа tónalli в тело человека при рождении (илл. 6). Вырванные с макушки пучки волос пленных воины науа хранили не только как трофеи, но и как предметы, увеличивавшие и поддерживавшие их tónalli³¹. Вознаграждение воина напрямую зависело от происхождения и социального статуса его пленника. Так, воин из Теночтитлана получал право носить губные украшения из янтаря и жадеита лишь за одного пленного из городов-государств - Атлишко или Уэшоцинко, жителей которых, преимущественно науа, в Теночтитлане воспринимали как равных себе и называли «братьями»³². Воин, взявший в плен даже 10 уастеков, представителей самой северной ветви языковой семьи майя, заселивших территории современных штатов Сан-Луис-де-Потоси и Веракрус, не мог рассчитывать на подобные награды³³. Науа считали уастеков «варварами», низшей по сравнению с ними породой людей, у которых не могло быть сильного tónalli. Не могли пользоваться престижными и дорогими предметами и сами торговцы-póchtéca, с большим трудом доставлявшие эти предметы из отдаленных от Центральной Мексики областей. Подобно тому как в построенной науа иерархии этносов «варвары»-уастеки считались низшей по сравнению с науа породой людей, сословие póchtécah стояло ступенькой ниже заслуженных воинов и наследственной знати pipiltin, что подчеркивалось введенными для них ограничениями в одежде и предписанными им правилами поведения. Исключение составляли лишь те случаи, когда верховный правитель в качестве поощрения наделял кого-нибудь из глав póchtecah правами и привилегиями наследственной знати.

Еще одним признаком богатства было наличие в домохозяйстве многочисленной челяди: слуг и наложниц, которые ежедневно получали пропитание из рук хозяина. Испанские хронисты не без изумления описывают огромные домохозяйства верховных правителей, насчитывавшие до нескольких тысяч человек. По утверждению конкистадора Берналя Диаса дель Кастильо при дворе верховного правителя Тройственного союза, который часто и неверно называют «ацтекской империей», Мотекусомы Шокойоцина (более известного в европейской традиции как Монтесума Второй) помимо 200 человек его личной охраны состояло несколько тысяч прислужников, наложниц, ремесленников, занимавшихся изготовлением предметов роскоши, садовников, заботившихся о многочисленных садах правителя, лиц, присматривавших за его личным зоопарком, включавшим почти все виды фауны Центральной Америки - от хищных зверей до рептилий, - а также певцов, танцоров и музыкантов, призванных развлекать Мотекусому и его гостей³⁴ (илл. 7). Подвластные ему правители также располагали обслуживающим персоналом, выполнявшим различные функции - от охраны до увеселения своих хозяев, хотя и в меньшем масштабе. Все эти лица кормились за счет своих хозяев. Во дворце Мотекусомы ежедневно готовилось около тысячи порций различных блюд и более двух тысяч кувшинов какао - любимого напитка науа, являвшегося элитным и дорогим продуктом для всех, кто служил ему³⁵. Кроме того, заслуженные воины также получали право ежедневно столоваться во дворце правителя. Даже в домах состоятельных общинников были рабы, помогавшие хозяевам выполнять различные виды работ. Владение рабами в обществе науа было столь явным показателем материального достатка, что, по словам информаторов одного из самых выдающихся испанских хронистов Бернардино де Саагуна, люди, одурманенные грибами-галлюциногенами, в своих счастливых снах видели, что «они стали владельцами множества рабов»³⁶.

Наконец, как и в традиционных обществах Старого Света, одним из неотъемлемых признаков богатства, а также важным способом сохранения счастливого tónalli и повышения социального статуса была возможность осуществлять постоянную редистрибуцию материальных благ путем их постоянного дарения, а также устройства празднеств, сопровождавшихся пирами, длившимися несколько суток. Подобные демонстрации щедрости со стороны правителей, знати и состоятельных торговцев не следует рассматривать лишь как выражение их доброй воли и свидетельство их хлебосольства. Это были установленные обычаем нормы поведения по отношению к нижестоящим и нуждающимся, средством обеспечения социальной стабильности и снятия напряжения, порожденного общественным и экономическим неравенством, особенно в кризисные моменты, например, во время стихийных бедствий, войны или голода. Верховные правители постоянно одаривали своих соседей и подданных одеждой, предметами утвари и рабами, устраивали периодические раздачи военной добычи, а в случае голода должны были снабжать нуждающихся продовольствием с собственных складов (илл. 8). Ценность и величина подарка зависели при этом не только от статуса владельца, но и от статуса одариваемого. Известно, что Мотекусома Шокойоцин пытался узнать, какое положение занимает каждый из воинов Кортеса, чтобы одаривать их соответственно их социальному статусу³⁷.

Очень часто подобные дарения совершались во время многодневных пиров, приуроченных к тому или иному религиозному празднику, военной победе, прибытию чужеземных послов или важному событию в жизни устроителя пиршества, например, рождению ребенка или вступлению в брак. Особенно интересен в этом отношении обычай, существовавший у торговцев-póchtecah, специализировавшихся на торговле с отдаленными от Центральной Мексики тропическими областями на побережье Тихого Океана, Мексиканского Залива и Теуантепекского перешейка. Каждый из торговцев, скопивший определенное состояние в результате нескольких лет удачных торговых экспедиций, должен был устроить пиршество, пригласив на него не только членов своей общины, но и знатных воинов³⁸. Во время пира происходила раздача подарков - различных товаров, которые он приобрел в дальних краях.

Если по истечении первых суток пиршества у хозяина еще оставались провизия и подарки, чтобы продолжить праздник на следующий день, это являлось предзнаменованием того, что ему суждено разбогатеть и в будущем устроить множество подобных пиршеств.

Таким образом, он повышал свой социальный статус и, со временем, мог стать одним из póchtécatlahtoque - глав торговой общины³⁹. Впрочем, благодаря устроению подобных пиршеств, очень напоминающих потлачи индейцев северо-западной части тихоокеанского побережья Северной Америки⁴⁰, можно было достичь власти не только в общине торговцев. В одной из хроник колониального периода, известной как «Анналы Куаутитлана» (около 1570-1573 гг.) упоминается, что незнатный по рождению, но очень состоятельный человек стал правителем довольно крупного государства Куаутитлан. Вопреки всем правилам наследования власти его выбрали сами жители - не только потому, что он прославился своими военными подвигами, но и потому, что он устраивал для них празднества четыре раза в год⁴¹.

Подводя итог, можно сказать, что у науа представления о богатстве, его происхождении и внешних проявлениях имели явные параллели с аналогичными представлениями в традиционных культурах многих народов Евразии, достигших стадии раннего государства или стоявших на пороге его возникновения.

1. Баглай В.Е. Ацтеки: история, экономика, социально- политический строй. - М.:Восточная литература, 1998. - С. 128.

2. Wimmer A. Dictionnaire de la langue náhuatl classique. 2006. URL: http://sites.estvideo.net/malinal/nahuatl.page.html (дата обращения 26.04.2015)

3. Simeon R. Diccionario de la lengua náhuatl o mexicana. México: Siglo Veintiuno, 1999. - P. 716.

4. Pérez Rocha E., Tena R. La nobleza indígena del centro de México después de la Conquista. México: IHAH, 2002. - P. 390.

5. Ibid. - P. 384.

6. Evans S.T. Ancient Mexico and Central America: Archeology and Cultural History. - London: Thames & Hudson, 2013. - P. 194.

7. Ibid.

8. Motolinia T.B. Memoriales: Libro de Oro. - México: El colegio de México, 1996. - P. 164.

9. Sahagún B. El Códice Florentino. Historia general de las cosas de la Nueva España. - Vol. 1. - México: Fondo de la Cultura Económica, 1979-1981. - Lib. 4. f. lv-2r.

10. Quiciones Kroeber E. Codex Telleriano-Remensis: Ritual, Divination and History in a Pictorial Aztec Manuscript. - Austin: University of Texas Press, 1995. - P. 26.

11. Sahagún В. Op. cit. - Lib. 4, f. 9 r/v - 10 r.

12. Ibid.-f. 10 v- 11 r.

13. Simeon R. Op. cit. - Pp. 325, 326.

14. Топоров В. H. Фарн // Мифологический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1991. - С. 569.

15. Там же.

16. Longman Dictionary of Contemporary English. Director Della Summers. - Harlow: Pearson Education Limited, 2005. - P. 635.

17. Рождение ребенка в обычаях и обрядах. Страны зарубежной Европы / Отв. ред. Грацианская Н.Н., Кожановский А.М. - М.: Наука, 1997. - С. 36, 168, 188, 200, 229, 230, 274, 275, 313, 355, 356, 392, 412,429, 434; Седакова И.А. Балканские мотивы в языке и культуре болгар. М.: Издательство «Индрик», 2007. С. 234, 277, 284; О народах Южной Сибири и Центральной Азии - Т.Ю. Сем, личное сообщение.

18. Sahagún В. Op. cit.

19. Sahagún В. General History of the Things of New Spain (Florentine Codex). - Santa Fe: University of Utah Press, 1950-1982. - Part. 7. - P. 203.

20. Wimmer A. Op. cit.

21. Sahagún В. Op. cit. - f. 6 v.

22. Ibid.

23. Ibid.

24. Chimapahin D.F. Las ocho relaciones v el Memorial de Colhuacan. - México: CONACULTA, 2003. - Vol. 2. - P. 317.

25. Ruíz de Alarcón H. Tratado de supersticiones, hechicerías y otras costumbres gentilicias que hoy viven entre los indios de esta Nueva España, http://www.biblioteca.org.ar/libros/89972.pdf 2003 (дата обращения 26.04.2015).

26. Cline H. The Oztoticpac Lands Map of Texcoco. 1540 // Reprinted from the April 1966 issue of the Quarterly Journal of the Library of Congress. - 1966. - V. 23:76-115 (April). P. 22.

27. Sahagún В. Op. cit. - Vol. 2. - Lib. 9, f. 35 v.

28. Ibid. - Lib. 6. f. 143 r.

29. Sahagún В. Op. cit. - Vol. 2. Lib. 8, f. 31 v.

30. McKeever Furst J.L. The Natural History of the Soul in Ancient Mexico. - New Haven and London: Yale University Press, 1995.-P. 127.

31. Ibid. - P. 126.

32. Sahagún В. Op. cit-VoL 2.- Tezozomoc F. Crónica Mexicana. - 2001.-P. 420.

33. Sahagún В. Op. cit. - Vol. 2. - Lib. 8, f. 56 v.

34. Diaz del Castillo B. Historia verdadera de la Nueva España. Barcelona: Biblioteca Sopeña, 1975. - Pp. 286-288.

35. Ibid. - P. 288.

36. Sahagún В. Op. cit. - Vol. 2. - Lib. 9, f. 31 v.

37. Diaz del Castillo B. Op. cit. - P. 283.

38. Sahagún В. Opt. cit. - Vol. 2. - Lib. 9, f. 27 r.