«Мы, люди Толлана»: письмо-доверенность совета и жителей города Тула Шикокотитлан как этноисторический источник

Источник – «Источники и историография по антропологии народов Америки» / Отв. ред. М.Ю. Мартынова, Е.С. Питерская, Д.В. Воробьев. 2-е, дораб. изд. М.: ИЭА РАН, 2017. — 380 с. : ил. C. 123-136.

---

Настоящая статья посвящена анализу истори­ческих и лингвистических данных об этническом составе, территориальном делении, социальной организации, землевладении и системе управле­ния в древнем городе-государстве Тула Шикокотитлан на территории современного штата Идаль­го в Мексике в середине-второй половине XVI в., которые содержатся в письме-доверенности город­ского совета и жителей города, адресованной их представителям на судебном процессе против од­ного из сыновей последнего доиспанского прави­теля мешика Мотекусомы Шокойоцина, дона Пед­ро де Моктесумы Тлакауэпантли. Этот до сих пор неопубликованный документ составлен на языке науатль 23 марта 1557 г. и в настоящее время хра­нится в Главном архиве Нации в городе Мехико. Причиной судебного процесса были поселения и земли, расположенные вокруг города-государства Тула Шикокотитлан, которые дон Педро требовал вернуть ему как законное наследство своих пред­ков. Со своей стороны, жители Тулы Шикокотитлана хотели любой ценой удержать эти поселения и земли, поскольку без них город не мог бы ни вы­плачивать наложенные на него испанской короной подати, ни обеспечить собственное существова­ние. Именно в силу крайней заинтересованности обеих сторон в благополучном для себя исходе судебного процесса, они представили испанским властям подробную и во многих отношениях уни­кальную информацию об истории г. Тулы Шикокотитлан в XIV — первой половине XVI вв. и связях этого города-государства с Теночтитланом, столицей «ацтекской империи». Рассматриваемый в статье документ является лишь малой частью огромного свода архивных материалов, связанных с данным судебным процессом. Тем не менее, он представляет большой интерес для широкого кру­га исследователей, специалистов в области этниче­ской истории науа, а также для этнографов, исто­риков, филологов и лингвистов, изучающих этни­ческие контакты, формы землевладения в древних раннегосударственных обществах и адаптацию традиционных обществ к условиям колониального господства. Также данное письмо весьма значимо и как отражение этих процессов в языке науатль.

Ключевые слова: мешика (ацтеки), Туга Шикокотитлан, землевладение, испанское господство в Мексике, аккультурация.

“WE, THE PEOPLE OF TOLLAN”: THE EMPOWERMENT LETTER OF THE COUNCIL AND THE RESIDENTS OF THE CITY OF TULA XICOCOTITLAN AS ETHNOHISTORICAL SOURCE

The article focuses on analysis of historical and linguistic evidence about ethnic composition, territorial division, social organization and governmental system in the ancient city-state of Tula-Xicocotitlan located in the state of Hidalgo (Mexico) containing in the letter of empowerment composed by the city council and its residents for their legal representatives in lawsuit against don Pedro de Moctezuma Tlacahuepantli, one of the sons of the last Prehispanic Mexica ruler Motecuhzoma Xocoyotzin in the middle and the second half of the 16th century. This still unpublished document is written in Nahuatl on March 23, 1557. Today it is kept at the General Archive of Nation (Archivo General de la Nación) in the Mexico City. The cause of the lawsuit were lands and settlements situated around the city-state of Tula Xicocotitlan that don Pedro claimed as legal inheritance of his ancestors. The residents of Tula Xicocotitlan wanted to keep these settlements and lands by any means, because without them the city could neither meet its tribute obligation to the Spanish Crown nor maintain itself. Due to their desire to win the lawsuit both parties provided Spanish authorities with detailed and in many respects unique information about history of Tula Xicocotitlan in 14 — early 16 th century and its relations with the city of Tenochtitlan, the capital of the “Aztec empire”. The examined document is just small portion of the huge archival corpus related to this lawsuit. Nevertheless, it has significant interest for broad circle of researchers: specialists in Nahua history as well as ethnologists, historians, philologists and linguists who study ethnic contacts, land tenure in ancient early state societies, adaptation of traditional societies to colonial rule, and acculturation. It also has considerable importance as a reflection of all these processes in Nahuatl language.

Key words: Mexica (Aztecs), Tula Xicocotitlan, land tenure, Spanish rule in Mexico, acculturation.

---

В 1540 г. младший сын последнего доиспанского правителя мешика Мотекусомы Шокойоцина (Монтесумы II в западной историографии) дон Педро де Моктесума Тлакауэпантли прибыл ко двору испанского короля и императора Священной Римской империи Карла V. Дон Педро пожаловался королю на жителей небольшого провин­циального города Тула Шикокотитлан на юге современного штата Идальго, по его утверждению незаконно посягавших на поселения и земли c зависимыми крестьянами-индейцами, унаследованные им и его матерью доньей Марией Миуашочитль от предков, как по отцовской, так и по мате­ринской линиям (1). Потомки Мотекусомы Шокойоцина занимали привилегирован­ное положение в испанской колониаль­ной монархии. Поэтому 7 сентября 1540 г. Карл V издал специальное распоряжение (седулу), адресованное высшему судебно­му и административному органу колонии Королевской Аудиенсии города Мехико, начать судебное расследование о попытках захвата поселений и земель дона Педро в окрестностях Тулы Шикокотитлана (Pérez Rocha, Tena 2000: 139). Этот документ по­ложил начало длительной и ожесточенной судебной тяжбе между сыном Мотекусомы и жителями Тулы Шикокотитлана во главе с советом города, организованным по обра­зу и подобию испанского муниципального совета cabildo. Тяжба продолжалась с пе­рерывами с начала сентября 1540 г. до 26 октября 1557 г., когда представитель ис­панской короны в Туле Шикокотитлане, заместитель коррехидора Диего де Альмо­довар вынес решение в пользу дона Педро и его матери (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 315r). Поскольку испанское судеб­ное делопроизводство было основано на письменной фиксации всех стадий любого судебного процесса, от тяжбы дона Педро с жителями Тулы Шикокотитлана сохра­нилось большое количество документов, ныне хранящихся в Главном Архиве Нации в г. Мехико, которые представляют огром­ную ценность для изучения доиспанской системы землевладения науа. Среди них особый интерес для исследователей, зани­мающихся изучением истории, культуры и языка науа, а также адаптацией традици­онных обществ к условиям колониального господства, аккультурацией и отражением данных процессов в языке коренных жите­лей представляет написанное на языке науатль письмо-доверенность городского со­вета и жителей Тулы Шикокотитлана от 27 марта 1557 г. (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r/v). Этот документ был предназ­начен для выбранных из числа наследст­венной знати pipiltin Тулы Шикокотитлана судебных ходатаев, которые должны были защищать интересы города перед лицом Королевской Аудиенсии г. Мехико (Ibid: F. 63r). В чем же заключается ценность доку­мента, занимающего не более двух руко­писных страниц?

Прежде всего, стоит отметить, что Тула Шикокотитлан занимает совершенно осо­бое место как в доиспанской истории Мезоамерики, так и в исторической традиции и идеологии мешика в эпоху их гегемонии в Центральной Мексике. В X—XII вв. н.э. ранее небольшое поселение в долине реки Тула превратилось в крупный межрегио­нальный центр, оказывавшей существен­ное влияние на столь отдаленные регионы, как полуостров Юкатан на юго-востоке и долина Оахака на юго-западе современ­ной Мексики. С легкой руки французско­го археолога и путешественника второй половины XIX в. Дезире Шарне, первым отметившего явное сходство архитектуры Тулы Шикокотитлана и столь важного юка­танского центра как Чичен-Ица, в археоло­гии и доиспанской истории Мезоамерики появилось такое понятие как «тольтекская цивилизация» (Kristan-Graham, Kowalsky 2011: 2-3). В 1941 г. мексиканский историк Вигберто Хименес Морено на основании сопоставления описаний столицы царства тольтеков в письменных источниках, в пер­вую очередь, во «Всеобщей истории вещей Новой Испании» Бернадино де Саагуна с топографией и топонимикой долины реки Тула сделал вывод, что Тула Шикокотитлан это — Толлан мифов и исторических пре­даний науа (Jiménez Moreno 1941: 83).

По представлениям науа, включая мешика, тольтеки были изобретателями всех наук, искусств и ремесел и основателями государственности в Мексике (Anderson, Dibble 1961, XI: 167-168). С тольтеками и столицей их легендарного царства Толланом связан и цикл мифов о боге-культуртрегере Кецалькоатле, одном из самых почитаемых науа божеств. Согласно пре­даниями науа, Кецалькоатль долгое время мудро и справедливо управлял Толланом, но затем его с помощью колдовства и хи­троумных уловок изгнал оттуда брат-близ­нец Тескатлипока (Anderson, Dibble 1961, XI: 170; Sahagún 1979-1981, 1: F. 18r). Та­кие историки, как например, В. Хименес Морено, интерпретировали этот миф как отражение глубокого системного кризиса города, вследствие крупных социальных конфликтов и борьбы фракций, приведших к его полному запустению (Jiménez Moreno 1941: 83).

Однако Тула Шикокотитлан вовсе не обезлюдела в середине XII в., как повест­вуют исторические предания науа, хотя ее лучшие дни остались в прошлом. Археоло­гические исследования Хосе Акосты, Эду­арда Матоса Моктесумы, Альбы Гвадалупе Мастаче, Роберта Кобиана, Дена Хилана и Аны Марии Креспо, в особенности изуче­ние ими основных типов местной керамики, показывают что, во второй половине XII — начале XVI вв., коренные обитатели города продолжали жить в нем рядом с недавни­ми мигрантами мешика и предками тескоканцев-аколуа — чичимеками Шолотля (2) (Acosta 1940: 187-188; Acosta 1956-1957: 57, 75; Matos Moctezuma 1974: 61-69; Mastache et al. 2002: 384-386; Mastache, Crespo 1974: 73-76; Ramírez Calva 2010: 34, 38). Эти пе­реселенцы основали новые поселения пря­мо на месте развалин предшествующего периода. Более того, мешика перестроили и реконструировали часть зданий древнего города (Matos Moctezuma 1988: 1001-101; Ramírez Calva 2010: 37).

В период своей гегемонии в Централь­ной Мексике во второй половине XV — начале XVI в. мешика очень активно ис­пользовали монументальные памятники и скульптуру Тулы Шикокотитлана для стро­ительства и ритуальных приношений соб­ственным богам в Теночтитлане.

Присутствие мешика в Туле Шикокотитлане и возрождение города, пусть в каче­стве небольшого провинциального центра зафиксировано также в письменных источ­никах. Это хорошо известные письменные памятники конца XVI — начала XVII в.: «Мексиканская хроника» и «Хроника Мешикайотль» Эрнандо Альварадо Тесосомока, внука Мотекусомы Шокойоцина, «Ме­мориал из Кулуакана» и «Сообщения» его младшего современника Доминго Франси­ско Чимальпаина, а также единственный дошедший до наших дней кодекс из Тулы Шикокотитлана — «Анналы из Тулы» (вто­рая половина XVI в.) и неопубликованные архивные документы, связанные с выше­упомянутым судебным процессом между доном Педро де Моктесумой и жителями Тулы Шикокотитлана 1540—1557 гг. В «Мексиканской хронике» Тесосомока гово­рится о длительном пребывании мешика в Туле Шикокотилане на пути в долину Мехи­ко (Tezozomoc 2001: 61). О пребывании мешика в Туле или поблизости от нее кратко упоминается и в другом его труде «Хронике Мешикайотль», а также в «Мемориале из Кулуакана» Д. Ф. Чимальпаина (Tezozomoc 2012: 52-53; Chimalpahin 2003, 1: 161).

Имеется также ряд письменных свиде­тельств о заключении династического бра­ка между правящими домами Теночтитлана и Тулы Шикокотитлана во второй половине XIV в., благодаря которому в Туле вплоть до испанского завоевания у власти находилась ветвь царской династии мешика. В частно­сти, в письме дона Педро Тлакауэпантли и его матери доньи Марии Миуашочитль на испанском языке из Главного архива нации от 7 февраля 1543 г., сообщается о женитьбе Куэтлачтли, сына первого прави­теля мешика Теночтитлана Акамапичтли на Шилошочитль, дочери правителя Тулы Тцотцоматекутли, имевшей место около 1363 г. (AGN: Vínculos y mayorazgos 256, F. 18r) (3). Этот союз положил начало но­вой мешикской династии в Туле, и вплоть до прихода испанцев правители мешика брали себе в жены своих кузин и племян­ниц из этого города. О браке Куэтлачтли и Шилошочитль упоминается и в «Третьем сообщении» Д. Ф. Чимальпаина, который часто пользовался, а порой и просто копи­ровал труды Э. А. Тесосомока (Chimalpahin 2003, 1: 227). В «Хронике Мешикайотль» Куэтлачтли, правда именуется не сыном, а внуком Акамапичтли, но его роль, как основателя новой династии в Туле Шикокотитлане не оспаривается (Tezozomoc 2012: 89-90). Правление принцев из царской ди­настии мешика в данном городе-государ­стве при поддержке их родственников из Теночтитлана отражено и в «Анналах из Тулы» (Van Zantwijk 1979: 33). Стоит отме­тить, что во вступлении к «Хронике Мешикайотль» Э. А. Тесосомок называет своего дядю дона Педро Тлакуэпантли одним из своих главных информаторов, передавших ему «древнее слово» (yn huéhuetlahtol) — т.е. устные исторические предания о про­исхождении и генеалогических связях цар­ского дома Теночтитлана (Tezozomoc 2012: 30). Перед нами явно варианты одной и той же исторической традиции, которая береж­но сохранялась среди потомков правителей мешика даже после испанского завоевания и, по всей видимости, была основана на ре­альных исторических событиях.

Помимо укрепления династических связей эти браки способствовали концент­рации земель в руках правителей Теночтитлана и Толлана Шикокотитлана, что и со­здало почву для тяжбы между доном Педро де Моктесумой, прямым потомком этих правителей и жителями города.

Что касается рассматриваемого в статье письма-доверенности, как свидетельства пребывания мешика в Туле Шикокотитлане, то, стоит подчеркнуть, что в этом до­кументе жители города идентифицируют себя и как titollantlaca — т.е. «мы люди Толлана», и как timéxica — «мы мешика», хотя большую часть жителей долины р. Тула составляли отоми (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 18r, F. 63r.). Кроме того, письмо написано именно на том же запад­но-центральном диалекте языка науатль, на котором говорили мешика и в нем на­личествуют все грамматические и стили­стические приемы, которыми отличались huéhuetlahtlolli — публичные официальные речи ораторов мешика. Среди них стоит вы­делить биномы — т.е. конструкции из слов, близких с точки зрения мешика по смыслу, которые будучи поставлены вместе при­обретали новое значение (Montes de Oca 2005). В данном документе это следующие выражения: totén totlahtol — буквально «наша губа, наше слово», в значении «наша речь» и обращение к выбранным ходатаям antixiptlahuan, antopatillohuan — «вы наши подобия, вы наши заместители» (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r/v). В тек­сте письма имеются и параллелизмы, ти­пичные для поэтической и торжественной речи науа, например, anquichicahuazq(ue) in totlahtol huel anquichicahuacátlaqazq(ue) — «вы придадите силу нашей речи, вы про­изнесете ее очень громко» (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 18r, F. 63r). Биномы и параллелизмы в изобилии можно найти в таком объемистом сборнике образцов ора­торского искусства мешика, как 6-я книга «Всеобщей истории вещей Новой Испа­нии» Б. де Саагуна — «Риторика и мораль­ная философия» (Sahagún 1980: 2).

Также весьма примечательно, что из 30 представителей местных властей, упомя­нутых в письме, от членов городского со­вета до глав кварталов tlaxilacalli 7 человек носят традиционные военные и жреческие титулы мешика:

Tlacahtécuhtli («владыка людей») — ти­тул, часто употреблявшийся по отношению к верховному правителю мешика, а также к воину, взявшему, как минимум 10 пленни­ков (Wimmer);

Tlacochcalcatl («он из дома дроти­ков») — один из четырех высших воен­ных титулов мешика, в Теночтитлане его носитель входил в число 4 ближайших со­ветников правителя и в случае войны от­вечал не только за подготовку кампании, но и за снабжение войска оружием, а так­же выполнял функции одного из главных судей Теночтитлана, помогавших верхов­ному правителю разбирать сложные су­дебные случаи (Anawalt, Berdan 1997: F. 65r; Tezozomoc 2001: 363; Anderson, Dibble 1954: 55; Sahagún 1997: 92).

Átémpanécatl («он с берега») — титул, который носили заслуженные воины, ис­полнители приговоров верховного прави­теля, включая смертную казнь (Anawalt, Berdan 1997: F. 65r);

Tequihuah («он имеет работу») — общее обозначение воинов, которые взяли 4 и бо­лее пленных и выполняли функцию низше­го командного состава (Калюта 2006: 169; Anawalt, Berdan 1997: F. 64r);

Chalchiuhtepéhuah («драгоценный заво­еватель») — титул жреца, который прино­сил в жертву пленников, побежденных в так называемом «гладиаторском сражении» в честь бога весенних посевов Шипе-Тотека (Wimmer).

Кроме того, в историческом отношении важно то, что, если большинство дошедших до нас документов данного судебного про­цесса отражают позицию истцов — дона Педро и его матери, письмо-доверенность раскрывает нам позицию ответчиков и зна­комит нас с их аргументами. От раннего ко­лониального периода, т.е. второй четверти XVI — начала XVII в. до нас дошло совсем немного подобных документов, отража­ющих точку зрения всех жителей опреде­ленного поселения. Весьма показательно, что в письме-доверенности перечисляются представители от всех общин-кварталов (tlaxilacalli), составлявших город-государ­ство (науат. altepétl) Тула Шикокотитлан во второй половине XVI в. (4). Судя по сохранившимся историческим свидетель­ствам, для каждого города-государства науа в трудный для него момент была из­давна характерна традиция собраний всех его жителей, знатных и простолюдинов, с целью найти устраивающий всех выход из сложной ситуации и коллективно ратифи­цировать его. Именно участие всех взро­слых жителей города-государства придава­ло особую юридическую силу решениям, принятым на собраниях (Tezozomoc 2001: 64, 70, 79).

Как раз в начале весны 1557 г. для жи­телей Тулы Шикокотилана наступил самый критический момент в их многолетней борьбе против дона Педро, поскольку заме­ститель коррехидора Диего де Альмодовар уже был готов вынести решение в пользу истцов. Это влекло за собой не только воз­вращение поселений с их землями и зави­симыми крестьянами, но и компенсацию истцам всех судебных издержек за преды­дущие семнадцать лет процесса с 1540 г., что грозило городу разорением. В этой си­туации старая традиция общих собраний была использована как защитный механизм для выбора судебных ходатаев.

Для всех, кто изучает землевладение, а также конкретные формы земельной соб­ственности в древних обществах, значи­тельный интерес представляет и аргумен­тация участников тяжбы. На протяжении всего процесса дон Педро и его мать донья Мария Миуашочитль подчеркивают, что искомые селения и земли вместе с лично зависимыми крестьянами уже с конца XIV в. принадлежали к категории pillalli — т.е. личной собственности, полученной их предками по обеим линиям, в результате покупки, наследования или в качестве при­даного (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 13r, 18v, 55r-56v, 71r-78r). Ответчики в данном письме-доверенности заявляют, что они уже давно оставили все земли, из-за которых идет тяжба, поскольку они по традиционному праву принадлежат всему городу Туле Шикокотитлан как мегаобщи­не. Кроме того, эти земли относятся к ка­тегории calpixcapan — буквально «места [для] сборщиков податей» — т.е. земель для выплат податей собранным с них уро­жаем (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r). У науа сбором податей натурой как до прихода испанцев, так и в колониальный период занимались специальные чиновни­ки calpixqueh. Чтобы облегчить жителям Тулы Шикокотилана выплату податей ис­панским властям, эти земли были отданы «многим людям» — miec tlacatl — говорит­ся в документе, причем как знатным, так и малоимущим простолюдинам macéhualtin (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r). Лишить macéhualtin Тулы Шикокотитлана этих земельных участков означало бы подписать им смертный приговор и обречь весь город на нищенское существование. Эти два аргумента — необходимость защи­ты малоимущих, а также отстаивание ин­тересов всего города-государства типичны для традиционного правого сознания науа. Именно они звучат в речах, обращенных к правителю, только что вступившему на престол, а также в дипломатических пере­говорах между городами-государствами во время военных действий.

Наконец, данный документ является весьма показательным отражением посте­пенной аккультурации общества науа в те­чение первых ста лет после испанского за­воевания. Об аккультурации, прежде всего, свидетельствуют термины, непосредствен­но связанные с появлением новых реалий в социальной организации и духовной куль­туре науа, многие из которых сознательно и целенаправленно насаждались завоева­телями. В первую очередь, изменения кос­нулись организации управления городами- государствами науа. Согласно Бургосским законам 1512 г., власть наследственного и пожизненного правителя tlahtoani была постепенно заменена коллегиальным ор­ганом — муниципальным советом cabildo, организованным по образу и подобию му­ниципальных советов в самой Испании и состоящим из ежегодно переизбираемых магистратов. Как правило, новый коллеги­альный орган управления включал от 2 до 4 алькальдов, 5-8 рехидоров и должност­ных лиц более низкого ранга, исполнявших хозяйственные или полицейские функции (Gibson 1964: 173; Lockhart 1992: 37).

В данном документе первое слово при­надлежит именно членам cabildo, причем используется именно испанский термин без каких либо изменений. Несколько иначе обстоит дело с названиями введен­ных испанскими властями новых должно­стей: алькальды (исп. alcaldes) и рехидоры (regidores). В тексте они появляются снаб­женные местоименным префиксом ti — «мы», и типичным для науатля окончанием множественного числа me (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r). Причем в случае с заимствованным словом alcalde — «аль­кальд», в соответствии с грамматически­ми правилами науатля происходит слия­ние гласной префикса и первой корневой гласной заимствованного слова. Так что в результате в письме имеются гибридные конструкты talcadesme — «мы алькальды» и tiregidoresme — «мы рехидоры» (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63r). Еще более интересно, что сам документ имену­ется его составителями испанским словом poder — «доверенность», «полномочие», но этот термин употребляется в харак­терной для науатля посессивной форме с местоименным префиксом to —«наша». Выбранные ходатаи должны представлять интересы города yn audiencia rreal, т.е. в Королевской Аудиенсии г. Мехико. Это целиком заимствованное словосочетание, тем не менее, снабжено указательной ча­стицей yn, которая в колониальных текстах на языке науатль часто служила аналогом определенных испанских артиклей el и la. Ходатаи обязаны сказать правду перед ли­цом правосудия, и для этой формулировки также используется гибридное словосоче­тание yn ixpan justicia: yn ixpan букваль­но означает «перед лицом кого-либо», «в присутствие кого-либо», испанское слово justicia происходит от латинского термина jus (право) — «правосудие, суд». Наконец, есть и более сложный гибридный конструкт titofirmatia yn totlahtol — «мы подписываем нашу речь» (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 63v). Здесь испанское существи­тельное firma — «подпись» инкорпориро­вано в типичную для науатля возвратную глагольную конструкцию с каузативом tia, означающим побуждать совершать некое действие, вызывать определенный эффект (Simeon 1999: 58).

Тем не менее, не все заимствованные слова в документе столь полно абсорби­рованы языком науатль. Дата в документе поставлена в соответствие с юлианским календарем и название месяца взято из ис­панского без изменений marzo — «март». Однако в этой же строчке имеется и слово métztli, которое в языке науатль буквально означает «Луна», но в колониальный пе­риод стало употребляться в значении «ме­сяц». Вероятнее всего, это — перевод-каль­ка испанского слова luna — «Луна», второе значение, которого ныне редко употребляе­мое в устной речи, также «месяц» (5). Это один из примеров замещения испанского слова аналогом из языка науатль, характер­ного для первой стадии лингвистического контакта, выделенной покойным амери­канским лингвистом Джеймсом Локхар­том. Согласно периодизации Дж. Локхарта первая стадия лингвистического контакта охватывала период с завершения испанско­го завоевания по 1545—1550 гг. (Lockhart 1992: 429). Но, в целом, морфологические и грамматические особенности заимство­ваний из испанского языка соответствуют выделенной Дж. Локхартом второй стадии лингвистического контакта, охватывающей период с середины XVI до первой полови­ны XVII в. В этот период заимствованные слова стали использоваться не только в ис­ходной неизменяемой форме, но и активно инкорпорироваться в науатль, приобретая морфологические и грамматические черты, характерные именно для этого языка.

В целом, можно сказать, что письмо-до­веренность жителей Тулы Шикокотитлана одновременно является:

1) еще одним ценным свидетельством нового этапа в истории города, начавшего­ся задолго до Конкисты и ознаменовавшего утверждение мешика в качестве новой пра­вящей элиты в бывшей тольтекской столи­це и западно-центрального науатля, в каче­стве официального языка данного города- государства;

2) любопытным этнолингвистическим памятником, отражающим как традицион­ную стилистику науатля долины Мехико, так и степень его контакта с испанским языком во второй половине XVI в.;

3) доказательством устойчивости цело­го ряда традиционных социальных инсти­тутов и норм уже после испанского завое­вания.

ПАЛЕОГРАФИЯ, ТРАНСКРИПЦИЯ И ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ ЯЗЫК С ЯЗЫКА НАУАТЛЬ ДОКУМЕНТА ИЗ ТОМА № 256 РАЗДЕЛА VÍNCULOS Y MAYORAZGOS («НЕОТЧУЖДАЕМЫЕ ИМЕНИЯ И МАЙОРАТЫ»), ТЕТРАДИ 12, ПАПКИ 1

Общие замечания относительно па­леографии, транскрипции и перевода документа

Палеография данного документа выпол­нена по фотокопиям, любезно предостав­ленным автору доктором Патриком Леебре из Университета Тулузы II Ле-Мирай. Они даны в качестве иллюстраций к статье (илл. 1 и 2). При палеографии документа автор постарался максимально точно соблюсти написание слов и словосочетаний, а так­же личных имен и топонимов оригинала, включая принятые в XVI в. сокращения, разделения и слияния отдельных слов и словосочетаний. Тем не менее, текст был разбит на отдельные предложения и аб­зацы из нескольких предложений, прону­мерованных арабскими цифрами с целью облегчить читателю сопоставление ориги­нала, его транскрипции и перевода. При этом основными критериями для разделе­ния на предложения и абзацы были знаки пунктуации в тексте оригинала, например косая черта, указывающая конец предложе­ния и частица auh, которая в науатле часто используется для начала самостоятельного предложения. Также указано начало второй страницы документа.

В транскрипции пропуски в намеренно сокращенных писцом словах были запол­нены буквами, выделенными скобками, и в соответствии с современным правописа­нием было сделано разделение написанных слитно слов. Также старое написание слов, принятое в XVI в., было изменено согласно стандартизированной и модернизирован­ной орфографии классического науатля, например huel вместо vel, Tochtli (имя соб­ственное) вместо Tuchtli. Написание испан­ских имен также было изменено в соответ­ствии с правилами современной испанской орфографии.

При переводе текста на русский язык автор постарался максимально точно со­хранить стилистику документа, характери­стика которой была представлена в статье. Тем не менее, автор счел нужным вставить подходящие по смыслу слова, поместив их в квадратные скобки, чтобы облегчить чи­тателю понимание текста.

AGN: Vinculos y mayorazgos 256. Cuad. 12, Exp. 1. F. 63r

Транскрипция документа

Перевод

1.          Сегодня во вторник, в 23-й день ме­сяца марта года 1557 собрались мы, люди Толлана, все мы, кто заботится о нашем го­роде, мы находимся здесь в совете. Мы — алькальды: я, Торибио Фелисиано и я, Ми­гель Гарсия и мы — рехидоры: я, Хоакин Тлакатекутли, я, Хуан Дамиан, я, Бартоло­ме Мартинес, я. Пабло Маркос и я, Алонсо Мендес и все мы, [кто] заботится о городе Толлане: я, Педро Эстебан, все мы здесь жители Толлана Тлаауиуиуипана: я, Фели­пе де лос Анхелес.

2.          Также мы, люди Тлакпака: я. Хоакин и я Торибио Фелисиано.

3.          Также мы, люди Кецальуакана: я, Ми­гель де Луна, я, Кристиано Лопес, я, Хуан Ицкотекатль.

4.          Также мы, люди Тлалькоуалько: я, Бартоломе Мартинес, я, Хуан Кецальуа

5.          И также мы, люди Остенпантитлана: я, Пабло Маркос, я, Диего Куаупотонки.

6.          И мы, люди, Панойяна: я, Хуан Тлакочкалькатль, я, Диего Атемпанекатль, я, Хуан Чальчиутлаоль, я, Франсиско Тлакатекпанекатль.

7.          Также мы, кальполеке [старейшины сalpolli — т.е. общин А.К], мы мешика, все мы, главы tlaxilacalli [кварталов - А.К.] мы, стоящие во главе: я, Педро Мартин, я, Пед­ро Гарсия, я, Хуан Чочо, я, Диего Мойсен.

8.          И мы [люди] Уапалькалько: Алонсо Мендес, Хуан де Сан Мигель, Мартин Мешикатль

9.          Мы [люди] Тепишиккалли: я, Хуан Ацакуалькатль, я Пабло Кулуатлапишки, Матео Текиуа.

10.        Мы [люди] Тепетлапанкалли, я, Ми­гель Гарсия, я, Педро Тлаилотлак.

11.        Мы [люди] Цапотлана: я, Мигель де Санта Мария, я, Мартин Текпанекатль.

12.       В полном составе все мы здесь, мы, люди Толлана, мы написали единую нашу речь, ради которой мы собрались на совет, посредством которой мы избираем вас, мы назначаем вас [своими ходатаями]. Мы вам оставляем наши полномочия, мы вам даем нашу доверенность, мы ее составили вме­сте с вами. Так вы встретите дона Педро Мотекусому, который собирается спорить с нашим городом, который только понапрас­ну собирается завладеть землями Толлана, вы встретите его, вы ответите ему на то, что он скажет. Также вы поспорите с ним и победите его в [споре], потому что велико ваше знание города, вас, кого мы поименно назвали в нашем письме. Это ты, Хуан Да­миан, и ты, Габриэль де Сото, и ты, Педро Мартин. В полной мере вы придадите силу, вы наделите твердостью наше слово, нашу речь, поскольку мы сделали вас полностью нашими подобиями, наши заместителями. Ибо верно для нас, истинно для нас то, что мы избрали вас, то, что мы назначили вас, то, что мы назвали вас поименно. В полной мере вы будете бдеть, потому что здесь истинно ваш город Толлан, вы очень [хорошо] знаете, как [далеко] простира­ется город, который полностью в ваших руках, поэтому вы придадите силу нашей речи, вы произнесете ее очень громко пе­ред правосудием и вас, досточтимых, мы сделали своими представителями, мы все, кого намерен обвинить перед судьями дон Педро Тлакауэпантли, который писал о нас Королевской Аудиенсии, который говорит, что мы захватили его земли, мы, те, кого он обвиняет, здесь мы называем наши имена: я, Хоакин, и я, Габриэль де Сото, я, Торибио Фелисиано, я, Педро Эстебан, я, Хуан Дамиан, я, Габриэль де Сан Франсиско, я, Фелипе де лос Анхелес, я, Педро Баотлио, я, Франсиско Чальчиутепеуа, я, Хуан Точтли, я, Мигель де Луна, я, Хуан Тлакучкалькатль, я, Диего Куаупотонки, я, дон Хуан Клементе, я, Гонсало Фабиан, я, Бартоломе Мартинес, я Хуан Кецальуа.

13.       Все мы, [кого] дон Педро обвиня­ет, [в том что] мы захватили его земли, поскольку он лишь лжет, поскольку затем мы сразу их оставили. Ибо, таким обра­зом, земля не отошла не только нам, [но] и простолюдинам (масеуальтин). Наконец не только всем нам, [но] многим людям были отданы земли там, в местах [для] кальпишке. Также истинно вместе с вами [они] взя­ты, мы подготовились. Вы, пипилтин (знат­ные): ты, Хуан Дамиан, ты, Габриэль де Сото, ты, Педро Мартин, вы в полной мере изложите перед правосудием нашу речь о том, каким образом нам раздали земли и также, каким образом мы их оставили. Вы полностью донесете [до судей] нашу речь, наше единое слово, ради которого мы дела­ем вас нашими посланцами. Здесь мы под­писываем нашу речь.

14.       Торибио Фелисиано, алькальд под­пись; Мигель Гарсия алькальд подпись; Хоакин подпись; Мигель де Луна, рехидор подпись; Бартоломе Мартинес, рехидор; Пабло Маркос рехидор; Алонсо Мендес, рехидор, подпись.

Примечания

(1)         В упомянутым ниже распоряжении (седуле) Карла V Королевской Аудиенсии в г. Мехико, выданной дону Педро де Моктесума в ответ на его жалобу в Мадриде от 7 сентября 1540 г. говорится о «некоторых землях с их индейцами крестьяна­ми и масегуалами» — ciertas tierras con sus yndios labradores y maceguales (последний термин обра­зован от науат. mácéhualli — «рядовой общинник, простолюдин») и следует список названий земель (Pérez Rocha, Tena 2000: 139).

(2)        Это, главным образом, керамика переход­ного типа от Ацтека II (1150—1350 гг.) к Ацтека III (1350—1520 гг.) (Mastache et al. 2002: 386).

(3)        Согласно данному документу инициатива заключения династического брака и союза с Теночтитланом принадлежала правителю Тулы Шикокотитлана Тцотцоматекутли, который направил к Акамапичтли посольство с этой целью. В письме также утверждается, что во второй половине XIV в. Тула Шикокотитлан была крайне небольшим по­селением, (буквально muy poca cosa — «очень ма­лая вещь) (AGN: Vínculos y mayorazgos 256. F. 18r).

(4)        Названия кварталов tlaxilacalli Тулы Шикокотлана, перечисляемые в документе, по большей части образованы от стандартизированного набора топонимических обозначений, широко использо­вавшихся науа на всей территории их расселения, независимо от конкретных природно-климатиче­ских условий, но с указанием на особенности их пространственного расположения в данной мест­ности: Тлакпак (Tlacpac) — «наверху», Тепетлапанкалько (Tepétlapancalco) — «в домах над гори­стой местностью» Тепишикалько (Tepexihcalco) — «в домах в овраге», т.е. напротив, в низменности, Остотенпантитлан (Oztdtenpantitlan) — «среди стен над пещерами», Панойян (Panoyan)— «брод» (ом. транскрипцию и перевод документа). Так­же частыми являются названия, указывающие на происхождение земель того или иного квартала, в данном случае это Тлалькоуалько (Tlalcohualco) — «на купленных землях». Тем не менее, стоит за­метить, что два квартала Тулы Шикотитлана и во второй половине XVI в. назывались Кецальуакан (Quetzalhuacan) — «место владетеля перьев кецаля», явная аллюзия на Кецалькоатля и Уапалькалли (Huapalcalli) — «дом из деревянных досок». В столице тольтеков Толлане — это название хра­ма Кецалькоатля. В расширительном значении huapalcalli переводится и как «тольтекская по­стройка». Еще один квартал носил экзотическое для засушливой части Центральной Мексики, где находилась Тула Шикокотитлан, название Цапотлан (Tzapotlan) — «место плодов сапоты», т.е. пло­дов деревьев семейств Casimiroa edulis, Diospyros negra и Pouteria sapota, растущих в зоне влажных тропических лесов. Стоит отметить, что один из кварталов на западе столицы мешика Теночтитлана также назывался Цапотлан (Wimmer).

(5)        Весьма интересно, что науа выбрали имен­но слово méztli («Луна») для обозначения испан­ского и шире общеевропейского понятия «месяц» как определенного хронологического периода, действительно напрямую восходящего к древ­неримскому лунному календарю, замененному Юлием Цезарем на солнечный в 46 г. до н.э. Су­ществование у науа или их предшественников в Центральной Мексике лунного календаря неодно­кратно обсуждалось различными исследователями (Broda 1969: 17). Выдвигалась даже гипотеза о том, что 20-дневный период доиспанского кален­даря науа, также именуемый во Флорентийском кодексе métztli, действительно, некогда был ме­сяцем древнего лунного календаря и насчитывал 26 дней (Broda 1969: 18). Тем не менее, никаких весомых подтверждений этой гипотезы найдено не было. Накануне прихода испанцев науа поль­зовались календарем, основанном на комбинации 260-дневного и 360-дневного циклов с прибавкой к последнему пяти «пустых дней» némontémi в на­чале каждого года. Испанское слово mes — «месяц, как хронологический период в календаре» также восходит к латинскому ménsis — «лунный». Тем не менее, судя по сохранившимся документальным свидетельствам, в частности спискам слов, заим­ствованных из испанского языка в XVI—XVII вв. в лексикон науа, это слово в рассматриваемый период так и не вошло (Kartunnen, Lockhart 1976: 85-89).

Источники и материалы

AGN — Archivo General de la Nación. Vínculos y mayorazgos 256. Cuaderno 12. Expediente 1.F. 13r., 18r/v, 55r-56v, 63r/v, F.315r.

Wimmer — Wimmer A. Nahuatl page dictionnaire. sites.estvideo.net/malinal/nahuatl.page.html (дата об­ращения: 13.02.2016).

Научная литература

Калюта 2006 — Калюта А.В. Ацтеки: родст­во, гендер возраст. Опыт историко-социологичекого исследования мезоамериканского общества XV—XVII веков. Алгебра родства: Системы род­ства. Системы терминов родства / Отв. ред. В.А. Попов. Вып.10. СПб.: Музей антропологии и этно­графии (Кунсткамера) РАН, 2006.

Acosta 1940 — Acosta J. Exploraciones en Tula Hgo // Revista mexicana de estudios antropologicos, 1940, vol.4, pp.172-194.

Acosta 1954 — Acosta J. Interpretaciones de algunos datos obtenidos en Tula relativos a la época tolteca // Revista mexicana de estudios antropologicos, 1956-57, vol.14, pp.75-110.

Anawalt Rieff, Berdan 1997 — Anawalt Rieff P., Berdan F. (eds.) The Essential Codex Mendoza. Los Angeles: University of California Press, 1997.

Anderson, Dibble 1950-1982 — Anderson A.J.O, Dibble Ch. (eds. and transl.) The Florentine Codex. The General History of Things of the New Spain of fray Bernardino de Sahagún. 12 vols. Santa Fe: School of American Research, University of Utah Press, 1950-1982.

Broda 1969 — Broda J. The Mexican Calendar as Compared to Other Mesoamerican Systems // Acta etnologica et linguistica, n.15, 1969, pp. 1-159.

Chimalpahin 2003                  —          Chimalpahin

Quauhtlehuanitzin de San Anton Muñon D.F. Las ocho relaciones y el Memorial de Culhuacan. 3 vols. México: CONACULTA, 2003.

Gibson 1964 — Gibson Ch. Aztecs under Spanish Rule. A History of the Indians of the Valley of Mexico, 1519—1810. Stanford: University of Stanford Press, 1964.

Jiménez Moreno 1941 — Jiménez Moreno W. Tula y toltecas según las fuentes históricas // Revista mexicana de estudios antropológicos, 1941, vol.14, pp. 219-236.

Kalyuta 2011 — Kalyuta A.V El arte de acomodarse a dos mundos: la vida de don Pedro de Moctezuma Tlacahuepantli según los documentos del Archivo General de la Nación (México D.F.) y el Archivo General de Indias (Sevilla, España) // Revista española de antropología americana, 2011, vol. 41, núm. 2, pp. 471-500.

Kartunnen, Lockhart 1976 — Kartunnen F., Lockhart J. Nahuatl in the Middle Years. Language Contact Phenomenon in Texts of the Colonial Period // University of California Publications in Linguistics, vol. 85, Berkeley, Los Angeles, London: University of California Press. 1976.

Kristan-Graham, Kowalsky 2011 — Kristan-Graham C., Kowalsky J.K. Chichen Itzá, Tula and Tollan. Changing Perspectives on a Recurring Problem in Mesoamerican Archeology and Art History // Twin Tollans: Chichen Itzá, Tula and the Epiclassic to Early Postclassic Mesoamerican World / Ed. J.K.Kowalsky and C. Kristan-Graham. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2011, pp.1-58.

Lockhart 1992 — Lockhart J. The Nahuas after the Conquest: A Social and Cultural History of the Indians of Central Mexico 16th through 18th Centuries. Stanford: Stanford University Press, 1992.

Mastache et al. 2002 — Mastache A.G., Cobean R.H., Healan D.M. Ancient Tollan and the Toltec Heartland. Boulder: Universtiy of Colorado Press. 2002.

Mastache, Crespo 1974 — Mastache A. G., Crespo A.M. La ocupación prehispánica de Tula, Hidalgo // Proyecto Tula / Ed. E. Matos Moctezuma. México: IHAH, 1974, pp. 71-103.

Moctezuma Matos 1974 — Moctezuma Matos E. Excavaciones en la microarea: Tula Chico y Plaza Charne // Proyecto Tula / Ed. E. Matos Moctezuma. México: IHAH, 1974, pp. 61-69.

Moctezuma Matos 1988 — Moctezuma Matos E. The Great Temple of Aztecs: Treasures of Tenochtitlan. New York: Thames and Hudson, 1988.

Montes de Oca 2013 — Montes de Oca M. Los disfrassismos en el náhuatl de los siglos XVI—XVII. México: UNAM, 2013.

Pérez Rocha, Tena 2000 — Pérez Rocha E., Tena R. (eds.) La nobleza indígena del Centro de México después de la Conquista. México: INAH, 2000.

Ramírez Calva 2010 — Ramírez Calva V Caciques y cacicazgos indígenas en la región de Tollan siglo XIV—XVII. Zamora, Michoacan: El Colegio de Michoacan, 2010.

Sahagún 1979-1981 — Sahagún B. Códice Florentino. El manuscrito 218-20 de la Biblioteca Medicea Laurenziana. 3 vols. México: Fondo de la Cultura Económica, 1979-1981.

Sahagún 1997 — Sahagún B. Primeros memoriales. Norman: University of Oklahoma Press, 1997.

Simeon 1999 — Simeon R. Diccionario de la lengua náhuatl o mexicana.México: Siglo Veinteuno, 1999.

Tezozomoc 2012 — Tezozomoc Alvarado H. Cronica Mexicayotl // Tres crónicas recopiladas por Domingo Chimalpahin. México: CONACULTA, Cien de México, 2012.

Tezozomoc 2001 — Tezozomoc Alvarado, H. Crónica Mexicana. Madrid: Dastin Historia, 2001.

Van Zantwijk 1979 — Van Zantwijk R. (ed.) Anales de Tula. Graz: Akademische Druck und Verlagsanstalt, 1979.

References

Kaliuta A.V. Atsteki: rodstvo, gender vozrast. Opyt istoriko-sotsiologichekogo issledovaniia mezoamerikanskogo obshchestva XV—XVII vekov. Algebra rodstva: Sistemy rodstva. Sistemy terminov rodstva, ed. V.A.Popov. Issue 10. Saint Petersburg: Muzei antropologii i etnografii (Kunstkamera) RAN, 2006.

Acosta J. Exploraciones en Tula Hgo. Revista mexicana de estudios antropologicos, 1940, vol. 4, pp. 172-194.

Acosta J. Interpretaciones de algunos datos obtenidos en Tula relativos a la época tolteca. Revista mexicana de estudios antropologicos, 1956-57, vol. 14, pp. 75-110.

Anawalt Rieff P., Berdan F. (eds.) The Essential Codex Mendoza. Los Angeles: University of California Press, 1997.

Anderson A.J.O, Dibble Ch. (eds. and transl.) The Florentine Codex. The General History of Things of the New Spain of fray Bernardino de Sahagún. 12 vols. Santa Fe: School of American Research, University of Utah Press, 1950-1982.

Broda J. The Mexican Calendar as Compared to Other Mesoamerican Systems. Acta etnologica et linguistica, n. 15, 1969, p.1-159.

Chimalpahin Quauhtlehuanitzin de San Anton Muñon D.F. Las ocho relaciones y el Memorial de Culhuacan. 3 vols. México: CONACULTA, 2003.

Gibson Ch. Aztecs under Spanish Rule. A History of the Indians of the Valley of Mexico, 1519—1810. Stanford: University of Stanford Press, 1964.

Jiménez Moreno W. Tula y toltecas según las fuentes históricas. Revista mexicana de studios antropológicos, 1941, vol. 14, pp.219-236.

Kalyuta A.V. El arte de acomodarse a dos mundos: la vida de don Pedro de Moctezuma Tlacahuepantli según los documentos del Archivo General de la Nación (México D.F.) y el Archivo General de Indias (Sevilla, España). Revista española de antropología americana, 2011, vol.41, núm.2, pp.471-500.

Kartunnen F., Lockhart J. Nahuatl in the Middle Years. Language Contact Phenomenon in Texts of the Colonial Period. University of California Publications in Linguistics, vol. 85. Berkeley, Los Angeles, London: University of California Press. 1976.

Kristan-Graham C, Kowalsky J.K. Chichen Itzá, Tula and Tollan. Changing Perspectives on a Recurring Problem in Mesoamerican Archeology and Art History. Twin Tollans: Chichen Itzá, Tula and the Epiclassic to Early Postclassic Mesoamerican World, ed. J.K.Kowalsky and C. Kristan-Graham. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2011, pp.1-58.

Lockhart J. The Nahuas after the Conquest: A Social and Cultural History of the Indians of Central Mexico 16th through 18th Centuries. Stanford: Stanford University Press, 1992.

Mastache A.G., Cobean R.H., Healan D.M. Ancient Tollan and the Toltec Heartland. Boulder: Universtiy of Colorado Press, 2002.

Mastache A. G., Crespo A.M. La ocupación prehispánica de Tula, Hidalgo. Proyecto Tula, ed. E.Matos Moctezuma. México: IHAH, 1974, pp. 71-103.

Moctezuma Matos E. Excavaciones en la microarea: Tula Chico y Plaza Charne. Proyecto Tula, ed. E. Matos Moctezuma. México: IHAH, 1974, pp. 61-69.

Moctezuma Matos E. The Great Temple of Aztecs: Treasures of Tenochtitlan. New York: Thames and Hudson, 1988.

Montes de Oca M. Los disfrassismos en el náhuatl de los siglosXVI—XVII. México: UNAM, 2013.

Pérez Rocha E., Tena R. (eds.) La nobleza indígena del Centro de México después de la Conquista. México: INAH, 2000.

Ramírez Calva V. Caciques y cacicazgos indígenas en la región de Tollan siglo XIV—XVII. Zamora, Michoacan: El Colegio de Michoacan, 2010.

Sahagún B. Códice Florentino. El manuscrito 218-20 de la Biblioteca Medicea Laurenziana. 3 vols. México: Fondo de la Cultura Económica. 1979-1981.

Sahagún B. Primeros memorials. Norman: University of Oklahoma Press, 1997.

Simeon R. Diccionario de la lengua náhuatl o mexicana. México: Siglo Veinteuno, 1999.

Tezozomoc Alvarado H. Cronica Mexicayotl. Tres crónicas recopiladas por Domingo Chimalpahin. México: CONACULTA, Cien de México, 2012.

Tezozomoc Alvarado H. Crónica Mexicana. Madrid: Dastin Historia, 2001.

Van Zantwijk R. (ed.) Anales de Tula. Graz: Akademische Druck und Verlagsanstalt, 1979.