Рецензия на книгу С. А. Созиной. Муиски. Еще одна цивилизация древней Америки.

С. А. Созина. Муиски. Еще одна цивилизация древней Америки. М. 1969. Ин­ститут Латинской Америки АН СССР, тираж 500 экз.

Монография С. А. Созиной — первая в советской, да, пожалуй, и в зарубежной историографии, обобщающая работа о социально-экономических институтах муисков Колумбии в доиспанский период. В научный оборот вводится совершенно новая для нашего читателя, крайне интересная и оригинальная культура древней Америки, во всем ее многообразии, сложности и противоречивости. А это очень важно именно в данный момент, поскольку древнеамериканские материалы призваны сыграть дале­ко не последнюю роль в решении ряда крупнейших теоретических проблем древней истории человечества. Написанная хорошим литературным языком, книга С. А. Сози­ной отличается похвальной четкостью структуры и последовательностью изложения, следуя в данном случае традициям многих советских исторических исследований, посвященных характеристике древних цивилизаций и культур[1].

В структурном отношении рецензируемая монография состоит из введення, че­тырех глав и заключения. Во введении, озаглавленном «Вторжение в “Долину Замков“», дается краткий очерк завоевания территории муисков испанцами. Написанный живо и интересно, в хорошем популярном стиле, он как бы подготавливает читателя к последующему восприятию сложного материала исторических источников. Здесь вызывает лишь возражение тезис автора о том, что у ацтеков культ солнца вопло­щался в Кецалькоатле (стр. 19). Хорошо известно, что последний считался в пантеоне древних мексиканцев богом ветра, а также покровителем культуры, науки и искусст­ва[2]. Мне кажется явно преувеличенной и та роль, которую сыграла в Конкисте ле­генда об отождествлении индейцами конкистадоров с «сынами солнца» (стр. 19). Хотя эта версия имеет широкое хождение в зарубежной и отечественной литературе, не исключено, что сама легенда была во многом инспирирована католическими мо­нахами для ускорения христианизации индейцев. Если все индейские народы воспри­няли Э. Кортеса, Ф. Писарро, X. Кесаду и других конкистадоров как «сыновей солн­ца», то почему же тогда юкатанские майя, у которых был весьма популярен бог Кецалькоатль и существовало поклонение солнцу, с первой же встречи оказали испан­цам весьма ожесточенное сопротивление. Как известно, майя боролись с чужеземца­ми свыше двадцати лет. Видимо, быстрая гибель индейских государств объясняется совсем иными причинами — особенностями социально-политической структуры, об­щей исторической обстановкой, не говоря уже о громадной разнице в вооружении и военной тактике обоих враждующих лагерей.

Первая глава — историографическая — посвящена характеристике важнейших письменных источников, исторических и этнографических исследований XIX—XX вв. и археологических работ. Автор весьма удачно осуществляет критический анализ испанских хроник, выясняя в каждом конкретном случае их достоверность и пригод­ность для исторических построений. Нельзя не согласиться и с авторской оценкой весьма распространенной на Западе со времен У. Прескотта точки зрения о некоем романтическом, «рыцарском» характере Конкисты и наделении ее исполнителей эпи­тетом «благородных странствующих рыцарей» (стр. 38). С. А. Созина вполне справед­ливо подвергает этот тезис уничтожающей критике. Интересны мысли о «вкладе» испанской средневековой цензуры в историографию Конкисты: урезывание, «исправ­ление» и запрет на публикации целого ряда неугодных королю и церкви хроник (стр. 22). Весьма отрадно, что в историографический отдел монографии включен также очерк об археологическом изучении культуры муисков. Автор кратко излагает итоги важнейших исследований по археологии Колумбии, справедливо отмечая край­нюю их недостаточность для освещения сколько-нибудь широких проблем. Тем не менее, на мой взгляд, даже принимая во внимание вышесказанное, археологические источники, в отличие от данных хроник, использованы автором далеко не полностью. Мне кажется, что археологические материалы призваны сыграть решающую роль в освещении по меньшей мере трех важнейших проблем культуры муисков: ее про­исхождение, проблема города (наличие его или отсутствие) и проблема социального и имущественного расслоения по данным могильников.

Что касается первой проблемы, то автор предпочел сослаться на гипотезу Переса де Баррадоса, В. Крикеберга и В. Лемана о приходе предков муисков из Центральной Америки в результате сложного перемещения с севера на юг целой группы народов и племен: в VI в. — ольмеков и в XII в. — ацтеков (стр. 45). Сам факт неоднократных переселений и передвижений больших этнических массивов на территории Америки, в том числе и в Мезоамерике, давно доказан и не вызывает особых сомнений. Однако тезис о приходе предков муисков в Колумбию из Центральной Америки без допол­нительной археологической аргументации выглядит крайне неубедительно. Нельзя принимать на веру и высказывание о якобы имевшем в VI в. переселении ольмеков, вызвавшем цепную реакцию войн и передвижений племен Центральной Америки в южном направлении. Ольмеки сами по себе одна из крупнейших загадок амери­канской археологии; многое еще остается неясным относительно их происхождения, основных этапов развития, хронологии и т. д. Тем не менее в настоящее время обще­признанно, что «исторические ольмеки» испанских и индейских хроник появляются как активные участники мезоамериканской истории не ранее VIII в. В то же время знаменитая археологическая культура Ла Венты, называемая по традиции «ольмекской», переживает свой расцвет в конце I тысячелетия до н. э. — первых веках нашей эры. Таким образом, сама дата VI в. н. э. для подобного переселения представляется маловероятной.

Во второй главе речь идет о хозяйстве муисков: в ней рассматриваются природ­ные условия страны, содержится пространная характеристика земледелия, ремесел и торговли муисков. В целом выводы автора, основанные на обильных фактах, вы­глядят весьма убедительно. Вряд ли приходится сомневаться, что ключ к пониманию высокого развития местной культуры следует искать в наличии интенсивного ирри­гационного и террасового земледелия, высокой агротехнике и успехах селекции.

Однако никак нельзя согласиться с таким, например, утверждением автора: «От­меченное Ф. Энгельсом на материале народов Старого Света первое крупное общест­венное разделение труда — т. е. выделение массы скотоводческих племен из среды земледельческих — не имело место в истории муисков. В древней Америке мы наблюдаем своеобразный путь. Здесь расширение сферы производительной деятель­ности произошло за счет отделения ремесла от земледелия» (стр. 66). На мой взгляд, первому общественному разделению труда по Ф. Энгельсу в истории Нового Света соответствует выделение земледельческих племен из массы охотников, рыболовов и собирателей и появление, тем самым, центров с производящей экономикой[3]. Но дело даже не в этом. С. А. Созина ссылается на высокий уровень развития ремесла среди ювелиров и гончаров муисков (стр. 66—74). Однако хорошо известно, что ювелиры-ремесленники обслуживали главным образом нужды двора и культа, и в товарном производстве их продукция занимает весьма скромное место. Что же касается гонча­ров, то сам автор за недостатком фактов вынуждена была признать: «К сожалению, трудно сказать, превратилось ли гончарное производство у муисков в профессию, вы­делились ли гончары-муиски из среды общинников...» (стр. 74). Таким образом, тезис об отделении ремесла от земледелия в обществе муисков выглядит явно преждевре­менным. Более того, для древней Америки в целом, так же как и для большинства раннеклассовых обществ Ближнего Востока и Африки, было как раз характерно сое­динение ремесла и земледелия в рамках сельской общины и притом в течение весьма длительного времени уже после появления государства [4].

Третья глава — «Социальный строй и зарождение государственности» — наиболее крупный и важный по содержанию раздел рецензируемой монографии. Автору в це­лом удалось правильно оценить уровень социально-политического развития общества муисков и сопоставить его с соответствующими социальными структурами из других областей Америки и Старого Света. Можно полностью присоединиться к следующе­му выводу С. А. Созиной, как бы подводящему общий итог ее исследованию: «В сере­дине XVI в. муиски переживали переходную стацию развития, находясь между первобытнообщинными и классовыми формами общественных отношений» (стр. 91). Не вызывает возражений и высказывание о том, что общество муисков «стояло на по­роге цивилизации» (стр. 89). Но автор вдруг проявляет странную непоследователь­ность и уже несколькими строками ниже уверяет читателя в том, что «ц и в и л и з а ­ц и я (разрядка моя — В. Г.) муисков не частный случай в древнеамериканской истории, а типичный для Нового Света о б р а з е ц  р а н н е к л а с с о в о й  г о с у д а р с т в е н н о с т и (разрядка моя — В. Г.), формировавшейся в специфических истори­ческих условиях» (стр. 91). Развивая дальше это положение, С. А. Созина со всей категоричностью подчеркивает, что «территориально-политические объединения» муисков можно определить «как примитивные государства», «варварские государст­венные объединения» (стр. 92). В качестве наиболее близкой параллели обществу му­исков автор называет варварские королевства древних германцев, исследованные А. И. Неусыхиным (стр. 142)[5]. Последний, в частности, пишет: «Варварское королев­ство раннего периода — еще не государство в смысле наличия в таком королевстве аппарата политического господства одного класса над другим, что объясняется отсут­ствием резко выраженного социального государства, какого-либо класса внутри такого королевства»[6]. На мой взгляд, такие термины, как «варварское государство», «вар­варское королевство», только запутывают суть вопроса. По-видимому, именно нали­чие такой путаницы в нашей литературе, при сложности и трудности самой пробле­мы становления ранних этапов государственности, и привело автора рецензируемой монографии к ряду непоследовательных высказываний. Необходимо крайне бережно относиться к таким основополагающим понятиям, как «цивилизация» и «государство». По всей совокупности имеющихся сейчас данных можно говорить о том, что муиски находились на пороге цивилизации накануне сложения государственности, что, как было показано выше, признает, кстати, и автор монографии. Между тем за послед­нее время и в популярной и специальной литературе зачастую термин «цивилизация» прилагается чуть ли не к любой древней культуре, начиная со времен неолита (на­помню знаменитую полемику Г. Чайлда со сторонниками существования города и цивилизации в неолитическом Иерихоне). Возможно, такое употребление данного термина в сугубо популярных журнальных статьях и в книгах и допустимо, но авто­ру специальной монографии следует помнить, что Л. Морган и Ф. Энгельс[7] (а позднее и Г. Чайлд)[8] понимали под цивилизацией культуру классового общества со сложив­шимся государством. Важнейшие признаки цивилизации — наличие городов и пись­менности — сохранили все свое значение до сих пор. Между тем. как признает сам автор (стр. 50—51), у муисков не было ни городов, ни письменности, хотя какие-то тенденции к формированию и того и другого уже намечались. Отсюда следует, что культура муисков соответствует протогородскому уровню развития, как его опреде­ляет, например, В. М. Массон[9] или же протоклассическому периоду в схеме разви­тия древних культур Мезоамерики. Тот факт, что муиски по своему социально-эко­номическому уровню стояли на ступень ниже, чем майя, ацтеки и инки, отнюдь не снижает общей важной роли этой культуры в истории доколумбовой Америки. Из­вестно, что наиболее трудным и плохо изученным периодом до сих пор остается пе­риод перехода от первобытнообщинного строя к раннеклассовому. И безусловная за­слуга автора состоит в том, что она представила своего рода эталон, модель для изу­чения этого сложного переломного момента в истории народов Америки — культуру муисков. Более того, материалы по муискам имеют немаловажное значение и для решения многих общих проблем древних обществ Старого Света. У всех, безусловно, свежи в памяти оживленные дискуссии по «азиатскому» способу производства, про­шедшие в 60-х годах в ряде гуманитарных институтов АН СССР. Несмотря на бо­гатство новых исторических фактов и оригинальные суждения, прийти к единству взглядов о характере древнейших государственных образований Азии и Африки не удалось, хотя дискуссии эти и принесли несомненную пользу. Причем одной из при­чин отсутствия согласованного решения справедливо считают недостаток сравнитель­ного материала из других регионов древнего мира и, в частности, из Америки. Сле­дует со всей прямотой сказать, что решить архисложную проблему «азиатского» способа производства только на американских материалах тоже невозможно: по сте­пени археологической изученности и освещению письменными источниками доколумбовы культуры Нового Света во многом уступают еще Древнему Востоку. Однако известную помощь в данном вопросе американские источники могут и должны ока­зать. Только совместные усилия большой армии ученых-специалистов по самым раз­личным регионам древнего мира могут привести к успешному решению поставлен­ной задачи. Вот почему каждая работа, посвященная анализу какой-либо конкретной культуры или цивилизации, имеет, помимо всего прочего, и большое теоретическое значение. Это своего рода весомый слиток чистого металла фактов, очищенный oт лишних примесей и накипи. Именно с такой точки зрения и следует оценивать но­вую монографию С. А. Созиной, представляющую несомненный вклад в советскую американистику[10].

В. И. Гуляев

Источник – «Советская Археология», № 4, 1970. Изд-во «Наука», Институт археологии РАН, Москва.