Уроки из Теотиуакана

Одним летним воскресным солнечным днём Дорога мёртвых казалась особенно оживлённой, когда по ней прошёл археолог Дэвид Карбальо. Широкая, шумная двухкилометровая улица пересекает сердце древнего месоамериканского города Теотиуакана и проходит рядом с тремя монументальными каменными пирамидами, названными в честь солнца, луны и мифологического Пернатого змея. По ней проходят гогочущие и всё фотографирующие туристы. Город Теотиуакан или, как его называют археологи, Тео находится в ок. 50 километрах к северо-востоку от Мехико и является самыми посещаемыми археологическими руинами в Западном полушарии. Он объявлен ЮНЕСКО всемирным наследием. Сегодня, как и когда-то в древние времена, в центре Тео процветает коммерция. Один торговец продаёт разноцветные глиняные свистки, которые издают трели птиц или рык ягуаров. Другой торговец продаёт кулоны со змеями, черепами, пластиковыми сердцами и знаками мира. Группа дружелюбных туристов останавливают Карбальо, протягивают к нему свои айфоны и просят сфотографировать их. Они группируются на фоне доминирующих позади них пирамид.

Г-н Карбальо из Колледжа искусств и наук Бостонского университета (CAS) – доцент археологии и автор труда «Урбанизация и религия в древней Центральной Мексике» (Oxford University Press, 2015) изучает Теотиуакан с 1999 года. Он пытается узнать, как эта древняя метрополия возникла в первом столетии до н.э. и развивалась на протяжении 600 лет. Для этого он не только исследует огромные пирамиды и другие руины элиты Тео, но и изучает район, где проживал рабочий класс города – района Тлахинга.

Карбальо ведёт курс «Археология городов», его работы субсидируются трёхлетним грантом от Национального научного фонда (NSF) на сумму в 238 тысяч долларов США. Он утверждает, что знания об экономике и социальной структуре Тлахинги предоставят ему возможность узнать об экономике и социальной структуре всего города.

Это знание, в свою очередь, поможет ответить на множество вопросов и о современных городах:

• Кто мигрирует в города и зачем?
• Как правители отстраивают и содержат сложную инфраструктуру?
• И, возможно, на самый ключевой вопрос нашего разнообразного общества – как правительство привлекает сюда желающих из различных культур и формирует из них новый, объединённый народ?
• Другими словами – как мы живём?

Согласно ВОЗ сегодня более половины людей в мире проживают в городах и доля городских жителей постоянно растёт за счёт мигрантов – так что отвечать на эти вопросы нужно уже срочно. «Мы уже давно как запоздали со сравнением древних городов с современными, и Дэвид Карбальо в подобных исследованиях находится на передовой линии», - говорит Джордж Каугилл, почётный профессор археологии Университета штата Аризона (ASU), всемирно признанный знаток истории Теотиуакана. Каугилл говорит, что внимание Карбальо к району Тлахинга и другим местам очень важно для понимания всего города. «Представьте, что мы изучаем Бостон по Палате представителей и нескольким небоскрёбам – это просто смешно, - говорит профессор. – Нам необходимо знать  весь спектр города от простолюдин до элиты».

Работа Карбальо – это часть научного курса, говорит Кёртис Раннелс, профессор археологии и его председатель в CAS. Для сравнения он указал на исследования в Помпеях и Гизе. «В начале развития научной археологии их фокусом были большие предметы, т.е., что заметно: храмы, гробницы, Тутанхамон и прочее, - отмечает г-н Раннелс. – Теперь археологи переросли это. Теотиуакан из того же временного периода, и по масштабам схож с древним Римом. Кем были его жители и откуда они прибыли? Как они смогли организовать такой город? На такие вопросы не ответить только лишь исследуя пирамиды».

Пирамиды хорошо подходят как минимум для одной цели – для обзора города. Издалека парад туристов, взбирающихся на вершину пирамиды Солнца по 248 ступеням, выглядит, как вереница решительных муравьёв. Карбальо тоже взбирается на вершину и указывает на Тлахингу, расположенную в чуть более 1,6 километрах к югу. Также он показывает на другие этнические анклавы в городе – сапотекский, майя и жителей побережья Мексиканского залива. Как и во многих современных городах у Тео тоже есть компактный центр, сориентированный по прямой сетке с храмами, открытыми рыночными площадями и элегантными жилищами элиты. Районы попроще, например, Тлахинга, находились на отдалении от центра, в этом смысле картина схожа с Бостоном, где, например, Брайтон также расположен на отдалении от центра города. Археологи подсчитали, что Тео занимал площадь равную ок. 21 км² и в период расцвета города здесь проживало свыше 100 тысяч человек. Для сравнения отметим Лондон средних веков, занимавший площадь в восемь раз меньшую, население которого превысило 100 тысяч жителей лишь в XVI веке.

Тяга к гармонии

Вопрос как Тео достиг и поддерживал свои впечатляющие размеры и население озадачивал археологов многие века. Широкомасштабные раскопки различного качества исполнения начались в начале XX века. В 1960-х гг. археологи в рамках амбициозного Теотиуаканского картографического проекта создали детальную карту города, обследовав ок. 36 км², попутно собирая любые увиденные остатки древней культуры, среди которых оказалось ок. 900 тысяч осколков керамики и 230 тысяч кусочков вулканического стекла, обсидиана. Археологи говорят, что Теотиуакан процветал, как минимум частично, из-за городского увлечения гармонией и кооперацией. «Кто бы ни правил Теотиуаканом, он не подчёркивал роль индивидуума», - говорит г-н Карбальо. На красочных фресках, например, теотиуаканцы запечатлевали вечные темы плодородия и изобилия, и здесь же изображали стоящих в ряд жрецов или воинов без каких-либо отличительных черт. Прекрасная городская планировка Тео также демонстрирует эту тягу к гармонии. Дорога мёртвых, например, не проложена с севера на юг, а вместо этого имеет отклонение в 15,5^о от оси север-юг. С таким углом пирамида Луны замечательным образом оказывалась перед горой Серро-Гордо, что позволяло наблюдателям с пирамиды Солнца отслеживать по знаменательным дням заход солнца по скалистым неровностям горной долины. Теотиуаканцы также сменили направление русла реки Сан-Хуан, чтобы то соответствовало общей сеточной планировке города. Изначально река текла на юго-запад, затем она стала течь прямо на юг, берега практически под прямым углом резко изменили курс реки и затем она снова потекла на юг. «Это всё для космической гармонии, - говорит Карбальо. – Нельзя позволить извилистой реке находиться в центре создания».

Шумный и организованный центр города может быть общественной гордостью, но за ним, всё же, необходимо присматривать – содержать и обслуживать. «Необходимо большое количество людей, кто будет носить корзины с камнями и булыжниками», - говорит г-н Карбальо, отмечая, что в городе, вероятно, существовала система трудовой повинности, когда жители должны были выделить определённое количество дней на работы в районе, городе и в храмах или дворцах.

А зачем вообще кому-то иммигрировать в город, где заставляют таскать булыжники для строительства пирамид? Этот вопрос привёл Карбальо в Тлахингу. «Мы знаем почему элита хотела бы жить здесь, но что же можно сказать для остальных 80%, - задаётся вопросом учёный. – Это одна из великих дилемм – как при таких масштабах сделать так, чтобы люди сотрудничали? Храмы часть этого – они делают так, чтобы люди желали стать частью космического плана. Но практик во мне знает, что здесь есть какая-то материальная выгода».

Керамическая ваза-трипод из Тлахинги, Теотиуакан. Фото: Alicia Vera

Карбальо ведёт свой пикап по изрезанной бороздами, грязной дороге и съезжает на небольшое, заросшее поле. Перед нами разделённое на секции высоковольтными линиями малообещающее для археолога место с опунциями. Рядом проехал товарный поезд, вызвав кудахтанье находящихся где-то недалеко кур. «Это здесь, - сказал, слезая со своего пикапа и захлопнув за собой дверь, Карбальо. – Тлахинга во всём своём великолепии».

Он подошёл к массивному муравейнику и указал на крошечные чёрные кусочки в гравии – обсидиан. Земля буквально засорена ими. «Эти небольшие кусочки говорят о том, что здесь была мастерская – те, кто просто пользовался бы обсидиановыми инструментами не оставил бы после себя несметное количество крошечных осколков». Один из нас наклонился, чтобы поближе рассмотреть кусочки, но Карбальо предупредил его: «Осторожно! Это огненные муравьи».

Древние люди использовали обсидиан для изготовления лезвий, наконечников копий, скребков, бусин – это ключевой ресурс для понимания экономики Тлахинги. Чтобы изготовить инструменты, рабочие искусно отслаивали тонкие лезвия от массивного куска (нуклеуса), оставляя после себя кусочки и осколки. Эти кусочки позволили терпеливым археологам точно реконструировать этапы производства – так они узнали кто, что и где производил.

Это очень важная информация для нашего понимания Тео. Т.к. земля в Тлахинге богата на обсидиан, то археологи предполагают, что в городе были сотни мастерских. Но эти мастерские производили намного больше инструментов, чем могли использовать для своих нужд жители Тео. «В таком количестве ремесленники не требовались, - отмечает коллега Карбальо, профессор антропологии Университета штата Пенсильвания Кен Хёрт. – Так в чём же дело?». Некоторые специалисты выдвигают версию о том, что Тео был региональным производственным центром с сильным центральным управлением, контролировавшим обсидиановые поставки и торговлю. Другие считают, что количество мастерских подсчитано неверно. Карбальо думает, что раскопки помогут разрешить данный спор.

Двигатель экономики

Летом 2013 и 2014 гг. Карбальо, его студенты и коллеги провели раскопки жилой части Тлахинги, где проживало множество семей. Они извлекли наружу тысячи осколков керамики и костей, а также около миллиона кусочков обсидиана – свыше 400 килограмм. Сейчас студенты и коллеги занимаются анализом артефактов в организованном ASU Теотиуаканской исследовательской лаборатории, которая находится в расположенном недалеко Сан-Хуане. Они уже начинают лучше понимать древнюю экономику. В лаборатории г-н Хёрт берёт один из понравившихся ему предметов – практически идеальный кусок обсидиана. Чёрный и блестящий, как антрацит, он представляет из себя цилиндр, клиновидный с одной стороны и по размерам чуть уступающий литровой бутылке воды. Неглубокие бороздки проходят вдоль краёв – здесь ремесленник может получить острые обсидиановые лезвия путём отслаивания. «У этого парня талант – здесь всё сделано без единой ошибки», - отмечает Хёрт. Для сравнения он берёт другой кусок со стола. Из этого предмета также делали отщепы, но выглядит он, как камень, выброшенный из окна машины и найденный на обочине дороги. Это определённо не было результатом работы мастера.

Для археологов все эти находки являются доказательством обнаружения обсидиановой мастерской, где работали ремесленники с разным уровнем мастерства. Всё указывает на то, что мастерскими, вероятно, управляли мастера, а не всемогущее государство, управлявшее производством и инновациями. «Мы лишь можем смоделировать экономическую деятельность, опираясь на то, что знаем, - говорит соискатель степени доктора философии Дэвид Уолтон (GRS’19), занимающийся анализом части обсидиановых артефактов, найденных в Тлахинге. – Если всё, что раскопано и проанализировано представляет большие учреждения, тогда вы скажете, что они контролировали экономику. Однако, чем больше мы раскапываем домашних хозяйств в Месоамерике, тем больше убеждаемся, что домашние экономики были движущей силой всей экономической системы. Постепенно это становится ясным».

Большим удивлением для Карбальо во время раскопок Тлахинги стало нахождение в рабочем анклаве ряда качественных предметов: панцирей черепах и костяной тёрки (кости с насечкой) (эти предметы, вероятно, были музыкальными инструментами), изысканно раскрашенный керамический сосуд и редкую каменную маску в натуральную величину. «Это наводит на мысль, что даже люди с меньшим достатком в Тео жили вполне себе хорошо, - говорит он. – Вы видите почему этот город притягивал к себе».

Панцирь черепахи, найденный в Тлахинга, Теотиуакан. Фото: Alicia Vera

Через три года Карбально вместе с коллегами Сабуро Сугиямой (ASU) и Нава Сугиямой (Смитсоновский институт) начинают новый финансируемый Национальным научным фондом сезон раскопок в Теотиуакане в вероятном дворцовом комплексе, именуемом Дворцом колонн. Сейчас комплекс представляет собой заросшее поле с холмами, вероятно, указывающими на храмы. Однако Карбальо не интересуют впечатляющие храмы. Он будет проводить раскопки в отдалённом месте, скрытом за одним из холмов – здесь он будет искать склады, кухни или жилые части дворца, где обитала обслуга. Это в лучшей степени поможет ему понять принципы древней теотиуаканской экономики. Он надеется найти параллели с Тлахингой и определить, как простолюдины взаимодействовали с властью.

«В Тлахинге ты мог бы быть скромным ремесленником, но всё равно иметь свою нишу в экономике, - говорит учёный. – У людей действительно были хорошие дома с двориками и дренажем, а также доступ к различным товарам. Здесь и минералы с севера, и раковины с побережья, и жадеит из области майя. Люди переселялись, вместе с ними приходили и идеи, а Тео прославлялся. И люди признавали, ок, это лучшее в городе».

Карбальо считает, что Тео не был только лишь экономическим центром – он также был политическим, культурным и религиозным центром. Здесь играли в игры с мячом, в азартные игры, здесь были огромные храмы. В него притягивало мигрантов по тем же причинам, по которым и сегодня люди переселяются в города – здесь лучше развлечения, больше идей, много различных людей, разнообразный продуктовый набор и, конечно, возможность лучшей жизни.

«Существует приписываемая Марку Твену фраза – “История не повторяет себя, но она часто рифмуется сама с собой”, - говорит г-н Карбальо. – Вы видите все эти модели, всю “рябь”. То, как люди планируют делать дела, резонирует на будущих поколениях».

Источник – Бостонский университет