Майская революция 1810 года в Буэнос-Айресе и ее воздействие на политическую ситуацию в Перу

Испания, пройдя через череду напряженных англо-испанских войн, оказалась перед угрозой значительно более грозного противостояния, на этот со стороны Франции. В конце 1807 г. наполеоновские войска вторглись в Испанию. Правящая королевская династия во главе с Карлом IV не смогла оказать им действенного отпора. Уже в марте 1808 г. король отрекся от престола […], затем вся королевская семья оказалась высланной и оказалась фактически на положении пленников. Королем Испании был провозглашен ставленник Наполеона, его старший брат Жозеф.

Стихийно вспыхнувшая партизанская война испанского народа против французских оккупантов положила начало первой буржуазной революции в Испании.

Центральная хунта провозгласила колониальные владения «частью испанской монархии», призвав их присягнуть на верность. Внешние факторы ускорили всесторонний кризис колониализма.

В Южной Америке сложились два фронта освободительной борьбы. Северный формировался на территории нынешних Венесуэлы, Колумбии и Эквадора. Южный формировался в границах вице-королевств Перу и Ла-Плата - положение здесь занимала андская часть южного конуса, андский юг.

[…]

Андский юг стал средоточием всех противоречий эпохи. Это проявлялось в разных формах социального протеста от народных волнений и до бушевавшей здесь крестьянской войны под началом Тупака Амару II и последовавших в XIX в. освободительных движений.

Нa глубокую историческую преемственность указывает и тот факт, что события в Верхнем Перу и на Ла-Плате в эти годы считались делом широких народных масс, населяющих долины перуанской сьерры.

Неслучайно, что первые антиколониальные выступления развернулись ими в Верхнем Перу. Вся вторая половина 1809 г. прошла под знаком массовых волнений. Широкий социальный состав их участников, политические и экономические цели дают все основания считать это началом войны за независимость. Так, 25 мая 1809 г. восстало население Чукисаки, важного экономического и культурного центра Верхнего Перу. 16 июля 1809 г. к Чукисаке присоединился и крупнейший город Верхнего Перу - Ла-Пас. Инсургенты во главе с креолом Домииго Мурильо арестовали городские власти. Созданная в Ла-Пасе временная хунта, провозглашенная "независимым правительством Америки", приняла план политических и экономи­ческих реформ и объявила всеобщую мобилизацию окрестных индейцев.

Против повстанцев Верхнего Перу, по словам вице-короля Абаскаля, "откры­то поднявших знамя независимости", была направлена карательная экспедиция, возглавленная креольским генералом Х.М. де Гоенече. В состав экспедиции вошел 5-тысячный индейский полк под началом знатного касика М. Пумакавы. В нояб­ре-декабре 1809 г. восставшие города были приведены к покорности, креольский вождь Мурильо с соратниками повешены на центральной площади Ла-Паса, а вой­ско Пумакавы сожгло и разорило окрестные индейские селения. Отныне на 15 лет Верхнее Перу станет ареной ожесточенной борьбы между патриотами и роялиста­ми. Первым начав войну за независимость, этот регион, как это ни парадоксально, последним вкусит ее плоды.

В 1810 г. ожесточенная война испаноамериканцев за независимость приняла общеконтинентальный размах. С апреля по сентябрь этого года революционное дви­жение охватило все стратегически важные колониальные центры - от Мехико, Ка­ракаса и Боготы на севере до Буэнос-Айреса и Сантьяго на юге.

Стало общим местом отмечать сугубый консерватизм перуанской элиты и якобы "пассивность и апатию" широких слоев народа, проявленных им в войне за независи­мость. Более справедливо было бы обратить внимание на уникальную историческую обстановку, сложившуюся в вице-королевстве Перу, что значительно осложняло раз­витие освободительного движения. Важно подчеркнуть, что революционная ситуа­ция здесь складывалась под влиянием двух противоборствующих факторов: прочных позиций королевской власти, с одной стороны, а с другой - под воздействием одного из самых активных очагов сопротивления на Южном конусе - на Ла-Плате.

Поистине революционизирующую роль для освободительного движения в Перу сыграла майская революция 1810 г. в Буэнос-Айресе. Стремясь предотвратить рас­пространение "революционной заразы", вице-король Абаскаль уже в июле 1810 г. издал декрет о возвращении Верхнего Перу в состав вице-королевства. Пока в са­мом сердце Южной Америки существовал столь обширный бастион колониализма, ни одна из восставших колоний не могла чувствовать себя в безопасности. Ясное осознание этой угрозы вынудило патриотические силы Буэнос-Айреса в кратчай­шие сроки создать Северную армию с целью сокрушить оплот колониализма через боливийское альтиплано. В течение длительного времени, с октября 1810 г. по июнь 1811 г., а затем с апреля 1812 г. по ноябрь 1813 г., 1-я и 2-я освободительные экспе­диции под руководством аргентинских генералов А.Г. Балькарсе, Х.Х. Кастельи и видного патриота М. Бельграно захватили и удерживали основные города и районы Верхнего Перу, нанеся роялистам ряд сокрушительных поражений. Это было равно­сильно приближению революционного фронта с восточных границ вице-королевст­ва. В ответ на этот вызов роялистские власти во главе с Абаскалем развязали воо­руженную борьбу против Северной армии. Это противостояние имело отнюдь не ре­гиональное значение: перуанские роялисты стремились задушить в колыбели актив­ный очаг освободительной революции на Ла-Плате, нанеся ему удар с севера, восста­новить статус-кво на всем Южном конусе, включая Чили, и перейти в контрнаступ­ление на северо-западе через Кито против освободительной армии Боливара. Такой наступательный план был доложен Абаскалем испанскому двору.

В ответ на эту угрозу аргентинские патриоты прибегли к активной поддержке народов, как тогда говорили, западного, т.е. Тихоокеанского, побережья. С 1811 по 1815 г. были предприняты многочисленные попытки одновременных совместных выступлений, которые готовились аргентинской военной разведкой, подкреплялись патриотической пропагандой путем рассылки революционных манифестов и воз­званий по провинциям Центральной и Южной сьерры и т.д.

Так, "первый клич к независимости Перу", самая ранняя попытка вооруженно­го наступления состоялась в городе Такне, к югу от Арекипы, 20 июня 1811 г. Вы­ступление возглавил видный местный креол Франсиско Антонио де Села (1767-1819). Документы эпохи подтверждают, что восстание в Такне стало резуль­татом военного плана, разработанного совместно с командованием 1-й освободи­тельной экспедиции, захватившей к тому времени столицу Верхнего Перу - Ла-Пас. В задачу Селы входило поддержать аргентинское наступление, поднять окрестные провинции и ударить в тыл роялистской армии Гоенече. По призыву Селы населе­ние города единодушно отправилось в расположение военных казарм, где кавале­рийская и пехотная части поддержали восставших. Местные власти были низложе­ны и отправлены в тюрьму, захвачен арсенал и королевская казна. Индейское насе­ление окрестных общин во главе с касиком Торибио Ара прибыло в Такну на по­мощь повстанцам. Ф.А. Села, объявленный восставшими командиром ополчения Америки, объявил "о независимости от испанского правительства" и призвал объ­единить усилия с действиями освободительной экспедиции в Верхнем Перу. Одна­ко патриотическое восстание в Такне оказалось вскоре блокировано: армия Гоене­че разгромила Кастельи под Ла-Пасом, а прибывший из Арики регулярный отряд разогнал восставших. Села был арестован и подвергнут военному суду. Впоследствии этот "первый мученик перуанской независимости" был сослан в военную кре­пость Чагрес в Панаме, где и скончался в 1819 г. Восстание в Такне подтверждает наличие единого фронта освободительной борьбы, развернувшейся на территориях вице-королевств Перу и Ла-Платы уже на первом этапе войны за независимость. 11ри этом спады и подъемы ее в перуанской сьерре прямо зависели от побед или по­ражений аргентинских патриотов в Верхнем Перу.

События в Такне не стали единичным явлением. Глубинные провинции Перу пыли повсеместно охвачены революционным брожением, в частности и оживлен­ная горнопромышленная зона к северо-востоку от Лимы с городами Тарма, Хауха и Паско, а также провинции Уаманга, Уамалиес и другие в Центральной сьерре.

Главные события разыгрались в крупном торговом и ремесленном центре горо­де Уануко. Уже с января 1812 г. город и окрестности начал заполнять поток "лету­чих" листовок и посланий так называемой инкской почты. Написанные на испан­ском языке и кечуа они призывали "покончить с чапетонами" (испанцами. - Авт.). I1о словам местного официоза, это была "всеобщая подрывная эпидемия". Имя ге­нерала Кастельи было у всех на устах (в это время готовилась 2-я освободительная экспедиция аргентинских патриотов. - Авт.). Население окрестных индейских об­щин в ожидании скорого прихода Кастельи, которого звали "королем", "инкой или сыном инки", приступило к массовой мобилизации воинов и к заготовке оружия.

22 февраля 1812 г. пополудни в город с разных сторон начали входить индей­ские отряды, возглавляемые капитанами. Всего к 23 февраля здесь скопилось более 1 тыс. вооруженных крестьян и жителей городских кварталов и предместий. Немногочисленное роялистское ополчение, состоятельные испанцы, чиновники и торговцы (более 100 семей) поспешно бежали на юг в город Тарму.

Видный креол, рехидор-советник местного кабильдо Креспо-и-Кастилья. а так­же священники Дуран Мартель и И. Вильявисенсио собрали правительственную хунту наподобие той, что была создана в 1810 г. в Буэнос-Айресе для управления го­родом. Креспо-и-Кастилья объявил себя "генералом" всех семи провинций интенденсии Тарма, власть интенданта Гонсалеса Прады, королевских чиновников и су­дей низложенной и возвестил о скором прибытии армии генерала Кастельи.

События в Уануко и феврале-марте 1812 г. официальные власти и многочис­ленные очевидцы единодушно называли "революцией". Сам Креспо-и-Кастилья ут­верждал, что "все жители от видного сановника до последнего плебея" были настроены против европейцев. Движение опиралось на широкую социальную базу, пестрый этнический мир, мешавший испанскую и индейскую речь. Участники со­бытий исповедовали радикальные цели. Они стремились соединиться с освободи­тельной армией Буэнос-Айреса и объявить независимость. Налицо было открытое противостояние испанского и креольско-метисного и индейского населения как от­вет на глубокие социально-экономические противоречия.

Более 10 тыс. индейцев-общинников из более чем 80 селений интенденсии Тарма выступили единым фронтом. Индейские старосты направили властям Тармы специальный "Манифест" с протестом против драконовских налогов и пошлин, ущемления торговых сделок и потребовали вернуть общественные выпасы для ско­та. Можно говорить о самобытных этноандийских требованиях региональной поли­тической элиты в лице многочисленной и авторитетной прослойки индейских касиков, которые пытались играть самостоятельную роль. Выставленная ими полити­ческая альтернатива была глубоко конфликтной: с одной стороны, они солидаризи­ровались с антииспанскими настроениями креольско-метисных слоев, с другой - од­новременно обращались к инкскому мессианизму как олицетворению "нового инк­ского порядка". Отсюда требования: "уничтожить белых или выслать их в Лиму и далее в Испанию", "отобрать у них дома, имущество и имения, чтобы индейцы вновь стали хозяевами своих земель". Индейцы призывали сделать город Уануко индейской столицей и короновать своего Инку. Среди индейских касиков, претен­довавших на эту роль, особенно выделялся "генерал" Норберто Ара, алькальд се­ления из провинции Уамалиес, сыгравший активнейшую роль в событиях.

Вступившие в Уануко вооруженные отряды индейцев и городского плебса за­хватили центр города. Документы красноречиво свидетельствуют о поистине "всенародной и всесокрушающей" ярости восставших: улица с домами и лавками испан­ских торговцев, чиновников была буквально сметена. Полностью разгромлен мона­стырь Сан-Франсиско, а также здания кабильдо, казначейства и тюрьмы; находив­шиеся там архивы сожжены, деньги и оружие захвачены. По замечанию очевидца событий, "мебель, двери и окна домов разносились в щепки; все, что нельзя было съесть или унести, приведено в негодность". Нанесенный ущерб был оценен более чем в 200 тыс. песо. В окрестностях Уануко восставшие разгромили все испанские асьенды, вырезали скот, выжгли посевы. Перед надвигавшейся угрозой местные роялистские власти прибегли к решительному шагу: 5 марта 1812 г. в селение Амбо на подступах к городу прибыл карательный отряд из ближайшего города Паско. Однако здесь его встретили боевые отряды креолов, метисов и индейцев численно­стью около 15 тыс. человек. После ожесточенного боя роялисты были наголову разбиты и отступили. Селение Амбо сожжено.

Революционная хунта Уануко приняла меры к расширению восстания на близ­лежащие провинции, которые призывались "на войну с европейцами". Туда рассы­лались отряды "победителей", оружие, листовки, при этом были задействованы ар­гентинские связники и посланцы из Тукумана и Кордовы. Царило всеобщее убеж­дение, что вскоре все Центральное Перу присоединится к восставшим и встанет под знамена Кастельи.

Королевские власти в Лиме уже более не могли игнорировать реальную угро­зу, исходившую из самого центра страны. В Лиме собирается крупная военная экс­педиция, более 500 солдат, пехотинцев, кавалеристов и артиллеристов. К 18 марта вместе с подкреплениями из Тармы роялисты блокировали предместья Уануко. Здесь им противостояло поистине народное ополчение, около 5 тыс. человек всех цветов кожи, подавляющее число индейцев и чоло, вооруженных пращами, пиками, дубинами. После многочасового сражения, оставив 300 человек убитыми на поле Зоя, восставшие отступили. 20 марта роялисты захватили улицы Уануко, начался террор. Более 80 активных участников событий, около половины из них - креолы и ? - индейских старост, были привлечены к суду. В сентябре 1812 г. три главных вождя - креол Креспо-и-Кастилья, индейские командиры - метис Хосе Родригес и индейский "генерал" Норберто Ара были казнены; более 10 священников, участни­ки движения, высланы в тюрьмы за пределы Перу.

"Революции в Уануко" наглядно подтвердили несколько решающих дли Перу факторов: наличие единого антиколониального фронта от Центрального Перу до Ла-Платы; высокую мобилизационную готовность широких слоев перуан­ского населения включиться в освободительную борьбу.