Военная кампания в Чили - прелюдия освобождения Перу (1817-1819)

Традиционные исследования на протяжении более чем последних полутора столетий делали акцент на том, что независимость Перу была ему "дарована" или "при­несена извне" по причине нехватки патриотической инициативы у креольских кру­ти и недостатка собственного динамизма в освободительной борьбе. При этом "да­рованная" независимость была принесена на иностранных штыках, находившихся-де в руках "интервентов", т.е. соседних народов. Подход к войне за независимость на южном конусе с позиций одной отдельно взятой страны, попытка разложить колле­ктивный фронт соединенных усилий южноамериканских народов по "национальным квартирам" и противопоставить их друг другу заведомо искажает и деформирует ход поре гения ими независимости. Националистическая трактовка этого сложного про­цесса родилась значительно позднее и стала данью нарождавшимся межнациональ­ным противоречиям после окончания войны за независимость.

Жизненно важная проблема этого времени заключалась в том, что мощь роя­листской армии Перу была исключительно велика: ни одна молодая независимая республика - будь то Ла-Плата, Чили или Колумбия - не могла справиться с нею в одиночку. Это диктовало необходимость консолидации всех материальных и человеческих ресурсов и военных усилий бывших колоний. Разгром лагеря роялизма в Перу вставал на уровень ключевой региональной и континентальной стратегиче­ской задачи. Тем самым не только решался вопрос об освобождении Перу, но и одновременно утверждалась независимость всех участников освободительного движе­ния в качестве окончательного и исторически свершившегося факта.

Документы и факты того времени свидетельствуют, что большая часть как ря­довых участников событий, так и их лидеров изначально на уровне массового соз­нания исходили из широко понимавшегося единства целей борьбы южноамерикан­ских народов с испанским колониализмом, из принципа континентализма, другими словами - латиноамериканской солидарности. Именно континентализм в качестве глобальной доктрины, разделявшейся и вождями, и рядовыми участниками собы­тий, стал основной составляющей, которая и определила окончательный успех вой­ны за независимость как в региональных рамках, так и на всем континенте.

В июле 1816 г. престарелый Х.Ф. де Абаскаль покинул пределы Перу. Верный защитник испанского роялизма он со всем основанием мог сказать, что "ему уда­лось сохранить единство вверенных ему провинций с метрополией и... вручить их своему преемнику в полной целости и сохранности". Преемником Абаскаля на посту вице-короля стал испанский генерал Хоакин де ла Песуэла, которому в 1812-1815 гг. пришлось сдерживать жесточайший напор патриотических отрядов в схватках за Верхнее Перу. Перуанская казна оказалась отягощена огромным внут­ренним долгом в 11 млн песо. И это неудивительно, ибо только в 1812 г. лимское ка­значейство выделило 1275 тыс. песо, 1/5 всего бюджета, на поддержку роялистских частей на многих направлениях освободительной борьбы в Верхнем Перу, под Мон­тевидео, в Чили, и Кито и даже в Акапулько в Мексике.

Вопреки отчаянным усилиям патриотических сил Ла-Платы, Неру и Чили пер­вый этан войны (а независимость на Южном конусе закончился победой сил роя­лизма. Но этот успех носил временный характер. В июле 1816 г. на Ла-Плате про­исходит знаменательное событие. После шести лет военного противостояния кон­гресс народных представителей, собравшихся в Тукумане, провозгласил Объеди­ненные провинции Рио-де-ла-Платы "свободными и независимыми от короля Фер­динанда VII и его наследников, от испанской метрополии и иных иностранных го­сударств". Отныне революционная Ла-Плата как независимое государство, руко­водствуясь высшими интересами нации, приступает к решающему наступлению на силы роялизма, окопавшиеся в Перу. Организатором и исполнителем этого поисти­не континентального плана стал генерал Хосе де Сан-Мартин, участник освободи­тельных сражений на Ла-Плате с 1812 г. Разработанный им план состоял из двух этапов: полное освобождение Чили, а затем отправка морской экспедиции вдоль Тихоокеанского побережья и взятие Лимы.

Уроженец Ла Платы (1778 г.), креол по происхождению, Сан-Мартин вырос в Испании, где за 20 лет сделал блестящую военную карьеру: он сражался против мавров, французов, англичан и португальцев в пехоте и в кавалерии, на флоте, уча­ствовал в народном партизанском движении, развернувшемся в Испании в 1808-1810 гг. против французских интервентов. Молодой креол на практике позна­комился с воинскими традициями европейских народов, со всеми видами современ­ного вооружения, с тактикой и стратегией крупнейших европейских генералов от испанца Рикардоса до Наполеона. Венцом его военной карьеры испанского перио­да стало участие в прославленном сражении 1811 г. под Альбуэро, воспетом Байро­ном. Здесь, на границе Испании и Португалии, соединенная армия из испанцев, пор­тугальцев и англичан нанесла сокрушительное поражение армии Наполеона.

Вне всякого сомнения, огромный театр наполеоновских войн, не признававший границ, выработал у него континентальное видение политических и военных проб­лем. В Южной Америке континентализм Сан-Мартина получил окончательное вы­ражение: далекий от фракционной и местнической борьбы, не имевший фактиче­ски на Ла-Плате личных узкокорыстных интересов он принципиально ставил объ­единенные интересы нарождающихся республик выше региональных политических и личных страстей.

В городе Мендосе, столице пограничной с Чили провинции Куйо, с начала 1814 г. Сан-Мартин приступает к формированию ставшей вскоре знаменитой Андской армии. Рождение новой патриотической армии станет военным и гражданским подвигом Сан-Мартина, подлинной народной эпопеей, раскрывшей не только ред­костный организаторский и политический талант ее создателя, но и всенародный патриотический характер самой войны за независимость.

В военном лагере "Плюмерильо" под Мендосой формировались летучие госпи­тали, школы для солдат и математическая академия для офицерского состава, пе­хотные, артиллерийские и кавалерийские полки, а также новые инженерно-строи­тельные части - подрывников, строителей мостов и переправ. Словом, создавалась современная армия, отвечавшая самым высоким европейским стандартам. Правда, людей катастрофически не хватало, и Сан-Мартин стал формировать свою армию из рабов. При этом они немедленно становились свободными, таким образом более полутора тысяч бывших рабов влились в Андскую армию. В итоге у восточного подножия Анд была создана более чем пятитысячная революционная армия, гото­вя к решительной схватке с роялистами.

18 января 1817 г. Андская армия начала свой исторический переход через Анды ю линии протяженностью в 800 км в шести различных местах. Высота хребта в ме­тах перехода колебалась от 2850 до 3850 м. 8 февраля 1817г. все части Андской армии и полном составе вышли к окрестности города Сантьяго. Это была не только победа стратегии и тактики Сан-Мартина, но и массовый подвиг всего солдатского и офицерского состава Андской армии. Блестящий штурм андских вершин завер­шился не менее блестящими победами патриотов в окрестностях Сантьяго: 12 фев­раля 1817 г. в долине Чакабуко, а 5 апреля 1818 г. - в долине Майпу. 1 января 1818 г. патриотическое правительство О'Хиггинса, соратника Сан-Мартина, подписало де­кларацию о независимости республики Чили.

Кровавый генерал Морильо, который вел в то же время ожесточенную борьбу с армией Боливара в Венесуэле, отозвался на победу патриотов такими словами: "Тяжелое поражение армии Его величества под Сантьяго наполнило меня самыми горькими предчувствиями. Это фатальное событие ставит вице-королевство Перу и весь континент в его южной части в крайне опасное положение".

Таким образом чилийская кампания Сан-Мартина обеспечила независимость Чили, прочную базу для дальнейшего продвижения в Перу и отныне прочный тыл для молодой аргентинской республики на ее западных границах. Одновременно сло­жились основы для военного союза патриотических армий Боливара на севере и Сан-Мартина на юге, как бы клещами охвативших еще сопротивлявшуюся группировку роялистских сил в Перу. Это была совершенно новая ситуация. Для всех даль­новидных современников событий стала очевидной общеконтинентальная стратегия Сан-Мартина и Боливара.

В феврале 1819 г. правительства Чили и Аргентины заключили второй по сче­ту договор об организации совместной военной экспедиции в Перу для завершения разгрома находящейся там роялистской армии под взаимную гарантию независимо­сти нового государства - Перу. Однако практическое осуществление договора на­толкнулось на ряд неразрешимых проблем. К 1818 г. Аргентина и Чили уже опре­делились как независимые республики, на первый план вышли задачи их нацио­нального и государственного строительства. Идеи солидарности как отражение об­щих стратегических целей в освободительной борьбе еще продолжали оставаться актуальны, но уже отходили на второй план в связи с возникновением острых вну­тринациональных проблем. Поэтому национальное и континентальное не только накладывалось друг на друга, но и вступало в противоречие, временами доходя до открытой конфронтации. Нарастала угроза крушения панамериканской солидарно­сти, и это на фоне еще не решенных задач войны, когда твердыня роялизма - армия вице-короля Перу несла прямую угрозу реставрации испанского колониализма.

Так, к этому времени резко обострилось внутреннее положение на Ла-Плате. В сентябре 1819 г. центральное правительство вторично обращается к Сан-Мартину как "к спасителю нации" и требует незамедлительной эвакуации Андской армии из Чили как единственной реальной военной силы для подавления разгоравшейся в провинциях гражданской войны. Показательно, что в этом поистине драматиче­ском выборе Сан-Мартин отдает предпочтение не малой, а большой родине - всей Америке и делу ее независимости. Он отказывается бросить в костер гражданской анархии выпестованную им патриотическую армию. Этим "актом неповиновения", но словам лучшего биографа и известного аргентинского деятеля Бартоломе Мит­ре, "Сан-Мартин спас южноамериканскую революцию". Однако, как известно, I февраля 1820 г. в битве под Сепедой соединенные силы прибрежных каудильо смели директорию, конгресс и все следы центрального правительства Аргентины. Тем самым союз объединенных провинций перестал существовать. Этого шага Сан-Мартину в Буэнос-Айресе не простили, расценив его поведение в период граж­данской войны как акт "предательства интересов родины".

О напряженности момента свидетельствует главный очевидец - сам генерал Сан-Мартин: "Непреодолимые препятствия для осуществления экспедиции в Перу казались бессчетными. Правительство в Чили - без денег, без кредитов. Армия (готовившаяся к высадке. - Авт.) - под угрозой скорого развала из-за отсутствия средств содержать ее. Правительство Бу­энос-Айреса распущено, что не оставляло и малейшей надежды на какую-либо по­мощь... анархия в провинциях давала о се­бе знать и в Андской армии... скандаль­ным дезертирством... Эскадра и транс­портные суда в критическом состоянии. Эти обстоятельства давали все основания для плохого прогноза исхода экспедиции. Тем не менее не оставалось иного, как за­крыть глаза перед будущим и перенести войну в Перу".

А в это время в Испании происходит событие фундаментального значения. В январе 1820 г. в Кадисе восстал уже гото­вый к высадке на Ла-Плату более чем 20-тысячный карательный испанский экспедиционный корпус под руководством полковников Р. Риего и А. Кироги, отка­завшихся участвовать в колониальной войне. В Испании началась вторая буржуаз­ная революция. Под давлением этих событий в марте 1820 г. король Фердинанд VII присягнул на верность либеральной Конституции 1812 г. и вновь созвал кортесы. Отныне, следовательно, лагерь роялистов в Перу не мог уже более рассчитывать на военную помощь из метрополии,

20 августа 1820 г. из чилийского порта Вальпараисо вышла новая освободи­тельная экспедиция в составе 4450 человек, составленная почти пополам из арген­тинцев и чилийцев, из которых 3250 человек были пехотинцами, 730 - представ­ляли кавалерию и 470 - артиллерию. Верховным главнокомандующим на суше и на море был избран и назначен единодушным волеизъявлением патриотической армии генерал Сан-Мартин. Собственно военно-морскую эскадру в составе вось­ми боевых фрегатов возглавил в качестве адмирала английский морской офицер участник наполеоновских войн А.Т. Кокрейн, о котором Наполеон сказал, что тот один был в состоянии справиться со всем французским флотом. В течение 1819г. Кокрейн подтвердил свою славу и в южных водах. Он осуществил несколь­ко дерзких рейдов вдоль перуанского побережья, подверг обстрелу и блокаде мор­ские порты от Кальяо до Пайты и Гуаякиля, захватил пять крупных испанских ко­раблей и фактически поставил под вопрос господство испанского флота на Тихом океане. Освободительная эскадра несла на своих бортах 1600 моряков, тысяча из них были чилийцами, а 600 человек - в основном английскими волонтерами-наем­никами.

На снаряжение флотилии правительство Чили потратило более 700 тыс. песо, огромную по тем временам сумму, собранную по крохам из добровольных пожерт­вований, насильственных контрибуций, займов и кредитов у английских торговцев, а также пиратской добычи в международных водах. Невиданная в многовековой ис­тории Южной Америки многонациональная боевая флотилия из 42 судов легла кур­сом на север. Одновременно правительство Чили объявило о блокаде Тихоокеан­ского побережья Перу.