Начало индейского сопротивления

В 1536 г. испанцы, уже начавшие было осваивать завоеванные земли, столкну­лись наконец с мощным организованным сопротивлением, которое возглавил Ман­ко Инка. При этом он поклялся уничтожить не только бородачей-испанцев, но и их верных индейских союзников. С апреля 1536 г. началась осада Куско, продолжав­шаяся более 10 месяцев. В городе насчитывалось 150 тыс. жителей, в том числе около 200 испанцев и 30 тыс. индейцев, сторонников братьев Манки Инки, предъ­являвших свои права на инкскую "корону". В который раз теперь уже новые участ­ники династической борьбы за власть предпочли защиту интересов чужеземных захватчиков интересам собственных народов.

С 13 мая Куско подверглось массированным атакам со всех сторон. Мощная кре­пость Саксауаман, защищавшая город с севера, была захвачена осаждавшими, окрестные поля затоплены. После недельных кровопролитных сражений, продолжив­шихся и ночью, и днем, испанцы во главе с братьями Писарро и их союзниками удер­живали лишь центральный квартал. Манко Инке удалось собрать значительную си­лу - около 200 тыс. воинов. По воспоминаниям очевидца Педро Писарро, "словно черным платком они покрыли все окрестные холмы вокруг города. Ночью располо­жение индейского стана с тысячами зажженных костров напоминало небо, усеянное звездами. Непрекращавшиеся боевые кличи наводили ужас на осажденных".

Накопленный индейцами опыт учил, что в открытом поле испанская конница, а также аркебузы и пушки имели абсолютное превосходство, вот почему они при­бегли к особой тактике: городские кварталы поджигались, улицы перегоражива­лись завалами, коней подстерегали многочисленные ямы-ловушки. Преодолев страх, многие индейские воины уже сражались верхом на захваченных лошадях. Ря­дом с мужчинами воевали и женщины. Осада Куско стала подлинной народной эпо­пеей, показавшей мощь соединенных усилий индейского воинства.

Ожесточенные многодневные сражения развернулись у главных ворот крепости Саксауаман. Глубокий ров у ворот был завален трупами нападавших и защитников. Здесь был смертельно ранен Хуан Писарро. В народную память вошел инкский вождь Титу Куси Уальпа, "словно лев сражался он со шпагой и щитом в руках" до тех пор, пока предатель не раскрыл испанцам тайные проходы в крепость. Видя, что по­ражение неминуемо, Титу Куси завернулся в плащ и бросился вниз со стены. Взятые и плен 1500 защитников крепости были заколоты по приказу Эрнандо Писарро.

Находившийся все это время на побережье, в строящейся Лиме Франсиско Пи­сарро был крайне обеспокоен тем, что "великая империя будет потеряна для испан­ской короны". В июле 1535 г. он обратился за помощью в Панаму, Никарагуа и Ме­ксику. Из Лимы в осажденное Куско были отправлены несколько вооруженных от­рядов. Однако все они были последовательно разбиты на дорогах Центральной сьерры воинами Манко Инки. Испанцы потеряли 470 человек убитыми, при этом навсегда был развеян миф о непобедимости испанской кавалерии.

Не снимая осады Куско, Манко Инка решил одновременно блокировать и Ли­му. В августе 1536 г. около 20 тыс. индейских воинов под началом Кису Юпанки ок­ружили город с трех сторон. Однако испанцам при поддержке союзных народов по­бережья удалось отстоять новую столицу. Трагическую роль сыграла гибель само­го Кису Юпанки в первый же день осады. Истощение запасов, а также необходи­мость готовить поля к севу вынудили осаждавших снять осаду Лимы и отступить в предгорья, блокировав подступы к городу с востока.

Перед угрозой потери всего завоеванного Фр. Писарро предпринимает самые серьезные усилия. В окрестностях Лимы спешно формируется настоящая каратель­ная армия из "850 хорошо вооруженных лучших людей, каких, по свидетельству со­временников никогда прежде не видели в Индиях". Даже Э. Кортес прислал из да­лекой Мексики корабль с солдатами и воинским снаряжением. В ноябре 1536 г. на­чинается испанское контрнаступление с целью очистить перевалы Центральной сиерры и снять блокаду Куско.

Прокладывая путь огнем и мечом, испанская армия оставляла за собой крова­вый след: выжигались села и поля, пленным индейцам отрубали руки и ноги, клей­мили лицо, их обращали в рабство, орехонов сжигали заживо на костре. После пя­ти месяцев упорного сопротивления, потеряв убитыми таких известных военачаль­ников, как Камакаче, Паукар Пома и др., отряды Манко Инки были вынуждены от­ступить перед превосходящим воинским опытом завоевателей.

В марте 1537 г. Манко Инке пришлось отступить от Куско. Положение ослож­нилось тем, что с юга после двухлетнего отсутствия возвратилась экспедиция Альмагро и Паульо Инки из чилийской кампании. Вес попытки Манко Инки склонить своего брата Паульо к совместным действиям против завоевателей закончились провалом. И неудивительно, ведь Альмагро обещал сделать того верховным прави­телем инков. Итак, менялись персонажи на инкских подмостках, но династическая драма продолжалась.

Невозможность одновременного противостояния карательной армии из Лимы и засевшему в Куско Альмагро и брату Паульо вынудила Манко Инку переместить­ся в горы Виткоса на северо-запад от Куско. Здесь в труднодоступном горном рай­оне сельвы, в долине реки Вилькабамба, было возведено несколько крепостей. Од­на из них - Вилькабамба - и стала столицей неоинков, наследников поверженного Куско.

Манко Инка переходит к партизанским методам борьбы, взяв под контроль до­роги и перевалы Центральных Анд на всем протяжении между Куско, Лимой и Кахамаркой. Его отряды систематически грабили и разоряли торговые караваны, сжигали испанские усадьбы в долинах рек Апуримак и Урубамба, убивали и уводи­ли в плен жителей, нанося, по словам Писарро, "огромный ущерб христианам и вер­ным им индейцам". Очевидцы сохранили образ Манко: верхом на коне, со шпагой и копьем в руках он возглавлял нападения своих воинских отрядов. В одном из таких боев попала в плен его жена - Кура Окльо. Следуя тактике устрашения, испанцы предали ее публичной казни: привязав к дереву, ее забросали камнями. Мужествен­но перенесшая мучения Кура Окльо осталась в народных легендах символом высо­кой моральной силы и стойкости инкской женщины.

1538 и 1539 гг. прошли под знаком нарастания индейского сопротивления, вновь была прервана связь Лимы с глубинными районами Анд, которые отторгли навя­занную им власть испанских конкистадоров. На севере от верховьев реки Мараньон до города Трухильо на побережье воевали индейцы кончуко, центральную стра­тегически важную зону Уануко и Аякучо фактически контролировал Илья Туйак, один из военачальников Манко. Пользовавшийся большим авторитетом верховный жрец, Вила Ома успешно воевал южнее Куско и на берегах оз. Титикака. Однако в целом индейское сопротивление не отличалось единством, попытки Манко Инки придать ему повсеместно целенаправленный антииспанский характер не приносили успеха. Часть народов вышла на новый виток взаимоистребительной междоусобной борьбы, прибегая к помощи испанских наемников, другие, как некогда могущест­венные колья, отстаивали свою независимость и от испанцев, и от неоинков. К 1541 г. Манко Инка потерял блестящую плеяду испытанных вождей, таких как Ви­на Ома, Тису Юпанки, Урко Виракоча и др., - взятые в плен, они были заживо со­жжены испанцами или утоплены.

Сам Манко Инка продолжал оставаться ключевой фигурой в жизни колонии. Так, он активно вмешался в разгоревшуюся кровавую распрю между конкистадора­ми, приняв сторону отца и сына Альмагро против клана братьев Писарро, а в пос­ледующем поддержал колониальные власти в их борьбе с "узурпатором" Гонсало Писарро. В условиях нараставшего хаоса колонизаторы объявили настоящую войнy Манко Инке. Однако неоднократные попытки захватить восставшую Вилькабамбу или, как писал Фр. Писарро испанскому королю, "взять самого Манко Инку живым или мертвым" оказались безуспешными.

Этот незаурядный представитель инкской аристократии, пройдя тяжкий путь трагических заблуждении и ошибок, положил начало освободительной борьбе андских индейцев против испанской колониальной экспансии. Однако в середине 1545 г. в расцвете сил Манко Инка был вероломно убит в собственном стане альмагристами, которым он неосмотрительно предоставил кров. Как полагают многие исследователи, это был политический заговор, приведший к трагической потере для Перу. Наследники и дети Манко Инки продолжили освободительные традиции.