Дикий разбой на земле «дикарей»

Мы уже знаем, что проникновение европейцев в Аме­рику сопровождалось систематическим ограблением и истреблением местного населения. Первоначально пиратский разбой, в котором участвовали авантюрис­ты всех мастей, принял невиданные масштабы. Самую печальную известность приобрели походы испанских конкистадоров Эрнана Кортеса и Франсиско Писарро. Следует заметить, что и эти «прославленные» завоева­тели, и менее знаменитые покорители американского материка встретили ожесточенное сопротивление со стороны большинства индейских племен. Некоторые хронисты, описывавшие конкисту, утверждали, что ди­кари-индейцы были крайне изумлены и напуганы по­явлением белокожих людей и даже не противились ус­тановлению их власти. Видимо, так иногда бывало, но далеко не везде и лишь в самом начале конкисты. Когда первый ужас прошел, индейцы начали защищать свое право на свободную жизнь на земле предков. Ин­дейцы были отважными воинами, но и конкистадоры оказались людьми упорными и готовыми на все ради лучшей доли, что, конечно же, не оправдывает их жес­токости.

Кортес известен прежде всего как завоеватель ацтек­ского государства. В 1519—1521 гг. возглавляемый им отряд совершил рейд по Центральной Мексике. Пер­вая попытка захватить Теночтитлан закончилась для испанцев плачевно. Мужество и стойкость защитников города вынудили конкистадоров обратиться в бегство. Вторая осада Теночтитлана продолжалась почти три месяца. На стороне завоевателей-испанцев выступили индейцы подвластных Теночтитлану племен, стремив­шихся освободиться от власти завоевателей-ацтеков. Внутренние противоречия в некогда мощном государ­стве способствовали его падению. Захваченные Корте­сом земли получили название Новой Испании и были переданы ему в управление.

Во время покорения Мексики Кортес вплотную по­дошел к границам земель майя, однако он не принимал участия в покорении Юкатана. Здесь в разное время появлялись отряды других военных предводителей, бе­зуспешно пытавшихся захватить раздираемые междо­усобицей города-государства. Некоторые майянские правители переходили на сторону испанцев, если те об­ращали свое оружие против их врагов. Сопротивление майя, а также сложные климатические и географичес­кие условия Юкатана не позволили завоевателям одер­жать быструю победу Покорение городов-государств растянулось на многие десятилетия, а обитатели глу­бинных районов полуострова сохраняли свою незави­симость до конца XVII в.

Целью Писарро, столь же безжалостного к индей­скому населению, как и Кортес, был поиск страны Эльдорадо (предполагалось, что она находится где-то в горах Южной Америки). В 1524 г. во главе неболь­шого отряда он отправился на Перуанское нагорье. Экспедиция закончилась неудачно, и Писарро был вы­нужден вернуться в Панаму — форпост испанского за­воевания южноамериканского континента. Не принес успеха и его второй поход, предпринятый двумя года­ми позже. Лишь с третьей попытки Писарро сумел до­браться до северных границ государства инков и под­твердить слухи о несметных богатствах этой страны. Удачливый конкистадор вернулся в Испанию и под­писал капитуляцию с мадридским правительством, получив право на завоевание Новой Кастилии (Перу). Он назначался ее аделантадо, и ему были пожалованы дворянский титул и герб. В начале 1530-х гг. Писарро организовал новую экспедицию в Южную Америку. Вскоре его отряд вторгся в пределы империи Тауан­тинсуйу, ослабленной постоянными междоусобицами. Решительные действия Писарро сломили сопротивле­ние инков. Верховный правитель Атауальпа был за­хвачен в плен и казнен, а священный город Куско раз­граблен.

Еще упорнее конкисте сопротивлялись «дикие» племена — привыкшие к вольной жизни, не знавшие угнетения, они предпочитали умереть, но не подчи­ниться завоевателям. В начале 1537 г. большой отряд под предводительством Гонсало Хименеса де Кесады вышел на Боготинское плато (Колумбия) и оказался на землях племен чибча-муисков, еще не объединен­ных в государство и враждовавших между собой. По­корение муисков продолжалось почти три года. Завое­ванные Кесадой земли получили название Новой Гранады.

Несмотря на все усилия, испанцам так и не удалось покорить племена мапуче, или араукан, населявших территорию современных Чили и Аргентины. После тринадцатилетней кампании, начатой в 1540 г., конки­стадор Педро де Вальдивия, первый губернатор Чили, был захвачен индейцами и казнен. Испанской короне пришлось признать независимость Араукании и неод­нократно подтверждать это в двусторонних договорах. Есть и другие примеры длительного сохранения неза­висимости индейскими племенами — можно вспом­нить не только аборигенов внутренних областей Юка­тана, но и Панамы, севера Мексики или ла-платской Чако. Долго оставались непокоренными и многие пле­мена глубинных районов Бразилии. Индейское населе­ние Земли Святого Креста — тупи-гуарани, араваки, карибы — жили в условиях первобытнообщинного строя и лишь в отдельных случаях наряду с собира­тельством и охотой занимались подсечно-огневым зем­леделием.

Почему же «нецивилизованные индейцы», в отли­чие от индейцев, объединенных в рамках могучих им­перий, так долго сдерживали натиск завоевателей? Это объясняют многими причинами, но главных, пожалуй, три. Во-первых, поработить оседлое население всегда проще, чем кочевое, которое может легко перемещать­ся на большие расстояния, укрываться в непроходи­мых для чужаков лесах или в ущельях неприступных гор и наносить оттуда неожиданные удары по врагу. Во-вторых, при завоевании индейских государств ис­панцы привлекали на свою сторону племена, покорен­ные ацтеками, инками или майя. Конечно, союзники вероломных конкистадоров не осознавали, что после победы «белых воинов» их ждет еще более тяжелая участь. Наконец, успех кровавой конкисты в значи­тельной степени обусловило огромное техническое преимущество европейцев, располагавших огнестрель­ным оружием, кавалерией, быстроходными судами и имевших опыт ведения длительных войн.

Изменилось ли отношение колонистов к местному населению после окончания конкисты? Конечно, оно не могло не измениться, однако это произошло не сра­зу. Обживая громадные территории, поселенцы по-прежнему обращали индейцев в рабство и принуждали к тяжелейшему труду на строительстве домов и крепо­стей, переноске грузов, обработке полей, добыче золота и серебряной руды — ведь в то время другой рабочей силы в их распоряжении не было. Однако мы помним, что в ряде случаев испанцы столкнулись с высокораз­витыми индейскими цивилизациями, а вот португаль­цам с аборигенами «не повезло», поскольку «дикие» бразильские племена не владели полезными для евро­пейцев навыками. Поэтому в испанских колониях ин­дейское рабство существовало не очень долго, а в Бра­зилии, напротив, оно длительное время оставалось основной формой эксплуатации местного населения. В португальских владениях отряды бандейрантов — участников военных походов против индейцев — со­вершали набеги в глубинные районы континента вплоть до XVIII в. Такие отряды формировались бога­тыми землевладельцами и торговцами из доброволь­цев-наемников, порой принадлежавших к преступному миру крупных городов. Захваченные индейцы, часто до нескольких тысяч, превращались в рабов, а непо­корных просто убивали.

Иногда бразильские колонисты проявляли удиви­тельную изобретательность. Так, они выменивали у ме­стных индейских племен «живой товар» — попавших к ним в плен индейцев другого племени и тем самым провоцировали военные столкновения между абориге­нами. В их массовом уничтожении португальские ко­лонизаторы даже превзошли своих собратьев из Испа­нии — во многих областях Бразилии творилось то же самое, что на Карибских островах во времена конкис­ты. Моральным оправданием варварства колонистам обычно служило утверждение о том, что порабощае­мые индейцы — это опасные людоеды, которых необхо­димо усмирить и изолировать. Многие белые пересе­ленцы не считали аборигена человеком, поскольку были убеждены, что у дикаря отсутствует бессмертная душа.

Между тем, уже в 1530-е гг. была обнародована бул­ла папы Павла III, согласно которой католическая церковь признавала индейцев «настоящими людьми», то есть подтверждала наличие у них души и, следова­тельно, способность воспринять христианскую религию. Вслед за этим в Испании вышло несколько коро­левских указов, ограничивавших права конкистадо­ров. Отныне они должны были относиться к индейцам как к людям и подданным короля, не принуждать их к тяжелому труду и не обращать в рабство. Аборигены, уже находившиеся в рабской зависимости, получали свободу после смерти своих владельцев.

В 1570 г. португальская корона также объявила об отмене рабства, а иезуиты даже взялись за претворение этого распоряжения в жизнь, однако дело продвига­лось настолько туго, что Лиссабону приходилось вновь и вновь подтверждать этот закон. Лишь в 1680 г. обра­щение индейцев Бразилии в рабство было окончатель­но запрещено.