Колониальный период

Радикальные перемены в истории Нового Света, связанные с завоевательной и колониальной политикой европейских держав, начиная с конца XV в. оказали непо­средственное влияние на развитие образования, общественной мысли, художествен­ного творчества, других сфер культуры Западного полушария.

Конкиста и последующая колонизация имели для культуры Нового Света неод­нозначные последствия: с одной стороны, они привели к исчезновению с эпиче­ской карты мира ряда индейских племен и их культур, а с другой - положили нача­ло взаимопроникновению американской и европейской цивилизацией. Начался крупнейший в мировой истории этнокультурный синтез, специфика которого была связана как с огромным своеобразием культур двух миров, так и с особенностями социально-экономического развития европейских метрополий.

Особую роль в этом процессе играла католическая церковь. Только она могла противопоставить в Новом Свете разнообразию богов, языков и верований одного бога, один-единственный язык и одну-единственную веру и тем самым покорить во­ображение индейцев. В значительной мере все эти вопросы были решены в ходе проводившейся в XVI в. насильственной евангелизации аборигенов.

Влияние европейской культуры наибольший эффект имело в архитектуре, скульптуре, живописи и театре.

Все вновь создававшиеся города Нового Света по основным своим градостро­ительным нормам должны были имитировать города метрополии, что подразу­мевало незыблемую связь последней со своими заморскими владениями. Отдельные элементы совпадали с местными традициями. Например, планировка четырех центральных улиц с ориентацией по сторонам света в Перу полностью соответствовала культу Солнца у кечуа и аймара. Вместе с тем при возведении городов и поселков в Новом Свете наряду с архитектурными стилями, присущими пиренейским странам, сохранили свое значение и сугубо индейские формы (чос, боио, хакаль).

Театр, как вид искусства, был распространен в доколумбову эпоху в Месоамерике, в Перу и в других регионах и стал использоваться испанскими миссионерами в качестве важнейшего средства обращения индейцев в христианскую веру. Многие пьесы создавались на индейских языках. Знаменитая кечуанская поэма "Ольянтай", написанная неизвестным автором, была переведена на латинский, английский, французский, немецкий и чешский языки, что не только лишний раз подтверждает тезис о взаимовлиянии и взаимопроникновении культур, но и свидетельствует о высоких художественных достоинствах этого произведения.

Известный французский культуролог Клод Леви-Стросс отмечал: "...хотя ми не можем утверждать, что в момент открытия культурный уровень Мексики и Пе­ру был ниже, чем в Европе (в отдельных аспектах... был даже выше), однако некоторые элементы там были менее развиты. И наряду с поражающими воображение достижениями в доколумбовых цивилизациях имелось немало лакун. К числу последних следует отнести вопросы, связанные с развитием образования.

С 1505 г. в Новом Свете начала функционировать система школьного обучения Первый колледж был основан монахом Эрнаном Суаресом в городе Санто-Доминго. Позже наряду с монастырскими появились и светские школы. Как правило, учебные заведения создавались в городах. Ученики постигали чакон божий, испанский язык и математику.

В Перу общеобразовательные проблемы стали в какой-то степени решаться с самого начала завоевания империи инков. Уже в 1533 г. для этой цели туда прибыли шесть монахов-доминиканцев, а в следующем году целый ряд монахов получили от испанской казны по 50 тыс. мараведи, "для того чтобы они занялись обучением и евангелизацией индейцев-детей местных жителей".

В начале второй половины XVI в. в Перу уже действовало 60 школ в основном для детей касиков, которые учились там "читать, писать, петь и играть на флейте, служить мессу на испанском языке, петь в сопровождении органа и хорошо читать на латыни". Существовали как платные, так и бесплатные (с начала XVII в.) школы.

Постепенно сложилась довольно эффективная система обучения не только детей, но и взрослого населения, эффективная в плане испанизации и евангелизации индейцев. Для ее реализации большое значение имели так называемые «уроки на земле». Суть их состояла в том, что перед воскресной мессой все индейское население того или иного поселка рассаживалось на площади перед собором. Испанские монахи и уже прошедшие курс обучения индейцы произносили на испанском языке и на кечуа один и тот же текст, а присутствовавшие повторяли его вслух. В основном работа этих учителей оплачивалась продуктами и животными. В обычных школах оплата производилась деньгами. В соответствии с укоренившимся почти во всех испанских колониях Америки принципом "буква входит в сознание с кровью", самых нерадивых учеников "обучали" ударами хлыста; были и другие наказания подобного рода.

12 мая 1551 г. - важный день в истории перуанской культуры: император Карл V подписал седулу о создании Университета в Лиме. Он начал функционировать со 2 января 1553 г., а 25 мая 1571 г. это решение испанского короля было подтверждено римским папой. В конце декабря 1574 г. университет стал называться именем апостола Сан-Маркоса. На огромных просторах вице-королевства Перу, занимавшего большую часть Южной Америки, Университет Сан-Маркос занял ведущее место в области высшего образования и культуры.

Фактически это было первое на Американском континенте учебное заведение такого ранга. Предположение известного доминиканского культуролога П. Энрикеса Уреньи о том, что колледж Сан-Акино в Санто-Доминго уже во второй поло вине 30-х годов XVI в. имел статус университета, не подтверждено документально. В Университете Сан-Маркос изучали кечуа и латинский языки, юриспруденцию, каноническое право, медицину, изящные искусства, грамматику, теологию и Священное писание. Выпускники этого университета сыграли в XVII в. большую роль в основании новых университетов вице-королевства Перу: в Кордове, Чукиса ке, Санта-Фе, Кито, Куско и Аякучо.

Университет Сан-Маркос существенно ограничивал влияние религиозных орденов на систему образования, с чем последние никак не могли примириться. В 1580 г. они обратились к испанскому королю Филиппу II с просьбой разрешить им создавать так называемые "Высшие колледжи" и, получив согласие, начали претворять его в жизнь. В этих учебных заведениях изучались теология, юриспруден­ция, риторика. Хотя уровень преподавания в них был не ниже (а по вопросам пра­ва даже выше), тем не менее они не могли присваивать звания бакалавров, магист­ров и докторов. Это находилось в компетенции только ректората Университета Сан-Маркоса. Светская […] скорее тесно сотрудничала с церковной. Например, в Университете Сан-Маркоса кафедры теологии и морали и Священного писания находились в ведении религиозных орденов.

Как и в любом другом регионе земного шара огромное значение для развития перуанской культуры имели создание первой типографии (1581-1582) и выход и свет черной напечатанной в вице-королевстве Перу книги '"Христианский катехи­зис" (1584).

XVI столетие стало в испанских колониях Нового Света веком знаменитых хронистов. Творческая судьба некоторых из них была тесно связана с Перу. От­дельные исследователи называли "принцем перуанских хронистов" Сьесу де Ле­она, перу которого принадлежит "Хроника Перу, заново написанная Педро де Сьесой де Леоном, жителем Севильи". Сьеса де Леон попал в Новый Свет маль­чишкой то ли 14, толи 17 лет (годы его жизни 1518-1521?- 1560). До 1548 г. на­ходился в Новой Гранаде, затем перебрался в Перу, где и написал упомянутое выше произведение. Оно состоит из четырех частей: "Хроника Перу", "Феод инков", "Открытие Перу" и "Гражданские войны". Ценность этого исторического памятника не только в том, что он написан современником освещенных там со­бытий, но прежде всего в характере самого метода "исследования". В процессе работы над своим трудом Сьеса де Леон посетил различные районы Перу, бесе­довал со многими касиками и кипукамайоками, знатоками "узелкового письма" (кипу).

Как справедливо отмечают авторы "Истории литератур Латинской Америки", Сьеса де Леон считал благом насаждение христианства в Новом Свете, но не нахо­дил никакого оправдания жестокости, насилию и угнетению, которые при этом чи­нились: "Я оплакиваю все те беды, дурное обращение, жестокости, которые при­несли ведомые своей алчностью испанцы, не обращавшие внимания на благородст­во и великие достижения индейских наций... ".

Другим известным хронистом, причастным к перуанской истории, оказался ис­панский историк и знаменитый моряк Педро Сармьенто де Гамбоа (1532-1592). Его жизнь полна самых неожиданных приключений и авантюр: трижды за свои астро­логические разработки он осуждался и оправдывался судом инквизиции; от Перу и до Панамы преследовал наводившего на всех страх в этих широтах главаря англий­ских пиратов Ф. Дрейка; оказался в английском плену, откуда был освобожден бри­танской королевой, затем попал в плен к французам и выбрался оттуда благодаря выкупу, выплаченному за него испанским королем Филиппом II; участвовал в от­крытии Соломоновых островов, и т.д.

Приходится только сожалеть, что столь бурная и насыщенная потрясениями жизнь не позволила написать ему больше одной книги. Да и эта одна "Индейская ис­тория" (1572) более трех веков оставалась неизвестна читателю и впервые увидела свет только в 1906 г. (Берлин).

Обращаясь в начале своего труда к Филиппу II, автор писал, что это "ужасная хроника одряхлевшей и устрашающей тирании инков (в тексте "ingas") написана для того, чтобы был понятен подлинный и священный титул, который Ваше Вели­чество имеет в этом королевстве и королевствах Пиру". Эта преамбула является но существу концепцией истории инков, которую в 70 небольших главах воссоздает П. Сармьенто де Гамбоа.

С 1572 по 1588 г. находился в Перу испанский историк и теолог Хосе де Акоста (1539-1600). Будучи иезуитом, он, в частности, успешно исполнял в вице-королевстве Перу обязанности инспектора Высших колледжей. Акоста изучил языки кечуа и аймара. Это несомненно помогло ему написать "Естественную и моральную исто­рию Индий", в которой основное внимание уделено Мексике и Перу. Представляет большой научный интерес и другой его труд "Проповедь Евангелия в Индиях". По возвращении в Испанию он стал ректором одного из лучших университетов Евро­пы, университет Саламанки.

Подлинной энциклопедией испанской колонизации Нового Света явился труд священника Бернабе Кобо "История Нового Света". Прибыв на Американский континент в 1596 г. 13-летним пареньком, он прожил там 61 год, из них 40 в Перу и 20 в Мексике. Как и X. де Акоста он овладел языками кечуа и аймара. Б. Кобо на­писал историю города Лимы, которая стала составной частью его основного произ­ведения.

В "Истории Нового Света" с поражающей воображение полнотой описаны бу­квально все стороны жизни инков: основные события, политическая и социальная организация общества, религия, храмы, праздники, сельское хозяйство, быт, леген­ды, традиции и многое другое. Большая часть труда отведена флоре Нового Света, причем автор дает не только характеристики диковинных для европейцев растений, но и описывает способы их применения и даже отмечает их целебные свойства. Как и целый ряд других работ испанских хронистов, "История Нового Света" Бернабе Кобо впервые увидела свет только в конце XIX в.

Среди испанских хронистов, внесших вклад в перуанскую историографию, сле­дует упомянуть также Мигеля Кабельо Бальбоа, Мартина де Муруа и Кристобаля де Молину.

Отрадным явлением в культурной жизни Перу XVI - начала XVII в. стали тру­ды первых индейских авторов Фелипе Гуамана Помы де Айалы, Хуана Санта-Крус Пачакути, а также метиса Гарсиласо де ла Веги.

Ф. Гуаман Пома де Айала завершил в 1614 г. свой труд "Первая новая хроника и хорошее правительство, составленная доном Фелипе Гуаманом Помой де Айалой". Эта работа стала и главным ключом к биографии автора, так как из других источников исследователям не удалось почерпнуть какие-либо сведения о его жиз­ни. Из рукописи же стало известно, что в год написания этого труда Поме де Айале было 88 лет. Дополнительную научную ценность его работе придают рисунки автора. Рукопись Помы де Айалы была обнаружена впервые только в начале XX в. в Королевской библиотеке Копенгагена.

X. Санта-Крус Пачакути - автор "Свода древностей этого королевства Перу", работы, являющейся, по мнению некоторых исследователей (например, Порраса Барренечеа), переводом на испанский язык исторических песнопений инков. Впер­вые этот труд был опубликован в 1879 г.

Если П. Сьеса де Леон был принцем, то Инка Гарсиласо де ла Вега (1539-1616) -безоговорочным королем перуанских хронистов. Как никто другой он являл собой олицетворение того историко-культурного синтеза, который развернулся в Новом Свете после появления там европейцев. По отцовской линии он приходился племян­ником знаменитому испанскому поэту Гарсиласо де ла Веге, а по материнской - внучатым племянником брату последнего правителя инков Атауальпы.

Инка Гарсиласо де ла Вега родился в городе Куско и после крещения получил имя Гомеса Суареса де Фигероа. До 20 лет жил в Перу, затем переехал в Испанию. В литературу и историографию вошел как Инка Гарсиласо де ла Вега. Главный труд его жизни, принесший ему всеобщее признание и славу, - "Подлинные коммен­тарии, касающиеся происхождения инков". Первая часть его вышла в Лиссабоне (1609), вторая - в Кордове (1617). В них соответственно воссоздана вся история ин­ков и история его Родины после ее завоевания испанцами.

В мироощущении Инки Гарсиласо де ла Беги органически слились Старый и Новый Свет, рациональная сдержанность и основательность европейцев и неуемная фантазия, эмоциональность, безграничная внутренняя свобода индейцев. Все эти качества в разной степени проявились в его произведениях и сделали их автора "лучшим прозаиком Испанской Америки колониального периода" (Раймундо Ласо). Несомненно повлияли они и на "Подлинные комментарии". К тому же своеобразным "научным" консультантом по пробле­мам первой части Пыла его мать - инкская принцесса, а по второй - отец-испанский конкистадор. Долгое время труд имел большой успех, однако уже в XIX и осо­бенно в XX в. он стал объектом острой критики специалистов, не удовлетворен­ных прежде всего использованием авто­ром многих недостоверных данных. Но как бы то ни было, "Подлинные комментарии" Инки Гарсиласо де ла Веги остаются в ря­ду самых выдающихся памятников истори­ческой мысли.

В процессе колонизации Нового Света (прежде всего, в начальный период) трудно разрешимой проблемой для испанцев был языковой барьер. С ним столкнулись все ев­ропейцы, но в наиболее трудном положе­нии оказались священнослужители в ходе евангелизации индейцев. Поэтому подго­товка билинговых словарей и грамматик стала одной из самых первоочередных за­дач. В Перу уже в 1560 г. она была частич­но решена. В течение этого года вышли две книги монаха ордена доминиканцев Домин-го де Санто Томаса "Грамматика, или Ис­кусство основного языка индейцев коро­левств Перу" и «Лексикон, или Словарь основного языка».

В 1607 г. свой вклад в освоение кечуа внесли иезуиты […] именуемого кичуа", на Диего Гонсалеса Ольгина, видимо для придания ей […] звание почти на половину титульного листа - "Грамматика значимости, […] языка всего Перу, именуемого кичуа, или языка […] чего ей не хватало от времени и от грамматики". Через […]  тем, […] его же "Словарь основного языка кичуа, или Язык […].

Стоит также отметить издание в 1612 г. словаря […]  был иезуит Лудовико Бертонио. Вскоре были изданы […]  аймара, автором […]  и других индейских языков вице-королевства Перу. […]  словари юнга.

Главной особенностью историко-культурного синтеза […]  эпоху явилось то, что духовная жизнь общества […]  колониальную […], так и автохтонными ценностями. Последние […]  как […] в народной культуре индейцев. Многие легенды и мифы […]  и приумножались […]  в поколение, дошли до наших дней. Среди них "миф […]  передаваясь из поколения […]  собой движущееся по кругу время, […] , […]  во Вселенной, в том числе и в таком ее проявлении […]  повторяемость всех […]". Согласно этому мифу, "два раза в тысячелетие […]  приходит на землю и тогда все вещи возвращаются к […] Пачакути приходом порядку...".

Приход испанцев на их землю стал олицетворяться очередным явлением Пачакути, а созданный по его воле […]  индейцев […]  ими никоторое время как закономерный […]  очередного […] .

Подобного рода точка зрения имела место и в связи с неизбежным, по мнению индейцев, появлением в их широтах белого Бога Виракочи. Хронисты Сьеса де Леон, Поло де Ондегардо и Хосе де Акоста называли испанцев детьми неба, божественными людьми, виракочами. Еще более неожиданным в своих выводах оказался Гуаман Пома де Айала, посчитавший европейцев предками инков. Такое восприятие завоевателей, естественно, не оспаривалось испанцами и стало весьма благо приятным фактором для проведения их культурной политики и тесно связанной с ней евангелизацией индейцев.

Выдающийся перуанский историк XX в. Хорхе Басадре, говоря о вкладе испанцев в историю и культуру Перу, приводит длинный список того, что привнесли они в жизнь и быт андских индейцев: географическое и философское видение мира, язык, религию, чувство очага, плуг, колесо, пшеницу, рис, оливки, стекло, сахарный тростник, апельсин, персик, яблоко, сливу, лошадь, осла, вола, овцу, свинью, розу, гвоздику, ирис, гитару, книгопечатание, корабль, гостиницу, жалюзи, кружево, изразцы, живопись (как автономный вид искусства) и многое другое, в том числе и са­мо название Перу. Транскультурация (термин, введенный в научный оборот из­вестным кубинским этнологом Фернандо Ортисом и означающий взаимовлияние и взаимопроникновение культур) в данном конкретном случае имела наибольший эф­фект в XVII-XVIII вв. В этот период высокого уровня развития достигли живопись, скульптура и особенно литература.

В живописи общепризнанным центром стал город Куско, выделявшийся во всем вице-королевстве наибольшим количеством храмов. Религиозные мотивы и стали основными сюжетами многочисленных картин, написанных как художниками из метрополии, так и местными живописцами. Среди них выделялись Матео де Алесио, Анхелико Медоро, Кристобаль Даса, Кристобаль Лосано, Хосе дель Посо, Франсиско де Бехарано, Хуан Осорио, Маркое Сапата, Хуан Эспиноса де Монтерос, Лоренсо Санчес и др. Характерно, что эти мастера кисти выполняли заказы для многих храмов Испанской Америки.

Столь же популярными были перуанские скульпторы, среди которых выделял­ся своим талантом творивший в Лиме Балтасар Гавилан. История сохранила для по­томков также имя индейского резчика по дереву Таури Тупака, прославившегося изготовлением церковной утвари.

Если художники и скульпторы Перу добились континентальной известности, то наиболее выдающиеся литераторы и ученые получили признание и в Новом Свете, и в Европе. Педро де Перальта Барнуево (1663-1743) родился в Лиме, где и прожил долгую и весьма плодотворную жизнь. Там он получил образование, преподавал и творил. Конечно, понятие ученый можно с очень большой натяжкой отнести к большинству перуанских интеллектуалов того времени, но Педро де Перальта, вне всякого сомнения, был ученым-энциклопедистом. Окончив факультет права Университета Сан-Маркоса, он, постоянно приумножая свои знания, стал признанным тучным авторитетом и в математике, и в химии, и в ботанике, и в космографии, хо­рошо знал проблемы медицины, истории и теологии. Лимский энциклопедист был прекрасно осведомлен о всех достижениях европейской науки благодаря переписке с ведущими учеными Старого Света. Некоторые его работы были опубликованы Академией Парижа.

Педро де Перальта сказал свое оригинальное слово и в истории. В 1732 г. увидело свет его произведение "Основание Лимы, или Завоевание Перу, героическая поэма". Подобно А. Эрсилье ("Араукана") он воссоздает поэтическими средствами историческое полотно, историю завоевания Перу и основания Лимы. Причем, как в том, так и в другом случае, читатель не может не отметить и глубину исторического исследования, и поэтический дар автора.

Несмотря ни на что П. де Перальта был и советником вице-королей Перу, и ре­ктором Университета Сан-Маркоса, его, как и ряд других известных деятелей куль­туры не оставило без пристального внимания недремлющее око всесильной инкви­зиции. Мыслитель такого масштаба, естественно, не мог творить в узких рамках схо­ластической догмы и патриотических установок. Это в какой-то степени проявилось к его работе "Страдания и триумф Христа" (Лима, 1738 г.), что послужило предлогом для длительного процесса святой инквизиции над знаменитым ученым. Как только не величали его инквизиторы ("невежда", "лгун", "лицемерный", "тщеславный"), как только не глумились над ним и возможно его бы ожидал печальный конец, если бы не вмешательство вице-короля Кастельфуэрте, буквально спасшего ему жизнь.

Трибунала инквизиции не удалось избежать и другому знаменитому уроженцу Лимы Пабло де Олавиде-и-Хауреги (1725-1802). Он также выпускник Университе­та Сан-Маркоса, доктор канонического права, оидор аудиенсии Лимы. В отличие от П. де Перальты он большую часть жизни прожил в Европе, занимая, в частности, высокие чиновничьи должности в Андалусии. Морально-политический климат эпо­хи Просвещения заставил П. де Олавиде пересмотреть многие свои мировоззренче­ские принципы. Вольнодумство и новации, попытки реализовать их в управленче­ской сфере дорого обошлись перуанскому реформатору. Он был осужден инквизи­цией к восьми годам "заточения" в монастыре, снят со всех должностей, потерял все свое имущество. Сравнительная мягкость наказания, видимо, была обусловлена его дружбой с могущественным в то время графом Арандой.

Вынужденный уход из светской жизни позволил П. де Олавиде всецело отдать­ся своей давней страсти - поэзии. Судьба забрасывает его в Париж, потом в Жене­ву. Он знакомится с Вольтером, Руссо и другими энциклопедистами. Однако пребы­вание в монастыре оказало на него столь сильное влияние, что он фактически от­рекается от своих прежних взглядов. Его возвращение к Богу происходит в форме исповеди и раскаяния в стихах, вошедших в сборники "Эхо Олавиде", "Триумф Евангелия, или История обманутого философа", "Христианские поэмы". "Раскаяв­шегося грешника" король Фердинанд IV приглашает в Испанию, дает ему очень хо­рошую пенсию и последние четыре года жизни П. де Олавиде вновь связаны с "ма­терью-родиной".

В XVII-XVIII вв. значительным вкладом в перуанскую литературу стало твор­чество целого ряда других писателей и поэтов, в их числе Диего де Охеда ("Христи-ада"), Педро де Онья ("Укрощенный араукан"), Хуан де Мирамонтес-и-Суасола ("Антарктическое оружие"), Антонио де Леон Пинело ("Рай в Новом Свете"). В по­следнем произведении автор всячески стремился доказать, что земной рай находит­ся в Перу. Остается до сих пор загадкой имя перуанской поэтессы, которая под псевдонимом "Амарилис" свои стихи, признанные блестящим образцом лирической поэзии, посвящала знаменитому испанскому драматургу Лопе де Веге.

В конце XV11-XVIII в. в Новом Свете большой популярностью пользовались стихи испанского поэта Луиса де Гонгора-и-Арготе. "Гонгоризм", в основе которо­го лежал культ метафоры и невиданная дотоле образность, породил массу имита­ций и имитаторов. Известная аксиома, гласящая, что копия всегда хуже оригинала, подтвердилась и на этот раз. Правда, были и приятные исключения. К ним следует отнести творчество поэта и прозаика из Куско Хуана Эспиносы Медрано, книга ко­торого "Апологетика дона Луиса де Гонгоры" была высоко оценена выдающимся испанским критиком М. Менендесом-и-Пелайо.

В этот же период входят в моду и становятся неотъемлемой частью культурной жизни Перу литературные салоны. Хозяином одного из них в 1709-1710 гг. был ви­це-король Перу Мануэль де Ос. Во всемирной истории мы найдем немного приме­ров, когда дворец вице-короля становился бы интеллектуальным центром страны.

Авторство целого ряда исключительно ценных для науки и культуры произведений до сих пор не установлено, среди них: '"Краткая новая работа в прозе и стихах о смерти прославленного сеньора аделантадо дона Диего де Альмагро", написанная между 1548 и 1550 гг.; "Завоевание Новой Кастили", поэма, созданная, по мнению многих исследователей, раньше "Арауканы" А. Эрсильи; драматическая поэма "Ольянтай", появление которой относят к концу XVI в. (М. Энрикес Уренья). Ин последнем произведении следует остановиться подробнее.

В 1780 г. вблизи Куско состоялась театрализованная премьера "Ольянтай", но еле чего в течение почти целого века в Европе и Америке имела место дискуссия о времени ее появления. В конце концов исследователи пришли к выводу, что версия о создании этого произведения до испанского завоевания Перу несостоятельна. Зрителями первого представления "Ольянтай" были руководитель антииспанского восстания Тупак Амару II и его ближайшие сподвижники, что самым негативным образом отразилось на дальнейшей судьбе поэмы. Она была запрещена и вместе с "Подлинными комментариями" Инки Гарсиласо де ла Веги предана публичному со­жжению. Некоторые специалисты полагают, что "Ольянтай" была написана в XVIII в. Возможно, что ее автор был жив и в год ее премьеры, но вряд ли он тогда отважился бы назвать ее своим детищем.

В 1837 г. племянник Антонио Вальдеса, священник из Тинта, разбирая бумаги покойного дяди, обнаружил рукопись этой поэмы. Однако никому не удалось убе­дительно доказать, что хозяин рукописи был и ее автором. О высоких художествен­ных достоинствах "Ольянтай" свидетельствует то, что она была переведена с кечуа на латинский, испанский, английский, французский, немецкий и чешский языки.

На развитии культуры и образования в Перу не могли не сказаться выдворение из Испанской Америки в 1767 г. ордена иезуитов, члены которого преподавали и в школах, и в колледжах, и в университетах вице-королевства. Вскоре последовала реформа университетского образования. Согласно инструкциям, полученным от графа Аранды, в 1771 г. был подготовлен с этой целью устав, состоящий из 33 ста­тей. В нем впервые в историй перуанской культуры подчеркивалась значимость университетских библиотек. Основой библиотеки Университета Сан-Маркоса яви­лось собрание книг изгнанного ордена.

Важным событием в жизни Перу стал выход с 1791 г. регулярной газеты "Mercurio Peruano" ("Перуанский Меркурий"). Уже сам ее девиз "Сделать видимым королевство Перу" показывает цели и характер издания. На страницах газеты глав­ное внимание уделялось перуанской действительности, истории, географии и куль­туре вице-королевства. Эта газета играла и важную роль в становлении националь­ного самосознания перуанцев. Не случайно X. Басадре обозначил хронологической вехой зарождения этого процесса публикацию в начале XVII в. "Подлинных ком­ментариев" Инки Гарсиласо де ла Веги, а 1791 г. - годом его утверждения.

Постепенно проявлявшееся на протяжении веков расхождение интересов меж­ду креолами и "пиренейцами" заставляло первых искать пути к политическому и ду­ховному освобождению. В противопоставлении метрополии и колонии креолы все чаще прибегали к употреблению понятия родина.

Среди группы изгнанников-креолов, обосновавшихся в Европе и начавших борьбу против концепций биологической и духовной неполноценности народов Но­вого Света, был и перуанец Хуан Пабло Вискардо-и-Гусман (1748-1798). В 1799 г. в Европе было опубликовано его "Письмо американским испанцам", в котором автор синтезировал отношение Испании к своим колониям Нового Света в четырех сло­вах: неблагодарность, несправедливость, рабство и разорение. Отсюда и основная направленность "Письма" - утверждение на основе принципов Ж.-Ж. Руссо права Испанской Америки на независимость.