Культура и наука

Становление нац. культур в Латинской Америке — сложный, противо­речивый процесс, протекающий под воздействием таких факторов, как внутренняя культурно-этническая неоднородность лат.-амер. на­ций, а также продолжающаяся империалистическая экспансия в раз­личных областях жизни, включая культуру. Зарождение нац. культур восходит к 17 в., когда в колониальных владениях Испании и Пор­тугалии начали складываться новые этнические общности, отличаю­щиеся друг от друга в силу различий географических условий, расо­вого состава жителей, степени сохранности традиций коренного на­селения и особенностей европейской колонизации.

Взаимодействие различных культур было не механическим сло­жением элементов индейского, европейского и африканского куль­турного наследия, а имело характер драматического процесса «пере­малывания культур» (В. И. Ленин), частичного разрушения этно­культурных особенностей пришедших в соприкосновение народов. В итоге к нач. 19 в. образовалась пестрая мозаика качественно новых нац. лат.-амер. культур.

Формирование нац. культур в ряде стран Латинской Америки проте­кало очень сложно, поскольку в результате исторической встречи двух континентов в соприкосновение вступили значительно отстоя­щие друг от друга во времени срезы человеческой цивилизации, сильно отличающиеся по социальному укладу людей, по их рели­гиозным и мировоззренческим представлениям и ценностям. Это особенно касается стран, в которых сохранились большие компактные группы коренного населения с устойчивыми традициями, где сло­жился своеобразный «дуализм культур». В этих странах (Например, в Перу и Боливии) наряду с ориентированной на европейские ценности нац. городской, т. н. креольской, культурой сохраняется и самобыт­ная индейская культура, уходящая своими корнями к доколумбовым цивилизациям. В последнее время все более заявляет о себе тенден­ция сохранить эту собственную культуру от разрушительного воз­действия совр. капиталистической цивилизации, воспринимаемой прежде всего как антигуманистическая цивилизация уничтожения. Защитники индейского «способа быть и мыслить», отвергая необхо­димость следования нормам и представлениям исторически дискредитировавшей себя, по их мнению, культуры европейцев, призывают к возрождению осн. традиций доколумбова общества и даже выдви­гают утопические проекты создания «второго Тауантинсуйю» (так называлась империя инков).

В странах с определяющей ролью европейско-переселенческого этнического элемента (Аргентина, Уругвай, в меньшей степени Чили) или же там, где значительную часть населения составляют потомки некогда вывезенных из Африки рабов (Бразилия, островные кариб. государства), процесс культурного синтеза развивался более орга­нично, и целостно, обусловив появление богатых своеобразных куль­тур, обладающих огромным творческим потенциалом. Среди «индей­ских» стран развитие новой нац. культуры на базе гармоничного влияния различных традиций наиболее успешно происходило в Мек­сике, чему немало способствовала революция 1910—17 гг.

На становление нац. культур в Латинской Америке решающее воз­действие оказало достижение политической независимости странами региона в 1-й четверти 19 в. Развитие лат.-амер. общественной мыс­ли, науки и культуры протекало в настойчивом поиске нац. своеоб­разия, своего места в мировой истории и культуре. Прогрессивно мыслящая творческая интеллигенция Латинской Америки всегда обраща­лась к гуманистическим, революционным идеалам Европы, ее куль­турному наследию. В то же время она стремилась отмежеваться от Европы — и для утверждения своей самобытности, и в надежде от­крыть новую страницу общечеловеческой культуры, что особенно проявилось во 2-й пол. 20 в. Этот поиск проходил в постоянном про­тивоборстве как с исторически изжившими себя стереотипами коло­ниального мышления, так и с воинствующим нигилистическим ан­тиевропеизмом проповедников «особого пути» лат.-амер. народов, вне и помимо общих закономерностей исторического процесса.

Защита нац. своеобразия лат.-амер. культуры приобретала все большее значение по мере усиления опасности нивелирующего воз­действия сев.-амер. империализма, отводившего Латинской Америке под­чиненную роль в развитии совр. культуры. Однако, опровергая ра­систские концепции о творческой неполноценности «цветных народов» и исторический пессимизм некоторых лат.-амер. ученых, усомнившихся в способности своих народов к самостоятельному развитию, вопреки откровенно антинациональной позиции дельцов от «массовой куль­туры» и угрожающему проникновению «шоу-бизнеса», ставящего под вопрос саму необходимость культурного наследия того или иного народа, разностороннее, оригинальное развитие нац. лат.-амер. куль­тур пробивает себе дорогу. Примером этого явился расцвет нового лат.-амер. романа, поразившего воображение читающего человечества в 70-е гг.

Осознание растущей взаимозависимости процессов, развиваю­щихся в мире, в т. ч. в области культуры и общественной мысли, привело в 80-е гг. 20 в. к отходу многих ученых, литераторов и дея­телей культуры Латинской Америки от концепций «особого пути» и «са­мобытного развития», основанных на противопоставлении историче­ских судеб Европы и Америки. Многие из них (и прежде всего из­вестный мекс. философ Л. Сеа) ныне ставят вопрос о необходимости качественного скачка в развитии мировой культуры в целом, изме­нения образа жизни и ценностей человечества, постепенного форми­рования цивилизации нового типа. Ростки нового политического мышления, продиктованного необходимостью совместного выжива­ния, стремление помочь не только своим народам, но и всем людям планеты выйти на новые рубежи общественного бытия заставляют прогрессивную интеллигенцию Латинской Америки по-новому взглянуть на будущее региональной культуры.

Необходимость глубокого осмысления процесса становления лат.- амер. культур, роли исп. и автохтонного наследия, проблемы культур­но-этнического синтеза становится особенно актуальной накануне знаменательной даты, отмечаемой в 1992 г.,— 500-летия открытия Америки.

Литература и искусство

Литература. Своими корнями лат.-амер. лите ратура глубоко уходит в недра колониальной эпохи. В ее неповторимом облике отразилось своеобразие исторического пути и процесса формирования наций Латинской Америки, характеризовавшегося взаимодействием, взаимопро­никновением и слиянием самых разнородных расово-этнических и культурных начал.

В доколумбов период у майя, ацтеков, инков и др. народов древ­ней Америки существовала разнообразная по жанрам литература, дошедшая до нас в виде фрагментов рукописей; мифологический и исторический эпос, философская и любовная лирика, военные и тру­довые песни, сказки и т. д. Некоторые произведения, восходящие к доколумбову периоду и затем бытовавшие в устной форме, известны в более поздних записях (гл. обр. на латинице). Среди них памят­ники литературы майя-киче — эпос «Пополь-Вух» и драма «Рабиналь-Ачи», книга обрядовых и культовых песен юкатанских майя «Песни из Цитбальче», кечуанская драма «Апу-Ольянтай» и др., содержащие мифологические и исторические сведения и отличающиеся несомнен­ными художественными достоинствами. Духовная культура индейцев продолжала существовать в осн. в устном творчестве, оказывая влияние на дальнейшее развитие литературы.

Литература периода открытия и завоевания Америки (16 в.) была представлена гл. обр. письмами, дневниковыми записями и хро­никами первооткрывателей и конкистадоров, которые являются памят­никами документально-художественной прозы как европейской (исп., португ. и др.), так и одновременно зарождавшейся лат.-амер. лите­ратуры. Наиболее яркими образцами этого жанра были сочинения

Б. де лас Касаса, представителя европ. гуманизма, заложившего основы лат.-амер. гуманистической традиции, а также Б. Диаса дель Кастильо.

В русле новой гуманистической традиции развивалось творчест­во крупнейших писателей и хронистов кон. 16 — нач. 17 в. Ф. Г. По­мы де Аялы и Гарсиласо де ла Веги. В Глав. произведении Гарсиласо «Подлинные комментарии инков» (1609 г.)—замечательном памятнике литературы и исторической мысли — нашел отражение рост самосознания креольско-метисского населения, их стремление к самоутверждению, ярко проявившиеся в двойственности мировоз­зрения автора — европейца и одновременно перуанца.

Первым значительным, собственно художественным произведе­нием эпохи конкисты является эпическая поэма «Араукана» (1569— 89 гг.) А. де Эрсильи. Заслуживают упоминания эпико-героические поэмы X. де Кастельяноса (Новая Гранада) «Элегия о знаменитых мужах Индий» (ч. 1, 1589 г., ч. 2—3, 1852 г.) —самое большое про­изведение этого жанра на испанский языке, С. де Бальбоа (Куба) «Зер­цало терпения» (1608 г.), П. де Оньи (Чили) и др.

Литература 17 — нач. 18 в., сохраняя связь с литературой мет­рополий, отразила социально-духовные устремления и зарождение самосознания креолов. В этот период формируется первое собственно исп.-амер. художественное направление — лат.-американское (или креольское) барокко, в котором нашло отражение слияние европ. и креольско-метисских элементов. Идейно-эстетические тенденции кре­ольского барокко развивали поэты; К- Сигуэнса-и-Гонгора, X. И. де ла Крус (Новая Испания), X. дель Валье-и-Кавьедес, X. де Эспиноса Медрано (Перу), Г. ди Матус (Бразилия) и др., в творчестве которых заметно влияние гонгоризма, характеризовавшегося изощренной метафоричностью и усложненной образностью.

Лирику крупнейшего поэта 17 в. X. И. де ла Крус, не уклады­вавшуюся целиком в рамки креольского барокко, отличали философ­ская глубина и эмоциональность. Выдающимся памятником фило­софской публицистики стал ее «Ответ сестре Филотее», проникнутый протестом против преследования церковью науки и светской лите­ратуры.

В литературе конца 18 в., развивавшейся под влиянием идей Просвещения, а также под воздействием американской и Великой франц. революции, нашел отражение усиливающийся протест против колониального господства. Блестящим образцом просветительской сатиры этого периода явилась поэма «Чилийские письма» (1788— 89 гг.), приписываемая известному браз. поэту Т. А. Гонзаге. Фило­софские, исторические и политические сочинения Ф. X. Э. Санта- Круса-и-Эспехо, X. де Веласко (Новая Гранада), И. Унануэ (Перу), X. А. де Альсате (Новая Испания), X. А. Кабальеро (Куба) и др. идейно подготовили борьбу за независимость.

В условиях бурного политического подъема и роста нац. само­сознания, особенно усилившихся в период Войны за независимость (начало 19 в.), наибольшее развитие получили литературно-полити­ческая публицистика, ораторское искусство и революционная поэзия, которые содержали элементы просветительского классицизма и были проникнуты идеями гражданственности и патриотизма (С. Боливар, А. Нариньо, К. Торрес, Ф. X. де Кальдас, поэт А. Кинтана Роо и др.). В разгар антииспанской борьбы появился первый в Мексике и в Латинской Америке роман «Перикильо Сарньеито» (1813 г., 1830—31 гг.), впитавший в себя наряду с элементами просветительского реализма традиции народной мекс. литературы. Развивались поэзия и песенное творчество, связанные с народной литературной традицией (родо­начальник т. н. литературы гаучо Б. Идальго и др.).

Крупнейшие поэты начала 19 в. X. X. Ольмедо (Эквадор), А. Бельо (Венесуэла) и X. М. Эредия (Куба) в своем творчестве вышли за рамки просветительского классицизма, предвосхитив по­явление романтизма в лат.-амер. литературе. Поэтическое «Обраще­ние к поэзии» (1823 г.) Бельо явилось первым литературным мани­фестом Латинской Америки.

С 30-х гг. 19 в. романтизм становится ведущим направлением. С этим течением, обнаруживающим связь с либерально-революцион­ным движением того времени и характеризующимся самобытностью тематики, интересом к нац. истории, было связано становление нац. литератур Латинской Америки, фундамент которых закладывался еще в ко­лониальный период. Одним из крупнейших писателей-романтиков был аргентинец Э. Эчеверрия, сформулировавший принципы роман­тической эстетики. Именно в Аргентине романтизм достиг наиболь­шей зрелости: художественно-философское эссе «Факундо» (1845 г.) Д. Ф. Сармьенто, роман «Амалия» X. Мармоля и др. Романтические тенденции были присущи творчеству поэтов и прозаиков X. Исаакса (Колумбия), Пласидо, X. Гомес де Авельянеда (Куба), И. М. Альтамирано (Мексика), X. Соррильи де Сан-Мартина (Уругвай), X. Монтальво (Эквадор) и др. В русле романтического направления возник индеанизм, в основе которого лежало изображение жизни ко­ренного индейского населения (А. Гонсалвис Диас, Бразилия; М. Гон­салес Прада, Перу и др.). Идеями борьбы за освобождение негров проникнуты произведения крупнейшего браз. поэта-романтика А. ди Кастру Алвиса.

С сер. 19 в. в лат.-амер. лит-ре, гл. обр. в прозе, получил рас­пространение костумбризм — направление, сохранявшее связь с ро­мантизмом и ставившее своей задачей изображение быта, нравов и обычаев латиноамериканцев во всем их неповторимом своеобразии. Широкий охват нац. действительности, характерный для костумбризма, создал предпосылки для развития реализма. Одно из первых реалистических произведений — антидиктаторский рассказ «Бойня» Э.Эчеверрии, а вершиной реализма в литературе Латинской Америки 19 в. стали творчество чил. писателя А. Блеет Ганы, создавшего широкое реалистическое полотно социальной жизни Чили (цикл романов под названием «Человеческая комедия Чили», в т. ч. «Мартин Ривас», 1862 г. и др.), а также поэма X. Эрнандеса «Мартин Фьерро» (ч. 1, 1872 г., ч. 2, 1879 г.), в которой поэзия гаучо достигает эпических вы­сот. Подлинно реалистические образы, выйдя за рамки романтизма и костумбризма, создал в романе «Сесилия Вальдес» (ч. 1, 1839 г.,ч.2, 1882 г.) крупнейший кубин. писатель 19 в. С. Вильяверде. В кон. 19в. литература (особенно в Аргентине, Уругвае, Мексике, Брази­лии) испытала сильное влияние натурализма.

Конец 19 — начало 20 в. в литературе Латинской Америки (прежде всего в поэзии) ознаменовались распространением модернизма. Лат.- амер. модернизм существенно отличался от европейского, черты де­каданса в нем сочетались с обращением к темам и формам народ­ного творчества, поисками нац.-самобытных художественных средств. Благодаря никарагуанцу Р. Дарио, с появлением поэтической книги «Лазурь» (1888 г.) которого связывается начало этого течения, а так­же др. его представителям — М. Гутьерресу Нахере, А. Нерво (Мек­сика), X. А. Сильве, Г. Валенсии (Колумбия), X. дель Касалю (Куба), Р. Хаймесу Фрейре (Боливия), X. Эррере-и-Рейссигу (Уругвай), Л. Лугонесу (Аргентина) и многим др. модернизм вышел за пре­делы региона, превратившись в мощное движение за обновление поэтического языка во всей исп.-амер. литературе. Известными пред­ставителями модернизма в прозе были М. Диас Родригес (Вене­суэла), Э. Ларрета (Аргентина), X. Э. Родо (Уругвай) и др. С нач. 20 в. в творчестве Дарио усилилась антивоенная и антиимпериали­стическая направленность (стихотворения «К Рузвельту», 1905 г.; «Мир», 1915 г.). С гуманистических позиций отстаивал духовные ценности от империалистической экспансии X. Э. Родо (эссе «Ариель», 1900 г.).

Одним из самых крупных писателей и мыслителей Латинской Америки кон. 19 в. был кубинец X. Марти, эстетические взгляды которого раз­вивались от романтизма к реализму. Его новаторская поэзия внесла решающее обновление в литературу Кубы. Антиимпериалистическими мотивами проникнута эссеистика и политическая проза Марти.

Важнейшими факторами, оказавшими огромное воздействие на развитие лат.-амер. литературы, явились победа Великой Октябрь­ской социалистической революции и начавшийся под ее влиянием подъем рабочего движения. К этому времени относится начало соз­дания в странах региона коммунистических партий. Большое влия­ние на развитие общественной и литературной мысли Латинской Америки оказал журнал «Амаута», издававшийся в 1926—30 гг. выдающимся перуан. марксистом X. К. Мариатеги. В его Глав. труде «Семь очерков истолкования перуанской действительности» (1928 г.) значительное место занимает марксистский анализ перуан. литературы (подробнее о развитии общественной мысли см. в разделе «Наука»).

В 20—30-е гг. главным в литературе стало социально-критиче­ское направление. В поэзии на смену модернизму пришел постмо­дернизм — литературное течение, характеризовавшееся усилением интереса к нац. и общественно значимым темам, простотой языка. Постмодернизм вначале распространился в Аргентине (Б. Фернан-, дес Морено), в Уругвае (Д. Агустини, X. де Ибарбуру), в Мексике (Э. Гонсалес Мартинес и др.) и несколько позже — в андских стра­нах. В Чили представительницей постмодернизма была выдающаяся поэтесса Г. Мистраль, чьи лирические стихи насыщены яркой фольк­лорной образностью.

В прозе начиная с 20—30-х гг. наиболее заметным явлением стал т. н. роман мексиканской революции, появление которого связано с буржуазно-демократической революцией 1910—17 гг. Крупнейшим его представителем был М. Асуэла, роман которого «Те, кто внизу» (1916 г.) положил начало этому художественному направлению, раз­вивавшемуся в русле реализма. В Аргентине и Уругвае получила дальнейшее развитие литература гаучо. Представители этого тече­ния— аргентинцы Б. Линч, Р. Гуиральдес, уругвайцы К. Рейлес, Э. Аморим и др. реалистически отобразили в своих произведениях процесс капитализации юж.-амер. Пампы.

Рост крупных индустриальных центров и промышленных райо­нов во многих странах Латинской Америки, обусловленный дальнейшим развитием капитализма, обострение классовой борьбы пролетариата, социальных противоречий в городах отразились в таком самобытном явлении лат.-амер. прозы, как «шахтерский роман». Чилийские пи­сатели Б. Лильо, Н. Гусман и др. создали художественные картины шахтерской жизни огромной обличительной силы, поставили вопрос о необходимости коренных социальных преобразований. Противоре­чия капиталистического города — осн. тема романов М. Гальвеса, А. Юнке, Л. Барлетты (Аргентина), М. Рохаса (Чили), А. Э. де Ли­мы Баррету, Э. Верисиму (Бразилия), X. Мансисидора (Мексика) и др., в которых социальная тематика нередко сочеталась с глубоким психологизмом персонажей. В андских странах темы шахтерской жизни и рабочего класса, впервые прозвучавшие в романе С. Вальехо «Вольфрам» (1931 г.), переплетаются с сюжетами из жизни эксплуа­тируемых индейцев и мулатов.

В эти годы появляются произведения т. н. «литературы зеленого ада», представителями которой были колумбиец X. Э. Ривера, создав­ший остросоциальный роман «Пучина» (1924 г.) о жизни батраков-пеонов в сельве, а также О. Кирога (Уругвай) и Р. Гальегос (Вене­суэла). Развивается жанр индеанистского романа и рассказа, содер­жащих резкую критику феодальных пережитков в деревне и рисую­щих тяжелую жизнь индейского населения (X. Икаса в Эквадоре,

С. Алегрия, X. М. Аргедас в Перу и др.). В Бразилии в 20—30-е гг. выделилась группа писателей-реалистов (т. н. «северостровосточная шко­ла»), в которую вошли видные прозаики Г. Рамус, Ж. Лине ду Регу, Р. ди Кейрос, а также начинавший тогда литературную деятельность ныне широко известный прозаик Ж. Амаду. Их произведения посвя­щены острым социальным проблемам Северостровостока — самого от­сталого района Бразилии.

Многие произведения лат.-амер. художественной литературы, в основном стран Центр. Америки, проникнуты антиимпериалистиче­скими настроениями. Среди них романы Э. Роблето (Никарагуа), рассказы Л. Ф. Родригеса (Куба), Л. К. Фальяса (Коста-Рика).

К 30—40-м гг. относится расцвет реалистической поэзии Латинской Америки. Растущий интерес к самобытной нац. культуре, к индей­скому и негритянскому фольклору наиболее ярко отразился в твор­честве таких известных поэтов Латинской Америки, как С. Вальехо, Н. Гильен, Ж. ди Лима, Л. Палее Матос. Поэт-коммунист перуанец С. Вальехо еще в первых сборниках стихов «Черные герольды» (1918 г.) и «Трильсе» (1923 г.) передает особенности мировосприятия трудящегося-индейца. Один из основоположников «афроамериканизма» (или «негризма») в поэзии, кубинец Н. Гильен, в ранних произ­ведениях использовал образы негритянского фольклора («Мотивы сона», 1930 г.; «Сонгоро Косонго», 1931 г.). С годами его поэзия приобретает социально-критические черты, проникается идеями ан­тиимпериализма, антирасизма («Вест-Индская компания», 1934 г.; «Песни для солдат и соны для туристов», 1937 г.). Широко исполь­зовал в своем творчестве народные поэтические формы и темы бра­зилец Ж. ди Лима. Видным представителем «негризма» в поэзии был пуэрториканец Л. Палес Матос, выступавший за нац. независимость Пуэрто-Рико.

Народным мироощущением проникнута поэзия великого чилий­ского поэта-коммуниста П, Неруды. Его жизнь и творчество неот­делимы от жизни, судьбы и борьбы его народа. В своих произведе­ниях он обращается к темам человеческой солидарности, антифа­шистской борьбы, мира и труда (сб. «Испания в сердце», 1937 г.; поэтическая эпопея «Всеобщая песнь», 1950 г. и др.). До конца жиз­ни П. Неруда был активным борцом за мир и социальный прогресс как в своем литературном творчестве, так и в общественной дея­тельности.

Большим вкладом в развитие революционной пролетарской лите­ратуры Латинской Америки явилось творчество писателей-коммунистов: аргентинца А. Варелы, бразильца Ж. Амаду, чилийцев В. Тейтельбойма, Ф. Колоане, гондурасца Р. Амайи Амадора, эквадорца Э. Хиля Хильберта, уругвайца Э. Аморима, мексиканца X. де ла Кабады, колумбийца Л. Видалеса и др., центр, темой произведений которых стала борьба рабочего класса и формирование его сознания.

В кон. 40-х гг. начался новый подъем прозы. Крупнейший пред­ставитель антиимпериалистической литературы Латинской Америки гватем. писатель М. А. Астуриас в своих произведениях отразил борьбу лат.-амер. народов против североамериканских банановых монополий и местных диктатур (романы «Сеньор Президент», 1946 г.; «Зеленый Папа», 1954 г. и др.). Вместе с кубинцем А. Карпентьером (романы «Царство земное», 1949 г.; «Век Просвещения», 1962 г.; «Преврат­ности метода», 1974 г. и др.) и парагвайцем А. Роа Бастосом (сб. рассказов «Гром среди листьев», 1953 г.; романы «Сын человече­ский», 1960 г. и «Я, Верховный», 1974 г.), также развивавшими антидиктаторскую тему, Астуриас стал одним из основоположников т. н. "«магического реализма» (изображение действительности через представления и мировосприятие индейцев или негров). Их произ­ведения заложили основы новой лат.-амер. прозы.

Поэзия 50—70-х гг. в Латинской Америке представлена произведе­ниями таких выдающихся поэтов (помимо Гильена и Неруды), как Р. Гонсалес Туньон (Аргентина), О. Пас (Мексика), Э. Ромеро (Па­рагвай) и др.

Творчество многих лат.-амер. писателей начиная с 50—60-х гг. наполнено поисками смысла жизни, стремлением поднимать общече­ловеческие темы. В их произведениях начинают творчески осваивать­ся новые литературно-художественные формы и методы отражения действительности. Среди представителей новой лат.-амер. прозы, оп­ределяющей лицо совр. литературы Латинской Америки, А. Яньес, X. Рульфо, К. Фуэнтес в Мексике, X. Кортасар в Аргентине, М. Отеро Сильва в Венесуэле, Ж. Гимарайнс Роза в Бразилии, М. Варгас Льоса, М. Скорса в Перу, М. Бенедетти в Уругвае и др., для твор­чества которых характерны поиски новой повествовательной техники и средств изображения. Особое значение и популярность приобрел новый лат.-амер. роман, идейно-художественное новаторство которого развивается в целом в русле реалистического направления. Круп­нейший совр. писатель Латинской Америки с мировым именем — колум­биец Г. Гарсия Маркес, автор знаменитого романа-эпопеи «Сто лет одиночества» (1967 г.), в котором в гротескно-фантастической форме отражены исторические и социальные конфликты лат.-амер. об­щества, а также антидиктаторского романа «Осень патриарха» (1975 г.) и др. произведений (роман «Любовь во время чумы», 1985 г.). Среди известных прозаиков Латинской Америки —X. Лесама Лима (Куба), X. Л. Борхес, Э. Сабато (Аргентина), X. К. Онетти (Уругвай), и др.

80-е гг. в развитии лат.-амер. литературы отмечены появлением значительных произведений исторической прозы. В романах «Война конца света» М. Варгаса Льосы, «Пора ангелов» Л. Отеро Гонсалеса (Куба), «Остров Робинзона» А. Услара Пьетри (Венесуэла) и др., основанных на общечеловеческих гуманистических ценностях, содер­жится концентрированное философское осмысление революционных процессов на континенте.

Со 2-й пол. 20 в. бурный расцвет переживает литература Вест-Индии. Резко направленная против колониализма, она разрушила миф о классовой и расовой гармонии народов в колониальных вла­дениях. Большой вклад в развитие литературы Карибского бассейна внесли и вносят писатели Гаити — Ж. Румен, Ж. С. Алексис, А. Фелпс; Ямайки — В. Рид, Д. Хирн; Тринидада и Тобаго — В. Нейпол, С. Селвон; Барбадоса — Д. Лемминг; Гайаны — Э. Миттелхолцер, Э. Кэрью, У. Харрис и др. Ныне литература независимых Кариб. стран обращена к проблемам свободного нац. развития.

Особое место в литературном процессе Латинской Америки начиная с 60-х гг. занимает литература социалистической Кубы. Революция 1959 г. внесла новую тематику в кубин. литературу и способствовала обращению к марксистской эстетике. Осн. темы литературы Кубы — революция, социалистическое строительство в стране. Плодотворно развивалась в этот период литературная деятельность старейших представителей кубин. прозы и поэзии — А. Карпентьера, Н. Гильена, а также Ф. Питы Родригеса, Д. Алонсо, О. X. Кардосо и др. Поиски новых форм и художественных средств, адекватных отражаемой ре­волюционной действительности, характерны для прозаиков X. Солера Пуига, Г. Эгурена, Л. Отеро Гонсалеса, М. Кофиньо, поэтов Ф. Хамиса, Р. Фернандеса Ретамара, М. Наварро Луны, Э. Дие­го и др.

После победы сандинистской революции никараг. литература пе­реживает период подъема. Крупнейший совр. поэт Никарагуа и всей Центральной Америки — Э. Карденаль, стихи которого вошли в арсе­нал мировой революционной поэзии (сб. «Час ноль», 1960 г. и др.). Признанием пользуется проза С. Рамиреса (роман «Ты боишься кро­ви?», 1982 г., и др.).

Среди всемирно известных прозаиков и поэтов Латинской Америки — немало лауреатов международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами»: Ж. Амаду, М. А. Астуриас, А. Варела, Л. Видалес, Н. Гильен, П. Неруда, М. Р. Оливер (Аргентина), М. Отеро Сильва, X. Саламеа, Б. Санин Кано (оба — Колумбия); лау­реаты Нобелевской премии (Г. Мистраль, М. А. Астуриас, П. Неруда и Г. Гарсия Маркес).

Развитие совр. лат.-амер. литературы отражает стремление мно­гих писателей к синтезу реалистического анализа и символических обобщений, к сочетанию нац. конкретности с универсальностью под­хода к социальным явлениям.

Архитектура Латинской Америки, занимающая одно из ведущих мест в современном мире, имеет давнюю историю. Великолепные образцы зодчества оставили майя, ацтеки, инки, создатели др. древнеиндей­ских культур, прекративших свое существование с приходом европ. завоевателей. Однако древнеиндейские традиции в области архитек­туры не исчезли бесследно: они исподволь прорывались в европей­ском в своей основе колониальном зодчестве, в какой-то степени они участвуют в формировании и общего облика лат.-амер. архитектуры наших дней.

С приходом на Амер. континент европейцев здесь насаждалась новая художественная система. С 16 в. архитектура Латинской Америки развивалась в русле европ. стилей и направлений. В колониальную эпоху преобладало церковное строительство, а также велись градо­строительные работы. Старые индейские и новые города перестраи­вались и строились по одной общей схеме, которую метрополия разра­ботала для своих заокеанских колоний: от центр, площади расходи­лись под прямыми углами улицы, образуя прямоугольную сетку.

В 16—17 вв. лат.-амер. зодчество, базировавшееся на романской, готической и ренессансной архитектуре, использовало в декоре эле­менты стилей платереско, эрререско и мудехар. Однако уже в это время, в первую очередь в Мексике, появляются сооружения глубо­ко оригинальные, чей декор свидетельствует о своеобразии возникаю­щей в Латинской Америке архитектуры (монастырь Сан-Пабло в Юрирьяпундаро, 1550—66 гг.).

Наивысшего расцвета лат.-амер. зодчество колониального перио­да достигло к 18 в., когда здесь появилось барокко. Отличие лат.- амер. барокко от европейского — в сохранении строгой, статичной конструкции сооружений при повышенной декоративной трактовке декора, в котором как бы слились воедино европейская, арабская и древнеиндейская традиции (применение сочной лепнины, резного ор­намента, изразцов, полихромии). Яркими примерами барокко в Мек­сике («ультрабарокко») могут служить ризница собора Саграрио Метрополитано в Мехико (архитектор Л. Родригес, 1749—68 гг.) и церковь Сан-Франсиско в Пуэбле (1743—67 гг.); церковь Сан-JIoренсо в Потоси (архитектор Кондори?, 1728—44 гг.)—в Верхнем Перу (совр. Боливия). В Бразилии расцвет барокко также прихо­дится на 18 в. и находит свое наиболее яркое воплощение в творе­ниях скульптора и архитектора А. Ф. Лисбоа, прозванного Алейжадинью (церковь Сан-Франсиску в Сан-Жуан-дел-Рей, 1774—1804 гг.; церковь Сан-Франсиску в Ору-Прету, 1766—94 гг.; ансамбль в Конгоньяс-ду-Кампу).

К концу колониального периода наряду с барокко в архитектуре распространяется классицизм, ставший ведущим стилем в первые годы существования молодых независимых государств (храм Темплете в Гаване, Нац. театр в Мехико, здание Академии художеств в Рио-де-Жанейро, кафедральный собор в Потоси и др.).

Во 2-й пол. 19 в. и на рубеже 19 и 20 вв., когда складывается совр. облик большинства крупных городов Латинской Америки, господст­вующим направлением в лат.-амер. архитектуре становится эклекти­ка. В конце прошлого столетия в некоторых крупных городах Латинской Америки (Например, в Буэнос-Айресе) появляются первые высокие дома, стали применяться конструкции из железобетона, металла (здания музеев в Мехико и Буэнос-Айресе, собранные из металлических профилей). Рубеж 19 и 20 вв. в архитектуре Латинской Америки — это период строительства многоэтажных домов, гос. учреждений, банков, особенно в Аргентине и Бразилии. В Буэнос-Айресе в это время были осуществлены также значительные градостроитель­ные работы; планировка и застройка площадей Конгресса и Пласа де Майо, улиц Авенида де Майо и Диагональ Норте, парков Ретиро и Палермо. Особенно большим размахом строительства отмечено на­чало нашего века в Бразилии. Здесь строятся крупные заводы и фабрики, расширяются города, особенно Сан-Паулу. В нач. 20 в. в архитектуре Латинской Америки расцветают модерн, неоготика и т. н. мавританский стиль, которые, однако, в большинстве стран вскоре были вытеснены неоколониальным стилем, рассматривавшимся в про­тивовес неоклассицизму и эклектике как возрождение нац. тра­диции.

Существенную роль в пробуждении нац. самосознания не только своей страны, но и всей Латинской Америки сыграла Мексиканская рево­люция 1910—17 гг. Почти во всех странах региона деятели культуры стремились создать свою нац. школу, отойти от эклектичности и не­творческой подражательности европ. образцам.

В 1925 г. в Мексике появляется первая на Амер. континенте школа функционализма во главе с архитектором X. Вильяграном Гарсией, в которую входили такие знаменитые в будущем архитекторы, как X. О’Горман, X. Легаррета, Э. Яньес. Функционалисты проекти­ровали и строили жилые дома разных типов, школы, больницы, спортивные сооружения, адм. здания на основе целеустремленного изучения утилитарных требований и рациональных технических средств. Среди их первых произведений — Институт гигиены в Попотле (1925—26 гг., архитектор X. Вильягран Гарсия), жилые дома-студии и типовые школы (1929—33 гг., архитектор X. ОТорман), Дома и поселки для рабочих (нач. 30-х гг., архитектор X. Легаррета), здание Профсоюза электриков (1938 г., архитектор Э. Яньес). В Бра­зилии архитектор Г. Варшавчик, выходец из Европы, в кон. 20-х гг. построил несколько особняков, отмеченных чертами функционализ­ма. Особенно большую роль в распространении в Латинской Америке идей новой архитектуры сыграл франц. архитектор Ш. Э. Ле Корбюзье, который в период с 1929 по 1951 г. составил ряд проектов реконструк­ции городов (Буэнос-Айреса, Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Боготы), а также отдельных объектов (осуществлены постройки в Арген­тине и Чили). В 1936—43 гг. группа браз. архитекторов во главе с Л. Костой (архитекторы О, Нимейер, А. Э. Рейди и др.) при кон­сультации Ле Корбюзье построила здание Министерства просвещения в Рио-де-Жанейро, ставшее образцом новой архитектуры для всей Латинской Америки. После второй мировой войны идеи новой архитектуры распространились в др. странах Латинской Америки; возник яркий вариант «международного» стиля, отличающийся, при общих для всех страй чертах, отчетливо выраженным своеобразием, эмоциональной и эс­тетической выразительностью.

Современной лат.-амер, архитектуре свойственна тяга к поиску новых функциональных и эстетических решений, к отражению средствами архитектуры нац. особенностей своей страны, а также стремление к удовлетворению функциональных требований, благо­устройству и комфорту. Начиная с 40—50-х гг. создаются крупные архитектурные ансамбли, в т. ч. университетские городки в Мехико (1949—54 гг., архитекторы М. Пани, Э. дель Мораль, К. Ласо, X. ОТорман, А. Перес Паласио и др.) и Каракасе (1950—53 гг., архитектор К. Р. Вильянуэва и др.), спортивные комплексы (бейсболь­ный стадион в Картахене, Колумбия, 1947 г., архитектор М. Г. Сола­но и др.; стадион с навесной крышей в Монтевидео, 1960 г., архи­текторы Э. Катценштейн, X. Сольсона и др.), жилые районы, новые городки. В 1957 г. началось строительство новой столицы Брази­лии— г. Бразилиа (планировка — Л. Коста, застройка — О. Нимейер). Наряду с развитием градостроительства в ряде стран сложи­лась своеобразная парковая архитектура, наиболее яркими предста­вителями которой были Р. Бурле-Маркс в Бразилии, Л. Барраган — в Мексике. Серьезная работа проведена лат.-амер. архитекторами по изучению климатических условий стран и созданию соответствующих им архитектурных форм, в частности способствующих лучшей вен­тиляции и защите от солнца. Характерной чертой совр, архитектуры региона является ее органическая связь с природой, а также синтез с монументальной живописью и скульптурой.

В последние годы рационалистические принципы стали постепен­но уступать место новым веяниям. На смену сплошному стеклу и не­весомости конструкций «международного» стиля пришли большая ма­териальность и монументальность, на новом уровне стали осмыслять­ся традиционные формы в архитектуре.

Особое место начиная с 60-х гг. занимает кубинская архитектура, создавшая свою школу, ярчайшими представителями которой являются А. Кинтана, М. Хирона, Э. Эскобар, У. Д’Акоста, Р. Ромеро и др. Они совершили переворот в архитектуре страны, усовершенствовав технику индустриального строительства за счет использования раз­личных конструктивных систем. Помимо этого, кубин. архитектуру наших дней отличает особое внимание к климатическим факторам и культурным традициям (прежде всего это относится к цветовой гамме).

Изобразительное искусство. У древних народов Америки высо­кого уровня развития достигло искусство каменной скульптуры, нас­тенной живописи, расписной и фигурной керамики. В колониальный период изобразительное искусство, так же как и архитектура, скла­дывалось в рамках европ. художественной системы. К кон. 17 в. получили расцвет разнообразные школы живописи и скульптуры, в которых проявился дух зарождающихся наций. Помимо креольского барокко к 18 в. получило расцвет метисское барокко, особенно школа Куско (совр. Перу) и аналогичные ей школы Верхнего Перу (совр. Боливия). В кон. 18 в. в изобразительном искусстве нашел отражение классицизм. В 19 в. в живописи Латинской Америки господст­вовали классицизм, романтизм, на базе которых, возник костумбризм (бытописательство).

Так же как и в архитектуре, в лат.-амер. изобразительном ис­кусстве кон. 19 — нач. 20 в. наблюдался застой, в живописи и скульп­туре преобладал дух академизма, уже давно уступивший в Европе место др. течениям и направлениям. Демократические и нац.-освободительные идеи, пробудившиеся накануне и в годы революции 1910— 17 гг., выдвигают вперед в это время искусство Мексики. Многие художники, и в первую очередь пейзажист X. Мурильо (псевдоним Доктор Атль), выступают с призывом обратиться к нац. культуре. Основу нового мекс. искусства закладывает социально-бытовая сати­рическая гравюра (X. Г. Посада), много почерпнувшая из народного творчества (ретабло, лубок).

Крупнейшим явлением не только американского, но и общеми­рового значения становится мекс. монументальная живопись, вопло­тившая революционно-демократические идеи и сложившаяся как ис­кусство глубоко национальное. Ее основоположниками были Д. Ри­вера (1888—1957 гг.), X. К. Ороско (1882—1949 гг.) и Д. Сикейрос (1896—1973 гг.), вокруг которых объединились и др. мастера. Их ра­боты при высоком мастерстве исполнения имели ярко выраженную политическую и социальную направленность.

Такого значительного явления, как мекс. монументальная живо­пись, в др. странах Латинской Америки не было, но в 20-е гг. 20 в. про­изошел коренной перелом в искусстве почти всех стран региона. Влияние мексиканцев испытывает живопись Чили (X. Эскамес, позд­нее—X. Вентурельи), Кубы (К. Энрикес). В андских странах в это время развивается движение индеанизма, возглавляемое X. Сабогалем (в Перу) и С. Гусманом де Рохасом (в Боливии). В 30-е гг. в лат.-амер. живописи складывается группа мастеров-реалистов демо­кратического направления: А. Берни, X. К. Кастаньино, Л. Э. Спилимберго (в Аргентине), К. Портинари (в Бразилии), П. Н. Гомес Агудело (в Колумбии), Э. Кингман, К. Эгас, позднее — О. Гуаясамин (в Эквадоре).

Определенную роль в развитии лат.-амер. искусства в этот период сыграли также группы авангардистского типа («Неделя современ­ного искусства» в Бразилии, «Монпарнас» в Чили и др.), впитавшие в себя новейшие европ. течения. Среди их представителей — X. Тор­рес Гарсия (Уругвай), И. Нери (Бразилия), Р. Форнер (Аргенти­на). Использование приемов новейших течений и одновременно об­ращение к самобытности характеризуют искусство живописцев Р. Тамайо (Мексика), П. Фигари (Уругвай), Э. ди Кавалканти, Т. ду Амарал (Бразилия), Э. Абелы, А. Гатторно, В. Лама, В. Ма­нуэля (Куба).

Сложное соотношение противоборствующих течений характери­зует и искусство 40—50-х гг., когда наряду с новейшими модернист­скими течениями, в первую очередь абстракционизмом (Р. Матта в Чили, Д. Суро в Доминиканской Республике, Ф. Сисло в Перу, А. Отеро, X. Сото, К. Крус Диес в Венесуэле), существует демо­кратическое реалистическое направление, представленное Г. Брачо (Венесуэла), X. Чавесом Морадо (Мексика), В. Солоном Ромеро и М. Эхидо (Боливия) и др. В эти годы окончательно складывается творческая манера крупнейшего Эквадор, живописца О. Гуаясамина, для которого характерны экспрессивная трактовка образов и социаль­ный протест.

В области графики страны Латинской Америки переживают расцвет с кон. 30-х гг. Значительная роль в развитии этого вида искусства принадлежит опять же Мексике; в 1937 г. здесь была основана Мас­терская народной графики, объединившая крупнейших графиков страны (Л. Мендес, А. О’Хиггинс, А. Бельтран, А. Гарсия Бустос и др.). В мастерской создавались гравюры и литографии, проникнутые политической публицистичностью и наполненные нац.-демократичес­ким содержанием. Вслед за ними к графике обращаются: в Бразилии (где создаются т. н. клубы друзей гравюры) —О. Гоэлди, К. Склиар, Р. Кац и др.; в Аргентине — А. Р. Виго, вслед за ним — А. Бриес, Г, Итуарте и др.; в Чили — К. Эрмосилья Альварес; в Уругвае — Г. Родригес; в Пуэрто-Рико — Р. Туфиньо и др. представители Ху­дожественного центра Пуэрто-Рико.

Среди скульпторов 20 в. в первую очередь выделяются бразиль­цы Б. Джорджи (символический памятник «Воины» в г. Бразилиа), А. Сескьяти, Ж. Кателли Филью и А. Мадерус (грандиозный мону­мент павшим во второй мировой войне, 1960 г., Рио-де-Жанейро), перуанец X. Роки Рей (монументальные композиции для Нового кладбища, 1957 г., Лима; памятник X. Ремону, 1956 г., Панама). В лат.-амер. скульптуре 20 в., как и в живописи, преобладало два направления: «европейское», наиболее сильно представленное мастерами Уругвая (Б. Мичелена, X. Бельони, А. Гонсалес), Ар­гентины (Э. Сото Авенданьо, X. Фьораванти), Бразилии (уже упомянутый Б. Джорджи), Кубы (X. X. Сикре), и индеанистское, среди представителей которого — К. Брачо (Мексика), Ф. Суньига (Коста-Рика), Ф. Нарваэс (Венесуэла), М. Нуньес дель Прадо (Бо­ливия) .

На Кубе победа революции в 1959 г. внесла коренные перемены и в изобразительное искусство страны. Большинство известных мас­теров, таких как Р. Портокарреро, С. Кабрера Морено и др., обра­тились к изображению новой социалистической действительности. В последние годы кубин. живопись и графика приобрели общекон­тинентальное звучание, став своеобразным флагманом в изобрази­тельном искусстве Латинской Америки. Среди наиболее известных масте­ров — С. Леаль, Т. Санчес, Р. Агилар, Р. Мартинес, А. Ростгаард, сложившиеся уже в послереволюционное время.

Музыка. В музыкальной культуре Латинской Америки представлены различные музыкальные традиции. Динамическое взаимодействие трех этнокультурных элементов — индейского, европейского и афри­канского привело к возникновению своеобразных разновидностей на­родного музыкального творчества. В соответствии с этим на террито­рии совр. Латинской Америки выделяются следующие осн. музыкальные зоны: индейская, афро-американская и креольская.

В наиболее чистом виде индейская музыка существует в тех ре­гионах континента, где сохранились очаги индейских культур, не затронутых процессом метисации. Это части территорий Эквадора, Перу, Боливии, северо-запада Аргентины, где распространены музы­кальные жанры ярави, багуала, уайно, карнавалито, бытуют тради­ционные духовые (многочисленные виды флейты) и ударные инст­рументы. Отличительная черта индейской музыки — изолированное функционирование в пределах данной этнической группы, ее кон­сервативный' характер.

В противоположность этому афро-амер. и креольская музыка, представленная песенно-танцевальными жанрами, развивалась в про­цессе взаимовлияния контрастных элементов, в основном на го­родской почве. В происхождении креольской музыки, распростра­ненной в Аргентине, Чили, Уругвае, отчасти в Мексике, на Кубе, прослеживаются европ. истоки — малые жанры профессионального творчества: контрданс, менуэт, вальс, полька и др. На их основе формировались кубин. хабанера, данса, аргент. сьелито, перикон, браз. лунду. Креольскую музыку отличает господство мажорно­минорной системы, преобладание 3-дольных размеров, переменные метры.

Афро-амер. музыка, доминирующая в странах Карибского бас­сейна и в Бразилии, синтезировала африканские и европ. корни. В кубин. соне, гуараче, румбе, браз. самбе получили выражение та­кие черты, свойственные африканской музыке, как господство ритмико-ударного начала, острота ритмического рисунка, диалогическое чередование фрагментов сольного и хорового пения. Музыкальностровыразительные особенности креольской и афро-амер. музыки в зна­чительной степени определяются своеобразием исполнительской ин­терпретации.

В обстановке подъема антиимпериалистического, демократичес­кого движения на континенте в кон. 50 — нач. 60-х гг. получают рас­пространение формы политизированного искусства. В это время за­рождается движение т. н. новой песни, эстетическая программа которого определяется взаимодействием двух основополагающих факто­ров— опорой на нац. музыкальные жанры и политизацией содержа­ния. В числе ведущих представителей движения — В. Парра, В. Хара (Чили), А. Юпанки, М. Соса (Аргентина), Д. Вильетти (Уругвай), К. Пуэбла, П. Миланес (Куба).

Профессиональное композиторское творчество вплоть до нач. 20 в. развивалось под влиянием европ. традиции. В течение 19 в. получили известность композиторы М. Моралес (Мексика), Г. Вильяте (Куба), А. К. Гомис (Бразилия). В 20—30-е гг. 20 в. начинают складываться профессиональные композиторские школы на основе синтеза нац. и универсальных традиций. Среди выдающихся представителей — Э. Вила-Лобос (сочинения — «Шоро», «Бразильские Бахианы») в Бразилии, К. Чавес («Индейская симфония») в Мексике, А. Рольдан («Ритмики», «Мотивы сона») на Кубе, А. Хинастера (Фортепианный концерт, оперы «Дон Родриго», «Бомарсо») в Ар­гентине и др. Др. направление в композиторском творчестве, отри­цавшее необходимость опоры на нац. музыкальные традиции, испы­тало влияние европ. авангардизма. Эта эстетическая платформа объединяла творчество X. К. Паса (Аргентина), X. Карильо (Мекси­ка) и др. В последние годы, в особенности в творчестве кубин. ком­позиторов Л. Брауэра, X. Бланко, X. Лойолы, наблюдается тенденция к объединению новейшей композиторской техники (сериализм, алеа­торика, пространственная музыка) с особенностями нац. музыкаль­ного языка.

В 60—80-е гг. интенсивно развивается музыкальная жизнь Латинской Америки, регулярно проводятся межамериканские и международные фестивали, симпозиумы. Инициатива в организации этих мероприя­тий принадлежит Аргентине, Бразилии, Кубе и Мексике. В этих стра­нах создана разветвленная, сеть музыкального образования, функ­ционируют научно-исследовательские музыкальные учреждения, му­зыкальные издательства. В последние годы в лице таких представи­телей, как Л. Ф. Рамон-и-Ривера, И. Аретс, А. Леон, Д. Ороско, значительных успехов достигло лат.-амер. музыковедение.

Театр. Театр в Латинской Америке возник на основе древних ин­дейских культовых обрядов и танцев, в синтезе испанской и местной культур. Из дошедших до нас произведений драматургии наиболее значительны драмы «Апу-Ольянтай» (на яз. кечуа) в Перу и «Рабиналь-Ачи» (на яз. киче) — в Гватемале.

В колониальный период исп. миссионеры устраивали театрализо­ванные представления с целью обращения в христианство местного населения (вначале на испанский языке, позднее — на индейских диалек­тах и наречиях). Религиозные сюжеты постепенно вытеснялись свет­скими. В 17—18 вв. театр в осн. подражал исп. образцам, что явля­лось следствием колониальной зависимости. Первые профессиональ­ные театральные труппы были также испанские. Недостаток опыта и трудности в осуществлении постановок местных авторов тор­мозили развитие национального театра. Например, за 9 лет суще­ствования аргент. театра «Ранчерия» (1783—92 гг.) в нем была по­ставлена только одна пьеса на нац. сюжет — «Сирипо» М. X. де Лавардена.

Завоевание независимости лат.-амер. странами в нач. 19 в. спо­собствовало становлению нац. драматургии и театра. В этот период получает развитие романтическое направление, с которым связано твор­чество ведущих драматургов 1-й пол. 19 в.: Д. Ж. Гонсалвиса ди Магальяйнса, Л. К- Мартинса Пены (Бразилия), X. Гомес де Авельяне­да (Куба) и др. Во 2-й пол. 19 в. на смену романтическому театру в Латинской Америке пришел костумбризм с тенденцией к бытописанию, интересом к национальному характеру и местному колориту. С по­явлением костумбризма на лат.-амер. театральных подмостках рас­крылся красочный мир, населенный живыми, яркими народными персонажами с их своеобразной речью, отражающей нац. специфику и социальное происхождение героев, с особенностями их характеров, быта, костюма. Костумбризм имел в каждой стране свои отличитель­ные черты, соответствующие ее этническим особенностям. В Арген­тине, Например, это привело к появлению на сцене нового героя — гаучо и отражению связанных с его жизнью экономических и социальных проблем. Видными представителями этого направления были P. X. Пайро, Ф. Санчес, М, Легисамон в Аргентине, X. Ф. Элисондо в Мексике и др.

В кон. 19 — нач. 20 в. лат.-амер. драматурги проявляют актив­ный интерес к экономическим и социальным проблемам своих стран. В Мексике под влиянием революции 1910—17 гг. нац. театр (режис­сер и актриса В. Фабрегас и др.) обращается к злободневным про­блемам земли и индейцев. В 20—30-е гг. 20 в. усилился интерес к социально-политической проблематике в браз. театре. Широкое раз­витие начиная с этого времени получил любительский театр, способ­ствовавший формированию нац. театральной культуры. Школьные и Университетские театры много сделали для распространения теат­рального искусства в отдаленных районах. В 1930 г. создание Народ­ного театра Л. Барлетты в Аргентине положило начало движению т. н. независимых театров, боровшихся против засилья коммерчес­кого театра, за повышение художественного уровня спектаклей, раз­витие нац. драматургии, воспитание нац. кадров актеров и режиссе­ров, приобщение к сценическому искусству широкого зрителя, изу­чение наиболее ценного зарубежного опыта. Такие же цели пресле­довал и открывшийся в 1932 г. в Мексике театр «Орьентасьон», объединивший группу актеров-любителей. Среди др. независимых театров — «Маскара» и «Фрай Мочо» в Аргентине, «Улисес» в Мек­сике, «Гальпон» в Уругвае. Нац. тенденции в драматургии в этот период наиболее ярко отразились в творчестве Р. Усигли (Мексика), А. Асеведо Эрнандеса (Чили), X. А. Рамоса (Куба) и др.

Наряду с тенденцией к отражению важнейших проблем нац. жизни в лат.-амер. театре появилась и другая, сближавшая его с ми­ровым театром в отражении процесса дегуманизации мира, проблем личности, бытия и познания. Среди авторов этого направления С. Эйчельбаум и К. Нале Роксло (Аргентина), Л. Э. Осорио (Колум­бия), X. Хименес Руэда (Мексика) и др.

Годы после второй мировой войны имели важное значение для становления и развития реалистического направления в лат.-амер. театре. Духом гуманизма и свободолюбия проникнуты лучшие про­изведения драматургов К. Горостисы, А. Куссани, О. Драгуна в Ар­гентине, Г. Фигейреду, А. Диаса Гомиса в Бразилии, С. Горостисы в Мексике и др. Вместе с тем на развитие театра в Латинской Америке зна­чительно повлиял послевоенный европ. театр, привнеся в него отго­лоски распространенных европ. философских течений (экзистенциа­лизма и др.) и умонастроений. Мотивы обреченности, человеческой разобщенности отразились в творчестве таких авторов, как У. Бенеке (Сальвадор), Р. Маркес (Пуэрто-Рико), В. Пиньера (Куба), X. де Мартинес (Панама) и др.

60-е гг. отмечены развитием театрального искусства в социали­стической Кубе. Создание новой театральной культуры Кубы после революции 1959 г. происходило на нац. основе с использованием до­стижений мирового театра. В эти годы начался процесс обновления лат.-амер. театра. В 1959 г. основан Лат.-амер. институт театра (фи­лиал Международного института театра). Фестивали лат.-амер. теат­ра, проводимые в различных странах региона, способствуют выявле­нию новых идейно-художественных тенденций, обмену опытом и сближению деятелей театра Латинской Америки.

Начиная с 60-х гг. в Латинской Америке развивается движение на­родного театра, которое является выражением стремления прогрессив­ной интеллигенции к возрождению и обновлению нац. театральной культуры, возвращению театру массового зрителя. Продолжая и раз­вивая принципы народного театра 30-х гг., народный театр 60— 70-х гг. сделал решительный поворот к актуальной нац. проблемати­ке. Он непосредственно обращается и вступает в тесные контакты с широкой зрительской аудиторией, выходит на улицы и площади. Его отличает документальность, обращение к репортажу, интервью, хро­нике. При этом для ряда театров (в большинстве своем непрофес­сиональных) стал основополагающим принцип коллективного твор­чества. Некоторые театры этого направления получили известность не только в Латинской Америке, но и за ее пределами («Либре театро либре»,

Аргентина; «Алеф», Чили; «Канделария», Колумбия; «Гальпон», Уругвай; театр «Эскамбрай», Куба и Др.).

В русле движения народного театра в 80-е гг. возникает т. н. Открытый театр, одним из инициаторов которого выступил О. Драгун (Аргентина), привлекший к его созданию лучших аргент. режиссеров (Р. Корреа, Л. Агустони, X. Бове), актеров (Л, Брандони, X. Ривера Лопес, П. Сориано) и многих талантливых авторов (Р. Косса, К- Сомильяна и др.). В декларации принципов Открытого театра — ори­ентация на народную аудиторию, открытость, доступность, обраще­ние к нац. тематике и острым злободневным проблемам, свобода в поисках новых выразительных средств. В Бразилии последователи этого начинания выступают пропагандистами «открытой драматур­гии», там формируется новый ее тип, рассчитанный на уличный, от­крытый театр, на участие публики в создании и обсуждении спек­такля, для которого характерно использование элементов фольклора, цирковых приемов, вокально-инструментального сопровождения.

Среди новых театральных тенденций в 80-е гг. большое влия­ние приобретает «антропологический театр», который ставит своей целью изучение и показ характера и поступков человека. Эпическое и дидактическое начала, преобладавшие в 60—70-е гг., сменяются в 80-е гг. углубленным проникновением во внутренний мир человека. Общей тенденцией в 80-е гг. становится стремление вернуть театру зрелищность, праздничность, театральность.

Кинематография. Киноискусство стран Латинской Америки — важная, неотъемлемая часть всей культуры региона, отражающая особенно­сти политического, социального и экономического развития лат.-амер. государств, своеобразие их культуры и истории.

Первые фильмы (немые) в странах региона были созданы в кон. 19 — нач. 20 в.: в Аргентине (1897 г.), Бразилии и Мексике (1898 г.), затем в Перу (1913 г.), Уругвае и Венесуэле (кон. 20 — нач. 30-х гг.). Это были по преимуществу хроникальные, короткометражные ленты, мелодрамы, комедии, фарсы. Картины создавались на нац. мате­риале (сюжеты на темы лат.-амер. истории, национально-освободи­тельного движения), использовались произведения классической лите­ратуры, драматургии.

Появление звукового кино вызвало кризис в кинопроизводстве стран Латинской Америки, поскольку молодой нац. кинематограф не мог конкурировать с голливудской продукцией, наводнившей киноэкраны региона. В Бразилии и Мексике в кон. 30-х гг. были приняты законы в защиту нац. кино. Значительное влияние на становление реалисти­ческого кинематографа в Аргентине, Бразилии и Мексике оказали знакомство с фильмами С. М. Эйзенштейна, его работа в Мексике в 1930-32 гг.

В период второй мировой войны и в последующие годы в Латинской Америке увеличивается выпуск игровых фильмов; прогрессивный реалистический кинематограф утверждается на экранах многих стран региона. Сценаристы и режиссеры обращаются к совр. социально-по­литической проблематике, к теме борьбы за нац. независимость. В этот период в Аргентине были поставлены такие популярные в Латинской Америке фильмы, как «Кровавые борозды» (1949 г.) и «Текут мутные воды» (1952 г.) У. дель Карриля, «Дни ненависти» (1954 г.) Л. Торре Нильсона. В Бразилии реалистическое направление в нац. кино получило развитие в фильмах режиссеров Л. Баррету «Кангасейру» (1953 г.), А. Кавалканти «Песнь мрря» (1954 г.) и др. Наи­больших успехов достигло мекс. кино, существенно опередившее к сер. 40-х гг. др. кинематографии региона. По художест­венному уровню, мастерству актеров, режиссеров и сценаристов, со­циально-политической направленности мекс. фильмы выделялись из всей лат.-амер. кинопродукции. Прославленные кинодеятели режис­сер Э. Фернандес, сценарист М. Магдалено и оператор Г. Фигероа создали лучшие свои ленты, получившие мировое признание: «Мария Канделария» (1944 г., премия на Международном кинофестивале в Канне, 1946 г.), «Рио Эскондидо» (1948 г.), «Макловия» (1948 г.). В мекс. кино этого периода работали известные во всей Латинской Америке актеры—М. Феликс, X. А. Негрете, П. Инфанте, П. Армендарис, Д. дель Рио и др.

Мощный подъем нац.-освободительного движения на континенте в кон. 50—60-е гг., победа Кубин. революции дали новый толчок развитию нац. кинематографий региона. Стали возникать независи­мые творческие киногруппы молодых работников кино, которые, нахо­дясь под влиянием идей итальянского неореализма и используя уже накопленный опыт лат.-амер. реалистического кинематографа пред­шествующих лет, в новых условиях обратились к острым социаль­ным и политическим проблемам современности, к анализу историко- революционного опыта стран региона. Это течение, получившее на­звание «нового кино», возникло первоначально в Бразилии в сер. 50 — нач. 60-х гг. Ведущим теоретиком нового направления был Г. Роша, поставивший известные фильмы «Бог и дьявол в стране солнца» (1963 г.), «Семиглавый лев» (1970 г.) и др. Творчески ус­воив лучшие традиции нац. литературы, представители «нового ки­но»— Н. Перейра дус Сантус («Рио, 40°», 1954 г.), Р. Герра («Него­дяи», 1962 г.; «Винтовки», 1964 г.), А. Дуарти («Обет», 1962 г.) и др.—- в своих фильмах затрагивали важнейшие проблемы жизни браз. народа. Их произведения отличали остросоциальная антиим­периалистическая направленность и поиски нац. художественной формы. В Аргентине представители «нового кино» обратились в пер­вую очередь к проблемам борьбы трудящихся за свои права: Л. Демаре («За длинной стеной», 1958 г.; «Сафра», 1959 г.), У. дель Карриль («Белые земли», 1959 г.; «Эта земля моя», 1960 г.) и др. Осо­бенно плодотворно работал в кон. 50-х гг. Л. Торре Нильсон, сняв­ший «Дом ангела» (1957 г.), «Конец праздника» (1960 г.), «Рука в ловушке» (1961 г.), направленные против коррупции, религиозного фанатизма, развенчивающие фарисейство и лицемерие правящих классов Аргентины.

На Кубе подлинно нац. кинематография родилась после победы революции. Декретом Революционного правительства в 1959 г. был создан Кубин. институт киноискусства и кинопромышленности (ИКАИК). Для кино Кубы этого периода, оказавшего несомненное влияние на кинематограф Латинской Америки в целом, характерны корен­ное обновление тематики, революционно-патриотическое содержание. Значительными фильмами первых послереволюционных лет стали «Забытая земля» (1959 г.) и «Реаленго-18» (1960 г.) О. Торреса; «Рассказы о революции» (1960 г.) Т. Гутьерреса Алеа; «Молодой повстанец» (1961 г.) X. Гарсии Эспиносы и др. Наибольшую известность в 60-е гг. получило творчество Т. Гутьерреса Алеа («12 стульев», 1962 г.); У. Соласа («Лусия», 1968 г., Золотой приз на Международном кинофестивале в Москве, 1969 г.); М. О. Гомеса («Дни воды», 1970 г., премия на Международном кинофестивале в Москве, 1971 г.) и др. Данью глубокого уваже­ния выдающемуся кубин. гос. деятелю Ф. Кастро стал фильм «Фи­дель» С. Ландау и И. Сарафа (1968 г.). Осуществлен ряд совме­стных постановок, в т. ч. с ГДР, Польшей, Японией. В 1964 г. постав­лен совместный советско-кубин. фильм «Я — Куба» (реж. М. Кала­тозов).

В сер. 60 — нач. 70-х гг. наблюдается подъем кинематографии в Перу, Уругвае, Чили, Боливии. В киноискусстве этих стран также выявляются сильная критико-реалистическая струя и социальная направленность. В Чили в этот период работали такие видные ре­жиссеры, как М. Литтин («Шакал из Науэльторо», 1968 г.) и Э. Со­то («Кровавая селитра», 1969 г.). В Перу приобретают международ­ную известность картины А. Роблеса Годоя («В сельве нет звезд», премия на Международном кинофестивале в Москве, 1967 г.; «Зеле­ная стена», 1969 г.). В Боливии ряд социальных фильмов создает X. Санхинес («Кровь Кондора», 1969 г.; «Мужество народа», 1976г.).

В 70-е гг. в Латинской Америке были созданы значительные произве­дения, появление которых свидетельствовало о зрелости передовой ки­нематографии континента. Как и в 60-е гг., в авангарде лат.-амер. кино в этот период находится кинематограф Кубы. Глубиной соци­ального анализа и значительными художественными достоинствами отмечены работы: «Человек из Майсинику» (1973 г.) М. Переса, «Слово предоставляется вам» (1974 г.) М. О. Гомеса, «Кантата о 1или» (1976 г.) У. Соласа, фильмы X. Массипа («Страницы из днев­ника Хосе Марти», 1971 г.), Э. Пинеды Барнета и др. В этот пери­од выдвинулись известные ныне актеры Р. Ревуэльта, С. Корриери, Д. Гранадос и др. В 1979 г. в Гаване прошел 1-й Международный фестиваль «нового латиноамериканского кино», ставший ежегодным (очередной, 11-й, фестиваль состоялся в 1989 г.).

В годы пребывания у власти правительства Народного единства наступил период расцвета кино Чили. Была реорганизована кинопромышленность страны, национализирована киностудия «Чиле-фильмс», пе­рестроена система кинопроката. Плодотворно работали режиссеры М. Литтин («Товарищ президент», 1970 г.; «Земля обетованная», 1973 г.), Э. Сото, П. Гусман и др. Военно-фашистский переворот в Чили в 1973 г. практически привел к свертыванию нац. кино, многие известные деятели кино были репрессированы или эмигрировали, продолжая, однако, работать в др. странах.

С сер. 70-х гг. кино Латинской Америки переживает определенный спад, вызванный изменениями политической и социальной обстанов­ки на континенте. В киноискусстве ряда стран усиливается тенден­ция к коммерциализации (особенно в Аргентине, Мексике .и Венесуэ­ле). На преобладающем коммерческом фоне выделяется ряд филь­мов, продолжающих прогрессивные тенденции в лат.-амер. кине­матографе. Так, в Колумбии в 70-е гг. образовалась группа моло­дых кинематографистов, работавших в области политического кино (М. Родригес, X. Сильва, Г. Сампер, Л. А. Санчес, Ф. Норден, X. М. Арсуага). В Венесуэле с кон. 60-х гг. действовала группа про­грессивных режиссеров под руководством X. Борхеса, создавшая фильмы о жизни простых венесуэльцев. В числе лучших работ — «Сожжение Иуды» Р. Чальбауда (1975 г.); «Когда хочется плакать, не плачу» мекс. режиссера М. Валерстейна (1972 г.).

К нач. 80-х гг. ведущие позиции в кинематографе Латинской Америки занимали Куба и Бразилия. На Кубе этот период отмечен ос­воением новых тем и жанров, повышением художественного уровня фильмов, мастерства режиссеров и актеров. В 1979 г. Т. Гутьеррес Алеа поставил картину о судьбах представителей ликвидированных на острове эксплуататорских классов «Осужденные на одиночество». Большим успехом пользовались фильмы X. Кортасара «Учитель» (1977 г.) и «Пограничники» (1980 г.) об участии молодежи в рево­люционных преобразованиях на Кубе. О положении женщины в со­циалистической Кубе рассказал фильм П. Веги «Портрет Тересы» (1979 г.), вызвавший широкий общественный резонанс. В 80-е гг. ИКАИК участвует в совместных кинопостановках с др. странами. При его содействии созданы известные картины чилийского режис­сера М. Литтина «Вдова Монтьель» (1980 г., Золотой приз на Меж­дународном фестивале в Москве, 1983 г.), «Альсино и кондор» (1982 г.) и др. В Бразилии в 80-е гг. появился целый ряд значи­тельных, политически острых художественных лент, успешно про­тивостоящих натиску коммерческого кино. В их числе киноповесть Л. Хиршмана о жизни рабочей семьи «Они не носят фраков» (1981 г.), остросоциальная лента И. ди Андради «Выжатый чело­век» (1980 г.), фильм-аллегория Э. Пенны «Сержант Жетулиу» (1983 г.), обличающий насилие и несправедливость, и др.

С сер. 80-х гг. лидирующая роль в лат.-амер. кино принадлежит Аргентине, чья кинопродукция отличается высоким профессиона­лизмом как в художественном, так и техническом плане. В последние годы на экраны вышли аргент. фильмы, вошедшие в мировой репер­туар: «О короле» (реж. К. Сорина, Гран-при 9-го Международного фестиваля «нового латиноамериканского кино» в 1987 г.), «Сделано в Аргентине» (реж. X. Хусид, спец. приз жюри того же фестива­ля) и др.

Значительных успехов добилось документальное кино Латинской Америки, получившее наибольшее развитие начиная с 20-х гг. в Арген­тине, Бразилии, Мексике, Уругвае и некоторых др. странах. На Кубе подъем документального кино наступил после победы революции. В числе лучших кубин. фильмов — картины «Смерть агрессору» (1961 г.) С. Альвареса и Т. Гутьерреса Алеа, «Ханой, вторник 13-го» (1967 г.) С. Альвареса, «Ангола — победа надежды» (1973 г.) X. Массипа. В 1984 г. Р. Лопес создал фильм «Гренада, взлет меч­ты» об интервенции США на Гренаду в 1983 г. В документальном кино Никарагуа после победы революции плодотворно работают ре­жиссеры М. X. Альварес, Р. Лакайо, Л. Варга и др. За эти годы со­зданы фильмы «Письмо из Морасана», «Банановая компания» и др. Успешно развивается документальное кино Сальвадора. Оно роди­лось вместе с революцией и составляет неотъемлемую часть борьбы Сальвадор, народа. В 1984 г. авторским коллективом при радиостан­ции «Венсеремос» поставлен фильм «Время дерзаний» о повседневной борьбе и жизни партизан, сражающихся с войсками антинародного режима Сальвадора.

С 1986 г. на Кубе в местечке Сан-Антонио-де-лос-Баньос дейст­вует созданная аргент. режиссером Ф. Бирри и всемирно известным колумб. писателем Г. Гарсией Маркесом Международная школа кино и телевидения, которая готовит сценаристов, режиссеров и актеров для развивающихся стран.

Наука

Общественные науки. В доколумбов период у создателей высокоразвитых цивилизаций майя, ацтеков (один из народов науа), инков и др. существовала развитая духовная культура, сформировались философские представления и понятия, нашедшие отражение гл. обр. в мифологии. Крупнейшим мыслителем Древней Америки был Несауалькойотль — видный гос. деятель, философ и поэт науа.

В колониальную эпоху большое влияние на развитие обществен­ной мысли оказывала идеология европ. средневековья — схоластика. В сер. 16 — нач. 17 в. в Латинскую Америку проникают идеи европ. гума­низма. Гуманистическое восприятие нового для европейцев мира, стремление осмыслить общественное устройство и духовный мир индейских народов присущи одному из наиболее значительных деяте­лей этой эпохи писателю и хронисту Гарсиласо де ла Веге, автору фундаментального труда «Подлинные комментарии инков» (1609 г.), содержавшего элементы социальной утопии. С гуманистических по­зиций рассматривали явления лат.-амер. действительности Б. де лас Касас, К. де Сигуэнса-и-Гонгора, X. И. де ла Крус (Мексика), X. Эс­пиноса Медрано (Перу) и др., однако их выступления против за­силья схоластики и догматизма часто носили теологическую форму.

В 18 в. начали распространяться идеи западноевропейского, прежде всего французского, просветительства, рационализма и ма­териализма, подготовившие идейную почву движения за независи­мость. На рубеже 18—19 вв. формируется поколение мыслителей и политиков, деятельность которых была непосредственно связана с на­ционально-освободительной борьбой: М. Бельграно, М. Морено (Ар­гентина), А. Нариньо, К. Торрес, Фр. X. де Кальдас (Колумбия), М, Идальго, X.М, Морелос (Мексика), И. Унануэ (Перу), Ф. X. Э. де Санта-Крус-и-Эспехо (Эквадор) и др.

Выдающимся деятелем и идеологом Войны за независимость был С. Боливар, отстаивавший идею лат.-амер. единства, в котором он видел Глав. условие достижения подлинной независимости Латинской Америки. Его социально-политическим идеалом было общество, ос­нованное на гуманистических началах, принципах социального ра­венства. Исторической заслугой Боливара явилось понимание им не­обходимости освобождения индейцев от крепостной зависимости.

Глубокое влияние на лат.-амер. общественную мысль оказали идеи утопического социализма, которые нашли наиболее яркое отра­жение в трудах аргент. мыслителей-демократов Э. Эчеверрии, X. Б. Альберди и др., основавших в 1838 г. организацию «Майская ассоциация». В ее манифесте «Социалистическое учение Майской ас­социации» ставились задачи преобразования аргент. общества на принципах равенства и всеобщего благоденствия. Среди известных представителей утопической социальной мысли в Латинской Америке — С. Родригес и Ф. Торо (Венесуэла), Ф. Бильбао (Чили), Ф. де Гон­салес Вихиль (Перу) и др.

Прогрессивное мировоззрение 1-й пол. 19 в., впитавшее в себя идеи просветительства и утопического социализма, отразилось в раз­личных концепциях общественного и культурного развития стран Латинской Америки. В 40-е гг. аргент. политический деятель и мыслитель Д. Ф. Сармьенто, автор художественно-философского труда «Факундо» (1845 г.), сформулировал концепцию «варварство — цивилиза­ция» — первую лат.-амер. теорию исторического развития, выдвигав­шую социологическое объяснение причин отсталости в условиях со­хранения феодальных пережитков и оказавшую значительное влия­ние на формирование социально-политических доктрин нац. буржуа­зии. С иных позиций выступал венесуэлец А. Бельо — основоположник лат.-амер. филологии, автор значительных исследований в обла­сти истории, философии и права. Не принимая в целом буржуазно­либеральной идеологии, Бельо связывал прогресс стран Латинской Америки с защитой их культурной самобытности, под которой он понимал право лат.-амер. народов на создание собственных духовных ценно­стей во всех сферах науки и искусства.

К 50—70-м гг. 19 в. относится становление осн. буржуазных на­правлений в общественных науках Латинской Америки. Этот период (до нач. 20 в.) ознаменован широким распространением позитивизма, который в основе своей использовался в качестве идеологического ору­жия прогрессивными деятелями. Сложившееся на основе идеологии позитивизма буржуазное либерально-позитивистское направление за­няло Глав. место в исторической науке, социологии, юриспруденции и др. общественных науках (философы Г. Барреда, Мексика; Э. X. Барона, Куба; историки В. Ф. Лопес, Б. Митре, Аргентина; Ж. Ф. Роша Помбу, Бразилия; X. Хиль Фортоуль, Венесуэла; X. Сьерра Мендес, Мексика, и др.), нанеся удар по схоластике, а также консервативно-эмпирической школе, рассматривавшей явления нац. действительности гл. обр. с позиций испанизма. Крупнейшие представители либерально-позитивистской школы были противника­ми феодально-клерикальной идеологии. Политическим идеалом мно­гих из них была либеральная буржуазная республика. В то же вре­мя контакты некоторых социологов и историков-позитивистов с дикта­торскими режимами предопределили развитие в кон. 19 — первых десятилетиях 20 в. реакционных концепций позитивизма (Например, тео­рия «демократического цезаризма» Л. Вальенильи Ланса в Вене­суэле, характеризующаяся апологией реакционных диктатур).

Борьба за отмену рабства негров и индейцев в 60—80-х гг. 19 в. выдвинула целую плеяду историков-аболиционистов: Л. В. Мансилья (Аргентина), С. Ромеру, Ж. Набуку ди Араужу (Бразилия), X. А. Сако (Куба), X. Монтальво, Э. Альфаро (Эквадор) и др.

Успехи в развитии естественных наук в кон. 19 в. и распростра­нение передовых естественнонаучных знаний способствовали заро­ждению критического отношения к позитивизму. Многие крупные мыслители Латинской Америки, связанные в начале своей деятельности с позитивизмом, видя его идеалистическую ограниченность, переходили на позиции естественнонаучного материализма и эволюционизма (Ф. Амегино, X. Инхеньерос в Аргентине, Т. Баррету ди Менезис, основатель передовой «ресифской школы» в бразильской философии, и др.).

Значительным этапом развития прогрессивной общественной мы­сли на рубеже 19—20 вв. явилось возникновение революционно-де­мократического направления (Э. да Кунья в Бразилии, Р. Флорес Магон в Мексике, М. Гонсалес Прада в Перу и др.). Крупнейшим идеологом революционно-демократического направления в Лат.

Америке был кубинец X. Марти, обосновавший неизбежность револю­ционного освобождения Кубы. Выступая против исп. колониального гнета и указывая в то же время на опасность экспансии империализ­ма США, Марти выдвинул концепцию «нашей Америки», воплотив­шую на новом этапе идею лат.-амер. единства. Большое влияние на революционно-демократическую мысль оказали идеи научного со­циализма, получившие распространение с 70-х гг. 19 в. Характерным примером эволюции общественных взглядов в сторону марксизма является творчество X. Инхеньероса и Э. да Куньи.

Особое место в истории лат.-амер. общественно-научной мысли этого периода занимал уругв. мыслитель X. Э. Родо, который пропаган­дировал идею духовно-культурной общности стран Латинской Америки, критиковал с идеалистических позиций романтического гуманизма утилитаристскую ограниченность позитивизма и буржуазный меркан­тилизм сев.-амер. цивилизации.

В первые десятилетия 20 в. усиливается борьба материализма против идеализма во всех сферах общественной мысли Латинской Америки. Со 2-й пол. 19 в. буржуазной идеологии начинает активно противостоять марксистская социально-экономическая и философ­ская мысль, распространению которой содействуют X. Б. Хусто в Ар­гентине, С. Фонтис в Бразилии. Огромную роль в ее развитии, в формировании взглядов совр. прогрессивных деятелей сыграли Вели­кая Октябрьская социалистическая революция и возникновение ком­мунистических партий, а также рост сознательности рабочего класса и революционной активности народных масс. Научный анализ осн. проблем социально-политического развития лат.-амер. стран содер­жат работы первых пропагандистов марксизма-ленинизма, основа­телей и видных деятелей компартий; А. Куна, В. Кодовильи, А. Н. Понсе в Аргентине; К. Балиньо, X. А. Мельи, Б. Роки на Ку­бе; Э. Лаборде в Мексике; Р. Паредеса в Эквадоре; Л. Э. Рекабаррена, К. Контрераса Лабарки и Э. Лафферте Гавиньо в Чили; А. Перейры и К. Кордейру в Бразилии; Г. Мачадо в Венесуэле; Ф. Пинтоса в Уругвае и др. Особая роль в марксистском освещении обще­ственно-исторического процесса в Латинской Америке принадлежит X. К- Мариатеги, основателю Перуан. коммунистической партии. Подлинно научный анализ осн. этапов нац. истории и проблем соци­ального и политического развития страны дан им в работе «Семь очерков истолкования перуанской действительности» (1928 г.), которая явилась образцом творческого применения принципов марксизма-ле­нинизма. К 40-м гг. 20 в. относится становление нац. марксистских школ в философии, социологии, исторической и экономической науке. К марксистскому направлению примыкает антиимпериалистическое демократическое течение (А. С. Сандино в Никарагуа, М. Брисеньо Ирагорри в Венесуэле, Э. Ройг де Леучсенринг на Кубе, X. Сильва Эрсог, Н. Бассольс Баталья, А. Бремаунтс, В. Ломбардо Толедано в Мексике, Н. Вернек Содре в Бразилии и др.), впитавшее лучшие традиции революционно-демократической мысли кон. 19 — нач. 20 в. и обогащенное достижениями марксизма.

Буржуазная идеология, изменяя формы и методы, разрабатывая новые теории, пыталась укрепить свои позиции. В области филосо­фии начиная с кон. 19 — нач. 20 в. на смену исчерпавшему себя по­зитивизму приходят новые западноевропейские и амер. течения: нео­кантианство, неотомизм, прагматизм и экзистенциализм, получивший наибольшее распространение после второй мировой войны. Начиная с 20—30-х гг. 20 в. наметилась тенденция к созданию «националь­ной», или «ибероамериканской», философии . (основы ее были зало­жены мексиканцами А. Касо и X. Васконселосом), выражавшей на­ционалистические настроения буржуазии и пытавшейся с идеалисти­ческих позиций доказать исключительность исторических судеб Латинской Америки. Идея «особого пути» развития лежала в основе филосо­фии «мексиканской сущности» (С. Рамос и др.).

В буржуазной исторической науке 1-й пол. 20 в. ведущее по­ложение сохраняло либерально-позитивистское направление, пред­ставители которого историки Р. Левене (Аргентина), Р. Герра-и-Санчес (Куба), Д. Косио Вильегас (Мексика), Ж. О. Родригис (Брази­лия), Д. Амунатеги Солар (Чили) и др., признавая классовую борь­бу, не видели ее глубокого социального содержания. Развитие кон­сервативного буржуазно-помещичьего направления начиная с 20— 30-х гг. 20 в. привело к созданию различных реакционно-националистических школ: «психологической интерпретации» и «исторического ревизионизма» в Аргентине, расово-биологической в Бразилии и Чи­ли и др.

В буржуазной социологии (ее становление в странах Латинской Америки непосредственно связано с процессом капиталистической инду­стриализации и влиянием научно-технической революции в регионе), а также в экономической науке с кон. 40 — нач. 50-х гг. 20 в. полу­чили распространение национал-реформистские теории развития (десаррольизма): концепция «периферийного развития» и связанные с ней теории «новых средних слоев» и «демократической революции». Концепция «периферийного развития» (автор — аргент. экономист Р. Пребиш) явилась теоретической основой деятельности Экономи­ческой комиссии ООН для Латинской Америки (ЭКЛА). Представители «школы ЭКЛА» — С, Фуртаду (Бразилия), В. Уркиди (Мексика), X. Аумада, А. Бальтра Кортес (Чили), X. А. Майобре (Венесуэла) и др.— выступали за осуществление индустриализации при усилении роли государства с целью ускорения экономического развития лат.- амер. стран и устранения сложившегося в капиталистическом мире разделения труда, при котором развивающиеся страны («периферия») играют роль сырьевого придатка крупных капиталистических стран («центра»).

Провал попыток идеологов буржуазного реформизма, проповедовавших «национальный капитализм», решить важнейшие проблемы социально-экономического развития Латинской Америки привел к раз­межеванию среди национал-реформистов. Во 24i пол. 50-х гг, левое крыло этого течения, среди представителей которого Глав. роль играли чил. социологи и экономисты А. Пинто, О. Сункель, Ж. Чончоль, а также С. Фуртаду (Бразилия), П. Гонсалес Касанова (Мексика) и др., пытаясь найти пути преодоления кризиса, переживаемого десаррольизмом, обратилось к поискам внутренних ресурсов экономи­ческого и социального развития региона и изучению факторов, препятствующих ему.

Огромное воздействие на развитие общественной мысли в Латинской Америке оказала Кубин. революция 1959 г. С ее победой доминиру­ющим фактором, определявшим общественное развитие региона, ста­ло обострение противоборства революционной и консервативной аль­тернатив.

В сер. 60-х гг. буржуазными социологами и экономистами пра­вого толка (Ф. Фернандис, Бразилия; А. Солари, Уругвай; Дж. Джермани, Т. ди Телья, Аргентина и др.) создана т. н. интегрально­элитарная школа, претендовавшая на «теоретическое» обоснование «необходимости» проимпериалистического (по образцу США) пути развития лат.-амер. стран. Начиная с этого времени в Латинской Америке все более отчетливо стала формироваться консервативная альтерна­тива как в политическом, так и в идеологическом плане, воплотив­шаяся в различных интегралистских и технологических теориях пра­вого радикализма, доктрине «национальной безопасности» и др. Эта тенденция особенно усилилась с установлением в ряде стран право­авторитарных режимов (Чили, Уругвай и др.).

В то же время в обстановке подъема, освободительного дви­жения после победы Кубин. революции, роста популярности идей научного социализма на континенте развивается прогрессивная антиимпериалистическая мысль. Ее представители отвергают как буржуазно-реформистскую идеологию, так и решительно выступают против неоконсервативных и праворадикальных теорий и кон­цепций.

В 60-е гг. в социологии и экономической науке Латинской Америки возникает леворадикальное направление, представители которого в по­исках выхода из структурного кризиса лат.-амер. общества заняли антикапиталистическую позицию, предприняли попытку разработать революционную альтернативу развития стран региона. Большое влия­ние на формирование леворадикальной идеологии в этот период ока­зали теории «структурной зависимости» амер. экономиста А. Г. Фран­ка и «революции в революции» франц. социолога Р. Дебре. Противо­поставив реформистской модели «отсталость — развитие» модель «за­висимость — независимость», основанную на абсолютизации особен­ностей слаборазвитых и зависимых стран, некоторые левые радикалы упрощенно трактовали происходившие в регионе процессы.

В кон. 60 — нач. 70-х гг. леворадикальными идеологами разра­батываются теории зависимости, особое место среди которых занимает концепция «зависимого капитализма», выдвинутая бразильцами Ф. Кардозу, Т. дус Сантусом, С. Фуртаду и др. Проанализировав различные стороны функционирования лат.-амер. капитализма и ме­ханизма империалистической эксплуатации, они сделали важный вы­вод о всеобъемлющем характере зависимости, выявили новые тен­денции в механизме ее функционирования. Левые радикалы нередко обращаются к марксистско-ленинской теории.

Передовые ученые-обществоведы успешно исследуют проблема­тику империализма и зависимости, а также вопросы, связанные с об­щими закономерностями и нац. особенностями развития капитализма в странах региона. Значительный вклад в изучение этой проблема­тики внесли в 70—80-е гг. мекс. экономисты и социологи А. Агилар, Ф. Кармона, X. Каррион и др. Критикуя концепции национал-ре­формизма и некоторые леворадикальные теории, для которых харак­терно рассмотрение проблем Латинской Америки изолированно от всемир­ных универсальных процессов, они проводят в своих трудах мысль о том, что развитие капитализма в регионе, несмотря на специфиче­ские особенности, подтверждает вывод классиков марксизма об об­щих закономерностях развития капиталистического способа произ­водства.

Марксизм-ленинизм в последние годы оказывает все возрастаю­щее воздействие на формирование взглядов и мировоззрения теоре­тиков самого широкого политического и идеологического спектра. Бесспорно влияние марксизма на сторонников теологии освобожде­ния — радикального течения в идеологии современного католициз­ма, сформировавшегося в 60—70-е гг. Его представители — теологи и католические философы Г. Гутьеррес (Перу), Л. Бофф, П. Фрейри и У. Ассман (Бразилия), Э. Дуссель (Аргентина), X. Л. Сегундо (Уругвай),— отстаивая необходимость преодоления теологией догма­тических рамок, все более решительно, с антиимпериалистических позиций выступают за коренные социальные преобразования.

Преодолевая духовную зависимость от апологетических интер­претаций «западной цивилизации», лат.-амер. обществоведение со­здает теории и концепции, получившие резонанс за пределами ре­гиона. Помимо теорий зависимости и теологии освобождения это прежде всего различные концепции историко-культурной само­бытности Латинской Америки. Идея создания «латиноамериканской фило­софии» лежит в основе теоретических построений мекс. ученого Л. Сеа и ряда др. философов и социологов, изучающих проблемы истории и культуры стран региона. Выйдя за рамки «национальной исключительности», Сеа стремится определить перспективы развития всей Латинской Америки, выявить ее место и роль в мире и тем самым способствовать духовному самоутверждению лат.-амер. народов. Ра­боты Сеа 70—80-х гг. отличает антиимпериалистическая и антибур­жуазная направленность.

Глубокие революционные перемены, происшедшие в мире в по­следние десятилетия, успехи в строительстве социалистического об­щества на Кубе, интернационалистская политика СССР и др. со­циалистических стран в ее поддержку — все это способствовало ук­реплению позиций марксистско-ленинской идеологии в Латинской Америке, усилению влияния социалистических идеалов среди трудящихся масс. Первостепенную роль в распространении и утверждении марксист­ско-ленинской идеологии, идей социализма играет деятельность ком­мунистических партий стран Латинской Америки. Огромный вклад в изу­чение особенностей классовой борьбы на континенте на совр. этапе, а также в разработку вопроса о путях осуществления революцион­ных преобразований, роли и задачах рабочего класса в этом про­цессе внесли и вносят руководители компартий, крупные ученые и общественные деятели-марксисты: Р. Гиольди, П. Гонсалес Альберди, Э. Агости, А. Фава, П. Эчегарай в Аргентине; С. Рейес, У. Ра­мирес Карденас в Боливии; Л. К. Престес, А. Пасус Гимарайнс, Р. Фако, Ж. Диас, С. Малина в Бразилии; X. Фария, Г. Мачадо, Р. Кинтеро, А. Охеда в Венесуэле; Ч. Джаган в Гайане; X. Виейра в Колумбии; В. Кампа, А. Мартинес Вердуго в Мексике; А. Майдана в Парагвае; X. дель Прадо в Перу; Ш. X. Хандаль в Сальвадоре; Л. Корвалан, В. Тейтельбойм, О. Мильяс, Э. Рамирес Некочеа в Чили; Р. Може Москера в Эквадоре и многие др. Большое значение для разработки проблем нац.-освободительного движения на конти­ненте и развития марксистской науки имеют работы Р. Арисменди (Уругвай). Его перу принадлежат фундаментальные работы «Проб­лемы латиноамериканской революции» (1962 г., рус. перевод, 1964 г.) и «Ленин, революция и Латинская Америка» (1970 г., рус. перевод, 1975 г.) и др. Важным событием, оказавшим огромное влия­ние на распространение марксистско-ленинских идей в Латинской Америке, явилось издание впервые на испанский языке Полного собрания сочинений В.           И. Ленина, осуществленное аргент. коммунистами к 50-летию Ве­ликой Октябрьской социалистической революции (45 томов, 276 тыс. экз.) и в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина (51 том, 154 тыс. экз.).

Происходит развитие общественных наук в Никарагуа, осо­бенно после победы народной революции в 1979 г. Заметный вклад в их развитие внесли К. Фонсека, Р. Моралес Авилес, Т. Борхе, Д. Ор­тега, У. Ортега, С. Рамирес, X. Уилок и др.

Значительных успехов достигли общественные науки в социали­стической Республике Куба. Большая заслуга в разработке актуаль­ных вопросов Кубин. революции, строительства социализма и меж­дународных отношений принадлежит Первому секретарю ЦК Ком­партии Кубы Ф. Кастро. Его труды изданы на Кубе и во многих странах мира. В СССР в рус. переводе вышли книги: «Пусть вечно живет бессмертный Ленин» (1970 г.), «Сила революции в единстве» (1972 г.), «Октябрьская революция и Кубинская революция» (1978 г.), «Экономический социальный кризис мира» (1982 г.) и др.

Весомый вклад в разработку актуальных вопросов Кубин. ре­волюции и строительства социализма на Кубе внесли др. деятели компартии (Б. Рока, К. Р. Родригес, Ф. Гробарт и др.). В центре внимания ведущих кубин. философов, историков, экономистов (X. Ле Риверенд, А. Нуньес Хименес, X. А. Портуондо, Г. X. Гарсия Гальо, А. Табарес дель Реаль, Л. Сото и др.) — разработка проблем социа­листического строительства и стратегии экономического развития Ку­бы, создание цельной марксистской концепции истории страны и др. задачи. Неоценимую роль в развитии общественных наук сыграли I, II и III съезды Компартии Кубы (1975, 1980 и 1986 гг.).

Естественные и точные науки. К моменту завоевания Нового Света европейцами некоторые из населявших его народов — ацтеки, инки, майя достигли довольно высокого уровня цивилизации. До­шедшие до нас документы и хроники свидетельствуют о том, что они имели свои системы письменности, обладали значительными матема­тическими и астрономическими познаниями, создали изумительные по красоте и планировке города, строили дороги и ирригационные каналы. Известны достижения древних лат.-амер. индейцев в меди­цине.

Многие памятники материальной и духовной культуры ацтеков, майя и инков погибли во время конкисты, однако древние индейские традиции сохранились; ряд ценных научных сведений и познаний не были утрачены благодаря прежде всего монахам-миссионерам. В кон. 16 в. крупнейшим культурным и научным центром Латинской Америки был Мехико: посланные отсюда экспедиции У. Мендосы, Н. де Гусмана, П. де Леона положили начало исследованию природы Мексики. Среди ученых-монахов, предпринявших детальное изучение индейских языков, этнографии и истории,— Б. де Саагун, Б. де лас Касас. Одним из представителей передовой научной мысли колони­ального Мехико в 17 в. был К. Сигуэнса-и-Гонгора, астрономические наблюдения которого стали известны за пределами вице-королевства Новая Испания.

В Бразилии в 16—17 вв. первые шаги по развитию нац. науки предприняли представители духовенства — монах-иезуит Ж. де Аншиета, подробно описавший природные условия, животный и рас­тительный мир Бразилии в 16 в., С. ди Васконселус. Первые учеб­ные и научные центры возникли на территории совр. Мексики в 18 в. В 1792 г. начались занятия в Королевской горной школе Мехико, ос­нованной братьями Ф. и X. д’Элуяр и ставшей не только важным учебным, но и научным центром: в ее лабораториях трудился А. М. дель Рио, открывший в 1801 г. ванадий; здесь работал во вре­мя своего пребывания в Новой Испании в первые годы 19 в. А. Гум­больдт.

В кон. 18 — нач. 19 в. большой вклад в развитие лат.-амер. науки внесли такие ученые, как X, С. Мутис, создавший группу ученых-ботаников (т. н. Ботаническая экспедиция), которая осуществила первые систематические естественнонаучные исследования на терри­тории совр. Колумбии. Усилиями Мутиса в Боготе была сооружена первая в Латинской Америке астрономическая обсерватория. Крупным ученым-натуралистом был Ф.Х. де Кальдас, основавший «Еженедельник вице-королевства Новая Гранада» по проблемам торговли, медицины, астрономии, географии и др. наук. В Венесуэле первые шаги в научно-практической деятельности связаны с именами Н. де Кастро, М. Сентуриона, Т. Миреса (основал в Каракасе инженер­ную школу).

Научные исследования, носившие в колониальный период разрозненный характер, стали более целенаправленными в период пере­хода Латинской Америки на путь капиталистического развития (19 в.), когда появились такие специализированные научные центры, как Институт истории и географии (1843 г.) в Уругвае, Институт агро­номии (1887 г.) в Бразилии и др. Среди крупнейших ученых 19 —1-й пол. 20 в.— медики К. X. Финлей (Куба) и Л. Аготе (Арген­тина), микробиологи О. Крус и К. Шагас (Бразилия), палеонто­лог Ф. Амегино (Аргентина), ботаники и зоологи X. Аречавалета (Уругвай) и А. Гальярдо (Аргентина), естествоиспытатель Ф. Поэй (Куба) и др.

Процесс дальнейшей индустриализации стран региона в усло­виях научно-технической революции (с сер. 20 в.) активизировал научную деятельность. В 70—80-е гг. государства Латинской Америки предприняли серьезные шаги по наращиванию нац. научно-техниче­ского потенциала. Однако до сих пор даже те лат.-амер. страны, которые продвинулись далеко вперед по пути капиталистической мо­дернизации экономики, заметно отстают в этой области от индуст­риально развитых держав. Развитие научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) в Латинской Америке сущест­венно тормозится слабостью, а иногда и отсутствием научно-техни­ческой инфраструктуры, недостаточной опытно-экспериментальной базой, информационной обеспеченностью научных исследований и разработок, внешней и внутренней «утечкой умов» («перекачиванием» нац. научных и инженерно-технических кадров на предприятия иностр. компаний), недостатком специалистов высшей квалификации для ведущих отраслей промышленности.

Несмотря на то что в течение 60—70-х гг. в странах Латинской Америки наблюдался определенный (а в некоторых и значительный) рост числа ученых и инженеров, контингент специалистов, работающих непосредственно в сфере НИОКР, еще невелик (тыс. чел.): в Арген­тине—10,4, Бразилии — 32,5, Мексике — 46,1, Перу — 7,5, Вене­суэле— 7,3, Чили — 4,5. Наименьшее число специалистов, занятых в сфере научных исследований, имели (тыс. чел.): Панама — 0,5, Ко­ста-Рика— 0,4, Гайана — 0,2. Страны Латинской Америки сильно усту­пают индустриально развитым государствам не только по количеству специалистов, непосредственно занятых НИОКР, но и по относи­тельной (в сравнении с численностью населения) обеспеченности ими. В США, Например, на 1 млн жит. приходится 2800 -научных работников и инженеров, а в Аргентине — немногим более 350, в Бразилии — бо­лее 200.

Научно-исследовательский сектор стран Латинской Америки в 70— 80-е гг. развивался гл. обр. за счет значительного расширения науч­но-исследовательских институтов (НИИ) различного профиля, при­чем в большинстве стран континента ⁴/б научно-исследовательских институтов и центров — это НИИ гос. подчинения; доля институтов н исследовательских центров частного сектора колеблется в преде­лах от 7 до 15%. В силу особенностей исторического развития бо­лее 50% лат.-амер. НИИ находится в системе вузов — гл. обр. гос. университетов.

Общее количество НИИ сильно колеблется от страны к стране (от 30 до 200) и только в трех крупнейших государствах континен­та—Аргентине, Бразилии, Мексике — достигает 1000. Однако и в этих странах подавляющее число НИИ — небольшие учреждения (со штатом до 50 научных сотрудников), напоминающие скорее ла­боратории, чем институты. Однако имеются и НИИ-гиганты (по лат.- амер. масштабам), находящиеся, как правило, в ведении правитель­ственных комиссий, министерств; такие, как Мексиканский институт нефти — до 5 тыс. чел. (включая вспомогательный персонал), Ин­ститут технологических исследований штата Сан-Паулу (Брази­лия) — ок. 3 тыс. сотрудников, и некоторые др.

К числу серьезных структурных недостатков сферы НИОКР в Латинской Америке относится ее крайне неравномерное территориальное размещение. Осн. часть НИИ (в первую очередь ведущих) сосредото­чена преимущественно в столицах.

При заметном росте в последние два-три десятилетия ассигно­ваний на нужды науки затраты на НИОКР и их удельный вес в ВНП в странах Латинской Америки еще крайне незначительны; так, в Аргентине последний показатель составляет 0,4%, Бразилии — 0,6, Мексике — 0,6, Венесуэле — 0,4, Перу — 0,2%. Что касается источни­ков финансирования НИОКР, Латинская Америка существенно отличается от развитых капиталистических государств, где НИОКР осуществ­ляются гл. обр, за счет частного капитала. Глав. источником средств на науку в подавляющем большинстве государств континента слу­жат гос. фонды, находящиеся в ведении федеральных правительств,

администрации штатов или провинций, муниципалитетов и т. д. Доля государства в обеспечении НИОКР в Аргентине, Например, составляет 94%, в Колумбии —72, в Бразилии — 67%. На внешние источники приходится: в Аргентине—1,4%, в Бразилии — 5, в Колумбии — 9,5%. Существенную роль при этом в некоторых странах играют меж­дународные организации и фонды — ЮНЕСКО, ОАГ, Межамери­канский банк развития (МБР), фонды Форда, Рокфеллера, Кар­неги и др.

Активная роль государства в научно-технической сфере лат.- амер. стран состоит не только в преимущественном финансировании НИОКР. Государство определяет осн. направления научно-техниче­ской политики, координирует деятельность НИИ различного подчи­нения, стимулирует связь науки с производством, привлекая для этой цели в области пром.-технологических исследований частный капи­тал, регулирует и контролирует импорт иностр. технологии. Глав. органами в системе гос. регулирования научно-технического разви­тия являются созданные в кон. 60 — нач. 70-х гг. нац, советы или секретариаты по науке и технике, в задачи которых входит: стимули­рование научно-изыскательских работ по приоритетным направлени­ям, разработка долгосрочных и краткосрочных научных программ, изучение природных и трудовых ресурсов, участие в международном научно-техническом сотрудничестве и др. В настоящее время в стра­нах Латинской Америки усиливается внимание государства и органов, координирующих НИОКР, к вопросу, имеющему исключительно важное значение для развития научно-технического потенциала этих стран,— о соотношении различных типов и направлений исследова­ний и гл. обр. о соотношении фундаментальных и прикладных НИОКР.

Развитие наиболее капиталоемких прикладных и фундаменталь­ных НИОКР (космических, по ядерной энергетике, гидроэнергетике и некоторых др.) берет на себя государство. Для многих лат.-амер. стран свойственно направление осн. фин. средств в сферу точных и естественных наук (физика, математика, биология, медицина, сел. хозяйство), которыми преимущественно занимаются НИИ гос. университе­тов. Однако ассигнования на исследования в области технологии в подавляющем большинстве стран крайне незначительны. О слабости связи науки с производством в Латинской Америке говорит малая доля такого типа исследований, как опытно-конструкторские разработки, показы­вающая степень внедряемости новых технологических способов: в общем объеме НИОКР они составляют в Аргентине, Например, не более 25%, Бразилии— 15%. В наибольших объемах (по сравнению с др. государствами региона) НИОКР в промышленности осуществляются в Ар­гентине, Бразилии и Мексике, где более развитая промышленность, модерни­зация ряда ее отраслей и более емкий внутр. рынок предъявляют повышенный спрос на разнообразные виды технологии. В этих круп­нейших лат.-амер. государствах особым вниманием пользуются ис­следования в области ядерной энергетики, нефтехимии, приборо­строения, станкостроения. Однако для всех стран региона до сих пор характерной особенностью остается сравнительно небольшая доля высококвалифицированных кадров, занятых непосредственно в про­изводственной сфере; преобладающая часть научных работников со­средоточена в непроизводственной сфере и в вузах.

Хотя в целом реальная эффективность НИОКР как фактора индустриального развития в Латинской Америке пока невелика, некоторые страны региона достигли определенных успехов в отдельных сферах научно-исследовательской деятельности. Это относится в основном к таким государствам, как Аргентина, Бразилия, Мексика, Венесуэла, Перу. Серьезные научные достижения имеют бразильские и арген­тинские ученые и специалисты, Например, в области энергетики и ядерных исследований. Опираясь на собственные силы, успешно разви­вает научные исследования в области нефтехимии, сельского хозяйства, ме­таллургии Мексика. К числу традиционно важных сфер НИОКР в странах Латинской Америки относится медицина. Некоторые уникальные ис­следования в этой области (Например, по проблемам высокогорной ме­дицины в Перу) получили признание за рубежом.

Лат.-амер. страны выступают за равноправное партнерство в международном технологическом обмене. Они принимают меры по укреплению собственного научно-технического потенциала, по урегу­лированию импорта технологии, по самообеспечению (в националь­ном и общерегиональном масштабах) в области НИОКР. Предпри­нимаются усилия по координации научно-исследовательской дея­тельности в масштабах региона и в рамках отдельных субрегиональ­ных группировок (Например, Андская группа). В 80-е гг. заметно рас­ширились связи в научно-технической области стран Латинской Америки с социалистическими государствами. Соглашения о научно-техниче­ском сотрудничестве с Советским Союзом подписали Аргентина, Бра­зилия, Боливия, Венесуэла, Гайана, Колумбия, Коста-Рика, Мексика, Никарагуа, Перу, Эквадор и Ямайка. В рамках этих договоров предусматривается обмен научно-технической литературой, специа­листами, стажерами, аспирантами, осуществление некоторых совмест­ных научных проектов.

О плодотворности научных связей лат.-амер. государств с со­циалистическими государствами наглядно свидетельствует опыт Ку­бы, сотрудничество которой с Советским Союзом и др. социалистиче­скими странами стало одним из решающих факторов успехов, достиг­нутых кубин. наукой за четверть века. После победы Кубин. револю­ции в 1959 г. страна была вынуждена фактически заново создать свой научный потенциал. В нач. 60-х гг. были основаны Глав. науч­ные учреждения — Академия наук (1962 г.), Национальный центр научных исследований (1965 г.) и некоторые др. Постепенно стали со­здаваться НИИ пром., с.-х., медицинского профилей. Серьезным до­стижением кубин. науки к настоящему времени стала подготовка подробного описания природных ресурсов страны: пока ни одна лат.- амер. страна не достигла такой степени изученности собственных природных богатств, как Куба.

Коммунистическая партия и правительство Кубы уделяют боль­шое внимание развитию науки; основополагающие принципы гос. научно-технической политики были изложены в резолюции I съезда КПК в 1975 г. Для координации НИОКР в 1976 г. был образован Гос. комитет по науке и технике, функции которого в 1980 г. были переданы Академии наук. Куба имеет довольно разветвленную (для такой небольшой по территории страны) сеть НИИ — св. 100. Только за десять лет (1975—85 гг.) численность научных работников удвои­лась и достигла 10,5 тыс. чел., при этом инженерно-техническими разработками занято 2,4 тыс. чел., медицинскими исследованиями — 1,6, сельскохозяйственными — 2,4, естественнонаучными — 0,8 тыс. чел. В целом на НИОКР Куба расходует 0,7% ВНП (т, е. столько же, сколько Бразилия).

На необходимость дальнейшего развития науки указывалось на II и III съездах КПК; при этом подчеркивалась необходимость опе­ративного внедрения в материальное производство новейших научных разработок, эффективного использования выделяемых на НИОКР гос. средств, рационального использования занятых научно-исследовательской работой специалистов, внедрения методов материального и морального стимулирования, дальнейшего совершенствования ор­ганизационной структуры кубин. науки.

Среди известных лат.-амер. ученых, чьи труды пользуются ми­ровой известностью,— аргентинцы биохимик Л. Ф. Лелуар (Нобелев­ская премия 1970 г.) и биолог 3. Де Робертис; мекс. кардиолог И. Чавес, его соотечественники физик М. Мошинский и астрофизик Г. Аро; уругв. математик X. Л. Массера; кубин. географ А. Нуньес Хименес и многие др.

Образование

Древние государства инков, ацтеков и др. народов, населявших совр. Латинскую Америку, имели довольно развитые системы воспитания. С началом колонизации на смену им пришла европ. система образования. В целях упрочения господства колонизаторов и эффективной эксплуатации завоеван­ных территорий уже в первые годы 16 в. стали создаваться школы для индейцев. Они основывались при монастырях и церковных при­ходах и находились в ведении католической церкви. Наибольшее число школ создавалось в исп. колониях, поскольку португ. монар­хия оказывала предпочтение подготовке священников и специали­стов в метрополии. Первым учебным заведением в Новом Свете принято считать школу, созданную в 1505 г. при францисканском монастыре в г. Санто-Доминго. В 20-х гг. 16 в. первые школы в вице­королевстве Новая Испания основывает выдающийся педагог Петр Гентский. В программы школ входило прежде всего преподавание католического катехизиса, обучение чтению и письму, трудовым на­выкам. Петр Гентский задолго до Дж, Ланкастера применил систему взаимного обучения, совмещение начального обучения с ремесленной подготовкой, ввел латинский алфавит для индейских языков, поло­жил начало художественному воспитанию индейских детей. Боль­шой вклад в просвещение индейцев внесли педагоги-гуманисты В. де Кирога, Б. де Саагун, Б. де лас Касас.

В 1-й пол. 16 в. были заложены основы высшего образования. Первым университетом в регионе считается открытый в 1538 г. на базе доминиканского колледжа Университет «Сан-Томас де Акино» (Св. Фомы Аквинского) в г. Санто-Доминго. В 1551 г. были основа­ны университеты в г. Лима и Мехико. В 17 и 18 вв. возникли университеты на территории совр. Эквадора, Колумбии, Аргентины, Боливии, Гватемалы, Панамы, Кубы, Венесуэлы, Чили. В колледжи и университеты помимо испанцев и креолов могли быть приняты лишь дети индейской знати, доступ был закрыт для негров, мула­тов, метисов, самбо. В университете имелись, как правило, кафедры богословия, священного писания, канонического права, римского пра­ва, философии, риторики, церковных декретов. В результате дея­тельности иезуитов, ревнителей «чистоты» католической веры, в уни­верситетах утвердился дух схоластики и догматизма. Запреты церк­ви затрудняли распространение достижений европ. науки.

Освободительное движение кон. 18 — нач. 19 в. поставило задачи обновления образования. Идеолог Войны за независимость С. Боли­вар провозгласил новые принципы народного просвещения, и прежде всего равенство доступа к образованию представителей всех рас. Энтузиастами создания независимой нац. системы образования были и др. руководители освободительной борьбы, в частности М. Бельграно связывал создание школ с планами развития экономики, лик­видации нищеты народных масс. После завоевания независимости число начальных и средних учебных заведений заметно увеличилось. Преимущественное развитие получили средние общеобразовательные школы; значительно отставала от них сеть педагогических и про­фессионально-технических училищ. Первым университетом независи­мой Латинской Америки стал открытый в 1821 г. Университет Буэнос-Ай­реса; затем были открыты университеты в г. Картахене, Трухильо, Кауке, Ла-Пасе, Кочабамбе, Кито. В 40-х гг. были открыты универ­ситеты в г. Сан-Сальвадоре, Сан-Хуане, Сан-Хосе.

Во 2-й пол. 19 в. в большинстве стран региона наблюдался упадок системы образования, связанный с кризисом социальной системы, засильем клерикалов. Доступ к образованию оставался привилегией господствующих классов. Хотя в Аргентине, Парагвае и Мексике были провозглашены цели обязательного бесплатного светского начального образования, на деле решение этой задачи встало реально на повестку дня лишь в совр. эпоху.

В настоящее время систему образования в Латинской Америке состав­ляют учреждения дошкольного воспитания, начальные, средние и выс­шие учебные заведения. Прерогативой государства является руко­водство всей системой образования, включая частные учебные заве­дения, которые, однако, нередко уклоняются от регламентаций. Госу­дарством периодически проводятся кампании по ликвидации не­грамотности, в некоторых странах функционируют постоянные курсы обучения неграмотных (Бразилия, Перу и др.). Примерами наиболее эффективной ликвидации неграмотности служит всенародное дви­жение по обучению взрослых на Кубе после 1959 г. и в Никарагуа после 1979 г. В регионе идет процесс снижения уровня неграмотно­сти, однако он продолжает оставаться довольно высоким (число не­грамотных составляет ок. 40 млн чел.). В 1985 г. доля неграмотных взрослых (старше 15 лет) колебалась от 65,2% в Гаити, 40,5% в Гон­дурасе до 2,2% на Кубе, 4,5% в Аргентине.

Во всех странах региона официально провозглашено обязательное и бесплатное 6—7-летнее начальное образование (в Колумбии — 5-летнее); в ряде стран обязательны циклы начальной и неполной средней школы (Уругвай, Перу, Сальвадор, Парагвай, Коста-Рика) и бесплатное общее среднее образование (Перу, Венесуэла и др.). В 1986 г. на всех ступенях системы образования, включая частные школы и вузы, обучалось св. 100 млн чел. (в т. ч. 4,3 млн воспитан­ников детских дошкольных учреждений). В последние годы полу­чает развитие т. н. неформальное образование — сеть школ и курсов, не находящихся под контролем органов образования.

Финансирование образования осуществляется в основном госу­дарством. Доля гос. бюджета, выделяемая на образование, колеб­лется от 20—25% (Боливия, Эквадор, Колумбия и др.) до 7—9% (Мексика, Сальвадор, Гайана). Примерно в половине государств доля ВНП на цели образования не достигает уровня, рекомендуе­мого ЮНЕСКО (4—5%); в Аргентине она равна 2,5%, Боливии — 3, Гватемале — 1,9, Доминиканской Республике — 2,1% и т. д. (в Ве­несуэле, Панаме, Коста-Рике, Эквадоре и др.— более 5%). Финан­сирование из частных источников играет второстепенную роль.

Начальная школа—6—7-летняя; в последние годы наблюдается тенденция к увеличению продолжительности цикла до 8—9 лет (Ко­ста-Рика, Панама, Сальвадор, Уругвай). Обязательность обучения не обеспечивается социально-экономическими условиями. По причине нищеты и болезней, нехватки учителей и школьных помещений за пределами школы остается ок. 50% детей в Гаити и Гватемале и ок. 20% в Бразилии, Мексике, Колумбии и Боливии. Здесь же особенно велнк отсев на протяжении цикла обучения. Лучшие показатели ох­вата начальным обучением (более 90%) в Аргентине, Панаме, Чили, Уругвае и в ряде стран Карибского бассейна.

В 1986 г. начальную школу посещали 71,4 млн чел. (ок. 84% детей в возрасте 6—II лет). Начальное обучение в основном осу­ществляется в гос. школах, в которых работают 2,6 млн учителей.

Серьезной проблемой начального обучения остается наличие большого числа неполных (2—3-годичных) начальных школ в сел. местности, не обеспечивающих необходимый уровень подготовки для продолжения учебы в средней школе. В ряде случаев сел. на­чальные школы имеют с.-х. уклон, что также затрудняет получение общего среднего образования.

Успешно решаются задачи начального образования на Кубе. В 1986 г. в начальных школах обучалось ок. 1 млн детей. В стране все дети школьного возраста обучаются в школе. В 1985 г. доля неграмотных старше 15 лет составила 2,2%. В результате система­тических мер по ликвидации неграмотности среди взрослых повы­сился общий образовательный уровень населения. Энергичные меры по ликвидации неграмотности и развитию начального образования осуществляются после 1979 г. в Никарагуа. В основу работы школ и курсов по ликвидации неграмотности положен опыт братской Кубы. Начальную школу сейчас посещают более 700 тыс. детей — в 3 раза больше, чем до революции. Неграмотность населения стар­ше 10 лет снизилась до 13,4% (1986 г.).

Средняя школа имеет общую продолжительность курса обуче­ния от трех (Бразилия, Сальвадор) до семи лет (Куба, Гаити, Гайа­на и др.). В большинстве стран он длится 6 лет (Колумбия, Эква­дор, Гватемала, Мексика и др.) и включает 2 цикла: общеобразо­вательные классы — 3—4 года и диверсифицированные — от двух (Колумбия, Коста-Рика) до четырех лет (Доминиканская Республи­ка, Ямайка, Гаити). Осн. контингент (60—70%) учащихся средней школы посещает общеобразовательные и диверсифицированные клас­сы (в качестве предуниверситетского курса). Остальные (30—40%) обучаются в профессионально-технических школах на базе начальной школы либо после окончания общеобразовательного цикла (непол­ной средней школы).

В 1986 г. в средних учебных заведениях всех типов обучалось 22,1 млн чел., из них более 10 млн чел. посещали предуниверситетский курс. Охват средним образованием в нач. 80-х гг. в среднем по региону достиг 70,5% лиц соответствующего возраста. Недостат­ком средней школы остается значительный отсев на протяжении курса обучения и ее преимущественная ориентация на универси­тет. В ряде стран (Аргентина, Чили, Колумбия, Бразилия и др.) большинство средних учебных заведений частные. Выпускники частных школ, как правило, ориентируются на работу в иностр. фирмах.

Высшую школу Латинской Америки составляют университеты, инсти­туты, некоторые колледжи и др. учреждения послесреднего образова­ния, сильно различающиеся по академическому уровню. Многие ин­ституты по своим программам более соответствуют советским тех­никумам; среди университетов также есть малочисленные учебные центры, программы которых не соответствуют, Например, советскому уни­верситетскому стандарту. Гордость многих стран региона состав­ляют крупные и, как правило, старинные автономные нац. универ­ситеты — такие, как Национальный автономный университет Мексики, Университет Буэнос-Айреса, Чилийский университет, Университет «Сан-Маркос» в Лиме и др. Нац. автономные университеты и тех­нические вузы являются не только кузницей нац. кадров высшей квалификации, но и очагами передовой культуры, проводниками де­мократических и патриотических идей. Именно в стенах лат.-амер. автономных университетов зарождались прогрессивные освободи­тельные движения — от борьбы за независимость а нач. 19 в. до ре­волюционного движения на Кубе, возглавленного Ф. Кастро в 50-х гг. 20 в.

Лат.-амер. высшие учебные заведения в основном принадлежат гос. сектору. Из общего числа учащихся вузов, составившего в 1986 г. 6,8 млн чел., в университетах обучалось ок. 5 млн чел. Число частных вузов (хотя в основном и малочисленных) непрерывно рас­тет; активизация частного капитала в вузовской сфере особенно за­метна в Бразилии, Чили, Аргентине, Колумбии. Есть ряд крупных католических университетов и др. вузов. Охват послесредним обу­чением соответствующей возрастной группы населения в 1986 г. до­стиг 24,6%.

Осн. проблемой высшей школы Латинской Америки является необ­ходимость перестройки структуры специализаций в сторону удов­летворения нужд научно-технического развития. Длительное время университеты региона преимущественно ориентировались на под­готовку юристов, врачей и др. специалистов, не связанных с произ­водством. Некоторые сдвиги в этой области наблюдаются, но они еще недостаточны. В общем контингенте студентов вузов лишь ок. 10% составляют будущие инженеры (на 2% меньше доли студентов-юристов). Наличие большого числа небольших вузов (с контингентом учащихся от 100 до 1000 чел.) ведет к неэффективности использо­вания материальных ресурсов и кадрового потенциала (это в ос­новном частные учебные заведения). Недостатком развития сети ву­зов является также неравномерность их географического распреде­ления и сосредоточение гл. обр. в крупных городах. При этом в ряде случаев контингенты университетов бывают неоправданно велики (более 100 тыс. студентов).

Высшая школа Латинской Америки ведет сейчас упорную борьбу про­тив проникновения империалистического влияния, против американизации академической структуры. Идеологи неоколониализма пытают­ся поставить лат.-амер. вузы в положение подсобного цеха, пере­кладывая на них прикладные разделы знания и оставляя за собой подготовку специалистов по фундаментальным, теоретическим на­правлениям. Это ведет к узкой утилитарности и дегуманизации обу­чения. Проимпериалистические круги стремятся деполитизировать лат.-амер. студенчество, отвлечь его от участия в общественной жиз­ни своих стран. Однако благодаря активности патриотических и де­мократических сил большинство нац. учебных заведений региона ос­таются проводниками прогрессивных и гуманистических идей, ак­тивными сторонниками нац. независимости, мира и социального обновления.

Примером решения многих кардинальных проблем высшей шко­лы являются вузы Кубы. В стране успешно преодолевается отстава­ние подготовки технических специалистов. Начиная с 1976 г. функ­ционирует госструктура специализаций (144 специализации, объеди­ненные в 15 групп), разработанная в соответствии с осн. направлениями социально-экономического развития. Решительные меры по ликвидации отставания высшей школы были предприняты правительством Республики Никарагуа. В 1983 г. все инженерные специальности здесь были выделены во вновь созданный Поли­технический университет, программа которого тесно увязывается с осн. целями развития экономики. В стране расширилась социаль­ная база высшего образования, для этого введены подготовитель­ные факультеты и гос. стипендии для бывших бойцов сандинистской армии.

Вузы ряда стран региона осуществляют активное сотрудниче­ство с советской высшей школой. В учебных заведениях СССР обу­чаются более 5 тыс. студентов-латиноамериканцев.

Средства массовой информации

В Латинской Америке сосредоточено более 50% информационного потенциала, приходящегося на развивающиеся страны. В сер. 80-х гг. издавалось ок. 1200 ежедневных и ок. 2 тыс. не­ежедневных газет, а также 5 тыс. журналов, действовало 5300 ра­дио- и 1400 телевизионных станций.

Первые периодические издания появились на континенте в 18 в.: «Гасета де Мехико и нотисиас де Нуэва Эспанья» (1722 г.), «Диарио де Лима» (1790 г.) и др. В период Войны за независимость на­чала 19 в. в газетах «Гасета де Буэнос-Айрес», «Деспертадор американо», «Аурора де Чиле», «Коррео де Ориноко», «Патрия», идейны­ми вдохновителями которых были М. Морено, М. Идальго, К. Энрикес, С. Боливар, X. Марти, формировались основы передовой публицисти­ки и журналистики.

Неоколониальная зависимость лат.-амер. стран, империалисти­ческая экспансия США явились впоследствии определяющими фак­торами, оказавшими влияние на развитие средств массовой инфор­мации. При вмешательстве иностр. капитала в регионе складывалась частнопредпринимательская система массовой информации, и в на­стоящее время до 90% органов информации принадлежит частному капиталу. «Большая пресса», радио- и телестанции контролируются финансовыми группировками, подчиненными транснациональным банкам. Журналистика используется как идеологический аппарат давления на общественное мнение в экономических и политических интересах монополий.

«Большая пресса» Латинской Америки представлена газетами: «Меркурио», «Терсера де ла ора» (Чили), «Пренса», «Насьон» (Аргенти­на), «Комерсио», «Экспресо» (Перу), «Комерсио», «Телеграфо» (Эк­вадор), «Диарио», «Пресенсия» (Боливия), «Тьемпо», «Эспектадор» (Колумбия), «Насьональ», «Универсаль» (Венесуэла), «Эксельсиор», «Пренса» (Мексика), «Глобу», «Эстаду ди Сан-Паулу» (Бразилия) и др. Крупнейшие буржуазные газеты, многие из которых начали издавать­ся еще в прошлом столетии, претендуют на роль общенациональных органов прессы, однако в действительности имеют ограниченный круг читателей. Например, в такой стране, как Бразилия, с населением св. 130 млн чел., ведущая газета «Глобу» имеет тираж 340 тыс. экземп­ляров, в Мексике 93% читателей составляют представители высших слоев общества, в Эквадоре только 11% грамотного населения чита­ют газеты, в Перу, Боливии и др. странах значительная часть ин­дейского населения отделена языковым барьером от испаноязычных изданий. Низкий уровень образования, ограниченная покупательная способность большинства граждан оказывают влияние на числен­ность массовой аудитории прессы. Печать, радио и телевидение со­средоточены в столицах, крупных городах и центрах с развитой про­мышленностью, т. е. там, где проживает наиболее грамотная и за­житочная часть населения. Приоритетным средством массовой ин­формации в условиях Латинской Америки остается радиовещание (в сред­нем в регионе на 1000 жит. приходится 327 радиоприемников, 115 те­левизоров, 72 экземпляра ежедневных газет). При этом каждые четверо из десяти латиноамериканцев не имеют вообще доступа к журналистской продукции.

Базовым информационным компонентом большинства периоди­ческих изданий, радио- и телепередач являются коммерческие объ­явления, которые поступают от транснациональных агентств рекламы «Дж. Уолтер Томпсон», «Маккан Эриксон», «Огилви энд матер», «Лео Бернет» и др. Для обеспечения сбыта своей продукции ТНК расходуют ежегодно до 4 млрд дол. на рекламу, ²/з этой суммы по­ступает в радиовещание, которое достигает наиболее широкого охвата потенциальных потребителей товаров. Ежедневно с экранов теле­визоров передается около 1,5 тыс. коммерческих объявлений, рекла­ма занимает до 60—80% площади периодических изданий.

В 1-й пол. 60-х гг. в Латинской Америке наметились тенденции моно­полистической концентрации органов массовой информации, про­изошло слияние местных информационных предприятий с иностран­ными, их сращивание с ТНК. Транснационализация лат.-амер. жур­налистики привела к циркулированию в регионе ограниченного чи­сла периодических изданий (прежде всего переводных амер. и зап.-европ. журналов), идентичных радио- и телепередач.

Информационно-пром. ТНК «Висьон инкорпорейтед»— «Ашетт» (США — Франция), «Херст корпорейшн», «Кинг фичерс синдикейт», «Континентл паблишинг компани», «Уолт Дисней продакшнз», Си-би-эс, Эн-би-си, Эй-би-си (США), «Бертельсманн» . (ФРГ), «Бругера» (Испания), «Америка» — «Блоке де Армас» (США — Венесуэла), «Телевиса» (Мексика — США) монополизировали в регионе производство и распространение осн. видов информационной продукции.

Транснац. издания на англ. и испанский языках «Лэтин Америкен тайме», «Таймс оф Америка», «Диарио де-лас Америкас», «Моид дипломатик эн эспаньол», «Висьон» и «Висан», «Селексьонес дель Ридерс дайджест», «Тайм интернасьональ», «Хенте» («Пипл»), «Буэн огар» («Гуд хаускипинг»), «Космополитен», «Хео» («Гео»), «Меканика популар» («Попьюлар микеникс»), «Телегия» («Тивигайд»), «Харпере басар эн эспаньол», «Кена», «Ванидадес» и т. п. вкупе с бесчислен­ным множеством изданий комиксов, фотороманов, теле- и радио­новелл, многосерийными телефильмами, оперативными выпусками но­востей Си-би-эс, Эй-би-си, Эн-би-си, учебными программами «Пласа Сесамо» («Сезам стрит») целенаправленно адресуются различным контингентам лат.-амер. массовой аудитории. Тираж журналов изда­тельства «Америка» (Майами) исчисляется в странах Латинской Америки 15 млн экземпляров, разовый тираж 8 женских журналов, рас­пространяющихся в Аргентине, Бразилии, Мексике, Колумбии и Чили, Достигает 12 млн экз., а тираж 20 транснациональных журналов в Аргентине значительно выше, чем совокупный тираж аргент. газет.

Телевидение как наиболее эффективное и действенное средство массовой информации представляет собой самую зависимую в техно­логическом и информационном аспектах структуру. В целом до 77% времени телетрансляции занимают программы производства США. С кон. 50-х гг. мекс. телекорпорация «Телевиса» стала осн. посредником в экспорте телеинформационной продукции США в страны Центр, и Юж. Америки, занимаясь ее дублированием и сбытом. В настоящее время возросла доля японского телеэкспорта в регионе. В число про­изводителей и экспортеров программ вошли некоторые лат.-амер. страны, являющиеся одновременно импортерами. К ним относятся Мек­сика, Бразилия, Аргентина, Венесуэла, поставляющие на рынок теле-новеллы. В целом до 70—80% сообщений о событиях международной кизни, публикуемых и передающихся в эфир лат.-амер. средствами массовой информации, поступает с телетайпов транснациональных информационных агентств АП, ЮПИ, Латин-Рейтер, ЭФЭ.

В информационной сфере стран Латинской Америки наряду с процес­сом интернационализации журналистики развивается нац.-освободительная, революционно-демократическая, рабочая, профсоюзная прес­са, совершенствуется система периодических изданий коммунисти­ческих и рабочих партий. Унаследовав лучшие демократические тра­диции журналистики 19—20 вв., печать коммунистических партий стремится к подлинной массовости и народности, партийности и объ­ективности. Высокими образцами служения идеалам нац. и социаль­ного освобождения являются газеты «Ке паса?» (Аргентина), «Три­буна популар» (Венесуэла), «Вое» (Колумбия), «Унидад» (Перу), «Пуэбло» (Эквадор), «Унидад» (Боливия), «Популар» (Уругвай) и др.

Динамика исторического развития лат.-амер. журналистики оп­ределяется спецификой процессов, происходящих в каждой стране и в регионе в целом.

Наиболее совершенные формы своего внутр. развития лат.-амер. журналистика получила в средствах массовой информации Респуб­лики Куба. Новый тип печати, радиовещания и телевидения, сложив­шийся в ходе социалистического строительства, представляет собой дееспособный аппарат идеологического противостояния империализ­му США в Зап. полушарии. Особое место на данном этапе занимают народно-демократическая система массовой информации Никарагуа, а также система периодических изданий и радиовещания сальвадор­ских патриотов. В настоящее время кубин. газеты «Гранма», «Хувентуд ребельде», «Трабахадорес», никараг. «Баррикада» наряду с печатными органами коммунистических и рабочих партий капитали­стических стран региона обогащают опыт журналистики, стоящей на страже интересов трудящихся масс, свободной от контроля фин. ка­питала, диктата империалистической реакции.

В последнее десятилетие в Лат. Америке усилилось движение за новый международный информационный порядок. В результате кооперации государств региона были созданы и действуют информа­ционные системы АСИН и АЛАСЕИ. В 1985 г. образован Латино- американо-карибский союз радиовещания и телевидения. Эта орга­низация при поддержке ЮНЕСКО и Фонда Фридриха Эберта (ФРГ) занята разработкой и внедрением региональной системы телевещания ЛАТИНВИСЬОН. В русле данного проекта на базе государственного канала-7 г. Буэнос-Айреса с мая 1987 г. начата еженедельная транс­ляция программы «Панорама региона», прием которой обеспечивается на территории Аргентины, Мексики, Венесуэлы, Перу, Уругвая, Кубы и некоторых центр.-амер. стран. Цель регионального телевещания — деколонизация информации, развитие сотрудничества Юг — Юг, даль­нейшая консолидация лат.-амер. народов.

Физическая культура и спорт

Физические упражнения (бег, метание, плавание, гребля, стрельба из лука и др.), а также игры (тлачтли, бате, чуэка, пок-та-пок и др.) занимали важное место в труде, бытовом ук­ладе и религиозных отправлениях аборигенов древней Америки. В го­сударствах майя, ацтеков, инков создавались игровые площадки, ста­дионы, проводились состязания атлетов, существовали самобытные системы физического воспитания. Элементы древней физической куль­туры находят отражение в нац. системах физического воспитания, в ритуалах спорт, соревнований совр. Латинской Америки.

Европейцы распространили в колониях верховую езду, фехтова­ние, стрельбу из пистолетов и ружей. В период Войны за независи­мость эти виды физических упражнений применялись как средства военно-физической подготовки в освободительных армиях С. Болива­ра, Б. О’Хиггинса, X. де Сан-Мартина, М. Идальго. С сер. 19 в. в Латинской Америке происходит становление нац. систем физического вос­питания. Важную роль в этом процессе сыграли педагоги, врачи, физиологи — аргентинец Э. Р. Брест, чилийцы X. Кабесас и Л. Бискерт, перуанец К. К. Альварес, кубинец Э. X. Варона, мексиканец М. Васкес и др.

В совр. Латинской Америке физическое воспитание — обязательный предмет в начальной и средней школе. Значительное место занимает внешкольный спорт, которым руководят педагогические и родительские советы, университетские, христианские и бойскаутские союзы, спорт, федерации и клубы, профсоюзы, пром. и торг. фирмы. Программы внешкольного спорта включают фестивали и праздники, экскурсии, «спортивные дни», детские, школьные, университетские игры и т. п.

В нач. 80-х гг. в Латинской Америке функционировало более 50 учеб­ных заведений по физическому воспитанию и спорту, в т. ч. 6 выс­ших (Аргентина, Чили, Бразилия, Мексика, Перу, Куба), 3 НИИ (Куба, Аргентина, Чили). Имеются факультеты и отделения физи­ческого воспитания и спорта в ряде университетов и педагогических институтов.

Латинская Америка располагает многими спорт, сооружениями. Все­мирно известны крупнейшие стадионы — «Маракана» в Рио-де-Жа­нейро (св. 200 тыс. мест), «Морумби» в Сан-Паулу (150 тыс.), «Ацтека» в Мехико (106 тыс.), «Ривер-Плэйт» и «Рэсинг» в Буэнос- Айресе (по 105 тыс.), Олимпийский стадион в Мехико, спортивно­туристский центр в Мар-дель-Плате и др.

В конце 19 — нач. 20 в. в лат.-амер. странах получает развитие спорт, возникают спорт, клубы, нац. федерации по футболу, боксу, бейсболу, стрельбе и др. видам спорта, учреждаются нац. чемпиона­ты, кубки. Общее руководство спорт, движением осуществляют нац. конфедерации, комитеты, советы, институты — неправительственные органы, работающие совместно с нац. олимпийскими комитетами (НОК) и спорт, федерациями. Латинская Америка отличается широко раз­витым региональным спорт, движением, возглавляемым межамери­канскими спорт, объединениями: ПАСО, ЦАКСО и др. (см. раздел Ш). Сложилась система традиционных спорт, соревнований, посвя­щенных выдающимся событиям (шахматный турнир «Битва при Карабобо» в Венесуэле и др.), нац. героям (кубок Б. Хуареса по стрель­бе в Мексике и др.), знаменитым спортсменам (мемориал Р. Фонста по фехтованию на Кубе и др.) и др. Наибольшей популярностью пользуются чемпионаты и кубки по футболу, бейсболу, волейболу, баскетболу, легкой атлетике, боксу, велоспорту, а также комплекс­ные спорт, соревнования — Центр.-амер. и Карибские игры, учреж­денные в 1924 г., Боливарские (с 1938 г.), Панамериканские (с 1951 г.) и Южноамериканские (с 1978 г.) игры, имеющие патронат МОК, универсиады Центр. Америки и Карибского бассейна (с 1972 г.) и др. С 1989 г. по инициативе НОК Аргентины будут про­водиться зимние Панамериканские игры. Международное признание получила «Коррида Сан-Силвестри» — новогодний пробег по улицам Сан-Паулу в Бразилии, учрежденный в 1924 г.

Латиноамериканцы принимают активное участие в международ­ном спорт, и олимпийском движениях. Ок. 80 раз на территории Латинской Америки проводились чемпионаты мира по баскетболу, стрельбе, шахматам, футболу и др. видам спорта, В 1968 г. Мексика была удостоена чести провести игры XIX Олимпиады.

Самый популярный вид спорта — футбол. По данным ФИФА, в регионе насчитывается 33 нац. федерации, 30 тыс. клубов, 106 тыс. команд, до 2,5 млн игроков и 19 тыс. арбитров. Среди сильнейших нац. команд сборная Бразилии — участница всех 13 финалов чемпионата мира, трижды была чемпионом (1958, 1962, 1970 гг.), навечно за­воевав Кубок Жюля Риме — «Золотую богиню»; команды Аргенти­ны— чемпион мира 1978 и 1986 гг. и Уругвая — 2-кратный чемпион мира (1930 и 1950 гг.) и Олимпийских игр (1924 и 1928 гг.). В клуб­ном футболе наибольшего успеха добились аргент. «Индепендьенте» и «Эстудьянтес», уругв. «Пеньяроль» и «Насьональ», браз. «Сантус» — неоднократные чемпионы Кубка юж.-амер. чемпионов и Меж­континентального кубка. Большой любовью пользуется бейсбол (1,6 млн игроков). Самой именитой командой является сборная Ку­бы— 18-кратный чемпион мира, трижды это звание завоевывала Венесуэла.

Чемпионами мира в различных видах спорта становились: по баскетболу — команды Аргентины (1950 г.) и Бразилии (1959 и 1963 гг.), стрельбе — Аргентины (1903, 1947 и 1949 гг.), подводной охоте — Кубы (1967 г.), волейболу (среди женщин) —Кубы (1978г.), боксу — Кубы (1974, 1978, 1982 и 1986 гг.) и др. Более 100 предста­вителей Латинской Америки — чемпионы или рекордсмены мира по раз­ным видам спорта.

Лат.-амер. спортсмены — активные участники Олимпийских игр с момента их возникновения. На 1988 г. членами МОК являются 17 представителей этого региона, в т. ч. одна женщина — Ф, И. Фонсека из Венесуэлы, В 35 странах действуют НОК. Спортсмены 33 стран региона принимали участие в Олимпиадах 1896—1988 гг., завоевав 258 (63 золотых, 91 серебряную и 104 бронзовых) медалей по 17 ви­дам спорта. До 70-х гг. олимпийским лидером являлась Аргентина. В настоящее время расстановка сил изменилась: на 1-е место по об­щему числу медалей вышла Куба — 59 (23 + 21 + 15), далее идут Ар­гентина— 46 (13+19+14), Мексика — 38 (8+12 + 18) и Бразилия — 35 (7 + 8+20) медалей.

Всемирного признания добились спортсмены: кубинцы — 4-крат­ный олимпийский чемпион по фехтованию Р. Фонст (1900 и 1904 гг.), чемпион мира по шахматам X. Р. Капабланка (1921—27 гг.); бра­зильцы— олимпийский чемпион 1952 и 1956 гг, и экс-рекордсмен мира в тройном прыжке А. Феррейра да Силва, экс-рекордсмен мира в этом же виде Ж. К. ди Оливейра, победительница Уимблдонского турнира по теннису М. Э. Буэну (1959, 1960 и 1963 гг.), чемпионы мира по футболу — 3-кратный чемпион Пеле (1958, 1962 и 1970 гг.) и 2-кратный чемпион Гарринча (1958 и 1962 гг.), олимпийский чем­пион и рекордсмен мира в беге на 800 м Ж. К. Крус (1984 г.); мек­сиканцы — 2-кратный олимпийский чемпион по конному спорту У. Марилес Кортес (1948 г.), неоднократный рекордсмен мира Д. Баутиста (1976—80 гг.), рекордсмены мира и олимпийские чем­пионы Э. Канто и Р. Гонсалес (1984—85 гг.) по спорт, ходьбе; ар­гентинцы — чемпион мира по футболу Д. Марадона (1986 г.), 5-крат­ный чемпион мира по автогонкам среди профессионалов X. М. Фанжио (1951, 1954—57 гг.) и др.

Несмотря на высокие достижения лат.-амер. спортсменов, физическое воспитание и спорт в регионе остаются малодоступ­ными для большей части населения. Значительный ущерб спорт. Движению наносит профессионализм как разновидность зрелищ­ной индустрии (футбол, бокс, конные скачки, бейсбол, автомото­спорт и др.), всячески насаждаемый местными и иностр. монопо­лиями.

Первой страной в Зап. полушарии, где спорт и физическая куль­тура являются достоянием всего народа, стала Республика Куба. В 70-х гг. кубин. спортсмены заняли лидирующее положение в лат.- амер. спортивном движении. Участвуя (помимо Олимпийских игр) в Центр.-амер. и Карибских играх, кубин. спортсмены завоевали в 1962—86 гг. 1254 (697 + 334 + 223) медалей; мексиканцы, бывшие ли­деры этих состязаний, получили 752 (231+275 + 246); венесуэльцы — 485 медалей. На Панамериканских играх 1963—87 гг. багаж медалей Кубы составил 786 (299 + 311+216), в то время как Бразилии — 323 (88 + 99+136), Мексики —293, Аргентины — 280.

Куба воспитала блестящую плеяду спортсменов мирового клас­са: боксеров — 3-кратного чемпиона мира (1974, 1978 и 1986 гг.), 3-кратного чемпиона Олимпийских игр (1972, 1976 и 1980 гг.), победителя турнира «Дружба-84» Т. Стивенсона, чемпионов мира и Олимпийских игр Э. Корреа, X. Эрнандеса, О. Мартинеса, А. Эрреру и др.; легкоатлетов — 2-кратного олимпийского чемпиона (1976 г.), обладателя Кубка мира (1977 г.), экс-рекордсмена мира в беге на 400 и 800 м А. Хуанторену, первую в Латинской Америке олимпийскую чемпионку в метании копья М. К. Колон (1980 г.), рекордсмена мира по прыжкам в высоту X, Сотомайора (1988 г.), спринтеров Э. Фигеролу, М. Кобиан, С. Леонарда, экс-рекордсмена мира в трой­ном прыжке П. Переса Дуэньяса, барьериста экс-рекордсмена мира А.Касаньяса; дзюдоиста чемпиона Олимпиады-76 Э. Родригеса, чемпиона мира по вольной борьбе Р. Каскарета (1985 г.).

Спортивные успехи Кубы — результат претворения в жизнь социа­листической системы физического воспитания, всесторонней помощи спортивных организаций СССР и др. социалистических стран. В свою очередь Куба оказывает бескорыстную помощь в развитии спорта, в подготовке кадров и т. п. развивающимся странам Латинской Америки, Азии и Африки. В последние годы успешно развиваются физическая культура и спорт в Никарагуа.